Конечно батарейные орудия автор имеет в виду, когда говорит о пешей артиллерии в целом в пунктах 5 и 6. Но ведь пункты 2, 3 и 4 специально посвящены вопросам боевого применения легких орудий, а о батарейных ротах сказано лишь в 1-ом пункте и то с точки зрения возможного вывода их в резерв. Я обращаю на это внимание именно потому, что во вступительной фразе ко всему документу Кутайсов обещал раскрыть в его последующем содержании возможные пути употребления как легких, так и батарейных рот. Увы, в сохранившемся документе или его фрагменте таковых рекомендаций нет.
Второй обнаруженный мной документ, написанный собственноручно А.И. Кутайсовым, озаглавлен "Общие правила"31 и содержит всего четыре пункта, текст которых имеет много исправлений, вставок, зачеркиваний и подчеркиваний. Приведу его с учетом всех авторских правок: "Не говоря о действии и качестве наших орудий, что должно быть известно всякому исправному артиллеристу, я полагаю необходимым наблюдать следующие правила:
1. В полевом сражении выстрелы за 500 сажень ядрами сомнительны, за 300 - довольно верны, а за 100 - смертельны; две последние дистанции могут также служить для новых наших картеч, следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нему редко, дабы иметь время хорошо наводить орудия и затруднить его в движении, во втором расстоянии стрелять чаще, чтоб остановить или продлить его наступление, и напоследок всею скоростью, удар за ударом, чтоб его опрокинуть и уничтожить. (1 сажень = 2,1336 метра, следовательно 500 саженей = 1066,8 ? 1067 м; 300 саженей = 640,08 м ? 640 м; 100 саженей = 213,36 м ? 213 м. Наиболее эффективной для поражения неприятеля автор считал дистанцию в пределах от 200 до 600 метров от орудия. Скорострельность орудий того времени не превышала 1 выстрела в минуту ядром или гранатой, 3-5 выстрелов в 2 минуты картечью, 3 выстрела в минуту при условии стрельбы в таком режиме не более 3 минут. В противном случае от перегрева ствола мог произойти взрыв заряда в нем при заряжании. А.С.)
2. Сначала сражения, когда еще не примечено настоящее намерение неприятеля, батареи должны состоять из малого числа орудий и рассеяны в разных местах, в сем положении вы представляете собою малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами, и затруднять в его предприятиях.
3. Ежели место позволяет, то ставить батареи так, чтоб ось одного орудия от оси другого не была ближе 15-ти шагов, через что движение и услуга их будет способнее, а неприятельские выстрелы не столь вредны. (Если считать длину шага около 70 см, то минимальное расстояние между осями соседних орудий не должно было быть менее 10,5 м. - А.С.)
4. Батарею из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, 1-е когда нужно сделать пролом в линии неприятельской, 2-е или сбить его сильную батарею, которая наносит великий вред вашей пехоте или кавалерии, или защитить какую-нибудь тесную переправу".
Напряженная работа А.И. Кутайсова завершилась перед самым началом Отечественной войны 1812 года разработкой фактически первого боевого устава полевой артиллерии, называвшегося "Общие правила для артиллерии в полевом сражении"32. После Высочайшего утверждения "Общие правила" в первой декаде июня были доведены до офицеров всех артиллерийских рот. Документ вобрал в себя почти дословно все четыре приведенных пункта "Общих правил", а так же пункты 3, 5 и 6 не озаглавленного варианта, начинающегося словами: "Действующие бригады наши". Пункты 1, 2 и 4 последнего документа не были включены Кутайсовым в утвержденной вариант по изложенным выше причинам.
Двадцать одному пункту "Общих правил..." предшествовало краткое вступление, изложенное в одной фразе: "Не говоря о качестве наших орудий и не входя в подробности оных, что должно быть известно всякому исправному артиллеристу, я буду иметь в виду лишь общее действие артиллерии во время сражения, а для сего - употребление ее должно подлежать следующим правилам". Анализируя это вступление, нельзя не отметить, что русская артиллерия не только не уступала артиллерии стран, чьи воинские контингенты входили в состав Великой армии Наполеона, но и по ряду тактико-технических характеристик превосходила артиллерию противника.
