Ныне домочадцы наши все свободные, живут у нас по своей воле. Видел ты, чадо, как многих сирот, рабов и убогих, мужеского пола и женского, и в Новгороде и здесь, в Москве, я вскормил, и вспоил до совершенного возраста, и научил, кто к чему был способен: многих грамоте, писать и петь, иных иконному письму, иных книжному рукоделию, одних серебряному мастерству, других всякому рукоделию, а иных научил всякой торговле. А мать твоя многих девиц, и вдовых, и убогих воспитала в добром наказании, научила рукоделию и всякому домашнему обиходу и, наделив, замуж повыдавала, а мужчин мы поженили у добрых людей. И все те, Бог дал, люди свободные, домами своими живут; многие в священническом и диаконском чине, в дьяках, подьячих и во всяких чинах, кто чего дородился и в чем кому Бог благословил быть: одни рукодельничают всякими промыслами, многие торгуют в лавках, многие ведут всякую торговлю в различных странах. И, Божиею милостию, во всех тех наших вскормленниках и послуживцах ни сраму, ни убытка и никакой продажи от людей не бывало, ни людям от нас никакой тяжбы не бывало, а от кого нам из наших вскормленников досада и великие убытки бывали, то все мы на себе понесли, никто того не слыхал, а нам то Бог пополнил. Не познал я другой жены, кроме матери твоей, и данный ей обет исполнил... Вспоминай, сын мой, великое Божие милосердие к нам и заступление; от юности и до сего времени на поруку я не давал никого, ни меня не давал никто; на суде не бывал ни с кем, не бывал ни истцом, ни ответчиком. Видел ты сам: мастеров всяких было много - иконники, книжные писцы, серебряные мастера, кузнецы, плотники, каменщики и всякие рукодельники; деньги я давал им на рукоделье вперед по рублю по два, по три, по пяти, по десяти и больше; многие из них были своевольны и бражники, и со всеми теми мастерами в сорок лет, дал Бог, я разделался без остуды, и без пристава, и без всякой кручины; все то мирил я хлебом, да солью, да питьем, да подачею, и всякою добродетелью, да своим терпением. Сам у кого что покупал, тому от меня милая ласка, без волокиты платеж да еще хлеб-соль. Зато дружба вовек: мимо меня не продаст и во всем сделает уступку. А кому что продавал, все в любовь, а не в обман; не люб кому мой товар, я назад возьму, а деньги отдам; о купле и продаже ни с кем брани и тяжбы не бывало, оттого добрые люди во всем верили, и здешние и иноземцы. Никому ни в чем не лгал, ни просрочивал, ни в рукоделии, ни в торговле; ни кабалы, ни записи на себя ни в чем не давал. А видел ты сам, какие великие сплетки со многими людьми были, и все то, дал Бог, без вражды кончилось. Сам знаешь, что не богатством жил я с добрыми людьми, а правдою, да ласкою, да любовию, а не гордостию и без всякой лжи. Чадо мое любимое Анфим! Я поучал тебя и всячески наказывал о всяком добродетельном житии и предал тебе грубое сие писание худого моего учения, молю ж тебя Господа ради, и Пресвятой Богородицы, и великих чудотворцев, прочитывай это с любовию и со вниманием, и напиши на сердце своем, и, прося помощи у Бога, и разума, и крепости, все прежде сказанное с любовию делом твори; так же по сему писанию поучай и наставляй жену, и детей своих, и домочадцев, всех учи страху Божию и добродетельному житию..." и пр. (гл. 64). Таким-то образом почтенный отец Сильвестр завещал своему сыну как бы два Домостроя вместе: один, писаный - в своем сочинении, другой, неписаный - в своей жизни.
