Еще раз глянув на ворота, я почему-то совершенно не удивился, обнаружив там слугу Джекпота. Он улыбнулся, и сигарета у него во рту дернулась вверх. Его невероятно голубые глаза сощурились от дыма.
– Привет, – пробормотал он.
Я дотронулся пальцами до полей шляпы и пошел к дороге.
Неожиданно этот мальчик прижал лицо к прутьям ворот и, быстро глянув по сторонам, заговорил настойчивым шепотом:
– Если хотите увидеть нечто важное, мистер Бокс, встретьтесь со мной в городе. Завтра. В полночь.
– Встретиться с тобой? С чего бы это вдруг?
– Виа Санта-Мария-ди-Константинополи. Дом с красным фонарем. Не пожалеете.
Теперь настала моя очередь улыбаться.
– Не пожалею? А что у тебя есть такого, что могло бы меня заинтересовать?
Его ответ на пару секунд выбил меня из колеи. Потому что, немного отойдя от ограды, он неожиданно показал мне два пальца.
И прежде чем я успел отреагировать хоть как-то, он изобразил пальцами другой руки полукруг и постучал ими по ладони. И тут все встало на свои места. Раньше он показывал V, а теперь С.
Я кивнул.
Слуга выкинул сигарету в темноту.
– Завтра в полночь.
И с этими словами он исчез.
На следующий день, как и было договорено, я зашел за мисс Пок в отель. Солнце нас окончательно покинуло, уступив место непогоде в сочетании со свежим сильным ветром, который выл, как баньши. После завтрака, по настоянию Беллы, мы наняли экипаж и поехали по дороге вдоль побережья, пока не добрались до отдаленных равнин около великого вулкана; его вершина была едва видна в желтоватом тумане. Ей, видите ли, очень захотелось покататься на знаменитом фуникулере, который с большой изобретательностью (и не меньшей смелостью) был построен прямо на склонах грохочущей горы и лишь немного не доходил до кратера.
Я уверен, что есть куда более интересные способы провести время, – сказал я, широко улыбаясь.
Белла дотронулась до моей руки.
Разве вас это не восхищает, Люцифер? Бурлящая энергия прямо у нас под ногами. Горящая лава, которая может в любой момент вырваться на поверхность?
Нет, все это меня конечно же восхищало. Но думал я в тот момент совершенно не о горящей лаве Везувия.
На нижних склонах имелась станция, которая являла собой маленький безлюдный форт – его плоскую крышу покрывал слой вулканической пыли. Я купил билеты, и мы стали смотреть, как ветер гоняет клубы пыли и старую газету, что волновалась у наших ног. Большие часы показали два, и мы забрались в тесную вагонетку, глядя, как тусклый солнечный свет блестит на проводах, которые тянулись вверх по склону вулкана.
Вагонетка – весьма любопытное ступенчатое транспортное средство, напоминающее лестницу, – была наполовину пуста. Белла села на одну из ступенек, с живым любопытством изучая пейзаж за грязным окном. Рядом с нами сидела старушка с вязанием и два американских мальчика в вызывающих клетчатых костюмах и широкополых шляпах; юнцы сразу начали громко восхищаться величием гор, хотя пока мы не видели ничего, кроме жирного пепла. Вагонетка ползла вверх по склону, и огромные грязные облака серы обрушивались на ее крышу, просачиваясь в окна, подобно ядовитому газу.
Вдруг я обратил внимание на молодого человека, который сидел на ступеньку выше меня. Я успел заметить аккуратный черный костюм и длинные каштановые волосы. У него были большие карие глаза и слегка вздернутый нос, как будто слегка прижатый к стеклу. Он приподнял шляпу и лучезарно улыбнулся.
– Впечатлены? – спросил он.
Я не понял, кого он имел в виду – вулкан или себя самого.
– Весьма, – ответил я.
Белла посмотрела наверх, и незнакомец улыбнулся.
– Прошу меня простить, но вы ведь синьор Бокс, не так ли?
Я кивнул.
– Меня зовут Виктор, – сказал он, протягивая мне руку в перчатке. Я крепко пожал ее и представил Беллу. Он взял руку Беллы и галантно поцеловал. – Наш общий друг, синьор Нечелл, – продолжал Виктор, – выражает сожаление и очень просит, чтобы вы разрешили мне стать вашим гидом вместо него.
– Ага, – сказал я, тут же потеряв надежду получить хоть какую-то полезную информацию от того, кому здесь полагалось быть моим агентом.
– Вы хорошо знаете эту гору? – спросила Белла.
Юноша глубоко вдохнул, вне всяких сомнений, ядовитый воздух.
