В этих записках сообщалось о сведениях, якобы предоставленных адмиралом Мюзелье генералу Розуа. Указывалось, что последний передал их в одну южноамериканскую миссию в Лондоне, откуда они должны были быть отправлены в Виши. Но ловкие агенты "Интеллидженс сервис", по словам Идена, перехватили в пути эти документы. "После тщательного расследования, - прибавил он, - английские власти должны были, к сожалению, убедиться в их подлинности".
Хотя я и был вначале ошеломлен этим известием, я сразу же почувствовал, что "кофе было слишком крепким" и что речь могла идти лишь об огромной ошибке, являвшейся результатом чьих-то махинаций. Я заявил об этом совершенно откровенно Идену и сказал ему, что я сам постараюсь выяснить, в чем тут дело, и что пока я воздержусь высказать свое окончательное мнение об этой чрезвычайно странной истории.
Однако вначале я не допустил и мысли, что дело могло быть инсценировано с ведома английской службы, и видел в этом деле руку Виши. Не была ли эта бомба замедленного действия изготовлена и оставлена в Англии сторонниками Виши? После сорока восьми часов расследований и раздумий я отправился к английскому министру и заявил ему следующее: "Документы крайне подозрительны как с точки зрения их содержания, так и их предполагаемого источника. Во всяком случае это еще не доказательство. Ничем нельзя оправдать оскорбительный арест французского вице-адмирала. Последний, кстати, не был даже выслушан. Я сам не имел возможности встретиться с ним. Все это не может быть ничем оправдано. В настоящий момент необходимо по меньшей мере, чтобы адмирал Мюзелье был выпущен из тюрьмы и чтобы с ним обошлись со всем уважением, пока не выяснится эта темная история".
Иден, хотя и был смущен, все же отказался удовлетворить мое требование, ссылаясь на основательный характер расследования, произведенного английскими органами. Сначала в письме, а затем в докладной записке я вновь выразил свой протест. Я нанес визит адмиралу сэру Дадли Паунду, морскому лорду, и, ссылаясь на международную солидарность адмиралов, попросил его вмешаться в это постыдное дело, которое было подстроено против одного из его собратьев по оружию. В результате принятых мной мер позиция английских властей несколько изменилась. Так, мне удалось добиться свидания с Мюзелье в Скотланд-Ярде, и притом не в камере, а в канцелярии, без охраны и без свидетелей, для того чтобы показать всем и сказать ему самому, что я отвергаю обвинение, жертвой которого он является. Наконец, целый ряд обстоятельств давал основание полагать, что два субъекта, носившие французскую форму и принятые, когда я находился в Африке, по настоянию англичан в нашу "службу безопасности", сами участвовали в этом деле. Я вызвал их к себе и убедился, видя их растерянность, что речь идет, несомненно, об одной из выдумок "Интеллидженс сервис".
Свое твердое мнение я ясно высказал генералу Спирсу, которого я пригласил к себе 8 января. Я заявил ему, что даю английскому правительству двадцать четыре часа, чтобы освободить адмирала и принести ему необходимые извинения, и что если это не будет выполнено, всякие отношения между "Свободной Францией" и Великобританией будут прерваны, к каким бы последствиям это ни привело. В тот же день сконфуженный Спирс пришел сообщить мне, что действительно произошла ошибка, что "документы" являются фальшивыми, что виновные признались и Мюзелье выходит из тюрьмы. На следующий день меня посетил генеральный прокурор, который заявил, что против авторов этой преступной истории, в частности против нескольких английских офицеров, возбуждено судебное дело, и попросил меня назначить кого-нибудь от имени "Свободной Франции" для участия в расследовании и в процессе, что и было мной сделано. Днем на Даунинг-стрит Черчилль и Иден, несомненно, весьма раздосадованные, принесли мне извинения от имени английского правительства и пообещали восстановить добрую репутацию Мюзелье. Я должен сказать, что это обещание было выполнено. Более того, отношения между англичанами и адмиралом вскоре совершенно переменились, причем даже чересчур переменились, как мы это увидим в дальнейшем.
Я не скрываю, что этот печальный инцидент, показавший еще раз ненадежность нашего положения в лагере союзников, повлиял на мои взгляды по поводу того, какими должны были быть наши отношения с английским правительством. Однако в ближайшем будущем последствия этого горестного события не были так уж плохи, ибо англичане, несомненно, стремясь загладить свою вину, проявили большую склонность к обсуждению с нами дел, требующих решения.
