Расспросов больше не будет.
– Рад слышать.
Однако его слова прозвучали не слишком радостно.
– Прощайте, Джи Ди.
Тэлли протянула ему руку.
Это была ошибка – пожать ее. Он почувствовал дрожь желания и легкое сожаление, что все кончилось, не успев даже начаться.
Джи Ди покинул двор миссис Сэддлчайлд еще более взбудораженным. Дома он вернулся к работе. Потом поужинал и принял душ – уже без всякого пения. Где-то в подсознании притаилась тревога, как будто ему следовало узнать что-то, а он не узнал. Тэлли так и не объяснила, зачем приезжала, но если как следует подумать, то ответ найдется.
Джи Ди проснулся ночью. Широкая полоса лунного света лежала на полу спальни, вой койота раздавался в тишине, одинокий, тоскливый. Мужчина лежал неподвижно, наслаждаясь покоем, но потом вопрос, с которым он заснул, опять взволновал его, и спокойствие рассеялось, как пыль.
Зачем, в самом деле, она приезжала? Свести его с ума, а еще? Предоставить обитателям Дансера приятный повод для сплетен, подобных которым город не слышал со времен Мэри Элизабет Гудвин, королевы вечеринок, забеременевшей вне брака почти шесть лет назад?
Это вздор, что Тэлли Смит просто хотела увидеть возлюбленного своей сестры. По какой-то причине она лгала или, в лучшем случае, говорила не всю правду.
В темноте Джи Ди мог позволить себе роскошь, недопустимую днем: думать о ее глазах. Они были поразительными, их цвет менялся от индиго до лилового. А когда она возмущалась, вспыхивали и гасли, как маяк.
Койот завыл опять. У Джи Ди вдруг появилось приятное предчувствие, что жизнь его скоро изменится, но как – он не мог вообразить. Зачем Тэлли расспрашивала, любит ли он детей? Какое наследство оставила ему Элана?
И тут он догадался. Такая ясность мысли иногда появляется в промежутке между сном и бодрствованием. Он сел, сердце забилось. Попытался убедить себя, что этого не может быть, но не смог. Выхватил джинсы из кучи вещей на полу, уже на бегу к машине всунул руки в рукава рубашки, не остановился даже, чтобы надеть ботинки. Камни впивались в босые ноги. Что, если она не дождалась утра? Что, если уже уехала? Он же о ней ничего не знает, кроме того, что она – сестра Эланы и приехала с севера. Сколько Смитов живет по ту сторону границы? Если он упустил Тэлли, то объедет всех Смитов в Канаде, пока не найдет ее!
Джи Ди мчал машину к городу. В 3.30 утра не обязательно соблюдать правила дорожного движения. Он жал на газ.
Джи Ди прекрасно умел чинить двигатели грузовых машин. Будь он и в остальном таким знатоком, ему бы не потребовалось столько времени, чтобы понять, зачем она приезжала.
Рев мотора разрывал тишину ночи. Он так резко затормозил, что завизжали шины. Если весь Дансер еще не перемывает кости ему и Тэлли Смит, то, несомненно, скоро этим займется. Слава богу, возле «Палмтри корт» стоял маленький серый «ниссан». Единственный автомобиль на стоянке. Джи Ди выскочил из грузовика, заколотил в дверь, ближайшую к ее машине, и стал ждать.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем занавеску чуть отдернули, потом быстро задернули. Он представлял, как она прижалась спиной к стене, затаив дыхание.
– Тэлли, я знаю, вы не спите. Откройте дверь, иначе я ее взломаю! – крикнул он.
Тишина.
– Считаю до трех.
За дверью послышались тихие шаги, или ему показалось?
– Раз.
Щелкнул замок.
– Два.
Ручка повернулась.
– Тр…
Дверь чуть приоткрылась, и в щелке показался синий глаз, глядящий на него с крайним раздражением.
– Что вы делаете? – прошептала она. – Вы разбудите весь город.
Волосы ее струились по ночной рубашке с длинными рукавами.
– Впустите меня, – потребовал Джи Ди.
– Нет. Сейчас ночь. Вы пьяны?
– Пьян? Нет, не пьян, – сказал он почти с упреком. – Разве вам не говорили, что Джи Ди не напивается?
Она хмыкнула:
– Все когда-нибудь случается впервые.
– Если бы я хотел напиться, то вы – как раз хороший повод для этого.
– Я не собираюсь стоять и выслушивать ваши оскорбления.
Тэлли попыталась захлопнуть дверь, но он вставил ногу в щель.
– Надо поговорить.
– Придется подождать до утра.
Тон ее был начальственным.
– Уже утро.
