Я засмеялась.
— Как ты сюда попал? Я думала, Финн меня с собаками охраняет.
— Состроил глазки довольно интересной блондинке по имени доктор Бэррет. Она сказала, я могу пробыть у тебя четверть часа.
— Меня не удивляет, что это подействовало. Как ты поживаешь? — спросила я.
— Прекрасно.
— Кто там за тобой присматривает? — Я покраснела. — То есть я хочу сказать… не думай, что я сую нос в твои дела.
— Никто, — сказал он.
Мне ужасно хотелось спросить, где Марина, но я вдруг почувствовала полное бессилие, как хозяйка на вечеринке, где все изнывали от скуки.
— Ты можешь не задерживаться, — сказала я. — Навещать людей в больнице ужасно скучно.
— Уже надоел тебе, да?
Он смотрел на меня так, словно впервые увидел. Я смущенно потупилась.
Рори встал.
— Я приду завтра, — сказал он. — Мне очень жаль, что так вышло с ребенком.
И тут он сделал нечто в высшей степени странное. Он наклонился и застегнул доверху пуговицы на моей ночной рубашке.
— Я не хочу, чтобы Финн видел твою грудь, — сказал он.
После этого он приходил каждый день. Ни он, ни я ни разу не упомянули о Марине. Меня удивляло, каким он мог быть милым — не насмешливым, не скучающим, — но его визиты стоили мне огромного напряжения. Если Финн о них и знал, он ничего не говорил.
Однажды, неделю спустя, в соседнюю палату привезли беременную на сносях. Она казалась очень молоденькой и испуганной, а ее муж еще моложе и испуганнее. Их взаимная нежность вновь заставила меня ощутить свою потерю.
Когда попозже зашел Финн, он застал меня в слезах.
Он сразу все понял.
— Это девочка из соседней палаты? — спросил он.
Я кивнула.
— Мне это просто все напомнило.
— Не грусти, — сказал он, обнимая меня. — У тебя еще много времени впереди, чтобы иметь детей.
Дверь открылась. Я вздрогнула и оглянулась. На пороге стоял Рори. Вид у него был угрожающий. Я отшатнулась от Финна, но потом подумала, а почему, собственно, после того как Рори со мной обошелся?
— Я думала, ты придешь попозже, — пролепетала я.
— Оно и видно. Мне вас оставитъ?
— Не говори глупостей. У Финна сейчас обход.
— Я с удовольствием останусь, если ты считаешь, что нуждаешься в защите, — сказал Финн.
Сжав зубы, Рори выступил на середину палаты. На щеке у него задергался мускул.
Прежде чем он успел что-либо сказать, я возразила:
— Спасибо, я вполне в состоянии о себе позаботиться.
Рори не сводил с Финна разъяренного взгляда, пока тот не вышел.
— Если ты не хочешь, чтобы я из него вышиб дух, постарайся с ним больше не нежничать, ладно?
— Ладно. Только, откровенно говоря, это глупо с твоей стороны. Такое бешенство можно оправдать только ревностью, но, поскольку ты сам сказал, что меня не любишь, при чем тут ревность?
— Я защищаю свою собственность, — сказал Рори.
— И потом он вовсе не нежничал. Он успокаивал меня. Я очень расстроена из-за ребенка.
Подойдя ко мне, Рори протянул руки.
— Это я должен тебя успокаивать, — сказал он мягко.
В ужасе от него отшатнувшись, я заплакала.
— Перестань ради Бога, — рявкнул он.
— У меня нет сил ссориться, — простонала я.
Он прошел по комнате.
— Здесь ужасно, — сказал он. — Тебе пора домой.
— Нет! — зарыдала я. — Я была очень больна. Финн говорит, что домой мне еще рано!
Глава 25
Вечером я попыталась читать бастеровский роман, пока девочка в соседней палате рожала. Я зажимала себе уши, чтобы не слышать ее вопли и уговоры ее мужа. Наконец до меня донесся звонкий крик новорожденного младенца.
Когда позже, по дороге в туалет, я встретила в коридоре ее мужа, слезы лились у него по лицу.
— Все хорошо? — спросила я.
Он кивнул.
— Она просто чудо, и ребенок здоров. Мальчик. Мы хотим назвать его Финн, в честь доктора Маклина.
— Хотите виски? — спросила я.
— Не отказался бы от капельки.
Я привела его к себе и достала бутылку витаминной настойки. Час спустя мы сидели у меня на кровати, вдрызг пьяные, и покатывались со смеху над отрывками из бастеровского романа. За этим нас застала сестра Маккеллан. Она ужаснулась.
Хихикая, я скрылась в туалете. Я чувствовала себя очень странно.
— По крайней мере, мне это хоть румянца прибавило, — сказала я сама себе, разглядывая в зеркале свое раскрасневшееся лицо с лихорадочно блестевшими глазами.