Так, 15 января я подписал с Иденом соглашение о "юрисдикции" свободных французов на британской территории, касавшееся, в частности, вопроса о компетенции наших трибуналов, которые должны были действовать "в соответствии с военным законодательством Франции". С другой стороны, мы смогли начать с английским министерством финансов переговоры о финансовом, экономическом и валютном соглашении. Веление этих переговоров, завершившихся 19 марта, было возложено с нашей стороны на Кассена, Плевена и Дени.
Проблемы, которые мы должны были разрешить в этой области, сводились к тому, что нужно было покончить с этим периодом, когда мы вынуждены были изыскивать всяческие способы существования. Каким образом мы, не имевшие еще ни банка, ни денег, ни транспорта, ни средств связи, ни торгового представительства за границей, сумеем обеспечить целостное существование всех примкнувших к нам территорий в Африке и Океании? Каким образом содержать вооруженные силы "Свободной Франции", разбросанные во всех уголках земного шара? Как определить стоимость материальных средств и услуг, которые были предоставлены нам англичанами и которые мы в свою очередь предоставляли им? Соглашение предусматривало, что любое урегулирование счетов должно происходить в Лондоне между английским правительством и генералом де Голлем, а не улаживаться с французскими местными властями по воле случая. По принятому денежному курсу один фунт стерлингов равнялся 176 франкам, то есть был принят тот же самый курс, который существовал до перемирия, заключенного Виши.
В соответствии с той же политикой мы учредили немного позже "Центральную кассу Свободной Франции". Это казначейство должно было производить все денежные операции: расчет по закупкам, выплату по окладам и т. д. и получать все взносы: поступления от наших территорий, авансы английского министерства финансов, пожертвования французов, проживавших за границей, и т. д. С другой стороны, это учреждение должно было стать единственным эмиссионным банком "Свободной Франции". Таким образом, в то время как присоединение к генералу де Голлю морально сплачивало между собой участников Сопротивления, их административные органы также постепенно приобретали централизованный характер. Именно вследствие того, что мы не обладали возможностями финансового и экономического, а также политического и военного характера, и поскольку Англия в то же время воздерживалась от оказания нам финансовой помощи, наша импровизированная и столь распыленная организация сплачивалась воедино.
Однако укрепляя всеми средствами нашу заморскую базу, мы главным образом думали о метрополии. Что там делать? Как и с помощью каких средств? Не располагая никакими средствами для действий во Франции и даже не представляя себе, с какой стороны можно было подойти к этой проблеме, мы тем не менее были поглощены разработкой обширных планов, надеясь, что к нам присоединится вся страна. Мы думали, таким образом, создать организацию, которая позволила бы нам оказать поддержку операциям союзников, используя наши сведения о противнике, развернуть во Франции всеобъемлющее движение Сопротивления, вооружить там наши силы, которые, когда наступит время, смогли бы принять участие в битве за освобождение, действуя в тылу у немцев, и, наконец, подготовить перегруппировку национальных сил, чтобы после победы обеспечить нормальное развитие страны. Мы хотели также, чтобы это участие французов в общих военных усилиях было использовано в интересах Франции, а не сводилось бы к мелким услугам, оказанным союзникам.
Но эта область подпольной борьбы была для всех нас совершенно незнакомой. Франция была совершенно не подготовлена к тому положению, в котором она очутилась. Мы знали, что французская разведывательная служба проявляет в Виши некоторую активность. Нам было известно, что штаб сухопутных войск стремится спасти от комиссий по перемирию некоторые склады материальных запасов. Однако мы сомневались в том, что военные круги пытаются что-то делать в предвидении возобновления военных действий. Но и эти отдельные и разрозненные усилия предпринимались в отрыве от нас и в интересах режима, сам смысл существования которого заключался как раз в том, чтобы их не использовать, а кроме того, представители военного руководства ни разу не попытались предпринять даже малейшую попытку установить контакт со "Свободной Францией". Короче говоря, в метрополии нам совершенно не на что было опереться в своих действиях. Нужно было создать из ничего службу, которая развернула бы свою деятельность во Франции, на этом главном поле сражения.