– Для меня Везувий – как наркотик. Ничего не могу с собой поделать – путешествую по этим склонам, как только выдается возможность, даже несмотря на то, что живу в Неаполе.
– Да уж, – прокашлял я, – одурманивает. А давно ли вас знает мистер Нечелл?
– О, мы старые… как вы говорите? Приятели. Да. Старые приятели. А теперь скажите мне, после того, как мы поднимемся и спустимся с великого Везувия – прямо как в песенке про герцога Йоркского, вверх-вниз, да? – что бы вы еще хотели увидеть? Неаполь – такой захватывающий город.
Белла тут же начала перечислять все имеющиеся в Неаполе церкви, и я с облегчением выдохнул, когда кондуктор крикнул «Destinazione!» и вагонетка со скрипом доползла до верхней станции.
Виктор проворно вскочил на ноги и вывел нас из вагонетки в облако пара и пепла. Я совершенно не был уверен, хочу ли, чтобы этот маленький «это-лянец» болтался у меня под ногами, когда я провожу день с Беллой, и планировал избавиться от него, как только мы вернемся на станцию фуникулера.
Мы наконец ступили на черную вулканическую почву. Белла посмотрела на свои ноги и стала изучать подошву ботинок.
– С вами все в порядке, дорогая? – спросил я.
Он усмехнулась:
– Я просто решила проверить, не загорелись ли они самопроизвольно.
Всего ярдах в трехстах от того места, где мы стояли, огромная кальдера вулкана светилась ярко-оранжевым светом, клубы белого дыма вырывались из шипящих скал. Было так жарко, что у меня скручивались волосы на руках. Лучше бы я надел перчатки. От неаполитанского солнца я и так, скорее всего, загорю как землекоп.
Я отвернулся от этой палящей жары. Виктор стоял на месте и только удивленно качал головой:
– Все-таки какая потрясающая штука.
– Он уже довольно долго тихий, да? – спросил я.
Он ухмыльнулся:
– Спящий гигант.
– Но не похоже, чтобы он проснулся в ближайшее время?
– Кто знает, – весело прощебетал Виктор. – Но давайте же подойдем поближе.
Он повел нас вперед. У нас под ногами струились застывшие, но относительно свежие лавовые потоки, и я прикрыл глаза от невыносимого свечения кипящей земли.
Виктор зажмурился. Дым вился вокруг его субтильной фигуры призрачными змеями, и мы несколько мгновений стояли молча, глядя на темный пейзаж. Белла забралась на огромный квадратный кусок вулканической породы и показала вниз на зеленеющую долину:
– Что это?
Далеко внизу мы увидели множество белых домов, разбросанных подобно детским кубикам в зелени.
– Это Помпеи, – сказал наш юный друг. – Посмотрите на них, если хотите понять, какая пугающая сила есть внутри Земли на самом деле.
Мы еще немного постояли на вершине вулкана, мило общаясь с нашим новым знакомым. Казалось, Белла им увлечена я же почему-то был не в духе. Может, из-за близящейся встречи с таинственным Джекпотом. В любом случае я был просто счастлив, когда мы вернулись к фуникулеру и начали спускаться.
Белла заметила мою озабоченность.
– Кажется, вы чем-то обеспокоены, Люцифер, – сказала она, подходя к запотевшему окну, у которого я стоял.
Я погладил ее по руке.
– Простите меня, моя дорогая. Я сегодня как не в своей шкуре, если понимаете, о чем я.
Она кивнула и улыбнулась:
– Очень жаль. Такая красивая шкура.
Наши взгляды на мгновение встретились – мои зеленые глаза и ее фиалковые. У нас впереди был еще целый вечер. Расценивать ли это как приглашение?…
Но в какой-то момент все мысли о веселом времяпровождении с божественной мисс Беллой тут же исчезли. Когда фуникулер прибыл на станцию, я случайно посмотрел на толпу у выхода. И сразу заметил огромную фигуру с массивной грудью, облаченную в тяжелый черный сюртук и шляпу; очки цвета индиго делали его лицо похожим на череп.
– Господи! – выдохнул я – Тьеполо!
Я побежал к выходу и заколотил ладонью по деревянной обшивке – вагонетка ползла к станции невыносимо медленно.
В чем дело? – взволнованно закричала Белла.
Я вытянул шею и увидел, как медвежья фигура дуче Тьеполо исчезает в толпе.
Простите меня, Белла, – прокричал я, рывком открывая дверь. Я повернулся и снова закричал юному Виктору: – Сэр, не будете ли вы так добры сопроводить даму в отель «Везувий»? Я объясню все позже!
