А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

- Тебе идет быть школьницей.
- Подожди! - вспомнил он, когда Катя уже убегала. - Я сначала пройду в номер, который записан у вас за Куницыным младшим. Ты в курсе ночных событий? Ну, когда на него напали?
- Конечно, я же дежурила, - подтвердила она. - Прямо сейчас хотите? Я провожу.
- Вот, вот. Слушай, я ведь тоже там был, что-то я тебя не видел. Хотя ладно. Я в номере немного осмотрюсь, а ты пока переоденешься.
Лифт поднял нас на четвертый этаж и, хоть были мы одни, Катя тесно и соблазнительно прижималась ко мне, и эта её милая развязность была в удивительном противоречии с временами стыдливо мерцающими ресницами.
В номереян сразу забыл о девушке, едва она, подведя к двери, торопливо упорхнула, словно боясь, что я уйду не дождавшись её.
В спальне, куда я направился прежде всего, я быстро нашел пулевые отверствия в матрасе. Белье успели заменить, и я представил себе реакцию горничных, обнаруживших семь аккуратных дырочек, которые можно было бы зачесть в счет моли, если бы белье изготавливалось из шерсти.
Оперативники, особенно не церемонясь, расширили входные отверствия пуль, просто разорвав полосатую ткань и вату. Следы от пуль позволили мне сделать вывод, что в парня стреляли наверняка. . Ну и ладно.
До прихода Кати я изучил обстановку, стены и пол, но ничего, что могло бы меня заинтересовать не нашел.
В номер вспорхнула преображенная Катя, радостно потянувшаяся мне, но остановилась в метре, начав поправлять прическу, которая, конечно же, была в порядке. На Кате было что-то надето... ну, юбка, кофточка, однако, текстильная промышленность не очень-то выиграла на ней, поэтому, когда Катенька поправляла свои вьющиеся локоны, содержимое её где-то прятавшегося бюстгалтера едва не вывалилось к ногам моим. Содержимое оказалось округлым, соблазнительным и загорелым, из чего можно было заключить, что владелица сего великолепия загорала, вероятно, в туземной наготе. Я тут же спросил её об этом и получил подтверждение.
- Вы можете составить мне компанию.
- Не премину воспользоваться предложением, крошка.
Особенно не церемонясь, я использовал усвоенный уже двано бесцеремонный тон с теми женщинами всех возрастов и положения, которые тучей, подобно ночным бабочкам натурального происхождения, с некоторых пор порхали вокруг меня, притягиваемые светлой аурой моей мужественной безжалостности. Женщины, как я давно понял, обожают убийц, слабы и беспомощны перед ними, а ежели и существуют такие, что держаться от оного мужественного отряда подальше, так и я не знаю об их существовании. А вообще, мысли подобного рода меня не волнуют, особенно сейчас, когда я с удовольстием рассматривал уже уверившуюся в себе Катеньку.
Катя между тем порылась в сумочке, достала коричневую сигарету и сунула себе в ротик.
- У вас есть зажигалка?
- Разумеется... - я протянул ей протестующий огонек и отметил, как, словно при поцелуе, сложились её пухлые губки. Она прикурила, улыбнулась и вдруг, совсем осмелев, решилась: выпустила мне в глаза струйку дыма, чем заставила развеселиться. Мне было забавно видеть её попытку сразу выглядеть подругой крутого мафиози. И было её немного жаль.
- Слушай, бутончик! - скаазл я. - Прежде чем мы отсюда двинем, возьми-ка адреса всех, кто дежурил из персонала той ночью.
- У меня телефоны записаны.
- И телефоны и адреса.
- Ладно. Нас всего-то трое было.
- Трое?
- Ну да: я, Иван Силантьевич и Сошкин-Мошкин-Кошкин.
- Что за Сошкин-Кошкин?
- Это мы, девочки, его так за глаза называем. Нашего администратора. Сошкин Володя. Занудистый и противный, вечно предирается, чего-то ему все время надо. Вот мы его зовем между собой Сошкин-Мошкин-Кошкин.
- Чего он хочет, я чувствую: работать в таком цветнике!..
- Хотят все много, получают немного, - сказала она, томно уронив ресницы и вновь окутав меня облаком дыма.
Я вновь засмеялся и в свою очередь закурил.
- Пошли, - сказал я. - Здесь мне уже делать нечего.
- Нашел что-нибудь интересное?
- Что-нибудь. Любопытной Варваре что?... - ухмыльнулся я. - Нос оторвали.
- Это я знаю, - подтвердила Катя. - В наше время меньше знаешь, целее будешь.
- Чаще всего так, - подтвердил я, в этот момент даже не подозревая, насколько прав.
Спустились в вестибюсь. Катя прошла в комнату администратора, а я стоял на улице у входа. Швейцар вежливо говорил о погоде, давно, мол, не было дождя. Катя выпорхнула, протягивая ему листок.