В подходящих кандидатурах, разумеется, недостатка не было. Своего рода неисповедимые пути проведения привели к тому, что часть взрослого населения в 1940 еще задолго до этого была внутренне предрасположена к подпольной работе. В самом деле, в период между двумя войнами молодежь увлекалась приключенческими историями Второго бюро, секретной службы, уголовной хроникой, налетами и заговорами. Книги, газеты, театральные пьесы и кинокартины были посвящены приключениям более или менее правдоподобных героев, которые, находясь в тени, совершали подвиги в интересах своих стран. Наличие подобных психологических взглядов облегчало создание групп для выполнения секретных заданий, но в то же время грозило породить романтические иллюзии, легкомысленное отношение к делу и даже бесчестные поступки, которые явились бы самыми опасными подводными камнями. Ни в одной области не нашлось бы такого количества добровольцев, жаждавших предложить свои услуги, но и ни в одной другой области не были столь необходимы благоразумие и вместе с тем бесстрашие.
К счастью, подобрались превосходные кадры. Организацию возглавил майор Деваврен, он же Пасси. Он не был заранее подготовлен к выполнению такой необычной миссии. Однако, на мой взгляд, это было даже к лучшему. К тому же Пасси сразу после назначения взялся за работу с той сдержанной страстью, которая должна была вдохновлять его на неизведанном пути, где его могли ожидать и успехи и провалы. В период драматических событий, которыми был заполнен каждый день борьбы во Франции, Пасси и его помощники, сначала Манюэль, а затем Валлон, Вибо, Пьер Блок и другие, твердо вели корабль наперекор бушующей стихии в это время тревог, интриг и разочарований. Сам же Пасси сумел побороть в себе отвращение к такой работе и удержался от бахвальства, опасного для человека, занимающегося такого рода деятельностью. Вот почему, несмотря на ряд реорганизаций в "Центральном бюро информации и действия" (БСРА)140, продиктованных практической необходимостью, я оставлял Пасси на прежнем посту в бурю и штиль.
Самая неотложная задача состояла в создании на территории Франции первоначальной организации. Англичане хотели, чтобы мы попросту засылали во Францию отдельных агентов с заданием собирать сведения об определенных объектах противника, ибо таков был обычный метод шпионажа. Мы же намеревались поступить иначе. Поскольку борьба во Франции развертывалась среди населения, где, как мы полагали, должно было быть много сочувственно настроенных к нам людей, мы намеревались создать сеть организаций. Эти организации, которые объединяли бы отобранных лиц и поддерживали бы с нами связь с помощью централизованных средств, могли бы дать лучшие результаты. Д'Этьен д'Орв и Дюкло, высадившиеся на побережье Ла-Манша; Фурко, пробравшийся через территорию Испании; Робер и Монье, прибывшие из Туниса на Мальту и вновь направленные в Северную Африку, сделали первые шаги в этой работе. Вскоре также начат свою карьеру тайного агента и Реми, проявив при этом необычные способности.
И вот началась борьба в этой еще неизведанной для нас области. День за днем, вернее ночь за ночью, так как большая часть работы проводилась под покровом темноты, БСРА развертывало свою деятельность: вербовало людей для ведения тайной войны; давало задания своим агентам; обрабатывало донесения; занималось вопросами транспортировки на рыболовных судах, подводных лодках и самолетах; переправляло агентов через территорию Португалии и Испании; сбрасывало людей и грузы на парашютах; устанавливало контакт с сочувственно настроенными к нам людьми во Франции; организовывало поездки с целью инспектирования и налаживания связей; обеспечивало связь с помощью радио, курьеров и условных сигналов; проводило работу с союзническими службами, которые передавали запросы своих штабов, снабжали техническими средствами и, в зависимости от конкретных условий, облегчали или усложняли положение дел. В дальнейшем, в связи с расширением масштабов своей деятельности, БСРА вовлекло в разностороннюю работу вооруженные группы, действующие на территории Франции, и организации движения Сопротивления. Однако в эту мрачную зиму мы были еще далеки от этого!
Тем временем нужно было установить с англичанами такой modus vivendi, который позволил бы БСРА проводить свою работу, оставаясь национальной организацией. В этом была гарантия успеха. Англичане, конечно, понимали, насколько выгодно для получения разведывательных сведений - а это их интересовало прежде всего - использовать помощь французов. Однако заинтересованные английские органы стремились в первую очередь заручиться непосредственной поддержкой. Сразу же началось настоящее соперничество: предостерегая французов от перехода в иностранную разведку, мы напоминали им об их моральной и правовой ответственности, в то время как англичане пускали в ход все средства вербовки агентов, чтобы затем создавать свои шпионские организации.
