Вода во впадине поднималась в такт движению дальней зыби, и темные пряди водорослей колыхались, словно волосы девочки на ветру.
Джилл потрогала его за плечо.
– Смотри! Вон под тем камнем осьминог.
Томми ничего не увидел. Джилл занесла одну руку над водой, а другой рукой наклонила камень. Что-то выскочило из-под него в защитном чернильном облаке. Рука девочки стремительно опустилась в воду, и в пригоршне у нее будто расползся кусок студня. Пальцы ее обвили маленькие щупальца. На руке у Джилл возникло зловещего вида существо с пятнами по телу. У Томми мурашки забегали по коже.
– Видишь его глаза? – спросила Джилл.
Томми различил два темных пятнышка на слизистом теле.
– Да.
– Нет. Не видишь! – Джилл засмеялась. – Это просто пятна. Осьминог этот так и называется – «бимакулятус», что означает «с двумя пятнами», а настоящие глаза вон те щелочки.
Джилл начала отдирать осьминожку от кожи, и Томми увидел два белесых узких глаза. Моллюск отправился в ведро, и Джилл зачерпнула в него воды, чтобы ее пленнику было в чем плавать.
– Их можно насобирать много, все пригодятся, – заметила Джилл. – Но не давай им кусаться. Ощущение такое, будто пчела ужалила. Вообще-то они мне нравятся. Несмотря на хлюпкость, такие смышленые.
Потом она указала на безобразных рыбешек не длиннее мизинца. Вид у них был невзрачный и какой-то колючий, цветом они сливались с камнями, среди которых прятались.
– Это керчаки, – сказала Джилл. – Их ловят сачком. И обязательно подливай воду в ведра и для рыбы и для осьминогов, а то они погибнут. Видишь эти водоросли?
Она вытащила из воды бурый комок и уложила его на дне второго ведерка Томми.
– Это бурые водоросли. В них укладывают хрупких животных вроде офиур, а то их раздавит то, что ты будешь накладывать сверху.
– А какие они, офиуры? – спросил Томми.
– Сейчас покажу. – Джилл приподняла еще несколько камней. Но каждый раз она возвращала их точно на прежнее место. Наконец она открыла гнездо плоских извивающихся животных, похожих на крохотных морских звезд. Размером они были с небольшую монету и немногим толще. Одни были бурого цвета, другие красного. Их колышущиеся лучи были длинными и тонкими, и ни одно не походило на другое. Джилл уложила их на бурые водоросли и прикрыла еще одним комком, чтобы они не высохли.
– Видишь? – сказала она, улыбаясь.
– Ага.
– Бери все, что покажется интересным, а если какие-нибудь окажутся лишними, мы их положим назад в воду. Когда наберешь полные ведра, то сходишь с ними на пляж и переложишь все в бидоны.
Она побежала по отмели, размахивая розовыми ведерками. Томми откашлялся, сосредоточенно сдвинул брови и принялся за работу.
Пятнадцать минут спустя у него уже были две рыбки и одна офиура. Без помощи Джилл он с большим трудом различал крошечные существа из-за их защитной окраски – в точности как у камней, среди которых они прятались. Осьминоги мгновенно меняли цвет, чтобы слиться с фоном; а рыбы всегда успевали заметить его, пока он наклонялся над водой, и скрывались в расселинах. Когда ему все-таки удалось вспугнуть осьминога, тот ускользнул в облаке чернил.
Однако постепенно Томми начала разбираться, под каким камнем может прятаться осьминог или офиура. Наконец он поймал осьминога, но пока отдирал его от руки, ему жгло кожу. Каждое из восьми щупалец было усажено мощными присосками.
В конце концов он придумал способ справляться с рыбками. Бросая камешек в дальний конец лужи, он заставлял их ринуться в противоположную сторону, где поджидал их с сачком, и успевал поймать одну или две.
Вскоре у него набралась уже дюжина осьминогов, причем некоторые были довольно крупные, и ведерки стали заметно тяжелее. Он решил опорожнить их и захромал к бидонам на пляже по лабиринту камней и водорослей.
Джилл опередила его: в одном бидоне плавали рыбки, в другом – осьминог, а в мягких бурых водорослях на дне пластмассового таза копошились всякие другие животные. Томми старательно поместил свою добычу в соответствующие бидоны. Последняя рыбка очутилась в бидоне, и тут Томми вдруг почувствовал что-то у себя за спиной. Он обернулся – и вскрикнул от испуга.
На него сердито смотрел мужчина в сильно поношенной военной форме времен второй мировой войны, за спиной висел вещмешок, на голове была красная бейсбольная кепка.
