А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 



Глава V.
Христианское Богослужение.
Жизнь людей, сделавшихся последователями христианской Церкви, начала постепенно выражаться в различных формах религиозного быта. Одни из этих форм были унаследованы от иудейства и большею частью были заполнены христианским содержанием, другие составляли оригинальное творчество христианской религии, причем, в некоторых можно было указать аналогию и с эллинистическими религиозными установлениями (Имеются в виду, напр., условия посвящения в различные мистерии и христианского оглашения перед крещением, а также ступени покаяния).
I
Так, находят, прежде всего, точки соприкосновения между христианским богослужением и богослужением терапевтов. Терапевты — небольшая секта александрийских иудеев, живших около Мареотского озера. Они строго держались Моисеева закона, даже отличались аскетическим направлением. Но, вместе с тем, они были причастны к философии Платона и стремились к одухотворению иудейства. Это сблизило их с христианством по внешним формам религиозного быта. Этим только можно объяснить, почему в них Евсевий увидел учеников св. Марка (Ц. Ист. II, 16-17). На богослужении у терапевтов, прежде всего, читалось Св. Писание, затем следовала речь председателя по поводу прочитанного или по другому вопросу. Потом председатель «пел гимн во Славу Божию» … После председателя поют гимн и другие по порядку. Когда окончится пение, «юные» приносят стол, на котором находится святейшая пища: квасный хлеб с солью и иссопом во образ хлебов предложения.
После ужина совершают священную всенощную (?????????). Тогда поют два хора: мужской и женский — антифонно, как пела Мариам при Чермном море. При сопоставлении христианского богослужения с иудейским, нужно иметь в виду культ Иерусалимского Храма и богослужение в синагогах. Первый не оказал никакого влияния на христианское суточное богослужение, за исключением часов для молитвы. Суть его, кровавые жертвы, — разумеется, не могли иметь никакого применения за христианским богослужением. В синагогах же, за отсутствием жертвенников, богослужение отличалось более духовным характером. В них сыновья Израиля собирались не только для того, чтобы молиться сообща, но еще и для того, чтобы читать Св. Книги, сначала Закон , потом Пророков . Кроме чтения, было пение песней из Псалтыри . Делом менее существенным, однако, часто имевшим место, считалась проповедь (midrasch) на темы из прочитанного. Первые христиане, не только в Иерусалиме, но и в других городах, и в рассеянии — посещали иудейское богослужение. Сам Иисус Христос учил в Храме народ: «Ревность по доме Твоем снедает Меня » (Ин. 2:17). Апостолы, по вознесении Христовом, до Пятидесятницы ходили ежедневно во Храм (Лк. 24:53), и после неё мы часто видим их в нем (Деян. 3:1,11; 5:20; 25:42; 21:27, 30; 22:17; 24:18); но здесь они старались держаться отдельно от иудеев (Деян. 5:12-13). От иудейского богослужения христианская Церковь заимствует четыре элемента: чтение, пение, проповедь и молитву, наполняя их, большей частью, христианским содержанием.
1. Молитвы — ??????? — общее родовое понятие молитвы, как выражение нашей беспомощности пред Богом. Образцы христианских молитв см. Деян. 1:24-25; 4:24-30 и др. Молитву Господню Дидахэ предписывает читать три раза в день (с. VIII). Кроме молитв, ап. Павел наказывает (1 Тим. 2:1; ср. Флп. 4:6) моления — ????????? (молитва в её обращении к Богу, просительная), прошения — ????????? (От ?????????, достигаю чего), ходатайственные молитвы за других и благодарения — ???????????.
2. О пении говорит aп. Павел в Ефес. 4:19 и Кол. 3:16 (ср. Ин. 5:19). Образцы «духовных песен» — представляют собою песнь Богоматери и Захарии, как хорошие примеры того, как, в связи с ветхозаветными прообразами, христианский дух творил новые песни. Ритмический размер следующих стихов выдает их, как образцы песнопений, употреблявшихся в частном и церковном обиходе:
«Восстани спяй
И воскресни от мертвых
И освятит тя Христос (Еф. 5:14).
«Бог явися во плоти,
Оправдася в Дусе,
Показася ангелам,
Проповедан бысть во языцех,
Веровася в мире,
Вознесеся во славе» (1 Тим. 3:16).
