Боги и Рок нераздельны. Так было, так есть и так будет всегда. Но во всем остальном, Маллед… во всем остальном ты остаешься хозяином своей судьбы. Ты можешь использовать отпущенный тебе дар — силу, выносливость, талант лидера — по своему усмотрению. Если ты решишь сражаться за Домдар, мы пожелаем тебе успеха. Если откажешься — заставить тебя мы не сможем.
— Что произойдет, если я стану сражаться? — полюбопытствовал кузнец.
— Этого я не скажу, — покачал головой Баранмель, — ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.
— “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? — спросил Маллед.
— Может быть, сможешь, говорю я, — ответил бог. — Больше сказать я не имею права. Но ты — Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.
— Не очень утешительно, — заметил Маллед.
— Такова истина, — пожал плечами Баранмель. — Мудрецы не ищут утешения в истине. — Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:
— Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! — закричал он, поманив пальцем человека с подносом. — Моя кружка опустела! А где же музыка?
Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.
Маллед смотрел ему вслед.
Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере — многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.
Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.
Более того, Баранмель не сказал, где ему следует сражаться — здесь, в Зейдабаре, или на Восточной равнине. Бог определенно дал понять, что его появление на пожаре было предначертано свыше. Может, ему следует остаться в Зейдабаре, чтобы предотвратить нападение изнутри?
Он не знал, как поступить. Не догнать ли Баранмеля и испросить совета?
Бог пил эль, держа кружку в одной руке, а другой подбрасывая в воздух хихикающую девицу.
Если б у него было что сказать дополнительно, он бы это наверняка сделал. Значит, из бога никаких новых сведений выжать не удастся.
А что вообще сделали для него боги, дабы заслужить его признание? Сделали главное: он перестал быть слугой, который униженно допытывается, чего желают от него хозяева. Теперь он — свободный человек. Когда ему станет ясно, как поступить, он начнет действовать. Коль скоро боги не приказали ему отправляться на восток, нет нужды куда-то двигаться. Тем более что основные силы Имперской Армии все ещё торчат в Агабдале. Какая от него будет польза на востоке, пока армия здесь?
Все надо обдумать не торопясь.
Глава сорок вторая
Лорд Дузон, сидя верхом на лошади, перевел взгляд с шеренги солдат на залитую светом факелов ленту реки.
— Приготовиться! — разнесся приказ. — Они идут!
Оннел стоял в пятидесяти футах справа от Дузона и в сотне футов слева от Генерала Балинуса и командира Бьекдавского Полка Полковника Блодиборда. Услышав команду Дузона, Оннел поднял меч. Он не снял сапог, несмотря на то что находился по колено в воде. Ему не хотелось, чтобы Бредущий в нощи рубанул его из-под воды по голым ногам. Но теперь он начал подумывать, не совершил ли ошибку, так как сапоги наполнились водой, и все его движения стали неуклюжими и замедленными. Это, пожалуй, не менее опасно, чем сражаться в воде босиком.
Интересно, может ли он отлучиться из строя, чтобы стянуть сапоги? Оннел покосился в сторону Лорда Дузона.
В эту секунду из вод Гребигуаты возникла голова нежити, и мертвяк тут же плеснул Оннелу в лицо. Затем подполз на коленях и, неожиданно вскочив, оказался ближе, чем мог предположить солдат.
Оннел вслепую размахивал мечом, пытаясь проморгаться. Наконец он улучил момент и смахнул воду и грязь левым рукавом. К счастью, вовремя, так как Бредущий в нощи с ухмылкой на разлагающихся губах уже изготовился нанести удар боевой секирой ему в грудь. Солдат его опередил; меч застрял между ребрами в левом боку нежити, и Оннелу было трудно парировать удар врага. Он уклонился вправо и почувствовал свист секиры над ухом. В это время он нажал на рукоятку меча. Ребра мертвяка хрустнули, и клинок освободился.
Однако Оннел потерял равновесие и упал в воду. Он успел выставить вперед локоть правой руки, сжимающей меч, и оружие плашмя шлепнулось на илистое дно. Голова солдата оказалась всего лишь на несколько дюймов выше поверхности воды.
Бредущий в нощи, перехватив рукоятку секиры, поднял оружие над головой, чтобы нанести удар сверху.
Оннел вдохнул в легкие воздух и поджал локоть. Погрузившись в воду, задержал дыхание и покатился по наклонному дну, в очередной раз избежав удара страшной секиры.
