Здесь выложена электронная книга Дипендра автора по имени Бычков Андрей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Бычков Андрей - Дипендра.
Размер архива с книгой Дипендра равняется 79.33 KB
Дипендра - Бычков Андрей => скачать бесплатную электронную книгу
Андрей Бычков
Дипендра
«Пока вера не станет неверием, а неверие – верой,
Не будет на свете истинных мусульман.
Пока не рухнут медресе и минареты,
Наше святое дело не будет завершено».
Абу-Саид ибн Аби Хайра
1
Фотографии принесли в субботу. Вошли двое в узкой голубоватой форме (потом я догадался, что это были военные) и один в штатском, одетый в серый европейский костюм. Мне дали штаны. Я сидел на лавке, почему-то радуясь, что ноги не достают до пола, и разглядывал свои опухшие разбитые ступни. Похоже, был выбит один из больших пальцев. Штатский осторожно начал с того, что мне не следовало фотографировать там, где это по местным законам запрещено. Меня взяли, когда я снимал огромную статую золотого быка Нандина во дворе индуистского монастыря Пашупатинатх, куда я пробрался натерев себе лицо пеплом и накинув поверх рубашки и шортов старый, купленный на рынке халат. Бык Нандин был весь из золота и светился на солнце так, словно и в самом деле был живым. Живой, яростно дрожащий от слепящего света бык Нандин, переносящий во время мистерий самого Шиву. Я хотел снять священную статую скрытой камерой из-под полы, но ко мне сразу же подскочили, повалили и начали бить. «Nikon», однако, не раскололи, даже не засветили пленку. Но зато выволокли за ворота и потащили к машине. Шиваисты плевали мне в лицо, стараясь попасть в глаза. Руки были выкручены за спиной.
В полицейском участке, куда меня привезли, я потребовал телефон, чтобы позвонить в посольство. Мне подсунули какие-то документы, мол, подпиши, а потом позвонишь. Я отказался, тем более, что бумаги эти были, судя по всему, на гуркхали. Мне рассекли бровь, повалили и стали бить бамбуковыми палками по пяткам, потом бросили в какую-то вонючую темную камеру, где я на ощупь нашел эти страшные нары. Ложе было вырезано из черного дерева. Это была лавка для пыток, к которой меня привязывали на ночь.
На следующий день последовал официальный визит, эти двое в военной форме и штатский. Я спросил их по-английски, знает ли по крайней мере моя жена, где я нахожусь. Мы еще не поженились, но в гостинице Лиза зарегистрировалась под моей фамилией. Штатский сделал удивленное лицо, а когда перевел мои слова военным, все вместе они злобно расхохотались.
– Так у вас есть семья? – спросил, снова поворачиваясь ко мне, этот штатский.
В своем сером костюме он напоминал мне клерка. Через два дня мы должны были с Лизой вылететь обратно в Москву.
– Да, – ответил я.
– Отец, мать, братья, сестры?
Я кивнул, хотя мать давно умерла, но отец был жив.
– Тогда зачем же вы это сделали?!
– Что сделал? – не понял я.
Глаза его вздулись и стали какими-то ослепительно белыми, белее воротничка его рубашки. Подбородок побагровел и затрясся. И этот клерк выкрикнул мне в лицо так, словно собирался прикончить меня на месте:
– Убили нашего короля!
Я подумал, что или он или я сошли с ума. Или же я нахожусь в каком-то фантастическом сне. Но боль в выбитых пальцах ног сигналила о другом, боль – единственное и несомненное доказательство реальности. Они заговорили между собой на своем непонятном для меня, каком-то мягком певучем языке, в котором, как я уже постиг на своем горьком опыте, скрывалась невероятная жестокость. Один из них бросил мне пару черных тесемок. С лязгом захлопнув за собой железную дверь, они вышли. Я стал разглядывать, что за тесемки, какие-то узелки и кисточки, но тут снова загремела дверь. Огромный накачанный гуркх, его мускулы блестели, словно были намазаны каким-то маслом, медленно и как-то по-кошачьи вдвинулся в камеру. Он был в кожаном фартуке. Я вздрогнул, догадавшись, что это еще один палач и что сейчас опять продолжатся пытки. Черное ложе, к которому меня снова прикрутят веревками, рука к руке, нога к ноге, губы в губы, потому что это не просто лавка, а сама вырезанная из черного дерева Кали – богиня расчленения и распада, холода и смерти. Я оглянулся – деревянное ложе блестело. Выкрашенные белым глазницы с черными зрачками были по-прежнему обращены наверх и пусты. Между ее распростертыми деревянными ногами темнело тщательно отполированное отверстие…
Гуркх усмехнулся, швырнув мне пачку газет, какой-то желтый конверт и вышел. Я подумал, что в конверте, наверное, мои фотографии. А может быть, и не мои, а те, которые они хотят мне подсунуть. Хотел сразу распечатать конверт, но странный заголовок, бросившийся мне в глаза, заставил прежде всего взять в руки газету. Внизу, сразу под заголовком был напечатан снимок счастливой королевской семьи. Как ни в чем не бывало, улыбаясь, смотрел на меня король Непала Бирендра Бир Бикрам Шах Дев. Как обычно – в узких белых брюках, клетчатой пилоточке и роговой оправы очках. Слева улыбалась его супруга, королева Аишварья. На заднем плане стоял наследник престола принц Дипендра, рядом его брат Нираджана. С двух сторон от королевы и короля сидели королевские сестры Шанти и Шарада. В короткой заметке под фотоснимком сообщалось, что вчера, первого июня две тысячи первого года в девять часов вечера во время королевского ужина во дворце Наранъянхти вся королевская семья была расстреляна прямо за столом, всего 11 человек, включая короля. Убийство совершил Дипендра, который расстрелял всю свою семью в упор из двух автоматических винтовок М-16, после чего попытался покончить с собой.