– Так это, значит, ты! – крикнул незнакомец и шагнул к нему.
Томми попятился.
– Что… что я? – с трудом выговорил он.
Незнакомец протянул руку, которую до этого держал за спиной. На согнутом пальце висела красная рыба, которую он подцепил за жабры.
– Ты загарпунил эту рыбу! – Он свирепо уставился на Томми.
– Нет! – крикнул Томми. – Нет, мой дядя…
– Ага! Ее загарпунил твой дядя?
– Нет, – сказал Томми. – Он… он поймал с этой рыбой двух парней. Отругал их и запретил им приходить сюда.
– Ты кто? – спросил незнакомец.
– Томас Келли, – ответил Томми. – А мой дядя вон там. – Он махнул рукой. – Собирает морских животных.
– А, так это Майк Уоррен – самый злостный браконьер во всей Южной Калифорнии! Он и его семья круглый год жрут омаров, в сезон и не в сезон. Вбил себе в голову, что закон ему не писан.
– Вы инспектор рыбного надзора? – растерянно спросил Томми. Конечно, по виду непохоже, но ведь он мог нарочно переодеться.
Все еще свирепо глядя на Томми, незнакомец вытащил из кармана леску и начал протягивать ее сквозь жабры красной рыбы.
– Моя фамилия Смит, – сказал он. – Передай своему дяде, что Парикмахер Смит нашел рыбу которую он спрятал в валлиснерии.
Томми замотал головой.
– Честное слово, мистер Смит! Мой дядя не…
– Жаль, что я не инспектор, – перебил его Парикмахер Смит. – Сам видишь, я умею ловить нарушителей. Да только меня не взяли – в департаменте счастья своего не понимают. – Он кончил продергивать леску через рот и жабры рыбы и закинул ее за спину.
– У нас даже гарпуна нет, – доказывал Томми. – Я думаю, эти парни оставили ее там, чтобы устроить дяде пакость.
– Лично я против того, чтобы убивали любую рыбу, большую или малую. Если бы господь хотел, чтобы мы ловили рыбу, – добавил Парикмахер Смит сурово, – он бы вместо пальцев дал нам крючки. Верно?
– Может быть, – пробормотал Томми.
– Стой смирно, – неожиданно прикрикнул Смит. Он подошел ближе, прежде чем Томми решил убежать. – Тебе надо подстричься, вот что.
– Я… Я знаю. Я сюда долго ехал.
– Когда я служил в армии, – сказал Смит, – то однажды стриг генерала Эйзенхауэра. Он сказал, что его еще никогда так хорошо не стригли. Мои инструменты при мне, и, если хочешь, я тебе подровняю волосы сзади.
Томми не сомневался, что перед ним сумасшедший. Он представил себе, как он выдергивает лезвие и начинает ерзать им у него по затылку…
– Нет, спасибо, – торопливо ответил он. – Меня стрижет папа.
– Тогда скажи ему, что пора этим заняться, – объявил мистер Смит, повернулся и размашистым шагом пошел по пляжу. Рыба подпрыгивала у него за спиной. Томми увидел, что на мешок нашит американский флаг, а под ним надпись:
ПАРИКМАХЕР СМИТ
СТРИГ ГЕНЕРАЛА ЭЙЗЕНХАУЭРА
Томми схватил ведерки и побежал назад на отмель.
У ДЯДИ МАЙКА НАЧИНАЮТСЯ НЕПРИЯТНОСТИ
– Не беспокойся, – сказал дядя Майк, когда час спустя они собрались отправиться в обратный путь. – Скорее всего, он сейчас уже жарит рыбу в своей хибаре.
– Мы его зовем «Таинственный Смит», – вмешалась Джилл. – Какой-то он жуткий, верно?
Томми кивнул.
– А от него можно ждать неприятностей?
Дядя Майк, который уже было поднял два ведерка, снова опустил их на землю. Он раскрыл небольшой рюкзак и аккуратно уложил в него несколько пластмассовых коробочек с отобранными животными.
– Кто ему поверит? – сказал он.
Томми обдумал эти слова и успокоился.
– Смит утверждает, будто живет на пенсию, – добавил дядя Майк. – Возможно, и так. Только, по-моему, он браконьер номер один в нашем штате. Я много раз видел его с небольшими раками и омарами. Он промышляет продажей мелких морских животных лабораториям и роется в песке на общественных пляжах в поисках потерянных вещей. Люди, например, теряют часы и дают об этом объявление в газете. Ну, и Таинственный Смит получает вознаграждение.
– Он хотел меня подстричь, – сказал Томми с дрожью в голосе.
Джилл даже ойкнула.
Дядя Майк поглядел на часы.
