— О да, я выживу!
— Тебе повезло, что я оказался здесь вовремя! Я позвоню в полицию.
— Подожди… — Зои дотронулась до его руки, и он хмуро обернулся. — Где Ларри? Он ушел? Темные глаза Коннела сузились.
— Ты знаешь его?
Она кивнула, и его губы сжались.
Помолчав, он махнул рукой куда-то в сторону. Ларри навзничь лежал на полу. Его глаза были закрыты, из открытого рта стекала струйка крови.
— Что с ним?
— Я его нокаутировал, — отрывисто бросил Коннел.
— А он не умер?
— Нет.
— Ты уверен? — с беспокойством спросила Зои.
— Если ты замолчишь, то услышишь, что он дышит.
Зои не понравился его агрессивный тон и то, как он смотрит на нее.
В наступившей тишине действительно стало слышно, как тяжело Ларри пыхтит, со свистом вдыхая и выдыхая воздух открытым ртом.
— Он дышит, но странно, — заметила Зои. Все еще хмурясь, Коннел холодно сказал:
— Когда я увидел, что он пытается задушить тебя, я не очень старался соблюсти светскую вежливость. Теперь, если ты кончила свой допрос, я пойду звонить в полицию.
Он направился к гостиной.
— Нет! — крикнула Зои. Коннел резко повернулся.
— Что значит «нет»? Он пытался убить тебя. Он опасен. Если мы не вызовем полицию, он явится снова, и в следующий раз тебе может повезти меньше. Если бы я не подоспел вовремя, то тебя, возможно, уже не было бы в живых.
Ларри застонал и сел, держась за разбитую челюсть.
— Что случилось? — Он огляделся и заметил их. — Это ты так приложил меня? — обратился он к Коннелу.
— Да, и сделаю это снова, если ты попробуешь рыпнуться, — сквозь зубы процедил Коннел, и ни у кого не возникло ни малейшего сомнения в том, что он выполнит свою угрозу.
Ларри осторожно потер челюсть.
— Будто на грузовик налетел. Я подам на вас в суд, мистер! Вы могли убить меня…
— Вот и расскажите это полицейским, когда они приедут, — моментально огрызнулся Коннел. Ларри забеспокоился:
— Полицейским? — Он поднялся на ноги. — Вы… вы позвонили в полицию? — Он с упреком посмотрел на Зои. — Как ты могла, Зои? Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я никогда бы не причинил тебе вреда. Не то, что ты мне! Ты меня бросила, даже говорить со мной по телефону не хотела! Свела меня с ума, а теперь еще и вызвала полицию, чтобы окончательно разрушить мою жизнь! Ты не успокоишься, пока я не окажусь в тюрьме!
Зои устало сказала:
— Уходи, Ларри. Он не звонил в полицию. Но если ты еще раз здесь появишься, я непременно сделаю это. И больше никаких звонков и писем!
Никогда, слышишь, никогда не появляйся на моем пути, иначе ты пожалеешь об этом.
— Зои… не будь такой бессердечной! — Он двинулся к ней, протягивая руки. — Мне очень жаль… прости меня… я так люблю тебя…
Она презрительно отшатнулась:
— Ты любишь только себя, Ларри. Не меня.
— Я не могу перестать думать о тебе, не могу спать! Дай мне еще один шанс, Зои, один маленький шанс! Я прошу не так уж много!
Коннел резко остановил его:
— Ну, хватит. Вы слышали: она не хочет вас видеть. Убирайтесь, или вы будете иметь дело со мной.
Ларри затравленно переводил взгляд с него на нее и обратно.
— Так вот почему ты бросила меня! Из-за него, да? Я так и знал! Ничего, — повернулся он к Коннелу, — скоро ты поймешь, чего она стоит. Она сведет тебя с ума и бросит, как бросила меня, как бросала всех остальных. Она холодна, как лед, и жестока, как кошка, когда та играет с полудохлой мышью. Вот будешь на моем месте, посмотрим, как это тебе понравится!
Но это все не правда! Зои была просто в бешенстве. Она не холодна! И совсем не жестока!
Темные глаза Коннела скользнули по ее лицу, потом остановились на Ларри.
— Вы сказали все, что хотели. Теперь уезжайте. — Коннел схватил Ларри за воротник и вытолкнул за дверь.
Разговор продолжился уже в кухне, пока Коннел готовил чай, а Зои изо всех сил старалась не упасть в обморок.
— Знаешь, я уже начал думать, что Хэл ошибся и ты на самом деле не такая, какой он тебя считает. Но теперь вижу, что он попал в десятку. Ты погубила этого глупца. Мне его даже жалко.
— Уходи! — закричала Зои, борясь с подступившими рыданиями. — Уходи из моего дома. Немедленно! И не приходи больше!
