И вилка была, и кусок хлеба.
И все это оказалось довольно вкусно.
Ричард Ричард смотрел, как ест Вик, с гримасой недовольства и даже чуть ли не отвращения.
– Я могу остаться и один, – сказал Вик.
– Ага, конечно! А разве не ты пожелал, чтобы я появился здесь?
– То есть надо только пожелать – и вы появитесь?
– Ни в коем случае! Я тебе не джинн какой-нибудь! Необходимо взаимное желание!
– Значит, вы тоже пожелали меня видеть?
– Нет! То есть… Ну да, пожелал, – неохотно признался Ричард Ричард. – Я просто о тебе подумал. Что ты сидишь тут, голодный, и злишься на меня. А я не люблю, когда на меня злятся. Это неприятно, это расстраивает нервную систему, а состояние нервной системы может спровоцировать дисбаланс в организме, болезнетворные бактерии активизируются, и можно запросто схватить какую-нибудь внутреннюю инфекцию! – скороговоркой проговорил Ричард Ричард – как профессор, который сотый раз читает студентам одну и ту же лекцию.
Он был без шлема, лысина его блестела на солнце. Вик, занятый едой, посматривал на нее – и вдруг над гладкой поверхностью повис фломастер, и написал быстро, четко, крупно: «Дурак».
Ричард Ричард завел глаза наверх, прислушиваясь к ощущениям, и спросил Вика:
– Что-то написал?
– Я не…
– Там написано что-нибудь?
– Слово.
– «Дурак»?
– Да. Извините.
– Обычное дело, – вздохнул Ричард Ричард, вытирая голову платком. – Удивительно однообразные у людей фантазии! Каждый, кто видит лысину, хочет на ней написать. И обязательно – «дурак». Как будто других слов нет.
Вик подумал, что некоторые другие слова еще похуже «дурака».
И немедленно на голове Ричарда Ричарда появилась черта, потом другая.
Нет! – мысленно приказал себе Вик. У меня что, совсем нет силы воли?
И две черточки исчезли.
– Лучше вообще об этом не думай, – посоветовал Ричард Ричард. – Переключись на что-нибудь. Хотя навязчивые желания, они как икота. Закон белых слонов. Слышал, наверно? Шутка такая: «Стань в угол и не думай о белых слонах». Ну и, конечно, сразу же именно о белых слонах начинаешь думать. Давай сменим тему, а то так и будешь мучиться.
– Давайте, – охотно согласился Вик, потому что фломастер вновь завис над головой Ричарда Ричарда. – А как узнать, где мои родители и где брат?
– Я связывался с управлением, они сказали: все тут. И даже пилот вашего самолета. Довольно редкий случай. Наверное, вы все пожелали исчезнуть.
– То есть я смогу их увидеть?
– Пока нет. Существует закон: недельный карантин для прибывших, если это целая группа. Потому что были случаи: они собирались вместе и, думая, что здесь страна монстров, начинали нападать на кого попало. Неделя дается, чтобы человек сам разобрался, что к чему. Н у, и выясняется состояние здоровья, уровень воображелания. Ориентация. То есть будущая партийность.
– Как-то это сложно. Спасибо, – сказал Вик, возвращая Ричарду Ричарду чистую тарелку. Тот кинул ее в сторону, и она пропала.
– Ничего сложного. Все бермудяне делятся на две партии: ПТКХО, то есть Партия Тех, Кто Хочет Остаться, они же зеленые, но не те, которые Гринпис, и ПТКХВ, то есть Партия Тех, Кто Хочет Вернуться, синие. Есть еще одна маленькая – ПТКСЧВПСС, Партия Тех, Кто Считает, Что Все Произойдет Само Собой, но ее члены не признаются, что в ней состоят. Поэтому можно считать, что ее нет. Большинство, конечно, зеленые. Но у нас демократия, поэтому в День летнего равноденствия, двадцать второго июня, все голосуют, вернуться или остаться. И, конечно, все остаются. Кто добровольно откажется от вечной жизни?
– Смотря какая жизнь! – заметил Вик.
Эти слова почему-то вывели из себя Ричарда Ричарда.
– Ну ты, умник! Здесь замечательная жизнь! Здесь такая жизнь, что ты даже не можешь себе представить! А я больше не хочу тебя видеть! И не увижу – даже если ты очень захочешь!
И Ричард Ричард мгновенно растворился.
6. Олег ссорится с Олегом, а Олег этим пользуется
Олег увидел себя в своем кабинете.
Не тот Олег, который был в гостинице, а другой – он же хотел раздвоиться, вот и раздвоился. Но он еще об этом не знал. (На самом деле даже не раздвоился, а… Однако об этом позже).