– Пора перекусить и отправляться домой. Кое-кого тут требуется заспиртовать побыстрее.
Джилл побежала к луже, в которой оставила бутылки. Вернулась она с двумя, опустила их на песок и уперла руки в боки.
– Псих чертов! – сказала она. – Стащил третью бутылку!
– Не смей так говорить, Джилл, – резко одернул ее отец. – Человек не виноват в своей беде, и, возможно, рыбу он действительно нашел. И бутылку, скорее всего, стащили те парни.
– Но почему они не взяли две? – спросил Томми.
Дядя Майк, откупоривая бутылки, задумчиво произнес:
– Ну так пусть это будет Тайной Литорали до конца сезона.
Джилл вынула бутерброды из бумажного пакета, хотела их распределять, но вдруг удивленно вскрикнула.
– Мне это нравится! – сердито воскликнула она. – Он прихватил и бутерброд!
Ее отец засмеялся, но Томми показалось, что дядя Майк озадачен.
– Как-то это не похоже на старика Смита, – сказал он. – А парни забрали бы все… или, по крайней мере, по одному бутерброду на брата. Ну, у нас нет времени разбираться с этим…
Томми ел свои две трети бутерброда и смотрел, как океан медленно накатывается на отмели. Время собирать морских животных кончилось. Заметная часть камней была уже под водой. Он устал, но у него было приятно на душе. Время он провел очень интересно, а по словам дяди, они кое-что заработали. Эх, если бы у отца была возможность вот так зарабатывать.
Путь назад был крутым и мучительным. Томми нес два ведерка, а Джилл тащила бидон с рыбой. Когда они остановились передохнуть, у Томми подкашивались ноги, но он принял небрежную позу, надеясь, что они ничего не заметят. Пусть не думают, что он слабак только потому, что ростом не вышел.
Они пошли дальше. Но через десять минут были вынуждены опять остановиться, чтобы дать отдохнуть Джилл. На пляж они спустились всего за полчаса; на обратный путь, видимо, потребуется целый час. Поглядывая по сторонам, Томми заметил что-то вроде мешков с песком перед входом в небольшую пещеру в склоне холма.
– Что это? – спросил он, указывая.
Джилл повернула голову.
– Старая огневая точка, – ответила она.
Томми разглядел за мешками железную дверь, полускрытую кустами и высокой травой. Его вдруг осенило. Он проследил взглядом тропинку, взбирающуюся вверх по крутому склону, а затем снова взглянул на вход в пещеру.
– Если эти парни воспользовались туннелем, – сказал он, – почему нам нельзя? Ведь так будет легче, чем карабкаться в гору.
– Ну, я бы мог получить на это разрешение у военно-морского ведомства, – сказал его дядя, – но они все еще опасны. Я уже говорил, что в них легко заблудиться, если не разбираешься в указателях на стенах.
Томми, выросший в шахтерском краю, не боялся заблудиться под землей. Главный туннель всегда можно узнать.
– А туннели эти высокие? – спросил он.
– По некоторым даже ходили поезда! Большие орудия доставлялись к месту установки на платформах. Ну а большинство, конечно, пониже.
«В таком случае, – подумал Томми, – можно воспользоваться тележками или тачками, чтобы возить бидоны туда и обратно!» Он уже представил себе, как они с Джилл катят тележки по туннелю с пляжа к грузовичку, а дядя Майк в это время работает на отмели или в лаборатории…
Они миновали вершину и спустились к грузовичку. Джилл, обессиленная, уселась на подножке. Томми привалился к крылу. Ноги у него ныли просто невыносимо. Дядя Майк осторожно устанавливал в кузове бидоны и закреплял их так, чтобы вода не расплескалась. Неожиданно он выпрямился и посмотрел на дорогу.
– Гости едут, – сказал он.
Послышался шум автомобильного мотора, затем царапанье, словно ветки задевали кузов, и в заросли позади них уткнулся голубой «седан», перегородив дорогу. Томми заметил красные мигалки и две антенны, подрагивающие, словно усики насекомого.
– Похоже, это полицейская машина, – шепнул он Джилл.
– Инспекторы рыбного надзора, – шепнула она в ответ. – Все в порядке – у нас есть разрешение.
«Но что, если Парикмахер Смит все-таки донес на них», – подумал с беспокойством Томми.
Инспекторы неторопливо подошла к грузовичку. На них была форма службы рыбного надзора, водитель был примерно ровесником дяди Майка. Второй был молодой и очень загорелый. Старший подмигнул детям, потом улыбнулся дяде Майку.
– Как рыбалка? – спросил водитель.