Содержится во вступлении и не потерявшая своего значения характеристика "исправного" офицера, т.е. офицера, знающего возможности своего вооружения, которым ему придется воевать. Здесь Кутайсов остался верен своему жизненному принципу: учиться постоянно для совершенствования своих специальных познаний, ведь он "ни минуты не проводил праздно, - как вспоминал А.И. Михайловский-Данилевский, - от раннего утра до ночи был в беспрерывных занятиях не одним каким-либо предметом, но десятью вдруг. Вокруг постели его всегда стояло до десяти довольно больших табуретов, вроде столов. На одном чертил он что-либо из фортификации, артиллерии, архитектуры, на другом переводил, на третьем писал артиллерийские записки, на четвертом рисовал, на пятом лежала доска с грифелем для математических выкладок, на шестом скрипка и ноты, на седьмом стихи, на восьмом какое-нибудь сочинение в прозе и так далее".
В 1-ом же пункте "Общих правил..." приведены нормативы стрельбы с учетом эффективности поражения целей: "...Выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны... Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко, дабы иметь время вернее наводить орудие и выстрелами вашими затруднять его в движении; во втором расстоянии стрелять чаще, чтобы остановить или... продлить его приближение, и на последнем наносить удары со всевозможной скоростью, чтобы его опрокинуть и уничтожить". Приведенные значения дальности стрельбы соответствуют современным понятиям предельной, практической и наиболее эффективной дальности стрельбы, т.е. свыше 1000 м, около 600 м и от 200 до 400 м.
Для содержания почти всех пунктов "Основных правил..." характерно, что автор логически подводит к необходимости выполнять излагаемые требования и поясняет результат правильного исполнения. В этом бесспорно сказалось увлечение Кутайсова математикой, немыслимой без строгой логики в доказательствах. Вместе с тем, следуя сделанному вступлению, Кутайсов не приводит характеристик орудий и видов снарядов для стрельбы на указание дальности. Однако он советует с дальности ближе 650 метров применять "новые наши картечи", т.е. картечные снаряды, состоящие из чугунных картечных пуль, которые в то время внедрялись в практику артиллерии взамен свинцовых. Считалось, что свинцовые пули раскалываются чаще при соударениях, чем чугунные, а образовавшиеся осколки царапают канал ствола и не долетают до цели, снижая эффективность поражения. "Сомнительными" с точки зрения поражения цели Кутайсов называет выстрелы близкие к пределу прицельной дальности стрельбы большинства орудий; "довольно верными" - выстрелы, поражающие более 30% целей, а смертельными - более 75%. Артиллерист, которому предназначались "Общие правила...", понимал значение названных терминов. Не следует забывать, что в то время еще не существовало таблиц стрельбы в современном виде, и эффективность поражения во многом зависела от субъективных факторов, т.е. знаний артиллерийских командиров, опытности и натренированности расчетов.
2-ой пункт "Общих правил..." требует "скрывать число своей артиллерии", т.е. маскировать ее. Но маскировать не столько простым укрытием орудий от видимости неприятеля, сколько оперативными средствами, т.е. вводить ее в сражение постепенно, "через что от неприятеля скроется пункт вашего нападения", т.е. направление главного удара, где артиллерия неожиданно откроет массированный огонь, обеспечивающий действие пехоты и кавалерии. Маскировка артиллерии предназначалась и для того, чтобы неприятель "атакующий... встретил бы артиллерию там, где... ее и не предполагал".
