Или, наверно, он сможет путешествовать туда-сюда и таким образом получит самое наилучшее от обоих. А когда устанет от одного, то устроит себе каникулы в другом.
По дороге он на минутку остановился по приглашению Эликопиды выпить и поболтать. Эликопида, чье имя означало «Яркоглазая», была прекрасной, великолепно сложенной дриадой. Она была ближе к «нормальному» существу, чем все, кого он пока что встречал. Если бы не темно-пурпурные волосы, то она, надлежащим образом одетая, привлекла бы к себе на Земле не больше внимания, чем то, какого обычно удостаивается женщина превосходной красоты.
Вдобавок она была одной из очень немногих, кто мог поддерживать стоящий разговор. Она не считала, что разговор состоит из безудержной болтовни или громкого, беспричинного смеха и игнорирования слов тех, кто предположительно с ней общался. Вольф испытывал отвращение и депрессию, обнаружив, что большинство пляжников и лесовиков предпочитали всем видам беседы монолог, как бы горячо они ни говорили и как бы общительны они ни были.
Эликопида была иной, наверно потому, что не принадлежала ни к какой «группе», хотя было более вероятным, что причиной являлось обратное. В этом прибрежном мирке туземцы, не имея даже технологии австралийских аборигенов, и даже не нуждаясь в ней, развили крайне сложные общественные отношения. Каждая группа имела определенные участки пляжа и леса с внутренними уровнями престижа. Каждый был способен подробно разъяснить – и любил это делать – свое горизонтально-вертикальное положение по сравнению со всеми личностями в группе, численность которой обычно приближалась к тридцати. Они могли зачитать по памяти и зачитывали споры, примирения, достоинства и недостатки характера, атлетическую мощь и отсутствие таковой, ловкость во множестве их детских игр, и оценить сексуальные способности каждого и каждой.
Эликопида обладала чувством юмора столь же ярким, как ее глаза, но она также обладала и некоторой чувствительностью.
Сегодня она обладала добавочной привлекательностью: зеркалом из стекла, установленным в золотом обруче, инкрустированном бриллиантами. Оно было одним из немногих виденных им здесь предметов материальной культуры.
– Где ты его достала? – спросил он.
– О, мне его подарил Господь, – ответила Эликопида. – Некогда, давным-давно, я была одной из его фавориток. Когда бы он ни спускался сюда в гости с вершины мира, он проводил много времени со мной. Мы с Хрисандой были единственными, кого он любил больше всех. Поверишь ли, другие все еще ненавидят нас за это. Вот почему я такая одинокая – не то чтобы от пребывания с другими было много помощи.
– И как же выглядел Господь?
Она засмеялась и сказала:
– Ниже шеи он выглядел во многом так же, как любой высокий, хорошо сложенный мужчина, вроде тебя.
Она обняла его одной рукой за шею и принялась целовать в щеку. Ее губы медленно перебирались к его уху.
– А его лицо? – с усилием воли проговорил Вольф.
– Не знаю. Я могла его коснуться, но не могла видеть. Меня ослепляло исходившее от него излучение. Когда он приближался ко мне, мне приходилось закрывать глаза, таким оно было ярким.
Она закрыла ему рот своими поцелуями, и вскоре он позабыл свои вопросы. Но когда она лежала рядом с ним в полусне на мягкой траве, онподнял зеркало и посмотрел в него. Сердце его распахнулось от восторга. Он выглядел таким же, как тогда когда ему было двадцать пять. Он это знал, но до настоящей минуты был не в состоянии осознать это.
«А если я вернусь на Землю, то состарюсь ли я столь же быстро, как вновь обрел свою юность?»
Он поднялся и некоторое время простоял в задумчивости.
Затем он произнес:
– Да кого я, собственно, обманываю? Я не собираюсь возвращаться.
– Если ты сейчас покинешь меня, – сонно проговорила Эликопида, – то поищи Хрисенду. С ней что-то случилось. Она убегает всякий раз, когда к ней кто-то приближается. Даже я, ее единственная подруга, не могу к ней подступиться. Она тебе понравится. Она не похожа на других. Она похожа на меня.
– Ладно, рассеянно ответил Вольф, – поищу.
Он шел, пока не остался один. Даже если он не собирался воспользоваться вратами, через которые он прошел, он хотел поэкспериментировать с рогом. Наверно, тут имелись и другие врата. Возможно, что врата открывались в любом месте, где трубили в рог.