Тэлли открыла дверь. Ее спутавшиеся во сне волосы – густые, роскошные – смягчали черты лица. Она выглядела более доступной. Очень сексуальной.
Ему опять захотелось целовать ее. Безумно.
– Итак, – сказала она, постукивая ногой, – говорите.
Она нарочито посматривала на часы, давая понять, что время дорого. Ни интонация, ни манеры не изменились и при распущенных волосах.
С расстановкой произнося каждое слово, он заявил:
– Вы приехали не для того, чтобы поглядеть на меня.
Это было утверждение, не вопрос, и Тэлли поняла это.
– Ваша версия? – резко спросила она.
– У Эланы был ребенок.
Это также не было вопросом.
– Мой ребенок.
Она так побледнела, словно собралась упасть в обморок. Испуг застыл в огромных глазах.
В приемной мотеля зажегся свет – запоздалая реакция на поднятый шум. Инстинкт самосохранения подсказал Джи Ди, что ему следует взять ее за плечи и втолкнуть внутрь домика.
– Мальчик или девочка? – поинтересовался он ледяным тоном.
– Мальчик, – прошептала она.
– Я хочу видеть моего сына. Одевайтесь, мы едем прямо сейчас.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Мы никуда не едем, – возразила Тэлли, отчаянно стараясь сохранить в голосе металл.
Если этот человек хоть раз возьмет над ней верх, ничего уже не исправить.
Джи Ди смотрел на нее с вызовом. Победить его решимость явно невозможно, подумала она. Проиграв в противоборстве взглядов, она опустила глаза. К сожалению, расстегнутая рубашка Джи Ди открывала великолепную картину его широкой груди. Ей пришло в голову, что Герберта она не видела полуобнаженным – а ведь они планировали совместную жизнь.
Джи Ди был великолепен. Тэлли ощущала его возбуждающую жизненную энергию – именно это кружило головы женщинам. Возможно, и Элана попалась так же.
– Одевайтесь, – приказал он, очевидно приняв ее замешательство за слабость.
Она почувствовала, как быстро бьется сердце. Но к чему показывать ему испуг и трепет?
– Нет, – сказала Тэлли, мысленно одобряя свой спокойный тон. – Вам придется вытаскивать меня отсюда, упирающуюся и кричащую. – Он остался равнодушным к этой угрозе, так что она добавила: – И это появится на первой странице «Дансердейли ньюс».
Джи Ди наклонился к ней очень близко. Она ощущала его дыхание на шее, оно было теплым, чувственным и – опасным. Его глаза с металлическим блеском не предвещали ничего хорошего.
– Я принимаю это как вызов, если вам угодно, – произнес он с обманчивой мягкостью. – Мне нетрудно закинуть вас на плечи и вынести. Вы не тяжелее мешка картошки. И мне плевать на «Дансер дейли».
– Раньше вы говорили по-другому, – напомнила она дерзко.
– Тогда я был другим человеком. С тех пор мир для меня изменился.
Похоже, и ее мир тоже опасно накренился. Главное – оставаться разумной. Она была из тех, кто знает, что делать, берет на себя ответственность. Сдаваться – это не для нее. Тем не менее, Тэлли применила менее агрессивную тактику и дотронулась до его руки.
– Давайте будем разумными, ведь мы – взрослые люди. Почему бы нам не подождать до утра?
Он смотрел на ее пальцы, лежавшие на его руке, пока она их не отдернула.
– Одна из девиц Смит однажды уже исчезла среди ночи, не попрощавшись. Подобное больше не повторится.
– У вас есть причины не верить Элане, но нет причин не верить мне.
Тэлли была школьной учительницей, и ее уважали. Но в ее душе всегда жил страх, что люди могут видеть в ней сестру – человека, не достойного доверия.
– У меня есть сын, о котором вы мне не сообщили. И это – прекрасный повод вам не верить. Когда же вы намеревались рассказать? Или, может быть, еще не решили? Может, я не сдал экзамен на отца, с вашей точки зрения? Может, вы решили, Мисс Контроль, вообще не говорить мне о сыне?
– Я как раз собиралась рассказать вам, – произнесла она.
На самом деле Тэлли была в этом не уверена. Казалось, расскажи она волнующему мистеру Тернеру о Джеде – и все запутается окончательно.
– Призываю вас не лгать так часто. Потому что, когда вы лжете, у вас уши начинают белеть, а кончик носа и шея краснеют – как сейчас.
Его широкая ладонь обхватила ее шею. Она замерла.
– Я ждала подходящего момента, – заикнулась было Тэлли.
– Подходящий момент был на моем крыльце.
– Но вы вели себя, как варвар, – процедила она.