Как только какой-либо француз, если он не был известной личностью, приезжал в Англию, он тут же попадал в руки "Интеллидженс сервис". Его запирали в помещении "Патриотической школы" и предлагали поступить на службу в английскую разведку. И лишь после многократных просьб и нажима с нашей стороны его отпускали к нам. А если им все же удавалось его завербовать, его изолировали от нас, и мы его уже больше не видели. Вербуя людей в самой Франции, англичане распространяли версию, что, мол, "де Голль и Великобритания - это одно и то же". В отношении материальных средств мы почти полностью зависели от наших союзников, и чтобы получить их, нам приходилось порой долго и упорно торговаться. Понятно, к каким трениям приводила подобная тактика англичан. Однако если они часто заходили в этом отношении довольно далеко, то, надо признаться, никогда не переходили границ. В нужный момент они все же уступали, по крайней мере частично, нашим настоятельным требованиям, и тогда начинался период плодотворного сотрудничества, пока внезапно не разражалась вновь очередная буря.
Однако вся наша деятельность могла иметь какое-то значение только в том случае, если бы французское общественное мнение поддержало нас. 18 июня, впервые в жизни выступая по радио и не без волнения думая о том, сколько людей меня слушает, я понял, какую роль должна была сыграть в нашем деле радиопропаганда.
Одной из заслуг англичан было то, что они сразу же поняли и широко использовали воздействие свободного радио на порабощенные народы. Они немедленно приступили к организации пропаганды на Францию. Но и в этом вопросе, как и во всех других, наряду с искренним желанием возвеличить в глазах французов де Голля и "Свободную Францию", англичане не забывали и своих интересов и стремились остаться хозяевами положения. Мы же намеревались выступать только с учетом пользы своего дела. Лично я, разумеется, никогда не допускал никакого надзора, никакого постороннего влияния на мои выступления для Франции.
В конце концов был достигнут компромисс, согласно которому "Свободная Франция" получала возможность ежедневно посылать в эфир две пятиминутные радиопередачи. Кроме того, под руководством журналиста Жака Дюшена, сотрудничавшего в Би-Би-Си, независимо от нас работала известная группа "Французы говорят французам". Многие представители "Свободной Франции", как например Жан Марен141 и Жан Оберле142, входили в эту группу с моего одобрения. Мы, впрочем, договорились, что группа будет работать в тесном взаимодействии с нами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Хотя я и был вначале ошеломлен этим известием, я сразу же почувствовал, что "кофе было слишком крепким" и что речь могла идти лишь об огромной ошибке, являвшейся результатом чьих-то махинаций. Я заявил об этом совершенно откровенно Идену и сказал ему, что я сам постараюсь выяснить, в чем тут дело, и что пока я воздержусь высказать свое окончательное мнение об этой чрезвычайно странной истории.
Однако вначале я не допустил и мысли, что дело могло быть инсценировано с ведома английской службы, и видел в этом деле руку Виши. Не была ли эта бомба замедленного действия изготовлена и оставлена в Англии сторонниками Виши? После сорока восьми часов расследований и раздумий я отправился к английскому министру и заявил ему следующее: "Документы крайне подозрительны как с точки зрения их содержания, так и их предполагаемого источника. Во всяком случае это еще не доказательство. Ничем нельзя оправдать оскорбительный арест французского вице-адмирала. Последний, кстати, не был даже выслушан. Я сам не имел возможности встретиться с ним. Все это не может быть ничем оправдано. В настоящий момент необходимо по меньшей мере, чтобы адмирал Мюзелье был выпущен из тюрьмы и чтобы с ним обошлись со всем уважением, пока не выяснится эта темная история".
Иден, хотя и был смущен, все же отказался удовлетворить мое требование, ссылаясь на основательный характер расследования, произведенного английскими органами. Сначала в письме, а затем в докладной записке я вновь выразил свой протест. Я нанес визит адмиралу сэру Дадли Паунду, морскому лорду, и, ссылаясь на международную солидарность адмиралов, попросил его вмешаться в это постыдное дело, которое было подстроено против одного из его собратьев по оружию. В результате принятых мной мер позиция английских властей несколько изменилась. Так, мне удалось добиться свидания с Мюзелье в Скотланд-Ярде, и притом не в камере, а в канцелярии, без охраны и без свидетелей, для того чтобы показать всем и сказать ему самому, что я отвергаю обвинение, жертвой которого он является. Наконец, целый ряд обстоятельств давал основание полагать, что два субъекта, носившие французскую форму и принятые, когда я находился в Африке, по настоянию англичан в нашу "службу безопасности", сами участвовали в этом деле. Я вызвал их к себе и убедился, видя их растерянность, что речь идет, несомненно, об одной из выдумок "Интеллидженс сервис".
