– Насколько я понимаю, Софи поразила всех своим талантом.
– Я никогда не видела ничего подобного, – насмешливо протянула Дженни. – Вы действительно много потеряли, Кайл.
– Мое вечное невезение, – сказал он с холодной улыбкой. – Что же в этом было такого необычного?
– У Софи был просто потрясающий грим. – В глазах Дженни забегали злорадные огоньки. – Я просто изошла от смеха. Она была похожа… – в общем, просто ни на что не похожа.
– В самом деле? – процедил Кайл. – Любопытно.
– Скорее смехотворно. Это будет точнее. Я просто не поверила своим глазам, увидев ее, – изливалась Дженни. – Я сказала, что даже за тысячу фунтов не согласилась бы на подобный ужас! Вы просто не можете себе этого представить, Кайл.
– Почему же? Может быть, и могу, – сказал он, глядя на Софи холодными зелеными глазами. – Дело в том, что последний раз я видел вашу кузину в Брайтоне, во время съемок фильма «Убийства на Элмтри-роуд», и тогда она выглядела совершенно иначе.
– Значит, вы не видели Софи с тех самых пор, когда она играла Мэйзи? – сделав большие глаза, спросила Дженни. – Господи, должно быть, вы едва узнали ее!
– Я смотрю на нее новыми глазами, – согласился Кайл, но Софи не могла не почувствовать разящего сарказма за внешней безмятежностью его тона.
– Вы не удивились, увидев, что в жизни она настоящая красавица – сказала Дженни, легким движением ресниц сводя на нет свой комплимент.
Софи слишком хорошо знала повадки Дженни и все же каждый раз чувствовала себя задетой за живое. Дженни всегда умела выставить ее в невыгодном свете в присутствии мало-мальски привлекательных мужчин. Несмотря на всю их родственную и приятельскую близость, всякий раз, когда дело касалось мужчин, она внезапно превращалась в беспардонную и безжалостную стерву, для которой не существовало никаких запретов.
Кайл наконец оторвал свой взгляд от лица Софи и скользнул по ее фигуре, холодно и оценивающе.
– С тех пор вы очень изменились, – сказал он сухо. – Я вполне мог бы и не узнать вас, Софи.
– Да, – с трудом выдавила она, – после Брайтона я стала другой.
– Вы стали совершенно другим человеком, – констатировал он.
Теперь она знала наверняка, что Кайл не простил и не собирается ее прощать. И все же Софи не могла удержаться от того, чтобы не попытаться выяснить, есть ли у нее хоть какой-то шанс…
Она с трудом выдавила:
– Но ведь мы встречались после Брайтона, Кайл.
– Неужели? – с небрежной иронией спросил он. – Боюсь, что не помню.
Софи еле заметно покачала головой, пытаясь унять боль, нанесенную ей этими словами.
– А я все прекрасно помню.
– Как странно!
Напряжение, сквозившее в их словах, возбудило любопытство Дженни.
– Где же это было, Софи?
– Нам приходилось сталкиваться один или два раза, – сказала бесцветным голосом Софи, чувствуя, как ею овладевает тяжелое чувство отчаяния.
– Ну и, – упорствовала Дженни, – как получилось, что Кайл не знал, кто ты есть на самом деле?
– Твоя кузина очень талантливая актриса, – сказал с иронией Кайл, холодно глядя на Софи. – Кто знает, может быть, я действительно не узнал ее. Где же мы встречались с вами, Софи?
– Если вы не помните, – отчужденно сказала Софи, – то это вряд ли имеет значение.
– Но мне любопытно, – холодно улыбнулся Кайл. – К тому же вы заинтриговали свою кузину. Напомните же мне.
Софи почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.
– Мы встречались на Ямайке, – выдавила она из себя.
– На Ямайке? – На лице Кайла появилось выражение холодного удивления. – Но, милая Софи, я действительно не помню, чтобы мы там с вами встречались. Я пробыл там довольно долго, но определенно не помню никакой Софи Эспен.
Дженни следила за их разговором с неприкрытым любопытством. Кайл повернулся к ней, улыбаясь, включив на полную мощь всю силу своего обаяния.
– Как приятно видеть двух таких красивых женщин вместе, – сказал он. – Вы выглядите совсем как родные сестры. Софи рассказывала мне о вас.
– В самом деле? – кокетливо улыбнулась Дженни.
– Она сказала, что вы не только красивы, но и очень умны, и, насколько я вижу теперь, это вовсе не преувеличение. – Он окинул Дженни неспешным оценивающим взглядом. – Однако сейчас все внимание направлено на вашу кузину.