– Не знаю, инспектор, – ответил дядя Майк. – Мы собирали морских животных.
– Сержант Ричи, инспектор рыбного надзора, – представился старший. – У вас есть разрешение?
Дядя Майк вытащил из бумажника документ. Сержант внимательно прочел и вернул.
– Не возражаете, если мы осмотрим вашу добычу, мистер Уоррен? Удивительно, как путают мелких омаров со съедобными ракушками.
Дядя Майк посторонился, инспекторы забрались в кузов. Молодой сказал извиняющимся тоном:
– Нам ведь приходится проверять и вас, профессионалов, – люди бывают всякие.
– Совершенно верно, – сказал дядя Майк.
Инспекторы тщательно все проверили и даже заглянули в большой молочный бидон с мелкими рыбками. Сержант Ричи нахмурился и посмотрел на второго инспектора. Затем вылил содержимое бидона в ведро. Дядя Майк вздрогнул от удивления.
– Какого черта? – воскликнул он, уставясь в ведро.
– Именно это я и собирался спросить у вас, мистер Уоррен, – сказал сержант. – Какого черта делают в вашем бидоне шесть мальков гарибальди?
Томми забрался на бампер, чтобы заглянуть в ведерко. Дядя Майк объяснял инспекторам, что они никак не могли поймать этих рыбок даже совершенно случайно. Среди керчаков и других невзрачных обитателей мелководья гарибальди сверкали, словно драгоценные камни. Их оранжево-красные бока отливали радужными тонами, будто крылья тропических бабочек.
– …Я просто не могу позволить себе нарушать закон, сержант! – доказывал дядя Майк. – Два-три обвинительных приговора, и мне уже никто не выдаст разрешения.
– Сейчас вы смотрите на шесть обвинительных приговоров, – заметил сержант. – Если не вы их поймали, то как они оказались в вашем бидоне?
– Не понимаю! Погодите… – Дядя Майк оглянулся на детей. – А не подложили ли их нам те парни, чтобы отомстить нам?
– Вот именно, папа! – воскликнула Джилл.
Дядя Майк начал рассказывать про стычку на пляже, а молодой инспектор что-то записывал за ним.
– Как их зовут? – спросил он.
– Они назвались Бурый и Седой. А фамилии их я не спросил.
– Кто-нибудь, кроме детей, может подтвердить ваши слова?
Джилл и Томми переглянулись. «Парикмахер Смит»! – подумал Томми, догадываясь, что и Джилл пришла в голову та же мысль. Нет, пожалуй, лучше не упоминать о нем. Смит скорее может оказаться врагом, чем другом.
– Боюсь, больше никто этих ребят с рыбой не видел, – сказал дядя Майк. – Томми, эти рыбы не могли случайно угодить в наш сачок?
Томми замялся. Ведь он еще несовершеннолетний, так, может, они ограничатся тем, что выбранят его. Но тогда он поступит скверно – так же скверно, как и те парни, что подсунули им рыбу в бидон. А кроме того, как раз дядя Майк невиновен, что они могут с ним сделать?
– Ну, конечно, это не ты, – сказал дядя Майк, заметив колебания Томми.
Сержант со скептической улыбкой посмотрел на него.
– Мистер Уоррен, а вам когда-нибудь в литоральных лужах попадались гарибальди?
– Нет, но… это ведь малый прилив, и они могли остаться в лужах…
– Идет, – согласился он. – Должен сказать, мистер Уоррен, вы куда покладистее большинства нарушителей.
– В том-то и дело, – ответил дядя Майк. – Будь я нарушителем, так вы бы нашли меня гораздо менее покладистым!
СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
Лаборатория дяди Майка занимала весь подвал. Это была большая прохладная комната со множеством раковин и шкафов, перегороженная стеллажами, точно библиотека. Они отнесли туда свою добычу и поставили бидоны на цементный пол. Пахло рыбой, морем и формалином.
– Покажи-ка, Томми, что тут и как, а я пока разберусь, – сказал дядя Майк.
Он легонько хлопнул мальчика по спине, и от этого стало грустно. Ему вспомнились дни после маминой смерти, когда отец всячески старался приободрить детей. Он пожалел, что не солгал про рыбешек. Что, если у дяди Майка правда отберут разрешение? Он тогда станет безработным – как его отец, там, на шахте?
Джилл повела Томми по лаборатории. Слышно было, как наверху ходит тетя Луиза. Лабораторка, как называла ее Джилл, напоминала захудалый музей. На полках теснились пыльные банки. Томми слегка затошнило – ведь кроме заспиртованных змей, осьминогов, креветок и других животных, там стояли банки с эмбрионами поросят, набальзамированные кошки в полиэтиленовых чехлах и заспиртованные овечьи мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8
Джилл потрогала его за плечо.