Три следующих пункта "Общих правил..." посвящены боевым действиям артиллерийских батарей. Не следует забывать, что в то время батарея не была организационно-штатной единицей в полевой армейской артиллерии, что произошло только почти 20 лет спустя. Под батареей понималось сосредоточие некоторого числа орудий (от нескольких взводов или дивизионов до нескольких рот) на общей огневой позиции для выполнения единой задачи. До тех пор, пока не установлены истинные цели неприятеля, "батареи должны состоять из малого числа орудий, и, быв рассеяны в разных местах... вы представляете собой малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами...". Рекомендации о характере выстрелов, приведенные в 3-ем пункте, говорят и об организации огня, т.е. размещение соседних батарей должно быть таким, чтобы секторы их обстрела перекрывали друг друга, а значит, создавали сплошную зону огневого прикрытия расположения своих войск.
В следующем, 4-ом пункте Кутайсов продолжал: "Батареи же из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, когда нужно сделать пролом в линии неприятельской или остановить... его... или... сбить его с какой-нибудь позиции". В 5-ом пункте "Общие правила..." требовали: "Избегать ставить батареи на весьма возвышенных крутых местах; ... батареи... из единорогов могут... быть поставлены за небольшими возвышенностями, которыми бы они... закрывались, ибо все почти их выстрелы, кроме картечных, суть навесные". Почему же опасно ставить батареи на "весьма возвышенных местах"? Да потому, чтобы не превращать батарею в отличную мишень для неприятеля, видимую отовсюду. А чем опасны возвышенности с крутыми склонами? Да потому, что это затрудняет подвоз боеприпасов и своз или замену орудий в ходе боя.
Заметим, что единорог объединял качества пушки и гаубицы, т.е. мог стрелять всеми видами снарядов (ядро, граната, картечь, брандскугель) по открытым и закрытым целям. К сожалению, русские артиллеристы так и не научились в 1812 году навесной стрельбе из единорогов, т.к. длительное время обучались стрельбе по видимым целям, т.е. прямой наводкой. Единорог был принят на вооружение русской артиллерии в конце XVIII века и оставался на протяжении почти 100 лет незаменимым артиллерийским орудием. Он получил название от мифического животного из герба генерал-фельдцейхмейстера графа П.И. Шувалова, руководившего создание этой пушки-гаубицы.
Последующие два пункта, 6-й и 7-ой устанавливали порядок выбора поражаемых целей в различных условиях боя. Вот их суть: "...Когда мы намерены атаковать, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на артиллерию неприятельскую; когда же мы атакованы, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на кавалерию и пехоту... Сверх сего... должно стрелять по батареям, когда они весьма... вредят вам".
Далее излагались указания об использовании тех или иных снарядов для наиболее эффективного поражения различных целей. В пункте 8 "Основных правил..." читаем: "По колоннам и массам (войск. - А.С.) стрелять ядрами полным зарядом и гранатами, иногда с уменьшением пороха, дабы они рикошетировали и разрывались ложась в самой колонне; картечью же по колоннам стрелять только в то время, когда они в близком расстоянии". Здесь речь идет об артиллерийской гранате - полом шаровидном снаряде, заполненном порохом, при поджиге которого происходит разрыв оболочки снаряда на осколки, поражающие живую силу противника. Рикошет - это явление многократного отражения снаряда от земли. Под "близким расстоянием" (см. п.1 "Общих правил...") автор конечно понимает расстояние ближе 400 метров, на котором "выстрелы смертельны". Это же расстояние фигурирует и в следующем пункте, где говорится: "По фронту, который в выгодном от нас расстоянии, стрелять картечью". Конечно же под "выгодным" автор понимал расстояние, на котором "выстрелы смертельны".
Кутайсов считал необходимым учитывать расположение своих орудий и направления их огня по отношению к линии неприятельских войск. Соответствующие требования он излагал в пункте 9 "Общих правил...": "... Для выстрелов... ядрами и гранатами стараться располагать свои батареи так, чтоб действовать вдоль по линии (неприятельских войск. - А.С.) или... косвенно" (под острым углом к линии войск). Такие условия опять таки диктовались возможностью с наибольшей эффективностью использовать рикошетирование ядер и гранат, а также перекрестный огонь.
