И, наконец, распад Советского Союза и социалистического лагеря лишил КНДР возможности получения безвозмездной помощи. Пхеньян практически не смог погашать свою задолженость перед СССР (РФ), восточноевропейскими государствами, Китаем и странами Запада. По оценкам международных экспертов, общий долг КНДР зарубежным странам на конец 1980-х годов составлял более 24 миллиардов долларов, в том числе России 7 миллиардов долларов, Китаю – 4 миллиарда долларов, странам Запада – 12 миллиардов долларов [1092].
Что же касается Республики Кореи, то после установления дипломатических отношений СССР с РК в сентябре 1990 года, а затем его правопреемницей – РФ, российско-южнокорейское сотрудничество получило достаточно интенсивное развитие. Между двумя странами были установлены почтовая, телефонная и телексная связь. Открыты линии воздушного сообщения между Москвой и Сеулом; с сентября 1991 года между Хабаровском и Сеулом; с начала 1992 года – между Владивостоком, Южно-Сахалинском и Сеулом; с 1995 года – между Владивостоком и Пусаном. С июля 1991 года установлены регулярные грузоперевозки между Пусаном и портом Восточный. В обеих странах стали действовать не только посольства, но и генконсульства: российское – в Пусане, корейское – во Владивостоке.
Получило развитие сотрудничество в военной области. В мае 1995 года министры обороны РФ и РК в Сеуле подписали Меморандум о взаимоотношении по военным вопросам между министерствами обороны двух стран и парафировали соглашение о военно-техническом сотрудничестве в 1995-1996 годах. В сентябре 1996 года на юг Корейского полуострова в счет российского долга были поставлены 26 танков последней модели Т-80У. 30 БМП-3, зенитно-ракетные комплексы "Игла", антитанковые комплексы "Метис-М". По материалам японской и южнокорейской прессы, Сеул к концу 1990-х годов планировал решить вопрос о приобретении у России шести ракегно-зенитных комплексов "С-300", признанных военными экспертами, в том числе и на военной выставке "Дефенс – Сеул-95", более совершенными, чем американские "Пэтриот", и 120 ультрасовременных многоцелевых истребителей "Су-37" [1093]. Были достигнуты соглашения о проведении совместных военно-морских учений.
В то же время на территории Южной Кореи до сих пор размещен американский военный контингент численностью до 37 тыс. человек. В случае же войны на Корейском полуострове правительство США готово задействовать здесь в общей сложности до 690 тыс. своих военнослужащих, 160 боевых кораблей, включая авианосцы, а также 1600 боевых самолетов [1094].
КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА 1950-1953 гг.
…Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне, и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу.
Молчать – не значит забыть. Мы носили эту тайну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться.
А.В. Сморчков, летчик-истребитель, полковник, Герой Советского Союза
25 июня 1950 года началась война на Корейском полуострове, между Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) и Республикой Корея (Южная Корея) с целью объединения Кореи в единое государство.
Первопричиной войны стал раскол Кореи, произошедший после августа 1945 года. Его логическим следствием явилось провозглашение в 1948 году Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) и Республики Корея (КР). Каждая из них объявила себя единственно законной, представляющей весь корейский народ, а другую считала незаконной, марионеточной и т. д.
В течение нескольких дней война из гражданской, как ее определили представители многих стран, переросла в крупный международный конфликт, в орбиту которого были вовлечены десятки стран и в первую очередь Соединенные Штаты Америки, Советский Союз и Китайская Народная Республика.
Администрация Трумэна расценила начавшийся ранним утром вооруженный конфликт как посягательство на американские интересы в Восточно-Азиатском регионе и буквально с первых дней войны предоставила свои вооруженные силы для поддержки Республики Корея.
