– Но университет делает для тебя скидку?
– Да, – кивнул Картер, – очень солидную скидку.
Руссо одобрительно кивнул.
– Я расскажу об этом в Римском университете. Им следует знать о том, как хорошо относятся к американским профессорам на родине.
У Картера создалось впечатление, что Руссо собирается делать мысленные заметки по всем аспектам американского стиля жизни, расходящимся с итальянским, чтобы затем добиться улучшения положения ученых в Италии.
– А твоя жена, она дома? – спросил Руссо, когда они поднесли багаж к двери квартиры.
– Это мы узнаем через секунду, – ответил Картер, отпер и распахнул дверь. – Бет, ты дома?
Но ответа не последовало. На диване лежали аккуратно сложенные простыня, одеяло и подушка в свежей наволочке.
– Это будет моя комната? – спросил Руссо, положив чехол с костюмом на журнальный столик. – Мне очень нравится. – Он устремил взгляд на рисунки в рамках над диваном – изображения птиц работы Одюбона, – и сразу понял, что это значит для Картера. – Потомки динозавров, да? – проговорил он, бросил чемодан на диван и расстегнул молнию.
– Разве это не очевидно? – спросил Картер.
Руссо грустно покачал головой. Это была одна из немногих точек зрения, в которых палеонтологи не имели стопроцентного согласия.
– Если хочешь освежиться, – сказал Картер, – ванная там – дальше по коридору.
– Я бы хотел принять душ. Та женщина, что сидела рядом со мной, везла целую сумку генуэзской салями. – Руссо вытащил из чемодана голубой нейлоновый пакет с туалетными принадлежностями и направился к ванной комнате. – У-у, как же у меня все затекло…
– Можешь не торопиться. За горячую воду я не плачу.
– Я люблю Америку.
Пока Руссо мылся, Картер прослушал автоответчик. Было только одно сообщение от сторожа Хэнка, который сообщил, что за светильники пришлось переплатить тридцать пять долларов. В остальном, судя по всему, лаборатория, сооруженная в складском помещении, должна была быть готова вовремя, и с расходами Картер почти уложился в бюджет. Ему не терпелось показать Руссо место, где они займутся исследованиями окаменелости.
Но сегодня ему не хотелось слишком сильно загружать Руссо, поскольку тот явно сильно устал. Возможно, был виноват перелет, ведь в самолете Руссо пришлось сидеть в кресле, которое явно не подходило ему по габаритам. Как бы то ни было, Руссо выглядел совсем не таким весельчаком и здоровяком, как прежде. Его оливковая кожа приобрела желтоватый оттенок, под глазами образовались мешки, улыбка стала какой-то невеселой. Явно что-то у него было не так.
Картер собрался сбегать вниз, чтобы проверить почтовый ящик, когда открылась входная дверь и вошла Бет, увешанная кучей пакетов с продуктами. В зубах она сжимала большущий конверт.
– Помоги, – проговорила она сквозь зубы.
Картер взял у нее самый большой пакет – тот, из которого вот-вот могли вывалиться продукты, и понес в маленькую кухню. Сверху в пакете лежало остальное содержимое почтового ящика. Бет вошла в кухню следом за Картером, положила пакеты на стойку, разжала зубы, и большой конверт упал на стол.
– За него ты мне доплатишь, – выдохнула Бет.
Картер взглянул на обратный адрес. Он неплохо разбирался в итальянском и легко понял, что это адрес итальянской военной базы в Фраскати. Он распечатал конверт и обнаружил в нем стопку документов на тонкой прозрачной бумаге – все заверенные, с печатями, с требованием поставить подпись в графах, помеченных красными крестиками.
Бет спросила:
– Ну и где же наш гость? – и открыла холодильник.
– Под душем, – ответил Картер.
Бет поставила пакет на пол и начала заполнять холодильник и морозильную камеру продуктами. Картер еще не закончил просмотр бумаг, когда в кухню вошел Руссо.
– Теперь мне гораздо лучше, – сказал он.
Картер обернулся. Джузеппе был еще мокрый и голый – не считая банного полотенца, с трудом обернутого вокруг бедер. На волосатой груди Руссо сверкал серебряный медальон с изображением святого Христофора.
Бет, стоявшая на коленях за дверцей холодильника, поднялась и сказала:
– Привет, меня зовут Бет.
Руссо, сначала ее не заметивший, крепко сжал узел на полотенце.
– Бог мой, – ахнул он, – я не так мечтал с вами познакомиться.
Но он все же протянул Бет большую мокрую руку, другой рукой придерживая полотенце. Бет пожала его руку. Она очень старалась удержаться от смеха, но не смогла.