Его рука все еще была у нее на шее. Она была на удивление мягкой, хотя взгляд Джи Ди говорил, что он хотел бы ее удушить. Вдруг мужчина понял, что прикасается к ней, и отдернул руку.
– Вот видите, – сказал он устало, – это я и подозревал. Вы решали, подхожу я на роль отца или нет, так ведь?
– Я действовала в интересах племянника.
Она дотронулась до шеи.
– А знаете что? Вы уволены из богинь. Моя взяла. Теперь я себя контролирую.
Он скрестил руки на мощной обнаженной груди и уставился на Тэлли сверху вниз. Похоже, настал ее смертный час. Но вдруг она заметила, что от него пахнет чем-то пряным и очень мужским. Божественно!.. Однако борьба есть борьба, и вместо того, чтобы наслаждаться этим, несомненно, прекрасным запахом, ей придется схватить что-нибудь и швырнуть в него. Да еще завопить, чтобы сбежалось полгорода.
Неожиданно в ней произошла некая перемена. Тэлли почувствовала облегчение. Боже! Это же слабость! Она всегда должна быть сильной. Как она могла допустить, чтобы этот сердитый незнакомец вырывал у нее из рук вожжи?
Надо бороться!
– Вы совершите похищение, если заставите меня ехать с вами! – сказала школьная учительница со всей строгостью.
Джи Ди безжалостно улыбнулся. Это было страшно, но столь божественно прекрасно, что следовало бы запретить ему так улыбаться. Пират, да и только! Бог мой, с повязкой на глазу и саблей в руке он стал бы, пожалуй, самым грозным человеком на свете. И самым привлекательным. Разве школьная учительница – противник для пирата?
Тэлли быстро одернула себя. Джи Ди не пират! Он механик!
– Я не могу вести машину ночью, – заявила она надменно. – У меня куриная слепота.
Он насмешливо фыркнул:
– Думаете, я позволю вам сесть за руль? Поведу я.
– Вам надоест долго ехать рядом с несчастной женщиной, – сказала она и тут осознала, что уже сдалась.
– Знаете что? Я прошел бы сквозь огонь, чтобы увидеть своего сына. Так что ни вы, ни ваши несчастья ко мне не имеют отношения, это ваши трудности.
Вместо обиды она испытала радость: этот человек горячо предан сыну, которого еще даже не видел.
Она приехала в Дансер, чтобы выяснить, будет ли он подходящим отцом для Джеда. Может, Джи Ди Тернер заодно избавит ее от невероятно скучной жизни, которую она сама себе наметила?
Это была предательская мысль, и следовало отделаться от нее немедленно. По собственному опыту, благодаря Элане, Тэлли знала, как влияет экзальтация на человеческие поступки.
– Больше всего моему племяннику нужна стабильность, – предупредила она.
Поскольку это не произвело впечатления на Джи Ди Тернера, добавила:
– Я об этом читала.
– Послушайте, я вижу, вы – из тех, кто идет по жизни со сводом правил, с картой мира, аптечкой и парашютом. Но хоть иногда надо позволить себе менять планы по пути!
Тэлли призвала все свое мужество и выпалила:
– Я считаю своим долгом создать для Джеда нормальную, здоровую, счастливую семью. Это значит – мать и отец. Вместе.
Сама мысль о себе в роли матери и о нем в роли отца, причем вместе, заставила ее покраснеть уже целиком – вслед за ушами, носом и шеей. Но Джи Ди, казалось, не заметил этого.
– Джед, – повторил он, как бы пробуя имя на вкус.
А потом смысл ее слов дошел до него. Рот его открылся, потом захлопнулся. Мужчина с надеждой посмотрел на дверь, но затем глубоко вздохнул и спокойно встретил ее пристальный взгляд.
– Я – его отец, но это не меняет моего отношения к женитьбе. И не изменит.
– Быть отцом – не только биологическая функция, и я вам женитьбу не предлагала. Фу! Если это произойдет, то я уже сделала свой выбор.
Это «Фу!» заставило его сощурить глаза и придвинуться к ней ближе. Они почти касались друг друга. Джи Ди заметил кольцо.
– Вы про того, кто подарил вам кольцо?
– Да, – подтвердила она. – Герберт подарил мне кольцо.
– Герберт, – повторил он медленно. – И каким же должен быть отец моего сына?
– Безусловно, надежным человеком. Добрым и внимательным к другим. Тактичным. Аккуратным.
Джи Ди презрительно скривил рот. Она продолжила:
– Он не должен выбегать на крыльцо в одном полотенце. И целовать совершенно незнакомых людей. И, наконец, держать детали автомобильного двигателя на кухонном столе.
Он наклонился еще ниже. Положил руку ей на затылок. Глаза его гневно сверкали, но, когда их губы соприкоснулись, гнев испарился.