– Смотри! Вон под тем камнем осьминог.
Томми ничего не увидел. Джилл занесла одну руку над водой, а другой рукой наклонила камень. Что-то выскочило из-под него в защитном чернильном облаке. Рука девочки стремительно опустилась в воду, и в пригоршне у нее будто расползся кусок студня. Пальцы ее обвили маленькие щупальца. На руке у Джилл возникло зловещего вида существо с пятнами по телу. У Томми мурашки забегали по коже.
– Видишь его глаза? – спросила Джилл.
Томми различил два темных пятнышка на слизистом теле.
– Да.
– Нет. Не видишь! – Джилл засмеялась. – Это просто пятна. Осьминог этот так и называется – «бимакулятус», что означает «с двумя пятнами», а настоящие глаза вон те щелочки.
Джилл начала отдирать осьминожку от кожи, и Томми увидел два белесых узких глаза. Моллюск отправился в ведро, и Джилл зачерпнула в него воды, чтобы ее пленнику было в чем плавать.
– Их можно насобирать много, все пригодятся, – заметила Джилл. – Но не давай им кусаться. Ощущение такое, будто пчела ужалила. Вообще-то они мне нравятся. Несмотря на хлюпкость, такие смышленые.
Потом она указала на безобразных рыбешек не длиннее мизинца. Вид у них был невзрачный и какой-то колючий, цветом они сливались с камнями, среди которых прятались.
– Это керчаки, – сказала Джилл. – Их ловят сачком. И обязательно подливай воду в ведра и для рыбы и для осьминогов, а то они погибнут. Видишь эти водоросли?
Она вытащила из воды бурый комок и уложила его на дне второго ведерка Томми.
– Это бурые водоросли. В них укладывают хрупких животных вроде офиур, а то их раздавит то, что ты будешь накладывать сверху.
– А какие они, офиуры? – спросил Томми.
– Сейчас покажу. – Джилл приподняла еще несколько камней. Но каждый раз она возвращала их точно на прежнее место. Наконец она открыла гнездо плоских извивающихся животных, похожих на крохотных морских звезд. Размером они были с небольшую монету и немногим толще. Одни были бурого цвета, другие красного. Их колышущиеся лучи были длинными и тонкими, и ни одно не походило на другое. Джилл уложила их на бурые водоросли и прикрыла еще одним комком, чтобы они не высохли.
– Видишь? – сказала она, улыбаясь.
– Ага.
– Бери все, что покажется интересным, а если какие-нибудь окажутся лишними, мы их положим назад в воду. Когда наберешь полные ведра, то сходишь с ними на пляж и переложишь все в бидоны.
Она побежала по отмели, размахивая розовыми ведерками. Томми откашлялся, сосредоточенно сдвинул брови и принялся за работу.
Пятнадцать минут спустя у него уже были две рыбки и одна офиура. Без помощи Джилл он с большим трудом различал крошечные существа из-за их защитной окраски – в точности как у камней, среди которых они прятались. Осьминоги мгновенно меняли цвет, чтобы слиться с фоном; а рыбы всегда успевали заметить его, пока он наклонялся над водой, и скрывались в расселинах. Когда ему все-таки удалось вспугнуть осьминога, тот ускользнул в облаке чернил.
Однако постепенно Томми начала разбираться, под каким камнем может прятаться осьминог или офиура. Наконец он поймал осьминога, но пока отдирал его от руки, ему жгло кожу. Каждое из восьми щупалец было усажено мощными присосками.
В конце концов он придумал способ справляться с рыбками. Бросая камешек в дальний конец лужи, он заставлял их ринуться в противоположную сторону, где поджидал их с сачком, и успевал поймать одну или две.
Вскоре у него набралась уже дюжина осьминогов, причем некоторые были довольно крупные, и ведерки стали заметно тяжелее. Он решил опорожнить их и захромал к бидонам на пляже по лабиринту камней и водорослей.
Джилл опередила его: в одном бидоне плавали рыбки, в другом – осьминог, а в мягких бурых водорослях на дне пластмассового таза копошились всякие другие животные. Томми старательно поместил свою добычу в соответствующие бидоны. Последняя рыбка очутилась в бидоне, и тут Томми вдруг почувствовал что-то у себя за спиной. Он обернулся – и вскрикнул от испуга.
На него сердито смотрел мужчина в сильно поношенной военной форме времен второй мировой войны, за спиной висел вещмешок, на голове была красная бейсбольная кепка.
– Так это, значит, ты! – крикнул незнакомец и шагнул к нему.
