Он уселся в кресло, закурил сигару и предложил сигару пленнику.
— Я только что беседовал с мисс Дрисколл,— снова заговорил он.— И, как вы понимаете, речь шла о вас.
— Да,— сказал юный Бексендейл,— а я... Вы собираетесь посадить меня за решетку?
— Дело в том,— сказал сержант,— что мы всегда так поступаем в подобных случаях. Но мисс Дрисколл настроена великодушно.
Глаза молодого Бексендейла широко открылись. Его руки и спина все еще болели. И он не мог себе представить, чтобы мисс Дрисколл могла быть великодушной к кому бы то ни было.
— Да,— повторил детектив,— мисс Дрисколл намерена быть милосердной, если она увидит, что вы, молодой человек, раскаялись и хотите загладить свою вину.
Молодому человеку сейчас больше всего хотелось, чтобы мисс Дрисколл умерла самой мучительной смертью. Но, поскольку он был очень слаб и нерешителен, из глаз его полились слезы. Он был
сейчас не только полон раскаяния, но и жаждал искупить вину, насколько это было в его силах.
— Очень хорошо,— подытожил сержант.— Имейте в виду, я не могу сказать, чем это для вас кончится. Но если будете делать то, что я вам предложу и окажете мне необходимую помощь, то обещаю, что это облегчит вашу участь.
— Я все сделаю, сэр,— с готовностью ответил преступник.— Чего вы от меня хотите?
— Я хочу,— ответил сержант Дэвидсон,— чтобы вы помогли мне найти человека, укравшего бриллианты мисс Дрисколл.
Лицо молодого Бексендейла стало злобным. Он крепко сжал кулаки при мысли о вероломстве мистера Клея.
— С удовольствием! — закричал он.— Я отплачу ему за подлое предательство. Что я могу сделать, сэр?
— Я думаю,— сказал детектив,— что Клей сейчас в Дублине и пробудет здесь еще некоторое время. Я хочу, чтобы вы, Бексендейл,— тон сержанта стал суровым и деловым, и собеседник его невольно поежился,— я хочу, чтобы вы точно выполняли мои указания. Я здберу вас отсюда и поселю в таком месте, где вы будете находиться под моим наблюдением и контролем. Я помогу вам переодеться и отправлю в город с определенными инструкциями. Только не забудьте, молодой человек, что, пока ваши глаза ищут следы Клея, другие глаза будут следить за вами,— добавил сержант Дэвидсон еще более суровым тоном,— и если вы, попытаетесь водить меня за нос, то не пройдет и часа, как вы окажетесь в тюрьме.
Услышав это, Бексендейл-младший съежился и задрожал. Он испытывал перед тюрьмой инстинктивный ужас, ему становилось плохо при одном упоминании о ней.
— Не сомневайтесь, сэр,— сказал он, стараясь придать голосу как можно больше искренности,— я сделаю все, что в моих силах, и постараюсь оправдать ваше доверие. Но должен вас предупредить, что этот Клей чертовски ловок и хитер. А к тому же он... Он довольно
опасен.
— Опасен? — переспросил детектив.— Что вы имеете в виду?
— Он всегда носит с собой револьвер,— ответил молодой Бексендейл.— И если будет загнан в угол, он может пустить его в ход.
— Ну что ж, будем действовать соответственно,— сказал Дэвидсон.— Я хочу взять его спокойно, если получится. Ну а теперь я пойду оплачу ваш счет, а вы можете дать мне деньги, если они у вас есть. Соберите вещи и пойдем. Но я хочу еще кое-что вам сказать, молодой человек. Хотя вас должны за это отправить в тюрьму, но, если вы поможете вернуть бриллианты, вы не только не попадете за решетку, но даже будете награждены.
— Благодарю вас, сэр! — с искренней благодарностью воскликнул пленник.— Я вам очень признателен. У меня есть деньги, чтобы оплатить счет,— он вытащил пятифунтовый банкнот.
Сержант Дэвидсон взял банкнот, не спрашивая, как он попал к Бексендейлу, и вышел из комнаты. Благодарный молодой человек
поглядел на свое отражение в зеркале и ухмыльнулся. «Я еще всех их обдурю,— подумал он.— Всю эту ораву. Мне бы только добраться до Клея. Я вырву печень у этой подлой вонючки! А потом разберусь и с драконшей».
Сержант вернулся с оплаченным счетом и сообщил, что багаж Бексендейла уже погружен в кеб.
— Уважая ваши чувства, молодой человек, я поставил кеб у входа на станцию,— сказал он,— чтобы мы могли выйти через задний ход и вам не пришлось идти через главный вход гостиницы. А теперь пойдемте. Только помните, о чем я вас предупредил, и постарайтесь обойтись без фокусов.
