А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


«О бедный дорогой Артур». Но Лизандер в его нынешнем потрясенном состоянии еще не мог по-настоящему ощутить боль этого удара. Второе письмо в почтовом штемпеле не нуждалось. Мериголд писала:
«Дражайший Лизандер.
Мне ужасно жаль , но бедный Ларри голосованием выведен из правления «Кетчитьюн» , и потому мы не в состоянии выплачивать тебе на ежемесячные издержки и вынуждены уже сейчас выставить на продажу «Грандж » и коттедж «Магнит». Правда , я надеюсь , Джорджия тебе еще платит. Ты можешь оставаться в коттедже , пока мы его не продадим , но постарайся поддерживать там порядок , поскольку агенты будут показывать его людям. Не беспокойся за Ларри и за меня , у нас все о'кей.
Счастлива приписать , хотя и не могу выписать премию в 10 000 фунтов , что поздравляю с возвращением Раннальдини к Китти. Его действительно потрясли эти фотографии в « Сегодня » . Ларри , который видел его после всего случившегося , сказал , что он больше озабочен собой , чем крахом « Кетчитьюн » . И тебе удалось выглядеть так , словно ты действительно влюблен в Китти , – ты хороший актер. Раннальдини так ужасен , что вскоре растеряет всех своих любовниц , даже эту старую летучую мышь Гермиону. Надеюсь увидеть тебя завтра на вечеринке у Рэчел. С любовью , Мериголд».
Дождь мчался по долине, как призрачный кавалерийский отряд, летящий в атаку. Лизандер начал трястись. Все его старые тревоги возвращались со свистом. Он потерял свою настоящую любовь. Если он выедет из коттеджа, то где же будут жить все животные, а может быть, и Китти? Да еще и бедная Мериголд – все в залоге. А ведь он получал от нее кучу денег. Его дрожащим рукам было тяжело выписывать для нее чек на тридцать тысяч фунтов. Ему не нужно ни гроша за спасение брака Китти. А еще лучше он как-нибудь позвонит в свой банк и узнает, сколько он за это получил. Или пусть Ферди сделает это за него. Да, надо позвонить и забрать собак, ну а уж если поминать черта, то вот и письмо от Ферди. Как странно, ведь Ферди никогда не писал писем, а уж почерк его на конверте выглядел просто как у ненормального.
«Дорогой Лизандер , я боюсь сообщать тебе , что Мегги умерла , – Лизандер издал стон ужаса. – Она не потолстела , как мы думали , а была беременна и так скучала по тебе , что ничего не ела. Она совсем обессилела и умерла , рожая трех щенят. Двое так и не появились , а третьего я откармливаю из бутылочки».
– О Господи, – прошептал Лизандер.
«Я только хочу тебе сказать , что нельзя , мать твою , так обращаться с животными и людьми. Ты вытащил Мегги из лап у черта , заставил полюбить тебя , а потом бросил. Ну а с этими фото в « Сегодня » ты то же самое сделал с Китти. Мне надоело собирать осколки. Я отдам Джека Мериголд. И больше не хочу тебя видеть. Живи сам по себе».
Лизандер впал в безумие. Бедная дорогая маленькая Мегги, самая восхитительная собака в мире, отдававшая ему только любовь, уморила себя голодом, а милая, дорогая Китти, а Ферди, его самый дорогой друг, на чьи дотации он только и жил. Как же он так страшно вел себя по отношению ко всем им? Дрожа, он бросился на темно-серые простыни и, всхлипывая, уснул. Проснувшись два часа спустя, он почувствовал такую заброшенность, что набрал номер телефона «Валгаллы», хоть и обещал не делать этого. Голос Китти был настолько высоким и ненатуральным, что Лизандер решил, что это автоответчик.
– Я не могу больше видеться с тобой.
– А я не могу жить без тебя, – в панике затараторил он, – и Мегги умерла.
– О Лизандер, – через секунду голос Китти стал запинаться. – Мне очень жаль, но я все равно не могу встречаться с тобой. Раннальдини простил меня. И я должна спасти свой брак.
– Да какой там брак? Ты бы еще вышла замуж за Саддама Хусейна.
– Он боится, что покончит с собой, если я его оставлю. Спасибо тебе за все. Господь благословит тебя, а мне так жаль Мегги.
Только с пятой попытки Лизандеру наконец удалось правильно набрать номер Руперта.
– О Руперт, Руперт, извини, что я беспокою тебя, но Китти больше не встречается со мной, а Раннальдини грозит самоубийством.
– Это старый трюк, – презрительно сказал Руперт. – Не сомневаюсь даже, что он сам продиктует Китти свои предсмертные записки всем любовницам. А я вот только что смотрел запись с традиционного представления. Господи, это было забавно. Я должен отправить Флоре цветы.
