-
Я здесь из любопытства, как кошка.
- Любопытство, - сказал Фразер, желая посмотреть, что ответит гость,
- если вы помните, погубило кошку.
Горец повернулся к нему и посмотрел на нет своими черными глазами
так, что агент слегка поежился.
- Как я понимаю, мистер Фразер, рано или поздно все мы помрем.
Любопытный Чарли с помощью доктора и агента, пересказал историю
дьявольской птицы, напавшей на лагерь и убившей двух его товарищей. Потом
Фразер пересказал рассказ несчастных из почтовой кареты. Они с Чарли не во
всем были согласны, касательно размеров и цвета чудовища, но в основном их
истории совпадали.
Когда они кончили, Безумный Эмос откинулся на спинку вертящегося
стула, заскрипевшего под его тяжестью, сцепил руки на коленях и сказал:
- Ну, черт возьми, то, о чем вы рассказываете, джентльмены - это не
птица. Я так и думал, когда услышал об этом впервые, но не был уверен. То,
что напало на вас, старина, - сказал он Чарли, - и на вашу карету, мистер
Фрэзер, - самый настоящий чистопородный представитель драконьего племени.
- Прошу прощения, мистер Мэлон, - скептически сказал доктор, - но
драконы - легендарные создания, плод воображения наших менее образованных
предков. Сейчас на дворе - просвещенное девятнадцатое столетие, сэр. Мы не
склонны к подобным суевериям. Я сам как-то столкнулся со змееловом,
который обещался снабдить меня порошком из рога единорога. Я немного
сведущ в химии и доказал, что этот порошок был добыт всего лишь из рога
обыкновенного вола.
- Ну, а теперь вам, может быть, придется поглядеть на дело немного
иначе. Ведь ваше пропавшее золото и все прочее - не легенда.
- Тут он прав, - резко сказал Чарли.
- Я думал, что это мог быть огромный орел, обычно живущий только
высоко в горах, на неприступных вершинах... - начал доктор.
- Хо! - Безумный Эмос хлопнул себя по колену (этот удар свалил бы с
ног любого человека). - Нет в мире такого орла, чтобы утащить взрослого
мула или стальной сейф с двадцатью фунтами золота! Нет на свете орла,
разукрашенного, словно павлин. Нет, это - настоящий дракон, клянусь
печатью Соломона!
Заговорил Баттерфильдский агент:
- Мне трудно спорить с вами, джентльмены. Я не обладаю вашими
научными познаниями, доктор, а также вашим авторитетам в вопросах
таинственного, мистер Мэлон. Но самое главное для нас - это не то, как это
называется, а то, как бы его больше не видеть. - Он с надеждой посмотрел
на горца.
Про Мэлона одни говорили, что он раньше был доктором, другие - что он
был капитаном клиппера. Говорили даже, будто он был профессором Сорбонны
во Франции. Говорили также, что он просто набит тем, чем запасаются на
зиму белки в Колорадо, Фрезеру было мало дело до этого. Он прежде всего не
хотел давать объяснений в случае пропажи другого сейфа с золотом, а груз
монет должен был прибыть из Денвера через неделю...
- Вот в чем загвоздка, не правда ли? А теперь - обратился Мэлон к
Любопытному Чарли, - расскажите, сколько языков было у него в пасти?
Извергал ли он огонь? Был ли его вопль пронзительным, как боевой клич сиу,
или низким, как рев бизона? Как он смотрел: прямо, или вертел головой из
стороны в сторону?
Это продолжалось все утро, пока голова старого старателя не заболела
от усиленных воспоминаний. Но Чарли вытерпел. Он любил Джонни Саттера и
Однопалого Вашингтона, не говоря уж о бедном Генерале Гранте.

Ветер шевелил палатки, рассеянные в небольшом каньоне.
По сторонам были аккуратно сложены рельсы, шпалы, костыли, лишние
молоты и прочее оборудование. Из самой большой палатки шли густые запахи,
а с другого конца железнодорожного лагеря пахло совсем по-другому. Первые
запахи означали кухню, вторые - ее конечный продукт.
Линия от Денвера до Чейенна была сравнительно новой и регулярно
нуждалась в ремонте. Бригада, проложившая путь первоначально, теперь шла
по линии обратно, ремонтируя и расчищая его, обеспечивая надежность насыпи
и рельсов.