Остановился, лишь ударившись о ноги нежити. От толчка мертвяк потерял равновесие и рухнул в реку, подняв тучу брызг. Оннел уселся на монстра, схватился левой рукой за клинок ближе к острию (эфес из правой он так и не выпустил) и двумя руками нанес удар лезвием в шею — словно рубил капусту.
В воду полилась густая, вонючая, ослепляющая жидкость. Оннел почувствовал, как вода замедляет его движения, и удар получился неглубокий. Тогда он, обезумев, принялся пилить шею врага, однако заметил, как из-под воды поднялась секира… и тут же снова погрузилась в воду. Бредущий хотел рубануть Оннела по спине, но промазал.
Солдат больше не мог сдерживать дыхание. Он чуть приподнялся и всей тяжестью тела навалился на клинок, так что острая сталь впилась в левую ладонь.
Наконец, голова нежити с хрустом отделилась от тела, и Оннел оказался лежащим лицом вниз на безжизненном, полуразложившемся трупе на глубине двух с половиной футов. Он отжался на руках и, едва высунувшись на поверхность, судорожно втянул в себя воздух.
Затем встал на колени и, стряхнув с лица и волос воду, огляделся по сторонам.
Слева и справа его товарищи бились с Бредущими в нощи. А перед самым его носом, практически нависая над ним, возникла ещё одна нежить, на сей раз в образе полуразложившегося трупа женщины, облаченного в остатки того, что в свое время было шелковым халатом матуанской куртизанки. С волос полускелета стекала вода, а в своих крошечных ручках бывшая красотка держала огромный меч. Картины нелепее и вообразить было невозможно. Нежить занесла меч, явно намереваясь вонзить его в грудь Оннела.
Солдат снова уклонился. Левой рукой он выхватил секиру из лапы лежавшего в ногах мертвяка, а правой, с мечом, нанес удар свежему противнику.
Меч дохлой шлюхи оцарапал ему левый бок, но зато его клинок насквозь пробил её иссохшую грудную клетку.
Оннел, даже стоя на коленях, был почти одного роста с Бредущей в нощи. Его меч не позволял ей двигаться, но дама все же сумела занести клинок для повторного удара.
Оннел пустил в ход левую, вооруженную секирой руку, и голова бывшей куртизанки плюхнулась в воду.
Поднявшись на ноги, он стряхнул тело с клинка и развернулся, чтобы встретить очередного противника.
Укол мечом, удар секирой!
Оннел обнаружил, что нашел отличный способ разделываться с нежитью. Большинство из них слабо владели мечом. Ведь они были не чем иным, как злыми духами, у которых вряд ли имелась возможность овладеть искусством фехтования. Большей части духов достались тела людей цивильных, не обученных военному делу. Оннел тоже не был большим мастером, но все-таки владел клинком лучше, чем те Бредущие, с которыми ему довелось сразиться.
К тому времени как Оннел, отражая пятую атаку, перебросил секиру в правую руку, а меч в левую и стал пробивать путь налево, в сторону Лорда Дузона, Бредущие в нощи достигли наибольшего успеха.
Хотя времени на размышления у Оннела не было, он чувствовал, происходит нечто странное. Лорд Дузон с отрядом Заступников сражался недалеко от него, и, по мнению Оннела, Заступникам следовало больше преуспеть в схватке с нежитями, нежели простым добровольцам! Однако именно в том месте Бредущие, разбрызгивая воду, выскакивали на берег, именно в том месте солдаты в красно-золотой форме пятились назад, и именно оттуда доносились крики боли. Оннел знал, нежити никогда не вскрикивают, если их ранят. Умирая, они частенько улыбались, что поначалу сильно действовало ему на нервы.
Однако он скоро к этому привык.
— Отходите! — услышал он чей-то крик, но голоса не узнал и не понял, к кому относится команда — к домдарцам или мертвякам. Проигнорировав приказ, он вонзил меч в спину какого-то трупа и ударом секиры отрубил ему голову. При этом успел отклониться от удара очередной нежити.
