В-пятых. Английские рабочие не могут теперь не понимать, что углекопы Англии являются передовым отрядом рабочего класса Англии, что поддержка угольной забастовки и обеспечение её победы является, таким образом, делом всего рабочего класса Англии. Весь ход забастовки диктует рабочему классу Англии абсолютную непреложность этого урока.
В-шестых. Английские рабочие не могли не убедиться в трудную минуту общей забастовки, когда платформы и программы различных партий проверялись на деле, что единственной партией, могущей отстаивать интересы рабочего класса до конца, смело и решительно, является партия коммунистов.
Таковы в общем основные уроки общей забастовки в Англии.
НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ
Перехожу к некоторым выводам, имеющим практическое значение.
Первый вопрос — это вопрос о стабилизации капитализма. Забастовка в Англии показала, что решение Коммунистического Интернационала о временном и непрочном характере стабилизации является совершенно правильным58. Нападение английского капитала на углекопов Англии является попыткой превратить временную, непрочную стабилизацию в стабилизацию прочную и постоянную. Попытка эта не увенчалась и не могла увенчаться успехом. Английские рабочие, ответившие на эту попытку грандиозной забастовкой, показали всему капиталистическому миру, что установление прочной стабилизации капитализма в условиях послевоенного периода невозможно, что эксперименты, вроде английского, чреваты опасностью разгрома основ капитализма. Но если неправильно положение о прочности стабилизации капитализма, то столь же неправильно противоположное положение о том, что стабилизация кончилась, что она ликвидирована и что мы вступили теперь будто бы в период высшего подъёма революционных бурь. Стабилизация капитализма, временная, непрочная, но всё же стабилизация, пока еще остается.
Далее. Именно потому, что нынешняя временная и непрочная стабилизация всё еще остается, именно поэтому капитал будет стараться и впредь пытаться напасть на рабочий класс. Конечно, урок английской забастовки должен показать всему капиталистическому миру, насколько рискован для жизни и существования капитала эксперимент вроде того эксперимента, который предприняла в Англии консервативная партия. Что эксперимент не пройдет даром партии консерваторов, в этом едва ли есть основание сомневаться. Нельзя также сомневаться в том, что этот урок будет учтен капиталистами всех стран. Тем не менее, капитал всё же будет пытаться сделать новое нападение на рабочий класс, ибо он чувствует себя непрочно и он не может не ощущать потребности устроиться более прочно. Задача рабочего класса и коммунистических партий состоит в том, чтобы готовить силы для отпора таким нападениям на рабочий класс. Задача коммунистических партий состоит в том, чтобы, продолжая и впредь организацию единого фронта рабочих, приложить все силы к тому, чтобы превратить атаки капиталистов в контратаку рабочего класса, в революционное наступление рабочего класса, в борьбу рабочего класса за установление диктатуры пролетариата и за ликвидацию капитализма.
Наконец, чтобы выполнить эти очередные задачи, рабочий класс Англии должен, прежде всего, освободиться от нынешних его руководителей. Нельзя итти войной на капиталистов, имея таких вождей, как Томасы и Макдональды. Нельзя надеяться на победу, имея в тылу таких предателей, как Гендерсон и Клайнс. Рабочий класс Англии должен научиться заменять таких лидеров лучшими, ибо одно из двух: либо рабочий класс Англии научится снимать с постов Томасов и Макдональдса, либо ему не видать своей победы, как не видать своих ушей.
Таковы, товарищи, те некоторые выводы, которые напрашиваются сами собой.
Теперь позвольте перейти к вопросу о событиях в Польше.
О ПОСЛЕДНИХ СОБЫТИЯХ В ПОЛЬШЕ
Существует мнение, что движение, возглавляемое Пилсудским, является революционным движением. Говорят, что Пилсудский выступает за революционное дело в Польше, за крестьянство против помещиков, за рабочих против капиталистов, за свободу угнетённых национальностей Польши против польского шовинизма и фашизма. Говорят, что ввиду этого Пилсудский заслуживает того, чтобы коммунисты поддержали его.