Дерево, под которым он остановился, было одним из многочисленных рогов изобилия. Оно было высотой в двести футов, тридцать футов толщиной, имело гладкую, почти маслянистую, лазурную кору и ветви толщиной в его бедро и длиной, примерно, в шестьдесят футов. Ветви были лишены прутьев и листьев.
На конце каждой из них имелся цветок с твердой скорлупой, восьми футов в длину и формой точь в точь как рог изобилия.
Из рогов изобилия на землю лились непрерывные струйки шоколадного содержимого. На вкус продукт этот походил на мед с очень легким привкусом табака – курьезная смесь, и все же она ему нравилась. Все лесные создания ели его.
По деревом рога изобилия он протрубил в рог. Никаких «Врат» не появилось. Он попробовал вновь, отойдя на 100 ярдов, но без успеха. Он решил,что, значит, рог действовал только в определенных районах, наверно только в том месте у поганковидного валуна.
Затем он увидел уголком глаза голову девушки, которая высовывалась из-за дерева в тот первый раз, когда открылись врата. У нее было то же самое овальное лицо, огромные глаза, полные алые губы и длинные, в тигровую полоску, черно-коричневые волосы.
Он приветствовал ее, но она стремглав убежала. Тело у нее было прекрасным, а ноги – самыми длинными по отношению к остальному телу, какие он когда-либо видел у женщин. Более того, она была стройнее, чем другие, слишком фигуристые и большегрудые женщины этого мира.
Вольф погнался за ней. Девушка бросила один взгляд через плечо, издала крик отчаяния и продолжала бежать. Тут он чуть не остановился, так как не получал такой реакции ни от кого из туземцев. Первоначальное отступление – да, но не чистая паника и предельный страх.
Девушка бежала, пока не смогла больше удирать. С рыданием хватая воздух открытым ртом, она прислонилась к мшистому валуну поблизости от маленького водопада. Ее окружали желтые цветы в форме вопросительных знаков по голень высотой. На вершине валуна стояла и моргая смотрела на них птица с совинными глазами, перьями-штопорами и длинными, согнутыми вперед ногами. Она издавала тихие крики:
– Ви-ви-ви!
Приближаясь медленно и с улыбкой Вольф проговорил:
– Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. Я просто хочу поговорить с тобой.
Девушка показала трясущимся пальцем на рог и дрожащим голосом произнесла:
– Где ты его взял?
– Я получил его от человека, назвавшегося Кикахой. Ты его видела? Ты знаешь его?
Огромные глаза девушки были темно-зелеными. Он счел их самыми прекрасными из всех, что он когда-либо видел. И это несмотря на кошачьи зрачки, а может быть, именно из-за них.
Она покачала головой. Нет я не знала его. Я впервые увидела его, когда эти существа загнали его на валун.
Она сглотнула и побледнела и выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.
– Я видела как они стащили его с валуна и увели с собой.
– Значит, его не прикончили? – Спросил Вольф.
Он не сказал «убили», «зарезали» или «умертвили», так как эти слова были табу.
– Нет. Наверное эти существа собирались сделать даже хуже, чем прикончить его.
– А зачем убегать от меня? – недоумевал Вольф. – Я же не одно из этих существ.
– Я не могу об этом говорить.
Вольф подумал о ее неохоте говорить о неприятном. В жизни этих людей было так мало отталкивающих или опасных явлений, и все же они не могли встретить лицом даже их. Их чересчур ориентировали на легкое и прекрасное.
– Мне наплевать, хочешь ты говорить или нет, – бросил он. – Ты должна. Это очень важно.
Она отвернула лицо.
– Не буду.
– В какую сторону они направились?
– Кто?
– Эти чудища и Кикаха.
– Я слышала, как он называл их гворлами, – сказала она. – Я никогда раньше не слышала этого слова. Они пришли откуда-то оттуда.
Она показала в сторону моря и вверх.
– Они, должно быть, спустились с горы. Откуда-то там.
Она вдруг повернулась и подошла близко к нему. Ее огромные глаза поднялись к его лицу, и даже в этот момент он не мог не подумать, какими прелестными были черты ее лица и какой гладкой и кремовой кожа.
– Давай скроемя отсюда! – воскликнула она. – Далеко! Эти существа все еще здесь. Может, некоторые из них и забрали Кикаху, но не все они ушли. Я видела пару дней назад. Они прятались в дупле дерева. Глаза их горели, как у зверей, и они издают ужасный запах, словно сгнивший заплесневелый плод.