Дела шли совсем не так как полагалось. Военачальники задумали продемонстрировать готовность авангарда к бою, дабы предотвратить попытку противника форсировать реку крупными силами. Уже ближе к утру авангард должен был совершить марш-бросок к Дривабору, перейти по мосту через Гребигуату и уничтожить противника раз и навсегда. Задача была не из легких, поскольку мост находился в пятнадцати милях к югу от них. И это после изнурительной, бессонной ночи! Бежать тридцать миль, а затем драться… И все закончить до заката… Нет, такая перспектива не очень вдохновляла Оннела, хотя и сулила окончательную победу.
Но это могло произойти при одном условии — Бредущие в нощи не должны были лезть на западный берег. Авангард не мог покрыть расстояние в тридцать миль и вступить в бой после серьезной ночной битвы.
Но, похоже, мертвяков запугать не очень-то удалось. Более того, они прокладывали себе путь на берег, несмотря на все усилия Оннела и его товарищей.
Солдат яростно размахивал секирой, чтобы хоть немного расчистить вокруг себя пространство. И вдруг перед ним возник новый противник.
Бредущий находился справа и чуть сзади от Оннела и сумел уклониться от удара секиры, нанесенного не глядя. Оннелу тоже удалось отразить удар нежити, и теперь они стояли лицом к лицу по колено в черной воде.
— Ну что, сдаешься? — ухмыляясь, просипел Бредущий. Оскал казался неестественно огромным, так как губы мертвяка давно успели сгнить. С волос на немигающие черные провалы глаз стекали потоки воды.
— Убирайся к своему колдуну! — в свою очередь, тихо прошипел Оннел. — Вам не прорваться!
— Что ж, этой ночью, может быть, и не удастся, — неожиданно согласился жмурик. — Но придет День Середины Лета, и мы будем стоять у Врат Зейдабара. А ты к тому времени либо останешься без головы в Гребигуате, либо пойдешь с…
Оннел сделал резкий выпад и вонзил меч под ребра мертвецу.
— …нами, — закончил монстр и нанес ответный удар, который Оннел отразил трофейной секирой. Хрустнула кость, и кривой меч жмурика взлетел вверх вместе с отрубленной кистью.
Кто-то сзади резанул Оннела по плечу. Солдат, не обращая внимания на боль, прикончил проткнутого мечом Бредущего, и лишь после этого обернулся. Совсем рядом с ним Тимуан сражался с какой-то бывшей дамой. Клинки обоих были окровавлены, и Оннел не знал, кто его ранил. Его мог походя задеть Бредущий в нощи, но мог в пылу схватки ненароком зацепить и Тимуан.
Это не имело никакого значения. Он выдернул меч из обезглавленного тела и, развернувшись, вонзил его в горло противницы Тимуана.
Она издала шипящий звук, видимо, лезвие рассекло голосовые связки, и повернула голову. Удар секиры завершил начатое мечом дело.
— Спасибо. — Тимуана била дрожь ярости и экстаза битвы.
Оба солдата обернулись, выискивая взглядом очередного противника и, к своему изумлению, никого не обнаружили.
Шеренга появившихся прежде из воды Бредущих в нощи исчезла, и теперь нежити, которые вырвались на берег, образовали вокруг Лорда Дузона и его роты некую разновидность ожившего кладбища.
Оннел отметил, что Заступники сражаются пешими, так как всех их лошадей поубивали.
— Вперед! — скомандовал он, направляясь к бурлящей толпе врагов.
— Ты что, свихнулся? — вскричал Тимуан. — Только взгляни на них!
— А ты только взгляни на наших, каково им там драться! — парировал Оннел.
Тимуан увидел блеск оружия в свете факелов, кровь на клинках, руках и лицах. Он отвернулся, и его взгляд остановился на темной воде с ещё более темными пятнами крови, вытекающей из плывущих вниз по течению тел. А ещё дальше он увидел одиноких солдат, стоявших у кромки воды. Все они казались обессиленными и опустошенными.
— А как быть с ними? — Тимуан указывал на этих одиночек.
Оннел обернулся, думая, что земляк обратил внимание на противоположный берег, где ровными шеренгами стояли, наблюдая за битвой, Бредущие в нощи.
Враг располагал большими резервами.
А потом Оннел догадался, что Тимуан имеет в виду солдат авангарда.
— Вперед! — заорал он, указывая одиночкам мечом на окруженных врагами Заступников.
Сам он наконец-то выбрался из воды на берег и побежал к сражающимся. Несколько солдат последовали за ним. Тимуан, однако, смертельно уставший и потрясенный происходящим, остался на месте.