Выходя из туалета, я столкнулась с Финном. В коридоре никого не было видно.
— Привет, дорогой, — прошептала я.
— Чем вы тут занимаетесь? Сестра Маккеллан рассказывает ужасные истории о пьяных оргиях.
Я захохотала, рухнув на него.
— Ты напилась? — удивился он.
— На пустой желудок. И меня пробрало до кончиков пальцев. Я праздновала рождение Финна Второго и читала порнуху. Так что я настроена на секс.
Финн попытался принять строгий вид, но не выдержал и рассмеялся. Я обняла его за шею и поцеловала. После минутного колебания он ответил мне долгим поцелуем, пока кровь не застучала у меня в висках и я не почувствовала слабость в ногах.
— Я хочу тебя, — бормотала я.
— А я чего хочу, как ты думаешь?
В соседней комнате пронзительно зазвонил телефон.
— Мне лучше подойти, — сказал он. — Мы с тобой потом займемся.
— Ты в сердце моем, ты со мной навсегда, — напевала я, нетвердыми шагами тащась по коридору и налетев в конце концов прямо на стоявшего в тени Рори. Он, должно быть, все видел.
— Боже мой, — проговорила я изумленно, отступая.
Он схватил меня за руку и крепко сжал.
— Ты, лживая тварь, — прошипел он. — Тоже мне нашлась, «дама с камелиями». Ей, видите ли, так плохо, что она с постели подняться не может. Все дело в том, с чьей постели? Доктор Маклин ее не отпускает! Еще бы он тебя отпустил! Вы с ним спелись, ведь так, говори, так? — заорал он.
Я оглядывалась вокруг, из какого бы окна выскочить.
— Ты не понимаешь, — пробормотала я.
— Понимаю, детка, очень даже хорошо понимаю.
Все это становилось невыносимо. Я заставила себя взглянуть на него. Он никогда еще не был в такой ярости.
— Сегодня же отправишься домой, — сказал он, — пока ты еще до чего-нибудь не додумалась.
В этот момент в коридор вышел Финн. Я думала, что они снова схватятся между собой, но я ошибалась. Финн был озабочен другим.
— У входа в гавань взорвался танкер, — сказал он. — Пострадавших доставляют на берег в шлюпках. У большинства ожоги второй и третьей степени.
— Значит, вам понадобится каждая лишняя койка?
— Да, — сказала появившаяся в дверях доктор Бэррет.
— Тогда я забираю Эмили домой.
— Прекрасная мысль, — с готовностью согласилась доктор Бэррет.
Интриганка подлая!
Финн хотел было возразить, но передумал.
— Хорошо, если вы отвезете ее в замок, где за ней будет уход, — сказал он. — И проследите, чтобы она не утомлялась.
— Разумеется, — сказал Рори. — Вам нужна помощь?
— Если понадобится, я вам позвоню.
— «Скорая» отъезжает, Финн, — поторопила его Джекки Бэррет, направляясь к дверям.
— Иду. — Финн взглянул на меня, словно желая сказать мне что-то, но я чувствовала, что он ускользает от меня, ускользает физически и духовно.
— Я завтра позвоню узнать, как вы, — сказал он и исчез.
Страх и отчаяние охватили меня.
— А теперь, Эмили, моя милая, — сказал Popи, — пора домой.
Всю дорогу мы молчали, но, когда впереди замаячил замок и Рори промчался мимо, я сказала:
— Финн говорил, чтобы ты отвез меня в замок.
— Ты поедешь домой, — отрезал Рори. — Там ты будешь у меня под присмотром.
— Ты не можешь силой заставить меня остаться.
— Могу, даже если мне придется привязать тебя к кровати.
Когда мы приехали, я приготовилась увидеть полный хаос. Но дом сверкал чистотой. Кто-то, очевидно, приложил немало усилий. Рори провел меня в студию. Холсты были аккуратно составлены в углу. Камин пылал, и запах дерева причудливо смешивался с ароматом свежих синих гиацинтов, стоявших в низкой вазе на подоконнике.
— Можно подумать, ты кого-то ждал, — удивленно сказала я.
— Ждал, — мрачно ответил Рори. — Тебя. Я приехал сегодня в больницу, чтобы забрать тебя.
— Очень мило! — Я опустилась на диван. Рори налил себе виски красно-бурого цвета.
— Я тоже хочу.
— С тебя хватит.
Он наклонился над камином с длинной палкой в руках, которую он собирался бросить в огонь. Выражение его лица испугало меня. Он был вполне способен меня избить.
— А теперь скажи мне, давно у тебя связь с Маклином?
— Никакой связи не было.
— Не ври, — заорал он.
— Связь начинается ниже талии, — возразила я, — а Финн меня только поцеловал — три раза.