– А я мечтала познакомиться с вами именно так, – сказала она, и Руссо тоже рассмеялся.
– У тебя, случайно, не найдется халата взаймы? – спросил Руссо у Картера. – Я свой забыл.
– Да, конечно. Но ты посмотри сюда, – сказал Картер, протягивая бумаги Руссо, а сам отправился за халатом.
Руссо просмотрел несколько страничек – военный бюрократизм, ничего больше.
– Я бы вам помог разобрать продукты, – сказал он Бет, – но это может быть опасно.
Он указал стопкой бумаг на полотенце.
– Все в порядке, – отозвалась Бет и снова занялась продуктами. – Я уже почти закончила. Я не знаю, какие у вас вкусы, поэтому купила самое разное: яблоки, салат, помидоры, немного сыра, хлеба, вина.
– Это было совсем не обязательно, но спасибо вам.
– Долетели хорошо?
– Дама, сидевшая рядом с ним, везла контрабандой большой запас генуэзской салями, – ответил за друга Картер и подал Руссо махровый халат.
Руссо отдал ему бумаги и надел халат поверх полотенца.
– Это всевозможные бланки и циркуляры, – сказал он. – Но тут сказано, что завтра их нужно взять с собой и подписать, когда мы будем принимать ископаемое. – Он потуже затянул пояс. – Иначе тебе его не отдадут.
– А тут сказано, в какое время прибудет груз? Мне пришлось уговорить старшего сторожа не уходить с места весь день, чтобы он впустил нас в здание биологического факультета.
Речь шла о воскресенье, поэтому Картеру пришлось выложить еще сто долларов.
– Тут сказано утром, около одиннадцати часов. Но не забывай, что это – мои соотечественники.
Картер задумался, а прибудет ли груз вообще завтра. Преимущество доставки грузов в кампус по воскресеньям заключалось в том, что здесь было гораздо меньше машин и грузовой въезд был свободен. Кроме того, Картер договорился с фирмой, ведавшей доставкой в университет, чтобы они приняли камень. Эта фирма доставляла в университет разные крупногабаритные вещи вроде громоздкой аппаратуры, но Картер старательно растолковал сотруднику, что с этим грузом надо обращаться как с тончайшим электронным прибором.
– Позвольте, я удалюсь и оденусь, – сказал Руссо. – Одежда у меня есть, – заверил он Бет.
Картер остался в кухне с Бет. Опустошив бумажные пакеты, она аккуратно сложила их, убрала и тихо проговорила:
– Твой анализ утром… все действительно прошло нормально?
– Да, – ответил Картер. – Я с честью выдержал испытание.
– Мне тебя так жалко, – усмехнулась Бет, хотя было видно, что она не очень сильно жалеет Картера. – А Джузеппе…
– Называй его просто Джо – ему так больше нравится.
– Похоже, очень славный, – закончила начатую фразу Бет и добавила еще тише: – И очень большой. Твой халат на нем едва сошелся.
– Хочешь верь – хочешь нет, но с тех пор, как мы в последний раз виделись, он похудел.
– Он голоден? Я еще купила упаковку котлет из индейки. Или ты думаешь, что он захочет прогуляться?
Картер рассмеялся.
– Ты как будто о собаке говоришь. Не волнуйся – он мне скажет, чего ему хочется. Уж чего Джо лишен, так это стеснительности.
– Это я уже заметила.
Когда Руссо оделся, оказалось, что ему больше всего хочется размяться. Он так засиделся в кабине самолета и такси, что мечтал о прогулке. Картер, Бет и Джо вышли и направились к парку на Вашингтон-сквер. Когда Руссо остановился, чтобы закурить сигарету, у него над головой пролетела пластмассовая «летающая тарелочка». Картер посмотрел на Бет и тихо напомнил: «Я тебе говорил, он много курит».
Они пошли по парку, где в субботний вечер было много народа. Картер показал Руссо некоторые местные ориентиры, такие как арка Вашингтона и стоящая на противоположной стороне улицы университетская библиотека имени Бобста. В библиотеку то и дело входили студенты с рюкзаками и с наушниками.
– У нас в Италии это тоже есть, – сказал Руссо, сложив ладонь лодочкой и прижав к уху, когда мимо него прошел студент, кивая в такт музыке.
– Наушники, – подсказал ему слово Картер.
– Stupido. Почему вместо этого просто не поговорить друг с другом? – Он бросил окурок на землю и затоптал. – Если люди не общаются, они ничему не учатся.