Она положила руку на рог.
– Я думаю, они хотят заполучить его!
– А я трубил в рог, – произнес Вольф. – Если они где-то поблизости, они могли услышать его.
Он огляделся сквозь деревья. Примерно в сотне ярдов за кустом что-то блеснуло.
Он не сводил глаз с куста и увидел, что куст дрожит, и снова появился отблеск солнечного света. Он взял стройную ладонь девушки в свою руку и сказал:
– Пошли. Но иди так, словно мы ничего не видели. Будь беспечной.
Она протянула руку и спросила:
– Что случилось?
– Не впадай в истерику. По-моему, я что-то увидел за кустом. Может там и нет ничего, а впрочем, опять же возможно, это гворлы. Не смотри туда! Ты нас выдашь!
Он сказал это слишком поздно, потому что она дернула головой, обернувшись. Она охнула и прижалось к нему.
– Они!
Он посмотрел в том направлении, куда указывал ее дрожащий палец, и увидел две темные приземистые фигуры, неуклюже выбиравшиеся из-за куста. Каждый держал в руке длинный, широкий, изогнутый стальной клинок. Они размахивали ножами и что-то громко кричали хриплыми, резавшими слух голосами. На темных мохнатых телах не было никакой одежды, кроме широких поясов на талиях, поддерживавших ножны, из которых торчали рукоятки ножей.
– Без паники, – сказал Вольф. – Я не думаю, что они могут очень быстро бегать на таких коротких кривых ногах. Где есть хорошее место, куда бы можно было скрыться от них, куда бы они не смогли последовать за нами?
– За море, – ответила она.
Голос ее дрожал.
– Я не думаю, что они смогут нас найти, если мы достаточно сильно опередим их. Мы можем переправиться на гистоихтисе.
Она ссылалась на одного из огромных моллюсков, которыми изобиловало море. Тела у них были покрыты тонкими как бумага, но прочными раковинами, похожими формой на корпус гоночной яхты. Из спины каждого ветикально выступал тонкий, но прочный хрящевой штырь, а из этой хрящевой мачты рос треугольный парус из кожи, настолько тонкой, что просвечивала насквозь. Угол наклона паруса, управлявшегося движением мускулов, и напор ветра на парус, плюс выбрасывание струи воды делали это существо способным быстро двигаться при ветре или штиле. Русалки и разумные существа, жившие на пляже, часто пользовались случаем прокатиться на них, руля давлением на нервные центры.
– Ты думаешь, что гворлам придется воспользоваться лодкой?
Он понял ее.
– Если так, то им не повезло, коль они ее сами не сделают. Я здесь ни разу не видел никакого морского судна.
Вольф часто оглядывался. Гворлы подходили более скорым шагом, тела их качались на каждом шагу, как у пьяных матросов. Вольф и девушка подошли к ручью примерно в семьдесят футов шириной и доходившем в самом глубоком месте им до пояса. Вода была прохладной, но не леденящей, чистая, с мелькавшими туда-сюда серебрянными рыбками. Когда они добрались до другого берега, то спрятались за большим деревом рога изобилия. Девушка побуждала его продолжать бегство, но он отказался.
– У нас будет преимущество, когда они окажутся посередине ручья.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.
Он не ответил. Положив рог за деревом, он огляделся кругом, пока не нашел камень. Тот был размером с половину его головы, округлый и достаточно шершавый, чтобы крепко держать его в руке. Он поднял и взвесил в руке один из рогов изобилия.
Хоть и огромный, он был полым и весил не больше двадцати футов. К тому времени, двое гворлов оказались на на противоположном берегу ручья. Вот тогда-то он и открыл слабость этих отвратительных тварей. Они ходили взад-вперед вдоль берега, в ярости потрясая ножами, и так громко рычали на своем горластоя языке, что он мог слышать их из своего укрытия.
Наконец, один из них сунул в воду широкую скошенную стопу. Он почти сразу выдернул ее, затряс ею, как трясет мокрой лапой кошка, и что-то сказал другому гворлу. Тот что-то проскрежетал в ответ, а затем наорал на него.
Гворл с мокрой ногой поорал в ответ, но шагнул в воду и неохотно принялся переходить вброд ручей. Вольф понаблюдал за ним и заметил, что другой собирался болтаться позади, пока его спутник благополучно не завершит свое путешествие.