– А Артур подхватил болезнь ладьевидных, – в отчаянии сказал Лизандер.
– Приведи его завтра. Я сам посмотрю.
– Неужели? А с Тини, думаешь, ничего не случится? Ведь она такая сука, но Артур без нее чахнет.
49
Только одна причина заставила Лизандера отправиться на вечеринку к Рэчел – надежда увидеть Китти.
Черный лед схватил продуваемые ветрами Ратширские дороги. Дикий ветер проносил лохматые, цвета сепии тучи под звездами. Бочонок с дождевой водой Рэчел был накрепко заморожен. И хотя в Жасминовом коттедже атмосфера была еще прохладнее, чем на улице, первоначально вечеринка производила впечатление успешной. Двадцать пять разнообразных гостей набились в маленькую комнатку, в которой царил большой черный рояль. Рэчел на полную громкость включила «Пятую» Шостаковича под управлением Раннальдини, и приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
– Слава Богу, ты пришел – мне не хватает свободных мужчин, – закричала Рэчел, но ее гостеприимство тут же испарилось, когда она увидела ворочающегося под пальто Лизандера Джека.
– Я надеюсь, это чудовище не будет гоняться за Скарлатти? И нельзя ли его оставить в автомобиле?
– Да он же замерзнет до смерти. С днем рождения, – Лизандер протянул бутылку «Мюэ», стараясь не встречаться с ней глазами, чтобы Рэчел не заметила, как она ему не нравится.
– Ты балуешь меня, – сказала Рэчел, дразня. – Мне уже надарили кучу бутылок. Почему-то каждый думал, что у меня проблема с выпивкой.
Надежды Лизандера прилично надраться рухнули, когда Рэчел проворно убрала «Мюэ» в буфет к другим бутылкам, сказав, что прибережет его для особого случая.
«Ну да, для очередного траха с Раннальдини», – с отвращением подумал Лизандер. Он был уверен, что и огромный коричневый мохеровый свитер, и облегающие сапоги из мягчайшей розовой кожи, которые так шли ей, – тоже подарки маэстро. Оглядев комнату, он заметил сложнейшую новую стереосистему, полки, заполненные записями Раннальдини, и высокий стул у рояля, изысканно украшенный вышивкой. А бедная Китти получила на Рождество бюро для хранения документов.
– Горячий яблочный пунш или чашечку фруктового сока? – спросила Рэчел, помахивая черпаком.
– Что угодно, лишь бы покрепче.
– А люди предпочитают сок. – Рэчел протянула ему зеленый стакан с фруктовой смесью. – Пойдем, познакомишься с моими лондонскими друзьями.
Такое представление предполагало смесь очарования и изысканности, но Лизандер везде сталкивался только со скукой: героини Аниты Брукер с длинными бледными лицами и еще более длинными тусклыми кардиганами, старающиеся отчаянно согреть обтянутые широкими плиссированными юбками зады перед анемичным огнем.
– Это местный жеребец, я потом расскажу о нем, – шепнула Рэчел.
Бесспорным центром компании был Гай. Он все еще находился на вершине своего телевизионного успеха после роли Святого Иосифа и получал от поклонников гору почты, а «Индепендент» изучала его биографию с целью найти параллели в том, как Иосиф познакомился с Марией и как Гай, Рок-Стар, остался с Джорджией.
– Вы сделали так много заявлений в нашей «Нейтивити Грин», – проговорила одна из приятельниц Рэчел и потянулась за стаканом, демонстрируя волосатые подмышки. – А мне понравилась та сценка, где вы спокойно меняете пеленки младенцу Иисусу во время визита пастухов.
Гай понимающе улыбнулся, затем, обратившись к Лизандеру, к которому теперь, после их разрыва с Джорджией, относился вполне спокойно, спросил:
– Как покатались на лыжах?
– Чудесно.
– А вас не беспокоит, – упрекнул его еще один лондонский друг, – что катание на лыжах нарушает экологический баланс?
– Я в этом ничего не понимаю, – ответил Лизандер, посматривая, куда бы выплюнуть отпитое им из стакана с фруктовой смесью.
– Лыжники разрушают поверхность гор, активизируя снежные лавины и тем самым угрожая дикой природе, – на полном серьезе продолжал защитник экологии. – Не говоря уж о вреде лесам.
Обезлесивание! С болью Лизандер вспомнил, как они хихикали над выбритыми зарослями Китти. Он ненавидел все эти длинные бледные высокомерные лица за то, что они не были круглыми, розовыми и улыбающимися, как у нее.
