— О, не уходи еще.— Уже поздно, дорогая. Не могу. Завтра с утра я должен околпачить одного приятеля. Где ты там, Мария?— Поднимись на сцену, миленький мой.Рич прошел по проходу, нащупал ступеньки и поднялся на сцену. Спиной он ощутил холодное прикосновение проекционного шара. Кто-то крикнул:— Порядок. Теперь он попался. Свет!Белый поток света залил экран, ослепив Рича. Расположившиеся в креслах вокруг сцены гости сперва было загоготали, но, разглядев его, возмущенно взвыли.— Бен, ты обманщик, — возмутилась Мария. — Так нечестно: ты одет. Знаешь, как мы тут застукали всех остальных? Это же сказка!— В другой раз расскажешь, моя прелесть, — Рич вытянул руку, готовый склониться в изящном прощальном поклоне. — Мое почтение, мадам. Благодарю за… — Он вдруг осекся, потрясенный. На его ослепительно белой кружевной манжете гневно загорелось красное пятно.Не в силах вымолвить ни слова, Рич глядел, как рядом с первым появилось второе пятно, потом третье. Он отдернул руку, и красная капля шлепнулась на пол перед ним, а вслед за тем неумолимо и медленно одна за другой посыпались сверкающие алые капельки.— Это кровь! — завизжала Мария. — Кровь! Там наверху кто-то истекает кровью. Ради бога, Бен… Не можешь же ты меня бросить в такой момент. Свет! Свет! Скорей зажгите свет!
6 В 12.30 ночи аварийный полицейский патруль прибыл в особняк Марии Бомон, получив из местного участка извещение: «GZ Бомон YLP — R», что означало «Есть сведения, что по адресу Бомон Хауз, 9, Парк Саут, произошло нечто противозаконное».В 12.40 патруль доложил: «Акт криминального характера, возможно, уголовное преступление 3-А», после чего в Бомон Хауз выехал из местного участка капитан полиции.В час пополуночи в Бомон Хауз прибыл Линкольн Пауэл, срочно вызванный взволнованным помощником инспектора.— Уверяю вас, Пауэл, что это «преступление 3-А». Готов поклясться. У меня просто дух захватило. Я уж не знаю, радоваться мне или дрожать, но одно несомненно — с этим делом никому из нас не справиться.— Что вас так напугало?— Судите сами. Убийство — это отклонение от нормы. Насильственно оборвать жизнь себе подобного способен только человек с деформированным душевным строем, что неизбежно отражается и на его телепатических приметах, ведь так?— Да.— По этой причине уже больше семидесяти лет никому не удавалось осуществить «3-А». В наше время невозможно оставаться незамеченным, замышляя убийство. Человек с искаженным душевным строем так же бросается в глаза, как, скажем, если б он имел три головы. Вы, щупачи, выуживаете их задолго до того, как они что-нибудь предпримут.— Мы пытаемся это делать… В тех случаях, когда сталкиваемся с ними лично.— Ну, знаете ли, сейчас на каждом шагу развелось такое множество щупаческих рогаток и фильтров, что человеку, ведущему нормальный образ жизни, невозможно сквозь них проскочить. Для этого нужно быть отшельником. Но отшельники никого не убивают.— И то правда.— В данном же случае имело место тщательно подготовленное убийство, а убийцу никто не заметил. О нем никто ни разу нам не сообщил. В том числе даже эспер-секретари Марии Бомон. Отсюда можно сделать вывод, что замечать было нечего. Патологический душевный строй, искаженный до такой степени, что человек стал убийцей, почему-то не отразился на его телепатемах. Вот парадокс, который, черт возьми, я не в силах решить.— Понятно. Что вы намерены сделать?— В этом деле чертова гибель неувязок, с них и надо начать. Во-первых, мы знаем, чем убит де Куртнэ. Во-вторых, исчезла его дочь. В-третьих, кто-то обокрал охранников де Куртнэ ровно на час жизни, и мы понятия не имеем, каким образом это сделано. В-четвертых…— Достаточно и трех… Я еду.