3. О чтении ветхозаветных писаний за богослужением в апостольских посланиях не говорится, хотя общее их значение и для христиан утверждается. Ап. Павел пишет Тимофею: «А ты пребывай в том, чему научен, и что тебе вверено, зная, кем ты научен; притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса » (2 Тим. 3:14-15). О чтении новозаветных писаний — см. 1 Феc. 5:27; Кол. 3:16; Откр. 1:3.
4. Что касается проповеди , то она была в большом распространении в первенствующей Церкви. Ап. Павел вменяет своим ученикам Тимофею и Титу в определенную обязанность проповедовать. В послании к Евр. 13:7,17 говорится о благодарном воспоминании о проповедниках. Ап. Иаков (3 гл) предостерегает от увлечения учительством и проповедью. Относительно указанных элементов богослужения имеем подтверждения кроме апостольского века и из последующего времени II и III в. Tак, о молитве св. Игнатий заповедует: «В общем собрании да будет у вас одна молитва , одно прошение, один ум, одна надежда» — и еще «будем бодрствовать в молитвах, пребывать в постах, в молитвах будем просить всевидящего Бога не ввести нас во искушение» (Поликар. с. VII).
5. К песнопению у Плиния сводится все утреннее богослужение: «они (христиане) имеют обыкновение сходиться в известный день пред рассветом и петь попеременно друг с другом песнь Христу, как Богу». Св. Игнатий поучает: «Составьте любовью хор и воспойте хвалебную песнь Отцу во Христе Иисусе» (Рим. II); или «составьте вы из себя до одного хор, чтобы согласно настроенные в единомыслии, дружно начавши песнь Богу, вы единогласно пели её Отцу чрез Иисуса Христа» (Еф. IV). Историк Сократ (IV, 8) приписывает Игнатию введение в Антиохии антифонного пения.
Относительно чтения св. Иустин свидетельствует: «В так называемый день солнца… читаются воспоминания, ??????????, апостолов и писания пророков» (Апол. I, 66). Значит, Евангелия предшествовали пророкам; а в III в. стало наоборот; Ветхий Завет начал предшествовать Новому. У св. Игнатия сказано: «Будем прибегать к Евангелию, как к плоти Иисуса, и к апостолам, как к пресвитерству Церкви» (Фил. V).
О проповеди определенно говорит св. Иустин: «Когда чтец прекратит, предстоятель делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам» (о которых читалось). О проповеди упоминает также св. Ерм («Пастырь». Виден. 2).
II
Принятие в христианское общество происходило чрез крещение . Как обряд омовения, погружение в воду употреблялось и в греческих мистериях, и у иудеев, по законам левитской чистоты, и у ессеев. Иоанн Креститель придал омовению, погружению в воду, значение священного обряда, в знак искреннего раскаяния, и употреблял его, как крещение покаяния . Крещение христианское, как таинство, имело глубокое различие от Иоаннова (ср. Деян. 19:1). Существенное в христианском крещении было троекратное погружение в воду, с произнесением формулы: «Во имя Отца и Сына и Св. Духа » (Мф. 28:19); причем, погружение в воду всего человека было символом его погребения со Христом, а изъятие — знак воскресения с Ним (Рим. 6:4; Кол. 2:11-12).
При каждом погружении следовало произнесение имени одного из лиц Троицы, — об этом свидетельствует Тертуллиан (о крещении). Было одно крещение чрез окропление и обливание, о чем говорит, как об обыкновенном явлении — Дидахэ. Киприан (Письмо 62 к Магну) и Евсевий (Ц. Ист. VI, 43) напоминают об окроплении и обливании, как форме крещения для больных. Восприятию крещения предшествовало время научения и испытания кандидата. Ибо большинство кандидатов были взрослые язычники, хотя дети, по апостольскому преданию (Iren. adv haer. II, 22, 4. Origen. in Rom. I, 5, 9, «pro hoc et ecclesia ab Apostolis traditionem suscepit, etiam parvulis baptismum dare» — Migne . Gr. ser. XIV c. 1047), также принимали крещение. Естественно, образовался катехуменат , т. е. кружок лиц, готовившихся к крещению и оглашаемых , т. е. обучаемых основным истинам христианства. Особой организации катехуменатов мы не знаем еще во II в. /Евсевий упоминает (Ц. И. 11…). об основании в Александрии катехизической школы чрез Иоанна Марка/. Но что для научения обращенных в христианство в христианских истинах и моральных предписаниях существовали особые религиозные учреждения и упражнения, — это вытекает из слов Иустина Мученика: «Все, кто приходит к убеждению и начинает веровать, что истина то, чему от нас научились и что мы сказали (это предполагает наставление), и обещают, что они могли бы так жить (обещание перед крещением), — были приводимы молиться и с постом вымаливать у Бога прощения своих прежних грехов; при этом молимся и мы с ними» (I, 61).