И в этот миг враг не выдержал. Откуда-то донеслась команда, Бредущие в нощи развернулись и направились к реке. Оннел остановился, опустив руки с зажатым в них оружием.
Он увидел, что мертвяки уводят с собой тщетно пытающихся вырваться людей.
— Они берут заложников! — завопил он, отрубив голову очередному жмурику.
Вдруг перед ним как будто из ниоткуда возник Бредущий гигантского роста. Он был облачен в проржавевшие доспехи. Оннел взмахнул секирой. Нежить отвела удар бронированным кулаком и, в свою очередь, сделала выпад коротким мечом. Тимуан, увидев, как Оннел отшатнулся, едва не потеряв равновесие, забыл про усталость и потрясение и бросился вперед.
Началась беспорядочная, не поддающаяся описанию схватка. Лишь после того как разбитый череп мертвяка рухнул на землю, Тимуан и Оннел немного перевели дух и огляделись.
Основная масса Бредущих в нощи спускалась к реке, волоча за собой орущих и упирающихся защитников Империи. Монстры спускались все глубже и глубже, пока их головы не начали исчезать под водой. Вместе с ними исчезали захваченные солдаты. Через некоторое время нежить стала возникать на другом берегу, в собственном лагере.
На западном берегу реки все ещё стоял крик. Это Лорд Дузон и несколько человек, оставшихся от отряда Заступников, стоя по колено в воде, изрыгали в бессильной ярости проклятия в адрес противника.
На восточном берегу царила тишина. Пленные, появляясь из воды, не сопротивлялись. Они безвольно висели на руках Бредущих.
Тимуан в ужасе наблюдал за дикой сценой.
— Но почему они это сделали? — спросил он. — Стоило ли брать пленных лишь для того, чтобы их тут же утопить?
Оннел, судорожно глотнув, выдавил:
— Им нужны неповрежденные тела.
— Но зачем? — прошептал Тимуан.
— Для пополнения своих рядов, — мрачно ответил Оннел.
Глава сорок третья
Лорд Кадан оглянулся на звон шпор и увидел Лорда Шуля на прекрасном сером жеребце, рысью въезжавшем в учебный лагерь Имперской Армии. Следом скакали ещё три всадника в коричневых шерстяных балахонах с низко опущенными на лицо капюшонами.
Слуги или телохранители Шуля, подумал Кадан.
— О Баэл! — прошептал он.
Сейчас он больше всего опасался новых проволочек. Положив карту военных действий на дно бочонка, где уже лежала стопка писем и докладов, он приветственно помахал гостю.
— Салют, милорд! Что привело вас в Агабдал?
Лорд Шуль обратил свой длиннющий нос в сторону Кадана, изящно соскочил с седла и ответил:
— Отчасти я пришел для того, чтобы узнать, какого дьявола ваша армия, Кадан, все ещё торчит здесь. Я вижу, как ваши воины строятся на плацу, как сидят или даже лежат. Но мне не доводилось видеть, как они проходят боевую подготовку.
Лорд Кадан, с трудом подавив желание хорошенько осадить Шуля, бросил взгляд на сопровождавших того всадников и спокойно произнес:
— Подготовка почти закончена, милорд, и армия ждет последнего приказа. Если бы вы явились на час позже, то нас здесь уже не застали.
Шуль неторопливо стряхнул невидимые пылинки со своей кавалерийской голубовато-серой, как бы присыпанной порохом накидки и лишь после этого поднял взгляд на Кадана.
— Вы сказали “нас”, милорд? Неужели вы намерены отправиться вместе с армией?
— Ну конечно! — изумился Кадан. — Я намерен повести своих людей в бой. Неужели вы полагаете, что я могу доверить кому-нибудь другому это опасное и ответственное дело?
— Ах, вот как! — кивнул Шуль. — И вы собираетесь принять командование от Балинуса, несмотря на его огромный опыт борьбы с угрожающим нам врагом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Что произойдет, если я стану сражаться? — полюбопытствовал кузнец.
— Этого я не скажу, — покачал головой Баранмель, — ибо не имею права выступать с предсказаниями. Мне дозволено лишь выказывать свое благорасположение новобрачным, а ты, увы, даже этого от меня не получил. Однако я могу сказать, что если Назакри выиграет предстоящие битвы, то Империя падет и человечество в течение многих столетий не увидит мира, если вообще когда-нибудь увидит. Но у тебя, несомненно, есть возможность остановить его. Баэл сделает все, чтобы остановить тебя, но ты, может быть, сможешь возобладать.