Большой зал Бомон Хауза залит резким белым светом. Повсюду мундиры полицейских. Суетливые, как жуки, снуют эксперты в белых халатах. Гостей (уже одетых) собрали в середине зала, и они мечутся, как стадо перепуганных быков на бойне.Скользя вниз по восточному эскалатору, Пауэл, высокий, стройный, в черном смокинге с белой манишкой, уже с первых секунд ощутил хлынувшую на него волну неприязни. Он торопливо бросил находившемуся в зале Джексону Беку, полицейскому инспектору-2:«Как ситуация, Джекс?»«Сложная».И тут же, перейдя на неофициальный арго полицейских, созданный на искаженной семантической и образной основе и системе персональных символов, Бек добавил:«Осторожней. Здесь есть щупачи».После чего за микродолю секунды познакомил Пауэла с обстоятельствами.«Ясно. Дело дрянь. Что это все они сгрудились посреди зала? Вы затеваете представление?»«Да. Злодей и избавитель».«Это необходимо?»«Здесь одни подонки. Избалованные. Распущенные. Помощи от таких ждать нельзя. Что-то узнать от них можно только хитростью, и в данном случае игра стоит свеч. Я буду злодеем. Вы их избавителем».«Одобряю. Молодец. Хороший план».На середине спуска Пауэл приостановился. Он сурово сжал губы. Глубокие темные глаза уже не светились дружелюбием. На лице появилось возмущенное выражение.— Бек, — рявкнул он, и его голос эхом прогремел по залу. Наступила мертвая тишина. Все взгляды обратились к нему.Инспектор Бек сердито повернулся к Пауэлу и с вызовом ответил:— Здесь, сэр.— Это вы тут распоряжаетесь, Бек?— Да, сэр.— Любопытные у вас, однако, представления о том, как вести следствие. Сгоняете гуртом, будто скотину, ни в чем не повинных людей.— Нечего сказать, неповинные, — огрызнулся Бек. — Эти ни в чем не повинные человека убили.— Все эти люди, Бек, невиновны. До тех пор, пока не будет выяснена истина, всех присутствующих здесь вы должны считать ни в чем не повинными и обращаться с ними со всей возможной учтивостью.— Что? — фыркнул Бек. — С этой бандой лжецов? Учтиво обращаться? С этим великосветским быдлом, сволотой, погаными гиенами…— Да как вы смеете? Сейчас же извинитесь.Бек засопел и свирепо сжал кулаки.— Инспектор Бек, вы меня слышите? Немедленно извинитесь перед этими леди и джентльменами.Бек бросил взгляд на Пауэла и повернулся к гостям, которые во все глаза таращились на эту сцену.— Прошу прощения, — буркнул он.— И зарубите себе на носу, Бек, — грозно добавил Пауэл. — Если что-нибудь подобное повторится, я вас разжалую. Из грязи вылезли и снова плюхнетесь туда же. Ну а теперь убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза.Пауэл спустился в зал и улыбнулся гостям. В один миг он вновь преобразился. Нечто неуловимое в его манерах наводило гостей на мысль, что в душе он такой, как они. Даже в его произношении чуть проскальзывало модное пришепетывание.— Леди и джентльмены, разумеется, каждого из вас я знаю в лицо. Но поскольку сам я не столь знаменит, позвольте представиться вам — Линкольн Пауэл, префект парапсихологического отдела. Префект да к тому же еще парапсихологический отдел. Не правда ли, какой старомодный титул? Пусть он не смущает вас, — Пауэл направился к хозяйке дома, приветственно протянув руку. — Дорогая мадам Мария, какое волнующее завершение изысканного вечера. Я всем вам завидую. Вы войдете в историю.Гости оживились, по их рядам пробежал довольный ропот. Мрачная туча враждебности рассеивалась. Мария, машинально охорашиваясь, словно зачарованная взяла его руку.— Мадам… — он смутил и растрогал Марию, с отеческой нежностью запечатлев на ее лбу поцелуй. — Очень вам сочувствую. Эти мужланы в полицейских мундирах были, конечно, несносны.— Ах, дорогой префект! — с доверчивостью ребенка Мария уцепилась за его руку. — Я так напугалась.— У вас в доме найдется тихая комната, где все мы могли бы уютно устроиться и посидеть, пока не завершится эта тягостная процедура?— Да, конечно. Мой кабинет, дорогой префект Пауэл.Мария так вошла в роль милой крошки, что начала картавить.