А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Они замерли, но я решительно поднесла бокал, к губам. Я действительно хотела выпить за Тедди. Мир праху его. Но я ограничилась всего одним глотком, потому что идея о «Бренди Александр» нравилась мне все больше и больше, а мне не хотелось испытывать судьбу, слишком смело смешивая напитки.– Ей кажется, что она пришла в себя, – сказала Кэссиди Трисии, – но шок еще не прошел. Представляешь, она собирается изображать Нэнси Дрю Нэнси Дрю – молодая девушка, детектив-любитель, героиня одноименной серии книг и фильмов.

.– Я этого не говорила! – запротестовала я.– Ты сказала, что хочешь раскрыть это преступление.Трисия пришла в ужас.– Молли, что ты задумала? – спросила она каким-то чересчур уж материнским тоном.– Я хочу помочь, – ответила я, но прозвучало это гораздо слабее, чем мне хотелось. Может быть, все та же гнусная тварь теперь сдавила мне горло. Ладно, не такая уж высокая цена за красивые скулы. – Тедди был моим другом, и я хочу, чтобы к нему отнеслись с должным вниманием. Он это заслужил.– Тогда займись траурной церемонией, – предложила Трисия. – Только не превращайся в члена «Комитета бдительности» "Комитет бдительности" был создан в 1851 г. в Сан-Франциско для борьбы с преступностью, коррупцией и насилием над иммигрантами, но со временем превратился в "банду линчевателей".

! – Она обернулась к Кэссиди, чтобы я не успела возразить. – А что говорит полиция?Кэссиди с готовностью подхватила:– Кража, которая пошла не по сценарию.– Они знают свое дело, Молли, – предупредила Трисия.– Но они не знают Тедди. Он бы отдал грабителям то, что от него потребовали, да еще и от себя добавил бы маленький подарок, лишь бы его не трогали.– Этого не всегда бывает достаточно, – заметила Кэссиди. – Иногда люди не оказывают сопротивления и их все равно убивают, потому что грабитель – псих.– Я понимаю. Просто во всем этом есть что-то… – Я еще слишком плохо себя чувствовала, чтобы вступать с ними в спор. Даже не могла пока толком сформулировать свои ощущения. – Я могу увидеть в этом деле что-то, чего полиция не увидит.– Ага, благодаря твоим тесным отношениям и дружбе с Тедди, – пробормотала Кэссиди.– Ну хорошо, пусть мы не были близкими друзьями, но я все-таки знала его. А они нет.– Им платят деньги за то, чтобы они все о нем узнали. И раскрыли преступление, – продолжала Кэссиди с оттенком раздражения. – А ты… – Она не договорила, потому что в голову ей пришла новая мысль. – Я поняла, – медленно произнесла она, и продолжила, обращаясь к Трисии тоном училки, разъясняющей азы не поспевающему за ней первокласснику: – Молли хочет раскрыть преступление. Молли хочет стать настоящим журналистом, когда вырастет.– Благодарю за поддержку, госпожа Верховная Судья, – выстрелила я в ответ. То, что Кэссиди, по сути, была права, не имело значения. Совсем не обязательно быть такой стервой.– Подождите минутку, – наконец врубилась Трисия. – Молли, ты хочешь использовать смерть коллеги как трамплин для собственной карьеры?– Вовсе не поэтому, – запротестовала я.– Ах, ты такая добрая самаритянка, что собираешься очертя голову, не имея никакого опыта, влезть в самую гущу полицейского расследования, хотя никто тебя не приглашал? – уточнила Кэссиди. – Ну, а между делом написать статью, которая сделает тебе имя.Услышать, как Кэссиди произносит это вслух, да еще с присущей ей язвительностью, было нелегко. Я чувствовала, как тает моя решимость. Наверно, с моей стороны было наивно думать, будто я могу помочь разгадать убийство Самым Лучшим Полицейским Нью-Йорка. И если детектив Липскомб считает, что это была кража, он говорит на основании своего опыта, значит, есть вероятность, что он прав. Моя склонность к мелодраме и вечный поиск второго дна еще не означают, будто в гибели Тедди кроется нечто помимо того, что лежит на поверхности.Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула – урок, вынесенный из короткого прошлогоднего заигрывания с йогой. Не помогло. Мои свежеобретенные скулы стремительно таяли. Потянувшись через стол, Трисия мягко накрыла мою руку. У нее изящные маленькие ладони, всегда прохладные и сухие. Их можно было бы назвать идеальными, если бы не ее привычка ковырять заусенцы. Лак у нее никогда не держится дольше трех часов, потому что она начинает отшелушивать его любым инструментом, который попадется под руку. Раньше мы обычно ходили делать маникюр по субботам, но Юни, хозяйка салона, сказала Трисии, чтобы та больше не появлялась, пока не избавится от своей привычки и не научится уважать их мастерство.