Томми попятился.
– Что… что я? – с трудом выговорил он.
Незнакомец протянул руку, которую до этого держал за спиной. На согнутом пальце висела красная рыба, которую он подцепил за жабры.
– Ты загарпунил эту рыбу! – Он свирепо уставился на Томми.
– Нет! – крикнул Томми. – Нет, мой дядя…
– Ага! Ее загарпунил твой дядя?
– Нет, – сказал Томми. – Он… он поймал с этой рыбой двух парней. Отругал их и запретил им приходить сюда.
– Ты кто? – спросил незнакомец.
– Томас Келли, – ответил Томми. – А мой дядя вон там. – Он махнул рукой. – Собирает морских животных.
– А, так это Майк Уоррен – самый злостный браконьер во всей Южной Калифорнии! Он и его семья круглый год жрут омаров, в сезон и не в сезон. Вбил себе в голову, что закон ему не писан.
– Вы инспектор рыбного надзора? – растерянно спросил Томми. Конечно, по виду непохоже, но ведь он мог нарочно переодеться.
Все еще свирепо глядя на Томми, незнакомец вытащил из кармана леску и начал протягивать ее сквозь жабры красной рыбы.
– Моя фамилия Смит, – сказал он. – Передай своему дяде, что Парикмахер Смит нашел рыбу которую он спрятал в валлиснерии.
Томми замотал головой.
– Честное слово, мистер Смит! Мой дядя не…
– Жаль, что я не инспектор, – перебил его Парикмахер Смит. – Сам видишь, я умею ловить нарушителей. Да только меня не взяли – в департаменте счастья своего не понимают. – Он кончил продергивать леску через рот и жабры рыбы и закинул ее за спину.
– У нас даже гарпуна нет, – доказывал Томми. – Я думаю, эти парни оставили ее там, чтобы устроить дяде пакость.
– Лично я против того, чтобы убивали любую рыбу, большую или малую. Если бы господь хотел, чтобы мы ловили рыбу, – добавил Парикмахер Смит сурово, – он бы вместо пальцев дал нам крючки. Верно?
– Может быть, – пробормотал Томми.
– Стой смирно, – неожиданно прикрикнул Смит. Он подошел ближе, прежде чем Томми решил убежать. – Тебе надо подстричься, вот что.
– Я… Я знаю. Я сюда долго ехал.
– Когда я служил в армии, – сказал Смит, – то однажды стриг генерала Эйзенхауэра. Он сказал, что его еще никогда так хорошо не стригли. Мои инструменты при мне, и, если хочешь, я тебе подровняю волосы сзади.
Томми не сомневался, что перед ним сумасшедший. Он представил себе, как он выдергивает лезвие и начинает ерзать им у него по затылку…
– Нет, спасибо, – торопливо ответил он. – Меня стрижет папа.
– Тогда скажи ему, что пора этим заняться, – объявил мистер Смит, повернулся и размашистым шагом пошел по пляжу. Рыба подпрыгивала у него за спиной. Томми увидел, что на мешок нашит американский флаг, а под ним надпись:
ПАРИКМАХЕР СМИТ
СТРИГ ГЕНЕРАЛА ЭЙЗЕНХАУЭРА
Томми схватил ведерки и побежал назад на отмель.
У ДЯДИ МАЙКА НАЧИНАЮТСЯ НЕПРИЯТНОСТИ
– Не беспокойся, – сказал дядя Майк, когда час спустя они собрались отправиться в обратный путь. – Скорее всего, он сейчас уже жарит рыбу в своей хибаре.
– Мы его зовем «Таинственный Смит», – вмешалась Джилл. – Какой-то он жуткий, верно?
Томми кивнул.
– А от него можно ждать неприятностей?
Дядя Майк, который уже было поднял два ведерка, снова опустил их на землю. Он раскрыл небольшой рюкзак и аккуратно уложил в него несколько пластмассовых коробочек с отобранными животными.
– Кто ему поверит? – сказал он.
Томми обдумал эти слова и успокоился.
– Смит утверждает, будто живет на пенсию, – добавил дядя Майк. – Возможно, и так. Только, по-моему, он браконьер номер один в нашем штате. Я много раз видел его с небольшими раками и омарами. Он промышляет продажей мелких морских животных лабораториям и роется в песке на общественных пляжах в поисках потерянных вещей. Люди, например, теряют часы и дают об этом объявление в газете. Ну, и Таинственный Смит получает вознаграждение.
– Он хотел меня подстричь, – сказал Томми с дрожью в голосе.
Джилл даже ойкнула.
Дядя Майк поглядел на часы.
– Пора перекусить и отправляться домой. Кое-кого тут требуется заспиртовать побыстрее.