— “Смогу” возобладать, или “может быть” возобладаю? — спросил Маллед.
— Может быть, сможешь, говорю я, — ответил бог. — Больше сказать я не имею права. Но ты — Заступник, но не вообще, а лишь Заступник Домдара.
— Не очень утешительно, — заметил Маллед.
— Такова истина, — пожал плечами Баранмель. — Мудрецы не ищут утешения в истине. — Но вот серьезная маска рассказчика исчезла с его лица, и он с улыбкой заявил:
— Лично я ищу утешение в пиве. Сюда! — закричал он, поманив пальцем человека с подносом. — Моя кружка опустела! А где же музыка?
Волынщик ухмыльнулся и поднял свой инструмент, а барабанщик занял прежнее место у бочонков. Сам же Баранмель, захватив в каждую руку по девице, влился в толпу гостей.
Маллед смотрел ему вслед.
Теперь ясно, чего ждут от него боги, по крайней мере — многие из них. Теперь он не может ссылаться на незнание или неопределенность. Он действительно Богоизбранный Заступник, призванный защищать Империю, и боги желают, чтобы он сразился с Ребири Назакри.
Но Маллед имел право и отказаться. Во всяком случае, в битву он не рвался: он все-таки кузнец, а не воин.
Более того, Баранмель не сказал, где ему следует сражаться — здесь, в Зейдабаре, или на Восточной равнине. Бог определенно дал понять, что его появление на пожаре было предначертано свыше. Может, ему следует остаться в Зейдабаре, чтобы предотвратить нападение изнутри?
Он не знал, как поступить. Не догнать ли Баранмеля и испросить совета?
Бог пил эль, держа кружку в одной руке, а другой подбрасывая в воздух хихикающую девицу.
Если б у него было что сказать дополнительно, он бы это наверняка сделал. Значит, из бога никаких новых сведений выжать не удастся.
А что вообще сделали для него боги, дабы заслужить его признание? Сделали главное: он перестал быть слугой, который униженно допытывается, чего желают от него хозяева. Теперь он — свободный человек. Когда ему станет ясно, как поступить, он начнет действовать. Коль скоро боги не приказали ему отправляться на восток, нет нужды куда-то двигаться. Тем более что основные силы Имперской Армии все ещё торчат в Агабдале. Какая от него будет польза на востоке, пока армия здесь?
Все надо обдумать не торопясь.
Глава сорок вторая
Лорд Дузон, сидя верхом на лошади, перевел взгляд с шеренги солдат на залитую светом факелов ленту реки.
— Приготовиться! — разнесся приказ. — Они идут!
Оннел стоял в пятидесяти футах справа от Дузона и в сотне футов слева от Генерала Балинуса и командира Бьекдавского Полка Полковника Блодиборда. Услышав команду Дузона, Оннел поднял меч. Он не снял сапог, несмотря на то что находился по колено в воде. Ему не хотелось, чтобы Бредущий в нощи рубанул его из-под воды по голым ногам. Но теперь он начал подумывать, не совершил ли ошибку, так как сапоги наполнились водой, и все его движения стали неуклюжими и замедленными. Это, пожалуй, не менее опасно, чем сражаться в воде босиком.
Интересно, может ли он отлучиться из строя, чтобы стянуть сапоги? Оннел покосился в сторону Лорда Дузона.
В эту секунду из вод Гребигуаты возникла голова нежити, и мертвяк тут же плеснул Оннелу в лицо. Затем подполз на коленях и, неожиданно вскочив, оказался ближе, чем мог предположить солдат.
Оннел вслепую размахивал мечом, пытаясь проморгаться. Наконец он улучил момент и смахнул воду и грязь левым рукавом. К счастью, вовремя, так как Бредущий в нощи с ухмылкой на разлагающихся губах уже изготовился нанести удар боевой секирой ему в грудь. Солдат его опередил; меч застрял между ребрами в левом боку нежити, и Оннелу было трудно парировать удар врага. Он уклонился вправо и почувствовал свист секиры над ухом. В это время он нажал на рукоятку меча. Ребра мертвяка хрустнули, и клинок освободился.
