Весь следующий день она старалась не думать о случившемся, но все равно очень переживала. И миссис Джонсон была какой-то странно рассеянной. Она даже не проверила, как Монни убралась в квартире, а вечером поехала с Бимом в магазин, чтобы купить ему новые пижамы и рубашки.
Монни призадумалась. Неужели они собираются отослать Бима? Ей вдруг стало очень одиноко. Наверное, тогда и её ждёт переезд.
Но вопросов она не задавала и с радостью оправилась спать, хотя была суббота. Думать о доме ей почему-то не хотелось и она довольно долго не могла уснуть.
Было темно и холодно. Монни попыталась плотнее закутаться в одеяло, только одеяла на месте не оказалось. Да и была она вовсе не в постели. Одна только темнота, а вокруг притаились какие-то тени. Да она же на свалке!
Девочка находилась у разбитой машины, а кто-то другой стоял на коленях у почтового ящика. Видно было плохо; но она решила, что это Бим. Бим! Как он посмел прийти ещё раз? Неужели им мало неприятностей с зеркалом?
Бим протянул руку к крышке ящика. Монни хотелось остановить его. Она стояла босиком, поверх пижамы был накинут только её старенький халат. Какой странный сон — уж слишком он был похож на действительность. Она действительно находилась на пустыре, хотя понятия не имела, как здесь очутилась. И Бим тоже.
Вот он открыл ящик. У Монни даже горло заболело, так она старалась закричать, остановить его, но девочка не смогла издать ни звука. Пошевелиться она тоже не могла. Приходилось стоять и смотреть, как Бим засовывает руку в почтовый ящик. Ему достался большой конверт — такой большой, что мальчику пришлось изрядно попотеть, дёргая его туда-сюда, прежде чем он смог его вытащить.
Конверт был лиловым, шесть марок-звёздочек, казались светлячками, такими они были яркими. Монни не видела лица Бима — он наклонился, чтобы положить конверт на землю. Некоторое время мальчик просто смотрел на конверт, не пытаясь его открыть. Наверное, боится, подумала Монни. Ещё бы, после всего случившегося и ей было страшно.
Она всё ещё не могла не только сдвинуться с места но и просто крикнуть, чтобы предостеречь Бима. Он тоже был в халате, из которого давно вырос, голые руки торчали из рукавов чуть лишь не по локоть. Но вот он всё-таки начал открывать конверт.
Бим нетерпеливо поддел уголок, дёрнул посильнее и конверт раскрылся. Мальчик осторожно вытряхнул содержимое конверта на землю, как будто оно могло его укусить. Монни до боли стиснула руки и ещё раз попыталась крикнуть Биму, чтобы он оставил конверт в покое, а не то беды не оберёшься. Она знала это наверняка, как и то, что её трясёт от холода.
Но чтобы там ни лежало, само оно из конверта не вытряхивалось, Биму пришлось приложить усилия. Наконец попытки мальчика увенчались успехом, и новый подарок оказался у него в руках. Монни боялась, что в конверте окажется ещё одно зеркало, но её страхи оказались напрасными. Бим держал в руках звезду — пятиконечную звезду — вернее, её контур, потому что она была сделана из проволоки.
Внезапно звезда вспыхнула, засияв так ярко, что Бим вскрикнул от неожиданности и уронил её на землю. А потом…
Казалось, что звезда ожила! Она стала увеличиваться, расти, пока не стала такой большой, что внутри неё можно было стоять. От неё исходило сияние, и ярче всего светились контуры лучей.
Бим встал. Теперь Монни смогла рассмотреть его лицо. Глаза у него были закрыты. Так и не открывая их, мальчик сделал шаг, другой. Как будто шёл во сне.
— Бим! — каким-то чудом у неё прорезался голос, и ей наконец-то удалось позвать Бима.
Но он даже не посмотрел в её сторону, а сделал третий шаг и очутился внутри звезды. Лучи засветились ещё ярче. Какое-то время Бим постоял, так и не открывая глаз, а потом…
Бим исчез!
Монни рванулась вперёд, ей всё-таки удалось сдвинуться с места. Она стремительно подбежала к звезде, которая на её глазах стала уменьшаться. Но в ней же исчез Бим! Не раздумывая, Монни впрыгнула внутрь, ей еле-еле хватило места.
Девочку окружала тьма. А сама она падала… нет не падала, скорее плыла… или летела… бог его знает, что это было. Но от того, что почва ушла из-под ног, и стало муторно и страшно, так страшно, как не было даже при появлении другой Монни из зеркала.