Джилл побежала к луже, в которой оставила бутылки. Вернулась она с двумя, опустила их на песок и уперла руки в боки.
– Псих чертов! – сказала она. – Стащил третью бутылку!
– Не смей так говорить, Джилл, – резко одернул ее отец. – Человек не виноват в своей беде, и, возможно, рыбу он действительно нашел. И бутылку, скорее всего, стащили те парни.
– Но почему они не взяли две? – спросил Томми.
Дядя Майк, откупоривая бутылки, задумчиво произнес:
– Ну так пусть это будет Тайной Литорали до конца сезона.
Джилл вынула бутерброды из бумажного пакета, хотела их распределять, но вдруг удивленно вскрикнула.
– Мне это нравится! – сердито воскликнула она. – Он прихватил и бутерброд!
Ее отец засмеялся, но Томми показалось, что дядя Майк озадачен.
– Как-то это не похоже на старика Смита, – сказал он. – А парни забрали бы все… или, по крайней мере, по одному бутерброду на брата. Ну, у нас нет времени разбираться с этим…
Томми ел свои две трети бутерброда и смотрел, как океан медленно накатывается на отмели. Время собирать морских животных кончилось. Заметная часть камней была уже под водой. Он устал, но у него было приятно на душе. Время он провел очень интересно, а по словам дяди, они кое-что заработали. Эх, если бы у отца была возможность вот так зарабатывать.
Путь назад был крутым и мучительным. Томми нес два ведерка, а Джилл тащила бидон с рыбой. Когда они остановились передохнуть, у Томми подкашивались ноги, но он принял небрежную позу, надеясь, что они ничего не заметят. Пусть не думают, что он слабак только потому, что ростом не вышел.
Они пошли дальше. Но через десять минут были вынуждены опять остановиться, чтобы дать отдохнуть Джилл. На пляж они спустились всего за полчаса; на обратный путь, видимо, потребуется целый час. Поглядывая по сторонам, Томми заметил что-то вроде мешков с песком перед входом в небольшую пещеру в склоне холма.
– Что это? – спросил он, указывая.
Джилл повернула голову.
– Старая огневая точка, – ответила она.
Томми разглядел за мешками железную дверь, полускрытую кустами и высокой травой. Его вдруг осенило. Он проследил взглядом тропинку, взбирающуюся вверх по крутому склону, а затем снова взглянул на вход в пещеру.
– Если эти парни воспользовались туннелем, – сказал он, – почему нам нельзя? Ведь так будет легче, чем карабкаться в гору.
– Ну, я бы мог получить на это разрешение у военно-морского ведомства, – сказал его дядя, – но они все еще опасны. Я уже говорил, что в них легко заблудиться, если не разбираешься в указателях на стенах.
Томми, выросший в шахтерском краю, не боялся заблудиться под землей. Главный туннель всегда можно узнать.
– А туннели эти высокие? – спросил он.
– По некоторым даже ходили поезда! Большие орудия доставлялись к месту установки на платформах. Ну а большинство, конечно, пониже.
«В таком случае, – подумал Томми, – можно воспользоваться тележками или тачками, чтобы возить бидоны туда и обратно!» Он уже представил себе, как они с Джилл катят тележки по туннелю с пляжа к грузовичку, а дядя Майк в это время работает на отмели или в лаборатории…
Они миновали вершину и спустились к грузовичку. Джилл, обессиленная, уселась на подножке. Томми привалился к крылу. Ноги у него ныли просто невыносимо. Дядя Майк осторожно устанавливал в кузове бидоны и закреплял их так, чтобы вода не расплескалась. Неожиданно он выпрямился и посмотрел на дорогу.
– Гости едут, – сказал он.
Послышался шум автомобильного мотора, затем царапанье, словно ветки задевали кузов, и в заросли позади них уткнулся голубой «седан», перегородив дорогу. Томми заметил красные мигалки и две антенны, подрагивающие, словно усики насекомого.
– Похоже, это полицейская машина, – шепнул он Джилл.
– Инспекторы рыбного надзора, – шепнула она в ответ. – Все в порядке – у нас есть разрешение.
«Но что, если Парикмахер Смит все-таки донес на них», – подумал с беспокойством Томми.
Инспекторы неторопливо подошла к грузовичку. На них была форма службы рыбного надзора, водитель был примерно ровесником дяди Майка. Второй был молодой и очень загорелый. Старший подмигнул детям, потом улыбнулся дяде Майку.
– Как рыбалка? – спросил водитель.
– Не знаю, инспектор, – ответил дядя Майк. – Мы собирали морских животных.