Это совершенно неправильно, товарищи!
На самом деле в Польше происходит теперь борьба между двумя фракциями буржуазии: крупнобуржуазной во главе с познанцами и мелкобуржуазной фракцией во главе с Пилсудским. Борьба имеет целью укрепление, стабилизацию буржуазного государства, а не защиту интересов рабочих и крестьян, интересов угнетённых национальностей. Борьба происходит из-за различия методов укрепления буржуазного государства.
Дело в том, что польское государство вступило в фазу полного разложения, финансы летят в трубу. Злотый падает. Промышленность парализована. Непольские национальности угнетаются. А вверху, в кругах близких к руководящим слоям, царит вакханалия хищений, как говорят об этом без всякого стеснения представители всех и всяких сеймовых фракций. В связи с этим перед буржуазными классами стоит дилемма: либо разложение государства дойдёт до того, что откроет глаза рабочим и крестьянам и толкнёт их на необходимость революционного преобразования власти против помещиков и капиталистов, либо буржуазия должна поторопиться с тем, чтобы прекратить развал, ликвидировать вакханалию хищений и, таким образом, предупредить, пока не поздно, вероятный взрыв революционного движения рабочих и крестьян.
Дело идёт теперь о том, какой из фракций буржуазии взяться за стабилизацию польского государства — фракции Пилсудского или фракции познанцев?
Несомненно, что рабочие и крестьяне связывают с борьбой Пилсудского чаяния о коренном улучшении своего положения. Несомненно, что именно поэтому верхушка рабочего класса и крестьянства так или иначе поддерживает борьбу Пилсудского, как представителя мелкобуржуазных и мелкодворянских слоев против познанцев, представляющих крупных капиталистов и помещиков. Но несомненно также и то, что чаяния некоторых слоев трудящихся классов Польши используются в настоящее время не для революции, а для укрепления буржуазного государства и буржуазных порядков.
Играют тут роль, конечно, и некоторые внешние факторы. Польша есть государство небольшое, она связана в финансовом отношении с известными кругами Антанты. Она, буржуазная Польша, при нынешнем плачевном состоянии ее финансов не может, конечно, обойтись без внешних займов. Но так называемые великие державы не могут финансировать государство, руководящие круги которого в один голос констатируют вакханалию хищений по всей линии государственного управления. Для того, чтобы добиться займов, надо, прежде всего, “улучшить” государственное управление, прекратить вакханалию хищений, создать некоторую гарантию того, что проценты по займам будут уплачиваться и т. д. Отсюда необходимость “рационализации” польского государства.
Таковы в основном внутренние и внешние предпосылки, определившие нынешнюю борьбу двух основных буржуазных фракций Польши. Польша представляет в настоящее время ряд коренных противоречий, которые, развиваясь далее, неминуемо должны создать в Польше непосредственную революционную ситуацию. Эти противоречия проходят по трём основным линиям: по линии рабочего вопроса, по линии крестьянского вопроса, по линии национального вопроса. Все эти противоречия могут незамедлительно вскрыться и вызвать взрыв, если Польша пойдёт на авантюру войны, если она не сумеет установить добрососедских отношений с окружающими её государствами. Может ли Пилсудский, может ли разношерстная группа Пилсудского разрешить эти противоречия? Может ли эта мелкобуржуазная группа разрешить рабочий вопрос? Нет, не может, ибо она должна тогда вступить в коренной конфликт с классом капиталистов, чего она не может и не сделает ни в коем случае, если она не хочет лишиться финансовой поддержки со стороны великих держав. Может ли она, эта группа, разрешить крестьянский вопрос в духе, например, конфискации помещичьих земель? Нет, не может — и она не сделает этого, если она не хочет внести полное разложение в командный состав армии Пилсудского, состоящий сплошь и рядом из мелких и средних помещиков. Может ли она, эта группа, разрешить национальный вопрос в Польше в духе предоставления свободы национального самоопределения угнетенным нациям: украинцам, литовцам, белоруссам и т. п.? Нет, не может — и она не сделает этого, если она не хочет лишиться всякого доверия в глазах тех великопольских шовинистов и фашистов, которые составляют основной источник морального существования группы Пилсудского.
