Видно, только для влюблённых
Красота пустых аллей…
Нет цены у слёз солёных —
Некому меня жалеть.

ШЛЯГЕР

Золотом сентябрь
Подкупил меня.
Подождал хотя бы
До другого дня.
Лёд на лужах хрупкий
Забросал листвой.
В телефонной трубке
Замер голос твой.
Вот и всё сказали,
Не связав двух фраз.
Город солнцем залит
В этот ранний час.
А на сердце горечь,
Вовсе не упрёк.
Николай Григорьич
Мною пренебрёг.

* * *

Тот романс, спокойствие смутив,
Зазвучал. Его хотелось слушать
Или петь. Но становился глуше,
А потом волнующий мотив
Стихнул, застревая в горле комом.
Тот романс был старым и знакомым,
О любви, что хуже всяких бед,
О надежде, наважденье... Впрочем,
Я романс тот выплакала ночью
И его не буду больше петь.

ИРОНИЧЕСКИЙ РОМАНС

Верните мне покой и безмятежность —
Они Вам не нужны, но тем не менее,
Забрали их, взамен отдав смятение...
Тогда уж заберите безутешность.
Ну снизошли бы в любопытстве праздном —
В словах, поступках так неумолимы Вы,
Мне даже Ваше «нет», как звон малиновый...
Чем Вас пленить? Посулы все напрасны.
Наверно, меньше твёрдости в граните,
И в монументе меньше непреклонности...
Я не молю уже о благосклонности —
Покой и безмятежность мне верните.

ПЕСЕНКА ПР О КАПИТАНА

Смотрит в небо капитан —
Утро тихо наступает,
А в душе тоска тупая
Поднимается со дна.
Смотрит в небо капитан —
Там дорожка самолёта
За оконным переплётом,
Но она едва видна.
Вспоминает капитан
Предрассветный сон хороший,
Будто он судьбой заброшен
В город, где живет она.
Вспоминает капитан —
Там сиренью пахнет воздух,
Вспоминает небо в звёздах
И в сиреневых тонах.
Отрешится капитан
От тоски сиюминутной,
В этом мире неуютном
Сантиментам – грош цена.
Отрешится капитан
И забудет сон, в котором
Безмятежно, без укора
Улыбается она.
Капитану снится сон,
Много лет, один и тот же.
Он его, конечно, может,
Но не хочет отогнать.
Капитану снится сон,
Он встаёт и, брови хмуря,
За одной другую курит
Сигарету у окна.

ТРИ СТРАНИЦЫ

Мне осталось три страницы,
И закончится роман.
Персонажей вереница,
Героиня – я сама.
Не продумана интрига
И не выстроен сюжет,
Но развязку, как ни прыгай,
Изменить нельзя уже.
Всё, конечно, понимала, —
Мысли мрачные гнала,
Предсказуемость финала
Уколола, как игла.
Но придётся примириться,
Оплатить судьбы счета…
Мне осталось три страницы,
Я хочу их дочитать.

* * *

Подождите, оглянитесь:
Стоит ли во весь опор?
Оборваться могут нити
Те, что были до сих пор.
Неразборчивая спешка
Их затянет в узелки…
Лучше всё-таки помешкать,
Чем попасть в её силки.
Можно вырваться, конечно,
Но недели и года
Не ослабят злости грешной,
Что спешили в никуда,
Проскакали, просмотрели,
Пели песню не про ту.
И оставит плод незрелый
Привкус вяжущий во рту.
Подождите, ну не стоит
Обрывать с наскока нить.
Гнать во весь опор – пустое,
Ни найти, ни сохранить.
Эта спешка всё погубит
До прихода лучших дней.
Потому и шепчут губы:
«Не гоните лошадей».

* * *

Я ломать не стану в споре копий,
Осознав реальность бытия:
У тебя – семья, работа, хобби,
Ну а на четвёртом месте – я.
Сетовать бессмысленно на это,
Доводы рассудка позабыв…
Выбраны уже приоритеты,
Выстроена линия судьбы.
Будет время, прошлое стирая,
Контуры грядущего менять…
Жизнь твоя заполнена до края,
Не хватает места для меня.
Сетовать бессмысленно на это,
Доводы рассудка позабыв…
Выбраны уже приоритеты,
Выстроена линия судьбы.

ПЕСЕНКА СТУДЕНТКИ-ПЕРВОКУРСНИЦЫ

Татьяне Бирюковой
Жизнь казалась яркою феерией,
Я тогда наивно в счастье верила,
Горьким не наученная опытом,
Про любовь рассказывала шёпотом.
Наслаждаясь музыкой Прокофьева
Нам с тобой заваривала кофе я,
Разлила по чашечкам фарфоровым,
Отхлебнула муть за разговорами.
Но, конечно, скрыла, как несладко мне —
Ни в душе, ни в чашечке осадка нет…
Без тебя могла не догадаться я —
Ненадёжный метод декантация.