2
Я всегда любил своего отца и я всегда его ненавидел. В детстве он жестоко издевался надо мной. Он был неудавшийся, спивающийся художник. Я жил с ним в одной комнате, пропитанной непрекращающимся запахом блевотины. Он обожал Пинк Флойд и Вагнера. Вваливаясь среди ночи, он иногда врубал на всю катушку «Wish You Were Here», дирижировал и хохотал, громко распевая: «So, so you think you can tell Heaven from Hell…[1]». Вдруг начинал плакать и признаваться мне полусонному, разбуженному среди ночи, в любви к моей матери. «Если бы она только знала, как я ее люблю». Моя мать в это время рыдала в соседней комнате, она знала, что у него роман с его очередной натурщицей. Денег он не зарабатывал. Его девизом было: «Нас мало избранных, счастливцев праздных, пренебрегающих презренной пользой, единого прекрасного жрецов». В двенадцать лет, пытаясь сопротивляться, я рассек ему бровь. После этого он стал учить меня рисовать. Художник он был темный и злой, хотя и талантливый. Во время запоев забывал выключать свет в туалете, даже если с утра был слегка трезв. Потом я догадался, что делал он это сознательно. Он любил ночь и даже пил ночью. Одну картину у него купил старик Пендерецкий, известный какафонист, с которым отец как-то познакомился в консерватории. Несмотря на маленький рост, у Пендерецкого была большая сильная рука, и ему нравилось, здороваясь, делать больно своим музыкантам. Он не знал, что у моего отца лапа была помощнее, чем даже у некоторых из чемпионов мира, спивающихся там, в кабаке на Нижней Масловке. Пендерецкий купил у отца «Строжайшую машинку» за две тысячи долларов. На картине была изображена обнаженная женщина – фиолетово вздыбленные волоса, безумный, пронзительный, замешанный на белилах взгляд, расставленные колеса-ляжки и – крупно, черными и красными, рельефно фософресцирующими мазками – пизда. В одной из рук-рычагов женщина держала отрубленную мужскую голову, а в другой – окровавленный фаллос. Моя мать никогда не могла простить отцу этой картины. Позировавшая для нее натурщица Клара была известная на Нижней Масловке блядь. У нее были отвислые, жидковатые груди, которые она, однако, не стеснялась показывать. Но разумеется не это привлекало художников. От Клары действительно исходил какой-то нежно засасывающий, завораживающий флюид.
Отец не знал, что я подглядываю за тетей Надей, нашей соседкой по даче. Она подходила в одном халатике к холодильнику, который стоял в общем коридоре, и наклонялась за молоком, а я ложился на пол и, слегка приоткрыв дверь нашей комнаты и наблюдая в узкую щель, как обнажаются ее белые ляжечки, мастурбировал. Но однажды отец застал меня за этим занятием, он случайно вернулся из города и увидел это в окно, которое почти всегда было раскрыто ради его любимого куста сирени. В тот раз отец бесшумно забрался через окно, неожиданно вырастая надо мной, жалким и отвратительным, – я подумал, что сейчас он просто забьет меня насмерть своими громадными желтыми ботинками. Он возвышался надо мной, как бог. Но «бог» не сказал ничего. На следующий день он повез меня в свою мастерскую. Клара курила, развалясь на софе и заложив ногу за ногу. Она была в коротком красном и каком-то скользком платье, проглядывали трусики. Я почему-то подумал, что сейчас они, отец и Клара, лишат меня чего-то глубокого, чего-то священного, о чем я даже и не узнаю.