– Тебе стоит прийти на одно из моих занятий, – сказал Картер и сам удивился, почему не додумался до этого раньше. – Мои студенты любят поговорить. Если хочешь, можешь прочесть гостевую лекцию.
Он подумал о Кэти Койн, еще не было такого лектора, в которого она не пожелала бы запустить зубы.
– Отличная идея, – сказала Бет. – А если вам захочется немного погрузиться в мир искусства, Джо (она произнесла имя Руссо так, словно попробовала, получится или нет), – вы можете зайти ко мне в галерею.
– Да, я бы с удовольствием. Картер говорит, что вы продаете работы старых мастеров.
– Да.
– Старых итальянских мастеров.
– А разве есть другие? – улыбнулась Бет.
Ужинать они пошли в «Спаркс». Картер заказал отбивные-портерхаус для себя и Руссо. Бет от отбивных, естественно, отказалась. Она заказала себе салат «Цезарь» и печеную картофелину, фаршированную сливками, маслом и шнитт-луком.
– Никто не сказал, что она будет размером с мою голову! – ужаснулась Бет, когда ей принесли это блюдо.
От вина она тоже отказалась. Картер и Руссо, наоборот, без особого труда распили бутылку хорошего каберне-совиньон, а с десертом пропустили еще по паре рюмок бренди.
Когда они пришли домой, Картер заметил, что Руссо буквально валится с ног. Они с Бет разложили диван, расстелили простыню и одеяло. Только они успели сделать это, как Руссо вернулся из ванной в старом халате Картера и улегся.
– Если я сегодня ночью не усну, значит, я вообще больше не буду спать в этой жизни, – устало выговорил Руссо.
– Если захотите что-нибудь взять в холодильнике, не стесняйтесь, – сказала Бет.
– А есть я уже точно больше никогда не буду.
– Утром увидимся, – сказал Картер.
– Buona notte, Боунс, – сказал Руссо, и Картер сразу вспомнил о тех ночах, когда они вместе с остальными участниками раскопок на Сицилии спали на жесткой земле.
Пока Бет принимала душ, Картер разделся и открыл окно в спальне. Когда Бет вернулась, на ней была длинная белая ночная сорочка.
– В знак почтения к нашему гостю, – объяснила она.
– Очень мило. И давай завтра купим ему халат, – сказал Картер, выходя в коридор в боксерах и в футболке с изображением Годзиллы.
Вернувшись из ванной, он прикрыл дверь спальни (раньше они оставляли ее открытой) и скользнул в постель.
– Если он проснется завтра раньше полудня, я буду очень удивлен, – сказал он.
– Да, вид у него изможденный. – Бет опустила голову, и ее темные волосы разметались по подушке. – И у тебя тоже получился долгий день.
Картер придвинулся ближе к жене.
– День еще не закончился, – сказал он и начал расстегивать пуговки на ее сорочке. – Неужели обязательно было их все застегивать?
– Я читала в «Космополитэн», что мужчины любят препятствия.
– Не особенно.
Картер разделался с пуговицами и прижался лицом к нежной коже Бет, пахнущей ее любимым сандаловым мылом. Бет закрыла глаза. Картер снял с нее сорочку.
– А утром, в клинике… – прошептала Бет, – это было ужасно?
– Почему ты шепчешь?
– Не хочу разбудить Джо.
– Сейчас может взорваться ядерная бомба, а Джо не услышит. – Картер нежно погладил бедра и живот Бет. – Да, было довольно тяжко.
– И как же ты… В смысле, о чем ты думал?
– Об этом, – ответил Картер и поцеловал Бет.
Она обняла его.
– Помогло? – спросила она.
– Как волшебство.
Потом он остановил поток вопросов еще одним, долгим поцелуем и выбросил из головы воспоминания о клинике. Он растворился в теплых объятиях Бет, в запахе ее кожи и волос, в ее вкусе.
Порыв страсти был так силен, что Картер не услышал, как скрипнула дверь спальни, не почувствовал, как в комнату хлынул прохладный воздух. А Бет услышала шум, и в следующий момент Картер почувствовал, как ее пальцы с силой надавили на его плечи. Бет смотрела куда-то через его плечо и повторяла:
– Обернись, обернись!
Картер застонал и неохотно повернул голову. В дверном проеме что-то темнело. Ему пришлось оторваться от Бет и присмотреться. Он не сразу понял, что на пороге стоит Руссо. Стоит, запахнув халат, и смотрит в одну точку.
– Джо, – спросил Картер, – с тобой все в порядке?
– Lapietra, – монотонно произнес Руссо. – Eall'interno della pietra.
– Камень? Что-то внутри камня?
