Говорили, что Уэлсли потерял более пяти тысяч солдат, а французы – и того больше.
Дезирэ вдруг села в кровати, будто кто-то ее толкнул.
Испанцы воевали вместе с англичанами. Может, там и Рафаэль? Она была так занята, что у нее не было времени да и сил, чтобы задуматься, но сейчас… Чем можно объяснить его столь долгое отсутствие, как не тем, что он добровольно пошел воевать?
– Остановимся здесь на час, – сказал Рафаэль, вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб. Почти полное отсутствие в течение нескольких недель еды и длительные переходы измотали даже закаленных партизан. Но Рафаэль понимал, что надо торопиться.
– Один час, – повторил он. – Чем скорее мы будем дома, тем с большим жаром нас будут целовать наши девушки. – Раздался взрыв хохота: партизаны оценили шутку, а Рафаэль улыбнулся своему грязному, небритому войску: вот они, настоящие герои! Они боролись и победили, но все понапрасну.
Всего один день после битвы у Талаверы казалось, что ситуация может измениться. Непобедимая армия Наполеона была разбита наголову, и дорога на Мадрид открыта.
Но потом пришло донесение, что французский маршал Султ движется на юг, грозя отрезать Уэлсли путь отступления в Португалию.
На совещании командиров генерал Куэста настаивал на том, чтобы Уэлсли разделил свою армию на две части и с помощью испанцев удерживал и короля Жозефа, и Султа. Уэлсли возразил: он выступит против Султа, а с Жозефом испанцы пусть расправляются сами.
После совещания сэр Артур обратился к Рафаэлю:
– Сеньор Веласко, мне бы хотелось пользоваться вашими услугами еще некоторое время.
– Я обещал помочь, сэр, – поклонился Рафаэль, – и выполню свое обещание.
Кузен Санчо был вынужден из-за своей раны остаться в Талавере, и Рафаэль попросил его написать Элене.
– Я не хочу, чтобы она волновалась, – сказал он, втайне надеясь, что сестра успокоит Дезирэ.
– Через несколько дней, как только немного заживет моя рана, я поеду в Каса-дель-Агилу сам, друг мой.
А Рафаэль с отрядом англичан и со своими партизанами, отказавшимися покинуть его, отправился в Оропезу.
Это было начало конца. Путь лежал через горы. Солдатам приходилось почти на руках тащить тяжелые пушки по крутым горным тропам. Еды катастрофически не хватало, людей донимали москиты и мухи.
Рафаэль понимал, что Уэлсли долго не продержится. Его армия была деморализована и голодала. К этому прибавились вспышки дизентерии и малярии.
С Куэстой случился удар, у него отнялась нога. Спустя два дня до них дошел новый слух. Была разбита единственная боеспособная армия генерала Венегаса, назначенного вместо Куэсты, и французы окончательно заняли Мадрид. Испания потерпела еще одно поражение.
Уэлсли принял решение увести свою армию из Испании. Рафаэль был разочарован, но вместе с тем почувствовал какое-то облегчение.
Все кончено. Он уже ничем не способен помочь. Но он может наконец вернуться домой. Туда, где его ждет Дезирэ.
Его вдруг охватило такое нетерпение, что он пошел искать Уэлсли.
– Мне бы хотелось попрощаться, сэр. Мои услуги вам больше не нужны. Мое место здесь, в Испании, с моими партизанами. Мы продолжим борьбу.
– Я вас понимаю, сеньор Веласко. Я слишком долго вас удерживал. Спасибо. Вы оказали нам неоценимую помощь.
Они пожали друг другу руки.
– Вам известно, что ваше правительство попросило меня остаться? Мне пришлось отказаться. Я потерял почти треть своей армии. Если я не уйду в Португалию, то потеряю и остальных. Многие ваши соотечественники скажут, что я предаю Испанию, но я действую по необходимости.
– Я понимаю, сэр Артур.
– Хорошо. А теперь разрешите пожелать вам благополучно добраться до дома. Бог даст, мы опять встретимся, сеньор Веласко. Я клянусь, что настанет день, когда я вернусь и буду гнать французов, пока они не уберутся из Испании.
– Надеюсь, мы сделаем это вместе, – улыбнулся Рафаэль.
Эта мысль поддерживала Рафаэля все три дня их трудного перехода через горы.
– А ну, шевелитесь, лентяи, – весело закричал он, поднимая своих партизан. – Мы еще не дома!
Пусть им не удалось выкинуть французов из Испании на этот раз. Однако Уэлсли не сдался.
И они не сдадутся.
Но сейчас он возвращается домой. И ничто на свете не сможет удержать его – он сделает Дезирэ своею.
– Пойду пройдусь, – сказала Дезирэ, заглянув в гостиную, где Элена сидела за вышиванием.