"Общими правилами..." предусматривались и действия артиллерии, прикрывающей отступление войск. Вот что было написано по этому вопросу в пункте 10: "... Артиллерия, прикрывающая ретираду, должна ставить батареи в две линии так, чтобы... первая проходила через вторую, которая... готова встретить неприятеля". Иначе говоря, когда первая линия батарей снимается с позиции, то находящаяся за ней вторая линия прикрывает отступление войск и артиллерии своим огнем до тех пор пока орудия первой линии не займут огневую позицию за орудиями второй линии и не откроют огонь по наступающему неприятелю, что позволит орудиям бывшей второй линии сняться со своей позиции и отступить за орудия первой линии.
Не обойден молчанием в "Общих правилах..." и вопрос о взаимодействии артиллерии с другими родами войск. "Артиллерия во всяком случае должна покровительствовать движению войск, и взаимно войско обороняет ее", говорилось в 11-ом пункте "Общих правил...". При этом Кутайсов подчеркивал необходимость тщательной рекогносцировки местности и размещения артиллерии, исходя из максимального обеспечения огнем выполнения поставленных войскам задач.
Вопросам размещения артиллерии в боевых порядках войск посвящен и следующий 12-й пункт "Общих правил...", ибо размещение также способствует тесному взаимодействию родов войск. "Главнейшим" или основным положением артиллерии, требовали правила, "должно быть по флангам линий, в интервалах и в резерве". Однако, и при таком линейном построении войск, артиллерия, как требовали "Общие правила...", должна "быть сколь возможно движущейся сообразно и с местоположением и направлением войск неприятельских, ибо весьма вредно... оставаться долго в одинаковой позиции". Требование вполне обоснованное, ибо, если движутся войска, артиллерия не может оставаться на месте, иначе она рискует не выполнить задачи огневой поддержки или прикрытия войск в бою, да и позиция ее будет пристреляна неприятелем, что позволит ему подавить нашу артиллерию. Естественно, что это и требование повышения мобильности артиллерии, исходя из технических возможностей тогдашних артиллерийских систем.
13-й пункт "Общих правил..." - это конгломерат всесторонних требований к артиллерийскому резерву: к его месту, составу и путям повышения мобильности. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с лаконичной формулировкой этого пункта: "Резерв артиллерийский, находясь за второй или третьей линией, должен быть составлен преимущественно из конной артиллерии, которая быстротою и легкостью своей может с великою скоростью переноситься в разные пункты, да и батарейные роты для скорейшего движения, могут сажать некоторую часть людей на подручных лошадей и лафеты". Последнее допущение особенно важно, т.к. ранее официально запрещалось перевозить артиллерийские расчеты не только на орудийных лафетах, но и на передках и на зарядных ящиках. Правда, не всегда эти запреты соблюдались, если вспомнить действия артиллеристов В.Г. Костенецкого, А.П. Ермолова и других.
Несомненно 14-й пункт "Общих правил..." появился под влиянием действий артиллерии под Прейсиш-Эйлау. Вот его содержание: "Начальник резервной артиллерии, по повелению начальства или сам собой, видя необходимость подкрепить где-либо, распоряжает батареями со всевозможной скоростью, ибо от его деятельности легко может сражение взять иной оборот". Эта формула допускала полную самостоятельность действий начальника артиллерийского резерва в бою, что особенно было важно и необходимо, если этот начальник "исправный артиллерист".
