– Я слышала, он упоминал о женщине, которая погибла здесь, в поместье. Насколько я поняла, он старается связать тебя с ее смертью. Может быть, и с моей? Если погибнут сразу две официантки из «Таверны Неда» и обе будут связаны с тобой, согласись, это будет выглядеть очень подозрительно.
– Но затем мы возвращаемся к прежнему вопросу: зачем Гришэму понадобилось возиться с искусственным оплодотворением?
– Не знаю. Может быть, какой-то психологический трюк, чтобы вывести тебя из равновесия. А может быть, твоя сперма действительно погибла, а Гришэм приказал похитителям упомянуть твое имя, чтобы я рассказала об этом в полиции?
Быть может, но это не объясняет, почему теперь Гришэм – или кто-то другой – хочет ее убить.
– Кстати, о полицейских. Сегодня утром мне позвонили из участка. Они считают, что в нас стреляли по ошибке. Неподалеку происходило ограбление, и в нашу машину угодило несколько случайных пуль.
Сара нервно сглотнула.
– Значит, они не станут расследовать это дело?
– Прямо так не сказали, но у меня сложилось впечатление, что они не собираются уделять этой стрельбе много внимания.
– А похищению?
– Они осмотрели склад, где, как ты утверждаешь, тебя держали три месяца. Ничего. Пустота, пыль и паутина. Судя по всему, склад заброшен уже много лет. Впрочем, детектив сказал, что будет продолжать расследование.
Кайл продолжил массаж – на этот раз пальцы его спустились немного ниже, за воротник. Сара досадливо тряхнула головой.
– Ты-то сам в это веришь? Станут они тратить время на чокнутую официантку с невероятной историей!
– Ну, он так прямо не говорит…
– Зато думает.
Сара готова была позвонить в полицию и выложить все, что знает, но понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Все равно она не сможет привести полицию к организатору заговора и покушения.
– Мои люди кое-что разузнали о докторе Ширмане, – продолжал Кайл. – Он уехал на полгода в Южную Америку. Какой-то секретный проект. С ним даже по телефону не свяжешься.
– Очень удобно. Его босс, должно быть, надеется, что через полгода я буду уже мертва.
– Однако у доктора Ширмана здесь, в Лос-Анджелесе, дом. Он не женат, родных нет. Дом выставлен на продажу. Это значит, что сейчас он стоит пустой.
– И?..
– Почему бы нам не отправиться ночью к доктору в гости?
Это уже серьезно. Человек вроде Кайла Мак-кола не станет вламываться в чужой дом, не имея на то веских оснований.
– Ты, кажется, начинаешь мне верить?
– Может быть. Кое в чем.
Но по-прежнему ей не доверяет. И не скрывает этого. Что ж, взаимно – она тоже не намерена ему доверять!
Однако Сара все сильнее чувствовала, что отчаянно нуждается в союзнике. В друге. В том, кто будет доверять ей безоговорочно и всегда останется на ее стороне. И такой человек существует. Как только она останется одна, выкроит несколько минут, чтобы позвонить Тони.
Кайл сел перед Сарой на обтянутую кожей скамеечку. Теперь они оказались лицом к лицу. Глаза в глаза. Не то чтобы ее это очень волновало, но все же Сара предпочла бы, чтобы он пялился своими синими лазерами куда-нибудь еще.
– Знаешь, у меня свело ногу. Правую. Ты мне ее не разотрешь?
Кайл поставил ее ногу себе на колено, снял босоножку и принялся за дело. Сара откинулась на спинку кресла и невольно улыбнулась.
– Да вы, мистер Маккол, прирожденный массажист! У вас руки волшебника!
– Буду иметь в виду, если моя политическая карьера потерпит крах. – Сильные пальцы ритмично разминали ее ступню и лодыжку. – Кстати, ты уже думала о ребенке?
Ну вот, только-только расслабилась… Почему он вдруг заговорил о ребенке?
– Трудно о нем не думать.
Он удовлетворенно хмыкнул. Подумал немного. Затем снова хмыкнул – на этот раз как-то неуверенно.
– Собираешься рожать?
– Конечно!
Об ином пути Сара и не думала. Это не для нее. До сих пор она была одна на всем белом свете – если не считать Эйлин и Тони. Но теперь появился ребенок. Привязанность к нему выросла как-то вдруг, на пустом месте, но за три дня стала такой сильной и непреодолимой, что Сара уже и не понимала, как могла раньше обходиться без этой любви. Любви, не знающей пределов и ограничений. Ради этого ребенка она, если понадобится, без колебаний пожертвует жизнью. Но сейчас перед ней иная задача – выжить. Только так она сохранит жизнь своему малышу.