Мускулистые, в большинстве своем низкорослые люди, стучавшие
молотами, с интересом уставились на высокого горца, въехавшего в лагерь на
коне. Насторожился и надсмотрщик, наблюдавший за привозными рабочими. Хотя
он происходил из людей, не лишенных предрассудков, к своим людям он
относился непредвзято. Пусть у них какие угодно глаза и самая диковинная
речь, но они работают целый день и не жалуются, а чего еще можно требовать
от людей?
- Ну все, - проворчал он, - представление окончено. - Он понимал,
что, если все начнут глазеть на незнакомца, замедлится работа по всей
линии. - За дело, счастливые сыны неба!
Стук молотов снова стал разноситься по каньону, но темные глаза с
интересом продолжали наблюдать за молчаливым гостем.
Глаза одного широкоплечего рабочего округлились, когда незнакомец
наклонился к нему и прошептал ему что-то на мелодичном языке. Работник так
оторопел, что чуть не уронил молот себе на ноги. Незнакомцу пришлось
помедленнее повторить вопрос, чтобы ему ответили.
- Неслыханно, - изумился рабочий. - Белый дьявол так хорошо говорит
на моем родном языке. Вы так далеко путешествовали, уважаемый сэр?
- Один или два раза. Я сам точно не помню. Кантон славный городок,
хотя еда там немного постная на мой вкус. Но как с моим вопросом.
Рабочий замялся. Большой и сильный парень, он вдруг как будто
съежился. Он оглянулся, словно кто-то следил за ним.
Безумный Эмос проследил за его взглядом, но увидел только палатки.
- Не беспокойся, - сказал он ободряюще, - я не позволю тому, ради
кого я пришел, повредить тебе, и никому из твоих друзей и родных у тебя
дома. Я не позволю ему тревожить твоих предков. Ты веришь мне, друг?
- Верю, - решительно ответил рабочий. - Того, кого ты ищешь, зовут
Ву-Линг. Ты найдешь его в третьей палатке внизу. - Он показал молотом
направление. - Пусть счастье пребудет с тобой, Белый дьявол.
- Спасибо, - ответил Безумный Эмос, и направил коня в указанную
сторону. Рабочие внимательно следили за ним и перешептывались. Около
указанной палатки он спешился и любовно потрепал коня. Этот уникальный
конь был смесью андалузской, арабской и местной породы, черный, с белыми
пятнышками на крестце и на ногах и с белым кольцом вокруг правого глаза.
Глаз этот открывался не полностью, что делало коня косоглазым и отпугивало
озорных мальчишек и случайных конокрадов.
- Ну, подожди тут, Бесценный, а я, надеюсь, скоро вернусь.
Он заглянул в палатку.
- Входи, бесполезный проситель с тысячей извинений, - услышал он
властный голос.
На мате посреди печатки сидел молодой китаец, одетый в шелковый халат
с вышивкой и с шапочкой на голове. На ногах его были мягкие шлепанцы, а на
руках - несколько жадеитовых перстней. В палатке стояли цветы и фимиамовая
курильница, чтобы отбить неприятные запахи лагеря. Китаец сидел спиной ко
входу, жестом показывая на лакированную вазу, большая часть которой была
заполнена монетами.
- Положи свои жалкие приношения на обычное место и уходи. Я медитирую
с Силами Тьмы. Горе тому, кто нарушит мои мысли.
- Горе тому, кто путается с силами, которых не понимает, о, отец ста
обманов.
Манипулятор обернулся на английскую речь и удивленно уставился на
волосатого огромного Белого Дьявола. Он смешался на мгновение. Затем он
опустил руки (которые, как показалось Безумному Эмосу, чуть дрожали) в
рукава и наклонил голову.
Безумный Эмос поклонился в ответ и сказал на хорошем наречии
мандаринов:
- Твои манипуляции, как я вижу, превосходят твои познания,
немогущественный.
Китаец выпростал руку из рукава и энергично указал на выход:
- Убирайся из моей палатки, дьявол! Вон! Или я превращу тебя в
отвратительную жабу, согласно с твоей физиономией.
Эмос улыбнулся и шагнул к нему.
- Постарайся успокоиться, о изобретатель подделок, или я помогу тебе
обрести вечный покой. Я не могу превратить тебя в жабу, но когда я кончу
дело, ты будешь похож на скелет бизона, которого освежевала шайка
команчей.
Китаец поколебался, но не отступил.. Воздев руки, он пробормотал
какое-то важно звучащее заклинание.
Безумный Эмос послушал его и пробормотал что-то ему в лицо. Мнимый
заклинатель выкатил глаза:
- Откуда Белый Дьявол может знать тайные слова Шао?