— Уверяю вас, сэр, у меня и в мыслях нет устраивать какие-то фокусы,— сказал Ниниан, выходя из кабинета.— Я счастлив, что получил возможность искупить свою вину.
— Гм,— сказал детектив.— Ну что ж, пойдемте, займемся искуплением. Посмотрим, что вы сможете сделать.
Они сели в кеб и отправились в дом сержанта. Там Дэвидсон настолько изменил внешность Бексендейла, что эта операция могла бы сделать честь самому мистеру Клею. Через полчаса молодого человека не узнала бы даже мисс Дрисколл. На нем был очень старый потрепанный костюм и такие же ботинки. Вокруг шеи его был обвязан большой красный платок. На голове красовалась старенькая кепка. Сержант очень коротко подстриг Ниниана, надел на него отлично сделанный рыжий парик и изменил ему цвет лица. Потом прикрыл левый глаз черной повязкой, и трансформация была закончена. Когда молодой Бексендеил сам не узнал своего лица, он подумал, что бежать в таком виде ему будет легче легкого. Но сержант хотел, чтобы полиция знала Ниниана. Он был настолько нелюбезен, что отвел своего пленника во двор казармы, показал его большой группе полицейских и договорился еще раз продемонстрировать его вечером. Потом детектив вывел Ниниана на улицу и дал ему последние наставления.
— Вы бродяга,— сказал он,— ходите по улицам и держите глаза открытыми. Если что-нибудь увидите, тотчас сообщите мне телеграммой. Но не теряйте из виду своего приятеля, если только сможете. И не вздумайте его предупреждать, иначе я сдам вас первому же констеблю.
Молодой Бексендеил поклялся выполнять свое задание. Сержант Дэвидсон выпустил его на улицу с двумя шиллингами в кармане, глиняной трубкой и пачкой табака. Эти предметы роскоши больше соответствовали нынешней роли Ниниана, чем сигары или сигареты. Перспектива, конечно, не блестящая, но это все же лучше, чем сидеть в тюремной камере.
Он должен бродить, где захочет, в районе главных улиц, останавливаться, где ему заблагорассудится — на мостах, на набережных или на площадях. Но он должен был выбрать себе лучший путь, определив, в каких местах скорее всего может оказаться Клей. К сожалению, Бексендейлу не удалось убедить сержанта, что Клея легче всего будет найти в каком-нибудь баре или бильярдной —
этот мудрый джентльмен строго приказал Ниниану все время оставаться на улице.В тот день Бексендеил прошел многие улицы Дублина, не добившись никаких успехов, и вернулся в дом сержанта поздно вечером, с натруженными ногами и упавшим сердцем. Но сержант накормил Ниниана, согрел и подбодрил его. Хоть он и держал своего пленника под замком, но зато дал ему перед сном большую порцию горячего грога, а утром приготовил прекрасный завтрак. От этой заботы сердце Бексендейла наполнилось теплом и благодарностью.
На второй день молодому Бексендейлу улыбнулась удача. Он бесцельно брел по Секвилль-стрит, держа руки в карманах, с глиняной 'трубкой во рту, как настоящий опустившийся бродяга. Вдруг Ниниан заметил очень высокого и тучного человека, который скорее прокатился, чем прошел мимо него. Он не заметил бродягу, но бродяга обратил на него внимание и заинтересовался. «Будь я проклят, если это не Джо Килнер, который раньше держал устричный бар в Лидсе! — подумал он.— Какого черта он здесь делает?» Молодой Бексендеил повернул и медленно пошел за Джозефом Килнером.
Глава пятая
МОЛОДОЙ БЕКСЕНДЕИЛ УМОЛКАЕТ
Высокий толстяк медленно катился по улице, здороваясь со знакомыми и по временам останавливаясь у магазинных витрин. Несколько раз он останавливался, чтобы поговорить с какими-то людьми. Похоже, он никуда не спешил. Бродяге, который издали следил за ним, спешить было тоже некуда. Всякий раз, когда Килнер останавливался или притормаживал, Бексендеил находил себе занятие — разглядывал витрины магазинов или набивал свою глиняную трубку. Так он прошел за толстяком до улицы Лоуэр-Эбби и увидел, как тот зашел в маленькое питейное заведение с вывеской «Фелим Ханрахан».