– Берите салфетки, – прервала их Рэчел, разнося булочки с вегетарианскими сосисками.
– Спасибо, – Лизандер разломил пирожок и дал половинку Джеку.
– А вы уверены, что они действительно не содержат мясо? – нервно спросил лондонский друг.
Джек быстро опроверг его опасения, выплюнув все на ковер.
– Извините, – сказал Лизандер. – Мне надо поговорить с Мередитом.
Мередит с его воздушными кудрями и веселыми голубыми глазами казался ближайшим напоминанием о Китти.
– Хелло, малыш, – окликнул его Мередит.
– Я хочу на вечеринке танцевать и оттягиваться, – вздохнул Лизандер. – Что это за чертов напиток?
– Надо полагать, что-то из парфюмерии Рэчел. Во всяком случае, на выпивку не похоже.
– Господи, а я-то думаю, чего это я наглотался.
– Хелло, милая зверюшка, – Мередит грубо потрепал Джека по белой голове, и маленький песик приветливо завилял хвостом.
– Вообще-то он сейчас зол. Для него вечеринки – это отбивные, цыплята и сосиски, приличная человеческая пища. Он через минуту сожрет кота Рэчел.
– Мне так жаль Мегги. Эх, старина, бедняга. Лизандер молча кивнул.
– А как Артур?
– Сегодня днем я отвез его на двор к Руперту Кемпбелл-Блэку.
– Серьезно? Ну и как там?
– Впечатляет: ванные с бассейнами, солярий, компьютеры, лаборант на жаловании для анализов крови, а какие лошади потрясающие! Наяву похлопал Гордеца Пенскомба. Господи, какая прекрасная лошадь, хотя и маловата. Руперт пытается разобраться с Артуром.
– Счастливчик Артур, – вздохнул Мередит. – Для Руперта не жаль ни умереть, ни покраситься – и он поправил свои светлые локоны, глядя в зеркало.
– Но вообще-то он может быть свирепым, – сообщил Лизандер.
– О, я люблю это. Если грозят, значит, неравнодушны.
– Тегги, жена Руперта, была по-настоящему мила. Она сделала Артуру чашку кофе, чтобы он чувствовал себя как дома, но он все равно ужасно расстроился, когда я уехал. И вообще я думаю, что никогда и никого не смогу сделать счастливым, – скорбно добавил он.
– Ну, а миссис Раннальдини в «Сегодня» выглядела весьма похорошевшей и бодрой, – сказал Мередит, заметив, что покрасневшие глаза Лизандера то и дело упираются в дверь.
– А она не собиралась прийти, нет?
– Да вот только что Гермиона с Бобом прибыли, – заметил Мередит. – И мадам не прохаживалась бы тут с грацией гризли, если бы не ожидался Раннальдини.
– Господи, холодно-то как, – поежился Лизандер. – Неудивительно, что Рэчел не заботится о ледниках.
– А вот и влюбленные, – объявил Мередит, когда рука об руку вошли Ларри с дрожащей Мериголд. – Где-то еще в наши дни найдешь местечко выпить на халяву. Это так же печально, как и видеть объявление «НА ПРОДАЖУ» при въезде в «Парадайз-Грандж». Твой друг Ферди уже оформляет коттедж. Хотя покупатель наверняка захочет переделать его. Пойду-ка я лучше позвоню Ферди.
Лизандер не прочь был поговорить с Ферди. Он ужасно скучал по нему, но никак не мог набраться мужества позвонить и извиниться. О Господи, вот и Гермиона.
– Хелло, Мария, – сказал Гай, поворачиваясь спиной к восхищенному кружку лондонских друзей, чтобы поприветствовать ее.
– Хелло, Иосиф, – капризно ответила Гермиона. – Я только что рассказывала «Индепендент» обо Мне и Моем Коте.
– Какое совпадение, – засмеялся Гай. – А я только что давал длинное интервью «Гардиан» обо Мне и Моем Рабочем Месте.
– Я собираюсь бросить Гая, – прошипела Джорджия Мериголд. – После спектакля он стал таким высокомерным. Посмотри, как он выделывается перед этими скучными друзьями Рэчел.
– Да нет, он очарователен, – запротестовала Мериголд. – Как Флора?
– По-прежнему в отчаянии. Ой, Мериголд, ведь я же решила, что в Новом году буду присматривать за ней и займусь нашим браком. Но накануне Рождества все пошло прахом, когда Гай начал утверждать, что маленькую любовную записку в викторианском стиле он хранит на своем столе из-за орнамента рамки.
– А я решила в Новом году не жаловаться на отсутствие денег, – вздохнула Мериголд. – Но мальчикам нравится та школа, в которую они ходили. И теперь каждый раз, как я вижу болтающееся на «Парадайз-Грандж» объявление «НА ПРОДАЖУ», не могу удержаться от слез.