Я успел заметить слегка озадаченное лицо Беллы и Виктора, который приподнял шляпу, а потом выпрыгнул из фуникулера на станцию. Прорываясь сквозь толпу туристов, я побежал к равнине и только и успел увидеть, как Тьеполо забрался на заднее сиденье дорогой на вид машины, которая умчалась прочь в облаке желтой пыли.
Я вернулся, переоделся в вечернее платье, готовясь к встрече с Джекпотом, и написал Белле записку с извинениями. Я нашел очень, приятное кафе рядом с пристанью и выпил там пару бокалов аперитива. Дуче Тьеполо здесь, в Неаполе. И, учитывая риск того, что его снова схватят, у него должна быть для этого очень веская причина. Но каким образом он связан с миссис Ноуч, ее первым мужем Моррэйном и, продолжая логический ряд, с профессорами? Старый Софисм в опасности, теперь я был в этом уверен, но почему, если Неаполь – ключевое место в этой истории, – его до сих пор не убили? Может, он, напротив, сам – источник опасности? Но реакция на смерть его коллег была очень искренней. Софисм не был притворщиком. «Вы хотите, чтобы все это началось снова», – кричал он в ярости. Что – все? От Нечелла пока не было никаких вестей об импортных и экспортных делах любопытных гробовщиков, но у меня хотя бы появилась зацепка. Кажется, этот молодой человек, Чарли Джекпот, что-то знает. Я надел цилиндр и направился к древнему центру города.
Монотонное жужжание насекомых сопровождало меня, пока я шел по освещенным газом проспектам Декумано Маджиоре: дорожное движение, не прекращавшееся много веков, выбило колеи в его булыжниках.
Дом на Санта-Мария-ди-Константинополи отличался от своих приземистых и болезненно выглядящих соседей только рубиново-красным фонарем над дверью. Газовое пламя за дешевеньким витражом мерцало, как слезящийся подмигивающий глаз.
Я тихо поднялся по ступеням к двери. На ней не было ни молотка, ни номера. Я поднял руку, но в этот миг дверь, заскрипев, открылась – будто бы сама по себе. Но не дрожи, читатель, это не история о призраках. Что бы ни ожидало нас за этой дверью, это наверняка был человек.
На самом деле я почти сразу могу уточнить: то, что оказалось за дверью, вполне могло сойти и за обезьяну. В желтушном свете я разглядел стены с дешевыми обоями в потеках и скрюченную упомянутую фигуру: весьма любопытный экземпляр с очень длинными руками, облаченный в зеленый бархат. Его волосы, стриженные en brosse , смердели маслом.
Он вопрошающе наклонил голову набок. И что я должен был сказать? Спросить, дома ли хозяин?
Я как можно небрежнее снял цилиндр, решив держаться самоуверенно.
– Я так понимаю, меня ожидает молодой человек, мой знакомый. Мы старые приятели и давно не виделись. Мне интересно…
Но моя история это существо, похоже, не заинтересовала. Он, кивая с отсутствующим видом, двинулся в заднюю часть мрачного коридора и отодвинул какую-то сомнительную штору. При этом обезьяночеловек мрачно улыбался – его рот был похож на открытую рану.
– Si, si. Uno ragazzo .
Однако я был избавлен от дальнейшей милой беседы, потому что из-за шторы неожиданно возник мистер Джекпот. На нем были неопрятный пиджак и брюки – и то и другое велико, штаны держались на талии при помощи толстого коричневого ремня и кончались дюйма на два выше щиколоток в полосатых носках. С этим резко контрастировала вроде бы чистая рубашка без воротничка и белый бутон розы на лацкане.
– Привет, – сказал он.
Я слегка поклонился.
Джекпот криво улыбнулся; из-за больших губ в такие моменты у него на щеках появлялись ямочки.
– Может быть, войдете, сэр?
Он показал куда-то в темноту. Я без единого слова проследовал за ним. Маленький привратник исчез в темноте – скорее всего, вернулся на обои, с которых спрыгнул.
Меня провели в маленькую квадратную каморку, душную и плохо освещенную. Вероятно, Джекпот перенял привычки своего хозяина. Декор полностью гармонировал с оформлением коридора: в комнате стояла латунная кровать с грязным матрасом, и шаткий стол, на котором, в свою очередь, размещались кувшин и таз. На турецком ковре пребывал шезлонг крайней степени омерзительности. В очаге горел чахлый огонь, сырой уголь шипел и разбрасывал искры по выцветшему кафелю.
– Как мило, – сказал я наконец.