– О, у нас разные таланты, – весело рассмеялась Дженни. – У нас никогда не было конкуренции.
– За исключением мужчин? – мягко предположил Кайл.
– О Кайл! – промурлыкала Дженни. – Мне никогда не нужно было конкурировать с Софи из-за мужчин.
– И я могу понять причину, – многозначительно сказал Кайл. – Чудовищно несправедливо, что такая яркая, полная жизни женщина, как вы, должна заточить себя в затхлом царстве математических формул.
Для Дженни слова Кайла были настоящей музыкой. Она торжествующе посмотрела на Софи.
– Нет-нет. Математика не такая уж затхлая наука. На самом деле большую часть времени я провожу у громадного компьютера, который буквально сверкает чистотой.
– В лаборатории, где никому нет дела до вашей красоты. Неужели ваши профессора не видят, что у них под носом пропадает такая прелестная женщина? – Он как бы ласкал ее своим голосом, и Софи увидела, как Дженни кокетливо опустила ресницы.
– Вообще-то, – лукаво заметила Дженни, – некоторые из них вполне способны оценить настоящую женщину.
Кайл снисходительно усмехнулся.
– Я думал, что в вашей среде такого не бывает.
– Очень даже бывает, – с явным намеком сказала Дженни, – можете мне поверить.
– Вот как! – воскликнул Кайл. – Ну что ж, меня это не удивляет. Вас невозможно нс оценить.
Они совершенно не обращали внимания на Софи. Она чувствовала себя полной идиоткой, и от нелепой двусмысленности своего положения ее начало подташнивать. Глаза Дженни радостно сияли. Она буквально купалась в лучах его внимания.
– Во всяком случае, – продолжала она, – как банкиру вам самому должна быть не чужда математика, не так ли Кайл?
– О да. Я всегда любил чистоту прикладной математики. Цифры никогда не лгут. Они не обманывают, не пытаются ввести в заблуждение или притвориться тем, чем они не являются.
– Как раз это-то и привлекает меня в математике! – воскликнула Дженни. – Мне нравится ее недвусмысленная прямота. Она всегда дает честный ответ, или почти всегда. В жизни же все не так.
– Верно, – сказал Кайл. Он выразительно посмотрел на Софи. – В жизни все не так, и люди устроены иначе. Больше всего я ненавижу нечестность. Она мне просто омерзительна.
Софи чувствовала, что ее бедное сердце готово выскочить из груди. Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Он был не просто равнодушен к ней: Софи достаточно хорошо знала Кайла, чтобы не почувствовать, что в нем бушует огонь яростного гнева. О том, чтобы простить ее, не могло быть и речи. Внезапно она четко осознала, что он не успокоится до тех пор, пока не заставит ее заплатить за нанесенную ему обиду.
– Вы не согласны со мной, Софи? – с явным вызовом спросил он.
– Возможно, – тихо сказала она, – но у цифр нет сердца. А там, где нет сердца, не может быть и лжи, так же как и любви.
Кайл небрежно взял за руку Дженни.
– Вы с этим согласны?
– Вообще-то я не специалист в так называемой истинной любви, – самодовольно промурлыкала она. – Лично я считаю все это бессмысленной и сентиментальной чушью. Я предпочитаю простые, откровенные отношения… – она взглянула на Кайла из-под густых темных ресниц, – без всяких там эмоциональных струн.
– Наши точки зрения совпадают, – сказал Кайл, с мрачной улыбкой гладя на Дженни. – У нас с вами много общего, Дженни.
Софи не могла больше выдерживать. Она повернулась к Дженни с мольбой в глазах.
– Дженни, – тихо попросила она, – пожалуйста, оставь меня на пару минут с Кайлом.
Дженни сердито посмотрела на Софи что?
– Мне нужно поговорить с Кайлом наедине. Всего пару минут.
– Ты знаешь, я все-таки думаю – Прошу тебя.
– Только не уходите далеко, – сказал Кайл, одаривая Дженни очередной многообещающей улыбкой. – Уверен, ваша кузина ненадолго задержит меня.
Сердито фыркнув, Дженни отошла от них и остановилась у столика с напитками. Софи посмотрела в его прокаленное солнцем, неотвязно преследующее ее прекрасное и мужественное лицо.
– Я пыталась дозвониться до вас в тот же день, как вернулась в Англию, но вы уже выписались из гостиницы. Почему вы не дали о себе знать? – тихо спросила она.
– Вы ожидали, что я сделаю это? – презрительно спросил он. Теперь, когда Дженни не было рядом, он решил отбросить светский тон.