- Это долгая и скверная история. Конечно, я не все их Знаю, но
достаточно, чтобы понять, что ты сам не понимаешь того, что произносишь.
Думаю, что это-то тебя и подвело. Я вижу, что все это - представление для
твоих работяг-соплеменников. Ты - не мандарин, Ву-Линг, и не волшебник
шао. Ты - просто хитрый имитатор, бредущий в темноте, и я думаю, ты увяз
по уши с этим своим драконом.
- Так вот что привело тебя сюда. Эта проклятая тварь! - Он швырнул
шапочку на пол. - Чтобы его когти тысячу раз вросли обратно! Я знал, что
она принесет мне неприятности с того момента, как увидел, что заклинания
вышли из под моего контроля. - Он тяжело опустился на подушечку, потеряв
свой начальственный вид. Сейчас он был похож на обескураженного молодого
юриста, чей договор с темными силами был отменен высшим судом.
Глядя на нет, Безумный Эмос почувствовал даже что-то вроде симпатии к
нему.
- Как тебе удалось вызывать его? Как это случилось?
- Мне нужно было как-то запугать моих невежественных соплеменников.
Они начали роптать... Некоторые начали сомневаться во мне и в моем праве
их контролировать. - Говорили, что я вовсе не маг, и не имею над ними
власти, ничего не могу сделать ни с ними, ни с их родными и друзьями. Мне
понадобилось что-то, чтобы прекратить такие разговоры раз и навсегда.
- Понятно. А как на железной дороге смотрели на то, что твои собратья
содержат тебя в роскоши, а сами работают на износ?
- Хозяева, Белые Дьяволы, не думают о цивилизованном поведении. Лишь
бы работа выполнялась в срок.
- Значит, ты должен был, так сказать, заниматься магией или же
рисковал работать вместе со всеми своими лжемандаринскими руками. Я
правильно понял?
- Все так и есть. - Он снова принял гордый вид. - И я сделал это. Это
был настоящий дракон по древнему образцу со свирепой мордой. Я
материализовал его в лагере однажды ночью. С тех пор ропот среди сородичей
прекратился, а их поддержка возросла многократно.
Безумный Эмос кивнул и погладил свою роскошную бороду.
- Ну да, ты здесь немножко занимался вымогательством. Конечно, у тебя
будут небольшие неприятности, если я выйду и расскажу что ты имеешь над
драконом власти не больше, чем я над какой-нибудь вещей птицей. Не думаю,
что твои работящие собратья очень огорчатся.
Надменное выражение молодого китайца сменилось отчаянием.
- Прошу вас, ни в коем случае не говорите им этого, Белый Дьявол!
Пожалуйста! Мои мучения могут продлиться несколько недель, если они
узнают, что у меня нет над ним власти. - Он опустил глаза. - Я расскажу
тебе все, Знаток Слов. У меня действительно нет власти над этим драконом.
Я пытался заставить его исчезнуть, когда он был больше не нужен, но он
посмеялся надо мной и улетел в горы. Я пытался вызвать его обратно, но
безуспешно. Теперь он делает все, что ему вздумается, угрожая и твоему
народу. Я оказался страшным дураком, слишком уж хотел я запугать мой
народ. Мне следовало прибегнуть к менее опасной материализации.
Безумный Эмос понимающе кивнул.
- Теперь ты научен, наследник тревог. Всегда лучше всего проверить,
правильно ли ты собрал ружье, прежде, чем выстрелить. Мне даже жаль тебя.
Главное - что твой дракон натворил все, что натворил, на по твоему
приказу.
- О нет, нет, почтенный Дьявол! Я сказал тебе правду, я не
контролирую его. Он действует по собственной воле.
- Ну ладно. Я предлагаю тебе сделку. Ты прекращаешь притеснять своих
собратьев. Бери молот и иди работать вместе со всеми. Я гарантирую тебе
что это не погубит тебя. Ты даже выиграешь в их глазах, работая вместе с
ними, хотя мог бы этого не делать. Скажи им, что тебе настала пора,
отложив волшебство, поупражнять свое тело, чтобы возвысить дух. Ты
сделаешь так, а я буду молчать.
Молодой человек вскочил на ноги, не смея и надеяться.
- Ты сделаешь это для меня? Мои предки благословят тебя сто раз.
- Да ну их к черту! Теперь мне потребуется собрать все силы, чтобы
как-то разобраться с этим драконом, которого ты состряпал, Ву-Линг.