Его губы были теплыми и чувственными, сладкими на вкус, словно родниковая вода. Он ждал, что она ответит на поцелуй, и, в конце концов, дождался. Джи Ди был уверен в своей притягательности. И не без оснований.
Ее сердце билось так сильно, что она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
– Ну вот, – сказал он, – я дисквалифицировал себя окончательно и не подхожу для вашего семейного плана, который, между прочим, считаю идиотским. Бедный ребенок! Будет, стало быть, расти в доме, похожем на образцовую школу, основанную на принципах чистоты и аккуратности. Жизнь, напрочь лишенная приключений.
Теперь была его очередь сказать «Фу».
– У Джеда будет прекрасная жизнь! – возразила Тэлли.
– С Гербертом. Его кроссовки вы тоже чистите?
– То, что я чищу кроссовки, не значит, что у меня дурной характер!
– А то, что у меня двигатель на столе, – значит?
Джи Ди опять посмотрел на ее губы. Даже взгляда было достаточно, чтобы она задрожала.
– Настоящий мужчина заставит вас забыть о порядке на кухне.
– Но это будете не вы! Вы – самый несносный человек в мире!
– Лучше начинайте привыкать ко мне, потому что, похоже, наши пути еще долго будут пересекаться.
Она поняла, что он прав. Теперь Джи Ди стал частью ее жизни. И останется, судя по его лицу, до тех пор, пока и Джед будет частью ее жизни. А это – навсегда.
– Пойдемте, – сказал он, взглянув на часы.
Ей захотелось броситься на него с кулаками.
Неужели он считает, будто она чистит эти чертовы белые кроссовки? Вот еще! Она их просто стирает в машине!
Но так нельзя. Тэлли неловко перетащила свой чемодан в ванную, сняла ночную рубашку и оделась. Как жалки ее старания выглядеть красивой!
Джи Ди зашвырнул ее чемодан в кузов грузовика.
– Вы расплатились? – (Она кивнула.) – Можете оставить машину на моей стоянке, – предложил он. – А то старина Руфус будет гадать, почему она все еще здесь, а вас нет.
– Но мне машина нужна дома.
– Может быть, заберем Джеда и вернемся? Я хочу, чтобы он пожил у меня.
– Думаете, я могу все бросить и поехать с вами?
– Вы говорите, как школьная училка, – заявил Джи Ди, глядя на нее искоса. – Держу пари, у вас все лето свободно.
– Я вам не училка. Что за выражение?
Слишком легко он ее раскусил.
– Но вы ведь преподаете в школе, не так ли?
С каким удовольствием Тэлли сказала бы, что она – прекрасная исполнительница танца живота! Или что она секретный агент и не имеет права обсуждать это с ним. Но лгать-то она не умела!
– В пятом классе, – призналась Тэлли спокойно, – в частной школе.
Джи Ди кивнул.
Он открыл дверцу ее машины со стороны водителя, она скользнула на сиденье. Джи Ди взглянул на нее сверху:
– Только без фокусов. Поезжайте прямо к моей мастерской. Я поеду следом.
С каким удовольствием она что-нибудь выкинула бы! Гонка на большой скорости по улицам Дансера, поворот направо в прерию – прямо как в кино. А то он слишком уж уверен, что она предсказуема и скучна…
Возле дома Джи Ди Тэлли начала задавать вопросы, которые обдумала по дороге сюда:
– Вы хотите оставить Джеда надолго? И где мы будем жить? И что ему скажем?
Он остановил ее движением руки.
– Леди, все по порядку. Во-первых, мне нужна пара носков. А во-вторых – составить подробный план моей дальнейшей жизни.
Через полчаса Тэлли сидела в грузовике рядом с ним и с этой ужасно пахнущей собакой у ног. Она было запротестовала против появления пса, но Джи Ди напомнил ей с холодной яростью, что теперь руководит он и спорить бесполезно. Он молча вел машину в темноте, с непроницаемой маской на лице. Определенно, сейчас ему было не до плана его жизни. Пес пытался усесться на сиденье. Тэлли столкнула его, и он посмотрел на нее печально.
Она намеревалась бодрствовать, чтобы быть начеку. Но веки отяжелели от бесконечности шоссе, уходившего в темноту. Один раз Тэлли проснулась и обнаружила, что Бьюфорд все же вскарабкался на сиденье, вытянулся и положил свою вонючую голову ей на колени. Заметив, что она проснулась, пес ткнулся ей в руку, ожидая ласки.
– Фу, – сказала она ему.
– Для школьной учительницы у вас очень ограниченный словарный запас, – заметил Джи Ди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Рад слышать.
