— Добрый вечер, мисс Бринтон, — вытираясь полотенцем, произнес хозяин на чистейшем английском языке. — Добро пожаловать!— Это вы! — невольно вырвалось у меня.На лице этого человечка заиграла самодовольная усмешка. Теперь я его узнала. Это был тот самый низкорослый мужчина, который в числе других похитителей вломился в мою квартиру на крыше небоскреба в Нью-Йорке. Это он собственноручно связывал меня в моей собственной постели. Это он исподтишка пытался меня пощупать, пока его не отогнал высокий мужчина. Это он курил мои сигареты и с оскорбительной ухмылкой пускал дым мне в лицо, пока я лежала на кровати связанная, обнаженная, совершенно беспомощная.Его остренькие, хитрые, как у хорька, глазки и сейчас смотрели на меня с тем же оценивающим выражением.— Ты напоминаешь мне маленькое сладкое пирожное с кремом, — нараспев произнес низкорослый. У меня не было сил ему ответить.— Кейджера! — рявкнул он по-гориански.Каждая частичка моего тела мгновенно напряглась.Человек жестом горианского хозяина щелкнул пальцами и указал на грязный пол, на место у своих ног. Я поспешно приблизилась к нему и опустилась на колени в позе рабыни для наслаждений.— Отлично, — одобрительно качнул головой низкорослый мужчина. — Интересно понаблюдать, какое воздействие оказывает на женщину положение невольницы.— Да, хозяин, — пробормотала я.— И это гордая, высокомерная, богатая Элеонора Бринтон, — произнес человек по-английски.— Да, хозяин, — едва слышно ответила я, низко опустив голову. — Я Элеонора Бринтон.— Кем же ты стала теперь?— Горианской рабыней.— Никогда не думал увидеть тебя у своих ног.— Да, хозяин.— Приятное зрелище.Он неторопливо прошел в дальний угол комнаты, принес оттуда маленькую скамеечку и поставил ее передо мной. Опустившись на скамеечку, он долгое время рассматривал меня изучающим взглядом. Я стояла, боясь пошевелиться.Потом он поднялся, подошел к сложенной у стены поленнице дров, взял сухое полено и подбросил его в низкую, немилосердно чадящую печь, дым из которой выходил через проделанное в потолке отверстие и узкую деревянную трубу, выступающую над крышей,— Встань, — приказал он. Я вскочила на ноги.— Повернись!Я повернулась к нему спиной.К моему удивлению, он развязал стягивающую мне руки веревку.Pуки у меня затекли, пальцы не шевелились. Я стояла, разминая ладони, а он сидел и молча за мной наблюдал. Потом я снова повернулась к нему лицом.Так продолжалось довольно долго.— Отойди назад, — наконец сказал он. Я испуганно сделала два коротких шажка назад; за спиной у меня находилось это громадное чудовище.— Взять ее! — внезапно по-гориански крикнул этот артист животному.Чудовище мгновенно вскочило и рванулось ко мне. Я оглянулась. Его мощные челюсти распахнулись, шерсть встала дыбом, а длинные, увенчанные кривыми когтями лапы потянулись к моему лицу. В полутьме домика ярко сверкнули его хищные зубы и налитые кровью глаза.Охваченная ужасом, я с воплем бросилась в дальний угол комнаты и забилась там, дрожа и выставив навстречу чудовищу руки.— Не бойся, — спокойным голосом произнес мужчина.Я едва не лишилась чувств от страха.— Не бойся, — повторил он.— Что вы от меня хотите?! — закричала я.-Что вам нужно? — забормотала я тише, не в силах справиться с дрожью. — Что? Что вы хотите?— Мисс Бринтон, горианцы — варвары. Они эксплуатируют вашу природную скромность, — вдруг заявил этот непонятный мне человек.В его голосе звучала совершенно не соответствующая его поведению доброта, забота и понимание. Он говорил, словно извиняясь за тот мир, в котором я оказалась.Я глядела на него в каком-то оцепенении.Он стоял посреди комнаты, возле скамеечки, и держал в руках длинную накидку из ярко-красного полупрозрачного шелка с тонким пояском и высоким, отделанным парчой и вышитым золотом воротником.— Прошу вас, мисс, — подозвал он меня приглашающим жестом.— Это мне? — пробормотала я и, осторожно приблизившись, повернулась к нему спиной. Он надел на меня накидку и помог завязать поясок.Мне были хорошо известны подобные одежды.— Это вам, — он утвердительно кивнул головой.Я посмотрела на него. У меня, рабыни, не могло быть ничего своего. Наоборот, это я могла принадлежать кому-то.