Тертуллиан также говорит об исповедании грехов пред крещением: и Дидахэ упоминает, что после сообщенного учения «о двух путях» христианский нравственный закон внедряется обращенным пред крещением. — С торжественным принятием в Церковь чрез крещение соединялось помазание , состоявшее в руковозложении и помазании. Это ясно следует из сочинений Тертуллиана. Еще в первое время апостолы сообщали Св. Дух лицам, обращенным и крещенным другими миссионерами (Деян. 8:14-17; 19:5-6). Чрез это утверждали их, помазывали, запечатлевали, и они получали залог Св. Духа в своем сердце (2 Кор. 1:21-22). Эта «печать дара Духа Святаго» была завершением крещения и, подобно ему, неповторяемою, позднее Киприаном названа таинством, как и крещение (Cyprianus, Ор. 73, с. 9 — О помазании см. св. Иринея — Adv. haer. IV, 38-2. Tertull. De baptizma, VII-VIII. De ressur. carnis, c. VIII, adv. Marc. I, 14). Крещение было вратами христианства, первым условием участия известного лица во всей остальной христианской литургии, употребляя это слово в общем смысле, в широком значении всякого вообще христианского служения Богу. «Пусть тот не ест и не пьет от вашей Евхаристии — говорит Дидахэ (с. III), если он не крестился во имя Господа». Ибо здесь приложимо то, что Спаситель сказал: «Не давайте святыни псам». Св. Иустин пишет: «Мы называем эту пищу Евхаристией, и никто не может принимать участия в ней, кто не верует в истинность нашего учения, прежде чем он крещен». Новокрещенного, говорит тот же апологет, «мы ведем к так называемым братьям, в общее собрание, для того, чтобы со всем усердием совершить общие молитвы, как о себе, так и о просвещенных, и о всех других, повсюду находящихся, дабы удостоиться нам, познавшим истину, явиться и по делам добрыми гражданами и исполнителями заповедей для получения вечного спасения. По окончанию молитв мы приветствуем друг друга лобзанием». Далее следует описание Евхаристии и выясняется значение её. В памятнике более древнем, чем апология Иустина Мученика, именно в Дидахэ , относительно Евхаристии сказано: «Касательно Евхаристии, вот как нужно поступать: сначала о чаше : «Мы благодарим Тебя, наш Отец, за святую отрасль Давида, Твоего служителя, что Ты дал нам познать чрез Иисуса, Твоего служителя. Слава Тебе во веки!» — Относительно хлеба (???? ??? ?????????): «Мы благодарим Тебя, наш Отец, за жизнь и знание, которые Ты дал нам чрез Иисуса, Твоего служителя. Слава Тебе во веки! Как элементы этого хлеба, рассеянные по холмам, соединены всецело в один: так точно Твоя Церковь может собирать в себе края земли в Твое царство, ибо Тебе слава и могущество во веки!»
Послание Климента Римского содержит часть явно литургического характера. Нельзя видеть в ней без сомнения репродукцию святой формулы; однако, это красивый образчик стиля торжественной молитвы, — такой, какие создавали для богослужебных собраний церковные настоятели:
«Ты, Который чрез Свои творения явил бесконечную гармонию в мире; Ты, Господи, Который создал землю, Ты, Который пребываешь верным во всех родах, праведным во всех Твоих судах, великим в Твоей силе и Твоем величии, мудрым в Твоем творении и в утверждении созданных вещей, Который являешь Свою благость в нас, спасаемых, Твою верность в союзе святой веры. О Боже, благий и милосердный, прости нам наши грехи, наши неправды, наши падения, наши преступления, не помяни грехов рабов и рабынь Твоих, но очисти нас Твоею истиною и исправь нас так, чтобы ходили в святости сердца и чтобы мы делали, что добро и приятно в Твоих очах и очах властителей. Воссияй, Господи, лице Твое на нас ради нашего блага и нашего мира, чтобы покрыть нас Твоею сильною рукою и избавить нас от всякого греха могучею Твоею мышцею, для того, чтобы спасти нас от тех, которые несправедливо ненавидят нас. Дай согласие и мир нам и всем, живущим на земле, как Ты давал нашим отцам, когда они взывали к Тебе с верою и от чистого сердца, подчини всемогуществу и высокой славе Твоего имени. — Нашим властителям и тем, которые управляют нами на земле, Ты еси Господь, Который даруешь власть царствовать чрез великое и неизъяснимое могущество Твое, — с тем, чтобы они познали славу и честь, которые Ты им даруешь, — мы подчинены им и не противимся Твоей воле. Даруй им, Господи, здравие, мир, согласие, твердость, для того, чтобы они могли беспрепятственно править тем, что им предоставил. Ибо Ты еси, небесный Владыко, царь веков, Который даруешь сынам человеческим славу, честь, власть над земными созданиями. Наставь, Господи, их советников следовать благу, тому, что приятно в очах Твоих, чтобы они пользовались властью, как Ты им дал, миролюбиво, чтобы находили Тебя милостивым. Ты один имеешь власть сделать это и даровать нам еще наивеликие милости. Мы взываем к Тебе чрез великого первосвященника и главу наших душ — Иисуса Христа, чрез Которого Тебе слава и величие теперь, во все роды, во веки веков. Аминь!» (Послание Климента к Коринф, гл. LIX-LXI). Эта молитва, по мнению историков, напр. Мёллера, представляет собою несомненную реминисценцию из молитв на литургии.