– Делай то, что считаешь правильным, Молли, – не отнимая руки, Трисия успокаивающе улыбнулась. Это ее конек: что бы ни случилось, поступай правильно.Кэссиди облокотилась на стол, и уже по ее подчеркнуто оценивающему взгляду мне следовало понять, что за этим последует.– На самом деле ни помощь в расследовании, ни новый шанс тут ни при чем. Все дело в невероятно привлекательном детективе.Это не было правдой, но я никак не могла найти аргументы, чтобы внятно объяснить свои мотивы. А увидев, как прояснилось лицо Трисии, решила предоставить событиям идти своим чередом.– Так уж и невероятно? – заинтересованно спросила Трисия, и я поняла, что она предпочитает перевести разговор на более легкую и приятную тему.Я и сама начала улыбаться:– Вполне.– Как его зовут? – Казалось, Трисия вот-вот раскроет блокнот и начнет делать заметки.– Детектив Эдвардс.– Это фамилия, а имя у него есть?Мы с Кэссиди, не зная, как вывернуться, и надеясь одна на другую, обменялись взглядами.– Кажется, он не сказал, – наконец признала Кэссиди.– Кэссиди была чересчур занята, соблазняя херувимчика в форме, поэтому многого не заметила.Ощупав карманы, я нашла визитку Эдвардса и прочитала:– Кайл.– Прекрасное имя, – одобрительно кивнула Трисия. – Не женат?– Кольца нет, – откликнулась я.– А-а, так ты все-таки посмотрела! – торжествующе воскликнула Кэссиди. – Я знала, что он тебе понравился.– Способность видеть еще не означает симпатию. Это признак того, что человек пока жив, – парировала я.– И тем не менее ты на него запала.– Богом клянусь, и не думала! – Там, в офисе, рядом с распростертым на полу Тедди, казалось кощунственным думать о чем-то подобном. Я высоко оценила детектива Эдвардса – как и других полицейских – с эстетической точки зрения. Что-то большее было бы так же неуместно, как попытка заигрывания на похоронах. Как-то неправильно проявлять активность, зная, что виновник торжества уже никогда не сможет повеселиться. Правда, Кэссиди как-то подцепила одного типа на похоронах своего дядюшки, и даже успела потрахаться с ним (с типом, а не с дядюшкой!) в фургончике флориста, но это Кэссиди. И даже она подтвердит, что, несмотря на все ее старания, продолжения не последовало, зато запаха лилий она теперь на дух не переносит.Сейчас, когда у меня появилось время остановиться и подумать, я могла признаться:– Пожалуй, у него есть некоторый потенциал, если я правильно помню. – Я посмотрела на Кэссиди, ожидая подтверждения.Она с энтузиазмом подхватила:– Да уж, есть с чем работать, никаких сомнений! – Кэссиди сладострастно улыбнулась, а Трисия одобрительно рассмеялась.– Ты будешь ждать, когда он позвонит узнать, не припомнила ли ты что-нибудь важное, или сама позвонишь ему и предложишь новую информацию? – спросила Трисия. Она – прирожденный стратег. О чем бы ни шла речь – она всегда первой рассчитает планы, возможности, направления атаки.Я пожала плечами:– Но у меня нет новой информации.– Ты же умная девочка, – настаивала Трисия, – придумай что-нибудь.– Между прочим, я об этом и говорю. Я действительно думаю, что в состоянии обратить их внимание на что-то, чего они могут и не заметить. Я хочу что-нибудь сделать.– Займись детективом, а остальное пусть идет своим чередом, – сказала Кэссиди. – Преступление все-таки не игрушка, особенно если это не просто ограбление. Видит бог, нам не хотелось бы через неделю сидеть здесь и заочно пить за тебя, потому что ты в больнице, или в тюрьме, или еще того хуже.– А что хуже, тюрьма или больница? – поинтересовалась Трисия, видимо, надеясь сделать выводы на будущее.– Морг, – отрезала Кэссиди.– Убедительно, – кивнула Трисия.– Тогда дай ей как следует по башке, ты там ближе сидишь. – Кэссиди в отчаянии отставила бокал. – У тебя доброе сердце, Молли, ты обычно хорошо обдумываешь свои действия, но это не значит, что надо испытывать судьбу. Обещай нам.Я знала, что Кэссиди права, они обе правы, но я не могла отказаться от желания помочь следствию, особенно теперь, когда оно подкреплялось желанием ближе познакомиться с детективом Эдвардсом. Последняя идея казалась еще более привлекательной, чем маячившая в отдаленной перспективе статья.