Однако его слова прозвучали не слишком радостно.
– Прощайте, Джи Ди.
Тэлли протянула ему руку.
Это была ошибка – пожать ее. Он почувствовал дрожь желания и легкое сожаление, что все кончилось, не успев даже начаться.
Джи Ди покинул двор миссис Сэддлчайлд еще более взбудораженным. Дома он вернулся к работе. Потом поужинал и принял душ – уже без всякого пения. Где-то в подсознании притаилась тревога, как будто ему следовало узнать что-то, а он не узнал. Тэлли так и не объяснила, зачем приезжала, но если как следует подумать, то ответ найдется.
Джи Ди проснулся ночью. Широкая полоса лунного света лежала на полу спальни, вой койота раздавался в тишине, одинокий, тоскливый. Мужчина лежал неподвижно, наслаждаясь покоем, но потом вопрос, с которым он заснул, опять взволновал его, и спокойствие рассеялось, как пыль.
Зачем, в самом деле, она приезжала? Свести его с ума, а еще? Предоставить обитателям Дансера приятный повод для сплетен, подобных которым город не слышал со времен Мэри Элизабет Гудвин, королевы вечеринок, забеременевшей вне брака почти шесть лет назад?
Это вздор, что Тэлли Смит просто хотела увидеть возлюбленного своей сестры. По какой-то причине она лгала или, в лучшем случае, говорила не всю правду.
В темноте Джи Ди мог позволить себе роскошь, недопустимую днем: думать о ее глазах. Они были поразительными, их цвет менялся от индиго до лилового. А когда она возмущалась, вспыхивали и гасли, как маяк.
Койот завыл опять. У Джи Ди вдруг появилось приятное предчувствие, что жизнь его скоро изменится, но как – он не мог вообразить. Зачем Тэлли расспрашивала, любит ли он детей? Какое наследство оставила ему Элана?
И тут он догадался. Такая ясность мысли иногда появляется в промежутке между сном и бодрствованием. Он сел, сердце забилось. Попытался убедить себя, что этого не может быть, но не смог. Выхватил джинсы из кучи вещей на полу, уже на бегу к машине всунул руки в рукава рубашки, не остановился даже, чтобы надеть ботинки. Камни впивались в босые ноги. Что, если она не дождалась утра? Что, если уже уехала? Он же о ней ничего не знает, кроме того, что она – сестра Эланы и приехала с севера. Сколько Смитов живет по ту сторону границы? Если он упустил Тэлли, то объедет всех Смитов в Канаде, пока не найдет ее!
Джи Ди мчал машину к городу. В 3.30 утра не обязательно соблюдать правила дорожного движения. Он жал на газ.
Джи Ди прекрасно умел чинить двигатели грузовых машин. Будь он и в остальном таким знатоком, ему бы не потребовалось столько времени, чтобы понять, зачем она приезжала.
Рев мотора разрывал тишину ночи. Он так резко затормозил, что завизжали шины. Если весь Дансер еще не перемывает кости ему и Тэлли Смит, то, несомненно, скоро этим займется. Слава богу, возле «Палмтри корт» стоял маленький серый «ниссан». Единственный автомобиль на стоянке. Джи Ди выскочил из грузовика, заколотил в дверь, ближайшую к ее машине, и стал ждать.
Прошла, казалось, вечность, прежде чем занавеску чуть отдернули, потом быстро задернули. Он представлял, как она прижалась спиной к стене, затаив дыхание.
– Тэлли, я знаю, вы не спите. Откройте дверь, иначе я ее взломаю! – крикнул он.
Тишина.
– Считаю до трех.
За дверью послышались тихие шаги, или ему показалось?
– Раз.
Щелкнул замок.
– Два.
Ручка повернулась.
– Тр…
Дверь чуть приоткрылась, и в щелке показался синий глаз, глядящий на него с крайним раздражением.
– Что вы делаете? – прошептала она. – Вы разбудите весь город.
Волосы ее струились по ночной рубашке с длинными рукавами.
– Впустите меня, – потребовал Джи Ди.
– Нет. Сейчас ночь. Вы пьяны?
– Пьян? Нет, не пьян, – сказал он почти с упреком. – Разве вам не говорили, что Джи Ди не напивается?
Она хмыкнула:
– Все когда-нибудь случается впервые.
– Если бы я хотел напиться, то вы – как раз хороший повод для этого.
– Я не собираюсь стоять и выслушивать ваши оскорбления.
Тэлли попыталась захлопнуть дверь, но он вставил ногу в щель.
– Надо поговорить.
– Придется подождать до утра.
Тон ее был начальственным.
– Уже утро.
