А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Вы понимаете, какого рода предпринимателям?Он начал кашлять, и на губах появилась розоватая слюна. Том подумал, что у него могут быть внутренние повреждения: может быть, сломанное ребро проткнуло легкое.— Не пытайтесь говорить, — предупредил он слугу. — Оставайтесь здесь, пока я приведу помощь. — Теперь он знал, что Скелету станет хуже, если тащить его вверх по лестнице.Но когда кашель прекратился, Хартгроув продолжал, словно стремясь сообщить как можно больше информации, пока не будет уже слишком поздно.— Предпринимателям. Вам ясно каким? Вы не можете... догадаться?Том покачал головой и добавил:— Понятия не имею, — на тот случай, если у Хартгроува сейчас лучше со слухом, чем со зрением.— Они... они специалисты... как они называются? Но вы же знаете, Том, верно?Древний загородный дом, окруженный многими акрами прекрасной земли, лес, река и озеро. Нелл и Хьюго могли додуматься только до одного — открыть Замок Брейкен для публики, превратив все поместье в увеселительный парк. И сэр Рассел как-то об этом узнал. Может быть, Хьюго и Нелл даже обсуждали эти планы при нем, считая, что старик находится в коматозном состоянии. Тогда Блит-старший изменил свое завещание в пользу Тома, который, в конце концов, его родной внук. Боже мой, но как Хьюго мог даже помыслить о таком? Превратить чудесное поместье в увеселительный парк, нарушать его покой и уединенность, его красоту. Должно быть, Блит-младший в отчаянном финансовом положении.Том почувствовал себя несчастным. Он всегда считал Хьюго хорошим другом — разве нет? Том подумал об измерительном циркуле, которым пользовался так долго, что тот стал ему, по сути дела, талисманом. Пуговица от рубашки... И фотография — наверняка она принадлежала Хьюго. Он, должно быть, предоставил эти предметы и фотографию Нелл Квик, предполагая жениться на ней. И все-таки у Тома по-прежнему не было желания становиться между отцом и сыном. Как ни любил он леса Брейкена и свой коттедж, они не принадлежали ему по праву, являясь наследственным владением Хьюго. Может быть, еще не поздно поговорить с ним, вразумить его. Следовало бы попытаться, Том чувствовал, что обязан это сделать для своего друга. Бывшего друга? Даже если поместье оставлено по завещанию ему, Тому, они могли бы разделить его. Он в состоянии убедить Хьюго, что можно найти лучшее применение землям.Хартгроув пошевелился.— Оно... должно... отойти... к вам, — выдохнул он. — Только вы... поймете.Даже несмотря на боль, глаза Скелета заблестели. Что именно имел в виду раненый? В его старых усталых глазах читалось знание чего-то вне слов, понимание, которое, как явно полагал слуга, было взаимным. И, вероятно, он был прав.— Земля... должна... остаться... частным... владением, Том. Они, — он с нажимом произнес это слово, — от нее зависят.Он знал о волшебном народе? А если знал, то должен был знать и сэр Рассел.— Вы должны сохранить... их секрет, Том. Они рассчитывают на вас. — Хартгроув приподнял дрожащую руку. — Вы должны идти. Сэр Рассел, вы... должны... вы должны... остановить... — Слова затихли, он оперся на перегородку, тело вытянулось. 38Лестница в ад Выбора у него не было. Тому пришлось оставить Хартгроува лежащим без сознания на холодном пыльном полу подвала. При свете свечи худое бледное лицо раненого выглядело мертвым, глаза превратились в щелочки, они не были ни закрыты, ни открыты. В его неподвижности было что-то от самой смерти.Киндред потянул за ручку подвальной двери, почти ожидая, что она заперта, и собираясь в этом случае выбить ее ногой, невзирая на производимый шум, — но дверь открылась сразу. Он вышел, пламя свечи в его руке отбрасывало на стены огромного холла неясные тени, похожие на танцующие привидения. Глаза портретов, казалось, наблюдали за ним из окружающей темноты, а статуи на постаментах словно оживали в колеблющемся свете. В ноздри ударил знакомый запах дома, и в его назойливости ощущалась порча, гниение.Том не стал медлить и, быстро подойдя к лестнице, стал подниматься по ступеням, держа перед собой свечу как оружие против темноты. Левая рука скользила по закругленным перилам, готовая крепко ухватиться, если он споткнется или если кто-то появится из темноты, чтобы столкнуть его вниз. Он не знал наверняка, кого ожидал увидеть — безумную Нелл или снова суккуба, — поэтому был готов ко всему.