Военное руководство США прекрасно понимало, что режим Ли Сын Мана не смог бы самостоятельно отразить агрессию КНДР. А поражение Сеула привело бы к образованию на Корейском полуострове единого государства, дружественного СССР, создало бы угрозу американским интересам в Японии. "Ничем не сдерживаемый коммунистический контроль, – писал в своем труде "Дипломатия" Г.Киссинджер, – вызвал бы к жизни призрак маячащего на горизонте общеазиатского монолитного коммунистического монстра и подорвал бы прозападную ориентацию Японии" [1095]. Это, в свою очередь, нанесло бы ощутимый удар по всей азиатской политике Вашингтона и международному престижу США. ДАчесон, Госсекретарь США в 1949- 1952 годах, впоследствии писал: "Ясно, что атака (КНДР против Юга) не давала повода для объявления войны Советскому Союзу. Также очевидно, что это был открытый вызов нашему международному статусу защитника Южной Кореи, региона огромной важности для безопасности оккупированной Японии… Мы не могли допустить захвата этого важного региона советской марионеткой прямо под нашим носом, ограничившись формальным протестом в Совете Безопасности" [1096].
Таким образом, американская администрация не могла допустить потери своего влияния в Азиатском регионе, и соответственно роль США, несмотря на опасения "разбудить" Москву, была предрешена.
Следует напомнить, что после окончания Второй мировой войны американцы оставили на Дальнем Востоке мощную военную группировку с целью сохранения своего господства в юго-западной части Тихого океана. Так, непосредственно в Южной Корее находилась группа советников в составе пятисот военнослужащих, под началом бригадного генерала Дж. Робертса. В акватории (Северной и Южной Кореи) находился 7-й флот США (около 300 кораблей), а на ближайших авиабазах в Японии и на Филиппинах дислоцировались две воздушные армии – тактическая 5-я и стратегическая 20-я. Кроме того, в непосредственной близости с Кореей находились три американские пехотные дивизии, одна бронетанковая (бронекавалерийская), отдельный пехотный полк и полковая боевая группа (82 871 человек, 1081 орудие и миномет и 495 танков) и одна воздушная армия (835 самолетов) [1097]. В этом районе находилось также около 20 английских кораблей [1098].
К 1950 году в Южной Корее была создана оснащенная современным по тому времени оружием армия, подготовленная для наступательных военных действий. Она насчитывала: 8 пехотных дивизий, 1 отдельный полк, 12 отдельных батальонов, 161 тысяча человек личного состава, около 700 орудий и минометов, свыше 30 танков и САУ, 40 самолетов (устаревших американских образцов), 70 малых кораблей и судов [1099].
В свою очередь, КНА к началу военных действий в 1950 г. имела десять стрелковых дивизий (1,2, 3,4, 5,6, 10,12,13, 15-ю, из них4, 10,13,15-янаходились в стадии формирования), одну танковую бригаду (105-ю), два отдельных полка, в том числе мотоциклетный, 148 тысяч человек личного состава [1100] (по другим данным – 175 тыс. чел.). На вооружении этих боевых частей состояло 1600 орудий и минометов, 258 танков и САУ, 172 боевых самолета (по другим данным – 240) [1101], двадцать кораблей. Кроме того, были сформированы охранные отряды министерства внутренних войск в приграничных районах [1102]. В ВВС КНА насчитывалось 2829 человек, в ВМФ – 10 307 человек. В общей сложности вооруженные силы КНДР вместе с войсками Министерства внутренних дел к началу войны насчитывали около 188 тыс. человек [1103].
Таким образом, соотношение сил и средств у 38-й параллели к началу военных действий было в пользу КНА: по пехоте – в 1,3 раза; артиллерии – в 1,1 раза, танкам и САУ – в 5,9 раза, самолетам – в 1,2 раза, однако в последнем случае следует заметить, что летный состав КНА в основном не закончил обучение. К маю 1950 года было подготовлено лишь 22 летчика штурмовой авиации и 10 летчиков-истребителей [1104].
Здесь уместно кратко охарактеризовать позицию СССР в корейской проблеме и в первую очередь в вопросе участия советских военнослужащих в войне на стороне Северной Кореи. Как свидетельствуют доступные сегодня документы из отечественных архивов, первоначально использование советских войск в корейской войне не предполагалось. В Кремле понимали, что прямое участие Вооруженных сил СССР вызовет негативную реакцию в США и в мире. Было очевидно, что Советский Союз будет обвинен во вмешательстве во внутренние дела суверенной Кореи. Более того, Москва располагала информацией о том, что вторжение армии Северной Кореи на территорию Южной будет рассматриваться в европейских кругах как прелюдия аналогичному наступлению СССР в Германии. Исходя из этого, руководство СССР с началом войны в Корее сделало четкую установку на ее ведение силами Корейской народной армии с привлечением ограниченного числа советских военных советников. Причем находившиеся в стране советники должны были руководствоваться следующими правилами:
1. Советники самостоятельно приказы и распоряжения войскам армии не издают.