– Клара, – как-то набычившись сказал отец, – ты помнишь, о чем я просил тебя по телефону? – он внушительно помолчал, не глядя на меня, и строго добавил: – Только без дикостей.
– А ты подаришь мне ту картину? – невинно и жадно спросила она.
– Ты же знаешь, что я продал ее Пендерецкому.
– Но… но… ты продал не ту, – фальшиво и в то же время как-то обворожительно закривлялась она. – Ты же знаешь, что я хочу ту, где …
– Ну ладно, – грубо оборвал ее он, – Я подарю тебе «Бессмертников».
Кивнул и вышел за дверь. «Бессмертники» была его лучшая картина, так он говорил. На ней было изображено вдохновенное и откровенное совокупление, все с той же Кларой. Распластанная, раздавленная женщина и свирепый, как бык, мужчина. Но я хотел броситься вслед за ним и вонзить ему в спину узкий шпатель совсем не по этой причине. Я вдруг догадался, что он задумал и что должно было сейчас произойти. Произойти со мной, о чем я только и мечтал, что мне только и снилось, и что надвигалось сейчас, как темная застилающая горизонт бесшумная гроза, и казалось таким ужасным. Меня словно бы заставляли совершить преступление. Клара задернула шторы и включила ночник. Долго магнетически смотрела, как-то странно раскачиваясь, словно примеривалась куда ужалить. Меня зазнобило, я мелко задрожал. Она осторожно, как-то очень аккуратно сняла с меня рубашку, словно я был маленьким ребенком, потом джинсы, майку и трусы. Я стоял, как истукан. «Сними носки». Вдруг я понял, что мне надо бежать пока не поздно и дернулся за джинсами. «Я все знаю про тетю Надю», – усмехаясь, сказала она. Значит отец рассказал ей все?! Я был окончательно парализован. Я не выдержал и заплакал. «Люблю маленькие пенисы, – сказала она, внезапно присаживаясь передо мной на корточки. – Не бойся, сейчас ты станешь, как твой папа». Мне было всего четырнадцать лет.
3
Король был мертв. Его разорванная пулями батистовая рубашка быстро темнела от крови. Четыре пули, одна из которых попала в шею, одна в живот, а две другие в грудь. Король еще хрипел, но принц знал, что это уже неживой хрип выходящих вслед за кровью из разорванной аорты остатков воздуха. Нетронутая холодная оленина лежала перед монархом на белом, слегка забрызганным кровью столе.
Дипендра вышел в сад, где были разбиты две клумбы. Его любимые цветы – лилии, нарциссы и орхидеи, рядом декоративные кусты жасмина. Принц любил стихи. «Еще дрожали капли на лепестках рододендрона, преломлялся мягкий вечерний свет…» Покачиваясь, он повернулся. Оранжевая безобразная комната, где они все почему-то так… так дико кричат. Он медленно пошел обратно в этот яркий оранжевый аквариум. «Да, как рыбы, – он засмеялся. – Да-да, как сомики кандиру». Принц был все в той же помятой военной форме, которую одел после ссоры с отцом, чтобы возвратиться в гостиную. Черный мундир и черная фуражка с красным ободком, черный околыш, из под которого блестел его безумный взгляд. Один из сомиков пытался зажать другому хлеставшую из аорты кровь повязкой из своей одежды. Принц закричал и выстрелил еще, еще… Шарада, сестра, которой он попал в лицо, снося пол черепа, мозг медленно сползал по бархатистой оранжевой стене. Кумар, муж королевской сестры, дернулся и неестественно, как какой-то подземный карла, застыл на спинке кресла, левый бок его розоватого френча был разорван, на золотистой коже темнела быстро запекающаяся кровь. Левее, на полу лежала в темно-бардовой луже старая наставница Бирендры его тетя Джаянти. Справа опрокинулась на стол принцесса Шрути. Казалось, что еще шевелится под ветерком, еще жива ее прекрасная иссиня черная коса и лишь приглядевшись, можно было увидеть, что это все еще курчавит ее медленно стекающая кровь. Дядя был убит выстрелами в грудь из второй винтовки, его надменная рука еще тянулась к бокалу темного красного вина. Дипендра вышел в сад. Кричала мать, она звала на помощь. Он засмеялся, глядя, как Нираджана, его младший брат, пытается прикрыть ее своим слабым гусиным телом. Дипендра выстрелил, попадая ему в спину, прошивая насквозь и тем же выстрелом убивая и мать…
Крики стихли. Луна желтила зубцы крепостной стены. Пошатываясь, Дипендра тяжело пошел к мосту, соединявшему дворцовые сады с его покоями.