До этого момента и, может быть, в течение нескольких минут после этого у Ниниана не было никаких причин интересоваться Джо Килнером, кроме чистого любопытства. Он узнал на Секвилль-стрит человека, который держал в Лидсе маленький устричный бар, а три года назад внезапно исчез. Молодой Бексендеил иногда заказывал себе в этом баре устриц на ужин или приходил туда по утрам, когда не очень хорошо себя чувствовал. Он частенько беседовал с владельцем этого бара о скачках и поединках боксеров. Поэтому встреча с мистером Килнером обрадовала Бексендейла. Будь Ниниан сейчас предоставлен самому себе, он, конечно, подошел бы поздороваться со старым знакомым. Но при нынешних обстоятельствах ему оставалось только следить издали за внушительной фигурой мистера Килнера, с грустью вспоминая прежние времена.
Некоторое время он стоял на улице Лоуэр-Эбби, глядя на дверь бара и удивляясь, почему так долго не выходит мистер Килнер.
Выставленные на витрине разнообразные бутылки спиртного подействовали на воображение Ниниана, и он тоже решил выпить. Нашарив в кармане несколько медяков, он пошел через улицу, чувствуя, как пересох язык и как хочется ему промочить горло.
Войдя в бар, молодой Бексендейл увидел за стойкой мистера Килнера. Сняв пиджак и закатав рукава рубашки, его старый знакомый протирал белым полотенцем стакан, чувствуя себя здесь среди бутылок и стеклянной посуды так же уверенно, как когда-то в своем «Блу Пойнтс».
Мистер Бексендейл маскировался очень успешно. Из небольшой кучки мелочи, вытащенной из кармана, он выбрал три медяка и, положив их на прилавок, заказал бутылку Басса. Мистер Килнер взял с полки бутылку Басса, открыл ее и, плеснув в высокий бокал, посмотрел на свет, закрыв один глаз и прищурив второй. После этого он церемонно поставил бокал перед посетителем.
— Если этот напиток не самого лучшего качества, можете назвать меня голландцем! — с этими словами он смахнул медяки в кассу и вернулся к протиранию бокалов.
Молодой Бексендейл задержал ароматную жидкость в пересохшем рту.
— Прекрасный напиток! — сказал он.— Я вижу, мистер, вы разбираетесь в том, как хранить пиво.
Мистер Килнер ответил на комплимент благодарным взглядом и улыбкой.
— Пиво,— сказал он,— я имею в виду бутылочное пиво — ничего не стоит, если его неправильно хранить. Бьюсь об заклад, что вы из Англии,— добавил он, взглянув на посетителя.
— Точно,— кивнул Бексендейл.
— Причем с севера,— сказал Килнер.
— Да, из тех краев,— ответил посетитель, погружая губы в пиво.
— Я и сам когда-то жил в Лидсе,— сказал мистер Килнер, явно настроенный поговорить с соотечественником,— но вообще я родом из Варвикшира.
— Да неужели? — удивился юный Бексендейл.
— Да,— сказал мистер Килнер,— мне здесь очень хорошо. А что произошло с вашим глазом?
— На меня упала крышка люка и глубоко рассекла бровь. Хорошо, что я вообще остался жив.
— Я тоже так думаю,— сочувственно сказал мистер Килнер.— Бровь — это такое нежное место...
В этот момент распахнулась внутренняя дверь и оттуда появился человек с военной выправкой, в хорошо сидящем, тщательно выглаженном костюме из темно-голубой шерсти. Левая рука вошедшего висела на перевязи из черного шелкового платка. Он приветливо кивнул хозяину бара, окинул быстрым внимательным взглядом бродягу в черной повязке и вышел на улицу, подкручивая седеющий ус своей поразительно белой рукой. Когда бродяга увидел эту поднимающуюся вверх руку, он поставил бокал на стойку и тихо вздохнул. Молодой Бексендейл нашел Ричарда Клея.
Он был сейчас абсолютно уверен, что нашел свою добычу. Ниниан отлично помнил эту сильную белую руку с двумя приметами. Одной из них был маленький синий якорь, вытатуированный на запястье, а другой — отрезанный по вторую фалангу средний палец. Приметы неоспоримо доказывали, что человек в отлично сшитом костюме, обладающий аристократическими манерами и красивыми седеющими усами,— это Ричард Клей.