Тэлли открыла дверь. Ее спутавшиеся во сне волосы – густые, роскошные – смягчали черты лица. Она выглядела более доступной. Очень сексуальной.
Ему опять захотелось целовать ее. Безумно.
– Итак, – сказала она, постукивая ногой, – говорите.
Она нарочито посматривала на часы, давая понять, что время дорого. Ни интонация, ни манеры не изменились и при распущенных волосах.
С расстановкой произнося каждое слово, он заявил:
– Вы приехали не для того, чтобы поглядеть на меня.
Это было утверждение, не вопрос, и Тэлли поняла это.
– Ваша версия? – резко спросила она.
– У Эланы был ребенок.
Это также не было вопросом.
– Мой ребенок.
Она так побледнела, словно собралась упасть в обморок. Испуг застыл в огромных глазах.
В приемной мотеля зажегся свет – запоздалая реакция на поднятый шум. Инстинкт самосохранения подсказал Джи Ди, что ему следует взять ее за плечи и втолкнуть внутрь домика.
– Мальчик или девочка? – поинтересовался он ледяным тоном.
– Мальчик, – прошептала она.
– Я хочу видеть моего сына. Одевайтесь, мы едем прямо сейчас.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Мы никуда не едем, – возразила Тэлли, отчаянно стараясь сохранить в голосе металл.
Если этот человек хоть раз возьмет над ней верх, ничего уже не исправить.
Джи Ди смотрел на нее с вызовом. Победить его решимость явно невозможно, подумала она. Проиграв в противоборстве взглядов, она опустила глаза. К сожалению, расстегнутая рубашка Джи Ди открывала великолепную картину его широкой груди. Ей пришло в голову, что Герберта она не видела полуобнаженным – а ведь они планировали совместную жизнь.
Джи Ди был великолепен. Тэлли ощущала его возбуждающую жизненную энергию – именно это кружило головы женщинам. Возможно, и Элана попалась так же.
– Одевайтесь, – приказал он, очевидно приняв ее замешательство за слабость.
Она почувствовала, как быстро бьется сердце. Но к чему показывать ему испуг и трепет?
– Нет, – сказала Тэлли, мысленно одобряя свой спокойный тон. – Вам придется вытаскивать меня отсюда, упирающуюся и кричащую. – Он остался равнодушным к этой угрозе, так что она добавила: – И это появится на первой странице «Дансердейли ньюс».
Джи Ди наклонился к ней очень близко. Она ощущала его дыхание на шее, оно было теплым, чувственным и – опасным. Его глаза с металлическим блеском не предвещали ничего хорошего.
– Я принимаю это как вызов, если вам угодно, – произнес он с обманчивой мягкостью. – Мне нетрудно закинуть вас на плечи и вынести. Вы не тяжелее мешка картошки. И мне плевать на «Дансер дейли».
– Раньше вы говорили по-другому, – напомнила она дерзко.
– Тогда я был другим человеком. С тех пор мир для меня изменился.
Похоже, и ее мир тоже опасно накренился. Главное – оставаться разумной. Она была из тех, кто знает, что делать, берет на себя ответственность. Сдаваться – это не для нее. Тем не менее, Тэлли применила менее агрессивную тактику и дотронулась до его руки.
– Давайте будем разумными, ведь мы – взрослые люди. Почему бы нам не подождать до утра?
Он смотрел на ее пальцы, лежавшие на его руке, пока она их не отдернула.
– Одна из девиц Смит однажды уже исчезла среди ночи, не попрощавшись. Подобное больше не повторится.
– У вас есть причины не верить Элане, но нет причин не верить мне.
Тэлли была школьной учительницей, и ее уважали. Но в ее душе всегда жил страх, что люди могут видеть в ней сестру – человека, не достойного доверия.
– У меня есть сын, о котором вы мне не сообщили. И это – прекрасный повод вам не верить. Когда же вы намеревались рассказать? Или, может быть, еще не решили? Может, я не сдал экзамен на отца, с вашей точки зрения? Может, вы решили, Мисс Контроль, вообще не говорить мне о сыне?
– Я как раз собиралась рассказать вам, – произнесла она.
На самом деле Тэлли была в этом не уверена. Казалось, расскажи она волнующему мистеру Тернеру о Джеде – и все запутается окончательно.
– Призываю вас не лгать так часто. Потому что, когда вы лжете, у вас уши начинают белеть, а кончик носа и шея краснеют – как сейчас.
Его широкая ладонь обхватила ее шею. Она замерла.
– Я ждала подходящего момента, – заикнулась было Тэлли.
– Подходящий момент был на моем крыльце.
– Но вы вели себя, как варвар, – процедила она.