Свое твердое мнение я ясно высказал генералу Спирсу, которого я пригласил к себе 8 января. Я заявил ему, что даю английскому правительству двадцать четыре часа, чтобы освободить адмирала и принести ему необходимые извинения, и что если это не будет выполнено, всякие отношения между "Свободной Францией" и Великобританией будут прерваны, к каким бы последствиям это ни привело. В тот же день сконфуженный Спирс пришел сообщить мне, что действительно произошла ошибка, что "документы" являются фальшивыми, что виновные признались и Мюзелье выходит из тюрьмы. На следующий день меня посетил генеральный прокурор, который заявил, что против авторов этой преступной истории, в частности против нескольких английских офицеров, возбуждено судебное дело, и попросил меня назначить кого-нибудь от имени "Свободной Франции" для участия в расследовании и в процессе, что и было мной сделано. Днем на Даунинг-стрит Черчилль и Иден, несомненно, весьма раздосадованные, принесли мне извинения от имени английского правительства и пообещали восстановить добрую репутацию Мюзелье. Я должен сказать, что это обещание было выполнено. Более того, отношения между англичанами и адмиралом вскоре совершенно переменились, причем даже чересчур переменились, как мы это увидим в дальнейшем.
Я не скрываю, что этот печальный инцидент, показавший еще раз ненадежность нашего положения в лагере союзников, повлиял на мои взгляды по поводу того, какими должны были быть наши отношения с английским правительством. Однако в ближайшем будущем последствия этого горестного события не были так уж плохи, ибо англичане, несомненно, стремясь загладить свою вину, проявили большую склонность к обсуждению с нами дел, требующих решения.
Так, 15 января я подписал с Иденом соглашение о "юрисдикции" свободных французов на британской территории, касавшееся, в частности, вопроса о компетенции наших трибуналов, которые должны были действовать "в соответствии с военным законодательством Франции". С другой стороны, мы смогли начать с английским министерством финансов переговоры о финансовом, экономическом и валютном соглашении. Веление этих переговоров, завершившихся 19 марта, было возложено с нашей стороны на Кассена, Плевена и Дени.
Проблемы, которые мы должны были разрешить в этой области, сводились к тому, что нужно было покончить с этим периодом, когда мы вынуждены были изыскивать всяческие способы существования. Каким образом мы, не имевшие еще ни банка, ни денег, ни транспорта, ни средств связи, ни торгового представительства за границей, сумеем обеспечить целостное существование всех примкнувших к нам территорий в Африке и Океании? Каким образом содержать вооруженные силы "Свободной Франции", разбросанные во всех уголках земного шара? Как определить стоимость материальных средств и услуг, которые были предоставлены нам англичанами и которые мы в свою очередь предоставляли им? Соглашение предусматривало, что любое урегулирование счетов должно происходить в Лондоне между английским правительством и генералом де Голлем, а не улаживаться с французскими местными властями по воле случая. По принятому денежному курсу один фунт стерлингов равнялся 176 франкам, то есть был принят тот же самый курс, который существовал до перемирия, заключенного Виши.
В соответствии с той же политикой мы учредили немного позже "Центральную кассу Свободной Франции". Это казначейство должно было производить все денежные операции: расчет по закупкам, выплату по окладам и т. д. и получать все взносы: поступления от наших территорий, авансы английского министерства финансов, пожертвования французов, проживавших за границей, и т. д. С другой стороны, это учреждение должно было стать единственным эмиссионным банком "Свободной Франции". Таким образом, в то время как присоединение к генералу де Голлю морально сплачивало между собой участников Сопротивления, их административные органы также постепенно приобретали централизованный характер. Именно вследствие того, что мы не обладали возможностями финансового и экономического, а также политического и военного характера, и поскольку Англия в то же время воздерживалась от оказания нам финансовой помощи, наша импровизированная и столь распыленная организация сплачивалась воедино.