Молодой Бексендейл глубоко задумался. Было ясно, что Клей прячется у Килнера, который, вне всяких сомнений, его старый друг. Но посвящен ли Килнер в тайну бриллиантов? Бексендейл считал, что нет. Непохоже, чтобы Клей согласился пожертвовать даже самым маленьким бриллиантом теперь, когда все сокровище оказалось у него. А что если предложить Килнеру забрать сокровище и поделить его на двоих? Или, по крайней мере, заставить Клея поделить все поровну? Этот молодой человек считал, что бескорыстных людей не существует. У него просто в голове не укладывалось, что кто-то может отказаться продать свою душу за достаточно большую плату. Он и не думал сейчас о том, чтобы вернуть бриллианты мисс Дрисколл— этого еще не хватало! Да он раньше увидит ее в аду, со злостью подумал Ниниай. Бриллианты нужны ему самому. Жаль, конечно, что приходится искать партнера, чтобы заполучить их. Но делать нечего — так же, как он вынужден был в Лидсе обращаться к помощи Клея, так теперь, в Дублине, придется обратиться к Килнеру.
Человек в костюме бродяги оценивающе оглядел единственным глазом стоящего за стойкой толстяка. Потом вдруг перегнулся через стойку и прошептал пораженному мистеру Килнеру:
— Послушайте, хозяин, мне нужно поговорить с вами наедине. Толстяк отложил полотенце и бокал, который только что начал
протирать.
— Знаешь, старина, если ты хочешь одолжить денег...
— Я не собираюсь ничего одалживать,— сказал молодой Бексендейл.— Я только хочу перекинуться с вами парой слов наедине.
Мистер Килнер очень удивился, но жестом пригласил посетителя за стойку и провел его в гостиную.
— В чем дело? — спросил он, глядя на Бексендейла с высоты своего роста.
— Вы меня не знаете? — сказал мистер Бексендейл.— Зато я вас хорошо знаю. Я съел множество устриц в вашем баре в Лидсе.
— В самом деле? — подозрительно спросил Килнер,— Но туда ходили сотни людей. Что из этого?
— Не волнуйтесь,— примирительно сказал Бексендейл.— Я уверен, что вы сразу меня узнали бы, если бы я снял этот проклятый парик и эту повязку и надел свою обычную одежду.
— Послушай, парень,— строго сказал мистер Килнер.— Если ты задумал...
— Успокойтесь, говорю я вам,— сказал Бексендейл, которому эта ситуация доставляла истинное удовольствие.— Сейчас я избавлю вас от лишних подозрений. Только что отсюда вышел Дик Клей.
— Вышел отсюда? — сказал мистер Килнер.— Боже мой! А можно спросить, кто такой Дик Клей?
— В прежние времена,— небрежно сказал Бексендейл,— его знали под именем Джим Крейтон, и это, насколько мне известно, его настоящее имя. Но в Лидсе он был известен как Ричард Клей. А Ричарда Клея сейчас усиленно разыскивает полиция Дублина.
Килнер скрестил руки на груди и тяжело вздохнул.
— Послушай-ка, мой мальчик! — сказал он.— Кто ты такой, черт возьми, и что тебе нужно?
— Вот это правильно,— сказал молодой Бексендейл.— Теперь мы можем перейти к делу. Садитесь, и я вам все расскажу.
Однако мистер Килнер остался стоять. Он оглянулся посмотреть, что происходит в баре, позвал своего помощника, чтобы тот несколько минут постоял за стойкой, и закрыл дверь своей комнаты. После этого он согласился сесть. Усевшись в кресло напротив Бексендейла и обхватив огромными ручищами колени, он посмотрел прямо в глаза посетителю:
— Ну а теперь, паренек, рассказывай, зачем ты сюда пришел?
— Я пришел за своей собственностью, которую похитил Дик Клей,— ответил Ниниан.— Я предлагаю вам вступить в долю, если вы поможете мне ее вернуть. Я думаю, вы не откажетесь от дела, на котором можно заработать? А это дело крупное — не чета вашим дешевым аферам.
— Рассказывай все подробно,— повторил мистер Килнер. Молодой Бексендейл на мгновение задумался. Он не видел другого
способа вернуть бриллианты, кроме как прибегнуть к помощи мистера Килнера. Так или иначе, с этой работой в одиночку не справиться — ему нужен партнер. И Ниниан решился.
— Имейте в виду, я вам доверяю,— сказал он.— И я собираюсь дать вам шанс, который может представиться немногим...
После этого предисловия он рассказал мистеру Килнеру всю историю бриллиантов, начиная с момента, когда он увидел, как мисс Дрис-колл вытащила их из сумочки в кабинете отца, и до той ночи, когда они исчезли в гостинице, перейдя во владение мистера Клея.
— Вы когда-нибудь слышали о таких грязных трюках? — сказал в заключение рассказчик.— Смыться от приятеля, который во всем ему доверился и вывел его на одно из лучших дел за последние сто лет! Да его за это нужно живым сжечь — он этого вполне заслуживает, будь он проклят!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Я только что беседовал с мисс Дрисколл,— снова заговорил он.— И, как вы понимаете, речь шла о вас.