— В чем дело, Зои? Неприятно услышать правду? — Его резкий тон как ножом резал ей сердце. Боль и гнев раздирали ее.
— Это не правда! Что мне, по-твоему, делать, если я начинаю встречаться с парнем, а потом понимаю, что мне с ним неинтересно? Выходить за него замуж, даже если нам не о чем говорить? А с тобой такого не случалось? Ведь ты не женат! Что-то не верится, что у тебя никогда никого не было. Значит, и ты расставался с женщинами! Так почему не могу я? Разве я не имею права передумать? Его глаза враждебно наблюдали за ней. Это привело ее в еще большее раздражение, и она хрипло продолжила:
— Ларри сначала очень мне нравился. Но потом он начал рассказывать бесконечные истории о своих бывших подругах. Он хотел, чтобы я ревновала, и очень обижался, что я этого не делала.
Коннел усмехнулся.
— Думаю, в чем-то он был прав. Ревность означала бы, что он тебе небезразличен.
— Верно, но я не была влюблена в него и поэтому прекратила наши встречи. Ты понимаешь? Его попытки заставить меня ревновать действовали мне на нервы. И еще хуже: он хотел, чтобы я рассказала ему все о тех парнях, которые у меня были до него. Я не люблю таких разговоров. Несправедливо болтать о людях у них за спиной.
— Несправедливо, — согласился он. — Большинство мужчин это просто ненавидят. И я тоже. Она резко рассмеялась.
— Ну вот видишь! — Хоть в этом они сошлись. Зои посмотрела на Коннела с невольной симпатией. — Я бы тоже не хотела, чтобы мужчины сплетничали обо мне с другими женщинами, поэтому не стала рассказывать Ларри, сколько у меня было мужчин до него. Но он меня не понял. Тогда я попросила его больше не звонить. Он писал письма, присылал открытки, звонил каждый день. Но что он способен напасть на меня — мне и в голову не приходило!
Коннел поставил перед Зои чашку чая.
— Хорошо, что я вовремя вернулся. Бог знает, что могло бы случиться. Ты ела?
Она посмотрела на него безучастно, пытаясь что-то вспомнить. Коннел сердито набросился на нее:
— Не ела? Чего ты добиваешься? Заболеть хочешь? Ты просто несносна. Когда Санча позвонила мне и сказала, что ты оделась и ушла, пока она возилась с детьми, я хотел было отправиться на твои съемки и привезти тебя обратно, но не знал, куда ехать. И сестра твоя тоже. У нее нет даже телефона вашей компании.
— Вот и хорошо! — довольно улыбнулась Зои. — Я была бы не в восторге от подобного вторжения в мою жизнь, тем более на глазах у всей съемочной группы! Кем ты себя вообразил?
— Ты не должна была возвращаться на работу сразу после аварии.
— Я не хотела, чтобы мой фильм передали другому! Ты не понимаешь…
Он наклонился к ней и яростно зашипел в самое ухо:
— Это ты не понимаешь! Шок может убить! Это будет твой последний фильм, если ты хоть чуточку не поумнеешь.
— Со мной все в порядке, — упрямо повторила она, отодвигаясь. Ей совсем не понравилась его близость. — И вообще, не подходи так близко!
Его глаза замерцали совсем по-новому.
— А разве я близко, Зои? — прошептал Коннел, и у нее сразу перехватило дыхание.
— Прекрати! Сначала Ларри, теперь ты! Что происходит с мужчинами в последнее время? Почему они такие агрессивные? Почему они думают, что знают все лучше других? Почему они постоянно вмешиваются в мою жизнь?
— Не знаю, что там у вас с Ларри, а я только пытаюсь заставить тебя прислушаться к голосу разума! — Он нежно погладил ее по взъерошенным волосам. — Ты совсем глупенькая, Зои! Сама себе злейший враг.
Боже! Он прав! А она настоящая дура. Звук его голоса, ласковое прикосновение пальцев сделали ее слабой и податливой. Еще немного, и она потеряет сознание.
Он был слишком близко. Зои с трудом отвела глаза от его губ, но по-прежнему видела каждую линию этого красивого, волевого рта. Она не помнила, чтобы когда-нибудь жаждала поцелуя с такой глубокой, затаенной болью, и эта настойчивая потребность ужасала ее. Что с ней случилось? Может, Коннел прав и она все еще в шоке, если только не сошла с ума! Это было бы единственным объяснением того, что она чувствовала.
— Ты замерзла, — сказал он, касаясь ее щеки. — Пей чай, а я пока приготовлю что-нибудь поесть. Я тоже еще не ел. Что у нас тут есть в холодильнике?
— Ничего особенного, — сказала Зои, беря дрожащими руками чашку.
— Ну да! Здесь всего полно!
— Это, должно быть, Санча. Очень мило с ее стороны.