Махнув рукой стоящим сзади полицейским, Пауэл щелкнул пальцами и приказал тут же выступившему вперед капитану:— Проводите мадам и ее гостей в кабинет. Караульных не ставить. Леди и джентльмены должны чувствовать себя вполне свободно.— Мистер Пауэл, сэр… — капитан откашлялся. — По поводу гостей мадам. Один из них прибыл сюда уже после того, как было сообщено о преступлении. Частный поверенный, мистер 1/4мэйн.Пауэл разыскал среди гостей Джо 1/4мэйна, эспер-поверенного-2, и послал ему телепатический привет.«Джо?»«Он самый».«Что вас привело в этот гадюшник?»«Дело. Меня вызвал кли (Бен Рич) ент».«Эта акула? Очень подозрительно. Останьтесь здесь вместе с ним. Произведем разведку».«Здорово вы все это изобразили с Беном».«Чтоб вам пусто было! Разгадали наш жаргон?»«Какое там! Просто я знаю вас обоих. Добрейший Бек в роли зверюги-полисмена, это же цирк».Бек, с угрюмым видом удалившийся в конец зала, подал оттуда реплику:«Не выдавайте нас, Джо».«Вы что, с ума сошли?» — обиделся 1/4мэйн. Обращаться к нему с такой просьбой было все равно что призывать его не втаптывать в грязь святая святых Эспер Лиги. От 1/4мэйна с такой силой рвануло негодованием, что Бек усмехнулся.Все это произошло в течение одной секунды, а Пауэл в это время, запечатлев на лбу Марии еще один невинный поцелуй, мягко освободился от ее трепетно уцепившейся за него ручки.— Леди и джентльмены, мы встретимся в кабинете.Сопровождаемая капитаном толпа гостей повалила к дверям. Снова слышалась оживленная болтовня. Трагедия принимала облик захватывающе-увлекательной новой игры. В плеске голосов и смеха Пауэл вдруг наткнулся на железную решетку непроницаемого телепатического блока. Он узнал ее тотчас же и позволил себе не скрыть удивления.«Гас! Гас Тэйт!»«О! Добрый вечер, Пауэл».«Что вы здесь притаились?»«Гас?» — встрепенулся Бек. — «Гас здесь? Как это я его не осалил?»«Какого дьявола вы прячетесь?»Хаотический ответ, в котором перемешались злость, досада, боязнь за свою репутацию, самоуничижение, стыд…«Отключитесь, Гас. Ваша телепатема блокирована обратной связью. И чего вы так разволновались? Вам не повредит, что вы оказались причастны к скандалу. Напротив. Это придаст вам человечности. Помогите мне немного. Хотя вы так трясетесь, что, чует мое сердце, помощи от вас я не дождусь».
Когда зал освободился. Пауэл оглядел трех оставшихся. Джо 1/4мэйн был плотный, крепкий, грузный, с блестящей лысиной и грубоватым добродушным лицом. Крошка Тэйт — нервозный, возбужденный… больше, чем обычно.И, наконец, пресловутый Бен Рич. Пауэл видел его впервые. Высокий, широкоплечий, решительный. Из него ключом бьет обаяние и сила. Сила в общем-то добрая, но подпорченная привычкой властвовать. У него хорошие глаза, красивые и проницательные, а вот губы, пожалуй, слишком тонкие и чувственные, и рот чем-то напоминает шрам. Привлекательный человек, но есть в нем что-то темное, отталкивающее.Пауэл улыбнулся ему. Рич улыбнулся тоже. Их руки встретились в рукопожатии.Пауэл спросил:— Вы всех обезоруживаете таким образом?— Секрет успеха, — ухмыльнулся Рич.«Он сообразил, на что я намекаю, — подумал Пауэл. — Достойный противник».— В таком случае пусть хотя бы все остальные не видят, как вы меня очаровываете. Они заподозрят сговор.— Вас они не заподозрят. Вы обведете их вокруг пальца, и они решат, что сговор у вас с ними.Опять улыбка. Несомненно, их влекло друг к другу. Это было и неожиданно, и опасно. Пауэл попробовал избавиться от наваждения. Он повернулся к 1/4мэйну.— Ну что там у вас, Джо?«Насчет прощупывания, Линк…»— Объясняйтесь так, чтобы было понятно и Ричу, — перебил Пауэл. — Мы никого не собираемся обманывать.— Рич вызвал меня для того, чтобы я его представлял. Никакой телепатии, Линк. Все на равных условиях. Я для того сюда и прибыл. Я буду присутствовать на всех допросах.— Джо, у вас нет права запрещать прощупывание. Мы выясним все, что сможем выяснить…— Только с согласия спрашиваемого. Я буду сообщать вам, есть это согласие или нет.Пауэл обернулся к Ричу.— Что здесь произошло?— А вы не знаете?— Хотел послушать вашу версию.— Почему именно его? — запальчиво вмешался Джо 1/4мэйн.