Темнота впереди отступила до первой лестничной площадки, но дальше свеча оказалась слабым подспорьем. Смутно виднелись только гобелены на стенах, до половины отделанных панелями, и высокие напольные часы в дальнем конце площадки — по какой-то причине их дверца, за которой находился механизм, оказалась открытой. Он задержался, чтобы отдышаться: пока что левую ногу приходилось подтягивать на каждую ступеньку, а левая рука ощущалась мертвым весом на перилах, и, хотя шок от встречи со Скелетом внизу, в подвале, вызвал прилив адреналина, усталость вновь пришла к нему непрошеным гостем, — а затем двинулся дальше. Запах тлена плыл по лестнице, становясь все более отчетливым с каждым лестничным пролетом. Он не походил на запах, ощущавшийся здесь два дня назад, когда они поднимались по лестнице вместе с Хьюго, потому что, каким бы неприятным ни казался тот запах, его можно было выносить; теперь же молодого человека чуть не вывернуло наизнанку.Он опять остановился, чтобы немного отдохнуть, а заодно обдумать происходящее. Что он сделает в нынешнем состоянии, что он сможет сделать, когда доберется до верхней комнаты? Том ослабел, плохо себя чувствовал, ему не справиться даже с этими двумя, Нелл и Хьюго, не говоря уже о силах зла, которые вызвала эта ведьма. Если бы он сообразил взять с собой мобильник, то мог бы вызвать полицию, и сейчас они уже, по крайней мере, находились бы на пути сюда. Но уверенности в том, что мобильник сработал бы здесь, не было — ведь не работал же он в коттедже. Можно найти телефон здесь, отключение электричества не могло затронуть телефонные провода. Даже обдумывая отступление (в глубине души понимая, что ищет повод не подниматься по лестнице дальше), Киндред осознавал, что медлить нельзя и только он может предотвратить тот вред, который будет нанесен старому больному человеку. Ему нужно идти дальше. Кроме того, возможно, уже слишком поздно.Сверху донесся какой-то шум, Том замер. * * * Они перевалились через верхнюю ступеньку, как бурлящая река, темная масса, возникшая из еще более глубокой тьмы, сотни, тысячи, может быть, миллионы.Пауки. Ползучая тьма. Легионы темных шуршащих тел. Поток, стремящийся к нему.Том был слишком поражен, чтобы закричать. Слишком ошеломлен, чтобы двигаться. Снова! О Господи, нет! Но они не могут причинить ему вред. Ригвит говорил ему об этом. Они могут ползать по нему, пробираться под одежду, касаться его тела, но они... не... могут... причинить... ему... вред!Через секунду твари уже ползли по его ногам. Держа свечу в левой руке, Том сбрасывал их, давил на себе; джинсы потемнели от паучьей крови. Но они забрались внутрь, они скребли по его голому телу. И — Господи! — они кусались!Этого не может быть! Ригвит говорил, что пауки не могут ранить его! И они раньше не кусались! По крайней мере, мерзкие насекомые тогда начали кусать его только в самом конце!Он вскрикнул, ощутив очень болезненный укус в икру. Боже мой! Это же по-настоящему больно! Еще укусы, еще щипки, как будто игла вошла в его колено. Нет! Они не должны... Он вскрикнул опять. О Господи, теперь что-то на шее прокалывает его кожу!Все больше и больше пауков сползало с верхней ступеньки, они двигались к нему, расталкивая друг друга. Том невольно сделал шаг назад, оступился и рухнул вниз, сначала ударившись о перила и отлетев от них. Он приземлился на площадке у основания лестничного пролета и застыл там в ужасе, оглушенный падением, а свеча упала сбоку, вне пределов досягаемости, но, к счастью, не погасла. Когда молодой человек оторвал голову от пола, орды насекомых устремились к нему и через считанные секунды облепили всего, забрались в волосы, за рубашку, в джинсы — повсюду. Он чувствовал их укусы и щипки — Господи, они едят его!