– И обстоятельства зачатия тебя не смущают?
В голосе Кайла слышалось не пустое любопытство. И не лукавство хитроумного заговорщика. Нет, в голосе и в глазах Кайла Маккола Сара прочла искреннюю тревогу о судьбе ребенка.
– Я противница абортов. Буду рожать.
– А потом? Когда он появится на свет?
Сара глубоко вздохнула.
– Дальше я пока не думала. Я ведь никогда не хотела иметь детей. Не хотела даже замуж выходить.
– Почему?
Обычно на подобные вопросы Сара отвечала коротко: «Не верю в семейное счастье», – и переводила разговор на другую тему. Обычно – но не в этот раз. Кайлу она решила рассказать о своем детстве. Может быть, когда отвратительная правда прозвучит вслух, оба они вспомнят, что у них нет ничего общего – и прекратится это странное, ни на что не похожее ощущение близости, смущающее Сару.
– Моя мать придерживалась распространенного убеждения: «Бьет – значит, любит». Отец издевался над ней как мог, а она все терпела. Еще в детстве я поклялась, что никогда ни одному мужчине не позволю меня унижать. И потом, ребенка я могу вырастить и одна. У меня отложено немного денег, да и государство помогает одиноким матерям.
– Как-то все у тебя очень просто получается, – пробормотал Кайл, не сводя с нее пристального взгляда. – Не слишком ли поспешное решение? Ты только вчера убедилась, что беременна.
Только вчера? А кажется, целую жизнь назад. За сутки она постарела на десяток лет.
– Время здесь ни при чем. – Сара вздрогнула – пальцы Кайла коснулись чувствительного места на стопе. – Понимаю, я сейчас думаю не головой, а сердцем. Но, если поступлю иначе, не смогу уважать себя.
Пальцы Кайла вдруг замерли.
– Ты уже чувствовала, как шевелится ребенок?
– Что ты, еще слишком рано! Я чувствую только какое-то давление внизу живота. Ничего не болит, просто я все время об этом помню.
– Вот здесь?
Кайл положил ладонь на живот Сары. Она взглянула ему в лицо – и тут же поняла, что этого делать не стоило. Взгляды их встретились, и что-то сжало горло Сары при виде его неуверенного, почти молящего взора. На ее животе лежала теплая сильная ладонь Кайла. Секунда… две… но вот Кайл со вздохом убрал руку.
– Что-то пить захотелось, – пробормотала Сара внезапно охрипшим голосом и хотела встать, но Кайл опередил ее.
– Я принесу.
Он встал и направился к бару. Помешкал, стоя к ней спиной, затем открыл бутылку воды и налил в стакан.
Что-то произошло только что. В этом Сара не сомневалась. Но что? И вправду ли она хочет это знать? Нет, решила она, бросив быстрый взгляд на смущенное лицо Кайла. Пусть лучше держит свои мысли при себе. Так спокойнее.
Это мой ребенок. Кайл сам не понимал, откуда это узнал. Просто вдруг понял. Почувствовал.
Боже, его ребенок! Его сын… или дочь. Протянув Саре стакан воды, Кайл быстро отошел к окну. Сейчас он не сможет смотреть ей в лицо. Пусть сначала успокоится сердцебиение.
Он обвинял ее во лжи, в мошенничестве. Что ж, быть может, она его обманывает – но не во всем. Та часть ее истории, что касается ребенка, правдива от начала и до конца. Сара Ригби носит его ребенка. Он судорожно вздохнул. Надо уйти. Куда-нибудь подальше от нее. Успокоиться. Подумать.
– Мне нужно уехать по делам. Вернусь только вечером. А завтра мне хотелось бы показать тебя врачу. – Кайл умолк, ожидая, что Сара начнет спорить, но она молчала. – Ему можно доверять. Я его много лет знаю.
– Хорошо, – еле слышно прошептала она.
Что случилось? Может, она почувствовала, что что-то не так? Кайл очень надеялся, что нет. Он еще не готов делиться с ней своим открытием.
– Доктор захочет услышать медицинские подробности, – продолжил Кайл. – Возможно, тебе стоит рассказать ему, что тебя искусственно оплодотворили и как это произошло. – Он бросил на нее взгляд через плечо. – Они все это проделали на складе?
– Да, – внезапно осипшим голосом ответила Сара. Затем, кашлянув, повторила то же самое более звучно: – Да. Они выгородили там угол и устроили что-то вроде тюремной камеры. Звуконепроницаемые стены. Замки. У дверей все время стоял охранник.
– А ты пыталась бежать? – недоверчиво спросил Кайл.