– Не опоздай к ужину. Надо, чтобы скорее наросло мясо на твоих костях.
– Я только и делаю, что ем и сплю уже целую неделю, – засмеялась Дезирэ.
– Да, ты поправилась, но не следует переутомляться.
Элена и Росита безбожно ее баловали, но, откровенно говоря, она с удовольствием им подчинялась и бездельничала. А сегодня она вдруг почувствовала прилив энергии.
– Я недалеко, – с притворным смирением сказала Дезирэ. – Просто хочу подышать свежим воздухом.
Она пойдет к реке и посидит в тени олив.
Дезирэ спустилась к воде и вдруг увидела, что к одному из деревьев привязана лошадь, а над мелководьем склонился какой-то человек. Двумя руками он зачерпывал воду и поливал ею голову и обнаженный до пояса торс.
Рафаэль!
Она побежала ему навстречу и увидела, что выражение настороженности на его лице сменилось радостью. В два прыжка он оказался рядом с нею.
– Дезирэ!
– Рафаэль! – Она бросилась ему на шею.
– Осторожно, моя жемчужина, я мокрый!
– Ну и что! Я так по тебе скучала!
– Правда? Я тоже по тебе соскучился.
Куда подевалось его намерение контролировать эмоции? Своим неожиданным появлением она застала его врасплох. Она была такая мягкая, такая теплая. Он вдыхал запах ее волос и свежий, чистый аромат ее кожи. Ее губы раскрылись, и он ощутил медовый вкус ее языка. Ее пальцы впились ему в плечи, и она прижалась к нему всем телом. Он был оглушен!
Он стал целовать ее губы, щеки, глаза, лоб. А она взяла его руку и положила себе на грудь.
Что-то внутри него взорвалось. Он стянул вниз тонкое муслиновое платье и начал ласкать ее обнажившуюся грудь. Дезирэ вздрогнула и страстно его поцеловала.
– Мне не верится, что ты вернулся, – прошептала она и погладила его по щеке.
– Хорошо, что я побрился, – нетвердым голосом пошутил он, – не то моя борода оцарапала бы твою нежную кожу.
– Ты приводил себя здесь в порядок?
– Я и сейчас выгляжу не слишком опрятно, но видела бы ты меня еще вчера. На порог не пустила бы!
– Напротив, я нахожу, что ты выглядишь довольно привлекательно, – шаловливо возразила она и провела рукой по его груди.
Он схватил ее за руку и простонал:
– Не надо.
– Почему? – Она смело глянула ему в глаза. – Тебе не нравится?
– Ах, ты маленькая искусительница! Ведь знаешь, что нравится! Но если мы не остановимся, я займусь с тобой любовью прямо здесь!
– Так давай! – сказала она, прижимаясь еще крепче. – Ты же этого хочешь. – Рафаэль вдруг покраснел до корней волос, а она засмеялась. – Знаю, я бесстыжая, но жаль упускать такую возможность.
Собрав в кулак всю свою волю, Рафаэль покачал головой.
– Нет, моя жемчужина, мы все сделаем как надо. И это произойдет в нашей супружеской постели.
– Что… что ты сказал? – запинаясь, спросила она.
– Я люблю тебя, Дезирэ Фонтэн, и я сделаю тебя своей женой, как только появится возможность устроить свадьбу.
– Ты хочешь на мне жениться?
– Я буду самым счастливым человеком на свете, если ты согласишься стать моей невестой. Нам придется нелегко, дорогая. Против нас будут те, кто не понимает, что любовь сильнее ненависти. Нам еще многое предстоит… обсудить.
Больше нельзя оставлять ее в неведении. Она должна все узнать, но с чего начать?
– А с этим нельзя подождать? – спросила она, нежно погладив его по щеке. – По-моему, сейчас уместнее двум влюбленным поцеловаться.
Да, подумал он, не стоит омрачать это мгновение счастья. 4Рафаэль наклонился, и их губы слились в поцелуе.
Глава двенадцатая
Возвращение Рафаэля вызвало в доме настоящий переполох. Все выбежали, чтобы поздороваться с ним, и только к ужину жизнь снова вошла в спокойное русло.
За ужином Элена рассказала об оспе и о том, как искусно Дезирэ ухаживала за больными, и что сама она обязана ей своим выздоровлением.
Когда Элена вышла на минуту, Рафаэль выразил Дезирэ свою признательность.
– Ты тоже помог мне, когда я нуждалась в помощи, – ответила Дезирэ.
– Ты отплатила мне с лихвой, моя жемчужина.
Все следующее утро Рафаэль был занят делами поместья, а после сиесты приехал отец Гомес, и они заперлись в кабинете.
Священник остался ужинать.
Наутро, спустившись к завтраку, Дезирэ обнаружила, что Рафаэля за столом нет.