А она все неслась сквозь тьму. Монни расставила руки и пыталась нащупать хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Но кроме тьмы вокруг не было ничего.
Бим медленно открыл глаза. Ему снился очень страшный сон. Как будто он встал среди ночи, надел халат и вышел из квартиры. Потом он видел во сне почтовый ящик и какую-то звезду, большую и сияющую, и…
Бим потряс головой. Он не в своей спальне, здесь совсем другой потолок, с теряющимися во тьме массивными поперечными балками. Было очень темно, хотя откуда-то слева струился неясный мерцающий свет. Мальчик осторожно пошевелил руками. Он лежал на каком-то подобии кровати, по крайней мере, было чем укрыться, только одеяло оказалось жёстким и тяжёлым.
Наверно, сон все ещё продолжался, но уж больно он был похож на действительность.
Бим медленно повернул голову к свету. И увидел огонь — настоящий огонь, горевший в таком большом очаге, что он занимал чуть ли не всю стену. Очаг казался большой тёмной пещерой, в которой горел маленький костёр.
Высоко над огнём шла каменная каминная доска, а на ней…
Звёздочки, семь звёздочек. Не серебристые, как на конверте… каком конверте? Бим мучительно пытался вспомнить. Всё это было так давно. Почтовый ящик — да, действительно, был почтовый ящик и на нём были нарисованы звёздочки.
А здесь звёздочки светились лиловым. И огонь был настоящий — Бим чувствовал исходящее от него тепло. Какое-то время мальчик смотрел на огонь, а потом перевёл взгляд на свою постель. Вне всяких сомнений, это не его постель, не в ней он заснул вчера вечером. Эта была и уже, и ниже, так что его лицо оказалось вровень с языками пламени.
Бим сел в постели. Ему стало по-настоящему страшно, потому что всё вокруг было таким реальным. Очаг служил единственным источником света, поэтому почти ничего не было видно. Его низкая кровать стояла у стены как раз напротив очага. У дальней стены стоял стол несколько деревянных стульев и ещё какой-то предмет, который в этом неверном свете можно было принять за буфет.
С потолка свисали какие-то пучки сухой травы. А ещё там были связки лука и перца, только совсем сморщенного. Кроме Бима в комнате никого не было.
Бим осторожно встал на ноги, напряжённо вглядываясь в тёмные углы. Ни малейших признаков жизни. Бим и сам не знал, кого он ожидал здесь увидеть, но убедившись, что он в одиночестве, мальчик вздохнул с облегчением. Но стоило его взгляду упасть на красноватые светящиеся звёздочки на каминной доске, как его пронизал страх. От них жди беды, в этом Бим был уверен. Мальчик сделал шаг, другой. Теперь он был ближе к огню. И только тут он заметил, что на нём не пижама и даже не джинсы с рубашкой, а короткие брюки из такой же грубой ткани, что и одеяло, внизу они были заправлены в толстые носки. Клетчатая, коричневая с белым рубашка была ему велика, и манжеты спускались до самых пальцев. Широкий кожаный ремень опоясывал рубашку.
Бим потряс головой, закрыл глаза, сосчитал до десяти и снова их открыл. Всё оставалось по-прежнему. Нет, это сон, иначе и быть не может!
Он ущипнул себя за руку. Ущипнул так сильно, что даже вскрикнул. Ему было больно!
Но ведь не может же это происходить на самом деле! А если всё-таки может, то где он находится и как сюда попал? Бим уставился на огонь невидящим взглядом. Он пытался собраться с мыслями. Почтовый ящик, с ним что-то связано. Что же случилось?
Постепенно он все вспомнил. Почтовый ящик Монни — и его собственный. Он вспомнил и про палочку «Са-бум», и про серебряную свечу… Бим бросился к кровати. Когда он засыпал в своей комнате, его подарки лежали у него под подушкой. Однако здесь подушки не было, её заменял сложенный в несколько раз кусок одеяла. Бим сунул под него руку и ощутил холод металла. Оба подарка из почтового ящика были на месте. Оба? Ещё какой-то предмет упал на пол.
Бим наклонился и поднял звезду — пятиконечную звезду из проволоки. На концах лучи чуть утолщались. Такая странная штука вполне могла быть очередным подарком «Семи Чудес». Только Бим не помнил, как этот подарок к нему попал.
Бим дотронулся до него с большой опаской. Первые два подарка Монни вреда не принесли, но вот третий — зеркало… А это его третий подарок. Биму совсем не хотелось, чтобы и с ним случилось что-нибудь подобное. Одно было ясно: звезда того же происхождения, что и палочка и свеча. Она такая же серебристая и так же светится в темноте.