Наконец-то, подумал Олег и первым делом включил компьютер, чтобы просмотреть последние финансовые сводки. Компьютер не включался.
Он нажал на кнопку, вызывая секретаря.
Никто не вошел.
Он взялся за телефон.
В трубке была тишина.
– Это еще что за фокусы? – рассердился он. – И крикнул: – Эй, там есть кто?
Вошли два врача в халатах и в шапочках, один в зеленой, другой в синей.
– Как себя чувствуете? – спросили они в два голоса.
– Не понял, – сказал Олег. – Это еще что? Прививка от гриппа? Не рано? Лето на дворе!
– Общая диспансеризация!
Вообще-то Олег внимательно относился к своему здоровью, регулярно обследовался, поэтому покорно дал окружить себя датчиками и приборами.
Через несколько минут врачи сообщили ему (вернее, друг другу) результаты: Олег оказался фактически здоров. Он другого диагноза и не ожидал. После ухода врачей попытался еще раз включить компьютер, нажимал на кнопку вызова секретаря, пробовал позвонить. Тщетно. Мобильный телефон тоже не работал.
Тогда он встал из-за стола и пошел из кабинета.
Открыл дверь в приемную и увидел Ольгу.
Только она была не в приемной, а в милой уютной квартире.
Олег обернулся, чтобы понять, как это произошло, но не увидел кабинета, сзади была лестничная площадка.
Наверное, это следствие той рассеянности, которая нападала на него в последнее время. Ехал на машине, представил себя на работе и решил, что он уже там, а сам в это время приехал к Ольге и вот уже стоит у нее в квартире.
Ольга спросила:
– Как себя чувствуете?
– Отлично. Вы извините, я случайно к вам приехал. Я даже не знаю вашего адреса.
– Вы хотели приехать, вот и приехали. Вернее, вы представили это.
– Ошибаетесь. А почему вы не на работе вообще?
Ольга не ответила, а указала на кресло.
И Олег почему-то сел.
Но тут же деловито сказал:
– Наверное, вы болеете? Но, раз уж я у вас дома, давайте поговорим. А то все некогда. Понимаете, некоторые считают, что я сделал вас своей помощницей потому, что вы мне нравитесь. И я не могу сказать, что вы мне не нравитесь. Мне многие нравятся, ну и что? Я люблю жену. А в вас я оценил деловые качества. Понимаете?
Ольга молчала.
– Жарко, – сказал Олег.
– Воды, чаю? – тут же предложила Ольга.
– Воды. Без газа.
Она пошла за водой.
Выпью и пойду, подумал Олег.
Ольга вернулась со стаканом, Олег залпом выпил воду, встал:
– Ну… Что я хотел, я сказал…
– Нет, – не согласилась Ольга.
– Что нет?
– Вы сказали не то, что хотели.
– Ну, мне-то лучше знать, что я хотел!
– Ошибаетесь!
– Хорошо, – Олег опять сел. – А что я хотел сказать, как вы думаете?
– Что вы меня любите.
– Ну… Ну… Н у, ты фантазерка! – Олег даже закрутил головой и вытер рукавом пот со лба.
– Еще воды?
– Если можно.
Ольга пошла за водой, а Олег думал: как она догадалась? То есть – о чем догадалась? Он не любит ее! Она ему просто нравится! А может, все-таки любит? Вот тоже дурацкая ситуация! Скажу, что не люблю – обижу женщину. Скажу, что люблю – это будет неправда. Или все-таки правда?
Ольга принесла воды, села, глядя на него загадочно. Молчала.
Олег тоже решил помолчать.
Молчание – знак согласия.
А при чем тут согласие?
Поговорка.
А при чем тут поговорка?
Олег посмотрел в окно и увидел там тополь.
– Высокий тополь, – сказал он. – Старый, наверно?
– Что?
– Я говорю – тополь, – указал Олег за окно и увидел теперь пальму.
– Это пальма, – сказала Ольга.
– Я уже понял. А откуда она взялась?
– Всегда была.
– Был тополь. Только что.
– Ну, как скажешь.
– Что значит – как скажу? – рассердился Олег. – Тополь – это тополь, а пальма – это пальма!
– Пусть будут и тополь, и пальма, – решила Ольга.
Олег посмотрел в окно и, кроме тополя и пальмы, увидел еще и баобаб.
– Это уже ни в какие ворота не лезет! – сказал он.
И вдруг увидел на глазах Ольги слезы. Он растерялся.
– Ты что?
– Ничего. Если ты пришел меня обидеть, оскорбить, так и скажи.
– Да не за этим я пришел!
– А зачем?
– Я вообще не хотел приходить!
– Что ж, спасибо за откровенность…
Ольга опустила голову.
Олегу стало жаль ее.
Действительно, обижаю женщину ни за что, подумал он. А она такой хороший работник!