– Сержант Ричи, инспектор рыбного надзора, – представился старший. – У вас есть разрешение?
Дядя Майк вытащил из бумажника документ. Сержант внимательно прочел и вернул.
– Не возражаете, если мы осмотрим вашу добычу, мистер Уоррен? Удивительно, как путают мелких омаров со съедобными ракушками.
Дядя Майк посторонился, инспекторы забрались в кузов. Молодой сказал извиняющимся тоном:
– Нам ведь приходится проверять и вас, профессионалов, – люди бывают всякие.
– Совершенно верно, – сказал дядя Майк.
Инспекторы тщательно все проверили и даже заглянули в большой молочный бидон с мелкими рыбками. Сержант Ричи нахмурился и посмотрел на второго инспектора. Затем вылил содержимое бидона в ведро. Дядя Майк вздрогнул от удивления.
– Какого черта? – воскликнул он, уставясь в ведро.
– Именно это я и собирался спросить у вас, мистер Уоррен, – сказал сержант. – Какого черта делают в вашем бидоне шесть мальков гарибальди?
Томми забрался на бампер, чтобы заглянуть в ведерко. Дядя Майк объяснял инспекторам, что они никак не могли поймать этих рыбок даже совершенно случайно. Среди керчаков и других невзрачных обитателей мелководья гарибальди сверкали, словно драгоценные камни. Их оранжево-красные бока отливали радужными тонами, будто крылья тропических бабочек.
– …Я просто не могу позволить себе нарушать закон, сержант! – доказывал дядя Майк. – Два-три обвинительных приговора, и мне уже никто не выдаст разрешения.
– Сейчас вы смотрите на шесть обвинительных приговоров, – заметил сержант. – Если не вы их поймали, то как они оказались в вашем бидоне?
– Не понимаю! Погодите… – Дядя Майк оглянулся на детей. – А не подложили ли их нам те парни, чтобы отомстить нам?
– Вот именно, папа! – воскликнула Джилл.
Дядя Майк начал рассказывать про стычку на пляже, а молодой инспектор что-то записывал за ним.
– Как их зовут? – спросил он.
– Они назвались Бурый и Седой. А фамилии их я не спросил.
– Кто-нибудь, кроме детей, может подтвердить ваши слова?
Джилл и Томми переглянулись. «Парикмахер Смит»! – подумал Томми, догадываясь, что и Джилл пришла в голову та же мысль. Нет, пожалуй, лучше не упоминать о нем. Смит скорее может оказаться врагом, чем другом.
– Боюсь, больше никто этих ребят с рыбой не видел, – сказал дядя Майк. – Томми, эти рыбы не могли случайно угодить в наш сачок?
Томми замялся. Ведь он еще несовершеннолетний, так, может, они ограничатся тем, что выбранят его. Но тогда он поступит скверно – так же скверно, как и те парни, что подсунули им рыбу в бидон. А кроме того, как раз дядя Майк невиновен, что они могут с ним сделать?
– Ну, конечно, это не ты, – сказал дядя Майк, заметив колебания Томми.
Сержант со скептической улыбкой посмотрел на него.
– Мистер Уоррен, а вам когда-нибудь в литоральных лужах попадались гарибальди?
– Нет, но… это ведь малый прилив, и они могли остаться в лужах…
– Идет, – согласился он. – Должен сказать, мистер Уоррен, вы куда покладистее большинства нарушителей.
– В том-то и дело, – ответил дядя Майк. – Будь я нарушителем, так вы бы нашли меня гораздо менее покладистым!
СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ
Лаборатория дяди Майка занимала весь подвал. Это была большая прохладная комната со множеством раковин и шкафов, перегороженная стеллажами, точно библиотека. Они отнесли туда свою добычу и поставили бидоны на цементный пол. Пахло рыбой, морем и формалином.
– Покажи-ка, Томми, что тут и как, а я пока разберусь, – сказал дядя Майк.
Он легонько хлопнул мальчика по спине, и от этого стало грустно. Ему вспомнились дни после маминой смерти, когда отец всячески старался приободрить детей. Он пожалел, что не солгал про рыбешек. Что, если у дяди Майка правда отберут разрешение? Он тогда станет безработным – как его отец, там, на шахте?
Джилл повела Томми по лаборатории. Слышно было, как наверху ходит тетя Луиза. Лабораторка, как называла ее Джилл, напоминала захудалый музей. На полках теснились пыльные банки. Томми слегка затошнило – ведь кроме заспиртованных змей, осьминогов, креветок и других животных, там стояли банки с эмбрионами поросят, набальзамированные кошки в полиэтиленовых чехлах и заспиртованные овечьи мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8