- Здесь телефоны и адреса.
Я посмотрел. Арсеньев Иван Силантьевич, ул. Бакинских Комиссаров, дом семнадцать, квартира восемнадцать, телефон 27-30-49 и Сошкин Владимир Павлович, улица Степана Разина, дом тринадцать, квартира девятнадцать, телефон 26-17-86. Сунул листок в карман рубашки. Повернулся к ней. Смотрит, раскраснелась вся, горит. Тронул за цечку.
- Ух, какая ты горячая!
- Это что, в другом месте я могла бы сжечь, - с угрозой, очаровательно скривив ротик, сказала он.
- Ну это надо нам проверить, мало ли что можно на себя наговаривать.
- И проверим, мне это самой доставит большое удовольствие.
Я открыл перед ней дверцу своего "Форда".
- У-у-у, какая у вас большая машина! Хотя вы сами вон какой большой... и сильный, - она медленно облизала язычком губы и села на переднее сиденье.
Я обошел машину, сел за руль.
- Сначала в ресторан, подкрепимся?
- Да, быка могу целиком проглотить, - заявила Катя, уже окончательно войдя в атмосферу праздника.
Я сунул себе в рот сигарету, дождался, пока щелкнет электрозажигалка и прикурил. Включил мотор и отжал сцепление. Решил ехать в ресторанчик, под завлекательным названием "Охотники на привале".
ГЛАВА 9
СТРАСТЬ
Когда вышли из ресторана, уже стемело. Свет из окон мягко терялся у стен, а уличные фонари, нависшие над кленами, разрисовывали асфальт резкими, слабо колыхающимися тенями. Все застыло, ни ветерка. Мы перешли улицу и подошли к машине.
- Я видела, вы не дали им денег. Как вам это удается? - спросила Катя.
- Как? А я вообще денег не ношу. Только в крайнем случае. Здесь меня все знают, если что мне нужно, я беру, а счет мне присылают. Жаль, что сейчас поздно... Ничего, завтра зайдем в магазин, выберем какие-нибудь тебе шмотки - шубки, шапки - увидишь, киска, как хорошо жить при коммунизме.
- Как же, при коммунизме, скажите тоже!..
- Ты права. Но главное, без наличных. Сегодня стулья, завтра деньги.
- Какие стулья? А, Остап Бендер! Хорошо, наверное, так жить! - Она в истоме закинула голву; низко в небе - рукой подать - горели крупные лучистые здвезды. - Хорошо как!..
Мы проехали по набережной, потом свернули на Татарскую улицу. Дорогу показывала Катя. По мере удаления от набережной, машин встречалось больше, но когда проехали центр города, с ярко освещенной мэрией, автомобили стали попадаться реже.
- Так вы сегодня были у мэра дома? - спросила неожиданно Катя.
- Да.
- И видели Окуневу?
- Кого? - не понял я.
- Окуневу Ленку. Правда она уже три года как не Окунева, а Куницына. Я с ней до восьмого класса училась вместе, потом родители переехали, получили новую квартиру, и я её не видела до сих пор. Я с ней недавно в городе столкнулась. Она же сейчас за городом все время живет. Я забежала как-то в ювелирный, денег нет, так хоть посмотрю, что люди покупают, - засмеялась Катя. - И там как раз она с какими-то тремя мордами. Я к ней, а она меня не узнает. Загордилась. Но красивая стала!..
Морды меня отталкивать стали, я говорю, ты что, Ленка, совсем? Забыла, как мы историчке кнопки на стул подсовывали, а она весь урок не замечала, такая задница была!.. Признала, все-таки. Так, поболтали, но, чувствую, что ей наше прошлое, если она уже в таких сферах? Распрощались.
- Жалеешь? - спросил я, отметив в её голосе нотку горечи.
- Да нет, просто противно, когда люди так меняются из-за денег. Мы с ней почти подружки были. Я её увидела, обрадовалась. Конечно, подумала, что может работу какую найдет, мало ли? А вот как вышло.
Я взял её за подбородок и заглянул в глаза.
- Не горюй, котенок. Коммунизм вокруг нас.
- Да-а, - обиженно, но вовь уже оживляясь, проговорила она. - Это для вас коммунизм, а мы трудящиеся массы.
Ее пухлые губки слегка приоткрылись, и мне страшно захотелось поцеловать её, но тут мы приехали.