И вдруг после такого общего требования - на первый взгляд сугубо конкретный практический вопрос 15-го пункта об оптимальном расстоянии между орудиями на общей огневой позиции: "... Ставить батареи так, чтобы ось одного орудия от оси другого не была ближе 15 шагов, через что движение и услуга будет способнее, а неприятельские выстрелы не столь вредны". Это требование обуславливалось: "Если место позволяет". Значит в противном случае требование невозможно было выполнить, но тогда теснота затрудняла бы действие расчетов и повышала уязвимость батареи. Вчитываясь в текст 15-го пункта и сравнивая его с содержанием пунктов 3, 4 и 5, становится ясно, что вопрос о взаимоположении орудий отнюдь не второстепенный, т.к. определяет во многом успех действия артиллерийских батарей. Это в какой-то степени пояснил сам Кутайсов во второй части приведенного пункта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Второй обнаруженный мной документ, написанный собственноручно А.И. Кутайсовым, озаглавлен "Общие правила"31 и содержит всего четыре пункта, текст которых имеет много исправлений, вставок, зачеркиваний и подчеркиваний. Приведу его с учетом всех авторских правок: "Не говоря о действии и качестве наших орудий, что должно быть известно всякому исправному артиллеристу, я полагаю необходимым наблюдать следующие правила:
1. В полевом сражении выстрелы за 500 сажень ядрами сомнительны, за 300 - довольно верны, а за 100 - смертельны; две последние дистанции могут также служить для новых наших картеч, следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нему редко, дабы иметь время хорошо наводить орудия и затруднить его в движении, во втором расстоянии стрелять чаще, чтоб остановить или продлить его наступление, и напоследок всею скоростью, удар за ударом, чтоб его опрокинуть и уничтожить. (1 сажень = 2,1336 метра, следовательно 500 саженей = 1066,8 ? 1067 м; 300 саженей = 640,08 м ? 640 м; 100 саженей = 213,36 м ? 213 м. Наиболее эффективной для поражения неприятеля автор считал дистанцию в пределах от 200 до 600 метров от орудия. Скорострельность орудий того времени не превышала 1 выстрела в минуту ядром или гранатой, 3-5 выстрелов в 2 минуты картечью, 3 выстрела в минуту при условии стрельбы в таком режиме не более 3 минут. В противном случае от перегрева ствола мог произойти взрыв заряда в нем при заряжании. А.С.)
2. Сначала сражения, когда еще не примечено настоящее намерение неприятеля, батареи должны состоять из малого числа орудий и рассеяны в разных местах, в сем положении вы представляете собою малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами, и затруднять в его предприятиях.
3. Ежели место позволяет, то ставить батареи так, чтоб ось одного орудия от оси другого не была ближе 15-ти шагов, через что движение и услуга их будет способнее, а неприятельские выстрелы не столь вредны. (Если считать длину шага около 70 см, то минимальное расстояние между осями соседних орудий не должно было быть менее 10,5 м. - А.С.)
4. Батарею из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, 1-е когда нужно сделать пролом в линии неприятельской, 2-е или сбить его сильную батарею, которая наносит великий вред вашей пехоте или кавалерии, или защитить какую-нибудь тесную переправу".
Напряженная работа А.И. Кутайсова завершилась перед самым началом Отечественной войны 1812 года разработкой фактически первого боевого устава полевой артиллерии, называвшегося "Общие правила для артиллерии в полевом сражении"32. После Высочайшего утверждения "Общие правила" в первой декаде июня были доведены до офицеров всех артиллерийских рот. Документ вобрал в себя почти дословно все четыре приведенных пункта "Общих правил", а так же пункты 3, 5 и 6 не озаглавленного варианта, начинающегося словами: "Действующие бригады наши". Пункты 1, 2 и 4 последнего документа не были включены Кутайсовым в утвержденной вариант по изложенным выше причинам.
Двадцать одному пункту "Общих правил..." предшествовало краткое вступление, изложенное в одной фразе: "Не говоря о качестве наших орудий и не входя в подробности оных, что должно быть известно всякому исправному артиллеристу, я буду иметь в виду лишь общее действие артиллерии во время сражения, а для сего - употребление ее должно подлежать следующим правилам". Анализируя это вступление, нельзя не отметить, что русская артиллерия не только не уступала артиллерии стран, чьи воинские контингенты входили в состав Великой армии Наполеона, но и по ряду тактико-технических характеристик превосходила артиллерию противника.
