А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


На лице Андре-Луи ничего не отразилось.
— Тайный эмиссар? — переспросил он. — По-моему, это секрет Полишинеля.
— Ну, едва ли это так. Во всяком случае, эмиссар полагает, что о его пребывании здесь никому не известно, кроме курфюрста, к которому он приехал.
— И курфюрст его выдал?
Алина, как оказалось, была неплохо осведомлена.
— Курфюрст попал в щекотливое положение. Он конфиденциально сообщил о визите господину д'Антрагу, а господин д'Антраг, разумеется, рассказал обо всем принцу.
— Я не понимаю, какая необходимость в сохранении тайны. Вам известно, кто этот эмиссар?
— Думаю, он какая-нибудь важная особа, не последняя в Собрании.
— Это естественно, раз он приехал в качестве посла, — сказал Андре-Луи и спросил с притворной ленцой: — Полагаю, ему никто не намерен причинить вред? Я имею в виду господ эмигрантов.
— Как бы не так! Неужто вы воображаете, что ему дадут просто так уехать? Один нашелся щепетильный, полковник де Бац — он высказался в пользу того, чтобы отпустить эмиссара, но у полковника какие-то свои на то причины.
— И они знают, где искать этого человека?
— Разумеется. Его выследили.
Андре-Луи продолжал вяло любопытствовать:
— Но что они могут предпринять? В конце концов, этот эмиссар — посол к здешнему государю, следовательно, персона неприкосновенная.
— Да, Андре, с точки зрения обычных законов, но не с точки зрения господ эмигрантов.
— Но они ведь гости курфюрста, правда? Значит, придется считаться с законом.
Милое лицо девушки помрачнело.
— Они разделаются с ним так же, как его приятели разделались нашими.
— Что показывает отсутствие существенных различий между теми и другими.
— Андре-Луи засмеялся, чтобы скрыть глубину своей заинтересованности и тревоги. — Ну-ну! Вот пример бессмысленной глупости, за которую они могут горько поплатиться. Им и в голову не приходит, что они злоупотребляют гостеприимством курфюрста, что их выходка может обернуться для него серьезными неприятностями… Алина, вы сказали, что в этом затеваемом покушении замешаны принцы?
Алина встревожились. Хотя Андре-Луи говорил тихо, его голос дрожал от негодования.
— Я была слишком откровенна с вами, Андре. Забудьте о том, что я рассказала.
Он пожал плечами.
— Что изменится, если я буду помнить?
Тема была закрыта.
Алина могла бы сообразить, что изменится, если захотела и смогла проследить за своим возлюбленным после того, как они распрощались. Лишь только она вернулась к своим обязанностям, как Андре-Луи немедленно покинул дворец и галопом поскакал назад, в город. Оставив лошадь в конюшне «Трех корон», он поспешил на маленькую улочку, огибавшую Либфраукирхе, моля Бога, чтобы успеть вовремя.
Примчавшись на нужную улицу, он убедился, что его молитва услышана. Он не опоздал, правда, этим и исчерпывалось небесное благорасположение. Убийцы уже заняли исходную позицию. При появлении Андре-Луи три тени растаяли в арке ворот напротив дома, где остановился Ле Шапелье.
Андре-Луи подошел к двери, громко стукнул по ней несколько раз рукояткой хлыста. Этот хлыст был сейчас его единственным оружием, и он корил себя за опрометчивость. При всей спешке он мог бы потратить лишнюю минуту на то, чтобы вооружиться.
Дверь открыла толстуха, виденная им накануне.
— Господин ле… Человек, который здесь поселился, у себя?
Она пристально оглядела его с головы до пят.
— Не знаю. Но если он и у себя, то никого не принимает.
— Передайте ему, что пришел друг, который провожал его вчера вечером. Вы ведь запомнили меня, не тек ли?
— Подождите.
Она захлопнула дверь у него перед носом. Андре-Луи воспользовался минутой ожидания и как бы нечаянно выронил хлыст. Нагнувшись за ним, посмотрел из-под руки на ворота у себя за спиной. Он разглядел три головы, высунувшихся из проема. Убийцы всматривались в сумерки, наблюдая за нежданным гостем.
Наконец его впустили в дом. Ле Шапелье ждал наверху, элегантный, как petit-maitre. Он приветливо улыбнулся другу.
— Ты пришел сообщить мне, что передумал? Решил вернуться со мной?
— Не угадал, Исаак. Я пришел сказать тебе, что твое возвращение более чем сомнительно.
В усталых глазах вспыхнула тревога, тонко очерченные брови взлетели вверх.
— О чем ты? Ты имеешь в виду эмигрантов?