Что же остается в таком случае?
Остается одно: победив в военном отношении фракцию крупной буржуазии, подчиниться политически этой самой фракции и поплестись в хвосте за ней, если, конечно, рабочий класс Польши и революционная часть польского крестьянства не возьмутся в ближайшее время за дело революционного преобразования польского государства и не прогонят прочь обе фракции польской буржуазии — и фракцию Пилсудского, и фракцию познанцев.
В связи с этим встаёт вопрос о польской коммунистической партии. Как могло случиться, что революционное недовольство значительной части рабочих и крестьян в Польше пошло водой на мельницу Пилсудского, а не коммунистической партии Польши? А случилось это, между прочим, потому, что польская коммунистическая партия слаба, до последней степени слаба, что она ещё больше ослабила себя в происходящей борьбе своей неправильной позицией в отношении войск Пилсудского, ввиду чего не могла стать во главе революционно настроенных масс.
Недавно я читал в нашей советской прессе статью тов. Тельмана, члена Центрального Комитета коммунистической партии Германии, о польских делах. Тов. Тельман касается в этой статье позиции польских коммунистов, выдвинувших лозунг поддержки войск Пилсудского, и критикует эту позицию, как нереволюционную. Я должен признать, к сожалению, что критика, данная тов. Тельманом, абсолютно правильна. Я должен признать, что наши польские товарищи допустили в данном случае грубейшую ошибку.
Это всё, что хотел я сообщить вам, товарищи, о делах в Англии, в связи с общей забастовкой, и о последних событиях в Польше. (Бурные аплодисменты.)
“Зоря Востока” (Тифлис)
№ 1197, 10 июня 1926 г.
ОБ АНГЛО-РУССКОМ КОМИТЕТЕ Речь на заседании Президиума ИККИ 7 августа 1926 г.
Товарищи! Еще до выступления Мерфи ЦК ВКП(б) было получено письмо ЦК английской компартии с протестом против известной декларации ВЦСПС по вопросу об общей забастовке в Англии. Мне кажется, что Мерфи повторяет здесь доводы этого письма. Мерфи выдвигает, главным образом, формальные соображения, в том числе, соображение о том, что спорные вопросы не были подвергнуты совместному обсуждению с британской компартией в порядке предварительном. Я признаю, что последнее соображение Мерфи имеет свои основания. Коминтерну действительно приходилось иногда принимать решения без предварительного согласования с ЦК британской компартии. Но тут имеются извинительные обстоятельства: спешность некоторых вопросов, невозможность спешно снестись с ЦК британской компартии и т. п.
Что же касается остальных соображений и доводов Мерфи, имеющих отношение к ВЦСПС и его декларации, то их надо признать совершенно неправильными.
Неправильно утверждение о том, что ВЦСПС допустил формальную ошибку, выпустив декларацию, ибо он тем самым взял на себя будто бы функцию Профинтерна или Коминтерна. ВЦСПС имеет право выпустить свою декларацию так же, как имеет такое право на издание своей декларации любое профессиональное или иное объединение. Как можно отрицать это элементарное право за ВЦСПС?
Ещё более неправильно утверждение, что ВЦСПС своей декларацией нарушил права Профинтерна или Коминтерна, что Профинтерн и Коминтерн являются тут стороной пострадавшей, потерпевшей ущерб. Я должен сообщить, что декларация ВЦСПС была издана с ведома и одобрения Профинтерна и Коминтерна. Этим, собственно, и объясняется тот факт, что ни Профинтерн, ни Коминтерн не думают обвинять ВЦСПС в нарушении принадлежащих им прав. Выступая в данном случае против ВЦСПС, Мерфи выступает, таким образом, по сути дела против ИККИ и Профинтерна.