4
Я знаю, они разорвали тебя в детстве, мой маленький принц. Каждый из нас разорван в детстве. Каждый – по-своему… Ночные вспышки, когда ты спишь, когда тебя вдруг будят их крики. «Это мой ребенок!» «Нет, мой!» «Отдай мне его!» «И не думай!» Тебе еще год или два, тебе еще не четырнадцать. Пьяный бог в дверном косяке, плач матери, богини, свет фар через стекло, безукоризненно вежливый шофер – «вы заказывали такси?». Крик отца: «Ник-куд-да вы н-не по-й-едете!» Крик матери: «Пусти! Мне надоело твое блядство!» «Это мой ребенок!» «Нет, мой!» Твой плач, маленький принц, твой плач. Езда через ночь на Красносельскую, к бабушке. Этот проклятый город, где ты родился и где ты мчишься в ночном такси и где неподвижно лежишь, маленькая кроватка с решеточками, над которой наклонился счастливый отец, пьяно вытирающий счастливые слезы, такси, над которым несутся ночные фонари, они заглядывают в лобовое стекло, они соскальзывают с капота под колеса, становится снова темно и ты ждешь следующего из них, как он возникает вдали еле святящейся точкой и вот уже нарастает, проносясь над автомобилем, блестящий капот и заплаканное лицо матери, как она крепко прижимает тебя к себе. Ковер с джунглями, куда вы скоро приедете, ковер на стене в комнате на Красносельской, где ты наконец скоро снова заснешь в большой взрослой кровати, мой маленький, наблюдая за тигром, который прячется в зарослях, рубиновый бамбук и желтый с черными полосками тигр, что следит за приближающимися охотниками. Оранжевые слоны, охотники сидят на их спинах, охотники идут рядом с ними. Спи малыш, она уже близко, сказочная страна и они тебя не застрелят…
5
Катманду – странное слово, а рикша это тот, кто крутит педали и везет тебя с Лизой в монастырь. Твоя любовь так близко, твоя любовь закрыла глаза. Она боялась садиться в эту коляску с большими колесами, с желтой и зеленой бахромой. Твоя любовь прикрыла от солнца глаза, и рикша жмет на педали. Ты смеешься, вспоминая утро в гостинице. Кончик ее носа касался твоего и глаза смотрели в глаза. Как она сказала, что у вас одинаковые носы, потому что совпадают их концы и начала. А потом еще, что она тебя, как это ни странно, и в самом деле любит. Ты засмеялся. «Разве можно смеяться, когда тебе говорят такое?» – строго спросила она. И ты засмеялся еще громче, ведь утром она призналась, что в постели ей было с тобой хорошо. Значит не зря ты получил эти проклятые деньги. Лечь с ней в постель в Катманду. Накануне вечером ты собрался с духом и позвонил-таки принцу. Дипендра узнал тебя и даже обрадовался, вы договорились о встрече… Но ты почему-то не помнишь, встречался ты с ним или нет. Почему?
– Этот монастырь, это какая традиция, буддийская или индуистская? – спросил ты по-английски рикшу, когда вы уже прибыли и коляска разворачивалась перед воротами.
– А почему вы об этом спрашиваете? – как-то странно ответил он. – Вам-то не все ли равно. Сегодня здесь будут ритуальные танцы, разве этого для вас не достаточно? Развлекайтесь же.
Он как-то странно засмеялся.
– Танцы? – переспросил ты.
– А мы ничего не знали об этом, – с улыбкой сказала Лиза.
– Сегодня мистерия Цам, – ответил рикша и, усмехнувшись, добавил: – Цам гневных божеств.
– А что это такое? – спросила Лиза.
– Это бардо смерти, – снова как-то странно усмехнулся рикша. – Переход на ту сторону.
Ты дал ему три доллара, хотя обещал два. И рикша почему-то не сказал тебе «спасибо». Он не сказал тебе это сияющее «thank you very much», а развернулся в тени за деревьями и растворился в какой-то ослепительно печальной зелени.
– Не бойся, – сказал ты Лизе, замечая едва промелькнувшую на ее лице тень. – Это всего лишь спектакль.
Ты перезарядил «Nikon». Это неплохо звучало – ритуальные танцы. «Я поверю лишь в того бога, который умеет танцевать», – почему-то вспомнил ты цитату из Ницше и запел.
Дипендра - Бычков Андрей => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дипендра автора Бычков Андрей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дипендра у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дипендра своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Бычков Андрей - Дипендра.
Если после завершения чтения книги Дипендра вы захотите почитать и другие книги Бычков Андрей, тогда зайдите на страницу писателя Бычков Андрей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дипендра, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Бычков Андрей, написавшего книгу Дипендра, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дипендра; Бычков Андрей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн