Его губы, теперь уже не болезненные, а гладкие и мягкие, встретились с ее губами. Их языки соприкоснулись, а его руки стянули с ее плеч домашний халат.
«Ох, и ловкий же искуситель», успела подумать она и тут же, отказавшись от всякого дальнейшего сопротивления, полетела в омут своей страсти. Потом они лежали в его постели обнаженные, тесно прижавшись друг к другу. Придя в себя, она встала и только теперь замкнула дверь. «Как обнимет милый друг, тут уж думать недосуг», – пронеслось у нее в голове, и она невольно рассмеялась сама над собой.
Теперь, положив голову ему на плечо, а руку – на грудь, Доната думала: это – лучшее, что может быть в ее жизни, блаженствовать, лежа в его объятиях. До сих пор она запрещала себе впадать в экстаз, ведь поддаться такому чувству было для нее равносильно потере контроля над собой, а, значит, превращению в нечто обезличенное. Но, лежа рядом с ним, она, кажется, нашла путь возвращения к любви. Или еще не совсем? Доната больше не чувствовала себя умной, уверенной в себе, расчетливой женщиной в самом творческом возрасте. Рядом с ним, таким большим и сильным, она будто превратилась в девчонку, очень молодую и очень уязвимую, и все же полную доверия к любимому.
Она искала слова, чтобы объяснить ему все это, взвешивая, однако, правильно ли будет полностью раскрыться перед ним. А вдруг ему все это покажется смешным…
– Я люблю тебя, Кошечка ты моя, – прошептал он. Она с любопытством повернула голову, чтобы увидеть его профиль.
– Так ты меня еще ни разу не называл.
– Мысленно уже сколько раз называл. Ты со своими пронзительно-зелеными глазами и короткими шелковыми волосами всегда казалась мне кошечкой. Кошечкой, которая устроилась у меня на коленях.
Ее глубоко тронуло, что его ощущения похожи на ее собственные.
– Больше всего на свете мне хотелось бы сейчас помурлыкать.
– Так попробуй, Кошечка! Я уверен, что у тебя получится.
Дверная ручка задвигалась. Но они взглянули на дверь лишь после того, как услышали за нею шорох. Доната быстро приложила пальцы к его губам.
Они еще подождали, но на этом все и кончилось.
– Кто бы это мог быть? – прошептала Доната.
– Твоя сестра.
– Ты уверен?
– Кто же еще? Госпожа Ковальски стучится, прежде чем войти.
– Но Сильвия? Что это ей пришло в голову?
– Она иногда навещает меня, если ей скучно. – Он поцеловал кончики пальцев Донаты. – Кажется, ее общественные обязанности не так уж изнурительны.
– Но она ведь должна знать, что я у тебя.
– Потому и пришла.
– Она шпионит за мной, что ли?
– Ну, столь сурово я бы это не оценивал.
– Мне очень, очень неприятно, Тобиас.
– А мне ничего. Меня уже тошнит от нашей вечной игры в прятки.
Доната была близка к тому, чтобы рассказать ему о столкновении со Штольце. Но потом ей показалось, что время для этого еще не настало.
Она и сама еще окончательно не решила, как будет реагировать на требование Штольце.
Сильвия про закрытую дверь ничего не сказала. Но ее лицо выражало крайнее неодобрение, а разговаривала она лишь односложно.
Доната размышляла, не следует ли самой затронуть щекотливую тему. Но потом подумала: «А зачем?» Сильвия, конечно, все знает. Обе они взрослые женщины, так что нет причин перед нею оправдываться.
В субботу Тобиас встал и провел целый день на ногах, но сразу после ужина, изнуренный и уставший до изнеможения, лег в постель.
Доната и Сильвия сидели у телевизора, посматривали на демонстрируемое шоу и пили вино. Время от времени они обменивались какими-то словами. Собственно, Доната, оживленно болтая, пыталась как-то развеять судорожную ожесточенность сестры, причем ей самой эти усилия представлялись довольно глупыми. «А нужно ли это мне?» – спрашивала она себя.
Неожиданно, уже осушив несколько стаканов вина, сестра высказалась:
– Похоже, ты ощущаешь серьезные угрызения совести?
Доната рассмеялась.
– С чего это ты взяла?
– Не спорь! К тому же сами эти угрызения говорят в твою пользу.
– Но позволь, – запротестовала Доната, – я…
Сильвия не дала ей договорить.
– Это так. Я тебя знаю. Ты так много говоришь, потому что у тебя есть что скрывать.
– Неправда. Я много говорю, потому что ты играешь в молчанку.
– Я стала очень задумчивой, и ты знаешь причину.