Квартира находилась в панельной "хрущевке", и напротив её подъезда стояли два мусорных бака. Поднялся легкий ветерок, и тени на тротуарах зашевелились. Мяукнув и дико сверкнув глазами, прошла дикая кошка. Загомонили вороны. я громко хлопнул дверцей и запер машину. Поднялись на третий этаж, Катя вынула из сумочки ключ, открыл дверь, и мы вошли в квартиру. "Квартирка, конечно, бедноватая", - подумал я, но потом вспомнил, какой бардак творится в моей собственной богатой холостяцкой трехкомнатной, расположенной в престижном кирпичном доме за пляжем, где имеют жилые аппартаменты и полковник Конев, и бедные Самсоновы, имел и Князь и ухмыльнулся, хотя уже невесело, потому что мысли от собственной неустроенности плавно перешли к нынешним событиям, и вновь заболела голова.
Я прошле в камнату, щелкнул выключателем. Повернулся к ней. Катя странно выжидательно смотрела на меня.
- Я принесу пива, или вы хотите водки? - таинственным шепотом спросила она. Я обнял её и так сильно прижал к себе, что она выгнулась, застонала, но я уже поймал её губы и то, что давно хотел сделать, исполнилось. Я жадно целовал её в запрокинутое лицо. Она продолжала шептать:
- Осторожнее, ты сломаешь меня... Я с ума схожу...
Немного погодя провела меня в спальню, открыла балкон, и сразу хлынула луна. Катя быстро скинула платье, бюстгалтер, трусики и, облитая серебряной лунной пылью, торопливо стала помогать мне раздеваться. Что произсходило со мной?.. я не понимал. Наверное, совпало всё: смерть, вино, неожиданная близость... Я чувствовал себя мальчишкой, видел только её приподнятые груди с темными торчащими сосками, крутой изгиб бедра... Я зверски кинул её на неразобранную постель, и глаза у неё закрылись, лицо запрокинулось, губы горячечно раскрылись, и я, как в омут, рухнул в беспамятство охватившей нас обоих страсти.
ГЛАВА 10
ОХРАННИК НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ
Я стоял под душем, чувствуя, как потрясенный организм медленно и сладко приходит в себя. Напротив, в зеркале, бугристый атлет медленно поворачивался под струйками воды, являя взору наблюдателя все свои прелести, - своему зеркальному взору, разумеется. Но тут заглянула Катя в халатике, открывавшем её прелестные загорелые ножки (которыми она совсем недавно так страстно душила меня) и, наряду с виртуальным свидетелем, стали наблюдать живые глазки, вмиг вновь заблестевшие.
- Боже мой! И я спала с таким чудовищем! Как ты меня не сломал?
Пришлось мне напрячь спину, оттопырить руки раздувшимися пластами мышц и принять позу атлета на подиуме. Катя захлопала в ладоши, невольно опустив взор и сказала, однако, другое:
- Идем, я кофе приготовила. Или ты предпочитаешь пиво?
- Пожалуй, пивка дерну, - сказал я.
Прежде всего я оделся и вышел на кухню в джинсах и рубашке, хотя и босой. Не нашел второпях скинутые носки.
- Ты чего как на параде? - спросила Катя, увидев меня одетым.
- Понимаешь, котенок, у меня сегодня ещё дела, так что мне придется тебя покинуть.
Она побледнела. Чашка в её руке задрожала было, но она тут же справилась с собой. Спокойно сказала:
- Конечно, я понимаю. Случайно познакомились, случайно разойдемся.
Я внимательно посмотрел на нее. Сел.
- Дай-ка мне лучше пива.
Она, как автомат, дошла к холодильнику и достала две бутылки пива. Подошла, села напротив и пододвинула ему бутылки и стакан. Лицо её вмиг постарело и стало видно, что ей уже никак не восемнадцать лет, как все время казалось, а никак не меньше двадцати одного, даже старше. Я налил себе пива в стакан, медленно выпил и утер с губ пену.
- А ты бы хотела, чтобы было иначе?
- Что? - переспросила она, находясь, видимо, уже далеко.
- Я говорю, ты что, хотела бы продолжения?
- Какая же девушка этого не хочет?
- Ну раз ты так откровенна, то и я могу признаться, - сказал я и стал доставать пачку сигарет из кармана. Сунул сигарету в рот. Катя, не вставая, взяла с газовой плиты коробку (кухня была карманная, стандартная) и зажгла мне спичку. Я наклонился к огоньку и прикурил. Она ждала.
- Я хочу сказать, что тоже предпочел бы продолжение, - я улыбнулся, наблюдая, как медленно засияло её личико, лишь смысл слов стал проникать в сознание. - То-то, малышка, не стоит никогда огорчаться раньше времени.
Дальше я пил пиво и курил, она пила кофе и тоже курила. Они не разговаривали и лишь с улыбкой следили друг за другом. Он думал, чем же она смогла так его привлечь? Множество девушек были гораздо привлекательнее, чем она. На счет ума - глупый вопрос. Кто же оценивает женщину с этой стороны? Может быть сами женщины? Так или иначе, но Катенька ему нравилась, и с этим ничего нельзя было поделать. Да и не нужно было ничего делать.