— Мне хочется узнать, из-за чего он так поспешно вызвал адвоката. Вы что, замешаны в этой истории?— В чем я только не замешан, — усмехнулся Рич. — Попробуйте руководить такой махиной, как «Монарх», и не увязнуть в омуте разных секретов.— Но убийства, я надеялось, в вашем омуте не водятся?«Линк, поворачивайте-ка назад».«Уберите блоки, Джо. Я прощупываю вашего клиента только потому, что он мне нравится».«Вы не могли бы проявить свою приязнь как-нибудь в другое время?»— Джо не хочет, чтобы я вам симпатизировал. — Пауэл снова улыбнулся Ричу. — Жаль, что вы вызвали адвоката. Это внушает мне подозрение.— Профессиональная болезнь? — со смехом спросил Рич.— Нет. — На сцену вдруг прорвался Нечестивый Эйб и начал заливать: — Вы никогда не поверите, но профессиональное заболевание детективов — латеральность однобокость
. Одни из нас все делают только левой рукой, другие — только правой. Причем самое неприятное, что у большей части детективов эти отклонения ни с того ни с сего почему-то сменяют друг друга. Я, например, был левшой и вдруг во время дела Парсона…Спохватившись, Пауэл замолк на середине фразы. Он отошел на несколько шагов от заинтригованных слушателей, глубоко вздохнул. Когда он снова к ним вернулся, Нечестивый Эйб был изгнан.— Я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, — сказал он. — А сейчас лучше вы расскажите, что здесь произошло после того, как Мария и все остальные увидели падающие на вату манжету капли крови.Рич покосился на красные пятнышки на своей манжете.— Мария начала вопить, что наверху в брачных покоях кого-то прирезали, и все мы ринулись наверх.— Как вы нашли дорогу в темноте?— Было светло. Мария крикнула, чтобы включили свет.— И уже при свете вы без труда разыскали эти покои, э?Рич зло усмехнулся.— Это не я искал покои. Их местоположение держали в тайне. Мария сама отвела нас туда.— Там находились охранники… кажется, их оглушили?— Да. Они казались мертвыми.— Будто каменные, а? Шелохнуться не могли?— А я откуда знаю?— В самом деле, откуда? — Пауэл в упор взглянул на Рича. — Ну, а де Куртнэ?— На вид и он казался мертвым… фу ты, черт, он и был мертвым.— И вы все там столпились и смотрели на труп?— Нет, некоторые разошлись по другим комнатам: искали дочку.— Барбару де Куртнэ? По-моему, никто из вас не знал, что де Куртнэ и его дочь находятся в доме. Почему же ее искали?— Сперва мы этого не знали. Но Мария нам сказала, и мы начали искать.— Вы удивились, что ее нет?— Мы уже ничему не удивлялись.— Куда она могла исчезнуть?— Мария говорит, что девушка убила старика и смылась.— Вам это кажется возможным?— Как знать? Вся эта история — сплошное сумасшествие. Если девушка так ошалела, что, ни олова никому не сказав, улизнула из дому и голая мчалась по улицам, она была способна прихватить с собой папашин скальп.— Вы позволите мне прощупать вас, чтобы уяснить кое-какие детали и общую обстановку?— Как решит мой адвокат.— Я против, — отрезал 1/4мэйн. — Согласно конституции каждый может отказаться от эспер-обследовании, не подвергая себя никаким подозрениям. Считайте, что Рич отказался.— Темный лес и хоть бы маленький просвет. — Пауэл вздохнул, пожал плечами. — Ну что ж, приступаем к расследованию.Они двинулись к кабинету. Стоявший в дальнем конце зала Джексон Бек, не выдержав, спросил на непонятном для Тэйта с 1/4мэйном полицейском жаргоне:«Линк, зачем вы ему позволили вас дурачить?»«Он меня дурачил?»«А то нет? Этот чертов стервятник вьет из вас веревки».«Бросьте, Джекс. Стервятник сам запутался и угодил в силки, из которых только один выход — Разрушение».«Что?!»«А вы разве не заметили, как он проболтался, пока с таким усердием вил из меня веревки? Он, видите ли, не знал о том, что была дочка. Этого никто не знал. Он ее не видел. Ее никто не видел. Он допускает мысль, что она выбежала из дому после убийства. Все допускают эту мысль. Ну, а откуда он узнал, что она голая?»Изумленное молчание, и затем уже в арке между залом и кабинетом Пауэла догоняет волна пылкого восхищения.«Я преклоняюсь перед вами, Линк. Я преклоняюсь перед Мастером».