Содержится во вступлении и не потерявшая своего значения характеристика "исправного" офицера, т.е. офицера, знающего возможности своего вооружения, которым ему придется воевать. Здесь Кутайсов остался верен своему жизненному принципу: учиться постоянно для совершенствования своих специальных познаний, ведь он "ни минуты не проводил праздно, - как вспоминал А.И. Михайловский-Данилевский, - от раннего утра до ночи был в беспрерывных занятиях не одним каким-либо предметом, но десятью вдруг. Вокруг постели его всегда стояло до десяти довольно больших табуретов, вроде столов. На одном чертил он что-либо из фортификации, артиллерии, архитектуры, на другом переводил, на третьем писал артиллерийские записки, на четвертом рисовал, на пятом лежала доска с грифелем для математических выкладок, на шестом скрипка и ноты, на седьмом стихи, на восьмом какое-нибудь сочинение в прозе и так далее".
В 1-ом же пункте "Общих правил..." приведены нормативы стрельбы с учетом эффективности поражения целей: "...Выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны... Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко, дабы иметь время вернее наводить орудие и выстрелами вашими затруднять его в движении; во втором расстоянии стрелять чаще, чтобы остановить или... продлить его приближение, и на последнем наносить удары со всевозможной скоростью, чтобы его опрокинуть и уничтожить". Приведенные значения дальности стрельбы соответствуют современным понятиям предельной, практической и наиболее эффективной дальности стрельбы, т.е. свыше 1000 м, около 600 м и от 200 до 400 м.
Для содержания почти всех пунктов "Основных правил..." характерно, что автор логически подводит к необходимости выполнять излагаемые требования и поясняет результат правильного исполнения. В этом бесспорно сказалось увлечение Кутайсова математикой, немыслимой без строгой логики в доказательствах. Вместе с тем, следуя сделанному вступлению, Кутайсов не приводит характеристик орудий и видов снарядов для стрельбы на указание дальности. Однако он советует с дальности ближе 650 метров применять "новые наши картечи", т.е. картечные снаряды, состоящие из чугунных картечных пуль, которые в то время внедрялись в практику артиллерии взамен свинцовых. Считалось, что свинцовые пули раскалываются чаще при соударениях, чем чугунные, а образовавшиеся осколки царапают канал ствола и не долетают до цели, снижая эффективность поражения. "Сомнительными" с точки зрения поражения цели Кутайсов называет выстрелы близкие к пределу прицельной дальности стрельбы большинства орудий; "довольно верными" - выстрелы, поражающие более 30% целей, а смертельными - более 75%. Артиллерист, которому предназначались "Общие правила...", понимал значение названных терминов. Не следует забывать, что в то время еще не существовало таблиц стрельбы в современном виде, и эффективность поражения во многом зависела от субъективных факторов, т.е. знаний артиллерийских командиров, опытности и натренированности расчетов.
2-ой пункт "Общих правил..." требует "скрывать число своей артиллерии", т.е. маскировать ее. Но маскировать не столько простым укрытием орудий от видимости неприятеля, сколько оперативными средствами, т.е. вводить ее в сражение постепенно, "через что от неприятеля скроется пункт вашего нападения", т.е. направление главного удара, где артиллерия неожиданно откроет массированный огонь, обеспечивающий действие пехоты и кавалерии. Маскировка артиллерии предназначалась и для того, чтобы неприятель "атакующий... встретил бы артиллерию там, где... ее и не предполагал".
Три следующих пункта "Общих правил..." посвящены боевым действиям артиллерийских батарей. Не следует забывать, что в то время батарея не была организационно-штатной единицей в полевой армейской артиллерии, что произошло только почти 20 лет спустя. Под батареей понималось сосредоточие некоторого числа орудий (от нескольких взводов или дивизионов до нескольких рот) на общей огневой позиции для выполнения единой задачи. До тех пор, пока не установлены истинные цели неприятеля, "батареи должны состоять из малого числа орудий, и, быв рассеяны в разных местах... вы представляете собой малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами...". Рекомендации о характере выстрелов, приведенные в 3-ем пункте, говорят и об организации огня, т.е. размещение соседних батарей должно быть таким, чтобы секторы их обстрела перекрывали друг друга, а значит, создавали сплошную зону огневого прикрытия расположения своих войск.