Кроме Домостроя и жития святой княгини Ольги, о котором мы сказали прежде, отцу Сильвестру принадлежат еще два послания, писанные к одному и тому же лицу - князю Александру Борисовичу Шуйскому-Горбатому, но при двух совершенно различных обстоятельствах его жизни. Первое написано тогда, когда Шуйский находился в чести и славе, был наместником царя и воеводою в Казани (с 6 октября 1552 г.), облеченным властию устроять все в только что покоренном царстве. С величайшим смирением Сильвестр начинает это послание, творит "многое метание до лица земли" пред наместником царским, удивляется, как такой великий и славный господин не возгнушался посетить его, убогого, своим честным писанием и даже просить его ответного писания на пользу души, и намекает князю, что самое отрадное впечатление произвели в Москве присланные им известия о его трудах и подвигах в Казани. После такого приступа Сильвестр в первой части послания восхваляет царя Ивана Васильевича по случаю покорения царства Казанского, а во второй преподает наставления как наместнику царя, так и всем находящимся в Казани. В похвале государю автор уподобляет его царю Константину Великому и царю Давиду. Благочестивый царь Константин побеждал врагов силою Креста Христова и полагал свою славу не в том, что покорял себе города, а наиболее в том, что живущих в них просвещал святым крещением; так и христолюбец царь Иван Васильевич Божественною силою Животворящего Креста победил бесчисленные полчища варваров, и покорил город Казань, и обновил его христианскою верою, и соградил в нем святые церкви, и украсил их святыми иконами и святыми книгами, и устроил в нем священнический чин - славить единого в Троице Бога. Святой царь Давид хотя много пострадал от Саула, но по смерти его не только не мстил его родственникам, напротив, оказывал им всякое милосердие, а внука его хромого взял даже в дом свой, удостоил великой чести, приглашал к своей трапезе; так и благочестивый царь Иван Васильевич, сколько ни перенес скорбей от врага своего, царя казанского, но по смерти его, покорив Казань, взял малолетнего сына его Утемиш-Гирея к себе, ввел в свою палату, удостоил своей царской трапезы и, что всего важнее, просветил святым крещением, назвав царевича Александром. Равно и многих других своих врагов: царя казанского Едигера, в крещении Симеона, князей и мурз казанских, крымских, ногайских и детей их плененных - освятил святым крещением и присоединил к Христову стаду. В своих наставлениях Сильвестр прежде всего обращается к наместнику царскому и, указывая, как много ему поручено, учит его просить помощи и разума от Бога и не гордиться, не величаться, не возноситься мыслию, напротив, быть и при славе смиренным; искать мудрости и ценить ее в других, украшать себя добродетелями, а не богатством и другими скоропреходящими благами; быть милостивым ко всем, соблюдать чистоту телесную и душевную, быть примером для подчиненных и, наконец, напоминает князю, что как государь, поручая ему новопокоренную страну, поручил вместе заботиться о утверждении в ней святой веры, то ему "достоит священническому чину возвещати, чтобы у них было церковное благочиние по уставу", чтобы пастыри духовные совершали вообще дело по Божественному Писанию, по правилам святых апостолов и святых отцов и "по соборному уложению". Затем автор подробнее излагает обязанности пастырей Церкви, приводя множество текстов из Священного Писания: пастыри должны показывать собою образ во всяком благочинии и прежде исправлять себя, сами творить закон, а потом учить тому же и других; должны проповедовать слово Божие благовременно и безвременно, обличать, запрещать, умолять со всяким долготерпением и безленостно; должны быть милосерды, братолюбивы, милостивы ко всем, особенно к странникам, нищим, вдовицам, сирым, и уклоняться от всякого гнева и лицемерия, неправды и сребролюбия, и "яко же священницы имеют дерзновение к Богу молити за согрешение людско, тако ж им достоит печаловати, молити и всячески увещати земных властей о победных, и о повинных, и о обидимых". После священников отец Сильвестр учит князей и властителей казанских являть милость и правду порученным им людям, от сердца работать по воле государя для общей пользы, как пред Господом, и с любовию заботиться о градах и весях и о всем народе нового края; учит воинов трудиться неленостно, никого не обижать, довольствоваться царскими оброками и тем, что промыслят себе своими праведными трудами, и сохранять чистоту телесную; учит судей просить мудрости и разума от Бога, удерживаться от пьянства и всегда творить суд праведный и беспристрастный; учит всех жителей города, простых людей, исполнять свой долг свято и благочинно, повиноваться властям, от царя поставленным, слушаться пастырей Церкви, оказывать милосердие к нищим, не оскверняться содомским грехом и всяким блудодеянием и прелюбодеянием и честный брак соблюдать чистым без зазора, не отлучаться церковного собрания, не обижать друг друга, не красть и вообще жить праведно и благочестиво. В заключение своего послания отец Сильвестр заповедует князю-наместнику, и всему священническому чину, и всем христианам единодушно молиться к Богу о соединении святой Божией Церкви, о спасении своем, о даровании победы над врагами и всеми иноплеменниками, а особенно молиться о всех заблуждающих агарянах и черемисах, преданных нам от Бога, чтобы они просветились святым крещением и были вместе с нами единым стадом, единою паствою Христа Бога нашего.