Однако укрепляя всеми средствами нашу заморскую базу, мы главным образом думали о метрополии. Что там делать? Как и с помощью каких средств? Не располагая никакими средствами для действий во Франции и даже не представляя себе, с какой стороны можно было подойти к этой проблеме, мы тем не менее были поглощены разработкой обширных планов, надеясь, что к нам присоединится вся страна. Мы думали, таким образом, создать организацию, которая позволила бы нам оказать поддержку операциям союзников, используя наши сведения о противнике, развернуть во Франции всеобъемлющее движение Сопротивления, вооружить там наши силы, которые, когда наступит время, смогли бы принять участие в битве за освобождение, действуя в тылу у немцев, и, наконец, подготовить перегруппировку национальных сил, чтобы после победы обеспечить нормальное развитие страны. Мы хотели также, чтобы это участие французов в общих военных усилиях было использовано в интересах Франции, а не сводилось бы к мелким услугам, оказанным союзникам.
Но эта область подпольной борьбы была для всех нас совершенно незнакомой. Франция была совершенно не подготовлена к тому положению, в котором она очутилась. Мы знали, что французская разведывательная служба проявляет в Виши некоторую активность. Нам было известно, что штаб сухопутных войск стремится спасти от комиссий по перемирию некоторые склады материальных запасов. Однако мы сомневались в том, что военные круги пытаются что-то делать в предвидении возобновления военных действий. Но и эти отдельные и разрозненные усилия предпринимались в отрыве от нас и в интересах режима, сам смысл существования которого заключался как раз в том, чтобы их не использовать, а кроме того, представители военного руководства ни разу не попытались предпринять даже малейшую попытку установить контакт со "Свободной Францией". Короче говоря, в метрополии нам совершенно не на что было опереться в своих действиях. Нужно было создать из ничего службу, которая развернула бы свою деятельность во Франции, на этом главном поле сражения.
В подходящих кандидатурах, разумеется, недостатка не было. Своего рода неисповедимые пути проведения привели к тому, что часть взрослого населения в 1940 еще задолго до этого была внутренне предрасположена к подпольной работе. В самом деле, в период между двумя войнами молодежь увлекалась приключенческими историями Второго бюро, секретной службы, уголовной хроникой, налетами и заговорами. Книги, газеты, театральные пьесы и кинокартины были посвящены приключениям более или менее правдоподобных героев, которые, находясь в тени, совершали подвиги в интересах своих стран. Наличие подобных психологических взглядов облегчало создание групп для выполнения секретных заданий, но в то же время грозило породить романтические иллюзии, легкомысленное отношение к делу и даже бесчестные поступки, которые явились бы самыми опасными подводными камнями. Ни в одной области не нашлось бы такого количества добровольцев, жаждавших предложить свои услуги, но и ни в одной другой области не были столь необходимы благоразумие и вместе с тем бесстрашие.
К счастью, подобрались превосходные кадры. Организацию возглавил майор Деваврен, он же Пасси. Он не был заранее подготовлен к выполнению такой необычной миссии. Однако, на мой взгляд, это было даже к лучшему. К тому же Пасси сразу после назначения взялся за работу с той сдержанной страстью, которая должна была вдохновлять его на неизведанном пути, где его могли ожидать и успехи и провалы. В период драматических событий, которыми был заполнен каждый день борьбы во Франции, Пасси и его помощники, сначала Манюэль, а затем Валлон, Вибо, Пьер Блок и другие, твердо вели корабль наперекор бушующей стихии в это время тревог, интриг и разочарований. Сам же Пасси сумел побороть в себе отвращение к такой работе и удержался от бахвальства, опасного для человека, занимающегося такого рода деятельностью. Вот почему, несмотря на ряд реорганизаций в "Центральном бюро информации и действия" (БСРА)140, продиктованных практической необходимостью, я оставлял Пасси на прежнем посту в бурю и штиль.
Самая неотложная задача состояла в создании на территории Франции первоначальной организации. Англичане хотели, чтобы мы попросту засылали во Францию отдельных агентов с заданием собирать сведения об определенных объектах противника, ибо таков был обычный метод шпионажа. Мы же намеревались поступить иначе. Поскольку борьба во Франции развертывалась среди населения, где, как мы полагали, должно было быть много сочувственно настроенных к нам людей, мы намеревались создать сеть организаций. Эти организации, которые объединяли бы отобранных лиц и поддерживали бы с нами связь с помощью централизованных средств, могли бы дать лучшие результаты. Д'Этьен д'Орв и Дюкло, высадившиеся на побережье Ла-Манша; Фурко, пробравшийся через территорию Испании; Робер и Монье, прибывшие из Туниса на Мальту и вновь направленные в Северную Африку, сделали первые шаги в этой работе. Вскоре также начат свою карьеру тайного агента и Реми, проявив при этом необычные способности.