Наконец, совершенно недопустимым нужно считать заявление Мерфи о том, что выступление ВЦСПС с критикой против Генсовета и вообще декларация ВЦСПС являются будто бы “вмешательством” во внутренние дела британской компартии, что ВЦСПС, как “национальная организация”, не должна допускать такое “вмешательство”. Крайне печально, что Мерфи повторяет здесь “доводы” Пью и Перселя на парижском совещании Англо-Русского комитета. Именно с такими “доводами” выступали на днях Пью, Персель и Ситрин против делегации ВЦСПС. Уже это одно говорит за то, что Мерфи не прав. Нельзя из-за формальных мотивов забывать о содержании дела, о существе дела. Так не может поступать коммунист. Дело английских горняков обстояло бы много лучше, а неправильные действия Генсовета были бы разоблачены, если бы с критикой Генсовета выступили наряду с ВЦСПС “национальные” объединения профсоюзов других стран, скажем, Франции, Германии и т. д. Не ошибкой ВЦСПС, а заслугой ВЦСПС перед английскими рабочими нужно считать опубликование его декларации с критикой Генсовета.
Это всё, что хотел я сказать в связи с докладом Мерфи, имея в виду, главным образом, формальную сторону дела.
Я мог бы ограничиться сказанным, поскольку идёт здесь речь о формальной стороне дела. Но дело в том, что Мерфи не ограничивается одной лишь формальной стороной дела. Формальная сторона нужна ему для того, чтобы добиться некоторых существенных результатов, имеющих неформальный характер. Тактика Мерфи состоит в том, чтобы добиться здесь определённых решений по существу, прикрывшись формальными мотивами и используя некоторые формальные неувязки в практике ИККИ. Поэтому придётся сказать несколько слов о доводах Мерфи по существу.
Чего, собственно, добивается Мерфи?
Он добивается, грубо говоря, того, чтобы заставить ВЦСПС прекратить открытую критику Генсовета,. заставить ВЦСПС замолчать и “не вмешиваться” в “дела Генсовета”.
Может ли пойти на это ВЦСПС, или наша партия, или Коминтерн?
Нет, не может. Ибо, что значит заставить замолчать ВЦСПС, как будет понято молчание ВЦСПС в момент, когда Генсовет организует изоляцию бастующих английских горняков и подготавливает их поражение? Молчать при таких условиях — это значит замолчать грехи Генсовета, замолчать его предательство. Замолчать же предательство Генсовета при условиях, когда Генсовет и ВЦСПС имеют блок между собой в виде Англо-Русского комитета, — это значит молчаливо одобрить это предательство, следовательно — разделить с Генсоветом ответственность перед рабочим движением всего мира за предательство Генсовета. Нужно ли ещё доказывать, что ВЦСПС совершил бы политическое и моральное самоубийство, если бы он вступил на этот путь, если бы он отказался хотя бы на одну минуту от открытой критики предательства Генсовета?
Судите сами. В мае Генсовет прекратил общую забастовку, предав английский рабочий класс вообще и английских горняков в особенности. В июне и в июле Генсовет не ударил палец о палец, чтобы помочь бастующим горнякам. Более того, Генсовет делал всё от него зависящее, чтобы подготовить поражение горняков и наказать, таким образом, “непослушную” федерацию английских углекопов. В августе лидеры Генсовета на парижском совещании Англо-Русского комитета отказываются обсудить предложение представителей ВЦСПС о помощи английским горнякам, несмотря на то, что порядок дня этого совещания, предложенный ВЦСПС, не был опротестован Генсоветом. Мы имеем, таким образом, целую цепь предательств со стороны запутавшегося в гнилой дипломатии Генсовета. А Мерфи требует, чтобы ВЦСПС закрыл глаза на все эти безобразия и наложил на себя печать молчания! Нет, товарищи, ВЦСПС не может стать на этот путь, ибо он не хочет итти на самоубийство.
Мерфи думает, что было бы целесообразнее, если бы декларацию против Генсовета выпустил Профинтерн, как международная организация, а ВЦСПС, как организация “национальная”, выступил бы с коротенькой резолюцией о присоединении к декларации Профинтерна. С точки зрения исключительно формальной план Мерфи представляет некоторую ведомственную архитектурную стройность. С этой точки зрения он имеет за собой некоторые основания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29