Мальчик закрыл за мной дверь и взял мой цилиндр, пальто и перчатки, как хорошо вышколенный слуга, которым он, собственно, и был.
Я прикурил сигарету, чтобы перебить вонь, и предложил одну Джекпоту; он прикурил от огня. Подойдя к дивану, я поднял фалды сюртука, чтобы сесть. На полпути к обивке я придержал зад.
– Можно?
– Конечно, сэр, – ответил Чарли. Он на мгновение задержался у двери, вытирая руки о жирную ткань своего пиджака. Потом осведомился: – Могу я присоединиться, сэр?
Я уже развалился на диване, будто все это принадлежало мне. И махнул рукой, таким образом предложив ему сесть.
Когда он сел рядом, я пнул его ногой в бок и, схватив за стриженые волосы, начал тянуть его голову назад, пока он не закричал от боли. Его сигарета упала на грязный пол.
Я улыбнулся.
– Кажется, тебе есть что мне сказать.
Чарли нахмурился и уставился на меня пронзительным и слегка нервирующим взглядом. Я еще сильнее отогнул его голову назад, но он уже перестал кричать.
– Это ничего вам не даст, – тихо пробормотал он.
– Тогда, может, это даст? – вскричал я, доставая из-под рубашки револьвер с перламутровой рукоятью. Прижал холодное дуло к виску юнца и посмотрел на него. – Продолжим. Так что значат для тебя инициалы KB?
Но он был непреклонен. Я смотрел, как медленно ходит вверх-вниз его кадык.
Чарли Джекпот лишь улыбался.
Раздраженный тем, что моя попытка его припугнуть не принесла никаких результатов, я медленно провел револьвером по его лицу и засунул дуло ему в рот. Синие глаза Чарли спокойно следили за мной поверх сверкающего металла.
Я неохотно вытащил пистолет у него изо рта.
– Ну вот, – сказал Чарли, ухмыльнувшись. – Так-то лучше, разве нет?
Мистер Джекпот уставился на меня своими синими глазами, как будто молчаливо о чем-то вопрошая. Мгновение спустя он положил руку мне на бедро.
Ну и что мне было делать? Для благовоспитанного джентльмена из этой ситуации имелся только один выход. Я его трахнул.
XIII. Л.Б. в КВ
Чарли Джекпот обладал раздражающим меня умением выглядеть восхитительно даже во сне. Он лежал, вытянувшись, на шезлонге абсолютно голый, если не считать полосатых носков. Все, что когда-то давал им эластик, давным-давно исчезло, и теперь они пузырились на его белых щиколотках, словно куколка, в которой уже нет гусеницы.
Что до меня, то я сидел в скрипящем кресле тоже в чем мать родила, наслаждался отблесками огня и размышлял о своей последней шалости. Вы шокированы, не так ли? Или быть может, читаете все это в каком-либо далеком и невообразимо утопическом будущем, вроде того, в которое нас хотел заставить поверить этот смешной маленький человек, мистер Уэллс. И тогда вы совершенно не шокированы. Ну, так или иначе, а у счастливчика Люцифера еще множество секретов. Мой арсенал весьма обширен, впрочем, французское слово formidable нравится мне куда больше.
Как вы уже знаете, нет такой услуги, которую я бы не был готов оказать Королю и своей стране, к тому же я не питаю отвращения к симпатичным мордашкам и попкам, не важно, мужские они или женские (но животные для меня табу, в отличие от, по меньшей мере, одного члена Кабинета). Прерогатива секретного агента – быть (и иметь!) с кем (и кого) хочется, вы не согласны? А население в целом этой привилегии лишено, как я выяснил, когда меня застукали в доме на Боу-роуд – тот самый инцидент, который привлек ко мне внимание Джошуа Рейнолдса. Мой дорогой друг помог мне избежать неприятностей, но попутно решил, что это неплохой способ заполучить меня к себе на службу. В бульварных романах это обычно называется словом шантаж.
Вы, наверное, помните, что Лондон тогда был в панике – недавние неприятности мистера О.Ф.О'Ф.М Уайлда были еще свежи в памяти, поэтому Дж. Р, можно сказать, держал меня за невыразимые. Это, впрочем, компенсировалось тем, что разнообразные убийства, которые я совершал, позволяли мне ездить по всему свету и посещать города, где любовь, которая не смеет назвать своего имени, вполне может кричать о себе с городских крыш, и это только поощряется. Кажется, в старом Неаполе было именно так.
Но тем не менее то была опасная игра, и я не слишком торопился получить два года каторжных работ за то, что порезвился со смазливым проститутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23