И вот началась борьба в этой еще неизведанной для нас области. День за днем, вернее ночь за ночью, так как большая часть работы проводилась под покровом темноты, БСРА развертывало свою деятельность: вербовало людей для ведения тайной войны; давало задания своим агентам; обрабатывало донесения; занималось вопросами транспортировки на рыболовных судах, подводных лодках и самолетах; переправляло агентов через территорию Португалии и Испании; сбрасывало людей и грузы на парашютах; устанавливало контакт с сочувственно настроенными к нам людьми во Франции; организовывало поездки с целью инспектирования и налаживания связей; обеспечивало связь с помощью радио, курьеров и условных сигналов; проводило работу с союзническими службами, которые передавали запросы своих штабов, снабжали техническими средствами и, в зависимости от конкретных условий, облегчали или усложняли положение дел. В дальнейшем, в связи с расширением масштабов своей деятельности, БСРА вовлекло в разностороннюю работу вооруженные группы, действующие на территории Франции, и организации движения Сопротивления. Однако в эту мрачную зиму мы были еще далеки от этого!
Тем временем нужно было установить с англичанами такой modus vivendi, который позволил бы БСРА проводить свою работу, оставаясь национальной организацией. В этом была гарантия успеха. Англичане, конечно, понимали, насколько выгодно для получения разведывательных сведений - а это их интересовало прежде всего - использовать помощь французов. Однако заинтересованные английские органы стремились в первую очередь заручиться непосредственной поддержкой. Сразу же началось настоящее соперничество: предостерегая французов от перехода в иностранную разведку, мы напоминали им об их моральной и правовой ответственности, в то время как англичане пускали в ход все средства вербовки агентов, чтобы затем создавать свои шпионские организации.
Как только какой-либо француз, если он не был известной личностью, приезжал в Англию, он тут же попадал в руки "Интеллидженс сервис". Его запирали в помещении "Патриотической школы" и предлагали поступить на службу в английскую разведку. И лишь после многократных просьб и нажима с нашей стороны его отпускали к нам. А если им все же удавалось его завербовать, его изолировали от нас, и мы его уже больше не видели. Вербуя людей в самой Франции, англичане распространяли версию, что, мол, "де Голль и Великобритания - это одно и то же". В отношении материальных средств мы почти полностью зависели от наших союзников, и чтобы получить их, нам приходилось порой долго и упорно торговаться. Понятно, к каким трениям приводила подобная тактика англичан. Однако если они часто заходили в этом отношении довольно далеко, то, надо признаться, никогда не переходили границ. В нужный момент они все же уступали, по крайней мере частично, нашим настоятельным требованиям, и тогда начинался период плодотворного сотрудничества, пока внезапно не разражалась вновь очередная буря.
Однако вся наша деятельность могла иметь какое-то значение только в том случае, если бы французское общественное мнение поддержало нас. 18 июня, впервые в жизни выступая по радио и не без волнения думая о том, сколько людей меня слушает, я понял, какую роль должна была сыграть в нашем деле радиопропаганда.
Одной из заслуг англичан было то, что они сразу же поняли и широко использовали воздействие свободного радио на порабощенные народы. Они немедленно приступили к организации пропаганды на Францию. Но и в этом вопросе, как и во всех других, наряду с искренним желанием возвеличить в глазах французов де Голля и "Свободную Францию", англичане не забывали и своих интересов и стремились остаться хозяевами положения. Мы же намеревались выступать только с учетом пользы своего дела. Лично я, разумеется, никогда не допускал никакого надзора, никакого постороннего влияния на мои выступления для Франции.
В конце концов был достигнут компромисс, согласно которому "Свободная Франция" получала возможность ежедневно посылать в эфир две пятиминутные радиопередачи. Кроме того, под руководством журналиста Жака Дюшена, сотрудничавшего в Би-Би-Си, независимо от нас работала известная группа "Французы говорят французам". Многие представители "Свободной Франции", как например Жан Марен141 и Жан Оберле142, входили в эту группу с моего одобрения. Мы, впрочем, договорились, что группа будет работать в тесном взаимодействии с нами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101