На Сицилии Картер выучил итальянский «по верхам», но и те знания теперь, что называется, проржавели. Но тут он понял, что Руссо не отвечает ему. Он сомневался, что друг вообще слышал его вопрос.
Бет подтянула простыню к подбородку.
– Что происходит? – испуганно спросила она.
– Похоже, он ходит во сне, – прошептал Картер и выскользнул из постели. – Ничего не говори, ничего не делай, чтобы не напугать его.
– Напугать его? – тихо спросила Бет.
Картер медленно подошел к Руссо. Протянул руку.
– Джо, тебе нужно вернуться в постель.
– Sta provando ad uscire.
– Что-то пыталось выбраться наружу?
Картер догадался, что Руссо говорит что-то об окаменелости, возможно – о захваченных породой газах. Может быть, ему приснился страшный сон, что летучие вещества, находящиеся внутри камня, взорвались?
Картер бережно положил руку на плечо Руссо и сказал:
– Пойдем, Джо.
Руссо не отреагировал.
– Давай вернемся в постель.
Картер повернул Руссо лицом к коридору, и они вместе вернулись в гостиную. Потом осторожно провел его вокруг стульев и журнального столика и подвел к дивану. Простыня и одеяло валялись на полу. Картер бережно усадил Руссо на диван. Тот продолжал что-то бормотать про la pietra, но теперь его голос звучал возбужденно.
Картер решил, что будет лучше разбудить Руссо, вывести его из страшного сна, хотя бы ради того, чтобы его друг не принялся снова бродить по квартире, но он не знал, как правильно будить лунатиков.
– Джо, – произнес он, глядя прямо в пустые глаза Руссо. – Тебе снится плохой сон. – Он осторожно потряс друга за плечи. – Тебе просто снится плохой сон, Джо.
Он заметил, что глаза Руссо медленно обретают осмысленное выражение.
– Вот так, – тихо проговорил Картер, – вот молодец. А теперь просыпайся, Джо.
Через некоторое время взгляд Руссо сфокусировался на Картере, стоявшем перед ним на коленях.
– Боунс?
– Это я.
– Что ты делаешь?
– Пытаюсь тебя разбудить. Ты бродил во сне.
Первой реакцией Руссо был испуг, потом он сменился удивлением и наконец – смущением.
– О… нет-нет-нет… – забормотал он. – Ох, Боунс, неужели я…
– Ты не сделал ничего ужасного, – заверил его Картер. – Ну, может быть, отнял у меня несколько лет жизни, но я переживу. Подожди, я сейчас.
Он пошел в спальню, чтобы узнать, как себя чувствует Бет. Она успела включить свет.
– Он в порядке? – спросила она.
– Да, с ним все будет хорошо, – заверил ее Картер, взял со стула джинсы и натянул их. – А как ты?
Бет пожала плечами.
– Нужно будет просто поставить на нашу дверь замок, только и всего.
Картер сходил в кухню, взял бутылку имбирного эля из холодильника и принес ее Руссо. Тот, похоже, окончательно проснулся.
– Я подумал – может быть, тебе захочется пива, – сказал Картер и протянул другу бутылку. – Возможно, это все из-за выпивки и еды.
Руссо с благодарностью взял у Картера бутылочку, отвернул крышку и осушил ее почти залпом.
– Тебе лучше? – осведомился Картер.
Руссо кивнул. Но вид у него по-прежнему был встревоженный.
– Я что-нибудь делал? Разговаривал?
– Не слишком много. Ты что-то говорил по-итальянски о камне, думаю, ты имел в виду окаменелость. Тебя что-то тревожит?
Руссо снова кивнул.
– Я уже давно встревожен, – признался он и допил остатки пива. – Боунс, я был с тобой не до конца честен.
– То есть ты не рассказывал мне о том, что ты – лунатик? – с улыбкой спросил Картер. – Ну, теперь я просто буду привязывать тебя к дивану.
Руссо покачал головой.
– С самого первого дня, как только я его увидел, когда прикоснулся к нему в той пещере, у меня тут не в порядке. – Он постучал пальцем по виску.
– Ты сошел с ума? – спросил Картер.
– Нет, не в этом смысле. – Руссо задумался, подыскивая слова. – У меня появилось какое-то беспокойство. Тревожные мысли, плохие сны, как сейчас.
– А что тебе снится конкретно?
Руссо поморщился и повернул голову к окну, в которое лился бледный свет фонарей. Картер обратил внимание на то, как и самом деле сильно обеспокоен его друг.
– Порой я жалею о том, что мы вообще нашли эту окаменелость, – наконец тихо проговорил Руссо.
– Но находка может оказаться феноменальной, – возразил Картер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39