Его рука все еще была у нее на шее. Она была на удивление мягкой, хотя взгляд Джи Ди говорил, что он хотел бы ее удушить. Вдруг мужчина понял, что прикасается к ней, и отдернул руку.
– Вот видите, – сказал он устало, – это я и подозревал. Вы решали, подхожу я на роль отца или нет, так ведь?
– Я действовала в интересах племянника.
Она дотронулась до шеи.
– А знаете что? Вы уволены из богинь. Моя взяла. Теперь я себя контролирую.
Он скрестил руки на мощной обнаженной груди и уставился на Тэлли сверху вниз. Похоже, настал ее смертный час. Но вдруг она заметила, что от него пахнет чем-то пряным и очень мужским. Божественно!.. Однако борьба есть борьба, и вместо того, чтобы наслаждаться этим, несомненно, прекрасным запахом, ей придется схватить что-нибудь и швырнуть в него. Да еще завопить, чтобы сбежалось полгорода.
Неожиданно в ней произошла некая перемена. Тэлли почувствовала облегчение. Боже! Это же слабость! Она всегда должна быть сильной. Как она могла допустить, чтобы этот сердитый незнакомец вырывал у нее из рук вожжи?
Надо бороться!
– Вы совершите похищение, если заставите меня ехать с вами! – сказала школьная учительница со всей строгостью.
Джи Ди безжалостно улыбнулся. Это было страшно, но столь божественно прекрасно, что следовало бы запретить ему так улыбаться. Пират, да и только! Бог мой, с повязкой на глазу и саблей в руке он стал бы, пожалуй, самым грозным человеком на свете. И самым привлекательным. Разве школьная учительница – противник для пирата?
Тэлли быстро одернула себя. Джи Ди не пират! Он механик!
– Я не могу вести машину ночью, – заявила она надменно. – У меня куриная слепота.
Он насмешливо фыркнул:
– Думаете, я позволю вам сесть за руль? Поведу я.
– Вам надоест долго ехать рядом с несчастной женщиной, – сказала она и тут осознала, что уже сдалась.
– Знаете что? Я прошел бы сквозь огонь, чтобы увидеть своего сына. Так что ни вы, ни ваши несчастья ко мне не имеют отношения, это ваши трудности.
Вместо обиды она испытала радость: этот человек горячо предан сыну, которого еще даже не видел.
Она приехала в Дансер, чтобы выяснить, будет ли он подходящим отцом для Джеда. Может, Джи Ди Тернер заодно избавит ее от невероятно скучной жизни, которую она сама себе наметила?
Это была предательская мысль, и следовало отделаться от нее немедленно. По собственному опыту, благодаря Элане, Тэлли знала, как влияет экзальтация на человеческие поступки.
– Больше всего моему племяннику нужна стабильность, – предупредила она.
Поскольку это не произвело впечатления на Джи Ди Тернера, добавила:
– Я об этом читала.
– Послушайте, я вижу, вы – из тех, кто идет по жизни со сводом правил, с картой мира, аптечкой и парашютом. Но хоть иногда надо позволить себе менять планы по пути!
Тэлли призвала все свое мужество и выпалила:
– Я считаю своим долгом создать для Джеда нормальную, здоровую, счастливую семью. Это значит – мать и отец. Вместе.
Сама мысль о себе в роли матери и о нем в роли отца, причем вместе, заставила ее покраснеть уже целиком – вслед за ушами, носом и шеей. Но Джи Ди, казалось, не заметил этого.
– Джед, – повторил он, как бы пробуя имя на вкус.
А потом смысл ее слов дошел до него. Рот его открылся, потом захлопнулся. Мужчина с надеждой посмотрел на дверь, но затем глубоко вздохнул и спокойно встретил ее пристальный взгляд.
– Я – его отец, но это не меняет моего отношения к женитьбе. И не изменит.
– Быть отцом – не только биологическая функция, и я вам женитьбу не предлагала. Фу! Если это произойдет, то я уже сделала свой выбор.
Это «Фу!» заставило его сощурить глаза и придвинуться к ней ближе. Они почти касались друг друга. Джи Ди заметил кольцо.
– Вы про того, кто подарил вам кольцо?
– Да, – подтвердила она. – Герберт подарил мне кольцо.
– Герберт, – повторил он медленно. – И каким же должен быть отец моего сына?
– Безусловно, надежным человеком. Добрым и внимательным к другим. Тактичным. Аккуратным.
Джи Ди презрительно скривил рот. Она продолжила:
– Он не должен выбегать на крыльцо в одном полотенце. И целовать совершенно незнакомых людей. И, наконец, держать детали автомобильного двигателя на кухонном столе.