Он встал, подошел к Ольге, погладил ее по голове.
И тут вошел Олег, который до этого был в гостинице Насти.
– Я не понял! – сказал он. – У вас уже так, значит?
Олег, стоявший рядом с Ольгой (для ясности назовем его Олег-1), удивился:
– Ты что здесь делаешь?
– А ты? – спросил Олег-2. – Там Настя меня уже узнавать не хочет. Из-за нее! – указал он на Ольгу.
– Минутку! – запротестовал Олег-1. – Ты сам этого хотел. Ты хотел одновременно быть и там, и там. Вот и раздвоился.
– Это ты раздвоился.
– Хорошо, мы раздвоились.
– Но этого не может быть! – воскликнул Олег-2. – Ты ведь не другой, ты – я сам!
– Согласен, – не стал спорить Олег-1. – Я – это действительно я, Олег. А ты, скорее всего, моя тень. Я существую на самом деле, а ты в воображаемом мире. И сам ты – воображаемый.
– Что?! – оскорбился Олег-2. – Я воображаемый? Оля, ты слышишь? – он взял ее за руку. – Я похож на воображаемого?
– Ты очень реальный! – улыбнулась ему Ольга.
– Не хватай за руки женщину! – сказал Олег-1. – Это твоя… наша… Это моя помощница! А ты с ней тут шашни крутишь!
– Мы крутим!
– Я не кручу! Я жену люблю!
– И я люблю!
– Мальчики, вы пока разбирайтесь, а я кофе сварю! – проворковала Ольга, которую, кстати, ничуть не смутило присутствие сразу двух Олегов (да еще оба – начальники!).
Она вышла.
– Так, – сказал Олег-1. – Давай быстро решать. – Я останусь с ней, у меня уже отношения налаживаются. – А ты иди к Насте. Иначе, сам понимаешь, получится страшная путаница.
– Получится, это точно. Вот ты и иди к Насте!
– А что Ольга подумает? Был человек – и ушел!
– Мы на одно лицо!
Тут Олег-1 подумал, что Ольга ему, пожалуй, своей слезливостью уже надоела, а вот по Насте он соскучился. И решил:
– Ладно. Я иду к жене.
– К моей жене! – напомнил Олег-2.
– К нашей!
И тут Олег-2 подумал, что ему не хотелось бы оставаться здесь, не зная, что происходит в гостинице. Его-то Настя не узнала, а этого вдруг признает? Как-то это обидно…
Тут послышались шаги Ольги.
И они, не сговариваясь, на цыпочках убрались из квартиры.
Ольга поставила кофейные приборы, а из двери одной из комнат выглянул Олег, которого мы будем вынуждены называть Олег-3.
– Ушли?
– Да.
– Вот олухи-то! Кофе хочется!
Олеги же, ушедшие от Ольги, решили выяснить отношения.
– Я понял, в чем выход. Уничтожить тебя, да и все! – сказал Олег-1.
– Ага. Попробуй!
– Ты забыл, что я занимался карате, дружок!
– Я тоже!
Тут Олег-1 нанес удар рукой. Олег-2 увернулся, подпрыгнул и ударил ногой.
Начался серьезный бой. Они искусно нападали и защищались. Олег-1, достав пяткой Олега-2, поставил ему синяк под глазом. Зато Олег-2 очень больно ударил его по уху рукой, и ухо стало большим и красным. Никто не мог победить, потому что силы у них, понятное дело, были одинаковыми.
(Я понимаю, что вы, дорогие читатели, уже запутались, кто Олег-1, а кто Олег-2, но это не страшно: на самом деле человек-то один!)
Драка кончилась, естественно, ничьей.
Они сидели на земле, тяжело дыша.
В это время Олег-3 отхлебнул кофе и сморщился.
– Что-то не так? – спросила Ольга.
– Что это? – Олег-3 рассматривал на краю чашки следы крови.
7. Мануэль находит Лауру, как и ожидал, и соперника, чего не предполагал
Увидев себя не в самолете, а на каком-то острове, Мануэль понял, что его заветное желание наконец осуществилось – он оказался там, где должна быть Лаура.
На берегу никого не было, пришлось углубиться в густые джунгли.
Мануэль с трудом пробирался сквозь заросли. Жаль, нет мачете.
Наконец Мануэль набрел на тропу, которая вскоре вывела его к большой поляне. На ней раскинулось обширное поместье, обнесенное высокой плетеной изгородью. Виднелась черепичная крыша дома. Сквозь щели в изгороди Мануэль разглядел этот дом – крепкий, из толстых бревен. К нему примыкали хозяйственные постройки, дальше виден кораль для скота; все было ухожено, просторно, красиво. Дом огибала веранда, увитая цветами. Любимыми цветами Лауры… Именно в таком доме он хотел бы жить с Лаурой и их детьми. Что ж, возможно, она тут и живет, спрятавшись в чащобе посреди острова. Только не с ним. А с кем? Явно ведь ощущается присутствие мужчины, его рук, его труда.