В следующем, 4-ом пункте Кутайсов продолжал: "Батареи же из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, когда нужно сделать пролом в линии неприятельской или остановить... его... или... сбить его с какой-нибудь позиции". В 5-ом пункте "Общие правила..." требовали: "Избегать ставить батареи на весьма возвышенных крутых местах; ... батареи... из единорогов могут... быть поставлены за небольшими возвышенностями, которыми бы они... закрывались, ибо все почти их выстрелы, кроме картечных, суть навесные". Почему же опасно ставить батареи на "весьма возвышенных местах"? Да потому, чтобы не превращать батарею в отличную мишень для неприятеля, видимую отовсюду. А чем опасны возвышенности с крутыми склонами? Да потому, что это затрудняет подвоз боеприпасов и своз или замену орудий в ходе боя.
Заметим, что единорог объединял качества пушки и гаубицы, т.е. мог стрелять всеми видами снарядов (ядро, граната, картечь, брандскугель) по открытым и закрытым целям. К сожалению, русские артиллеристы так и не научились в 1812 году навесной стрельбе из единорогов, т.к. длительное время обучались стрельбе по видимым целям, т.е. прямой наводкой. Единорог был принят на вооружение русской артиллерии в конце XVIII века и оставался на протяжении почти 100 лет незаменимым артиллерийским орудием. Он получил название от мифического животного из герба генерал-фельдцейхмейстера графа П.И. Шувалова, руководившего создание этой пушки-гаубицы.
Последующие два пункта, 6-й и 7-ой устанавливали порядок выбора поражаемых целей в различных условиях боя. Вот их суть: "...Когда мы намерены атаковать, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на артиллерию неприятельскую; когда же мы атакованы, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на кавалерию и пехоту... Сверх сего... должно стрелять по батареям, когда они весьма... вредят вам".
Далее излагались указания об использовании тех или иных снарядов для наиболее эффективного поражения различных целей. В пункте 8 "Основных правил..." читаем: "По колоннам и массам (войск. - А.С.) стрелять ядрами полным зарядом и гранатами, иногда с уменьшением пороха, дабы они рикошетировали и разрывались ложась в самой колонне; картечью же по колоннам стрелять только в то время, когда они в близком расстоянии". Здесь речь идет об артиллерийской гранате - полом шаровидном снаряде, заполненном порохом, при поджиге которого происходит разрыв оболочки снаряда на осколки, поражающие живую силу противника. Рикошет - это явление многократного отражения снаряда от земли. Под "близким расстоянием" (см. п.1 "Общих правил...") автор конечно понимает расстояние ближе 400 метров, на котором "выстрелы смертельны". Это же расстояние фигурирует и в следующем пункте, где говорится: "По фронту, который в выгодном от нас расстоянии, стрелять картечью". Конечно же под "выгодным" автор понимал расстояние, на котором "выстрелы смертельны".
Кутайсов считал необходимым учитывать расположение своих орудий и направления их огня по отношению к линии неприятельских войск. Соответствующие требования он излагал в пункте 9 "Общих правил...": "... Для выстрелов... ядрами и гранатами стараться располагать свои батареи так, чтоб действовать вдоль по линии (неприятельских войск. - А.С.) или... косвенно" (под острым углом к линии войск). Такие условия опять таки диктовались возможностью с наибольшей эффективностью использовать рикошетирование ядер и гранат, а также перекрестный огонь.
"Общими правилами..." предусматривались и действия артиллерии, прикрывающей отступление войск. Вот что было написано по этому вопросу в пункте 10: "... Артиллерия, прикрывающая ретираду, должна ставить батареи в две линии так, чтобы... первая проходила через вторую, которая... готова встретить неприятеля". Иначе говоря, когда первая линия батарей снимается с позиции, то находящаяся за ней вторая линия прикрывает отступление войск и артиллерии своим огнем до тех пор пока орудия первой линии не займут огневую позицию за орудиями второй линии и не откроют огонь по наступающему неприятелю, что позволит орудиям бывшей второй линии сняться со своей позиции и отступить за орудия первой линии.