- Но ты не сможешь этого сделать. Он наверняка убьет тебя.
- Увы! Я должен попытаться. Нельзя допустить, чтобы он бродил здесь,
опустошая страну. Кроме того, моя страна еще слишком молода. Она не готова
бороться с драконами. Хватает работы по восстановлению хозяйства после
гражданской войны и всех пакостей, которые она породила. Этот твой змееныш
- не из тех, которые любят воровать женщин, а?
- Если говорить о его родословной, то, боюсь, он способен похитить
девственницу-другую.
- Ну, да ладно, - проворчал Эмос, - это полбеды. Здесь до самого
Канзас-Сити нет ни одной девственницы. Главная беда для нас - его
пристрастие к золоту. Это что-то новое, Ву-Линг. Зачем бы оно ему сдалось?
- Я думаю, почтенный Дьявол, что такой мудрец, как ты, может и сам
это понять. Золото - необходимая часть питания дракона.
- Так он жрет его?! Ладно, учту. Я-то думал, что он делает с ним
что-нибудь вроде покупки душ или накапливает сокровища, или еще
какой-нибудь вздор. Значит, просто лопает?
- Верно, - сказал Ву-Линг.
- Хм, мир полон чудес! Ну ладно. Мне есть о чем подумать. - Он вдруг
сурово поглядел на Ву-Линга. Мнимый волшебник почтительно взирал на него.
Тяжелый взгляд Безумного Эмоса Мэлона нельзя было проигнорировать.
- Ну так вот что, помни, что я сказал: перестань сосать кровь своих
соплеменников. Они хорошие люди и заслуживают твоей помощи, а не твоих
лживых угроз. Им и так туго приходится в чужой стране. Я по себе это знаю.
Я также знаю, что очень не уважаю того, кто дает мне слово, а потом его не
держит, понял? Очень не уважаю. Прямо в грош не ставлю. Ты послушаешься
меня, сын почивших родителей?
- Я послушаюсь тебя, почтенный Дьявол!
Ву-Линг позволил себе с облегчением вздохнуть, когда великан наконец
ушел. "Интересно, - думал он, - каким способом дракон убьет его?.."

Безумный Эмос взбирался к вершинам Шаманских гор, несмотря на
признаки наступления ранней зимы. Конечно, плохо, если здесь, в горах его
застигнет снежная буря, но он уже выдерживал бури и может выдержать еще
одну, если придется.
У развилки реки Ларачи он решил сделать стоянку, выбрав для этого
открытый луг, по которому река текла быстро и свободно. На западе горные
вершины уже покоились под покровом первого снега.
- Ну, Бесценный, думаю, это хорошее место. Здесь можно продолжить.
Теперь я вижу, что не ошибся с этим делом. Теперь ты можешь побегать
поблизости и хорошо провести время. Тут полно травы, найди себе хорошую
кобылицу и отдохни. Надеюсь, ты не будешь скучать без меня, а?
Конь беззаботно заржал, покосился на него больным глазом и ушел в
поисках лужи, где можно поваляться.
Безумный Эмос пошел на развилку, пока не нашел иву нужного возраста.
Он срезал ветку и тщательно очистил ее от листьев и отростков. Потом
заострил верхушку своим ножом, поджег и обуглил ее, и раскалил, после чего
начертал на земле вокруг себя странные знаки. Некоторые из них китайскими
иероглифами, другие - тибетскими знаками, иные же не принадлежали к
человеческому языку.
Затем он начал рыться в своих старых мешках, которые возил с собой в
седле (некоторые шептали, что там у него хранится такое, о чем лучше и
вовсе не знать). Он вытащил голову совы, бутылочку синего клейкого
вещества, несколько законсервированных скорпионов, три орлиных пера,
привязанных к фетишам Цуни и тому подобную дребедень. Затем он полез в
другой мешочек и извлек из него блестящий слиток. В нем было пять фунтов и
он представлял собой золотой сплав, сработанный индейцами Квимбайя в Южной
Америке, который состоял примерно из 65 процентов золота, 20 процентов
меди и остаток приходился на серебро. Его-то он и положил в центр своего
начертанного круга.
Наконец он вытащил винтовку из расписного с бахромой чехла. Этот
чехол в свое время сшила одна из дочерей Сакаджавея. "Хорошая девчонка", -
подумал он. - Когда-нибудь, если даст Бог на Полях Счастливой Охоты, он
надеялся встретить ее вновь.
1 2 3