– Я считала, что после всего, что у нас было на Ямайке…
– Что у нас было на Ямайке? – В его голосе было столько яда, что Софи опустила глаза. – Вы меня поражаете, Софи, – резким голосом отчитывал ее он. – После той неприглядной игры на Ямайке вы имеете нахальство говорить со мной как ни в чем не бывало. Просто невероятно!
Ее поразила сила его гнева.
– Прошу вас, Кайл, выслушайте меня, – умоляла она его. – Я не хотела, чтобы это обернулось игрой. Но я была загнана в угол и не знала, что делать, как из этого положения выйти.
– Вы маленькая, двуличная лгунья, – бил он ее безжалостно резкими словами. – Из всех когда-либо виденных мною жуликов вы – самый мелкий, самый дешевый жулик!
Кровь отлила от ее лица.
– Это жестоко и несправедливо.
– А разве то, что вы сделали со мной, не было жестоко и несправедливо? – Кожа вокруг его глаз побелела от гнева. – Мне интересно, что бы подумали о вас ваши поклонники и друзья, если бы я рассказал им о ваших талантах? Прямо сейчас? Продолжали бы они уважать вас, узнав о той роли, какую вы с таким блеском сыграли на Ямайке перед вашим зачарованным зрителем?
– Это было игрой лишь вначале, – сказала Софи, пытаясь сохранить спокойствие, – потом все изменилось.
Он ответил ей саркастическим смехом.
– Вы достаточно поиграли со мной, – сказал он. – А теперь игра закончена. Не пытайтесь ее растянуть.
Софи побледнела.
– Для меня это вовсе не игра!
– А для меня игра! – Он улыбнулся, обдав ее арктическим холодом. – Только теперь это моя игра.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что я причиню вам такую же боль, какую вы причинили мне.
– О Господи, Кайл, – тихо сказала она. – Помните, я сказала, что вы типичный Скорпион?
– Да, сказали. Ну и что? – с вкрадчивой жестокостью спросил он. – Вы думали, что можете растоптать мое самолюбие и после этого остаться безнаказанной?
– Когда-то вы тоже не посчитались с моим самолюбием, – сказала Софи. – Если бы вы знали, какую боль причинили мне в Брайтоне…
– В Брайтоне вы подслушали разговор, суть которого поняли лишь наполовину. – Его рот скривился в презрительной усмешке. – Я не знаю, что именно вы тогда услышали, но в лицо я никогда бы не посмел унизить вас. Мне и в голову не могло прийти обидеть вас. А вот вы намеренно причинили мне боль. Ваше женское самолюбие было задето, вот вы и решили расквитаться со мной. Вам очень хотелось сделать из меня дурака, самого настоящего дурака.
– Это неправда! Вы все искажаете! – Ее серые глаза выражали неподдельную боль. – В тот день на пляже вы так и не узнали меня. Я ждала, что, может быть, вы все же вспомните меня, но вы не вспомнили…
– И вы делали все, чтобы я не вспомнил. Назвались выдуманным именем и лгали мне насчет своей работы.
– Мне просто хотелось подразнить вас. У меня и в мыслях не было, что это может зайти так далеко! – Софи умоляла его поверить ей. – Я никогда не думала, что мы настолько сблизимся.
– Что можем оказаться в постели? – завершил он за нее фразу. – Боже, каким же я был идиотом. Слепым идиотом! С самой первой встречи что-то в вас настораживало меня. Но я ни на минуту не заподозрил правды. – Он буквально сжигал ее взглядом. – Три недели. Целых три недели вы водили меня за нос! Вам, наверное, было забавно видеть, как я поддаюсь вашим чарам, как постепенно запутываюсь в паутине ваших злокозненных штучек!
– Это было совсем не так, – прерывающимся голосом сказала Софи. – Но если уж на то пошло, то не вы ли когда-то находили очень забавным мое увлечение вами?
Внезапно его пальцы резко стиснули ее обнаженную руку, и Софи чуть не вскрикнула от неожиданной боли.
– Я не делал того, что сделали вы, – в гневе выдохнул он. – Вы позволили мне заманить вас в постель, позволили заняться с вами любовью, восхищаться вами, говорить вам нежные слова и все это время про себя вы просто потешались надо мной!
– Неправда! Это было вовсе не так! Если бы вы только знали, как я сожалела, что все закончилось таким образом. Но это оттого, что я просто не знала, что мне делать!
– Единственное, о чем вы сожалели, так это о том, что, когда я читал ваше подленькое письмо, вас не было рядом и вы не могли наблюдать за моим лицом, – резко возразил он. Его гнев снова перешел в холодную неприязнь. Наконец Кайл выпустил ее руку, оставив на ней багровые следы. – Представляю, как бы вы повеселились, – с холодной улыбкой сказал он. – Мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног. Вы именно этого и добивались, не так ли?