Мануэль прошел в приоткрытые ворота, направился к дому. Обогнув его, вошел через заднюю дверь, обтянутую москитной сеткой. Он старался не шуметь.
В доме было сумрачно и тихо.
Справа стоял массивный шкаф, который загораживал свет. Мануэль хотел обойти его – и тут получил удар по голове.
И упал.
…Очнувшись, он увидел себя связанным. Его перетащили к окну и прислонили к стене. А напротив, посмеиваясь, стоял – Хорхе! Тот самый Хорхе, бездельник, которого никто в городе не считал за человека, который постоянно метался от одной партии к другой и везде считался предателем, тот самый Хорхе, которого Мануэль однажды встретил у дома Лауры и сказал ему, что, если еще раз увидит его здесь, то его бедная мать лишится единственного сына – чему, впрочем, она обрадуется, ибо лучше не иметь никакого сына, чем такого! И Хорхе исчез. А Лаура, припомнил Мануэль, исчезла спустя несколько дней после этого! Так вот в чем дело! Зная, что им не будет жизни в городе, они решили инсценировать исчезновение Лауры, а сами спрятались в этой глуши!
При этом Хорхе выглядел довольно неплохо, лет на двадцать с небольшим, хотя ему должно быть за сорок. Это объяснимо: жизнь на свежем воздухе, охота, рыбалка…
Но тут Мануэлю стало не до размышлений об охоте, рыбалке и жизни на свежем воздухе: отодвинулась занавеска, за которой была постель, и вышла Лаура в своем любимом красном платье.
Вот она-то уж совсем не изменилась, так и осталась двадцатилетней! И такой же красивой. Мучительно красивой.
– Нашел наконец? – спросила Лаура, подбоченившись.
Мануэль зашевелился и пытался что-то сказать, но рот его был крепко завязан.
Хорхе рассмеялся.
– Это все, что ты можешь сказать? Му-му? – передразнил он. – Может, ты стал коровой? То есть, извини, быком? Лаура, неужели ты не понимаешь, что он на своем бычачьем языке опять зовет тебя замуж?
– Я подумаю! – пропела Лаура, подошла и одним движением вынула нож-наваху из сапога Мануэля.
Мануэль заметался, застонал, заскрипел зубами. Эта женщина опозорила его окончательно – обезоружив. И теперь пощады ей не будет!
– Ну, ну, не надо так нервничать! – Хорхе присел на корточки, разглядывая Мануэля. – А ты постарел, приятель!
– Зато ты все такой же негодяй, как и был! – ответил ему Мануэль.*
(*Это не ошибка автора: так получилось, что повязка со рта Мануэля в этот момент исчезла. Автор.)
– Докажи, что ты мужчина, развяжи меня! – предложил Мануэль. – Я задушу тебя голыми руками!
– Не вздумай! – предупредила Лаура Хорхе. – Он опасен, как дикий зверь!
Что это мы говорим, будто в дешевых сериалах? – мелькнуло в голове у Мануэля. Он хотел бы сказать это вслух, а заодно и плюнуть в лицо этому мерзавцу, но, увы, рот был завязан**.
(**Как это получилось, честное слово, не знаю. Автор.)
В это время на дворе тревожно заклекотали индейки.
Хорхе насторожился.
– Не прихватил ли он еще кого-нибудь? Пойду посмотрю.
Хорхе вышел, взяв с собой карабин, а Лаура тут же бросилась к Мануэлю и зашептала:
– Что будем делать? Я его боюсь!
– Как? Он держит тебя тут силой? – удивился Мануэль***.
(***Извините, повязка опять исчезла. Просто наказание какое-то! Автор.)
– Когда я отплыла – чтобы вскоре вернуться, он догнал меня на катере. Предложил покататься. Через полчаса я захотела домой, но он только гнусно хохотал. Мы плыли почти всю ночь, и вот уже двадцать лет я мучаюсь с ним на необитаемом острове! У него давно созрел этот план! Он тут все приготовил. И держит меня в неволе, издеваясь надо мной и попрекая меня моей любовью к тебе! Я не знаю, как быть!
– Развяжи меня! – сказал Мануэль.
– Поздно, он может войти!
– Так не надо было тратить время на болтовню! Развяжи!
Лаура рискнула. Узлы были завязаны крепко, она вцепилась в них зубами…
И тут вошел Хорхе.
– Так-так-так! – сказал он. – Я знал, что вас нельзя оставлять вдвоем! Я все слышал!