2. Командование армии не решает самостоятельно вопросов подготовки, организации и ведения боевых действий без участия военных советников.
3. Главное в работе советников в ходе войны и боевых действий – оказание помощи командованию армии во всесторонней оценке обстановки и принятии грамотных в оперативно-тактическом отношении решений с целью разгрома группировок противника или выхода из-под его ударов с использованием всех сил и возможностей армии.
4. Советники могут запрашивать любые сведения от отделов и служб армии с информацией об этом своему подсоветному или начальнику штаба армии.
5. Взаимоотношения советников с подсоветными и офицерским составом армии строятся на взаимном уважении, доброжелательности и выполнении требований Уставов КНА.
6. Обеспечение советников всем необходимым для жизни, служебной деятельности возлагается на командование армии [1105].
Изменение политики в вопросе участия советских военнослужащих в боевых действиях, как ни странно, было во многом спровоцировано самими американцами.
Во-первых, захват территории КНДР дал бы США непосредственный выход не только к сухопутной границе дружественного СССР Китая, но и непосредственно к советской. Во-вторых, победа Соединенных Штатов, как уже отмечалось, серьезно изменила бы военно-стратегическую обстановку на Дальнем Востоке в пользу США. В-третьих, к этому времени серьезно возросла напряженность в дальневосточном приграничье. Участились случаи нарушения воздушного пространства СССР американскими разведывательными самолетами. А 8 октября 1950 года произошел беспрецедентный случай – два американских штурмовика F-80 "Шутинг стар" нанесли бомбовый удар по базе ВВС Тихоокеанского флота в районе Сухой Речки [1106]. По сведениям же редакции журнала "Посев", таких налетов на аэродромы советского Приморья было совершено до десяти, в результате которых были уничтожены и получили повреждения свыше ста самолетов [1107].
Таким образом, роли главных участников корейской войны были определены уже в первые дни конфликта. Развивавшийся первоначально как гражданская война, он вскоре трансформировался в крупную локальную войну, в ареал которой попало более пятидесяти стран.
Существует немало версий о начале войны в Корее. Пхеньян и Сеул всю ответственность за развязывание конфликта неизменно возлагают друг на друга. Северокорейская версия звучит следующим образом. 25 июня 1950 года южнокорейские войска значительными силами совершили внезапное нападение на территорию КНДР. Силы Корейской народной армии, отразив натиск южан, перешли в контрнаступление. Лисынмановские войска вынуждены были отступить. Развивая наступление, части КНА продолжали наступление и за короткое время овладели большей частью территории Южной Кореи [1108]. Причем нападение Южной Кореи северокорейскими властями, очевидно, предвиделось еще за месяц до начала войны. Во всяком случае, по данным американской разведки, уже с середины марта 1950 года из зоны глубиной до 5 км, примыкающей к 38-й параллели, проводилась эвакуация мирного населения.
Иной версии придерживались представители Юга. 25 июня 1950 года в 4 часа 40 минут войска КНДР внезапно вторглись в Южную Корею. 75-тысячная армия северян пересекла 38-ю параллель и атаковала шесть стратегических пунктов вдоль нее, широко используя авиацию, артиллерию и бронетанковые части. Параллельно с этим КНА высадила на южнокорейское побережье два морских десанта. Таким образом, получается, что КНДР развернула хорошо спланированную широкомасштабную агрессию. За последние десять лет опубликовано немало документов и свидетельств, в той или иной степени подтверждающих южнокорейскую точку зрения. Однако по сей день остается ряд нерешенных вопросов, ответы на которые могли бы изменить общепринятые представления о начале войны в Корее.