ХРОНИКА ОДНОЙ ЗИМЫ

Нашептала осень зиме бесснежной
То, что мы однажды друг друга встретим.
Я сражаюсь стойко, но безуспешно
С наважденьем этим.
Собираясь с духом из сил последних,
Вспомнив о приличьях и чувстве долга,
Я веду себя, как английская леди.
Но не очень долго.
По прогнозу к вечеру – минус двадцать,
Только мне не холодно и не жарко,
Побросав дела, я бегу целоваться
На аллеях парка.
А когда томительный зимний вечер
Передаст свои полномочья ночи,
Я на твой вопрос ничего не отвечу —
Поступай как хочешь.
Отыщу на карте далёкий остров,
Где тепло зимой, – например, Суматру,
И про то, что в жизни не всё так просто,
Буду думать завтра.

ПЕРЕВОДЫ

Юми КАЭДЭ[1]

Сэдока

*
Из Митиноку
Листы бумаги белой
Благоухали сладко.
Так одиноко
Луна на небе тлела.
Тусклее, чем лампадка.
*
Поздно светает.
Горы туман окутал
Из вздохов моих и слёз[2].
Грустно без стаек
Мандариновых уток[3],
Вчера покинувших плёс.
*
Час быстротечен
Лилий, что были нежны[4].
После дождей затяжных
Не уберечь их…
Проклятий твоей жены
Стоит ли краткий вечер?

Танка

Третий день третьей луны
Цветущей вишней
Любуешься… Бледнею,
Тебе став лишней.
А состязаться с нею
Не в силах. Не сумею.
На следующее утро после того,
как человек, которого я ждала, не пришел
Задула фитиль.
Солнца луч осветил
Танец пылинок.
Им любоваться нет сил —
Ночь была слишком длинной.
Глядя на Небесную реку
в седьмой день седьмой луны[5]
Как ночь холодна!
Стрекотали сороки,
Седьмая луна
Осветила дороги.
Не видно моста для нас.
По дороге в святилище Кибунэ
Поведал странник,
Подаяние приняв:
Сердечной ране
Затянуться за три дня
Поможет померанец.
Тоскуя в полдень
Обняв за плечи,
Покинул на рассвете,
Как лёгкий ветер.
«Что мне тоску излечит?»
Спросила. Не ответил.
*
На следующий день
В смятенье таком
В полдень прочла записку
С кленовым листком.
До вечера далеко,
А до утра так близко.
Когда ты уехал в провинцию Идзуми
Нет смысла цветы
Мне жалеть ямабуки[6].
Смеркалось, и ты
Обрывал их от скуки,
Но сердце было пустым.
Смирив сердце
В истоме сладкой
Послать я не посмела
Упрёков стрелы.
На мотылька украдкой,
Чтоб не спугнуть, смотрела.

Шейла О’НИЛ[7]

* * *

Переживая остро,
Любовью одержимы,
Не верьте клятвам, сёстры, —
Все узы расторжимы.
Так наша жизнь сложилась, —
Не потому что монстры
Мужчины или лживы.
Не верьте клятвам, сёстры:
Ни взятым добровольно,
Ни данным под нажимом.
Как трудно их исполнить,
Уму непостижимо.
И лишь на первый взгляд вам
Покажется крамольным:
«Не верьте, сёстры, клятвам».
Потом не будет больно.

* * *

Экономно судьба-режиссёр,
Ограничилась первым дублем
Посчитала прибыль и убыль,
Раздала награды за всё.
*
Надо мною, небесталанной,
Чуть мерцающий ореол —
Приз за лучшую женскую роль.
Ничего, что второго плана.

* * *

Взгляни в окно: как резко солнце взмыло,
Уверенность с надеждой даровав.
Немного потерпи, совсем немного, милый, —
День с ночью уравняются в правах.
Костёр погас, зола почти остыла,
И некому подбрасывать дрова.
Сгорает прошлое, и остаётся шлак…
Я пережить пытаюсь межсезонье —
Весна не началась, зима прошла.
Конечно, я неправильно жила,
Пора рассудку чувства урезонить.
Что может быть надёжнее стандарта,
Туманят слёзы взор, как атропин.
Я разлюблю тебя к исходу марта,
Осталось так недолго. Потерпи.

ПРИХОД ВЕСНЫ

С луною на ущербе,
С серёжками на вербе
Весна пришла – длиннее дни,
Но укорачивались письма,
На душу наступал ледник…
Я далека от пессимизма,
Но унесла с собой зима
Тепло последнего письма
И нерастраченную нежность.
Опустошённая до дна,
Иду по улице одна, —
И потому так безмятежна.