Дрожащей рукой Софи провела по мокрым от слез ресницам.
– Нет, это неправда. Кайл, нет…
– С вашей стороны, Софи, это была очень грязная игра, – сказал он с горечью. – Теперь вы узнаете, что я тоже умею играть в грязные игры…
– И вы сегодня пришли сюда именно поэтому? – неуверенно спросила она. – Чтобы сказать мне все это?
– Я пришел вовсе не из-за вас, – хищно улыбнулся он. – Я хотел увидеть совсем другого человека.
– Кого вы имеете в виду? – Она проследила за его взглядом и увидела Дженни, разговаривающую с каким-то мужчиной. Все ее тело обдало ледяным холодом, когда она вновь заглянула в жесткие, не прощающие глаза Кайла.
– Дженни? Вы пришли, чтобы увидеть Дженни?
– Почему бы и нет? У меня с вашей милой маленькой кузиной очень много общего. Вы разве не заметили? Мы оба предпочитаем обходиться без фальши и не примешивать к нашим отношениям неуместных эмоций.
– Вы же с ней едва знакомы!
– Это можно исправить, – небрежно ответил он. – Дженни говорит, что пробудет в Лондоне еще три недели. Вполне достаточно для моих планов, я намерен как можно ближе познакомиться с ней за это время… – Он окинул оценивающим взглядом стройную фигуру Дженни. – Она похожа на вас. Вы были правы. Правда, Дженни намного красивее вас, но тем не менее сходство налицо. Это придаст нашим развлечениям особую пикантность.
– Что это значит?
– Что я собираюсь попробовать то, в чем мне было отказано на Ямайке.
Софи оцепенела от шока, уяснив наконец смысл его слов.
– Я не верю вам, – прошептала она. – Вы не посмеете – Почему же я не посмею?
– Это невозможно, Кайл! Закрутить роман с Дженни? Как это не идет вам!
– Не вам судить, что мне идет, а что нет, – усмехнувшись, сказал он. – Я не могу задеть вашу гордость и честь по той простой причине, что у вас их нет. Поэтому я буду действовать иными средствами. – Он слегка склонил голову и посмотрел на нее безмятежным взором. – Когда Элен сказала мне, что у вас гостит кузина, я тут же вспомнил, что вы однажды рассказывали мне – о вашей ревности к Дженни. По-моему, хоть здесь вы не солгали. Я прав? В конце концов, Дженни намного привлекательнее вас и к тому же намного более женственна.
– Кайл, – в ужасе воскликнула Софи. – Ради всего святого!
– Да, я вижу, что был прав, – сухо усмехнулся он. – Ревность – это одна из немногих доступных вам эмоций. Как у большинства актрис, ваша ахиллесова пята – это самолюбие.
От невыносимой боли Софи стало плохо.
– Как вам могла прийти в голову эта садистская мысль? – прошептала она.
– Я называю это правосудием, – ответил он.
– Но я помешаю этому. Я расскажу Дженни. Я-я расскажу ей, что произошло на Ямайке!
– Ну что ж, валяйте. Расскажите ей о вашем неприглядном поведении. Уверен, это будет весьма поучительная история.
– Дженни никогда не пойдет на подлость по отношению ко мне!
– Вы уверены? – Его явно забавляла ее наивность. – А я вовсе нет. Я думаю, Дженни доставляет особое удовольствие отбивать у вас мужчин. Она ведь не раз делала это, разве не так?
– О Господи, – прошептала она, – и зачем только я вам все это рассказала?
– Стоит лишь один раз взглянуть на Дженни, чтобы понять, насколько она отличается от вас. Понять, что в отличие от вас она способна давать радость мужчинам, так же как и получать радость от них. – (Софи смотрела на его холодное лицо, чувствуя, как внутри у нее все заледенело.) – Не стесняйтесь, расскажите об этом Дженни, – мягко журчал его голос. – Расскажите ей, как вы обошлись со мной на Ямайке. А потом можете сказать, что я намерен завязать с ней роман. И вы увидите, какова будет ее реакция. Ей это будет так же приятно, как и мне. Я же постараюсь получить от этого максимум удовольствия. – Насмешливо улыбаясь, он протянул руку и погладил ее нежные, слегка приоткрытые губы. – Вашему самолюбию предстоит получить изрядную взбучку, моя милая Софи. Как вам понравится, если ваша более юная, более сексапильная кузина заполучит человека, которого вы предали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Я никогда не видела ничего подобного, – насмешливо протянула Дженни. – Вы действительно много потеряли, Кайл.