Не обойден молчанием в "Общих правилах..." и вопрос о взаимодействии артиллерии с другими родами войск. "Артиллерия во всяком случае должна покровительствовать движению войск, и взаимно войско обороняет ее", говорилось в 11-ом пункте "Общих правил...". При этом Кутайсов подчеркивал необходимость тщательной рекогносцировки местности и размещения артиллерии, исходя из максимального обеспечения огнем выполнения поставленных войскам задач.
Вопросам размещения артиллерии в боевых порядках войск посвящен и следующий 12-й пункт "Общих правил...", ибо размещение также способствует тесному взаимодействию родов войск. "Главнейшим" или основным положением артиллерии, требовали правила, "должно быть по флангам линий, в интервалах и в резерве". Однако, и при таком линейном построении войск, артиллерия, как требовали "Общие правила...", должна "быть сколь возможно движущейся сообразно и с местоположением и направлением войск неприятельских, ибо весьма вредно... оставаться долго в одинаковой позиции". Требование вполне обоснованное, ибо, если движутся войска, артиллерия не может оставаться на месте, иначе она рискует не выполнить задачи огневой поддержки или прикрытия войск в бою, да и позиция ее будет пристреляна неприятелем, что позволит ему подавить нашу артиллерию. Естественно, что это и требование повышения мобильности артиллерии, исходя из технических возможностей тогдашних артиллерийских систем.
13-й пункт "Общих правил..." - это конгломерат всесторонних требований к артиллерийскому резерву: к его месту, составу и путям повышения мобильности. Чтобы убедиться в этом, достаточно познакомиться с лаконичной формулировкой этого пункта: "Резерв артиллерийский, находясь за второй или третьей линией, должен быть составлен преимущественно из конной артиллерии, которая быстротою и легкостью своей может с великою скоростью переноситься в разные пункты, да и батарейные роты для скорейшего движения, могут сажать некоторую часть людей на подручных лошадей и лафеты". Последнее допущение особенно важно, т.к. ранее официально запрещалось перевозить артиллерийские расчеты не только на орудийных лафетах, но и на передках и на зарядных ящиках. Правда, не всегда эти запреты соблюдались, если вспомнить действия артиллеристов В.Г. Костенецкого, А.П. Ермолова и других.
Несомненно 14-й пункт "Общих правил..." появился под влиянием действий артиллерии под Прейсиш-Эйлау. Вот его содержание: "Начальник резервной артиллерии, по повелению начальства или сам собой, видя необходимость подкрепить где-либо, распоряжает батареями со всевозможной скоростью, ибо от его деятельности легко может сражение взять иной оборот". Эта формула допускала полную самостоятельность действий начальника артиллерийского резерва в бою, что особенно было важно и необходимо, если этот начальник "исправный артиллерист".
И вдруг после такого общего требования - на первый взгляд сугубо конкретный практический вопрос 15-го пункта об оптимальном расстоянии между орудиями на общей огневой позиции: "... Ставить батареи так, чтобы ось одного орудия от оси другого не была ближе 15 шагов, через что движение и услуга будет способнее, а неприятельские выстрелы не столь вредны". Это требование обуславливалось: "Если место позволяет". Значит в противном случае требование невозможно было выполнить, но тогда теснота затрудняла бы действие расчетов и повышала уязвимость батареи. Вчитываясь в текст 15-го пункта и сравнивая его с содержанием пунктов 3, 4 и 5, становится ясно, что вопрос о взаимоположении орудий отнюдь не второстепенный, т.к. определяет во многом успех действия артиллерийских батарей. Это в какой-то степени пояснил сам Кутайсов во второй части приведенного пункта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9