Том перекатился, пытаясь раздавить как можно больше врагов, но они по-прежнему шли нескончаемым потоком, забираясь в уши и ноздри, а когда он открыл рот, чтобы закричать, то и в рот. Боль была ужасной, словно раскаленные докрасна иглы впивались в кожу, и ему пришлось закрыть глаза, так как пауки залезли ему на веки. Он катался по полу, ударяясь, приподнимаясь, чтобы прижаться спиной к стенной панели, убивая столько этих мелких сволочей, сколько удавалось, давя их так, что от них оставались только липкие следы. Однако их было слишком много, и вытерпеть постоянные укусы не было никакой возможности. Том почувствовал, что измучен интенсивностью боли, потому что, хотя сам по себе каждый укол был пустяком, болезненным, но терпимым, объединенные все вместе, они казались невыносимыми.Только когда кто-то потянул его за плечо, Том открыл глаза, немедленно закрыв их снова, чтобы сморгнуть пауков, но успел увидеть встревоженное лицо Ригвита — эльф пристально смотрел на него. Молодой человек заметил также, что на маленьком человечке было относительно немного пауков — их главной мишенью несомненно являлся Том.— В этот раз ты позволил им причинить тебе боль, — эльф говорил скорее сердито, чем обеспокоенно. — Твой разум устал, ослаб, равно как и твое тело, и они одолевают тебя, потому что ты не сопротивляешься.— Я... я сопротивляюсь, — при этих словах Том слабо стряхнул пауков, ползущих по его поднятому колену.— Нет, ты придаешь им слишком много значения. Это не твоя вина, ты совершенно измотан. Но нужно сопротивляться, Том, ты должен сказать себе, что они не причинят тебе никакого вреда, — Ригвит даже не повысил голос. Он вел себя так, как будто его самого пауки совершенно не беспокоили.Том вновь открыл глаза. Как будто в подтверждение своих слов эльф стряхнул особенно крупного и противного паука с большим мохнатым телом и такими же ногами, который пытался заползти ему на плечо.— Но они причиняют мне боль! — закричал Том.— Войди в свое сознание, скажи сам себе обратное, — терпеливо наставлял Ригвит.— Без толку, я не могу! Они убивают меня!— Пробуй. Старайся.Том старался, но он по-прежнему чувствовал на себе их липкие лапы, все еще вскрикивал от особенно жгучих укусов, которых было очень много.— Ну же, Том. Я сейчас вернусь, — с этими словами эльф запрыгал вверх по лестнице, давя пауков ногами.— Не оставляй меня! Вернись! — Том следил за эльфом — каждая ступенька доходила ему до пояса, — пока тот не исчез наверху, а пауки опять полезли из волос ему в глаза. Молодой человек дотянулся до свечи, лежавшей поблизости, и поднес пламя к телу. Мелкие тельца сморщивались под огнем, и он почти слышал — конечно, только в своем воображении — предсмертные вопли мерзких тварей. Однако нападавших по-прежнему было очень много. Усиленно моргая, чтобы стряхнуть их с век, Киндред посмотрел вниз и увидел, что все его тело покрыто толстым слоем пауков.Раздался легкий топот ног по ступенькам, периодически сопровождаемый чавканьем раздавливаемых ногой крупных насекомых. Затем рядом с Томом снова оказался Ригвит, сжимавший грязную стеклянную банку, похожую на ту, которую Том обнаружил на пороге коттеджа накануне ночью.— Выбрось ее, Том, — сказал Ригвит прямо ему в ухо, протягивая банку. — Вышвырни ее прочь. Пауки должны будут уйти туда, куда упадет банка.Как тонущий за спасательный круг, Киндред ухватился за банку и поднял ее над плечом. Он уже не обращал внимания на мелких чудовищ, которые щипали и вгрызались в его тело.— Нет! — поспешно крикнул Ригвит. — Через окно! Ее нужно выбросить из Замка, чтобы это сработало.Том прицелился в окно, выходившее на лестничную площадку, и швырнул банку изо всех оставшихся сил. Стекло разбилось, банка вылетела в ночь, где в этот момент опять вспыхнула молния. Раскат грома, казалось, потряс здание.Молодой человек прислонился к стенной панели, а пауки мгновенно попятились. Они отхлынули от него все как один и потянулись по стене к разбитому окну, за которым выл и свистел ветер. Через некоторое время поток уменьшился, а затем и вовсе иссяк.Странная вещь — то есть еще одна странная вещь — случилась с последними несколькими сотнями пауков. Когда мерзкие твари добрались до стены и поползли по ней вверх, они начали растворяться, таять, как будто их вовсе не существовало, и наконец пропали все. Только Том и Ригвит остались на лестнице Замка. * * * Том закрыл глаза, но в этот раз от облегчения. Он втягивал крупными глотками свежий, заряженный электричеством воздух, наполнявший дом через разбитое окно. Все кончено. Он знал, что больше ничего не может сделать, и слеза поползла по его щеке. Он не смог спасти своего деда, силы оставили его. Хотя молодой человек уже не ощущал боли, причиненной пауками, тело ныло от усталости, и он знал, что весь покрыт синяками от падения с лестницы.