– Мое вечное невезение, – сказал он с холодной улыбкой. – Что же в этом было такого необычного?
– У Софи был просто потрясающий грим. – В глазах Дженни забегали злорадные огоньки. – Я просто изошла от смеха. Она была похожа… – в общем, просто ни на что не похожа.
– В самом деле? – процедил Кайл. – Любопытно.
– Скорее смехотворно. Это будет точнее. Я просто не поверила своим глазам, увидев ее, – изливалась Дженни. – Я сказала, что даже за тысячу фунтов не согласилась бы на подобный ужас! Вы просто не можете себе этого представить, Кайл.
– Почему же? Может быть, и могу, – сказал он, глядя на Софи холодными зелеными глазами. – Дело в том, что последний раз я видел вашу кузину в Брайтоне, во время съемок фильма «Убийства на Элмтри-роуд», и тогда она выглядела совершенно иначе.
– Значит, вы не видели Софи с тех самых пор, когда она играла Мэйзи? – сделав большие глаза, спросила Дженни. – Господи, должно быть, вы едва узнали ее!
– Я смотрю на нее новыми глазами, – согласился Кайл, но Софи не могла не почувствовать разящего сарказма за внешней безмятежностью его тона.
– Вы не удивились, увидев, что в жизни она настоящая красавица – сказала Дженни, легким движением ресниц сводя на нет свой комплимент.
Софи слишком хорошо знала повадки Дженни и все же каждый раз чувствовала себя задетой за живое. Дженни всегда умела выставить ее в невыгодном свете в присутствии мало-мальски привлекательных мужчин. Несмотря на всю их родственную и приятельскую близость, всякий раз, когда дело касалось мужчин, она внезапно превращалась в беспардонную и безжалостную стерву, для которой не существовало никаких запретов.
Кайл наконец оторвал свой взгляд от лица Софи и скользнул по ее фигуре, холодно и оценивающе.
– С тех пор вы очень изменились, – сказал он сухо. – Я вполне мог бы и не узнать вас, Софи.
– Да, – с трудом выдавила она, – после Брайтона я стала другой.
– Вы стали совершенно другим человеком, – констатировал он.
Теперь она знала наверняка, что Кайл не простил и не собирается ее прощать. И все же Софи не могла удержаться от того, чтобы не попытаться выяснить, есть ли у нее хоть какой-то шанс…
Она с трудом выдавила:
– Но ведь мы встречались после Брайтона, Кайл.
– Неужели? – с небрежной иронией спросил он. – Боюсь, что не помню.
Софи еле заметно покачала головой, пытаясь унять боль, нанесенную ей этими словами.
– А я все прекрасно помню.
– Как странно!
Напряжение, сквозившее в их словах, возбудило любопытство Дженни.
– Где же это было, Софи?
– Нам приходилось сталкиваться один или два раза, – сказала бесцветным голосом Софи, чувствуя, как ею овладевает тяжелое чувство отчаяния.
– Ну и, – упорствовала Дженни, – как получилось, что Кайл не знал, кто ты есть на самом деле?
– Твоя кузина очень талантливая актриса, – сказал с иронией Кайл, холодно глядя на Софи. – Кто знает, может быть, я действительно не узнал ее. Где же мы встречались с вами, Софи?
– Если вы не помните, – отчужденно сказала Софи, – то это вряд ли имеет значение.
– Но мне любопытно, – холодно улыбнулся Кайл. – К тому же вы заинтриговали свою кузину. Напомните же мне.
Софи почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.
– Мы встречались на Ямайке, – выдавила она из себя.
– На Ямайке? – На лице Кайла появилось выражение холодного удивления. – Но, милая Софи, я действительно не помню, чтобы мы там с вами встречались. Я пробыл там довольно долго, но определенно не помню никакой Софи Эспен.
Дженни следила за их разговором с неприкрытым любопытством. Кайл повернулся к ней, улыбаясь, включив на полную мощь всю силу своего обаяния.
– Как приятно видеть двух таких красивых женщин вместе, – сказал он. – Вы выглядите совсем как родные сестры. Софи рассказывала мне о вас.
– В самом деле? – кокетливо улыбнулась Дженни.
– Она сказала, что вы не только красивы, но и очень умны, и, насколько я вижу теперь, это вовсе не преувеличение. – Он окинул Дженни неспешным оценивающим взглядом. – Однако сейчас все внимание направлено на вашу кузину.
– О, у нас разные таланты, – весело рассмеялась Дженни. – У нас никогда не было конкуренции.