— А ты считала?
— Да, считала! Это было важно для меня.
— Откуда же взялась потом такая сдержанность?
— Финн помог мне, когда я узнала про ваши с Мариной отношения. Но на следующий день, как только я узнала, что я беременна, я перестала с ним встречаться. Сегодня, когда я напилась и начиталась бастеровского романа, я встретила Финна в коридоре и меня ужасно потянуло к нему.
Послышался треск — палка в руках Рори разломилась надвое. С неподвижным лицом он бросил обломки в огонь.
— Ты не лучше какой-нибудь шлюхи, — сказал он.
— А я и не хочу быть лучше шлюхи. Мужчинам шлюхи нравятся.
— Но я положу этому конец.
— У тебя хватает безнастенчивости… — начала я.
— Беззастенчивости, — поправил меня Рори.
— Как хочу, так и говорю. У тебя хватает этой, как ее, ну, наглости путаться за моей спиной с Мариной, и это при том, что она твоя сестра, а потом ты еще злишься как собака на сене, потому что я ищу хоть немного утешения у Финна. Ты бесишься потому, что ненавидишь его, а не потому, что у тебя есть хоть капля чувства ко мне.
— Замолчи, — сказал Рори. — Ты пьяна, тебе лучше отправиться в постель.
— Нет! — взвизгнула я. — Я не могу!
— Чего не можешь?
— Спать в этой постели. После того, как я видела тебя здесь с Мариной. Мне и так кошмары снятся по ночам. Я не могу там спать! Не могу!
Рори схватил меня за руку.
— Хватит, Эм! Довольно ребячиться.
— Пусти! — закричала я. — Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Выпалив все гадости, какие только мне пришли на ум, я начала в истерике колотить его кулаками в грудь. Наконец ему пришлось дать мне пощечину, и я, рыдая, повалилась на диван.
Глава 26
Утром я проснулась с ужасной головной болью. Минуту я пролежала с закрытыми глазами. Медленно, с трудом я припоминала события вчерашнего вечера. Морщась, я оглянулась. Я была в студии.
И вдруг я вспомнила, что Рори ударил меня. «Подонок», — пробормотала я, с усилием поднимаясь на ноги. В зеркале над каминной полкой я всмотрелась в свое лицо. Ни царапинки — какая досада! На столе я заметила краски. А почему бы мне самой не вывести себе фонарь под глазом?
Я проворно размазала по лицу синюю и малиновую краску — с примесью желтизны. Рори в этом доме не единственный художник. Через пять минут я в точности походила на Генри Купера после нескольких раундов с Кассиусом Клеем. Услышав шаги, я поспешно прыгнула в постель.
Вошел Рори со стаканом апельсинового сока.
— Проснулась? — спросил он. — Как себя чувствуешь?
— Не очень хорошо, — проговорила я нетвердым голосом.
— Поделом тебе. Не надо было столько пить.
И тут он заметил мой синяк.
— Господи! Откуда это у тебя?
— Наверно, ты меня ударил, — сказала я голосом мученицы. — Я ничего не помню. Но я поверить не могу, чтобы ты мог так со мной обойтись в мой первый вечер дома, когда я еще так слаба. Быть может, я налетела на дверь.
Я еще никогда не видела Рори в таком смущении.
— Ты была в истерике, — сказал он. — Это был единственный способ заставить тебя замолчать. Прости, Эм. Больно?
— Ужасно. — Я закрыла глаза. Чувство удовлетворенной мести согревало мне душу.
— Дай мне взглянуть.
— Не подходи ко мне! — взвизгнула я.
Взяв меня за подбородок, он поднял мне голову.
— Бедняжка, — покачал он головой. — Я просто скотина.
— Впредь будь осторожнее, — сказала я.
— О непременно, — отозвался он, вставая. Он выглядел воплощением раскаяния. — Впредь клади поменьше охры. Синяки обычно желтеют на второй день.
Я раскрыла было рот, снова закрыла и начала потихоньку хихикать. Я смеялась до слез, краска текла у меня по лицу, и Рори тоже засмеялся.
Я проспала почти целый день. Когда я проснулась, Рори рисовал, а за окном было темно.
— Который час?
— Около шести.
Шесть часов — я вдруг вспомнила о Финне.
— Кто-нибудь звонил?
Рори стоял ко мне спиной. После небольшой паузы он ответил зловредным тоном:
— Твой дружок звонил с полчаса назад. Я сказал, что ты спишь. Я сейчас поеду в деревню за сигаретами, — добавил он. — Не вздумай встать или попытаться сбежать. Я тебя мигом поймаю, и если ты причинишь мне такое беспокойство, добра от меня не жди.
Глава 27
Как только он ушел, я выскочила из постели и позвонила в больницу. Финн был рад моему звонку, но явно озабочен другими делами.