Кабинет Бомон Хауза спроектирован по образцу турецких бань. Пол выложен мозаикой из ярких камней — гиацинта, шпинеля, солнечного камня. В украшенные золотой сеткой стены вделаны синтетические камни — рубины, изумруды, гранаты, хризолиты, аметисты, топазы — и в центре каждого из них портрет хозяйки в разных видах. Повсюду бархатные коврики, множество кресел, диванов.Пауэл вошел в кабинет и, оставив позади Рича, Тэйта и 1/4мэйна, сразу направился в середину комнаты. Гул голосов смолк, и Мария Бомон томно привстала. Пауэл жестом попросил ее не подниматься. Он огляделся, тщательно прикидывая в уме духовный потенциал собравшихся здесь сластолюбцев и обдумывая тактику, которую следовало применить. Наконец он начал.— Закон, — сказал он, — глупо и нелепо усложняет такое заурядное явление, как смерть. Люди каждый день мрут тысячами, тем не менее согласно закону тот смельчак, который взял на себя инициативу подтолкнуть старичка де Куртнэ к неизбежной кончине, почему-то считается врагом человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
6 В 12.30 ночи аварийный полицейский патруль прибыл в особняк Марии Бомон, получив из местного участка извещение: «GZ Бомон YLP — R», что означало «Есть сведения, что по адресу Бомон Хауз, 9, Парк Саут, произошло нечто противозаконное».В 12.40 патруль доложил: «Акт криминального характера, возможно, уголовное преступление 3-А», после чего в Бомон Хауз выехал из местного участка капитан полиции.В час пополуночи в Бомон Хауз прибыл Линкольн Пауэл, срочно вызванный взволнованным помощником инспектора.— Уверяю вас, Пауэл, что это «преступление 3-А». Готов поклясться. У меня просто дух захватило. Я уж не знаю, радоваться мне или дрожать, но одно несомненно — с этим делом никому из нас не справиться.— Что вас так напугало?— Судите сами. Убийство — это отклонение от нормы. Насильственно оборвать жизнь себе подобного способен только человек с деформированным душевным строем, что неизбежно отражается и на его телепатических приметах, ведь так?— Да.— По этой причине уже больше семидесяти лет никому не удавалось осуществить «3-А». В наше время невозможно оставаться незамеченным, замышляя убийство. Человек с искаженным душевным строем так же бросается в глаза, как, скажем, если б он имел три головы. Вы, щупачи, выуживаете их задолго до того, как они что-нибудь предпримут.— Мы пытаемся это делать… В тех случаях, когда сталкиваемся с ними лично.— Ну, знаете ли, сейчас на каждом шагу развелось такое множество щупаческих рогаток и фильтров, что человеку, ведущему нормальный образ жизни, невозможно сквозь них проскочить. Для этого нужно быть отшельником. Но отшельники никого не убивают.— И то правда.— В данном же случае имело место тщательно подготовленное убийство, а убийцу никто не заметил. О нем никто ни разу нам не сообщил. В том числе даже эспер-секретари Марии Бомон. Отсюда можно сделать вывод, что замечать было нечего. Патологический душевный строй, искаженный до такой степени, что человек стал убийцей, почему-то не отразился на его телепатемах. Вот парадокс, который, черт возьми, я не в силах решить.— Понятно. Что вы намерены сделать?— В этом деле чертова гибель неувязок, с них и надо начать. Во-первых, мы знаем, чем убит де Куртнэ. Во-вторых, исчезла его дочь. В-третьих, кто-то обокрал охранников де Куртнэ ровно на час жизни, и мы понятия не имеем, каким образом это сделано. В-четвертых…— Достаточно и трех… Я еду.