— Этот наряд вам очень к лицу, — отметил артист. Я застегнула высокий воротник и снова почувствовала себя женщиной, а не какой-нибудь вещью.— Вы очень хорошенькая, мисс Бринтон, — учтиво произнес низкорослый.Он снова направился в дальний угол комнаты и принес оттуда длинный низкий стол и еще одну скамеечку. Поставив их рядом, он жестом пригласил меня присесть и сам придвинул мне скамеечку.Устроившись за столом, я молча наблюдала, как он подбрасывает в печь еще одно полено.Животное уже лежало свернувшись на своей соломенной подстилке. Глаза его были закрыты, но оно, по-видимому, не спало. Время от времени оно ворочалось, зевало или чесало лапами спину.— Сигарету? — предложил хозяин. Я посмотрела на него с удивлением.— Да, пожалуйста, — ответила я.Из маленького золоченого ящичка он достал две сигареты. Они были того сорта, который я курила на Земле. Мужчина зажег тонкую изящную спичку, дал прикурить от нее мне, прикурил сам и выбросил спичку в печь.Я затянулась горьковатым дымом. Руки у меня дрожали.— Вы взволнованы? — поинтересовался он.— Верните меня на Землю, — прошептала я.— Разве вы не догадываетесь, для чего были доставлены в этот мир?— Пожалуйста, прошу вас, — умоляющим голосом попросила я.Он внимательно посмотрел на меня.— Я вам заплачу сколько нужно, — пообещала я.— Деньги?— Да! Сколько хотите!— Деньги — это такая чепуха. Сердце у меня тоскливо заныло.— Да вы курите, — напомнил хозяин. Я поднесла сигарету к губам.— В то утро, когда вы проснулись и увидели клеймо у себя на теле, вы были удивлены? — поинтересовался мой визави.— Да, — пробормотала я; рука у меня непроизвольно потянулась к скрытой шелковой накидкой отметине.— Может, вам любопытно узнать, как это было сделано?— Да.— Приспособление для проставления клейма не больше этой коробочки, — указал он золоченую сигаретницу. — В рукоятке у него расположен нагревающий элемент, раскаляющий металлическое клеймо. Включается и выключается он, как обычный карманный фонарик, а разогревает поверхность клейма до нужной температуры всего за пять секунд.— Я ничего не почувствовала, — призналась я.— Вам сделали анестезирующую инъекцию, — сообщил он.— Вот как?— Да. Лично я считаю, что на женщине лучше ставить клеймо, когда она находится без сознания. Психологическое воздействие дает более впечатляющие результаты, нежели простая боль.Я не нашла что ответить.— Для залечивания раны была использована целебная мазь. Она лечит быстро и не оставляет следов. Таким образом, — он посмотрел на меня с неприязнью, — вы легли спать свободной женщиной, а проснулись рабыней.— А ошейник? — спросила я. — Как вы надели на меня ошейник?— Это было совсем просто, — ответил артист. — Вы лежали перед зеркалом без сознания. Мы вошли в вашу комнату с террасы. — Он посмотрел на меня и усмехнулся. — Надеть на женщину ошейник несложно.Мне вспомнилось, что в то августовское утро, перед тем как черному дискообразному кораблю оставить Землю, в том уголке Коннектикута, который мои похитители называли “пунктом Р”, ошейник с меня был снят.Снимавший его человек, помню, пообещал, что у меня непременно будет другой.Я раздраженно сломала сигарету и смяла ее об стол.Уже тогда я знала, что мужчины наденут на меня ошейник, когда им это заблагорассудится.— Можно мне еще сигарету? — спросила я.— Конечно, — ответил низкорослый мужчина, подвигая мне золоченую коробочку и заботливо зажигая спичку.— И часто вы доставляете в этот мир женщин, чтобы сделать из них невольниц? — поинтересовалась я.— Часто, — ответил мой собеседник. — Иногда мы доставляем сюда и мужчин, если они способны послужить нашим целям и задачам.— Понятно, — сказала я.Я была разгневана.Мне вспомнилось, как двое мужчин впихнули меня в узкую, тесную транспортировочную капсулу и перед началом полета пустили через трубки усыпляющий газ. Со мной с первых минут моего пленения обращались как с будущей рабыней.Я вспомнила свое пробуждение на горианском лугу в сотне ярдов от разбившегося черного корабля. Вспомнила, как перед отлетом с Земли мне на щиколотку надели узкую металлическую полоску — несомненно, какой-то знак, удостоверяющий мою личность. Странно, что при пробуждении на Горе я его уже не обнаружила.