Здесь выложена электронная книга Рыбка мала, да уха сладка автора по имени Стерликов Анатолий Егорович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Стерликов Анатолий Егорович - Рыбка мала, да уха сладка.
Размер архива с книгой Рыбка мала, да уха сладка равняется 12.94 KB
Рыбка мала, да уха сладка - Стерликов Анатолий Егорович => скачать бесплатную электронную книгу
Стерликов Анатолий Егорович
Рыбка мала, да уха сладка
Анатолий Егорович СТЕРЛИКОВ
Рыбка мала, да уха сладка
Рассказ
1
Непутевые кузнечики прыгают с обрыва в воду, и их тут же раздирают чебаки. Еще не успевают разойтись круги, а глупцы уже в ненасытных рыбьих утробах.
Оперенные поплавки без движения, они не прыгают, не показывают, что есть клев. К полудню блики начинают слепить глаза. Я сорвал листик солодки, лизнул его - сладкий. Пожевал - горький.
- Может, - говорю Егору, - чебачков половим? - Барсик и Мурмур-Васька любят свеженьких чебаков.
Егор подумал, помолчал, согласился. Перевели поплавки на чебачную глубину и стали выуживать рыбешек: одну за другой, одну за другой. Чебачки - прожорливая братия, хватают все подряд. Все, что ни упадет в воду.
Перед тем как посадить на уду кузнечика, мы раздираем его. Крылья долой, усы - долой. Обязательно надо раздирать, чтоб ничего не торчало. А то как же иначе, вмиг наживку стащат. А червей на чебачню не тратим. За червями ведь далеко ходить, мы их копаем под корнями тала в камышах. Притом, только в одном-единственном месте, на Волчьем арале, куда сквозь заломы по кабанячьей тропе надо продираться. А кузнечики прыгают по всей степи. По тысяче на каждом квадратном метре.
Однако нам быстро наскучило ловить чебаков. Что интересного, когда рыба крючок хватает, не успеешь и удочку закинуть. Рот у чебака малюсенький, но он умудряется захватывать и сазаний крючок. Мелочь пузатая, а туда же, на сазанью уду зарится.
Снова перевели поплавки на сазанью глубину, насадили свежих червей. Теперь можно и в пятнашки поиграть. Наживка на глубине, бывает, и за час не разлохматится. Оно и понятно. Сазан - не щука заполошная, не окунь неразборчивый, не чебачок-жадюга. Сазан будет полдня топтаться возле крючка, все будет принюхиваться да присматриваться. А уж потом и клюнет. Да и то как? Дотронется до наживки и - круть в сторону! Вернется, выпучит свои бельмы на уду, опять будет раздумывать. Чуть шевельни удочкой - не жди удачи. Уйдет сазанок под яр, будет там до ночи пастись. Будет нас с Егором дразнить. Вода ведь в Карагил-узеке светлая. На дне даже камешки видны. Наверное, как в том "священном Байкале", про который песни поют. Сергей Кочегин, Егоров дядя, побывал на Байкале, когда возвращался домой после войны с японцами. Полгода омуля на Байкале ловил, а потом все же вернулся в родной Карагил. Он говорит, что вода в нашем узеке, как в Байкале. Хотя вообще-то сама по себе Чу-река, от которой ответвляется узек, очень мутная. А Карагил-узек - светлый, он ведь в "голове" камышом зарос. А камыш, известное дело, воду очищает.
...Всего какой-то час играли в пятнашки, но устали и проголодались так, будто километров пять мешок с кизяком волокли. Правда, мы из воды не вылезали, гонялись друг за другом по узеку, как те гагары.
Купались мы, конечно, не на Каменной, где наши уды на сазанов насажены, а на песчаном перекате. А то как же, всю крупную рыбу пораспугать да поразгонять?
Я Егора чуть до слез не довел. Поднырнул под лохмы камыша, свисающие с яра, сидел там, как ни в чем не бывало. На манер ондатры, в прорехи заросли подсматривал за Егором, который туда-сюда метался по узеку, меня искал.