Большой зал Бомон Хауза залит резким белым светом. Повсюду мундиры полицейских. Суетливые, как жуки, снуют эксперты в белых халатах. Гостей (уже одетых) собрали в середине зала, и они мечутся, как стадо перепуганных быков на бойне.Скользя вниз по восточному эскалатору, Пауэл, высокий, стройный, в черном смокинге с белой манишкой, уже с первых секунд ощутил хлынувшую на него волну неприязни. Он торопливо бросил находившемуся в зале Джексону Беку, полицейскому инспектору-2:«Как ситуация, Джекс?»«Сложная».И тут же, перейдя на неофициальный арго полицейских, созданный на искаженной семантической и образной основе и системе персональных символов, Бек добавил:«Осторожней. Здесь есть щупачи».После чего за микродолю секунды познакомил Пауэла с обстоятельствами.«Ясно. Дело дрянь. Что это все они сгрудились посреди зала? Вы затеваете представление?»«Да. Злодей и избавитель».«Это необходимо?»«Здесь одни подонки. Избалованные. Распущенные. Помощи от таких ждать нельзя. Что-то узнать от них можно только хитростью, и в данном случае игра стоит свеч. Я буду злодеем. Вы их избавителем».«Одобряю. Молодец. Хороший план».На середине спуска Пауэл приостановился. Он сурово сжал губы. Глубокие темные глаза уже не светились дружелюбием. На лице появилось возмущенное выражение.— Бек, — рявкнул он, и его голос эхом прогремел по залу. Наступила мертвая тишина. Все взгляды обратились к нему.Инспектор Бек сердито повернулся к Пауэлу и с вызовом ответил:— Здесь, сэр.— Это вы тут распоряжаетесь, Бек?— Да, сэр.— Любопытные у вас, однако, представления о том, как вести следствие. Сгоняете гуртом, будто скотину, ни в чем не повинных людей.— Нечего сказать, неповинные, — огрызнулся Бек. — Эти ни в чем не повинные человека убили.— Все эти люди, Бек, невиновны. До тех пор, пока не будет выяснена истина, всех присутствующих здесь вы должны считать ни в чем не повинными и обращаться с ними со всей возможной учтивостью.— Что? — фыркнул Бек. — С этой бандой лжецов? Учтиво обращаться? С этим великосветским быдлом, сволотой, погаными гиенами…— Да как вы смеете? Сейчас же извинитесь.Бек засопел и свирепо сжал кулаки.— Инспектор Бек, вы меня слышите? Немедленно извинитесь перед этими леди и джентльменами.Бек бросил взгляд на Пауэла и повернулся к гостям, которые во все глаза таращились на эту сцену.— Прошу прощения, — буркнул он.— И зарубите себе на носу, Бек, — грозно добавил Пауэл. — Если что-нибудь подобное повторится, я вас разжалую. Из грязи вылезли и снова плюхнетесь туда же. Ну а теперь убирайтесь и не показывайтесь мне на глаза.Пауэл спустился в зал и улыбнулся гостям. В один миг он вновь преобразился. Нечто неуловимое в его манерах наводило гостей на мысль, что в душе он такой, как они. Даже в его произношении чуть проскальзывало модное пришепетывание.— Леди и джентльмены, разумеется, каждого из вас я знаю в лицо. Но поскольку сам я не столь знаменит, позвольте представиться вам — Линкольн Пауэл, префект парапсихологического отдела. Префект да к тому же еще парапсихологический отдел. Не правда ли, какой старомодный титул? Пусть он не смущает вас, — Пауэл направился к хозяйке дома, приветственно протянув руку. — Дорогая мадам Мария, какое волнующее завершение изысканного вечера. Я всем вам завидую. Вы войдете в историю.Гости оживились, по их рядам пробежал довольный ропот. Мрачная туча враждебности рассеивалась. Мария, машинально охорашиваясь, словно зачарованная взяла его руку.— Мадам… — он смутил и растрогал Марию, с отеческой нежностью запечатлев на ее лбу поцелуй. — Очень вам сочувствую. Эти мужланы в полицейских мундирах были, конечно, несносны.— Ах, дорогой префект! — с доверчивостью ребенка Мария уцепилась за его руку. — Я так напугалась.— У вас в доме найдется тихая комната, где все мы могли бы уютно устроиться и посидеть, пока не завершится эта тягостная процедура?— Да, конечно. Мой кабинет, дорогой префект Пауэл.Мария так вошла в роль милой крошки, что начала картавить.Махнув рукой стоящим сзади полицейским, Пауэл щелкнул пальцами и приказал тут же выступившему вперед капитану:— Проводите мадам и ее гостей в кабинет. Караульных не ставить. Леди и джентльмены должны чувствовать себя вполне свободно.— Мистер Пауэл, сэр… — капитан откашлялся. — По поводу гостей мадам. Один из них прибыл сюда уже после того, как было сообщено о преступлении. Частный поверенный, мистер 1/4мэйн.Пауэл разыскал среди гостей Джо 1/4мэйна, эспер-поверенного-2, и послал ему телепатический привет.«Джо?»«Он самый».«Что вас привело в этот гадюшник?»«Дело. Меня вызвал кли (Бен Рич) ент».«Эта акула? Очень подозрительно. Останьтесь здесь вместе с ним. Произведем разведку».«Здорово вы все это изобразили с Беном».«Чтоб вам пусто было! Разгадали наш жаргон?»«Какое там! Просто я знаю вас обоих. Добрейший Бек в роли зверюги-полисмена, это же цирк».Бек, с угрюмым видом удалившийся в конец зала, подал оттуда реплику:«Не выдавайте нас, Джо».«Вы что, с ума сошли?» — обиделся 1/4мэйн. Обращаться к нему с такой просьбой было все равно что призывать его не втаптывать в грязь святая святых Эспер Лиги. От 1/4мэйна с такой силой рвануло негодованием, что Бек усмехнулся.Все это произошло в течение одной секунды, а Пауэл в это время, запечатлев на лбу Марии еще один невинный поцелуй, мягко освободился от ее трепетно уцепившейся за него ручки.— Леди и джентльмены, мы встретимся в кабинете.Сопровождаемая капитаном толпа гостей повалила к дверям. Снова слышалась оживленная болтовня. Трагедия принимала облик захватывающе-увлекательной новой игры. В плеске голосов и смеха Пауэл вдруг наткнулся на железную решетку непроницаемого телепатического блока. Он узнал ее тотчас же и позволил себе не скрыть удивления.«Гас! Гас Тэйт!»«О! Добрый вечер, Пауэл».«Что вы здесь притаились?»«Гас?» — встрепенулся Бек. — «Гас здесь? Как это я его не осалил?»«Какого дьявола вы прячетесь?»Хаотический ответ, в котором перемешались злость, досада, боязнь за свою репутацию, самоуничижение, стыд…«Отключитесь, Гас. Ваша телепатема блокирована обратной связью. И чего вы так разволновались? Вам не повредит, что вы оказались причастны к скандалу. Напротив. Это придаст вам человечности. Помогите мне немного. Хотя вы так трясетесь, что, чует мое сердце, помощи от вас я не дождусь».