О ТОМ, ЧТО МНЕ НЕИНТЕРЕСНО

По натуре непрактична, не живу с прицелом дальним.
Успокойся, дорогуша, мне не нужен муж чужой.
Мир иллюзий пересёкся с бредом параноидальным,
Обнаруживая сходство, но с поправкой небольшой.
Я недолго увлекаюсь. И нужны, скажу по правде,
Треволнения мне эти, как три пенса богачу.
Не хочу играть на флейте, впрочем, как и на бильярде,
И соперничать с другою совершенно не хочу.
Я немного романтична, но ничуть не авантюрна.
Не волнуйся, не тревожься и не бойся миража.
На иллюзию не стоит реагировать так бурно.
Я тебе его вернула. А могла бы удержать.

ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ

Я так была измучена. До края
Наполнена любовью и тоской,
Не находила места. Замирая
Душа к тебе стремилась. День-деньской
Я повторяла имя, как заклятье.
Не слышал ты. Всё падало из рук.
Мелькало осуждение во взгляде
Моих высоконравственных подруг.
Но в силу обстоятельств (как обычно,
Они сильнее и любви, и клятв),
Со мною быть не мог. Всё так логично.
Пусть обстоятельства определят
Финал. Ну что ж: не высятся стропила,
Не вышита узорами канва…
Со временем конечно б разлюбила,
Но ты бы не был в этом виноват.

* * *

И вымысел, и правду, как известно,
Расставит время по своим местам.
Иллюзия – изысканно-чудесна,
А истина – банальна и проста.
Негодовать, конечно, неуместно,
Но всё-таки досадно. Потому,
Что он не лгал мне – заблуждался честно…
А я почти поверила ему.

* * *

Ну вот и всё – закончился роман.
Бесстрастно подвожу его итоги:
Я для тебя была – одной из многих…
Полощется серёжек бахрома,
И облачком пыльца зависла жёлтым.
Сегодня окончательно ушёл ты.
Ну вот и всё – закончился роман…
Шмели напоминают сообща Жужжанием своим, что дело к маю…
За прошлое тебя не упрекаю,
А будущего мне не обещал.
Ну вот и всё – закончился роман…

* * *

Иллюзии не строя,
Я отступлю без боя.
Так много лет судьбою
Ты связан не со мною,
Как цепью из металла.
Я оказалась лишней.
Об этом прочитала,
Листая Книгу Жизни.
Нас прошлое не сблизит,
Как вас оно сближает.
Устала от коллизий,
Далёкая, чужая.
От привкуса эрзаца
И сникла, и раскисла...
Ей есть за что сражаться.
А мне?
Не вижу смысла.

ЧТО РАССКАЗАЛА БАБУШКА О СВОЕЙ ЮНОСТИ

Рассорилась с подругами,
Переругалась с братьями.
Смотрели сёстры круглыми
Глазами, онемев.
Ну не хочу порвать я с ним,
Забыв о реноме
Сестры, подруги, дочери...
И все в недоумении:
Ирландию порочу я!
Что на меня затмение
Нашло. Но им не вняв,
Неистово, отчаянно
Любила англичанина.
А он любил меня.

* * *

Целовались на бульваре,
В тире, в лавке антикварной,
В галерее, в банке, в баре
И на лестнице пожарной,
В супермаркете и в лифте,
И в подземном переходе,
И на выставке финифти,
В помещенье, на природе…
В опере не целовались.
А всему виной гастроли.
А иначе бы едва ли
Искушенье побороли.

Марица ДЖЕРДЖИЧИ[8]з цикла «Посиделки в Леличе»

* * *

Ветер с юга обманул
(Не поверить как лгуну?)
Яблоню наивную.
Развесёлый сумасброд
Посулил весны приход —
Пору дивную.
В бело-розовых цветах
(Эх, святая простота!),
Смотришь – в счастье верится.
Облетела до утра
И стояла, как вчера, —
Бурым деревцем.
«Что ж ты, глупая, цвела, —
Осуждало полсела, —
Рано, не ко времени».
Я, почувствовав сродство,
Подошла погладить ствол.
С ободрением.
*

* * *

Сколько дураков на свете,
Из-за всех не огорчишься.
Лает пёс – уносит ветер.
Что мне пёс, он – не волчище.
Шелудивого, с паршою,
Я когда-то пожалела,
Мосолыжкою большою
Угостила между делом.
И теперь, уверен свято
В праве на моё вниманье,
Всё беснуется, проклятый,
Словно уличил в обмане.
Лает, лает пёс облезлый,
Замолчит – начнёт сначала.
Был бы он моим, болезный,
Я б, конечно, огорчалась:
Что назойливый и злобный,
Беспородный и вульгарный,
С ненасытностью утробной
Тявкает неблагодарный,
Носится, как обалделый,
И, нахально, что-то просит.
Мне же – никакого дела:
Лает пёс – а ветер носит.