– Да, несколько раз. Однажды попробовала даже задушить охранника собственной косой. Но ничего не вышло. Он просто связал мне руки и обрезал волосы.
Кайл чертыхнулся. Каким кошмаром обернулось зачатие его ребенка! Если Сара говорит правду, ее практически изнасиловали.
– Я сбежала в тот день, когда услышала, как они сговариваются меня прикончить, – тихим, прерывающимся голосом рассказывала она. – Я притворилась, что мне плохо. Медсестра осмотрела меня, а затем вышла, забыв запереть дверь.
И я сбежала. На попутке доехала до Лос-Анджелеса и несколько дней пряталась в мотеле на окраине. Из газеты я узнала, что ты будешь на приеме в отеле «Голубой залив».
Все остальное Кайл знал. Но он чувствовал, что должен задать еще один вопрос.
– Когда ты впервые поняла, что тебя хотят искусственно оплодотворить?
– Они постоянно говорили что-то о «криоконтейнерах» и «нитроконсервации», но я не понимала, что это значит. У меня брали кровь на анализ, проводили гинекологический осмотр. А потом принесли эту пробирку – и я все поняла.
Пожалуй, думал Кайл, есть смысл подозревать Гришэма… Но что толку гадать? Я не узнаю имени преступника, пока не пойму, какой мотив им движет.
– Давай не будем ходить вокруг да около, – отвлекла его от размышлений Сара. – Ты хочешь, чтобы я рассказала доктору обо всем, кроме имени на пробирке?
Хороший вопрос. Глупо скрывать такие вещи от доктора Мертонса, которого он знает с детства, но пока Кайл не был готов объявлять миру, что Сара ждет от него ребенка.
Кивнув, он молча вышел из комнаты.
Оставшись одна, Сара бросилась к телефону.
Когда она сообщила Тони, что в нее стреляли, поначалу на том конце провода воцарилась тишина. Немного придя в себя, ее друг разразился гневной тирадой. О чем она думала! Ее же могли убить! Какого черта этот Маккол, идиот безответственный, потащил ее в лабораторию?!
Сара не стала напоминать Тони, что Кайл закрыл ее от пуль своим телом и что, если бы не Кайл с его машиной, она уже лежала бы в морге. Смысла нет. Тони Фонтино – славный парень, но, когда входит в раж, никого, кроме себя, не слышит.
Когда красноречие Тони иссякло, Сара вывалила на него историю с похищением и оплодотворением.
– Дьявольщина! – после долгого молчания изрек Тони.
Пожалуй, это словцо верно описывало ситуацию – хотя Сара предпочла бы более крепкое выражение. Она беременна непонятно от кого, живет бок о бок с человеком, которому не доверяет, а где-то рядом бродит убийца, мечтающий прикончить ее с ребенком вместе… А главное – непонятно, кто же за всем этим стоит и что же все это значит?
Сара взглянула на часы. Их разговор длится уже двадцать минут – пожалуй, дольше рисковать не следует. Не стоит забывать, что звонит она из дома Кайла. Он уехал на деловую встречу, но подслушать разговор может и экономка.
– Что там с деньгами? – спросила Сара.
Тони, видимо, задумался о чем-то и ответил не сразу:
– Получу послезавтра и сразу привезу тебе.
– А вот этого делать не стоит.
По сотне причин. Из которых не меньше пятидесяти напрямую связаны с ее гостеприимным хозяином.
– Оставь их в условленном месте, как договорились.
– А Маккол знает? – поинтересовался Тони.
– О том, что я беременна? Да.
– Да нет, – досадливо ответил он. – Он знает, что ты служишь в полиции?
– Служила, – машинально поправила Сара.
– Ты в бессрочном отпуске, – возразил Тони. – Можешь вернуться, как только захочешь.
Если бы все было так просто! Она нарушила правила – продолжила на свой страх и риск расследование, которое ей официально приказали прекратить. Возвращение на службу может повлечь за собой неприятные последствия. И потом, не может же она вернуться беременной!
– Нет, Кайл не знает, что я из полиции. И, надеюсь, не узнает.
По крайней мере, пока. Лучше ему не знать, что она расследует в частном порядке дело, имеющее к нему отношение. У нее и без того хватает проблем.
Тони яростно выругался.
– Так он не знает, что ты расследуешь гибель Эйлин Хеттенбак?
– Нет.
С самого начала Сара не верила, что смерть ее подруги – несчастный случай. Когда гроб Эйлин опускали в землю, она поклялась, что заставит убийцу заплатить за ее смерть. В то время она полагала, что платить придется Кайлу Макколу.