— Зачем меня привезли на эту планету? — спросила я сидящего передо мной человека.— Мы доставляем сюда многих женщин, — ответил он. — Во-первых, потому что они красивы и нам нравится делать из них рабынь.Я посмотрела на него, не скрывая своей неприязни.— А во-вторых, — продолжал он, — потому что они представляют собой определенную ценность. По своему усмотрению мы дарим их или продаем, что приносит нам значительную прибыль.— Значит, именно для этого меня сюда и доставили?— Может быть, вам небезынтересно узнать, что вас отобрали для будущей доставки в этот мир еще в семнадцатилетнем возрасте. Последние пять лет мы внимательно наблюдали, как вы постепенно превращаетесь в зрелую, высокообразованную, развитую молодую женщину, обещающую стать под умелой рукой хозяина великолепной рабыней.Я раздраженно затянулась сигаретой.— Значит, меня привезли на Гор исключительно для того, чтобы сделать обычной рабыней? — уточнила я.— Скажем, вас пытались сюда доставить в качестве рабыни, — ответил человек.— Пытались? Разве вам это не удалось?— Наш корабль потерпел аварию, и мы потеряли вас из виду.— Это я уже знаю.— Вскоре после аварии мы заметили приближение неприятельского корабля. Мы оставили свой корабль и вместе с грузом поспешили скрыться.— Но разве я не являлась… частью вашего груза?Брови человека нахмурились. Я видела, что он тщательно подбирает слова.— У нас есть враги, — сказал он. — Мы не хотели, чтобы вы попали к ним в руки. Мы опасались преследования и взяли с собой только тех девушек, которые могли передвигаться самостоятельно. Вы же были без сознания. Поэтому мы сняли ваш идентификационный ножной браслет и оставили вас в траве, на некотором расстоянии от разбившегося корабля. Мы рассчитывали уйти от погони и вернуться за вами позднее. Погони, однако, не последовало. Враги удовлетворились тем, что окончательно уничтожили наш корабль. Вернувшись к месту аварии, мы обнаружили только воронку от взрыва и выжженную вокруг нее землю. Вы к тому времени тоже, конечно, исчезли.— Как же вам удалось меня теперь отыскать?— Любую незащищенную женщину на Горе — в особенности, заметьте, красивую — первый же встреченный ею мужчина, без сомнения, тут же сделает своей рабыней.Я смущенно опустила голову.— Я отправился в Лаурис, — продолжал человек. — Это самый крупный город поблизости от места аварии. Я рассчитывал, что вы будете выставлены там на продажу.— И вы бы меня купили?— Несомненно. И безо всякого труда, — усмехнулся он, — Однако, к несчастью для вас, вы попали в руки профессионального работорговца, который намеревался доставить вас в густонаселенные районы Гора и продать там за более высокую цену. Вот почему, чтобы приобрести вас, нам пришлось прибегнуть к услугам Вьерны и ее миловидных разбойниц. — Он снова усмехнулся. — Зато вы обошлись нам гораздо дешевле!Я едва сдерживалась от переполнявшего меня возмущения.— Мы заплатили за вас сотню наконечников для стрел, — сообщил этот маленький человечек. Он был мне все более неприятен.— Но вам это, конечно, совершенно безразлично, не так ли? — уточнил он.— Совершенно, — подтвердила я.— Естественно, — усмехнулся он. — Это могло иметь значение только для женщины — рабыни по своей природе.Я опустила глаза, дрожа от ярости.“Я не рабыня! — твердила я про себя. — Я не рабыня!”Сидя на низенькой скамеечке, в шелковой накидке с высоким стоячим воротником, я заставила себя расправить плечи и снова потянулась за сигаретой.— А как вы узнали, что я нахожусь в рабстве у Тарго, и нашли меня в невольничьих бараках на окраине Лау-риса?— Я, естественно, провел некоторые расследования, но еще раньше мне посчастливилось увидеть вас в Лаурисе на улице в караване невольниц, несущих с рынка провизию.Мне все стало ясно.— Вы научились хорошо носить на голове кувшин с вином, — заметил мой таинственный собеседник.— Я не рабыня, — твердо произнесла я, глядя ему в лицо.— Ну да, конечно, — усмехнулся он.— Я свободная женщина, — настойчиво повторила я.— Ну, естественно. — Его усмешка стала шире.Мне вспомнилось, как однажды в Лаурисе мне попался на глаза низкорослый человек в черном одеянии. Мне еще показалось, будто он наблюдает за нами, хотя в тот момент я не была в этом уверена. Теперь я не сомневалась, что это был он.