— Господ эмигрантов. В настоящий момент трое убийц из их числа — по меньшей мере трое — сидят в засаде напротив твоего дома.
Ле Шапелье побледнел.
— Но как они узнали? Ты…
— Нет не я. Если бы я, меня бы сейчас здесь не было. Твой визит поставил курфюрста в затруднительное положение. У Клемента Венсло сильно развито гостеприимство. Твой требования вступили в неустранимое противоречие с его гостеприимством. Оказавшись в затруднительном положении, он послал за господином д'Антрагом и конфиденциально поделился с ним своим несчастьем. Господин д'Антраг, в свою очередь, конфиденциально известил о происходящем принцев. Как выяснилось, принцы конфиденциально сообщили об этом всему двору. И час назад один из придворных опять-таки конфиденциально передал эту информацию мне. Тебе никогда не приходило в голову, Исаак, что, если бы не конфиденциальные сообщения, мы никогда бы не располагали историческими фактами?
— А ты пришел только с тем, чтобы предупредить меня?
— А у тебя возникло другое предположение?
— Ты поступил как настоящий друг, Андре, — сказал Ле Шапелье с ненаигранным пафосом. — Но почему ты считаешь, что меня намереваются убить?
— А разве ты сам придерживаешься другого мнения?
Ле Шапелье сел в единственное в комнате кресло, достал носовой платок и отер им холодный пот, бусинками выступивший у него на лбу.
— Ты рискуешь, — сказал он. — Это благородно, но в данных обстоятельствах глупо.
— Большинство благородных поступков глупо.
— Если меня стерегут, как ты говоришь… — Ле Шапелье пожал плечами. — Твое предостережение опоздало. Н тем не менее я благодарен тебе, друг мой.
— Чепуха. Здесь есть черный ход?
На бледном лице депутата появилась слабая улыбка.
— Если бы и был, они бы его перекрыли.
— Что ж, ладно. Тогда я разыщу курфюрста. Он пришлет своих гвардейцев, и они расчистят тебе путь.
— Курфюрст уехал в Оберкирхе. Пока ты его найдешь и вернешься, уже наступит утро. Уж не воображаешь ли ты, что убийцы собираются ждать всю ночь? Когда они поймут, что я не собираюсь выходить из дома, они постучат. Хозяйка откроет, и тогда… — Он пожал плечами и оставил фразу незаконченной. Потом его словно прорвало. — Позор! Я посол, моя личность неприкосновенна! Но этим мстительным мерзавцам нет дела до международных законов! В их глазах я паразит, которого нужно уничтожить, и они уничтожат меня, не раздумывая, хотя и знают, что подложат свинью курфюрсту! — В запальчивости он снова вскочил на ноги. — Боже мой! Ведь его ждет возмездие! Этот глуповатый архиепископ наконец осознает, какую ошибку совершил, приютив таких гостей.
— Возмездие курфюрсту не утолит твоей жажды в аду, — спокойно произнес Андре-Луи. — И потом, ты пока не убит.
— Да. Всего лишь приговорен.
— Брось, дружище. Ты предупрежден, а это уже кое-что значит. Роль ни о чем не подозревающей овцы, покорно бредущей на заклание, тебе не грозит. Даже если мы пойдем напролом, и то шансы будут не так уж плохи. Двое против троих — пробьемся.
Лицо Ле Шапелье осветилось надеждой. Потом на смену надежде прищли сомнения.
— Ты уверен, что их только трое? Откуда такая уверенность?
Андре-Луи вздохнул.
— Н-да, тут я, признаться, сплоховал. Не убедился.
— Сообщники могут прятаться где-нибудь поблизости. Иди-ка ты к себе, друг мой, пока это возможно. Я подожду их здесь, с пистолетом наготове. Им неизвестно, что я предупрежден; может, уложу одного, прежде чем до меня доберутся.
— Слабое утешение. — Андре-Луи погрузился в раздумье. — Да, я мог бы уйти отсюда. Молодчики видели, как я вошел. Вряд ли они станут мне мешать, шум ведь может заставить тебя насторожиться. — Тут его глаза вспыхнули вдохновением. Он резко спросил: — Что бы ты сделал, выбравшись отсюда живым?
— Как что? Поехал бы к границе. У меня в «Красной шляпе» дорожная карета… Только какое это имеет значение? — удрученно добавил Ле Шапелье.
— А документы у тебя в порядке? Стража на мосту с ними пропустит?
— О да. Мой пропуск подписан канцлером курфюрста.
— Что ж, тогда все просто.
— Просто?