1 2 3 4 5 6
И все это оказалось довольно вкусно.
Ричард Ричард смотрел, как ест Вик, с гримасой недовольства и даже чуть ли не отвращения.
– Я могу остаться и один, – сказал Вик.
– Ага, конечно! А разве не ты пожелал, чтобы я появился здесь?
– То есть надо только пожелать – и вы появитесь?
– Ни в коем случае! Я тебе не джинн какой-нибудь! Необходимо взаимное желание!
– Значит, вы тоже пожелали меня видеть?
– Нет! То есть… Ну да, пожелал, – неохотно признался Ричард Ричард. – Я просто о тебе подумал. Что ты сидишь тут, голодный, и злишься на меня. А я не люблю, когда на меня злятся. Это неприятно, это расстраивает нервную систему, а состояние нервной системы может спровоцировать дисбаланс в организме, болезнетворные бактерии активизируются, и можно запросто схватить какую-нибудь внутреннюю инфекцию! – скороговоркой проговорил Ричард Ричард – как профессор, который сотый раз читает студентам одну и ту же лекцию.
Он был без шлема, лысина его блестела на солнце. Вик, занятый едой, посматривал на нее – и вдруг над гладкой поверхностью повис фломастер, и написал быстро, четко, крупно: «Дурак».
Ричард Ричард завел глаза наверх, прислушиваясь к ощущениям, и спросил Вика:
– Что-то написал?
– Я не…
– Там написано что-нибудь?
– Слово.
– «Дурак»?
– Да. Извините.
– Обычное дело, – вздохнул Ричард Ричард, вытирая голову платком. – Удивительно однообразные у людей фантазии! Каждый, кто видит лысину, хочет на ней написать. И обязательно – «дурак». Как будто других слов нет.
Вик подумал, что некоторые другие слова еще похуже «дурака».
И немедленно на голове Ричарда Ричарда появилась черта, потом другая.
Нет! – мысленно приказал себе Вик. У меня что, совсем нет силы воли?
И две черточки исчезли.
– Лучше вообще об этом не думай, – посоветовал Ричард Ричард. – Переключись на что-нибудь. Хотя навязчивые желания, они как икота. Закон белых слонов. Слышал, наверно? Шутка такая: «Стань в угол и не думай о белых слонах». Ну и, конечно, сразу же именно о белых слонах начинаешь думать. Давай сменим тему, а то так и будешь мучиться.
– Давайте, – охотно согласился Вик, потому что фломастер вновь завис над головой Ричарда Ричарда. – А как узнать, где мои родители и где брат?
– Я связывался с управлением, они сказали: все тут. И даже пилот вашего самолета. Довольно редкий случай. Наверное, вы все пожелали исчезнуть.
– То есть я смогу их увидеть?
– Пока нет. Существует закон: недельный карантин для прибывших, если это целая группа. Потому что были случаи: они собирались вместе и, думая, что здесь страна монстров, начинали нападать на кого попало. Неделя дается, чтобы человек сам разобрался, что к чему. Н у, и выясняется состояние здоровья, уровень воображелания. Ориентация. То есть будущая партийность.
– Как-то это сложно. Спасибо, – сказал Вик, возвращая Ричарду Ричарду чистую тарелку. Тот кинул ее в сторону, и она пропала.
– Ничего сложного. Все бермудяне делятся на две партии: ПТКХО, то есть Партия Тех, Кто Хочет Остаться, они же зеленые, но не те, которые Гринпис, и ПТКХВ, то есть Партия Тех, Кто Хочет Вернуться, синие. Есть еще одна маленькая – ПТКСЧВПСС, Партия Тех, Кто Считает, Что Все Произойдет Само Собой, но ее члены не признаются, что в ней состоят. Поэтому можно считать, что ее нет. Большинство, конечно, зеленые. Но у нас демократия, поэтому в День летнего равноденствия, двадцать второго июня, все голосуют, вернуться или остаться. И, конечно, все остаются. Кто добровольно откажется от вечной жизни?
– Смотря какая жизнь! – заметил Вик.
Эти слова почему-то вывели из себя Ричарда Ричарда.
– Ну ты, умник! Здесь замечательная жизнь! Здесь такая жизнь, что ты даже не можешь себе представить! А я больше не хочу тебя видеть! И не увижу – даже если ты очень захочешь!
И Ричард Ричард мгновенно растворился.
6. Олег ссорится с Олегом, а Олег этим пользуется
Олег увидел себя в своем кабинете.
Не тот Олег, который был в гостинице, а другой – он же хотел раздвоиться, вот и раздвоился. Но он еще об этом не знал. (На самом деле даже не раздвоился, а… Однако об этом позже).
Наконец-то, подумал Олег и первым делом включил компьютер, чтобы просмотреть последние финансовые сводки. Компьютер не включался.