– Из-за Тобиаса?
– Из-за тебя и Тобиаса.
– Видимо, это мое личное дело.
– Нет, это касается всей семьи. Меня, Крошки Сильви и Христиана.
– Смешнее не скажешь.
– Мы потеряем наше доброе имя. Ну, Христиан и я, мы еще как-то можем через это перешагнуть. Но ты портишь Крошке Сильви ее шансы на замужество. Кто это женится на девушке, у которой тетка связалась с мальчишкой?
– Мальчишкой? Тобиасу двадцать пять.
– Ты ему в матери годишься.
– К счастью, я ему не мать. И я не верю, что тебя якобы серьезно беспокоит ухудшение шансов Крошки Сильви на замужество из-за меня и Тобиаса. Мы ведь живем не в средние века.
– Во всяком случае, вся эта история мне глубоко противна.
«Просто ты злишься, что я с ним счастлива, – подумала Доната. – Потому что ты ревнуешь». Но она этого не произнесла, не желая обижать сестру. Вместо этого она ответила:
– Это я могу понять. Ты никак не рассчитывала на то, что я могу еще раз влюбиться.
– Это скандал!
– Чепуха, – парировала Доната. – Никто и не заметит. – В тот же момент она поняла, что это неправда. Штольце давно все знает, и если верить ему, то знают и все сотрудники офиса. Но она не хотела отходить от избранной тактики. – Христиан и Сильви никогда не додумаются, если ты сама не ткнешь их носом в мои дела.
– Если я и смолчу, все равно другие ткнут. – На щеках Сильвии выступили крупные красные пятна. – Доната, прошу тебя, неужели нельзя этого избежать?
– От судьбы не скроешься.
– Дорогая Доната, ты все очень упрощаешь. Ты стоишь на пороге того, чтобы пустить на ветер и полностью разрушить всю свою жизнь, всю нашу жизнь. Но действительно, твоей вины тут вовсе нет. Так определено тебе звездами, от этого защиты не существует.
– Ты же знаешь, я считаю астрологию вещью никчемной.
– Но ты и сама говорила о судьбе, а это то же самое.
– Мы делаем нашу жизнь собственными руками.
– В это я не верю, и я могла бы тебе привести тысячу примеров, доказывающих обратное. – Сильвия закурила сигарету – Я не собираюсь с тобой философствовать. Лучше вернемся к голым фактам. Что будет дальше?
– Об этом не беспокойся. Ведь Тобиас живет в этом доме лишь временно. Как только брат подыщет для него квартиру…
– А ты уверена, что он вообще этим занимается? Я сомневаюсь. Во всяком случае, он не дает о себе знать. Да и зачем? Он ведь знает, что младший брат у тебя хорошо ухожен…
Доната отказалась от попытки переубедить Сильвию, доказать, что Себастиан смотрит на это совершенно иначе.
– Если и не занимается, то это тоже имеет свои плюсы, – возразила она. – Ведь тогда Тобиасу придется самому отправиться на поиски.
– Ты этого потребуешь?
– Ну, разумеется.
Сильвия вдавила выкуренную сигарету в почти уже переполненную пепельницу и сразу же закурила еще одну.
– Я тебе не верю. Ты ведь – воск в его руках. Как же это ты сможешь заставить себя выгнать его из дома? Он тебе ответит, что здесь места вполне достаточно. И будет прав.
Доната молчала. Противопоставить этому было нечего.
– Если так оно и будет, – заявила Сильвия, – то мне, к сожалению, придется тебя покинуть.
– Но это же глупо. Не можешь же ты всерьез ставить меня перед дилеммой: «либо я, либо он».
– Могу, Доната. В атмосфере, отравленной сексом, я бы жить не могла.
– Подумай как следует!
– Я знаю, что нигде моя жизнь не будет такой приятной, как здесь, у тебя. Но если не уйдет этот молодой человек, то уйду я.
– По-твоему, я произведу на него впечатление, если скажу, что ты не выносишь его присутствия? А у него-то до сих пор было такое ощущение, что ты относишься к нему вполне терпимо.
Сильвия вскочила со стула.
– Что же это он тебе рассказал?
– Только то, что ты временами его навещала. Никаких секретов он не выболтал, если, конечно, таковые между вами существовали.
– Нет, разумеется, я никаких секретов ему не поверяла. Как ты могла подумать? Из чистого сочувствия я иногда к нему заглядывала. Собственно, против него самого я ничего не имею. Только против его отношений с тобой.