– Рафаэль обещал вернуться к полудню, – сказала Элена.
– Я хочу прокатиться верхом, – после минутного раздумья заявила Дезирэ.
– Одна?
– Мне надо кое о чем подумать, – сказала она и пошла переодеваться.
Часа через два она поняла, что сбилась с пути.
– Мадригал, похоже, мы заблудились. – Окружавшие горы были ей незнакомы. Неужели она так задумалась, что заехала за пределы поместья? И солнце уже переместилось к западу, стало быть, полдень далеко позади. Рафаэль, наверно, уже вернулся. Эти два дня он как будто ее избегал, а ей надо поговорить с ним наедине.
– Я успокоюсь только после того, как мы объявим о наших планах, – пробормотала она, похлопав Мадригала по шее. – Кажется, надо ехать по этой тропе. Давай повернем, Мадригал.
– Ты кто такая?
На обочине вдруг возник человек, и Дезирэ, натянув поводья, остановила Мадригала.
– Я Дезирэ Фонтэн. Вы меня не помните? Совсем недавно я была в вашей деревне… – Она запнулась, поняв свою ошибку. Это был кто-то чужой.
Как и еще двое мужчин, появившихся из-за валунов.
– У тебя французское имя, женщина, – сказал первый, сплюнув. Он направил на нее дуло ружья с нескрываемой злобой.
– Что вам от меня нужно? У меня нет денег.
– Возможно, ты потребуешься Эль Вердуго как заложница.
– Вы люди… Эль Вердуго? – с запинкой произнесла она ненавистное имя и ей стало страшно.
– Я вижу, ты слышала о Мстителе. Вот и хорошо. Значит, знаешь, что с нами шутки плохи. Поехали, да побыстрее.
– Куда вы собираетесь меня везти?
– В наш лагерь. А там пусть решает Эль Вердуго, убивать тебя или оставить в заложниках.
Бежать было бесполезно – это она поняла сразу. Побег вызовет у них еще большую злобу.
Партизан взял поводья Мадригала и повел его по крутым каменистым тропам. Потом ей завязали глаза грязным шарфом, а руки перетянули куском веревки.
Они шли долго, Дезирэ показалось, что прошло несколько часов. Наконец, в отдалении послышались шум и голоса. Мадригал внезапно остановился, и чьи-то грубые руки ссадили ее на землю. Когда с глаз сняли повязку, она увидела толпу мужчин и нескольких женщин. Все они были грязные, одеты в лохмотья и смотрели на нее враждебно.
В отдалении стояло несколько палаток. Ее подвели к одной из них, и конвоир, ткнув ее в спину дулом винтовки, втолкнул внутрь. Дезирэ не удержалась на ногах и упала. Раздался грубый хохот.
После неимоверных усилий ей удалось сесть. Слезы наворачивались на глаза.
– Тысяча чертей, – пробормотала она.
Никто не знает, где она. Как ее смогут найти? Она больше никогда не увидит Рафаэля!
Прекрати сейчас же! – приказала девушка себе. Если не возьмет себя в руки, у нее будет истерика. Пока они не причинили ей вреда. Не изнасиловали, хотя она знала, что такова была участь женщин, попавших в плен во время войны.
В палатке, кроме нее, никого не было. Она попыталась развязать руки, но узел был затянут слишком крепко. Ничего не оставалось, как ждать.
Время шло, однако никто не появлялся. Ей было жарко, мучила жажда, стало клонить ко сну.
Очнулась она от какого-то шума. Внезапно полог палатки был резко откинут, и она едва поборола желание отползти в дальний угол. Луч солнца, проникший в палатку, ослепил ее. Она различила лишь силуэт фигуры у входа.
– Дезирэ!
Она решила, что он ей привиделся, но Рафаэль подошел к ней и поднял на ноги.
– Рафаэль! Что ты здесь делаешь? Они и тебя схватили?
– Дай я тебя развяжу, дорогая.
Она уже не сдерживала слез, и они градом катились у нее по лицу. Он каким-то образом узнал, где она, и пришел ее освободить!
Рафаэль бросил веревку на землю и отдал короткое приказание стоявшему у входа часовому. Дезирэ хотела предупредить его, чтобы он не злил похитителей, но ее душили рыдания.
– Не плачь, нимфа. – Он прижал ее к себе. – Они что-нибудь тебе сделали?
Она помотала головой.
– Слава богу! Моя храбрая девочка, – прошептал он и поцеловал ее.
Но они все еще в опасности!
– Тебе не надо было сюда приезжать, Рафаэль. Это лагерь Эль Вердуго. Эти люди опасны.
– Я знаю.
– Как ты думаешь, что они с нами сделают? – спросила она, не уловив сарказма в его голосе.