Однако Оннел потерял равновесие и упал в воду. Он успел выставить вперед локоть правой руки, сжимающей меч, и оружие плашмя шлепнулось на илистое дно. Голова солдата оказалась всего лишь на несколько дюймов выше поверхности воды.
Бредущий в нощи, перехватив рукоятку секиры, поднял оружие над головой, чтобы нанести удар сверху.
Оннел вдохнул в легкие воздух и поджал локоть. Погрузившись в воду, задержал дыхание и покатился по наклонному дну, в очередной раз избежав удара страшной секиры.
Остановился, лишь ударившись о ноги нежити. От толчка мертвяк потерял равновесие и рухнул в реку, подняв тучу брызг. Оннел уселся на монстра, схватился левой рукой за клинок ближе к острию (эфес из правой он так и не выпустил) и двумя руками нанес удар лезвием в шею — словно рубил капусту.
В воду полилась густая, вонючая, ослепляющая жидкость. Оннел почувствовал, как вода замедляет его движения, и удар получился неглубокий. Тогда он, обезумев, принялся пилить шею врага, однако заметил, как из-под воды поднялась секира… и тут же снова погрузилась в воду. Бредущий хотел рубануть Оннела по спине, но промазал.
Солдат больше не мог сдерживать дыхание. Он чуть приподнялся и всей тяжестью тела навалился на клинок, так что острая сталь впилась в левую ладонь.
Наконец, голова нежити с хрустом отделилась от тела, и Оннел оказался лежащим лицом вниз на безжизненном, полуразложившемся трупе на глубине двух с половиной футов. Он отжался на руках и, едва высунувшись на поверхность, судорожно втянул в себя воздух.
Затем встал на колени и, стряхнув с лица и волос воду, огляделся по сторонам.
Слева и справа его товарищи бились с Бредущими в нощи. А перед самым его носом, практически нависая над ним, возникла ещё одна нежить, на сей раз в образе полуразложившегося трупа женщины, облаченного в остатки того, что в свое время было шелковым халатом матуанской куртизанки. С волос полускелета стекала вода, а в своих крошечных ручках бывшая красотка держала огромный меч. Картины нелепее и вообразить было невозможно. Нежить занесла меч, явно намереваясь вонзить его в грудь Оннела.
Солдат снова уклонился. Левой рукой он выхватил секиру из лапы лежавшего в ногах мертвяка, а правой, с мечом, нанес удар свежему противнику.
Меч дохлой шлюхи оцарапал ему левый бок, но зато его клинок насквозь пробил её иссохшую грудную клетку.
Оннел, даже стоя на коленях, был почти одного роста с Бредущей в нощи. Его меч не позволял ей двигаться, но дама все же сумела занести клинок для повторного удара.
Оннел пустил в ход левую, вооруженную секирой руку, и голова бывшей куртизанки плюхнулась в воду.
Поднявшись на ноги, он стряхнул тело с клинка и развернулся, чтобы встретить очередного противника.
Укол мечом, удар секирой!
Оннел обнаружил, что нашел отличный способ разделываться с нежитью. Большинство из них слабо владели мечом. Ведь они были не чем иным, как злыми духами, у которых вряд ли имелась возможность овладеть искусством фехтования. Большей части духов достались тела людей цивильных, не обученных военному делу. Оннел тоже не был большим мастером, но все-таки владел клинком лучше, чем те Бредущие, с которыми ему довелось сразиться.
К тому времени как Оннел, отражая пятую атаку, перебросил секиру в правую руку, а меч в левую и стал пробивать путь налево, в сторону Лорда Дузона, Бредущие в нощи достигли наибольшего успеха.
Хотя времени на размышления у Оннела не было, он чувствовал, происходит нечто странное. Лорд Дузон с отрядом Заступников сражался недалеко от него, и, по мнению Оннела, Заступникам следовало больше преуспеть в схватке с нежитями, нежели простым добровольцам! Однако именно в том месте Бредущие, разбрызгивая воду, выскакивали на берег, именно в том месте солдаты в красно-золотой форме пятились назад, и именно оттуда доносились крики боли. Оннел знал, нежити никогда не вскрикивают, если их ранят. Умирая, они частенько улыбались, что поначалу сильно действовало ему на нервы.
Однако он скоро к этому привык.