- Но мне, действиельно, надо ехать. Я уже должен был поговорить с вашими работниками, с вашими Кошкинами-Сошкинами. В общем так, я сейчас к ним съезжу, а потом обязательно вернусь. Обещаю.
- Раз так, - решительно сказла Катя. - Я еду с тобой.
Я ухмыльнулся.
- Нечего смеяться, - сердито сказала Катя. - Ты сам подумай, уже десять часов. Будут открывать дверь неизвестному мужчине так поздно? А меня они знают.
Довод был, конечно, глупый и критики не выдерживал, но мне была приятна её горячность. Почему бы и нет, можно и вместе.
- Хорошо, согласился я. - Тогда бери телефон и включайся в работу.
- Что я должна делать? - деловито схватила она трубку.
Я ухмыльнулся.
- Звони обоим мужикам и придумай, почему ты сейчас хочешь приехать в гости. Только не переигрывай, - вновь ухмыльнулся . - Что нибудь деловое.
Я подумал:
- Ну ладно, сама знаешь.
- Конечно, знаю.
Катя взяла протянутый мною листок, который сама же в гостинице отдала мне. Быстро набрала номер. Долго слушала.
- Дома, что-ли, никого? - задумчиво глядя на меня, сказала она. Обычно он дома в это время. Надо же, такой положительный.
- Ты кому звонишь?
- Арсеньеву. Нет, никто не подходит.
Она положила трубку.
- Позвоню Сошкину-Мошкину.
Набрала номер.
- Ало! Будьте добры позвать Володю... Кто спрашивает? Это Катя, я работаю с гостинце "Савойя"... Да, вместе... Что вы говрите? Как жаль! А где он может быть сейчас?.. Да нет, конечно, ничего серьезного, просто мой друг... у нас вчера в гостинице ночевал один человек, его сейчас не могут найти, а Воодя дежурил ночью... Да, мой друг как раз ищет того человека... Нет, что вы, ничего серьезного, уверяю вас...
Я покачал головой не столько выражая недовольство, сколько удивляясь многословию женскому. Катя попыталась закруглиться.
- Хорошо. Значит, он может быть в клубе "Белая чайка"?.. Да, мы подъедем. Большое спасибо.
Она попрощалась и положила трубку, победно взглянув на меня.
- Слышал? Ну что, едем?
- Позвони ещё раз Арсеньеву, может уже объявился?
Катя позвонила, но также безрезультатно.
- Все, - решительно поднялся я. - Я кое-что знаю об этом клубе. Там даже моих людей нет, епархия Князя. Сейчас заедем ко мне, я переоденусь, а то меня не пустят.
Я задумчиво посмотрел на Катю.
- Есть у тебя что-нибудь вечернее? Сегодняшнее платьице, конечно, тебе очень идет, но не для клуба, ты уж извини.
Она было надулась, но потом рассмеялась.
- Ну ладно, раз сама назвалась, так приходится изворачиваться.
Катя была готова быстрее, чем я предполагал. Платье было на этот раз длиннее, но странно - в нужных местах все смотрелось так, что можно было только диву даваться: как она в него влезла. Я решил, что смотреть на неё приятно, а все остальное - чепуха.
- Я поднимусь с тобой? - спросила Катя, когда они подъехали к моей навороченной семиэтажке. В понятие "навороченная" входили разного рода нестандартные балкончики, башенки и орнаменты.
- Конечно, - согласился я.
Прошли мимо охраны в боьшом, покрытом голубым паласом бестибюле, где по углам стояли высокие, полутораметровые керамические вазы, покрытые бело-голубьой лазурью. Охрана кивнула издали, и мы прошли к лифту.
- Моя фатера на пятом этаже, - сообщил я.
Лифт остановился. Мы вышли, я открыл сначала двери в свое крыло, где, кроме моей, были ещё две квартиры. Потом щелкнул замком своей двери. Дверь была красивая, дубовая, с матовым блеском, но то, что предстало перед Катенькиным взором внутри, сначала повергло её в шок, потом развеселило.
- Ну и берлога! Как же ты здесь живешь?! Надо тут у тебя убраться...
И неудивительно, беспорядок был страшный, разбросанные вещи, одежда... коробки. Правда, я прекрасно ориентировался во всем этом безобразии, так что сейчас, улыбнувшись и одобрительно похлопав её по упругой попке, сложно отправился в спальню. Мне пришлось обогнуть ещё стопку больших коробок, но дошел. Катя попыталась было оценить, с чего начать уборку, но за дело надо было приниматься всерьез и надолго, потому через мгновение пыл её иссяк, а тут и я вышел.
Я вышел в прекрасном черном костюме с едва уловимой искрой, галстук тоже был повязан безукоризненно, и Катенька не удержалась, подняла руку и погладила меня по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27