– Не волнуйся. Я не позволю…
Шум шагов заставил Дезирэ вздрогнуть.
Один из партизан, из тех, кто взял ее в плен, нагнувшись, вошел в палатку с подносом, на котором были еда и вино.
– Оставь это здесь и убирайся, – резко бросил Рафаэль.
Дезирэ коснулась его рукава и тихо сказала по-английски:
– Не зли их.
– Сеньорита, если бы мы знали, кто вы…
– Иди. И больше нас не беспокой. Понял? Парень покраснел и пулей вылетел из палатки.
Ничего не понимая, Дезирэ взяла кружку с вином, которую ей протянул Рафаэль. По тому, как он залпом выпил вино, она поняла, что он страшно напряжен.
– Рафаэль, что происходит?
– Дезирэ, послушай. Никая опасность нам не грозит. Эти люди не причинят нам вреда.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– Я это знаю, потому что я – Эль Вердуго. Он сошел с ума!
– Я… я не понимаю. – Дезирэ начала паниковать. – Значит, это ты убил Этьена!
– Нет! Меня не было там в тот день. Засаду устроили в мое отсутствие. Мои люди решили воспользоваться моментом, когда обнаружили патруль. – Он с мольбою протянул к ней руку. – Дезирэ, когда это случилось, мы даже не были знакомы. Откуда мне было знать, что тот полковник был твоим братом?
– Но, верно, сделал бы то же самое? – Дезирэ отпрянула. – Ты бы тоже напал на патруль?
Затаив дыхание, она ждала, что он ответит. Решив, что больше не будет лгать, он кивнул.
– Это значит, что ты виновен так же, как они.
– Дезирэ, во имя Бога…
– Не прикасайся ко мне. – Она ударила по протянутой руке.
– Пожалуйста, выслушай меня. Я хотел сказать тебе правду, но не знал, могу ли тебе доверять.
– Я тебе доверяла! Скажи, тебе доставляло удовольствие флиртовать со мной, потому что ты знал, что отвечаешь за смерть моего брата? Как ты, должно быть, втайне потешался надо мной, когда я тебе предложила себя?
– Ты действительно так думаешь? – Рафаэль страшно побледнел.
– Я думаю, что ты лжец и обманщик, который занят лишь тем, как бы уберечься самому. Ты знал, что я хочу отомстить за смерть брата, и решил поиграть со мной в любовь.
Дезирэ передернуло. Какая же она была дура!
– Поверь, я не хотел причинять тебе боль. Но с тех пор, как вернулся, я никак не мог найти подходящего момента, чтобы открыться.
– Да ну? – Дезирэ не скрывала сарказма. – И когда же ты планировал наконец набраться мужества и все рассказать? Перед алтарем?
– У тебя есть полное право сердиться. С моей стороны было трусостью молчать, но я знал, что мое признание тебя… расстроит.
– Расстроит?
Господи, все гораздо хуже, чем он предполагал! Она готова убить его!
– Я понимаю, что для тебя это потрясение. Но постарайся понять, что идет война и сейчас интересы Испании превыше всех личных желаний.
– Стало быть, твой долг – убивать и шпионить? – Ее голос был полон презрения. – Ах, не делай удивленного лица. Возможно, я слишком доверчива, но не так глупа, как ты думаешь. Ты приехал в Мадрид, чтобы собирать информацию о передвижениях французской армии, не так ли? За этим ты пригласил на свой прием французских офицеров и притворился сторонником короля Жозефа. Как ты мог пасть так низко?
– Я говорил тебе, что война – грязное дело. Дезирэ смотрела на него с ненавистью.
– Не всем из того, что сделал, я горжусь. – Как разрушить барьер, который она воздвигла? Как убедить ее, что его роль в партизанской войне не имеет ничего общего с чувствами к ней? – Я делал то, что должен был делать. Твой брат тоже был солдатом. Он бы понял.
Дезирэ никак не могла унять дрожь. Ее лицо было белее полотна. Рафаэль понял, что она слишком расстроена, чтобы рассуждать логически, и оставил попытки убедить ее. В этом состоянии она даже не поверит, что он вывез ее из Мадрида, чтобы уберечь в случае, если англичане займут столицу.
– Дезирэ, прошлое есть прошлое. Не позволяй ему встать между нами. Я люблю тебя.
– Сомневаюсь, что ты понимаешь значение этого слова. Если б ты любил меня, то не стал бы обманывать. То, что ты испытываешь ко мне, обыкновенная похоть.
Рафаэль схватил ее за руку и притянул к себе.
– Не надо, дорогая. Дай мне шанс доказать, как я тебя люблю. Клянусь честью, я больше никогда не буду скрывать от тебя правду.
Прикосновение его руки, как уже бывало, зажгло в ней огонь желания, и она возненавидела себя за эту слабость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19