Введенные к настоящему времени в научный оборот данные о наращивании вооружения Севера и Юга убедительно свидетельствуют о том, что к войне готовились обе стороны. Причем и Ким Ир Сен и Ли Сын Ман рассматривали силовые методы как единственную возможность создания объединенной Кореи. Однако в отличие от Пхеньяна, скрывавшего свои планы нападения на Юг различного рода инициативами "о мирном объединении" Кореи, сеульские власти выступали с жесткими милитаристическими заявлениями. Да и сам южнокорейский лидер, по словам первого американского посла в РК Джона Муччио, "был чрезвычайно авторитарен, несмотря на постоянные утверждения о стремлении к подлинной демократии в Корее. Идеей фикс Ли Сын Мана являлось объединение Кореи под его руководством. Это стало бы жемчужиной в его долгой политической карьере" [1109]. Ли Сын Ман неоднократно призывал "предпринять наступление на Пхеньян". В 1949 году он прямо заявил, что войска Республики Кореи "готовы вторгнуться в Северную Корею", что "составлен план удара по коммунистам в Пхеньяне". Осенью этого же года южнокорейский министр обороны Син Сен Мо заявил: "Наша армия национальной обороны ждет только приказа Ли Сын Мана. Мы располагаем силами, чтобы, как только будет отдан приказ, в течение одного дня полностью занять Пхеньян и Вонсан" [1110]. 19 июня 1950 года, всего за шесть дней до начала боевых действий, Ли Сын Ман объявил: "Если мы не сможем защитить демократию от "холодной войны", мы добьемся победы в горячей войне" [1111].
Все эти высказывания, несмотря на нарочитую агрессивность, граничащую с провокацией, не были пустым звуком, для того чтобы лишь запугать Север. Об этом наглядно свидетельствуют другие документы. Так, 2 мая 1949 года советский посол Т.Ф.Штыков направляет шифрограмму Сталину, в которой говорится, что в связи с "планами вооруженного вторжения на Север" Южная Корея наращивает численность кадровой армии национальной обороны с 56,6 тыс. до 70 тыс. Только в районах, прилегающих к 38-й параллели, размещено около 41 тыс. солдат и офицеров. На линии соприкосновения северян и южан происходили многочисленные вооруженные столкновения с человеческими жертвами.
Войне предшествовали многочисленные приграничные вооруженные конфликты, провоцируемые обеими сторонами [1112]. Так, только в январе-сентябре 1949 года, по сведениям авторов книги "Локальные войны: история и современность", южнокорейские части более 430 раз нарушили демаркационную линию, 71 раз пересекли воздушные границы, 42 раза вторглись в территориальные воды КНДР [1113]. Во второй половине 1949 года конфликты приобрели еще большую интенсивность. Всего же в 1949 году батальоны и полки 1-й, 8-й и Столичной южнокорейских дивизий, специальные отряды "Хорим" и "Пэккор", а также полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю параллель [1114].
Во время одного такого боя 12 июля 1949 года на Ондинском направлении северяне взяли в плен трех военнослужащих 18-го полка. При допросе они показали, что командование проводило с ними секретные беседы, из которых следовало, что "южнокорейская армия должна упредить северян и нанести им внезапный удар", чтобы овладеть всей Северной Кореей [1115]. Представляют несомненный интерес и письма Ли Сын Мана американскому политологу Роберту Т.Оливеру. 30 сентября 1949 года президент РК направил ему приглашение на консультативную работу в Сеуле в своей администрации, в котором отметил, что "сейчас психологически наиболее подходящий момент", чтобы освободить Север Кореи. "Мы оттесним часть людей Ким Ир Сена в горный район и там заморим их голодом… Я полагаю, что Советский Союз не будет настолько глуп, чтобы начать вторжение в настоящее время". В заключение Ли Сын Ман просил Оливера по соответствующим каналам информировать о сложившейся в Корее ситуации президента Трумэна [1116]. Таких высказываний можно привести много. Но ограничимся лишь словами главы американских советников в КР генерала Робертса. В январе 1950 года на одном из совещаний южнокорейского правительства он заявил, что "план похода – дело решенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117