— Особенно после того, как ты обошлась с ней, — сухо отозвался Коннел. — Она, между прочим, очень расстроилась, когда вернулась и не нашла тебя.
Да, конечно, надо позвонить Санче и извиниться, но только не сегодня. Сейчас она не в состоянии. Она сделает это завтра.
— Как насчет бифштекса? Здесь хватит на двоих. Через минуту-другую будет готово. О, есть еще грибы и помидоры… Можно пожарить картошку, если ты не хочешь чипсов.
— Лучше картошку. Я редко ем чипсы, они слишком калорийные. Я помогу.
Она поставила чашку и начала подниматься… Коннел обернулся и положил руки ей на плечи.
— Сиди. Я все сделаю сам. Тебе нужно согреться.
— Ты молодец! — вздохнула она, и дрожь снова охватила ее. Он опять был слишком близко, такой большой, сильный… Ее охватило нелепое желание обнять его, прижаться к нему всем телом. Господи, что же происходит?
Коннел отошел, но вскоре вернулся со стаканом апельсинового сока.
— Выпей, пока я буду греть суп. Я помню, ты говорила, что любишь апельсиновый сок. Ты какой суп будешь — с помидорами или со спаржей?
— С помидорами.
Потягивая сок, Зои рассеянно наблюдала за мужчиной. Он двигался по ее кухне уверенно и непринужденно. Похоже, Зои начинало нравиться, что он заботится о ней… И это вызывало у нее беспокойство. Такие отношения таили в себе опасность. Если она не будет осторожна, то привыкнет к нему и уже не сможет жить, как прежде, независимо и самостоятельно. Ей будет недоставать его.
Несколько минут спустя перед Зои оказалась тарелка с горячим супом. Коннел подал ей ложку и булочку с маслом.
— Пахнет просто чудесно! А ты не будешь?
— Нет, я буду только бифштекс. Он скоро разогреется. Ты ешь пока.
«Это начинает напоминать супружескую жизнь», — подумала Зои, пробуя суп. Коннел распоряжался ею, как будто имел на это право. С этим надо что-то делать, но только не сейчас. Она слишком устала. В следующий раз обязательно поставит его на место. Если только будет чувствовать себя нормально.
— Ну как? — спросил Коннел.
— Вкусно.
Когда они поели, Коннел решительно заявил:
— Никакого кофе. Тебе надо сейчас же лечь.
— Я не могу сразу после еды!
— Но ты же засыпаешь прямо на стуле! — улыбнулся он, и Зои тоже ответила ему улыбкой. Коннел опять оказался прав: она едва не падала от усталости.
— Хорошо, но сначала я помогу тебе убрать кухню.
— Это займет у меня не больше пяти минут. Проводить тебя наверх, Зои? А хочешь, я отнесу тебя и помогу раздеться?
Кровь бросилась ей в лицо.
— Ну, разумеется, нет!
Зои поспешно встала, неловко зацепилась за край стола и больно ударилась коленом. От неожиданности она вскрикнула.
Руки Коннела немедленно подхватили ее.
— Что случилось?
Ее горло сдавил спазм.
— Ничего, все в порядке. — Зои поспешно оттолкнула его.
Коннел, посмеиваясь, смотрел на нее. Его темные глаза лукаво блестели.
— Почему ты так паникуешь, Зои? Кого ты боишься? Меня? Или, может быть, себя?
— Никого я не боюсь, — солгала она, чувствуя, что все ее тело охватывает жар. Если бы ее кто-нибудь спросил месяц назад, что она за человек, она бы ответила: я спокойная, здравомыслящая женщина, чрезвычайно увлеченная своей работой. Уравновешенная и рациональная. Не склонная к резким переменам настроения. Теперь она внезапно оказалась во власти самых разнообразных и противоречивых чувств, и это сбивало ее с толку.
— Уверена? — Коннел наклонился, его теплые губы коснулись ее шеи, и Зои, потрясенная, затаила дыхание.
— Прекрати!
Она резко откинулась назад, упираясь руками ему в грудь, но без особого успеха: у нее только закружилась голова, а он касался ее шеи губами и языком, прижимая ее к себе еще крепче.
— Я не хочу, чтобы ты целовал меня!
— Правда, Зои? — Его губы дюйм за дюймом двигались вверх… Зои знала, что сейчас он поцелует ее, и знала, что должна остановить его, но ей не хватило сил.
Их губы наконец встретились, она ногтями вцепилась в его рубашку, прикрыла глаза и ответила на его поцелуй с такой страстью, которой никогда не подозревала в себе. Непреодолимое желание затопило ее. Колени подогнулись… она падала и никак не могла остановиться.
Когда Зои открыла глаза, она увидела над собой лицо Коннела. Они были на пороге спальни, и он держал ее на руках.