Официантка принесла «Бренди Александр», дав мне возможность отвлечься и избежать очередной порции осуждения и порицаний. Отпив глоток, я решила, что впредь буду просить Трисию прописывать напитки для лечения всех моих травм, моральных и физических. В моей нынешней ситуации такая смесь оказалась просто находкой, и я намеревалась не спеша ею насладиться.Насладиться напитком, потому что ситуация, хотите верьте, хотите нет, грозила стать еще хуже. Не успел второй глоток прохладной струйкой просочиться мне в горло, как чья-то твердая рука легла – чересчур тяжело легла – на мое плечо. От неожиданности я поперхнулась и должна была откашляться, прежде чем смогла обернуться. Мои подруги к этому моменту уже увидели, кто это, и по выражению их лиц я поняла, что оборачиваться мне не хочется.Едва подумав о тяжести руки, я уже почти наверняка знала, кого сейчас увижу. И, разумеется, оказалась права – как видно, лимит неприятностей на этот вечер еще не был исчерпан. Кто же, как не мой нынешний бой-френд, и как раз в тот момент, когда я начала мечтать о замене.– Привет, Питер. – Я постаралась придать голосу должный оттенок радостного удивления. Меня саму удивило чувство вины, которое я вдруг испытала из-за того, что только что думала о детективе Эдвардсе в аспектах не вполне профессиональных.– Молли, – произнес он, наклоняясь, чтобы меня поцеловать. Я ответила ему с умеренным энтузиазмом, без небрежности, но и без излишней страсти.Питер шутливым салютом поприветствовал остальных:– Добрый вечер, леди.Питер Малкахи относится к породе золотых мальчиков, о которой Роберт Редфорд Американский киноактер (р. 1936).

рассуждает во «Встрече двух сердец» Фильм "The Way We Were" (1973) с участием Роберта Редфорда и Барбары Стрейзанд.

: эдакие стопроцентные американцы по внешнему виду, воспитанию, взглядам, легко получающие от жизни все. Не то чтобы ему удалось заполучить меня без особых усилий, но Лига плюща оказалась мощным магнитом Лига плюща – объединение старейших привилегированных учебных заведений на северо-востоке США.

. Обыкновенно я играю на другом поле. Поэтому, когда он дал понять, что жаждет вскружить мне голову, я позволила своей голове закружиться. Сначала все шло просто здорово. Опьянение, неистовство и все такое. Нужно отдать Питеру должное, он умеет играть в любовь. Но в последние две недели меня преследовала мысль, что это единственное, что он умеет по-настоящему – играть. Я стала все чаще замечать моменты неискренности и заподозрила, что под золотой оболочкой на самом деле ничего не скрывается.Кэссиди сказала, что у Питера проблемы в сфере межличностного общения и мне нужно на несколько дней уединиться с ним где-нибудь в горах и посмотреть, к чему это приведет. Трисия сказала, что хотя он, безусловно, не мистер Совершенство, не следует его бросать, пока он не закажет столик на ежегодном обеде в Доме джаза при Линкольн-центре. Я пребывала в растерянности. Я знала, что не влюблена, но мы очень неплохо проводили время. Да и вечеринка в Линкольн-центре обещала быть чем-то из ряда вон выходящим. Словом, я всячески тянула резину, оттягивая решительный шаг, и Питер, почуяв это, предусмотрительно уехал из города по каким-то семейным делам. К сожалению, я не воспользовалась паузой, чтобы как следует все обдумать, и за это время так ничего и не решила. Питер не мог не чувствовать охлаждения, но либо его это не волновало, либо он хотел взять инициативу в свои руки. Но уж хоть сегодня он мог бы не появляться!– Когда ты вернулся? – поинтересовалась я, все еще чувствуя на плече его руку. Что это, инстинкт собственника или просто забывчивость? Я не могла сказать". Так же, как и не знала, в какой степени наше ежедневное общение перед его отъездом определялось чувствами, а в какой – привычкой. Еще один повод для расстройства… Не уверена, сумею ли я еще что-то сегодня выдержать.– Только что. Я оставил сообщение на твоем автоответчике, но вижу, что ты еще не была дома.– Нет, сегодня выдался тот еще вечер, – осторожно ответила я, не будучи уверена, что хочу поделиться с ним новостями.Разумеется, Трисия тут же брякнула:– Представляешь, Молли обнаружила труп. Да, я понимаю, что в книге Эмили Пост Книга о правилах хорошего тона.