— Все в порядке, дорогая?
— Все отлично, — соврала я.
— Рори сказал, что ты спишь.
— Спала, но послушай, Финн, он просто на взводе, ты мне нужен, может быть, заедешь попозже?
— Не могу, детка, кое-кто из этих бедняг с танкера в паршивом состоянии.
— О Господи! — Почему Финн всегда вызывает у меня осознание собственной подлости и никчемности? — Что я за эгоистичная стерва. Я совсем о них забыла.
— Я о тебе не забывал. — Тут кто-то заговорил с ним. — Я должен идти. Постараюсь навестить тебя завтра.
Он повесил трубку. В этот момент вошел Рори и остановился в дверях.
— Ты с ума сошла? — сказал он негромко. — Стоишь на сквозняке, когда тебе следует лежать в постели. С кем ты говорила?
— С Коко. Я сказала ей, что вернулась домой.
— Она, между прочим, в Лондоне, — язвительно заметил он.
Подойдя ко мне, он положил мне руки на плечи и какое-то время смотрел на меня. Ярость в его глазах погасла.
— Послушай, — сказал он, — ты зациклилась на Финне, но он для тебя не выход из положения. Для него не существует ничего, кроме его работы. Он во всем руководствуется здравым смыслом. — Лицо Рори на мгновение смягчилось. — А в тебе его ни на волос. А теперь иди ложись, я тебе принесу что-нибудь поесть.
Я легла и стала думать о Финне, но в голове у меня, как неотвязчивый мотив, звучала одна и та же мысль: если бы он любил меня, он бы не отпустил меня домой. Рори вовсе меня не любит, он любит Марину, но все же он настоял, чтобы я вернулась домой. В голове у меня все перемешалось. Я не могла разобраться в своих чувствах. Мне хотелось домой, к маме.
На следующее утро зазвонил телефон.
— Это твой приятель-доктор, — сказал Рори, кладя трубку. — Он заедет навестить тебя через полчаса. — Он вернулся к мольберту и начал шумно рыться в поисках тюбика с охрой. Потом он эти поиски бросил, налил себе виски и взялся за кисть.
Мне смертельно хотелось встать и привести себя в порядок перед приходом Финна. Украдкой я спустила ноги с кровати.
— Ты куда? — не оборачиваясь спросил Рори.
— В туалет.
— Опять? Ты только что была.
— У меня что-то вроде расстройства желудка, — сказала я, пробираясь потихоньку к двери.
— В таком случае едва ли есть необходимость брать с собой косметичку, — сказал Рори.
— Ах, это, — я покраснела и положила сумку на столик.
В ванной никакой косметики не было. Я умылась, припудрила заблестевший нос тальком Рори и расчесала волосы щеткой Вальтера Скотта. Затем я снова легла. Рори работал с ожесточением. Очень осторожно я дотянулась до сумки и с такой же осторожностью открыла ее. Разумеется, флакончик духов оказался на самом дне. Я выгребла его оттуда, открыла и только что собралась надушить себе кисти рук, как Рори обернулся, и сумка со всем ее содержимым, включая открытый флакон, с грохотом рухнула на пол.
Рори не нашел в этом ничего смешного. Скандал был в разгаре, когда раздался звонок. Рори пошел открывать. Я запихнула сумку с ее содержимым под кровать. В комнате несло духами как в борделе.
Финн вошел с каменным лицом, но, увидев меня, улыбнулся. Рори стоял спиной к камину, не сводя с нас глаз.
— Не беспокойтесь, Рори, я не задержусь, — сказал Финн, взяв меня за руку.
— Я останусь здесь, если вы не возражаете, — сказал Рори.
— Возражаю, — огрызнулась я. — Когда вы тут оба, я чувствую себя подопытным кроликом.
— Я могу отвернуться, если хочешь, но вы рукам воли не давайте, доктор. — Рори повернулся к окну, насвистывая Моцарта.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Финн. — Аппетит есть?
— Волчий, — сказал Рори.
— Ничего подобного. — Я схватила Финна за руку.
— Тебе незачем щупать пульс доктору, Эмили, — сказал Рори.
— Да замолчи ты.
Финн немного походил на солидную рабочую лошадь, под ногами которой, огрызаясь друг на друга, крутится пара дворняжек.
— Это несправедливо, — сказала я потом Рори. — Стоит только посмотреть на вас с Мариной.
— Речь не обо мне и не о Марине. — Глаза Рори раздраженно блеснули. В углу Вальтер Скотт, урча, грыз вешалку.
— Вальтер возмущен твоим поведением, — сказала я. — А уж он-то знает все про собак на сене.
Глава 28
Прошла неделя. Я выправила корректуру каталога выставки Рори. Он работал без отдыха, создавая какие-то буйные, мятущиеся, напряженные образы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15