* * *

Эта долгая зима
Истомила: сырость, хвори,
Опустели закрома,
Недомолвки в разговоре,
Ссоры из-за ничего…
И зловещий волчий вой.
Мы дожили до весны,
Хоть страдали и болели,
Ели хвою от сосны…
Но в хлеву ягнята блеют,
Сок в берёзовых стволах,
Медуница зацвела.
Обольщая гончара,
Утренней росой умоюсь
И примерю в первый раз
Бисером расшитый пояс.
Всё продумала зимой —
И гончар навеки мой.

* * *

Солнца жаркие лучи,
Тает снег, бегут ручьи,
Мы кораблики пускаем, —
У детей игра такая.
Много лет прошло…
Опять
От меня уплыл кораблик…
Сколько можно наступать
На одни и те же грабли?

* * *

Кочевали долго,
В лошадиных холках
Ленты выгорали,
Как велит обычай,
Мы к пути привычны —
Холод ли, жара ли.
Только три недели
Вволю мы не ели —
Кончились припасы,
Нет людского крова,
И вожак суровый
Матерится басом.
Черствые коврижки,
Мокрые дровишки,
Цыганёнок плачет.
В темноту ночную,
Будто, что почуя,
Раззаржалась кляча.
И, конечно, вскоре
Ей гнедой завторил,
Эх, пораньше так бы —
По степи открытой,
Весело и сыто,
Шел цыганский табор.
Кончились печали,
Ложки застучали,
Вспыхнули поленья,
Наш вожак суровый
Расспросил у новых,
Как найти селенье.
Вот и пир в разгаре,
Вдруг подходит парень,
Видно нет зазнобы,
И, звеня монистом,
С песнями и свистом,
В пляс пустились оба.
Только очень скоро
Дров сгорает ворох,
Кто уснул, кто дремлет.
Нам одним не спится,
Яркие зарницы
Освещают землю.
И уже не вспомнить,
Обвинять кого мне —
Звёзды ли, луну ли
Или запах лета,
Только до рассвета
Глаз мы не сомкнули.
У цыган дорога
Не одна, их много,
Горевать напрасно.
Разбрелись под утро,
По путям, по трудным,
Поделив припасы.
Их кибитки плыли
В серых клубах пыли,
Влево мяли травы.
Мы, народ бродячий,
В поисках удачи
Подались направо.
Из цикла «Сухой остаток»

* * *

Мне рок не смягчить: он к стенаниям глух.
Не верьте, не верьте любовным рассказам.
Был шарфик когда-то на шее повязан…
Теперь он валяется в пыльном углу.

* * *

Я не смела слов любви ему сказать —
Почему-то замирали на губах.
Но однажды отказали тормоза —
Позвонила. Недоступен. Не судьба.

* * *

В бочке дёгтя мёда ложка
Струн души не будет трогать.
Неожиданно немножко —
Мёд совсем не портит дёготь.

* * *

Наконец улеглась кутерьма,
Навалилась тупая усталость,
На душе пустота... Оказалось,
Мы «на шару» наелись дерьма.

* * *

Жизнь на вкус, как сухая галета:
Крошек хруст на зубах, в горле – ком.
А до лета так далеко…
И наступит ли это лето?

* * *

Разобраться стремясь, для начала
Поглядела правде в лицо —
Красотою не отличалось,
Что неважно, в конце концов.

Лоуренс ТРИМЭДОК[9]

* * *

Два солнца освещали жизнь мою.
Я грелся в их лучах, прикрыв глаза от света.
Зайдёт одно – взойдёт другое. Это
Ночь превращало в день, а зиму – в лето.
Прекрасно было. Но не утаю:
Стал утомлять меня порою сильный жар,
И я не знал, куда от зноя деться,
Избытком света извелась душа,
И по желанью разума и сердца
Одно погасло. Раскалённый шар
Померк, пропал, меня не беспокоит.
Не надо прикрывать глаза рукою,
А света и тепла хватает от того,
Которое осталось. Одного
Светила мне достаточно для жизни.
А ненеобходимое – излишне.
Сентенции разумность признаю,
Стараясь не терзаться понапрасну.
Два солнца освещали жизнь мою...
Но одному позволил я погаснуть.
*

КОГДА ПОЁТ КОНОПЛЯНКА

Прошло столько лет, и казалось – едва ли
Припомню душевные муки и драмы.
1 2 3 4 5