Он нажал на кнопку, вызывая секретаря.
Никто не вошел.
Он взялся за телефон.
В трубке была тишина.
– Это еще что за фокусы? – рассердился он. – И крикнул: – Эй, там есть кто?
Вошли два врача в халатах и в шапочках, один в зеленой, другой в синей.
– Как себя чувствуете? – спросили они в два голоса.
– Не понял, – сказал Олег. – Это еще что? Прививка от гриппа? Не рано? Лето на дворе!
– Общая диспансеризация!
Вообще-то Олег внимательно относился к своему здоровью, регулярно обследовался, поэтому покорно дал окружить себя датчиками и приборами.
Через несколько минут врачи сообщили ему (вернее, друг другу) результаты: Олег оказался фактически здоров. Он другого диагноза и не ожидал. После ухода врачей попытался еще раз включить компьютер, нажимал на кнопку вызова секретаря, пробовал позвонить. Тщетно. Мобильный телефон тоже не работал.
Тогда он встал из-за стола и пошел из кабинета.
Открыл дверь в приемную и увидел Ольгу.
Только она была не в приемной, а в милой уютной квартире.
Олег обернулся, чтобы понять, как это произошло, но не увидел кабинета, сзади была лестничная площадка.
Наверное, это следствие той рассеянности, которая нападала на него в последнее время. Ехал на машине, представил себя на работе и решил, что он уже там, а сам в это время приехал к Ольге и вот уже стоит у нее в квартире.
Ольга спросила:
– Как себя чувствуете?
– Отлично. Вы извините, я случайно к вам приехал. Я даже не знаю вашего адреса.
– Вы хотели приехать, вот и приехали. Вернее, вы представили это.
– Ошибаетесь. А почему вы не на работе вообще?
Ольга не ответила, а указала на кресло.
И Олег почему-то сел.
Но тут же деловито сказал:
– Наверное, вы болеете? Но, раз уж я у вас дома, давайте поговорим. А то все некогда. Понимаете, некоторые считают, что я сделал вас своей помощницей потому, что вы мне нравитесь. И я не могу сказать, что вы мне не нравитесь. Мне многие нравятся, ну и что? Я люблю жену. А в вас я оценил деловые качества. Понимаете?
Ольга молчала.
– Жарко, – сказал Олег.
– Воды, чаю? – тут же предложила Ольга.
– Воды. Без газа.
Она пошла за водой.
Выпью и пойду, подумал Олег.
Ольга вернулась со стаканом, Олег залпом выпил воду, встал:
– Ну… Что я хотел, я сказал…
– Нет, – не согласилась Ольга.
– Что нет?
– Вы сказали не то, что хотели.
– Ну, мне-то лучше знать, что я хотел!
– Ошибаетесь!
– Хорошо, – Олег опять сел. – А что я хотел сказать, как вы думаете?
– Что вы меня любите.
– Ну… Ну… Н у, ты фантазерка! – Олег даже закрутил головой и вытер рукавом пот со лба.
– Еще воды?
– Если можно.
Ольга пошла за водой, а Олег думал: как она догадалась? То есть – о чем догадалась? Он не любит ее! Она ему просто нравится! А может, все-таки любит? Вот тоже дурацкая ситуация! Скажу, что не люблю – обижу женщину. Скажу, что люблю – это будет неправда. Или все-таки правда?
Ольга принесла воды, села, глядя на него загадочно. Молчала.
Олег тоже решил помолчать.
Молчание – знак согласия.
А при чем тут согласие?
Поговорка.
А при чем тут поговорка?
Олег посмотрел в окно и увидел там тополь.
– Высокий тополь, – сказал он. – Старый, наверно?
– Что?
– Я говорю – тополь, – указал Олег за окно и увидел теперь пальму.
– Это пальма, – сказала Ольга.
– Я уже понял. А откуда она взялась?
– Всегда была.
– Был тополь. Только что.
– Ну, как скажешь.
– Что значит – как скажу? – рассердился Олег. – Тополь – это тополь, а пальма – это пальма!
– Пусть будут и тополь, и пальма, – решила Ольга.
Олег посмотрел в окно и, кроме тополя и пальмы, увидел еще и баобаб.
– Это уже ни в какие ворота не лезет! – сказал он.
И вдруг увидел на глазах Ольги слезы. Он растерялся.
– Ты что?
– Ничего. Если ты пришел меня обидеть, оскорбить, так и скажи.
– Да не за этим я пришел!
– А зачем?
– Я вообще не хотел приходить!
– Что ж, спасибо за откровенность…
Ольга опустила голову.
Олегу стало жаль ее.
Действительно, обижаю женщину ни за что, подумал он. А она такой хороший работник!