Сидел до тех пор, пока он психовать не стал. А чего психовать, знает ведь, что утонуть я не могу. Мы, карагильцы, никогда не тонем. Нас, как и гагарят, плавать учат сызмала, чуть ли не с рождения. Но Егор все равно стал психовать, потому что меня нигде не было видно. И мне пришлось выявиться из-под камыша.
Поиграв в пятнашки, садимся обедать. Вместо вяленых чебаков Егор выдает мне три малюсеньких диких огуречика. Вот новости! Огуречики хоть и сочные и мясистые, но они ведь совершенно несъедобные. Это плоды парнолистника, который даже карагильские ишаки не едят. Парнолистник между кустами шиповника по суглинку стелется, где мы собираемся с Егором хутор ставить. Стебли парнолистника, стелющиеся по земле, все равно что плети на бахче. Я и хочу огородить место, где растет парнолистник, чтобы песчанки не схрумкали. Правда, я еще ни разу не видел, чтобы песчанки хрумкали парнолистник. Он им, может, и даром не нужен. Вот саксаул - другое дело. На Белом бархане нет ни одной саксаулины, которую бы не оглодали песчанки. Но коль заводишь огород, его обязательно нужно огораживать, иначе найдется кто-то такой, который сделает потраву.
Однако Егор не ради еды выдал огуречики - надо идти мыть руки. Правильно говорила Люба Крапивина (она с родителями насовсем уехала в Гуляевку): "Егор выдумщик! Рыбалка не клеится, он сразу же начинает пускаться на всякие выдумки..."
Так вот, огуречики эти - непростое дело. Давишь их, трешь ладонями, образуется пена. Вроде бы и не мыло, по сути трава, а мылится-то так!
Сегодня воскресенье, и нас отпустили на целый день. Это очень важно, когда отпускают с утра и до вечера. Как раз в это время настоящий клев.
Шагая с Егором к яме, заросшей в основном солодкой и шиповником, я присматривал место, где можно нарезать хороших пластов для хаты. Наверное, лучше всего в той низинке, где нынче карагильские буренки пасутся. Там полая вода долго стояла. Там земля дерниста.
А хуторок мы поставим недалеко от Каменной ямы, среди шиповника. У нас будет настоящий рыбацкий хутор, не хуже, чем у других: тут тебе и хата, тут тебе и сад-огород. Шиповник цветет, как яблоня, и ягоды - глаз не оторвать. Правда, только вид один у ягод чуйского шиповника, а возьмешь в рот - сразу выплюнешь: они сухие, ворсистые, да и не вкусные. Но нам то и не надо. Главное, чтобы вид был: сад при хуторе. Между прочим, на Карагиле ни у кого нет садов, сады только в Гуляевке, где Егорова бабушка живет. А у нас будет.
С другой стороны, шиповник - это защита, как деревья у Робинзона Крузо. Он будет прикрывать хуторок со стороны реки. Обязательно нужно прикрытие. Чтобы Царята, проплывая мимо, не заметили нашу хату, которую мы собираемся ставить. А то ведь они бедовые!
Сегодня я хотел было прихватить из дому острый заступ, чтобы нарезать пластов. Но Егор остановил. Он сказал: "Сначала надо лопасик поставить. А то негде чебаков вялить и от солнца не спрятаться..."
Вот учудил, так учудил! Чего прятаться! Чего их под лопасиком вялить, когда есть на то кусты. А в обед можно посидеть и в шалашике. У нас отличный шалашик в солодке. Кстати, мы там храним все наше имущество: лески, запасные уды, книжки.
Но я смолчал. Я редко спорю с Егором и во всем с ним соглашаюсь. Он ведь не такой, как эти Царята. Не дразнит, гагарой не обзывает и на рыбалку всегда с собой берет.