— Да,— сказал юный Бексендейл,— а я... Вы собираетесь посадить меня за решетку?
— Дело в том,— сказал сержант,— что мы всегда так поступаем в подобных случаях. Но мисс Дрисколл настроена великодушно.
Глаза молодого Бексендейла широко открылись. Его руки и спина все еще болели. И он не мог себе представить, чтобы мисс Дрисколл могла быть великодушной к кому бы то ни было.
— Да,— повторил детектив,— мисс Дрисколл намерена быть милосердной, если она увидит, что вы, молодой человек, раскаялись и хотите загладить свою вину.
Молодому человеку сейчас больше всего хотелось, чтобы мисс Дрисколл умерла самой мучительной смертью. Но, поскольку он был очень слаб и нерешителен, из глаз его полились слезы. Он был
сейчас не только полон раскаяния, но и жаждал искупить вину, насколько это было в его силах.
— Очень хорошо,— подытожил сержант.— Имейте в виду, я не могу сказать, чем это для вас кончится. Но если будете делать то, что я вам предложу и окажете мне необходимую помощь, то обещаю, что это облегчит вашу участь.
— Я все сделаю, сэр,— с готовностью ответил преступник.— Чего вы от меня хотите?
— Я хочу,— ответил сержант Дэвидсон,— чтобы вы помогли мне найти человека, укравшего бриллианты мисс Дрисколл.
Лицо молодого Бексендейла стало злобным. Он крепко сжал кулаки при мысли о вероломстве мистера Клея.
— С удовольствием! — закричал он.— Я отплачу ему за подлое предательство. Что я могу сделать, сэр?
— Я думаю,— сказал детектив,— что Клей сейчас в Дублине и пробудет здесь еще некоторое время. Я хочу, чтобы вы, Бексендейл,— тон сержанта стал суровым и деловым, и собеседник его невольно поежился,— я хочу, чтобы вы точно выполняли мои указания. Я здберу вас отсюда и поселю в таком месте, где вы будете находиться под моим наблюдением и контролем. Я помогу вам переодеться и отправлю в город с определенными инструкциями. Только не забудьте, молодой человек, что, пока ваши глаза ищут следы Клея, другие глаза будут следить за вами,— добавил сержант Дэвидсон еще более суровым тоном,— и если вы, попытаетесь водить меня за нос, то не пройдет и часа, как вы окажетесь в тюрьме.
Услышав это, Бексендейл-младший съежился и задрожал. Он испытывал перед тюрьмой инстинктивный ужас, ему становилось плохо при одном упоминании о ней.
— Не сомневайтесь, сэр,— сказал он, стараясь придать голосу как можно больше искренности,— я сделаю все, что в моих силах, и постараюсь оправдать ваше доверие. Но должен вас предупредить, что этот Клей чертовски ловок и хитер. А к тому же он... Он довольно
опасен.
— Опасен? — переспросил детектив.— Что вы имеете в виду?
— Он всегда носит с собой револьвер,— ответил молодой Бексендейл.— И если будет загнан в угол, он может пустить его в ход.
— Ну что ж, будем действовать соответственно,— сказал Дэвидсон.— Я хочу взять его спокойно, если получится. Ну а теперь я пойду оплачу ваш счет, а вы можете дать мне деньги, если они у вас есть. Соберите вещи и пойдем. Но я хочу еще кое-что вам сказать, молодой человек. Хотя вас должны за это отправить в тюрьму, но, если вы поможете вернуть бриллианты, вы не только не попадете за решетку, но даже будете награждены.
— Благодарю вас, сэр! — с искренней благодарностью воскликнул пленник.— Я вам очень признателен. У меня есть деньги, чтобы оплатить счет,— он вытащил пятифунтовый банкнот.
Сержант Дэвидсон взял банкнот, не спрашивая, как он попал к Бексендейлу, и вышел из комнаты. Благодарный молодой человек
поглядел на свое отражение в зеркале и ухмыльнулся. «Я еще всех их обдурю,— подумал он.— Всю эту ораву. Мне бы только добраться до Клея. Я вырву печень у этой подлой вонючки! А потом разберусь и с драконшей».
Сержант вернулся с оплаченным счетом и сообщил, что багаж Бексендейла уже погружен в кеб.
— Уважая ваши чувства, молодой человек, я поставил кеб у входа на станцию,— сказал он,— чтобы мы могли выйти через задний ход и вам не пришлось идти через главный вход гостиницы. А теперь пойдемте. Только помните, о чем я вас предупредил, и постарайтесь обойтись без фокусов.