— Мы примерно одного роста и телосложения. Ты возьмешь этот сюртук, эти бриджи и сапоги. Наденешь на голову мою шляпу и сунешь под мышку этот хлыст, после чего хозяйка проводит господина Андре-Луи Моро до двери. На крыльце ты задержишься, повернувшись спиной вон к тем воротам на той стороне улицы так, чтобы те, кто там прячутся, ясно видели твою фигуру, а лицо — нет. Ты можешь сказать хозяйке что-нибудь вроде: «Передайте господину наверху, что, если я не вернусь в течение часа, он может меня не ждать». Потом ты резко нырнешь со света во мрак и, сунув руки в карманы с пистолетами, удерешь.
На бледных щеках депутата вновь проступил румянец.
— А ты?
— Я? — Андре-Луи пожал плечами. — Они позволят тебе уйти, поскольку решат, что ты не Исаак Ле Шапелье, а потом позволят уйти мне, поскольку увидят, что я тоже не Исаак Ле Шапелье.
Депутат нервно сцеплял и расцеплял пальцы. Он снова побледнел.
— Ты искушаешь, как дьявол.
Андре-Луи начал расстегивать сюртук.
— Снимай платье.
— Но ты рискуешь гораздо больше, чем тебе кажется.
— Нет, риск невелик, да и в любом случае риск это только риск, возможность неприятностей. А вот твоя смерть, если станешь медлить, станет неизбежностью. Шевелись!
Обмен состоялся, и, по крайней мере со спины, при неярком освещении Ле Шапелье в одежде Андре-Луи невозможно было отличить от человека, который вошел в дом полчаса назад.
— Теперь зови свою хозяйку. В дверях прикрой губы платком. Он поможет тебе скрыть лицо, пока ты не повернешься к улице спиной.
Ле Шапелье обеими руками схватил руку Андре. Его близорукие глаза увлажнились.
— Друг мой, у меня нет слов…
— Хвала всевышнему. Отправляйся, У тебя всего час на то, чтобы убраться из Кобленца.
Несколько минут спустя, когда дверь открылась, что-то зашевелилось в подворотне напротив. Наблюдатели впились глазами в человека в костюме для верховой езды и высокой конической шляпе, который зашел в дом полчаса назад. Они услышали его прощальные слова и увидели, как он зашагал вниз по улице. Никто не сдвинулся с места, чтобы помешать ему уйти.
Андре-Луи, вглядывавшийся в сумрак из окна второго этажа, остался доволен. Он прождал еще целый час, все это время обдумывая свое положение. А что, если эти господа не станут его окликать, не сделают попытки напасть на него, а просто выстрелят ему в спину, когда он выйдет на улицу? Они ведь будут уверены, что он — Ле Шапелье. Такую опасность нельзя было сбрасывать со счетов, и, подумав, Андре-Луи решил, что лучше встретить их здесь, на свету, где они, увидев его в лицо, поймут свою ошибку.
Он выждал еще час, то усаживаясь в кресло, то расхаживая туда-сюда по узкой комнатушке. Тревожное состояние, вызванное неопределенностью, рождало в голове одно предположение за другим. Наконец, около десяти часов дробь приближающихся шагов и голоса под окном дали знать, что враг перешел к активным действиям.
Гадая о возможном развитии событий, Андре-Луи пожалел, что у него нет пистолетов. У Ле Шапелье была всего одна пара. Молодой человек положил руку на стальной эфес легкой шпаги, которую оставил ему депутат, но из ножен вытаскивать не стал. Раздался громкий стук в дверь, потом забарабанили громче.
Андре-Луи услышал шаркающие шаги хозяйки, лязг поднимаемой щеколды, вопрошающий женский голос, грубые голоса в ответ, тревожный вскрик и, наконец, грохот тяжелых сапог по лестнице.
Дверь резко распахнулась, и трое мужчин, ворвавшись в комнату, увидели перед собой внешне спокойного молодого господина, который встал из-за стола и вопросительно поднял брови. В его взгляде читалось некоторое беспокойство, вполне оправданное внезапным вторжением.
— В чем дело? — спросил он. — Кто вы? Что вам здесь нужно?
— Нам нужны вы, сударь, — объявил главный, высокий и властный на вид незваный гость. Под его распахнувшимся плащом Андре-Луи заметил зелено-серебристый мундир офицера гвардии д'Артуа. Двое других были в синих мундирах с желтой отделкой и геральдическими лилиями на пуговицах — форме Овернского полка.
— Будьте любезны отправиться снами, — сказал зеленый мундир.
Так! Значит, они не собирались убить Ле Шапелье на месте. Они планировали сначала вывести его на улицу. Потом, вероятно, утопить. Или размозжить голову и бросить тело в реку. Таким образом, депутат просто исчез бы.
— С вами? — переспросил Андре-Луи, как человек не вполне понимающий, о чем, собственно, идет речь.