В темноте… Где он находится? Бим передвинулся поближе к огню. Здесь он чувствовал себя спокойнее, даже не от тепла, а просто от света. А на звёздочки на каминной доске он больше смотреть не будет. Мальчик облизал пересохшие губы и осторожно проговорил: «Эй!» Он и сам не знал, какого ответа ожидал, и от кого. Все так же потрескивало пламя, других звуков не было слышно. Вдруг Бим заметил, что огонь затухает. Он в ужасе огляделся. Остаться одному в тёмной комнате — нет, ни за что! Этого он не допустит. Рядом с очагом лежала кучка деревянных брусочков, покрытых корой, — похоже, это было дерево, и его срубили совсем недавно. Бим схватил несколько штук и сунул в огонь. В какой-то момент ему показалось, что он совсем загасил пламя. Но затем на верхнем полене занялась и ярко загорелась ветка, и мальчик вздохнул с облегчением.
Бим следил за огнём до тех пор, пока не убедился, что он не потухнет. Затем Бим призвал на помощь всю свою храбрость и медленно обошёл комнату, поминутно озираясь. И хотя он никого не видел, в нём крепла уверенность, что он не один.
В комнате имелось два окна, но толку от них не было никакого, потому что их прикрывали тяжёлые деревянные ставни, закрытые, к тому же, на засов. Такой же засов запирал изнутри дверь. Ещё Бим нашёл несколько сундучков — вернее, он просто натыкался на них — а когда, набравшись смелости, он открыл дверцу буфета, то увидел лишь глиняные горшки и кувшины, все с крышками, и несколько толстых коричневых тарелок.
Обойдя всю комнату, Бим вернулся к очагу и сел возле огня, скрестив ноги и радуясь теплу. В дальней части комнаты было значительно холоднее. У кровати он нашёл ботинки. Когда он их примерил, оказалось, что с толстыми носками они подходят ему в самый раз. Странные это были ботинки, на толстой подошве и совершенно одинаковые, где правый, где левый — не разберёшь.
Если он не спит, а Бим все больше и больше убеждался в этом, то как же он всё-таки сюда попал? Бим выложил на каменные плиты у очага — здесь было светлее — все подарки из почтового ящика. «Са-бум» и свеча были старыми добрыми друзьями. Звезду он положил подальше, ей он совсем не доверял. А потом обернулся, потому что точно знал, что в комнате он не один.
И не убирая руки с палочки и свечи, он спросил ещё раз: «Пожалуйста, скажите, где я?»
Ему приходилось жить в разных местах, каждый раз начиная новую жизнь. Но все переезды были похожи один на другой. Его всегда сопровождала мисс Валаско, и жить ему предстояло в квартире или доме, не так уж отличающихся от тех квартир и домов, где он уже жил. Но здесь всё было совершенно по-другому.
«Где я?» — повторил мальчик, сжимая в руках палочку «Са-бум» и свечу. Его сердце колотилось так сильно, что при каждом ударе он вздрагивал всем телом.
10. Где наш дом?
Огонь в очаге ярко вспыхнул. Бим повернул голову.
— Так ты вернулся домой, Хоза?
Бим резко развернулся. Она сидела на одном из маленьких стульчиков, ножки у него были такие коротенькие, что казалось, что она сидит на корточках. Света было достаточно, чтобы хорошо разглядеть женщину, хотя длинное мешковатое платье оставляло открытым лишь её лицо и шею.
Она была по-настоящему старой, старше миссис Притчетт. Почти всю голову покрывал лиловый чепец, но на лбу и на висках из-под него выбивались длинные пряди седых волос. Глаза у неё… глаз почти не было видно, так низко нависали над ними кустистые брови. А крупный нос загибался книзу, как клюв у попугая (Бим его однажды видел), так что под этим нависающим носом губы казались маленькими и тонкими.
Её руки не отрывались от вязанья. Но хотя пальцы так и мелькали, сопровождаемые ритмичным пощёлкиванием спиц, на свою работу она совсем не смотрела. Она пристально изучала Бима.
Мальчик сделал шаг назад, потом другой. Она настолько отличалась от людей из его мира, что Бим испугался, хотя она не угрожала ему, а сидела себе и вязала. Но откуда она взялась? И двери, и окна по-прежнему были закрыты на засовы. А больше никак нельзя было попасть в комнату.
— Добро пожаловать домой, — теперь, когда она открыла рот, Бим заметил два желтоватых зуба.