— Уверяю вас, сэр, у меня и в мыслях нет устраивать какие-то фокусы,— сказал Ниниан, выходя из кабинета.— Я счастлив, что получил возможность искупить свою вину.
— Гм,— сказал детектив.— Ну что ж, пойдемте, займемся искуплением. Посмотрим, что вы сможете сделать.
Они сели в кеб и отправились в дом сержанта. Там Дэвидсон настолько изменил внешность Бексендейла, что эта операция могла бы сделать честь самому мистеру Клею. Через полчаса молодого человека не узнала бы даже мисс Дрисколл. На нем был очень старый потрепанный костюм и такие же ботинки. Вокруг шеи его был обвязан большой красный платок. На голове красовалась старенькая кепка. Сержант очень коротко подстриг Ниниана, надел на него отлично сделанный рыжий парик и изменил ему цвет лица. Потом прикрыл левый глаз черной повязкой, и трансформация была закончена. Когда молодой Бексендеил сам не узнал своего лица, он подумал, что бежать в таком виде ему будет легче легкого. Но сержант хотел, чтобы полиция знала Ниниана. Он был настолько нелюбезен, что отвел своего пленника во двор казармы, показал его большой группе полицейских и договорился еще раз продемонстрировать его вечером. Потом детектив вывел Ниниана на улицу и дал ему последние наставления.
— Вы бродяга,— сказал он,— ходите по улицам и держите глаза открытыми. Если что-нибудь увидите, тотчас сообщите мне телеграммой. Но не теряйте из виду своего приятеля, если только сможете. И не вздумайте его предупреждать, иначе я сдам вас первому же констеблю.
Молодой Бексендеил поклялся выполнять свое задание. Сержант Дэвидсон выпустил его на улицу с двумя шиллингами в кармане, глиняной трубкой и пачкой табака. Эти предметы роскоши больше соответствовали нынешней роли Ниниана, чем сигары или сигареты. Перспектива, конечно, не блестящая, но это все же лучше, чем сидеть в тюремной камере.
Он должен бродить, где захочет, в районе главных улиц, останавливаться, где ему заблагорассудится — на мостах, на набережных или на площадях. Но он должен был выбрать себе лучший путь, определив, в каких местах скорее всего может оказаться Клей. К сожалению, Бексендейлу не удалось убедить сержанта, что Клея легче всего будет найти в каком-нибудь баре или бильярдной —
этот мудрый джентльмен строго приказал Ниниану все время оставаться на улице.В тот день Бексендеил прошел многие улицы Дублина, не добившись никаких успехов, и вернулся в дом сержанта поздно вечером, с натруженными ногами и упавшим сердцем. Но сержант накормил Ниниана, согрел и подбодрил его. Хоть он и держал своего пленника под замком, но зато дал ему перед сном большую порцию горячего грога, а утром приготовил прекрасный завтрак. От этой заботы сердце Бексендейла наполнилось теплом и благодарностью.
На второй день молодому Бексендейлу улыбнулась удача. Он бесцельно брел по Секвилль-стрит, держа руки в карманах, с глиняной 'трубкой во рту, как настоящий опустившийся бродяга. Вдруг Ниниан заметил очень высокого и тучного человека, который скорее прокатился, чем прошел мимо него. Он не заметил бродягу, но бродяга обратил на него внимание и заинтересовался. «Будь я проклят, если это не Джо Килнер, который раньше держал устричный бар в Лидсе! — подумал он.— Какого черта он здесь делает?» Молодой Бексендеил повернул и медленно пошел за Джозефом Килнером.
Глава пятая
МОЛОДОЙ БЕКСЕНДЕИЛ УМОЛКАЕТ
Высокий толстяк медленно катился по улице, здороваясь со знакомыми и по временам останавливаясь у магазинных витрин. Несколько раз он останавливался, чтобы поговорить с какими-то людьми. Похоже, он никуда не спешил. Бродяге, который издали следил за ним, спешить было тоже некуда. Всякий раз, когда Килнер останавливался или притормаживал, Бексендеил находил себе занятие — разглядывал витрины магазинов или набивал свою глиняную трубку. Так он прошел за толстяком до улицы Лоуэр-Эбби и увидел, как тот зашел в маленькое питейное заведение с вывеской «Фелим Ханрахан».