Он поискал взглядом Ригвита, но эльф опять исчез из поля зрения. Однако вскоре донего донесся мягкий топот маленьких ног. Человечек взбирался по лестнице снизу, сжимая в руках книгу из Малого Брейкена.— Это не поможет, Ригвит, — устало сказал ему Том, когда эльф положил книгу рядом с ним. — Я больше ни на что не способен. Я едва могу двигаться.— Поэтому тебе и нужно вот это, — Ригвит стащил через голову маленькую кожаную сумку с длинной ручкой, которую носил на боку. Том увидел торчащее горлышко сосуда. Сняв крышку, эльф протянул бутылочку Тому.— Выпей, — велел он. — Тебе скоро станет лучше.— Что это? Еще одно магическое зелье?— Оно придаст тебе сил. Я прихватил его из коттеджа вместе с книгой. Извини, что не смог догнать тебя, но книга тяжелая, а мои ноги не предназначены для бега.Прислонившись к панели, Том закрыл глаза.— Как ты попал сюда? — рассеянно спросил он. Больше всего ему хотелось лечь на пол и заснуть. — Через подвал, как и я?— Для таких, как я, есть сотни способов проникнуть в дом, — ответил Ригвит, подталкивая бутылку к губам Тома. — Давай, ты должен выпить это. Ведь если хочешь, чтобы от тебя была польза, понадобится много сил.Неохотно Том открыл рот и позволил Ригвиту влить туда жидкость. Его покинули не только силы, но и решимость. Сколько еще он должен терпеть и страдать?Зелье текло, как патока, густое, клейкое, но вкус у него был абсолютно ни на что не похожий. В нем чувствовалась тонкая сладость, скорее, послевкусие. В мозгу Тома возник странный образ: словно он пил мягкий красный бархат — только так можно описать это ощущение. Жидкость мгновенно начала распространяться по всему телу, подобно напитку, который Ригвит приносил в прошлый раз, но несколько по-другому — от горла бальзам растекался по множеству мелких сосудов, о существовании которых Том даже не подозревал. В маленьком сосуде было не больше наперстка зелья — или лекарства, — и его хватило на один большой глоток.— Теперь все будет в порядке, — сказал Ригвит, убедившись, что все до последней капли — точнее, там была всего одна большая капля — выпито. — Это очень сильное средство, парень, чрезвычайно мощное, и, должен добавить, его нелегко добыть. Пришлось долго торговаться. Я буду отрабатывать этот долг примерно следующие сто пятьдесят лет. И оно не предназначено для людей, а только для волшебного народа. Однако в твоем случае Совету эльфов пришлось многое учесть.Том слушал вполуха, потому что ощущение, разливавшееся по всему телу, было слишком замечательным, чтобы сосредоточиться на чем-то другом. Оно не так сильно отличалось от ощущений после питья тех, других, соков, но действие оказалось намного сильнее и наступало гораздо быстрее, если это вообще возможно. Силы вернулись к Тому в течение нескольких секунд, онемевшая левая половина тела ожила, и изнеможение осталось только воспоминанием. Какого черта он тут рассиживается на лестнице, когда должен добраться до верхней комнаты раньше, чем Нелл Квик успеет убить сэра Рассела? Он рывком поднялся на ноги и устремился к следующему пролету лестницы.— Подожди, Том, — Ригвит уцепился за его ногу. Том наклонился к маленькому человечку, держа свечу у его лица. Теперь он разглядел страх и тревогу. — То, что ты увидишь в верхней комнате дома, может уничтожить нас всех. Это будет самое ужасное из всего, с чем тебе до этого приходилось сталкиваться.— После того, что со мной происходило в последнее время? Сомневаюсь.Хватка эльфа усилилась.— Если ты и будешь жив к концу сегодняшней ночи, Том, то вполне можешь сойти с ума. Будь осторожен и прислушивайся к своему внутреннему голосу, потому что он всегда прав.Опять внутренний голос — что-то до сих пор он не слишком помогал.Как будто услышав его мысли, Ригвит продолжал:— Ты должен верить внутреннему голосу. Твоя единственная реальная сила — в убежденности. Вера — это и твой щит, и твое оружие. Только этим мы и можем помочь тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41