— Да, сударь, и немедленно. Вас хотят видеть во дворце курфюрста.
Недоумение на лице Андре-Луи проявилось еще явственнее.
— Во дворце курфюрста? Странно! Но я, конечно, пойду. — Он повернулся, чтобы взять плащ и шляпу. — Вы как раз вовремя, господа, Я уже устал ждать господина Ле Шапелье и собирался уходить. — Он накинул плащ на плечи и добавил: — Наверное, это он вас прислал?
Вопрос подействовал на троицу, как ведро холодной воды. Они дернулись, вытянули шеи и впились глазами в Андре-Луи.
— Кто вы, черт бы вас побрал? — закричал один из овернцев.
— Если уж на то пошло, черт бы побрал вас, то вы-то сами кто?
— Я уже сказал, сударь, — заговорил зеленый, — что мы…
Его перебил рев его спутников:
— Это не тот!
Румянец на лице зеленого приобрел нехороший синюшный оттенок. Он порывисто шагнул вперед.
— Где Ле Шапелье?
Андре-Луи оторопело переводил взгляд с одного на другого.
— Так значит, это не он вас прислал?
— Говорю вам, мы его ищем.
— Но ведь вы же из дворца курфюрста, верно? Очень странно… — Андре-Луи изобразил недоверие. — Ле Шапелье покинул меня два часа назад, сказав, что отправился к курфюрсту. Обещал вернуться через час. Если вы хотите его видеть, вам лучше подождать здесь. А мне пора.
— Два часа назад! — вскричал овернец. — Значит, это тот человек, который…
Зеленый резко встрял, не дав ему договорить и выдать, что за домом следили:
— А вы? Вы давно здесь?
— По меньшей мере три часа.
— Ага! — Зеленый мундир смекнул, что человек в костюме для верховой езды, которого они приняли за посетителя, на самом деле был депутатом. Это открытие неприятно его поразило. — Кто вы такой? — спросил он враждебным тоном. — Какие у вас дела с депутатом?
— Честное слово, не знаю, какое вам до этого дело, но в тут нет никакой тайны. Нас не связывают никакие дела, просто он мой старый друг, с которым мы случайно здесь встретились, вот и все. А что до того, кто я такой, то мое имя Моро. Андре-Луи Моро.
— Что?! Ублюдок Керкадью?
В следующее мгновение на щеке офицера в зеленом мундире отпечаталась пятерня Андре-Луи. Бледное лицо Моро исказила недобрая улыбка, и он прговорил ледяным тоном:
— Завтра. Завтра на свете одним лжецом станет меньше. Или сегодня, если оскорбленная честь не даст вам спокойно провести ночь.
Офицер тоже побледнел, прикусил губу и холодно поклонился. Оба других испуганно молчали. Роли в сцене неожиданно поменялись, да и обстановка стала более зловещей.
— Завтра. К вашим услугам, — ответил офицер. — Меня зовут Клемент де Турзель.
— Передайте вашим друзьям, что они могут найти меня в «Трех коронах», где я остановился со своим крестным — прошу запомнить, господа, — со своим крестным отцом господином де Керкадью.
Взгляд Андре-Луи на секунду с вызовом задержался на обоих овернцах, потом, убедившись, что вызов не принят, молодой человек перебросил полу плаща через левое плечо и, выйдя мимо офицеров из комнаты, спустился по лестнице на улицу.
Офицеры не сделали попытки его задержать. Овернцы вперили мрачные взоры в своего предводителя.
— Вот тебе на! — сказал один.
— Ты глупец, Турзель! — воскликнул второй. — Считай, ты уже покойник.
— Скотство! — выругался Турзель. — Сам не понимаю, как сорвалось с языка.
— И всего печальнее, что это действительно ложь, — изрек первый овернец. — Разве позволил бы Керкадью своему незаконнорожденному отпрыску жениться на своей племяннице?
Турзель пожал плечами и натянуто рассмеялся.
— Ну, до завтра еще далеко. А пока нужно все-таки разделаться с этой крысой-патриотом. Пожалуй, лучше все-таки подождать его на улице.
Тем временем Андре-Луи быстро шагал к гостинице «Три короны».
— Ты сегодня поздно, — приветствовал его крестный и только тогда увидел на крестнике атласные бриджи и туфли с пряжками. — Да еще при параде! Встречался с кредиторами?
— Да, и сполна уплатил все долги, — ответил Андре-Луи.
Глава VI. Извинения
Наутро, когда Андре-Луи ожидал прихода секундантов господина де Турзеля, к нему пожаловал конюший его высочества с приказом немедленно явиться к монсеньору в Шенборнлуст.
1 2 3 4 5 6 7