Он встал, подошел к Ольге, погладил ее по голове.
И тут вошел Олег, который до этого был в гостинице Насти.
– Я не понял! – сказал он. – У вас уже так, значит?
Олег, стоявший рядом с Ольгой (для ясности назовем его Олег-1), удивился:
– Ты что здесь делаешь?
– А ты? – спросил Олег-2. – Там Настя меня уже узнавать не хочет. Из-за нее! – указал он на Ольгу.
– Минутку! – запротестовал Олег-1. – Ты сам этого хотел. Ты хотел одновременно быть и там, и там. Вот и раздвоился.
– Это ты раздвоился.
– Хорошо, мы раздвоились.
– Но этого не может быть! – воскликнул Олег-2. – Ты ведь не другой, ты – я сам!
– Согласен, – не стал спорить Олег-1. – Я – это действительно я, Олег. А ты, скорее всего, моя тень. Я существую на самом деле, а ты в воображаемом мире. И сам ты – воображаемый.
– Что?! – оскорбился Олег-2. – Я воображаемый? Оля, ты слышишь? – он взял ее за руку. – Я похож на воображаемого?
– Ты очень реальный! – улыбнулась ему Ольга.
– Не хватай за руки женщину! – сказал Олег-1. – Это твоя… наша… Это моя помощница! А ты с ней тут шашни крутишь!
– Мы крутим!
– Я не кручу! Я жену люблю!
– И я люблю!
– Мальчики, вы пока разбирайтесь, а я кофе сварю! – проворковала Ольга, которую, кстати, ничуть не смутило присутствие сразу двух Олегов (да еще оба – начальники!).
Она вышла.
– Так, – сказал Олег-1. – Давай быстро решать. – Я останусь с ней, у меня уже отношения налаживаются. – А ты иди к Насте. Иначе, сам понимаешь, получится страшная путаница.
– Получится, это точно. Вот ты и иди к Насте!
– А что Ольга подумает? Был человек – и ушел!
– Мы на одно лицо!
Тут Олег-1 подумал, что Ольга ему, пожалуй, своей слезливостью уже надоела, а вот по Насте он соскучился. И решил:
– Ладно. Я иду к жене.
– К моей жене! – напомнил Олег-2.
– К нашей!
И тут Олег-2 подумал, что ему не хотелось бы оставаться здесь, не зная, что происходит в гостинице. Его-то Настя не узнала, а этого вдруг признает? Как-то это обидно…
Тут послышались шаги Ольги.
И они, не сговариваясь, на цыпочках убрались из квартиры.
Ольга поставила кофейные приборы, а из двери одной из комнат выглянул Олег, которого мы будем вынуждены называть Олег-3.
– Ушли?
– Да.
– Вот олухи-то! Кофе хочется!
Олеги же, ушедшие от Ольги, решили выяснить отношения.
– Я понял, в чем выход. Уничтожить тебя, да и все! – сказал Олег-1.
– Ага. Попробуй!
– Ты забыл, что я занимался карате, дружок!
– Я тоже!
Тут Олег-1 нанес удар рукой. Олег-2 увернулся, подпрыгнул и ударил ногой.
Начался серьезный бой. Они искусно нападали и защищались. Олег-1, достав пяткой Олега-2, поставил ему синяк под глазом. Зато Олег-2 очень больно ударил его по уху рукой, и ухо стало большим и красным. Никто не мог победить, потому что силы у них, понятное дело, были одинаковыми.
(Я понимаю, что вы, дорогие читатели, уже запутались, кто Олег-1, а кто Олег-2, но это не страшно: на самом деле человек-то один!)
Драка кончилась, естественно, ничьей.
Они сидели на земле, тяжело дыша.
В это время Олег-3 отхлебнул кофе и сморщился.
– Что-то не так? – спросила Ольга.
– Что это? – Олег-3 рассматривал на краю чашки следы крови.
7. Мануэль находит Лауру, как и ожидал, и соперника, чего не предполагал
Увидев себя не в самолете, а на каком-то острове, Мануэль понял, что его заветное желание наконец осуществилось – он оказался там, где должна быть Лаура.
На берегу никого не было, пришлось углубиться в густые джунгли.
Мануэль с трудом пробирался сквозь заросли. Жаль, нет мачете.
Наконец Мануэль набрел на тропу, которая вскоре вывела его к большой поляне. На ней раскинулось обширное поместье, обнесенное высокой плетеной изгородью. Виднелась черепичная крыша дома. Сквозь щели в изгороди Мануэль разглядел этот дом – крепкий, из толстых бревен. К нему примыкали хозяйственные постройки, дальше виден кораль для скота; все было ухожено, просторно, красиво. Дом огибала веранда, увитая цветами. Любимыми цветами Лауры… Именно в таком доме он хотел бы жить с Лаурой и их детьми. Что ж, возможно, она тут и живет, спрятавшись в чащобе посреди острова. Только не с ним. А с кем? Явно ведь ощущается присутствие мужчины, его рук, его труда.