До этого момента и, может быть, в течение нескольких минут после этого у Ниниана не было никаких причин интересоваться Джо Килнером, кроме чистого любопытства. Он узнал на Секвилль-стрит человека, который держал в Лидсе маленький устричный бар, а три года назад внезапно исчез. Молодой Бексендеил иногда заказывал себе в этом баре устриц на ужин или приходил туда по утрам, когда не очень хорошо себя чувствовал. Он частенько беседовал с владельцем этого бара о скачках и поединках боксеров. Поэтому встреча с мистером Килнером обрадовала Бексендейла. Будь Ниниан сейчас предоставлен самому себе, он, конечно, подошел бы поздороваться со старым знакомым. Но при нынешних обстоятельствах ему оставалось только следить издали за внушительной фигурой мистера Килнера, с грустью вспоминая прежние времена.
Некоторое время он стоял на улице Лоуэр-Эбби, глядя на дверь бара и удивляясь, почему так долго не выходит мистер Килнер.
Выставленные на витрине разнообразные бутылки спиртного подействовали на воображение Ниниана, и он тоже решил выпить. Нашарив в кармане несколько медяков, он пошел через улицу, чувствуя, как пересох язык и как хочется ему промочить горло.
Войдя в бар, молодой Бексендейл увидел за стойкой мистера Килнера. Сняв пиджак и закатав рукава рубашки, его старый знакомый протирал белым полотенцем стакан, чувствуя себя здесь среди бутылок и стеклянной посуды так же уверенно, как когда-то в своем «Блу Пойнтс».
Мистер Бексендейл маскировался очень успешно. Из небольшой кучки мелочи, вытащенной из кармана, он выбрал три медяка и, положив их на прилавок, заказал бутылку Басса. Мистер Килнер взял с полки бутылку Басса, открыл ее и, плеснув в высокий бокал, посмотрел на свет, закрыв один глаз и прищурив второй. После этого он церемонно поставил бокал перед посетителем.
— Если этот напиток не самого лучшего качества, можете назвать меня голландцем! — с этими словами он смахнул медяки в кассу и вернулся к протиранию бокалов.
Молодой Бексендейл задержал ароматную жидкость в пересохшем рту.
— Прекрасный напиток! — сказал он.— Я вижу, мистер, вы разбираетесь в том, как хранить пиво.
Мистер Килнер ответил на комплимент благодарным взглядом и улыбкой.
— Пиво,— сказал он,— я имею в виду бутылочное пиво — ничего не стоит, если его неправильно хранить. Бьюсь об заклад, что вы из Англии,— добавил он, взглянув на посетителя.
— Точно,— кивнул Бексендейл.
— Причем с севера,— сказал Килнер.
— Да, из тех краев,— ответил посетитель, погружая губы в пиво.
— Я и сам когда-то жил в Лидсе,— сказал мистер Килнер, явно настроенный поговорить с соотечественником,— но вообще я родом из Варвикшира.
— Да неужели? — удивился юный Бексендейл.
— Да,— сказал мистер Килнер,— мне здесь очень хорошо. А что произошло с вашим глазом?
— На меня упала крышка люка и глубоко рассекла бровь. Хорошо, что я вообще остался жив.
— Я тоже так думаю,— сочувственно сказал мистер Килнер.— Бровь — это такое нежное место...
В этот момент распахнулась внутренняя дверь и оттуда появился человек с военной выправкой, в хорошо сидящем, тщательно выглаженном костюме из темно-голубой шерсти. Левая рука вошедшего висела на перевязи из черного шелкового платка. Он приветливо кивнул хозяину бара, окинул быстрым внимательным взглядом бродягу в черной повязке и вышел на улицу, подкручивая седеющий ус своей поразительно белой рукой. Когда бродяга увидел эту поднимающуюся вверх руку, он поставил бокал на стойку и тихо вздохнул. Молодой Бексендейл нашел Ричарда Клея.
Он был сейчас абсолютно уверен, что нашел свою добычу. Ниниан отлично помнил эту сильную белую руку с двумя приметами. Одной из них был маленький синий якорь, вытатуированный на запястье, а другой — отрезанный по вторую фалангу средний палец. Приметы неоспоримо доказывали, что человек в отлично сшитом костюме, обладающий аристократическими манерами и красивыми седеющими усами,— это Ричард Клей.