– Ты бы могла их назвать и любовной связью. Тебе никогда это в голову не приходило? – Донате вдруг надоел весь этот разговор, она поднялась. – Разрешишь ли ты мне удалиться? – спросила она нарочито официальным тоном.
– Мне представляется, что ни разрешать, ни приказывать тебе что-либо делать я не могу.
– Тут ты опять права. Доброй ночи, сестра. Нам обоим пойдет на пользу, если мы это дело пока что переспим.
Перейдя в пустую, свободную от табачного дыма прихожую, она вздохнула свободно. Если Сильвия уедет, для нее это потерей не будет. После смерти мужа Доната несколько лет жила одна, поживет и еще. Ведь когда-то сестра переехала к ней только на время, точно так же, как сейчас Тобиас. Ясно, что было бы разумно, хотя и бессердечно, сделать для нее атмосферу столь кошмарной, чтобы это заставило ее убраться.
Ни в коем случае она, Доната, никому не позволит в собственном доме предписывать ей тот или иной образ жизни.
В субботу во второй половине дня приехал доктор Себастиан Мюллер. Сначала он позвонил по телефону, и Доната пригласила его на чай. Он появился в очень приличном сером костюме и притащил чемодан с вещами брата. Доната воспользовалась возможностью представить его Сильвии.
Чай они пили в элегантной столовой, которую Доната не очень любила, потому что из нее не был виден сад. Но было уже все равно – деревья начали опадать. А в комнате с опущенными занавесками и теплым светом умело расположенных ламп было очень уютно. Серебряные бокалы, чайники и чайнички мерцали на белой скатерти. Госпожа Ковальски испекла к чаю рождественский пирог, а Доната сама нарезала ржаной хлеб тончайшими ломтиками и обложила вестфальские пряники сыром, а также кружками огурцов и помидоров, приправленных свежей зеленью.
Оделась она шикарно. На ней было легкое зеленое шерстяное платье, то самое, в котором она однажды собиралась ехать на работу ради Тобиаса, а потом передумала. Она тщательно подкрасилась и надела один из своих прелестных париков. Сильвия была в сверкающем пестром шелковом платье, а лицо выделялось броским макияжем.
Лишь Тобиас сидел в джинсах и водолазке, подчеркнуто просто. Он и сам это сознавал и даже извинился:
– Как-никак я еще не совсем здоров.
– А я-то думал, что ты играешь роль сына в этом доме, – съязвил его брат.
Донату это циничное замечание поразило словно резкий удар. Ее глаза засверкали от еле сдерживаемого гнева.
Сильвия одобрительно рассмеялась. Тобиас улыбнулся.
– Я здесь совсем не для того, чтобы играть какие-то роли.
Они сели за стол, Доната разлила чай, а Сильвия стала подносить гостям пироги и хлеб.
Себастиан глотнул чаю и сказал, словно против воли.
– Замечательно вкусно.
Тобиас посмотрел на него сияющими глазами.
– Чай я сам заваривал. Только, пожалуйста, не считай, что я в связи с этим разыгрываю роль мальчика при кухне.
– Ну, во всяком случае, ты, видимо, снова обрел свою прежнюю бойкость, которая всегда была тебе присуща.
– Да, я изумительно быстро поправился, – согласился с ним Тобиас. – Думаю на этой неделе снова выйти на работу.
Доната испугалась. Она знала, что когда-нибудь это произойдет, но отталкивала от себя решение уже назревшей проблемы на неопределенное время. Теперь она поняла, что предстоит серьезный разговор с Тобиасом.
– Сначала ты отправишься к врачу, – произнес Себастиан.
– Это зачем же?
– Чтобы закрыть больничный лист. Ты в свое время не был в состоянии это понять из-за болезни, а между тем доктор Кох убедил меня в том, что это необходимо. Он хочет также снять электрокардиограмму. С той разновидностью гриппа, которой ты болел, шутить нельзя.
– Только не преувеличивай! Будто я сам не могу решить, здоров я или нет.
Сделаешь, как я говорю!
Доната была согласна с Себастианом, но ничего не сказала, не желая создавать у других впечатление, что может управлять действиями Тобиаса.
– Слушаюсь, большой брат, готов служить тебе верой и правдой, – дурашливо отрапортовал Тобиас.
– Тут вовсе нет ничего смешного.
Сильвия усердно размешивала сахар в своей чашке.
– А как обстоят дела с жильем для нашего пациента? – спросила она, не глядя на Себастиана. – Надеюсь, ваши поиски были успешны?
– Прошу тебя, Сильвия, ведь это звучит так, словно мы ждем не дождемся, когда избавимся от Тобиаса. – Доната вызывающе взглянула на Себастиана. – Это, конечно же, не так.