— Но я не… — начал было Бим, но замолчал на середине фразы. Пусть он не знает, где находится, но это — не его дом. А где тогда его дом? У Джонсонов? Да, не сегодняшний день — да.
— Не совсем в себе, Хоза? — старая женщина покачала головой, поля её большого лилового чепца затряслись, отбрасывая причудливые тени. — Может, путешествие слишком затянулось?
Бим собрал всю свою храбрость.
— Меня зовут Бим Росс, — он пытался говорить уверенным тоном, но несмотря на все его усилия голос всё-таки предательски дрожал. — И я хочу домой.
Старуха покачала головой и погрозила ему спицей.
— Эх, Хоза, ты плохо подумал, ведь так? Садись-ка парень, и вспоминай хорошенько!
Как по волшебству рядом с ним оказался стул, и Бим сел, сцепив руки и зажав их между колен. У него все так же стучало сердце, ему было трудно дышать. Пожалуй это ещё хуже, чем попасться Мэтту с его шайкой.
— Ах, чёрт! — теперь старуха смотрела на своё вязанье что-то подправляя там той самой спицей, которой только что грозила Биму. — Спущенная петля. Нет, этого допустить нельзя. Спущенная петля, и жизнь пойдёт вкривь и вкось.
Бим внимательнее пригляделся к вязанью. Здесь были нитки всех цветов. Наверное, из-за плохого освещения они казались такими блеклыми. И вязала старуха что-то очень большое, вернее, длинное. С её коленей вязанье спускалось на пол, закручивалось кольцами, без какого-либо узора или рисунка, просто смешение всех цветов.
— Да нет, Хоза, рисунок здесь есть, — свободной спицей старуха указала на своё вязанье. — Вот счастье, а вот печаль, добро и зло, дождь и солнечный свет, сев и урожай, начало и конец, как и должно быть. Чёрное и белое, красное и синее, жёлтое и зелёное… Тут немного неба, вот этот кусочек побольше — речка, горстка земли, лист с дерева, снежинка, сосулька, капля дождя, солнечный зайчик, — она произносила все это нараспев, как будто вот-вот запоёт по-настоящему.
И Биму казалось, что детали, о которых она упоминала — небо, речка, земля, лист, — становились на секунду ярче. Но его больше занимали собственные проблемы.
— Где находится этот дом? — спросил он, отводя глаза от мелькающих в её руках спиц.
— В своём времени, Хоза, в своём времени. Время может быть местом. Неужели ты все забыл? Нужно же было превратиться в такого олуха!
Она досадливо покачала головой, но больше ничего не сказала.
От страха Бим бросился все отрицать.
— Меня зовут Бим Росс, и никакой я не Хоза, или как его там. И я хочу домой.
— А где твой дом? — спросила она.
— Ну как же, у Джонсонов. По крайней мере сейчас я там живу.
— Сейчас, потом — время в счёт не идёт. Где угодно, только не здесь. У тебя есть палочка, свеча и звезда. С их помощью ты откроешь…
— Они мне не нужны! — Бим поспешно отодвинул от себя все три предмета на каменной плите, где они ослепительно сверкали.
— Но, Хоза, другого пути у тебя нет. Волшебные предметы принадлежат тебе. Разве ты не пользовался ими? Теперь они твои.
Бим поёжился, хотя стоял у самого огня.
— Заберите их, — отчаянно закричал он. — Меня зовут Бим Росс, и никем другим я быть не хочу. Я не хочу здесь оставаться, отпустите меня домой!
Тут она засмеялась.
— Ты все так же нетерпелив, Хоза. И так же неосторожен. Коли начал заниматься волшебством, это на всю жизнь. А вернуться назад — это мы ещё посмотрим. Но где же та, что довершает колдовство, хотела бы я знать.
Все вязанье опять собралось на одной спице, а вторая освободилась. На этот раз старуха указала свободной спицей на звезду из серебряной проволоки, а не на Бима.
Звезда затрепетала, отделилась от каменной плиты, на которой лежала, и, повинуясь манящим движениям спицы, опустилась на пол между Бимом и старухой. Теперь спица взлетела в воздух, указывая поочерёдно на те точки, где сходились лучи звезды.
Эти точки засветились ярче, а сама звезда стала расти. Бим вскрикнул и отодвинул свой стул. Наконец старуха заговорила.
— Она потерялась. Звезда предназначалась тебе… Позови её.
Кого позвать? Сначала Бим растерялся, а потом все понял. Речь могла идти только о Монни. Где она потерялась? И как…
— Зови, парень, или ты хочешь, чтобы она потерялась навсегда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11