Яснейшим образом изображает евхаристическое празднование св. Иустин: «После чтения писаний пророков и апостолов, возглашение настоятеля и последующие молитвы оканчиваются приношением предстоятелю хлеба и вина, смешанного с водою. Он принимает это и возносит хвалу и прославление Отцу всего во имя Сына и Св. Духа, он произносит затем благодарственные молитвы. Народ отвечает: «Аминь!» Диаконы разделяют благословенный хлеб и благословенное вино всем присутствующим и несут их к отсутствующим».
При этом св. Иустин говорит ясно, что он разумеет под этим «благословенным хлебом»: «Мы называем эту пищу Евхаристией , и никто не может принимать участие в ней, кто не верует в истинность нашего учения, прежде, чем он не крещен … Ибо не обыкновенный хлеб и не обыкновенное питье мы принимаем, но, так как наш Спаситель сделался плотью и принял плоть и кровь ради нашего спасения, то мы веруем также, что чрез молитву, которая содержит Его слова, благословенная пища, чрез которую наша плоть и кровь приближаются к пресуществлению — становится истинною (пресуществившеюся, претворившеюся) плотью и кровью Иисуса, ибо апостолы передали в достопамятностях, составленных ими, которые называются Евангелиями, что им от Него было возложено, когда Он взял хлеб и, возблагодаривши, благословил и сказал: «Это делайте в Мое воспоминание ». В своем диалоге с иудеем Трифоном (41, 111-117) тот же самый Иустин обозначает Евхаристию, как жертву, на которой исполнилось пророчество Малахии («Несть воля Моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не приму от рук ваших» (1:10)), как жертву, которая приносится в целом мире к прославлению божественного имени, но которую Бог ни от кого не принимает, как только от Своих пресвитеров. Это отношение Евхаристии к словам Малахии и тот же самый жертвенный характер её изъясняют и другие отцы этого времени, особенно определенно св. Ириней. По нему «Церковь имела жертвенный алтарь, недоступный служителям». (Св. Ириней — Advers. haer. IV, 17,5; 18, 53; 23; ср. Евр. 13:10; Диалог с Трифоном, 41, 116-117).
При совершении богослужения, составные части которого заимствованы от иудейства, могли присутствовать и неверующие. Но при совершении дальнейшей части вкушения евхаристического хлеба и вина — имели право быть только обращенные, крещеные. По пониманию большинства историков, с Евхаристией были связаны вечери любви-агапы (поcл. Иуд. 12-14). Это были простые трапезы, в которых принимали участие все христиане, без различия рангов, и в которых участвовали приношениями все по своим силам, что служило поддержанием для бедных. Происхождение связи Евхаристии с вечерями любви нужно искать не в характере первой, как общей трапезы, а в примере Христа на последней Вечере, быть может, — в греческом обычае сисситов.
После Евхаристии, вдохновенные лица брали слово и обнаруживали перед целым собранием присутствие Духа, который воодушевлял их. Пророки, экстатики, глоссолалы, интерпреты, целители — все овладевали в этот момент вниманием верных. Это была как бы литургия Св. Духа после литургии Христа (1 Кор. 14; Дидахэ, Х и след.). Так продолжалось до конца I-го в., но уже в начале II-го века духовные дарования становятся исключительным явлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82