— Отходите! — услышал он чей-то крик, но голоса не узнал и не понял, к кому относится команда — к домдарцам или мертвякам. Проигнорировав приказ, он вонзил меч в спину какого-то трупа и ударом секиры отрубил ему голову. При этом успел отклониться от удара очередной нежити.
Дела шли совсем не так как полагалось. Военачальники задумали продемонстрировать готовность авангарда к бою, дабы предотвратить попытку противника форсировать реку крупными силами. Уже ближе к утру авангард должен был совершить марш-бросок к Дривабору, перейти по мосту через Гребигуату и уничтожить противника раз и навсегда. Задача была не из легких, поскольку мост находился в пятнадцати милях к югу от них. И это после изнурительной, бессонной ночи! Бежать тридцать миль, а затем драться… И все закончить до заката… Нет, такая перспектива не очень вдохновляла Оннела, хотя и сулила окончательную победу.
Но это могло произойти при одном условии — Бредущие в нощи не должны были лезть на западный берег. Авангард не мог покрыть расстояние в тридцать миль и вступить в бой после серьезной ночной битвы.
Но, похоже, мертвяков запугать не очень-то удалось. Более того, они прокладывали себе путь на берег, несмотря на все усилия Оннела и его товарищей.
Солдат яростно размахивал секирой, чтобы хоть немного расчистить вокруг себя пространство. И вдруг перед ним возник новый противник.
Бредущий находился справа и чуть сзади от Оннела и сумел уклониться от удара секиры, нанесенного не глядя. Оннелу тоже удалось отразить удар нежити, и теперь они стояли лицом к лицу по колено в черной воде.
— Ну что, сдаешься? — ухмыляясь, просипел Бредущий. Оскал казался неестественно огромным, так как губы мертвяка давно успели сгнить. С волос на немигающие черные провалы глаз стекали потоки воды.
— Убирайся к своему колдуну! — в свою очередь, тихо прошипел Оннел. — Вам не прорваться!
— Что ж, этой ночью, может быть, и не удастся, — неожиданно согласился жмурик. — Но придет День Середины Лета, и мы будем стоять у Врат Зейдабара. А ты к тому времени либо останешься без головы в Гребигуате, либо пойдешь с…
Оннел сделал резкий выпад и вонзил меч под ребра мертвецу.
— …нами, — закончил монстр и нанес ответный удар, который Оннел отразил трофейной секирой. Хрустнула кость, и кривой меч жмурика взлетел вверх вместе с отрубленной кистью.
Кто-то сзади резанул Оннела по плечу. Солдат, не обращая внимания на боль, прикончил проткнутого мечом Бредущего, и лишь после этого обернулся. Совсем рядом с ним Тимуан сражался с какой-то бывшей дамой. Клинки обоих были окровавлены, и Оннел не знал, кто его ранил. Его мог походя задеть Бредущий в нощи, но мог в пылу схватки ненароком зацепить и Тимуан.
Это не имело никакого значения. Он выдернул меч из обезглавленного тела и, развернувшись, вонзил его в горло противницы Тимуана.
Она издала шипящий звук, видимо, лезвие рассекло голосовые связки, и повернула голову. Удар секиры завершил начатое мечом дело.
— Спасибо. — Тимуана била дрожь ярости и экстаза битвы.
Оба солдата обернулись, выискивая взглядом очередного противника и, к своему изумлению, никого не обнаружили.
Шеренга появившихся прежде из воды Бредущих в нощи исчезла, и теперь нежити, которые вырвались на берег, образовали вокруг Лорда Дузона и его роты некую разновидность ожившего кладбища.
Оннел отметил, что Заступники сражаются пешими, так как всех их лошадей поубивали.
— Вперед! — скомандовал он, направляясь к бурлящей толпе врагов.
— Ты что, свихнулся? — вскричал Тимуан. — Только взгляни на них!
— А ты только взгляни на наших, каково им там драться! — парировал Оннел.
Тимуан увидел блеск оружия в свете факелов, кровь на клинках, руках и лицах. Он отвернулся, и его взгляд остановился на темной воде с ещё более темными пятнами крови, вытекающей из плывущих вниз по течению тел. А ещё дальше он увидел одиноких солдат, стоявших у кромки воды. Все они казались обессиленными и опустошенными.
— А как быть с ними? — Тимуан указывал на этих одиночек.
Оннел обернулся, думая, что земляк обратил внимание на противоположный берег, где ровными шеренгами стояли, наблюдая за битвой, Бредущие в нощи.