— Значит, таким образом вы меня и отыскали, — подытожила я.— Давая представление в невольничьем бараке, я еще раз убедился в том, что не ошибся в отношении вас. А заодно я разведал, что здесь к чему. После этого мне не составило большого труда спланировать и организовать нападение женщин-пантер на охранников Тарго.— Вам повезло, что в ту ночь мы не находились в своем бараке, — дерзко ответила я. Он рассмеялся.— Едва ли это можно считать простым везением, — возразил он. — Я разговаривал с Тарго и знал, что в тот вечер намечено провести прощальный ужин. К тому же, подчеркивая вашу красоту и достоинства, я сам намекнул охранникам, кого из невольниц им следовало бы выбрать в качестве девушек, прислуживающих им у ночного костра. Я даже знал, возле каких фургонов вы окажетесь в эту ночь!— Вы тщательно все продумали, — заметила я.— А как же без этого? — согласился он.— И теперь, когда я здесь, как вы собираетесь со мной поступить? — поинтересовалась я, затягиваясь сигаретным дымом.— Пока не знаю, — признался он. — Вероятнее всего, скормлю вас своему животному.Я поперхнулась дымом и закашлялась. Он, если пожелает, может сделать со мной все, что угодно.— Что вы со мной сделаете? — дрожащим голосом повторила я. — Зачем я вам нужна?— В некотором отношении вам очень повезло, что вам попался профессиональный работорговец, — многозначительно заметил он.— Что вы хотите этим сказать? — не поняла я.— То, что вас не использовали в полной мере как настоящую женщину-рабыню.Я постепенно начала вникать в смысл его слов.— Вам, несомненно, казалось весьма интересным и приятным прислуживать окружающим вас мужчинам не как свободная женщина, а в качестве невольницы. Тем более что ваши хозяева, конечно, не требовали от вас выполнения всех обязанностей, выпадающих на долю каждой рабыни.— Пожалуйста… — пробормотала я.— Из некоторых земных женщин получаются изумительные невольницы, способные доставить мужчине поистине райское наслаждение.— Прошу вас, — взмолилась я. — Не нужно со мной об этом говорить!— Да вы курите, не стесняйтесь, — заботливо предложил маленький человечек.Дрожащими руками я взяла еще одну сигарету.— Не приходилось ли вам задумываться, — продолжал мой собеседник, — что значит быть полностью, до конца подвластной мужчине, своему хозяину, повелителю?— Я ненавижу мужчин, — ответила я.— Великолепно, — покачал он головой. Я окинула его гневным взглядом.— Возможно, вам будет небезынтересно узнать, — заметил он, — что по всем показателям из вас должна получиться отличная рабыня, способная доставить фантастическое наслаждение своему хозяину.— Я ненавижу мужчин! — воскликнула я.— Превосходно, — не замедлил прокомментировать он.Стараясь сдерживать переполняющую меня ярость, я затянулась сигаретой.Внезапно животное сердито заворчало. Я испуганно вздрогнула и обернулась.Голова животного была приподнята. Широкие, заостренные кверху уши стояли торчком. Оно словно к чему-то прислушивалось.Мой собеседник также не спускал с животного настороженного взгляда.На какое-то мгновение глаза человека и странною существа встретились. Животное снова глухо зарычало и хищно приоткрыло пасть, демонстрируя длинные крепкие клыки. Ноздри его трепетали. Уши продолжали стоять торчком.— Где-то поблизости слин, — пояснил мой собеседник.По телу у меня пробежала мелкая дрожь.— Когда меня пели сюда, — с дрожью в голосе сообщила я, — разбойницы дважды улавливали присутствие слина.— Он следовал за вами, — кивнул мужчина. — Слин упорный хищник и способен долго преследовать жертву.— Может, это разные звери? — высказала я робкую догадку.— Может быть, — согласился мой собеседник. Животное подобралось на соломенной подстилке словно для прыжка. В глазах его пылал хищный огонь.— Он близко, — заметил мужчина. — Иногда слин может преследовать свою жертву десятки пасангов, то приближаясь к ней, то отставая, прежде чем подкрасться к ней и напасть из темноты.Животное угрожающе зарычало.Я, к своему ужасу, услышала легкое пофыркивание, доносившееся снаружи, от входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47