Когда зал освободился. Пауэл оглядел трех оставшихся. Джо 1/4мэйн был плотный, крепкий, грузный, с блестящей лысиной и грубоватым добродушным лицом. Крошка Тэйт — нервозный, возбужденный… больше, чем обычно.И, наконец, пресловутый Бен Рич. Пауэл видел его впервые. Высокий, широкоплечий, решительный. Из него ключом бьет обаяние и сила. Сила в общем-то добрая, но подпорченная привычкой властвовать. У него хорошие глаза, красивые и проницательные, а вот губы, пожалуй, слишком тонкие и чувственные, и рот чем-то напоминает шрам. Привлекательный человек, но есть в нем что-то темное, отталкивающее.Пауэл улыбнулся ему. Рич улыбнулся тоже. Их руки встретились в рукопожатии.Пауэл спросил:— Вы всех обезоруживаете таким образом?— Секрет успеха, — ухмыльнулся Рич.«Он сообразил, на что я намекаю, — подумал Пауэл. — Достойный противник».— В таком случае пусть хотя бы все остальные не видят, как вы меня очаровываете. Они заподозрят сговор.— Вас они не заподозрят. Вы обведете их вокруг пальца, и они решат, что сговор у вас с ними.Опять улыбка. Несомненно, их влекло друг к другу. Это было и неожиданно, и опасно. Пауэл попробовал избавиться от наваждения. Он повернулся к 1/4мэйну.— Ну что там у вас, Джо?«Насчет прощупывания, Линк…»— Объясняйтесь так, чтобы было понятно и Ричу, — перебил Пауэл. — Мы никого не собираемся обманывать.— Рич вызвал меня для того, чтобы я его представлял. Никакой телепатии, Линк. Все на равных условиях. Я для того сюда и прибыл. Я буду присутствовать на всех допросах.— Джо, у вас нет права запрещать прощупывание. Мы выясним все, что сможем выяснить…— Только с согласия спрашиваемого. Я буду сообщать вам, есть это согласие или нет.Пауэл обернулся к Ричу.— Что здесь произошло?— А вы не знаете?— Хотел послушать вашу версию.— Почему именно его? — запальчиво вмешался Джо 1/4мэйн.— Мне хочется узнать, из-за чего он так поспешно вызвал адвоката. Вы что, замешаны в этой истории?— В чем я только не замешан, — усмехнулся Рич. — Попробуйте руководить такой махиной, как «Монарх», и не увязнуть в омуте разных секретов.— Но убийства, я надеялось, в вашем омуте не водятся?«Линк, поворачивайте-ка назад».«Уберите блоки, Джо. Я прощупываю вашего клиента только потому, что он мне нравится».«Вы не могли бы проявить свою приязнь как-нибудь в другое время?»— Джо не хочет, чтобы я вам симпатизировал. — Пауэл снова улыбнулся Ричу. — Жаль, что вы вызвали адвоката. Это внушает мне подозрение.— Профессиональная болезнь? — со смехом спросил Рич.— Нет. — На сцену вдруг прорвался Нечестивый Эйб и начал заливать: — Вы никогда не поверите, но профессиональное заболевание детективов — латеральность однобокость
. Одни из нас все делают только левой рукой, другие — только правой. Причем самое неприятное, что у большей части детективов эти отклонения ни с того ни с сего почему-то сменяют друг друга. Я, например, был левшой и вдруг во время дела Парсона…Спохватившись, Пауэл замолк на середине фразы. Он отошел на несколько шагов от заинтригованных слушателей, глубоко вздохнул. Когда он снова к ним вернулся, Нечестивый Эйб был изгнан.— Я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, — сказал он. — А сейчас лучше вы расскажите, что здесь произошло после того, как Мария и все остальные увидели падающие на вату манжету капли крови.Рич покосился на красные пятнышки на своей манжете.— Мария начала вопить, что наверху в брачных покоях кого-то прирезали, и все мы ринулись наверх.— Как вы нашли дорогу в темноте?