– За исключением мужчин? – мягко предположил Кайл.
– О Кайл! – промурлыкала Дженни. – Мне никогда не нужно было конкурировать с Софи из-за мужчин.
– И я могу понять причину, – многозначительно сказал Кайл. – Чудовищно несправедливо, что такая яркая, полная жизни женщина, как вы, должна заточить себя в затхлом царстве математических формул.
Для Дженни слова Кайла были настоящей музыкой. Она торжествующе посмотрела на Софи.
– Нет-нет. Математика не такая уж затхлая наука. На самом деле большую часть времени я провожу у громадного компьютера, который буквально сверкает чистотой.
– В лаборатории, где никому нет дела до вашей красоты. Неужели ваши профессора не видят, что у них под носом пропадает такая прелестная женщина? – Он как бы ласкал ее своим голосом, и Софи увидела, как Дженни кокетливо опустила ресницы.
– Вообще-то, – лукаво заметила Дженни, – некоторые из них вполне способны оценить настоящую женщину.
Кайл снисходительно усмехнулся.
– Я думал, что в вашей среде такого не бывает.
– Очень даже бывает, – с явным намеком сказала Дженни, – можете мне поверить.
– Вот как! – воскликнул Кайл. – Ну что ж, меня это не удивляет. Вас невозможно нс оценить.
Они совершенно не обращали внимания на Софи. Она чувствовала себя полной идиоткой, и от нелепой двусмысленности своего положения ее начало подташнивать. Глаза Дженни радостно сияли. Она буквально купалась в лучах его внимания.
– Во всяком случае, – продолжала она, – как банкиру вам самому должна быть не чужда математика, не так ли Кайл?
– О да. Я всегда любил чистоту прикладной математики. Цифры никогда не лгут. Они не обманывают, не пытаются ввести в заблуждение или притвориться тем, чем они не являются.
– Как раз это-то и привлекает меня в математике! – воскликнула Дженни. – Мне нравится ее недвусмысленная прямота. Она всегда дает честный ответ, или почти всегда. В жизни же все не так.
– Верно, – сказал Кайл. Он выразительно посмотрел на Софи. – В жизни все не так, и люди устроены иначе. Больше всего я ненавижу нечестность. Она мне просто омерзительна.
Софи чувствовала, что ее бедное сердце готово выскочить из груди. Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Он был не просто равнодушен к ней: Софи достаточно хорошо знала Кайла, чтобы не почувствовать, что в нем бушует огонь яростного гнева. О том, чтобы простить ее, не могло быть и речи. Внезапно она четко осознала, что он не успокоится до тех пор, пока не заставит ее заплатить за нанесенную ему обиду.
– Вы не согласны со мной, Софи? – с явным вызовом спросил он.
– Возможно, – тихо сказала она, – но у цифр нет сердца. А там, где нет сердца, не может быть и лжи, так же как и любви.
Кайл небрежно взял за руку Дженни.
– Вы с этим согласны?
– Вообще-то я не специалист в так называемой истинной любви, – самодовольно промурлыкала она. – Лично я считаю все это бессмысленной и сентиментальной чушью. Я предпочитаю простые, откровенные отношения… – она взглянула на Кайла из-под густых темных ресниц, – без всяких там эмоциональных струн.
– Наши точки зрения совпадают, – сказал Кайл, с мрачной улыбкой гладя на Дженни. – У нас с вами много общего, Дженни.
Софи не могла больше выдерживать. Она повернулась к Дженни с мольбой в глазах.
– Дженни, – тихо попросила она, – пожалуйста, оставь меня на пару минут с Кайлом.
Дженни сердито посмотрела на Софи что?
– Мне нужно поговорить с Кайлом наедине. Всего пару минут.
– Ты знаешь, я все-таки думаю – Прошу тебя.
– Только не уходите далеко, – сказал Кайл, одаривая Дженни очередной многообещающей улыбкой. – Уверен, ваша кузина ненадолго задержит меня.
Сердито фыркнув, Дженни отошла от них и остановилась у столика с напитками. Софи посмотрела в его прокаленное солнцем, неотвязно преследующее ее прекрасное и мужественное лицо.
– Я пыталась дозвониться до вас в тот же день, как вернулась в Англию, но вы уже выписались из гостиницы. Почему вы не дали о себе знать? – тихо спросила она.
– Вы ожидали, что я сделаю это? – презрительно спросил он. Теперь, когда Дженни не было рядом, он решил отбросить светский тон.