Он наклонился еще ниже. Положил руку ей на затылок. Глаза его гневно сверкали, но, когда их губы соприкоснулись, гнев испарился.
Его губы были теплыми и чувственными, сладкими на вкус, словно родниковая вода. Он ждал, что она ответит на поцелуй, и, в конце концов, дождался. Джи Ди был уверен в своей притягательности. И не без оснований.
Ее сердце билось так сильно, что она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
– Ну вот, – сказал он, – я дисквалифицировал себя окончательно и не подхожу для вашего семейного плана, который, между прочим, считаю идиотским. Бедный ребенок! Будет, стало быть, расти в доме, похожем на образцовую школу, основанную на принципах чистоты и аккуратности. Жизнь, напрочь лишенная приключений.
Теперь была его очередь сказать «Фу».
– У Джеда будет прекрасная жизнь! – возразила Тэлли.
– С Гербертом. Его кроссовки вы тоже чистите?
– То, что я чищу кроссовки, не значит, что у меня дурной характер!
– А то, что у меня двигатель на столе, – значит?
Джи Ди опять посмотрел на ее губы. Даже взгляда было достаточно, чтобы она задрожала.
– Настоящий мужчина заставит вас забыть о порядке на кухне.
– Но это будете не вы! Вы – самый несносный человек в мире!
– Лучше начинайте привыкать ко мне, потому что, похоже, наши пути еще долго будут пересекаться.
Она поняла, что он прав. Теперь Джи Ди стал частью ее жизни. И останется, судя по его лицу, до тех пор, пока и Джед будет частью ее жизни. А это – навсегда.
– Пойдемте, – сказал он, взглянув на часы.
Ей захотелось броситься на него с кулаками.
Неужели он считает, будто она чистит эти чертовы белые кроссовки? Вот еще! Она их просто стирает в машине!
Но так нельзя. Тэлли неловко перетащила свой чемодан в ванную, сняла ночную рубашку и оделась. Как жалки ее старания выглядеть красивой!
Джи Ди зашвырнул ее чемодан в кузов грузовика.
– Вы расплатились? – (Она кивнула.) – Можете оставить машину на моей стоянке, – предложил он. – А то старина Руфус будет гадать, почему она все еще здесь, а вас нет.
– Но мне машина нужна дома.
– Может быть, заберем Джеда и вернемся? Я хочу, чтобы он пожил у меня.
– Думаете, я могу все бросить и поехать с вами?
– Вы говорите, как школьная училка, – заявил Джи Ди, глядя на нее искоса. – Держу пари, у вас все лето свободно.
– Я вам не училка. Что за выражение?
Слишком легко он ее раскусил.
– Но вы ведь преподаете в школе, не так ли?
С каким удовольствием Тэлли сказала бы, что она – прекрасная исполнительница танца живота! Или что она секретный агент и не имеет права обсуждать это с ним. Но лгать-то она не умела!
– В пятом классе, – призналась Тэлли спокойно, – в частной школе.
Джи Ди кивнул.
Он открыл дверцу ее машины со стороны водителя, она скользнула на сиденье. Джи Ди взглянул на нее сверху:
– Только без фокусов. Поезжайте прямо к моей мастерской. Я поеду следом.
С каким удовольствием она что-нибудь выкинула бы! Гонка на большой скорости по улицам Дансера, поворот направо в прерию – прямо как в кино. А то он слишком уж уверен, что она предсказуема и скучна…
Возле дома Джи Ди Тэлли начала задавать вопросы, которые обдумала по дороге сюда:
– Вы хотите оставить Джеда надолго? И где мы будем жить? И что ему скажем?
Он остановил ее движением руки.
– Леди, все по порядку. Во-первых, мне нужна пара носков. А во-вторых – составить подробный план моей дальнейшей жизни.
Через полчаса Тэлли сидела в грузовике рядом с ним и с этой ужасно пахнущей собакой у ног. Она было запротестовала против появления пса, но Джи Ди напомнил ей с холодной яростью, что теперь руководит он и спорить бесполезно. Он молча вел машину в темноте, с непроницаемой маской на лице. Определенно, сейчас ему было не до плана его жизни. Пес пытался усесться на сиденье. Тэлли столкнула его, и он посмотрел на нее печально.
Она намеревалась бодрствовать, чтобы быть начеку. Но веки отяжелели от бесконечности шоссе, уходившего в темноту. Один раз Тэлли проснулась и обнаружила, что Бьюфорд все же вскарабкался на сиденье, вытянулся и положил свою вонючую голову ей на колени. Заметив, что она проснулась, пес ткнулся ей в руку, ожидая ласки.
– Фу, – сказала она ему.
– Для школьной учительницы у вас очень ограниченный словарный запас, – заметил Джи Ди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12