— Ты очнулась! — хрипло проговорил Коннел.
— Что случилось?
— Ты упала в обморок.
— Но со мной никогда в жизни такого не было! — Что ж, все когда-нибудь бывает в первый раз.
Он положил ее на кровать и наклонился, чтобы включить ночник.
— Что ты наденешь на ночь?
— Не беспокойся! Я сама. И оставь грязную посуду, я вымою ее утром. И вообще… спасибо за ужин. Все было чудесно. Но сейчас тебе лучше уйти.
Он насмешливо посмотрел на нее.
— Боишься, что я заберусь к тебе в постель?
— Нет! Я… нет… — Зои запнулась, зная, что он прав. Именно этого она и боялась.
— Не волнуйся. Мы с тобой займемся любовью, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Мне будет приятнее, если ты будешь в полной мере чувствовать, что я делаю.
— Мы никогда не будем заниматься друг с другом любовью! Ни теперь, ни потом!
Коннел улыбнулся, и ее сердце тяжело подскочило в груди.
— Будем, Зои, будем!
— Уходи!
Только бы он не заметил, в каком она состоянии!
— Ты действительно не хочешь, чтобы я раздел тебя? Я уже неплохо справляюсь. Поднаторел за последнее время.
— Уйдешь ты, наконец? — Зои готова была сорваться на крик.
— Что ж, если захочешь чего-нибудь… неважно, чего… я буду внизу еще около получаса. Так что позови меня.
Она подождала, пока дверь спальни не закрылась за ним, потом поспешно заперла ее и только тогда разделась, приняла ванну и, надев пижаму, улеглась. Зои завела будильник, как обычно, на пять часов. О своей странной реакции на ласки Коннела она подумать не успела, так как уснула, едва положив голову на подушку.
Ей показалось, что не прошло и полминуты, как зазвонил будильник. Выключив его, Зои была готова снова рухнуть в постель, но вспомнила о фильме, вскочила и бросилась в ванную, чтобы принять холодный душ.
Надев джинсы и футболку, она спустилась вниз, держа в руках зеленый свитер, чтобы надеть его перед самым выходом. В доме было тихо. Неужели он ушел? Ей не верилось в это. Но тут ее ноздрей коснулся соблазнительный аромат.
Кофе! Бекон!
Зои почти бегом бросилась в кухню и в дверях остановилась, как вкопанная. Коннел пил кофе, сидя за столом. Он медленно оглядел ее и удивленно поднял брови.
— Куда это ты собралась? Если на работу, то не надейся.
— Не смей приказывать мне! Я должна идти. Не могу больше брать отгулы. И вообще я в полном порядке: спала всю ночь и чувствую себя прекрасно.
Коннел внимательно посмотрел ей в лицо.
— Ты действительно выглядишь получше, не могу это отрицать, но думаю, тебе незачем рисковать. К сожалению, я не могу удержать тебя сегодня, у меня важные дела, а твоя сестра не сможет приехать раньше десяти. Ладно, я позвоню ей и скажу, чтобы не приезжала. Но тебе надо хотя бы позавтракать. Садись, съешь яичницу с беконом.
— Нет, спасибо. Я буду только фрукты и кофе.
На Коннеле были элегантный темно-синий костюм в полоску, свежая рубашка и шелковый галстук. То ли он вчера вечером успел съездить домой, то ли привез с собой весь свой гардероб. Последнее было более вероятно и означало, что он вовсе не спешит уезжать из ее дома.
Коннел был гладко выбрит; волосы зачесаны назад. Вид у него был весьма сексуальный. Пожалуй, даже слишком. Ей вдруг стало трудно глотать.
Он поднялся, чтобы подать ей стакан ледяного апельсинового сока.
— Спасибо. О завтраке не беспокойся, у меня нет времени.
Не отвечая, Коннел повернулся к плите. Зои слышала, как он что-то готовит. Спустя минуту перед ней оказалась тарелка с тостами, яичницей и поджаренной ветчиной.
— Ешь, или ты отсюда не выйдешь! От тарелки поднимался соблазнительный аромат. С трудом борясь с голодом, Зои упрямо сказала:
— Я не завтракаю. Так легче работать.
— У тебя, кажется, мало времени. Так не трать его зря.
Было что-то такое в его голосе, что заставило Зои подчиниться. Не тратить же, в самом деле, время на препирательства! Время — деньги, мрачно напомнила она себе, беря в руку вилку.
— Расскажи мне о вашем фильме, — попросил Коннел. — Кто в нем занят?
Она назвала несколько имен.
— Да, и еще твой кузен. Он кого-то заменяет.
— Хэл? Если бы я знал, то позвонил бы ему вчера, чтобы узнать, где вы снимаете. — Он весело взглянул на нее. — Ты не принадлежишь к числу его поклонниц, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14