– Я считала, что после всего, что у нас было на Ямайке…
– Что у нас было на Ямайке? – В его голосе было столько яда, что Софи опустила глаза. – Вы меня поражаете, Софи, – резким голосом отчитывал ее он. – После той неприглядной игры на Ямайке вы имеете нахальство говорить со мной как ни в чем не бывало. Просто невероятно!
Ее поразила сила его гнева.
– Прошу вас, Кайл, выслушайте меня, – умоляла она его. – Я не хотела, чтобы это обернулось игрой. Но я была загнана в угол и не знала, что делать, как из этого положения выйти.
– Вы маленькая, двуличная лгунья, – бил он ее безжалостно резкими словами. – Из всех когда-либо виденных мною жуликов вы – самый мелкий, самый дешевый жулик!
Кровь отлила от ее лица.
– Это жестоко и несправедливо.
– А разве то, что вы сделали со мной, не было жестоко и несправедливо? – Кожа вокруг его глаз побелела от гнева. – Мне интересно, что бы подумали о вас ваши поклонники и друзья, если бы я рассказал им о ваших талантах? Прямо сейчас? Продолжали бы они уважать вас, узнав о той роли, какую вы с таким блеском сыграли на Ямайке перед вашим зачарованным зрителем?
– Это было игрой лишь вначале, – сказала Софи, пытаясь сохранить спокойствие, – потом все изменилось.
Он ответил ей саркастическим смехом.
– Вы достаточно поиграли со мной, – сказал он. – А теперь игра закончена. Не пытайтесь ее растянуть.
Софи побледнела.
– Для меня это вовсе не игра!
– А для меня игра! – Он улыбнулся, обдав ее арктическим холодом. – Только теперь это моя игра.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что я причиню вам такую же боль, какую вы причинили мне.
– О Господи, Кайл, – тихо сказала она. – Помните, я сказала, что вы типичный Скорпион?
– Да, сказали. Ну и что? – с вкрадчивой жестокостью спросил он. – Вы думали, что можете растоптать мое самолюбие и после этого остаться безнаказанной?
– Когда-то вы тоже не посчитались с моим самолюбием, – сказала Софи. – Если бы вы знали, какую боль причинили мне в Брайтоне…
– В Брайтоне вы подслушали разговор, суть которого поняли лишь наполовину. – Его рот скривился в презрительной усмешке. – Я не знаю, что именно вы тогда услышали, но в лицо я никогда бы не посмел унизить вас. Мне и в голову не могло прийти обидеть вас. А вот вы намеренно причинили мне боль. Ваше женское самолюбие было задето, вот вы и решили расквитаться со мной. Вам очень хотелось сделать из меня дурака, самого настоящего дурака.
– Это неправда! Вы все искажаете! – Ее серые глаза выражали неподдельную боль. – В тот день на пляже вы так и не узнали меня. Я ждала, что, может быть, вы все же вспомните меня, но вы не вспомнили…
– И вы делали все, чтобы я не вспомнил. Назвались выдуманным именем и лгали мне насчет своей работы.
– Мне просто хотелось подразнить вас. У меня и в мыслях не было, что это может зайти так далеко! – Софи умоляла его поверить ей. – Я никогда не думала, что мы настолько сблизимся.
– Что можем оказаться в постели? – завершил он за нее фразу. – Боже, каким же я был идиотом. Слепым идиотом! С самой первой встречи что-то в вас настораживало меня. Но я ни на минуту не заподозрил правды. – Он буквально сжигал ее взглядом. – Три недели. Целых три недели вы водили меня за нос! Вам, наверное, было забавно видеть, как я поддаюсь вашим чарам, как постепенно запутываюсь в паутине ваших злокозненных штучек!
– Это было совсем не так, – прерывающимся голосом сказала Софи. – Но если уж на то пошло, то не вы ли когда-то находили очень забавным мое увлечение вами?
Внезапно его пальцы резко стиснули ее обнаженную руку, и Софи чуть не вскрикнула от неожиданной боли.
– Я не делал того, что сделали вы, – в гневе выдохнул он. – Вы позволили мне заманить вас в постель, позволили заняться с вами любовью, восхищаться вами, говорить вам нежные слова и все это время про себя вы просто потешались надо мной!
– Неправда! Это было вовсе не так! Если бы вы только знали, как я сожалела, что все закончилось таким образом. Но это оттого, что я просто не знала, что мне делать!
– Единственное, о чем вы сожалели, так это о том, что, когда я читал ваше подленькое письмо, вас не было рядом и вы не могли наблюдать за моим лицом, – резко возразил он. Его гнев снова перешел в холодную неприязнь. Наконец Кайл выпустил ее руку, оставив на ней багровые следы. – Представляю, как бы вы повеселились, – с холодной улыбкой сказал он. – Мне казалось, что земля уходит у меня из-под ног. Вы именно этого и добивались, не так ли?