— Было светло. Мария крикнула, чтобы включили свет.— И уже при свете вы без труда разыскали эти покои, э?Рич зло усмехнулся.— Это не я искал покои. Их местоположение держали в тайне. Мария сама отвела нас туда.— Там находились охранники… кажется, их оглушили?— Да. Они казались мертвыми.— Будто каменные, а? Шелохнуться не могли?— А я откуда знаю?— В самом деле, откуда? — Пауэл в упор взглянул на Рича. — Ну, а де Куртнэ?— На вид и он казался мертвым… фу ты, черт, он и был мертвым.— И вы все там столпились и смотрели на труп?— Нет, некоторые разошлись по другим комнатам: искали дочку.— Барбару де Куртнэ? По-моему, никто из вас не знал, что де Куртнэ и его дочь находятся в доме. Почему же ее искали?— Сперва мы этого не знали. Но Мария нам сказала, и мы начали искать.— Вы удивились, что ее нет?— Мы уже ничему не удивлялись.— Куда она могла исчезнуть?— Мария говорит, что девушка убила старика и смылась.— Вам это кажется возможным?— Как знать? Вся эта история — сплошное сумасшествие. Если девушка так ошалела, что, ни олова никому не сказав, улизнула из дому и голая мчалась по улицам, она была способна прихватить с собой папашин скальп.— Вы позволите мне прощупать вас, чтобы уяснить кое-какие детали и общую обстановку?— Как решит мой адвокат.— Я против, — отрезал 1/4мэйн. — Согласно конституции каждый может отказаться от эспер-обследовании, не подвергая себя никаким подозрениям. Считайте, что Рич отказался.— Темный лес и хоть бы маленький просвет. — Пауэл вздохнул, пожал плечами. — Ну что ж, приступаем к расследованию.Они двинулись к кабинету. Стоявший в дальнем конце зала Джексон Бек, не выдержав, спросил на непонятном для Тэйта с 1/4мэйном полицейском жаргоне:«Линк, зачем вы ему позволили вас дурачить?»«Он меня дурачил?»«А то нет? Этот чертов стервятник вьет из вас веревки».«Бросьте, Джекс. Стервятник сам запутался и угодил в силки, из которых только один выход — Разрушение».«Что?!»«А вы разве не заметили, как он проболтался, пока с таким усердием вил из меня веревки? Он, видите ли, не знал о том, что была дочка. Этого никто не знал. Он ее не видел. Ее никто не видел. Он допускает мысль, что она выбежала из дому после убийства. Все допускают эту мысль. Ну, а откуда он узнал, что она голая?»Изумленное молчание, и затем уже в арке между залом и кабинетом Пауэла догоняет волна пылкого восхищения.«Я преклоняюсь перед вами, Линк. Я преклоняюсь перед Мастером».
Кабинет Бомон Хауза спроектирован по образцу турецких бань. Пол выложен мозаикой из ярких камней — гиацинта, шпинеля, солнечного камня. В украшенные золотой сеткой стены вделаны синтетические камни — рубины, изумруды, гранаты, хризолиты, аметисты, топазы — и в центре каждого из них портрет хозяйки в разных видах. Повсюду бархатные коврики, множество кресел, диванов.Пауэл вошел в кабинет и, оставив позади Рича, Тэйта и 1/4мэйна, сразу направился в середину комнаты. Гул голосов смолк, и Мария Бомон томно привстала. Пауэл жестом попросил ее не подниматься. Он огляделся, тщательно прикидывая в уме духовный потенциал собравшихся здесь сластолюбцев и обдумывая тактику, которую следовало применить. Наконец он начал.— Закон, — сказал он, — глупо и нелепо усложняет такое заурядное явление, как смерть. Люди каждый день мрут тысячами, тем не менее согласно закону тот смельчак, который взял на себя инициативу подтолкнуть старичка де Куртнэ к неизбежной кончине, почему-то считается врагом человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25