Другое послание написал отец Сильвестр к князю Александру Борисовичу Шуйскому-Горбатову, когда последний находился в великом бедствии и скорби, подвергся страшному гневу царскому, лишен был всего своего имущества, удален из своего дома и многократно уже обращался к Сильвестру "со многим молением и умилением", прося его помощи. Отвечая несчастному, отец Сильвестр сначала напоминает ему, что уже не раз и не дважды он испытывал на себе такой же гнев царский, лишался имущества, ссылался в дальние страны, находился даже у казни, а потом снова являлся в чести и славе; указывает на древних царей Манассию, Навуходоносора и Тиридата, которые хотя потерпели за свои грехи тягчайшие наказания от Бога, но, когда покаялись и возопили к Нему, были помилованы; и потому советует не отчаиваться, не терять надежды, а со слезами каяться в своих грехах и просить милости у Бога. Затем говорит, что не может своим ходатайством ничего сделать для опального князя, а будет только молиться о нем и желает сотворить ему "некое воспоминание" от Божественного Писания. В этом воспоминании автор довольно подробно раскрывает мысли, что все бедствия и скорби постигают нас или по правде Божией - за наши грехи и особенно в отмщение за то зло, какое мы сделали другим, или по попущению Божию - для явления нашей праведности, для умножения наших будущих наград. Посему, подвергшись какому-либо бедствию, мы должны испытывать самих себя, и перебирать свои согрешения, ради которых постигли нас или гнев властителя, или притеснение от сильных и врагов, или наветы и клевета от друзей, или бесчестие от низших и другие скорби, и отнюдь не злословить причиняющих нам зло, не враждовать на них, но молиться за них и с благодарностию переносить постигшие нас бедствия, пользоваться ими как врачевствами, посылаемыми нам от Бога для нашего исцеления от грехов. А если ты, возлюбленный, продолжает отец Сильвестр, чувствуешь, что не сделал никакого зла людям и ни в чем не согрешил пред Богом и что скорбь пришла на тебя без правды, то знай, что это благодать Божия и Господь, любя тебя, послал тебе скорбь, дабы, если с благоразумием претерпишь ее, получить тебе блаженство от Бога, как и все святые претерпели многие беды, да явятся их правда и крепость и да прославятся от Бога. Радуйся в своих скорбях, ибо ты приобщаешься Страстям Христовым, да с Ним и прославишься. Подражай праведному Иову, который, будучи лишен богатства, имения и чад, никогда не роптал и не злословил напротив, благословлял имя Господне и за то еще больше прежнего был прославлен от Бога. Так вот "и твои уже Господь увидел слезы и истинное покаяние, и умилостивилась душа царя, и поместьицем тебя устроил ради нужды, и вотчинку отдал, да и впредь не оставит Бог слез твоих". Только больше и больше прибегай к Господу Богу с истинным покаянием и молитвами, дай пред Ним обет хранить заповеди Его во всем, а государю служить верою и правдою, и Господь услышит молитву боящихся Его и спасет их. А мы хотя и грешны, но за твою нелицемерную любовь к нам будем молить Бога, да сотворит на тебе милость Свою и да вложит государю добрая о тебе..."
Как в Домострое, так и в обоих посланиях своих отец Сильвестр является одним и тем же. Это был человек здравого ума, многоначитанный, ревностный и, главное, практический, человек с твердыми убеждениями, с даром слова и даром учительства - одна из самых светлых личностей нашей церковной истории.