Дрожащей рукой Софи провела по мокрым от слез ресницам.
– Нет, это неправда. Кайл, нет…
– С вашей стороны, Софи, это была очень грязная игра, – сказал он с горечью. – Теперь вы узнаете, что я тоже умею играть в грязные игры…
– И вы сегодня пришли сюда именно поэтому? – неуверенно спросила она. – Чтобы сказать мне все это?
– Я пришел вовсе не из-за вас, – хищно улыбнулся он. – Я хотел увидеть совсем другого человека.
– Кого вы имеете в виду? – Она проследила за его взглядом и увидела Дженни, разговаривающую с каким-то мужчиной. Все ее тело обдало ледяным холодом, когда она вновь заглянула в жесткие, не прощающие глаза Кайла.
– Дженни? Вы пришли, чтобы увидеть Дженни?
– Почему бы и нет? У меня с вашей милой маленькой кузиной очень много общего. Вы разве не заметили? Мы оба предпочитаем обходиться без фальши и не примешивать к нашим отношениям неуместных эмоций.
– Вы же с ней едва знакомы!
– Это можно исправить, – небрежно ответил он. – Дженни говорит, что пробудет в Лондоне еще три недели. Вполне достаточно для моих планов, я намерен как можно ближе познакомиться с ней за это время… – Он окинул оценивающим взглядом стройную фигуру Дженни. – Она похожа на вас. Вы были правы. Правда, Дженни намного красивее вас, но тем не менее сходство налицо. Это придаст нашим развлечениям особую пикантность.
– Что это значит?
– Что я собираюсь попробовать то, в чем мне было отказано на Ямайке.
Софи оцепенела от шока, уяснив наконец смысл его слов.
– Я не верю вам, – прошептала она. – Вы не посмеете – Почему же я не посмею?
– Это невозможно, Кайл! Закрутить роман с Дженни? Как это не идет вам!
– Не вам судить, что мне идет, а что нет, – усмехнувшись, сказал он. – Я не могу задеть вашу гордость и честь по той простой причине, что у вас их нет. Поэтому я буду действовать иными средствами. – Он слегка склонил голову и посмотрел на нее безмятежным взором. – Когда Элен сказала мне, что у вас гостит кузина, я тут же вспомнил, что вы однажды рассказывали мне – о вашей ревности к Дженни. По-моему, хоть здесь вы не солгали. Я прав? В конце концов, Дженни намного привлекательнее вас и к тому же намного более женственна.
– Кайл, – в ужасе воскликнула Софи. – Ради всего святого!
– Да, я вижу, что был прав, – сухо усмехнулся он. – Ревность – это одна из немногих доступных вам эмоций. Как у большинства актрис, ваша ахиллесова пята – это самолюбие.
От невыносимой боли Софи стало плохо.
– Как вам могла прийти в голову эта садистская мысль? – прошептала она.
– Я называю это правосудием, – ответил он.
– Но я помешаю этому. Я расскажу Дженни. Я-я расскажу ей, что произошло на Ямайке!
– Ну что ж, валяйте. Расскажите ей о вашем неприглядном поведении. Уверен, это будет весьма поучительная история.
– Дженни никогда не пойдет на подлость по отношению ко мне!
– Вы уверены? – Его явно забавляла ее наивность. – А я вовсе нет. Я думаю, Дженни доставляет особое удовольствие отбивать у вас мужчин. Она ведь не раз делала это, разве не так?
– О Господи, – прошептала она, – и зачем только я вам все это рассказала?
– Стоит лишь один раз взглянуть на Дженни, чтобы понять, насколько она отличается от вас. Понять, что в отличие от вас она способна давать радость мужчинам, так же как и получать радость от них. – (Софи смотрела на его холодное лицо, чувствуя, как внутри у нее все заледенело.) – Не стесняйтесь, расскажите об этом Дженни, – мягко журчал его голос. – Расскажите ей, как вы обошлись со мной на Ямайке. А потом можете сказать, что я намерен завязать с ней роман. И вы увидите, какова будет ее реакция. Ей это будет так же приятно, как и мне. Я же постараюсь получить от этого максимум удовольствия. – Насмешливо улыбаясь, он протянул руку и погладил ее нежные, слегка приоткрытые губы. – Вашему самолюбию предстоит получить изрядную взбучку, моя милая Софи. Как вам понравится, если ваша более юная, более сексапильная кузина заполучит человека, которого вы предали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20