Враг располагал большими резервами.
А потом Оннел догадался, что Тимуан имеет в виду солдат авангарда.
— Вперед! — заорал он, указывая одиночкам мечом на окруженных врагами Заступников.
Сам он наконец-то выбрался из воды на берег и побежал к сражающимся. Несколько солдат последовали за ним. Тимуан, однако, смертельно уставший и потрясенный происходящим, остался на месте.
И в этот миг враг не выдержал. Откуда-то донеслась команда, Бредущие в нощи развернулись и направились к реке. Оннел остановился, опустив руки с зажатым в них оружием.
Он увидел, что мертвяки уводят с собой тщетно пытающихся вырваться людей.
— Они берут заложников! — завопил он, отрубив голову очередному жмурику.
Вдруг перед ним как будто из ниоткуда возник Бредущий гигантского роста. Он был облачен в проржавевшие доспехи. Оннел взмахнул секирой. Нежить отвела удар бронированным кулаком и, в свою очередь, сделала выпад коротким мечом. Тимуан, увидев, как Оннел отшатнулся, едва не потеряв равновесие, забыл про усталость и потрясение и бросился вперед.
Началась беспорядочная, не поддающаяся описанию схватка. Лишь после того как разбитый череп мертвяка рухнул на землю, Тимуан и Оннел немного перевели дух и огляделись.
Основная масса Бредущих в нощи спускалась к реке, волоча за собой орущих и упирающихся защитников Империи. Монстры спускались все глубже и глубже, пока их головы не начали исчезать под водой. Вместе с ними исчезали захваченные солдаты. Через некоторое время нежить стала возникать на другом берегу, в собственном лагере.
На западном берегу реки все ещё стоял крик. Это Лорд Дузон и несколько человек, оставшихся от отряда Заступников, стоя по колено в воде, изрыгали в бессильной ярости проклятия в адрес противника.
На восточном берегу царила тишина. Пленные, появляясь из воды, не сопротивлялись. Они безвольно висели на руках Бредущих.
Тимуан в ужасе наблюдал за дикой сценой.
— Но почему они это сделали? — спросил он. — Стоило ли брать пленных лишь для того, чтобы их тут же утопить?
Оннел, судорожно глотнув, выдавил:
— Им нужны неповрежденные тела.
— Но зачем? — прошептал Тимуан.
— Для пополнения своих рядов, — мрачно ответил Оннел.
Глава сорок третья
Лорд Кадан оглянулся на звон шпор и увидел Лорда Шуля на прекрасном сером жеребце, рысью въезжавшем в учебный лагерь Имперской Армии. Следом скакали ещё три всадника в коричневых шерстяных балахонах с низко опущенными на лицо капюшонами.
Слуги или телохранители Шуля, подумал Кадан.
— О Баэл! — прошептал он.
Сейчас он больше всего опасался новых проволочек. Положив карту военных действий на дно бочонка, где уже лежала стопка писем и докладов, он приветственно помахал гостю.
— Салют, милорд! Что привело вас в Агабдал?
Лорд Шуль обратил свой длиннющий нос в сторону Кадана, изящно соскочил с седла и ответил:
— Отчасти я пришел для того, чтобы узнать, какого дьявола ваша армия, Кадан, все ещё торчит здесь. Я вижу, как ваши воины строятся на плацу, как сидят или даже лежат. Но мне не доводилось видеть, как они проходят боевую подготовку.
Лорд Кадан, с трудом подавив желание хорошенько осадить Шуля, бросил взгляд на сопровождавших того всадников и спокойно произнес:
— Подготовка почти закончена, милорд, и армия ждет последнего приказа. Если бы вы явились на час позже, то нас здесь уже не застали.
Шуль неторопливо стряхнул невидимые пылинки со своей кавалерийской голубовато-серой, как бы присыпанной порохом накидки и лишь после этого поднял взгляд на Кадана.
— Вы сказали “нас”, милорд? Неужели вы намерены отправиться вместе с армией?
— Ну конечно! — изумился Кадан. — Я намерен повести своих людей в бой. Неужели вы полагаете, что я могу доверить кому-нибудь другому это опасное и ответственное дело?
— Ах, вот как! — кивнул Шуль. — И вы собираетесь принять командование от Балинуса, несмотря на его огромный опыт борьбы с угрожающим нам врагом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58