От преемника Макариева на Новгородской кафедре Феодосия дошло до нас более десяти посланий. Но все эти послания - или частные письма, или официальные, деловые бумаги и в содержании своем представляют весьма мало учительного и литературного; не говорим уже о двух грамотах Феодосия: повольней на избрание Ростовского архиепископа и жалованной одной сельской церкви.
Два послания написаны Феодосием еще в бытность его игуменом Хутынского монастыря: одно к государеву дворецкому Шигоне, другое к архиепископу Макарию. В первом послании (1533), выражая скорбь о кончине великого князя Василия Ивановича, Феодосий просит дворецкого известить, велит ли новый государь Иван Васильевич быть у себя властям Хутынской обители и в какое время, а еще более просит о том, чтобы государь велел им быть у себя. В послании (1535) к Макарию, находившемуся тогда в Москве, просит его известить, как он совершил свой путь, как представился государю, и умоляет скорее возвратиться в Новгород к своей пастве и здесь утолить распри между старшими городскими властями.
Четыре послания Феодосия содержат его архипастырские распоряжения. В послании (1543) в город Корелу, укоряя местных игуменов и священников за то, что они не совершают крестных ходов и молебнов, как бывает в других православных городах, владыка повелевает впредь непременно совершать эти ходы и молебны и перечисляет самые дни, в которые ходы должны быть совершаемы. В послании (1543) в псковский Печерский монастырь о старце Савватии, который впал в тяжкие грехи и которого игумен Корнилий не принял было на покаяние и удалил из обители, Феодосий повелевает игумену принять согрешившего, положить на него епитимию, отдать его под начало: "А ты б его наставлял, - присовокупляет архипастырь, - и поучал по Божественным правилам, ибо сам ты, сын мой. Божественное Писание знаешь в конец: аще который епископ и игумен или пресвитер обращающегося от грех на покаяние не приемлет, да извержется. Из Писания же мы знаем, что Петр отвергся Христа, но когда, изшед вон, плакася горько, то Бог принял покаяние его и сделал его наследником ключей Царствия Своего; Павел был гонителем на Церковь Божию и на христиан много вооружался, но когда, подвергшись слепоте, принес покаяние, то Христос устроил его верховным апостолом; Давид совершил прелюбодеяние, впал в убийство, но затем омочал постель свою слезами, и Бог принял покаяние его и спас его... И что много говорю? Если покаяние грешников не будет во спасение, то кто из людей может спастись? Божественное Писание свидетельствует, что если и один день будет жития человеческого, то и тут будет не без греха..." В послании (1545) в Устюжну Железопольскую к духовенству Феодосий сначала напоминает пастырям об их высоком призвании, повторяя почти дословно известное "Поучение к попом" митрополита Кирилла с немногими прибавлениями, вроде следующих: "Святые Вселенские Соборы и Поместные постановили законные правила святой Церкви на утверждение, оградивши верных ее как бы стенами некоторыми чудновидными, так что хотящим совершать свои похоти, непокорным крамольникам не очень это удобно... Надлежит и православным царям, и архиереям, и священникам исполнять Божественные предания без соблазна, ибо ничто столько не способствует величию верных, как крепкое хранение церковных правил. Когда святые церкви пребывают в мире, безмятежны, без притеснений, тогда подается нам от Бога все благое: мир, обилие плодов, одоление врагов... Дело истинного пастыря полагать душу свою за людей, так что, когда придет Господь, Он возрадуется и о пастыре и об овцах; возрадуется, если все окажутся здравыми и не будет отпадших, а если обрящет отпадших из овец, горе пастырям тем будет..." После такого рода наставлений Феодосий укоряет священников Устюжны, что они небрегут о Церкви Божией, совершают браки в запрещенных степенях родства, венчают не только третьим, но и четвертым и пятым браком, не платят пошлин, дозволяют у себя священнодействовать священникам других епархий и вообще не покоряются ему, своему владыке, хотя он многократно писал к ним, и требует от них ответа, станут ли они впредь повиноваться ему. Наконец, в послании, или окружной грамоте (1548), к духовенству Вотской пятины, почти дословно сходной с тою, какую посылал (1534) в ту же пятину архиепископ Макарий, владыка Феодосий делает распоряжения об искоренении языческих мольбищ и обрядов.
Четыре послания Феодосия адресованы к царю Ивану Васильевичу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73