Вольф подождал, пока тварь не пройдет середину ручья, затем взял в одну руку рог изобилия, в другую – камень и побежал к ручью. Позади него девушка пронзительно вскрикнула.
Вольф выругался, потому что это давало гворлу уведомление о его приближении.
Гворл остановился по пояс в воде, заорал на Вольфа и стал размахивать ножом. Вольф поберег дыхание, так как не хотел зазря запыхаться. Он мчался к краю воды, в то время как гворл возобновил свое продвижение к тому же берегу. Гворл на противоположной стороне замер при появлении Вольфа, теперь же он кинулся в ручей помочь другому. Это действие совпадало с планами Вольфа. Он только надеялся, что сможет разделаться с первым прежде, чем второй доберется до середины ручья.
Ближайший гворл метнул нож.
Вольф поднял перед собой рог изобилия.
Нож ударился в его тонкую, но прочную скорлупу с силой, чуть не вырвавшей рог из его руки. Гворл начал вытаскивать из ножен второй нож.
Вольф не остановился вытащить нож из рога изобилия. Он продолжал бежать, как раз когда гворл поднял второй нож, чтобы резануть Вольфа. Вольф выронил камень, высоко поднял большой колоколообразный рог и трахнул им по гворла по башке.
Из-под скорлупы раздался приглушенный вопль. Рог изобилия опрокинулся вместе с гворлом, и оба начали плыть вниз по течению. Вольф выбежал из воды, подобрал камень и схватил гворла за одну из барахтавшихся ног.
Он бросил поспешный взгляд на другого и увидел, что тот поднял нож для броска. Вольф схватился за рукоять ножа, воткнувшегося в скорлупу, вырвал его, а затем бросился в укрытие за колоколообразным рогом. Он вынужден был выпустить ногу гворла, но зато избежал ножа. Тот пролетел над краем скорлупы и зарылся по рукоять в глину берега.
В то же время гворл, накрытый рогом изобилия, выскользнул отплевываясь. Вольф пырнул его в бок. Нож соскользнул с одного из хрящевых бугров. Гворл завизжал и повернулся к нему. Вольф поднялся и изо всех сил ткнул его ножом в брюхо.
Нож вошел по рукоять. Гворл схватился за него. Вольф шагнул назад. Гворл упал в воду. Рог изобилия уже уплыл, оставив Вольф без прикрытия, без ножа и только с камнем в руке.
Оставшийся гворл наступал на него, держа нож поперек груди. Он явно не собирался попытать счастья во втором броске.
Он намеревался вступить с Вольфом в ближний бой.
Вольф заставил себя задержаться, пока существо не оказалось всего лишь в десяти футах от него. В то же время он пригнулся так, чтобы вода доходила ему до груди и спрятала камень, который он переложил из левой руки в правую. Теперь он мог ясно видеть лицо гворла. У него был очень низкий лоб, двойной карниз кости над глазами, густые мшистые брови, близко посаженные лимонно-желтые глаза, плоский нос с одной ноздрей, тонкие черные зверинные губы, выдающаяся челюсть, выгибавшаяся далеко вперед и придававшая рту лягушачий вид, никакого подбородка и острые, широко разделенные зубы плотоядного. Голова, лицо и тело были покрыты длинным, густым, темным мехом.
Шея была очень толстая, а плечи сутулыми. Его мокрый мех вонял, как заплесневелый плод.
Отвратительный вид существа испугал Вольфа, но он удержался на месте. Если он сломается и побежит, то свалится с ножом в спине.
Когда гворл, попеременно шипя и скрежеща на своем отталкивающем наречии, оказался в пределах шести футов, Вольф выпрямился. Он поднял камень, а гворл, видя его намерение, поднял для броска нож. Камень полетел прямо и стукнулся о бугор на лбу. Существо качнулось назад, выронило нож и упало спиной в воду. Вольф подошел к нему, поискал на ощупь в воде камень, нашел его и поднял из воды как раз вовремя, чтобы столкнуться с гворлом лицом к лицу. Хотя у того было оглушенное выражение, а глаза – слегка скошены, он далеко не кончил драться. И он держал другой нож.
Вольф высоко поднял камень и обрушил его на макушку черепа. Раздался громкий треск. Гворл снова упал на спину, исчез под водой и снова появился в нескольких ярдах ниже по ручью, плывя лицом в воде.
Вольфа охватила реакция. Сердце его молотило так сильно, что ему думалось, что оно разорвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23