Сара хорошо помнила свой последний разговор с Эйлин. Слишком часто она прокручивала его в памяти, взвешивая каждое слово, пытаясь найти ключ к разгадке. «Работенка не из легких – но кому-то же надо это делать!» – заметила Эйлин, объяснив, что задержится у Маккола до поздней ночи. А потом, беззаботно рассмеявшись, добавила, что этот Маккол – неотразимый мужчина, настоящий ковбой из вестерна! Во взглядах на мужчин подруги расходились – но на сей раз Эйлин оказалась права.
Глаза Сары затуманились слезами. Как хотела бы она повернуть время вспять и убедить Эйлин вернуться в Сан-Франциско! В квартиру, которую подруги делили много лет, прежде чем Эйлин нашла работу в Лос-Анджелесе. Если бы Сара убедила ее вернуться, подруга осталась бы жива…
– Ты меня слышишь? – раздался в трубке голос Тони.
– Слышу, – ответила Сара. – Просто задумалась об Эйлин.
– Понятно. Мне очень ее не хватает.
Боль, звучащая в голосе Тони, заставила сердце Сары заныть еще сильнее. Тони любил Эйлин: та относилась к нему тепло, по-дружески, но не отвечала на его чувство. В глубине души Сара надеялась, что рано или поздно Эйлин возьмется за ум и ответит на любовь Тони. Быть может, так бы и случилось – если бы какой-то негодяй, подкравшись сзади, не оборвал ее жизнь одним рассчитанным ударом.
– Сара, будь осторожна, ты, быть может, живешь в одном доме с убийцей!
Но Сара больше так не думала. У Кайла была масса возможностей ее убить. Он мог прикончить ее в отеле, когда она грохнулась в обморок, а полиции сказать, что «эта сумасшедшая с револьвером» на него напала. Убийство при самообороне – все чисто. Он мог убить ее в мотеле… Нет, Кайл, как и она сама, хочет выяснить истину.
– Кстати, Тони, Кайл снял мои отпечатки пальцев и провел собственное расследование. Выяснил мою настоящую фамилию, а вот биографию проглотил ту, которую ты ему подсунул.
– Ты же просила, чтобы я создал тебе убедительное прошлое, – гордо отозвался Тони.
Верно. И теперь Кайл считает ее безнадежной неудачницей с криминальными наклонностями.
– Надеюсь, у тебя есть какой-то план, – обеспокоенно заметил Тони.
– Мы с Кайлом хотим сегодня вечером заглянуть в гости к доктору Ширману.
– Ох, Сара! Ты уверена, что это хорошая идея? Особенно после того, как тебя чуть не подстрелили. Подумай еще раз! Ведь с тобой может случиться все, что угодно!
Легкий, еле слышный щелчок привлек ее внимание. Словно кто-то снял вторую трубку. Сара замерла в ожидании второго щелчка, указывающего, что трубку положили, не желая подслушивать чужой разговор. И явственно услышала чье-то дыхание.
Кто ее подслушивает? Может быть, Кайл? Но он сказал, что уезжает до вечера, а сейчас только час дня…
– Пожалуйста, подумай еще…
– Позвоню, как только смогу, – оборвала она Тони.
Сара швырнула трубку на рычаг и выбежала из комнаты, толком не зная, где искать. Пока она обежит огромный дом, «шпион» наверняка успеет скрыться. Сара распахивала одну дверь за другой, заглядывала в пустую комнату и бросалась к следующей двери. Неужели Тони прав? Она действительно живет в одном доме с убийцей? Разумеется, даже если Кайл подслушивает ее разговоры, это не значит, что он хочет ее убить. Но в тихом, размеренном дыхании «шпиона» было что-то, отчего по спине у нее бежали ледяные мурашки.
Распахнув дверь в библиотеку, Сара заметила в дальнем углу какое-то движение и снова инстинктивно потянулась за револьвером – которого, разумеется, не было. Подавив стон разочарования, Сара приготовилась к схватке. Или к бегству.
Перед мысленным взором ее сверкнул новый образ, четкий и ясный. Ее ребенок. Крохотный человечек, свернувшийся клубочком во чреве. Одна мысль о нем едва не заставила Сару рухнуть на колени. Если она примет бой, это может повредить малышу. И никакие навыки, никакое знание боевых искусств не поможет: в академии женщин-полицейских не учат защищать своих нерожденных детей.
Сара ощутила, как выступает на лбу испарина. Все мускулы напряглись, сердце сжалось в тугой комок. Затаив дыхание, она обвела комнату внимательным взглядом – и увидела в темном углу мужчину.
Но не Кайла. Мервина.
Он не произнес ни слова, но даже в полутьме Сара инстинктивно чувствовала, что взгляд его устремлен на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17