Мануэль прошел в приоткрытые ворота, направился к дому. Обогнув его, вошел через заднюю дверь, обтянутую москитной сеткой. Он старался не шуметь.
В доме было сумрачно и тихо.
Справа стоял массивный шкаф, который загораживал свет. Мануэль хотел обойти его – и тут получил удар по голове.
И упал.
…Очнувшись, он увидел себя связанным. Его перетащили к окну и прислонили к стене. А напротив, посмеиваясь, стоял – Хорхе! Тот самый Хорхе, бездельник, которого никто в городе не считал за человека, который постоянно метался от одной партии к другой и везде считался предателем, тот самый Хорхе, которого Мануэль однажды встретил у дома Лауры и сказал ему, что, если еще раз увидит его здесь, то его бедная мать лишится единственного сына – чему, впрочем, она обрадуется, ибо лучше не иметь никакого сына, чем такого! И Хорхе исчез. А Лаура, припомнил Мануэль, исчезла спустя несколько дней после этого! Так вот в чем дело! Зная, что им не будет жизни в городе, они решили инсценировать исчезновение Лауры, а сами спрятались в этой глуши!
При этом Хорхе выглядел довольно неплохо, лет на двадцать с небольшим, хотя ему должно быть за сорок. Это объяснимо: жизнь на свежем воздухе, охота, рыбалка…
Но тут Мануэлю стало не до размышлений об охоте, рыбалке и жизни на свежем воздухе: отодвинулась занавеска, за которой была постель, и вышла Лаура в своем любимом красном платье.
Вот она-то уж совсем не изменилась, так и осталась двадцатилетней! И такой же красивой. Мучительно красивой.
– Нашел наконец? – спросила Лаура, подбоченившись.
Мануэль зашевелился и пытался что-то сказать, но рот его был крепко завязан.
Хорхе рассмеялся.
– Это все, что ты можешь сказать? Му-му? – передразнил он. – Может, ты стал коровой? То есть, извини, быком? Лаура, неужели ты не понимаешь, что он на своем бычачьем языке опять зовет тебя замуж?
– Я подумаю! – пропела Лаура, подошла и одним движением вынула нож-наваху из сапога Мануэля.
Мануэль заметался, застонал, заскрипел зубами. Эта женщина опозорила его окончательно – обезоружив. И теперь пощады ей не будет!
– Ну, ну, не надо так нервничать! – Хорхе присел на корточки, разглядывая Мануэля. – А ты постарел, приятель!
– Зато ты все такой же негодяй, как и был! – ответил ему Мануэль.*
(*Это не ошибка автора: так получилось, что повязка со рта Мануэля в этот момент исчезла. Автор.)
– Докажи, что ты мужчина, развяжи меня! – предложил Мануэль. – Я задушу тебя голыми руками!
– Не вздумай! – предупредила Лаура Хорхе. – Он опасен, как дикий зверь!
Что это мы говорим, будто в дешевых сериалах? – мелькнуло в голове у Мануэля. Он хотел бы сказать это вслух, а заодно и плюнуть в лицо этому мерзавцу, но, увы, рот был завязан**.
(**Как это получилось, честное слово, не знаю. Автор.)
В это время на дворе тревожно заклекотали индейки.
Хорхе насторожился.
– Не прихватил ли он еще кого-нибудь? Пойду посмотрю.
Хорхе вышел, взяв с собой карабин, а Лаура тут же бросилась к Мануэлю и зашептала:
– Что будем делать? Я его боюсь!
– Как? Он держит тебя тут силой? – удивился Мануэль***.
(***Извините, повязка опять исчезла. Просто наказание какое-то! Автор.)
– Когда я отплыла – чтобы вскоре вернуться, он догнал меня на катере. Предложил покататься. Через полчаса я захотела домой, но он только гнусно хохотал. Мы плыли почти всю ночь, и вот уже двадцать лет я мучаюсь с ним на необитаемом острове! У него давно созрел этот план! Он тут все приготовил. И держит меня в неволе, издеваясь надо мной и попрекая меня моей любовью к тебе! Я не знаю, как быть!
– Развяжи меня! – сказал Мануэль.
– Поздно, он может войти!
– Так не надо было тратить время на болтовню! Развяжи!
Лаура рискнула. Узлы были завязаны крепко, она вцепилась в них зубами…
И тут вошел Хорхе.
– Так-так-так! – сказал он. – Я знал, что вас нельзя оставлять вдвоем! Я все слышал!
1 2 3 4 5 6