Себастиан выдержал ее взгляд.
– Я нахожу вопрос госпожи Мюнзингер совершенно нормальным. – Он повернулся к Сильвии. – Да, кое-что я нашел. Может быть, правда, это не совсем то, чего хотелось бы нашему юноше…
Тобиас не дал ему закончить фразу.
– Пожалуйста, не говори так, словно я мальчишка. Себастиан поднял обе руки, как бы прося прощения.
– Виноват, такое у меня иногда проскальзывает.
– Не смеши людей! Ты всего-то на три года старше меня. А точнее – на два года и девять месяцев.
– Я же сказал: прошу прощения.
Доната прекрасно понимала, что Себастиан намеренно постоянно подчеркивал молодость Тобиаса, но ей показалось, что умнее всего будет в этот разговор не вмешиваться.
– Так что же насчет квартиры? – вновь осведомилась Сильвия.
– Ну, это скорее крыша над головой, но там очень чисто и довольно удобно.
Тобиас наморщил лоб.
– Крыша? Как это понимать?
– Речь идет о месте в одном доме совместного проживания. Благодаря нежданному случаю оно освобождается к 1 декабря. Я, разумеется, сразу же зарезервировал его для тебя.
– И там, конечно же, все забито просто изумительными и милыми мальчиками, так? – спросил Тобиас. – Видимо, твоими студентами?
– Дом совместного проживания – это же поистине замечательно! – воскликнула Сильвия. – Это ведь именно то, что особенно нравится сегодня молодым людям. Поздравляю вас, Тобиас! Браво, доктор Мюллер!
Себастиан улыбался, в какой-то мере польщенный, но и испытывая явную неловкость.
– Как я уже сказал, помог случай.
– Если у тебя, Тобиас, нет охоты туда переезжать, то никто тебя, разумеется, не гонит, – заметила Доната.
– Разумеется, это так, – согласился с ней Себастиан, – никто не принуждает. У тебя ведь есть возможность поискать жилье и самостоятельно. Но найти его непросто.
Тобиас, судя по его лицу, чувствовал себя несчастным.
– Не обязательно все это решать так сразу, – произнесла Доната.
– Конечно! Сначала приглядись к тем людям, поговори с ними. Это такие ребята, с которыми ты определенно найдешь общий язык.
– А я-то думал, что для меня студенческие денечки уже благополучно миновали, – пробурчал Тобиас.
– Но ведь это было бы лишь временным решением.
– Вопрос в том, – произнесла Доната, – нужно ли ему такое решение даже временно.
– Доната, ты мое сокровище! – воскликнул Тобиас с облегчением и поцеловал ей руку. Что бы я делал без тебя?!
Сильвия и Себастиан молчали.
– Обещаю тебе, Себастиан, – пылко сказал Тобиас, – я там побываю и посмотрю. Может быть, мне и правда понравится. Но если нет, то я еще побуду здесь. Вы ведь согласны?
– Да, Тобиас, – сказала Доната и подавила в себе желание коснуться его руки – он сидел на противоположном конце стола.
Остальные молчали.
– Есть ли все же какие-нибудь возражения? – спросил Тобиас, теперь уже настойчивее.
– Впечатление создается все же странное, – произнес Себастиан, подыскивая наиболее подходящие слова. – Молодой человек живет у своей госпожи шефши. Мне так это видится.
– Это почему же? – воскликнул Тобиас. – Мне это представляется вполне естественным.
– Тут вы совершенно неправы, – резко бросила Сильвия.
– Тебе никогда не приходило в голову, – спросил Себастиан, – что ты можешь скомпрометировать госпожу Бек?
– Скомпрометировать? Я даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Испортить ее репутацию.
– Только потому, что живу в пустующей комнате ее очень большого дома?
– Не представляйся более глупым, чем ты есть на самом деле.
– Я нахожу весьма трогательным, доктор Мюллер, – вмешалась Доната, – что вы так озабочены моей репутацией. Но полагаю, что я уж как-нибудь и сама смогу ее защитить.
– При нормальных обстоятельствах это сомнений не вызывает. Но в данный момент – простите, что я говорю об этом столь откровенно, – Тобиас и вы представляетесь мне не вполне способными отдавать себе отчет в ваших действиях.
– Тут вы попали в самую точку, – согласилась с ним Сильвия.
– Скандал разразится обязательно, не может не разразиться.
– Я на такие вещи никогда внимания не обращала, – заявила Доната.
– Значит, для вас не будет иметь никакого значения, если в «Вечерней газете» появится посвященная вам статья? Скажем, с такой врезкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24