Молодой Бексендейл глубоко задумался. Было ясно, что Клей прячется у Килнера, который, вне всяких сомнений, его старый друг. Но посвящен ли Килнер в тайну бриллиантов? Бексендейл считал, что нет. Непохоже, чтобы Клей согласился пожертвовать даже самым маленьким бриллиантом теперь, когда все сокровище оказалось у него. А что если предложить Килнеру забрать сокровище и поделить его на двоих? Или, по крайней мере, заставить Клея поделить все поровну? Этот молодой человек считал, что бескорыстных людей не существует. У него просто в голове не укладывалось, что кто-то может отказаться продать свою душу за достаточно большую плату. Он и не думал сейчас о том, чтобы вернуть бриллианты мисс Дрисколл— этого еще не хватало! Да он раньше увидит ее в аду, со злостью подумал Ниниай. Бриллианты нужны ему самому. Жаль, конечно, что приходится искать партнера, чтобы заполучить их. Но делать нечего — так же, как он вынужден был в Лидсе обращаться к помощи Клея, так теперь, в Дублине, придется обратиться к Килнеру.
Человек в костюме бродяги оценивающе оглядел единственным глазом стоящего за стойкой толстяка. Потом вдруг перегнулся через стойку и прошептал пораженному мистеру Килнеру:
— Послушайте, хозяин, мне нужно поговорить с вами наедине. Толстяк отложил полотенце и бокал, который только что начал
протирать.
— Знаешь, старина, если ты хочешь одолжить денег...
— Я не собираюсь ничего одалживать,— сказал молодой Бексендейл.— Я только хочу перекинуться с вами парой слов наедине.
Мистер Килнер очень удивился, но жестом пригласил посетителя за стойку и провел его в гостиную.
— В чем дело? — спросил он, глядя на Бексендейла с высоты своего роста.
— Вы меня не знаете? — сказал мистер Бексендейл.— Зато я вас хорошо знаю. Я съел множество устриц в вашем баре в Лидсе.
— В самом деле? — подозрительно спросил Килнер,— Но туда ходили сотни людей. Что из этого?
— Не волнуйтесь,— примирительно сказал Бексендейл.— Я уверен, что вы сразу меня узнали бы, если бы я снял этот проклятый парик и эту повязку и надел свою обычную одежду.
— Послушай, парень,— строго сказал мистер Килнер.— Если ты задумал...
— Успокойтесь, говорю я вам,— сказал Бексендейл, которому эта ситуация доставляла истинное удовольствие.— Сейчас я избавлю вас от лишних подозрений. Только что отсюда вышел Дик Клей.
— Вышел отсюда? — сказал мистер Килнер.— Боже мой! А можно спросить, кто такой Дик Клей?
— В прежние времена,— небрежно сказал Бексендейл,— его знали под именем Джим Крейтон, и это, насколько мне известно, его настоящее имя. Но в Лидсе он был известен как Ричард Клей. А Ричарда Клея сейчас усиленно разыскивает полиция Дублина.
Килнер скрестил руки на груди и тяжело вздохнул.
— Послушай-ка, мой мальчик! — сказал он.— Кто ты такой, черт возьми, и что тебе нужно?
— Вот это правильно,— сказал молодой Бексендейл.— Теперь мы можем перейти к делу. Садитесь, и я вам все расскажу.
Однако мистер Килнер остался стоять. Он оглянулся посмотреть, что происходит в баре, позвал своего помощника, чтобы тот несколько минут постоял за стойкой, и закрыл дверь своей комнаты. После этого он согласился сесть. Усевшись в кресло напротив Бексендейла и обхватив огромными ручищами колени, он посмотрел прямо в глаза посетителю:
— Ну а теперь, паренек, рассказывай, зачем ты сюда пришел?
— Я пришел за своей собственностью, которую похитил Дик Клей,— ответил Ниниан.— Я предлагаю вам вступить в долю, если вы поможете мне ее вернуть. Я думаю, вы не откажетесь от дела, на котором можно заработать? А это дело крупное — не чета вашим дешевым аферам.
— Рассказывай все подробно,— повторил мистер Килнер. Молодой Бексендейл на мгновение задумался. Он не видел другого
способа вернуть бриллианты, кроме как прибегнуть к помощи мистера Килнера. Так или иначе, с этой работой в одиночку не справиться — ему нужен партнер. И Ниниан решился.
— Имейте в виду, я вам доверяю,— сказал он.— И я собираюсь дать вам шанс, который может представиться немногим...
После этого предисловия он рассказал мистеру Килнеру всю историю бриллиантов, начиная с момента, когда он увидел, как мисс Дрис-колл вытащила их из сумочки в кабинете отца, и до той ночи, когда они исчезли в гостинице, перейдя во владение мистера Клея.
— Вы когда-нибудь слышали о таких грязных трюках? — сказал в заключение рассказчик.— Смыться от приятеля, который во всем ему доверился и вывел его на одно из лучших дел за последние сто лет! Да его за это нужно живым сжечь — он этого вполне заслуживает, будь он проклят!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24