нет главы "Как вести себя, если вы обнаружили труп", но Трисия могла бы и промолчать. Я еще сама ни в чем не разобралась, и в этой мешанине Питер был совершенно лишним, и как мой бой-френд в неопределенном статусе, и тем более как журналист-соперник.Да, Питер – журналист, как и я, и наши шансы на получение Пулитцеровской премии примерно равны. Он пишет для "Турбо", мужского журнала, пытающегося скрыть свою зацикленность на нафаршированных силиконом старлетках и сверхдорогих электронных игрушках, способных заинтересовать только подростков, за редкими статьями о мировой политике или деловой этике. Трисия даже прозвала его "Мастурбо", имея в виду как фотографии девиц на обложке, так и реакцию среднестатистического мужчины при виде журнала. Кэссиди называет его еще более смелым словом, которое, как мы подозреваем, и должно было изначально стать названием журнала. Я не осмеливаюсь произнести это слово вслух, но мне нравится воображать его красующимся на обложке, особенно в те минуты, когда я чувствую в Питере конкурента.Мы с Питером познакомились на дне рождения фоторедактора Джули Маклеод, которая перешла из нашего журнала в его, и нашли общий язык на почве безуспешных попыток пробиться наверх в мире пишущей братии. Питер с самого начала повел себя так, будто ему удалось продвинуться гораздо дальше меня на этом пути – видимо, основываясь на более высоких тиражах "Турбо". Я же осмелилась предположить, что мужчины покупают сразу по два экземпляра каждого номера – один для метро и второй для дома. Причем в обоих случаях держат журнал только одной рукой…Питеру эта мысль показалась куда менее забавной, чем мне. Несмотря на эти разногласия, мы каким-то образом ухитрились оказаться вместе. Черт, если я не могу положиться на свои инстинкты даже в личной жизни, то что заставило меня вообразить, будто я смогу вычислить убийцу?– Труп? – почувствовав, как я напряглась, Питер легонько сжал мое плечо. – Где? Вы что, гуляли по Центральному парку?– Честно говоря, мне бы не хотелось…– У нее в офисе, на полу. Коллега. Ничего более жуткого я в жизни не видела, – вмешалась Кэссиди.Я попробовала подать ей знак "Заткнись или смени тему", но она уже повернулась к Питеру. Схватив бокал с шампанским, я сунула его ей в руки, но Кэссиди продолжала болтать, как ни в чем ни бывало:– Даже если я буду пить всю ночь напролет, то вряд ли смогу заснуть. – И она как следует приложилась к шампанскому.Я, разинув рот, наблюдала за ней. В офисе Кэссиди казалась такой собранной и полной самообладания. Может быть, это запоздалая реакция на шок? Или она просто хочет покрасоваться перед мужской аудиторией?Питер отреагировал довольно вяло. Начав разминать мне шею, он спросил:– Господи Иисусе. Молли, ты в порядке? Если хочешь, переночуй у меня.Я могла бы принять это за проявление искренней заботы, если бы не его руки. Обычно прикосновения Питера действуют расслабляюще и успокаивают. В юности он играл на гитаре, поэтому у него красивые длинные сильные пальцы. Но сегодня его массаж напоминал скорее барабанную дробь. Я бы сбросила его руку, но тогда он понял бы, что я что-то заметила и слежу за ним. Нет, не раньше, чем я догадаюсь, что у него на уме. Впрочем, одно предположение у меня уже было.Я повернулась на стуле, чтобы оказаться лицом к Питеру, и его рука соскользнула с моей шеи.– Спасибо за приглашение, но сегодня я предпочитаю остаться в одиночестве.– Но тебе же, наверно, хочется все обсудить? – начал он, мягко набирая обороты.– А мы, собственно, этим и занимаемся, – вставила Трисия.– Могу себе только представить, что ты чувствуешь, что тебе пришлось пережить, – невозмутимо продолжал Питер.Девушки недоумевающе смотрели на меня. Им уже становилось ясно, куда он гнет, но с какой целью? Я мотнула головой, что должно было выразить тревогу и волнение, и Питер потянулся, чтобы погладить меня по щеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31