– Не могу понять, почему вы устроили такой переполох, Мериголд, – Гермиона, на которой была накинута подаренная ей Раннальдини на Рождество норка, не замечая взглядов «зеленых» друзей Рэчел, втиснулась между ними. – Ты же постоянно рассказывала мне, как блаженно счастливы вы были с Ларри, когда были бедными. А вы думаете, мне просто каждый день пересматривать свои контракты? Ларри мог бы и предупредить нас, что собирается обанкротиться.
– Если бы вы с Раннальдини не выцарапывали из него огромные авансы на самолеты да на десятизвездочные отели, этого бы никогда не случилось, – яростно ответила Мериголд.
– Ой, ну какие эмоции, – вздохнула Гермиона и обернулась к Джорджии: – Я должна сказать тебе, что Гай прекрасный мужчина, такой внимательный и заботливый.
– Точно, он частенько поддерживает твою задницу, это было видно по видео, – проворчала Джорджия.
С горячим яблочным пуншем было покончено, когда появилась Рэчел, сгибаясь под тяжестью огромного блюда с рисовой запеканкой и овощами. Все мужья, кроме Гая, который боялся Джорджии, вскочили, чтобы предложить помощь.
Боб успел первым:
– Выглядит здорово. Что это?
– Органический овсяный ризотто, – объяснила Рэчел, – с артишоками и фасолью. Берите тарелку, Мередит.
– Нет, я пока не хочу, – ответствовал Мередит, синий от холода. – Когда представляется случай, – пробормотал он Лизандеру, – умереть от охлаждения или от того, что всю ночь будешь пердеть, как ломовая лошадь, я выбираю первое. Рэчел, а нельзя ли подбросить дровишек?
– А мне так тепло, словно я напилась, – самодовольно произнесла Гермиона. – И вообще я перед выходом приняла горячую ванну.
– Ванны – это расход воды, – заворчала Рэчел, раскладывая рис по тарелкам. – Надо принимать душ или разделять ванну с кем-то еще.
– Я готов разделить с тобой ванну. В любое время, Рэчел, – пошутил Гай, награжденный мрачным взглядом Джорджии. – Однако же как нас здесь много набилось.
– О, людям так надоело готовить во время Рождества, что они пойдут куда угодно, где их покормят, – бездумно сказала Гермиона.
Очарованный красотой Лизандера, один из лондонских приятелей приблизился, чтобы погладить Джека.
– Я полагаю, он у вас охотится на лис.
– Нет, только пачкает все своими грязными лапами да раскапывает детские площадки, – ответил Мередит. – Ну, ну, Лизандер, этого может и не случиться.
– Этого-то я и боюсь, – скорбно произнес Лизандер.
– А вообще-то я собираюсь сделать налет на буфет с выпивкой, – Мередит понизил голос. – Как Капитан Органической Овсянки, я могу помереть в любое время. Так что займите-ка нашу хозяйку.
Но Лизандера уже не беспокоило, что Мередит украдкой исчез, потому что появился Раннальдини. Он выглядел похоронно и агрессивно-злобно в черной рубашке, подчеркивающей хищность его глаз, брюках из рубчатого плиса и огромной, чуть не до пола, шубе из волчьих шкур, кажущейся продолжением его волос. И, как волк, входящий в загон для овец, он притянул к себе внимание всех присутствующих. «Ой, скорей бы все ушли, – подумала Рэчел, – и тогда мы займемся любовью перед камином».
Раннальдини кивнул Гермионе и Бобу, затем, пробежав глазами по длинным лицам приятелей из Лондона, не нашел для себя ничего интересного.
– Где же твоя лучшая половина, Раннальдини? – спросил Мередит, всовывая бокал с неразбавленным виски в благодарную руку Лизандера.
– В постели.
– Разве Молодчина заболела? – осведомился Гай.
– После возбуждения от доставленного удовольствия всегда приятно отдохнуть, – Раннальдини злобно улыбнулся Лизандеру. – Все, что нужно Китти, – это немножко любви.
Джек взвизгнул, затем лизнул Лизандера в лицо, не понимая, почему хозяин так стиснул его.
– Это отвратительно, что корни рождественских елей окатывают кипятком, ведь их же потом нельзя вновь посадить, – завозмущался один из лондонских приятелей.
Глядя на Лизандера, бледного и безутешного, Боб вспомнил его шаловливого и блестящего, чертовски юного, при появлении которого на вечеринке у Джорджии даже музыка замолкала.
– Приходи как-нибудь на неделе поужинать, – он положил руку на плечо Лизандеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37