Хотя Царята - они, может, и не такие баламуты, как это у нас на Карагиле считают. Они, может, тоже не прочь посидеть с нами за компанию с удочками, сазанов половить, в догонялки поиграть. Им работу работать надо, рыбу промышлять приходится. У них нету отца, ни братьев взрослых. А толстая Царица - тетя Нюра, мама ихняя, - рыбу ловить не умеет. Куда ей! Станет в лодку и тут же утонет вместе с лодкой. Ей и по земле-то ходить тяжело. Идет по тропке с кизяком, как бык Борька пыхтит, когда груженую телегу на бархан тащит. Хотя кизяк не такой уж и тяжелый. Мы вон с Егором каждый день на хутор приносим по два-три мешка. Только не на горбу носим кизяк, а волочим его. Впрягаемся в постромки веревочные и волочим мешок по степи. Наши родители рыбачат одной артелью, и мы с Егором кизяк собираем одной артелью. Сообща легко даже тяжелую работу делать. Не в пример легче, чем единолично.
А Царица, тетя Нюра, сама по себе толстая и тяжелая. Потому ей и трудно по земле ходить. Зато Царята ее - рыжий Колька и конопатый Мишка больно шустры. И поволтузить друг друга успевают за день, и рыбы полную лодку наловить. Пустыми они никогда с рыбалки не возвращаются.
Да ну их, Царят! Я ж про Егора думаю. Хороший он пацан, самый лучший на Карагиле. А может, и на всем Понизовье. Сколько он всего знает! И про птицу-погиб, сулящую беду, знает, и про карагильских домовых. И про всемирный потоп, когда Ной смастерил большую-пребольшую лодку, даже большую, чем паром через Чу-реку, и погрузил в нее всякой твари по паре, начиная с малых мурашей. И крупное зверье насадил, и тут же худобу домашнюю. Верблюдов и сайгаков, волков и буренок, ишаков и кабанов. Словом, всех-всех! Кроме рыб, конечно, зачем, и так вода кругом стояла большая - выше хат и камышей, выше даже Лысого бархана, с которого Карагильские озера и узеки как на ладони. Так и спас этот самый Ной всех зверей...
И "Робинзона Крузо" он читает без запинки. До того хорошо читает, что даже и в книгу не смотрит. Но больше всего мне нравится то, что он смирный. Не дерется, как Мишка Царенок, не обзывает. У меня же такой характер, что я не могу стерпеть, когда меня обижают. Мама говорит: не связывайся, не обращай внимания, но я не могу смолчать. И дерусь со всеми, даже с теми, кто старше меня. Вот и говорят мне, будто я вовсе не уживчивый. Вот и удивляются теперь, как это я с Егором ни разу не подрался. А зачем ссориться, если у нас с ним дел невпроворот всяких разных.
Одним словом, я с Егором соглашаюсь, даже если что-то и не по мне. И совсем не потому, что он старше меня.
Ладно, будем ставить лопасик. Хорошо, тал рядом. Каких-то два-три километра. Хотя, может, и все пять, не меряно ведь. У нас на излучине растет тал, но он не годится. В комле толст, коряв и ветвист. Наподобие саксаулины. Для лопасика же нужно четыре добрые стойки. Так что за талом придется в камыши идти, в заломы, придется сквозь крепь камышовую продираться. Только там и можно найти талины, прямые, как тростинки камыша, пригодные для лопасика и для шестов. Мы с Егором там же и удилища режем - длинные, шагов на десять - двенадцать.
2
Долблю и скребу рыбацким ножом пропахшую солодковым корнем землю, а сам подумываю, не пойти ли мне, не проверить ли удочки. Может, какой сазанчик чумной схватит. Или щука-дура - она на любой глубине хватает, и на сазаньей, и на чебачиной. Нет, не пойду проверять. А то если ходить взад-вперед, то и за месяц мне лунок для стоек лопасика не выскрести и не выдолбить. Весной низинка заполняется полой водой, рыба тут икру мечет. Но теперь она осушилась, и земля зачерепела. Кажется, поставить лопасик плевое дело. Четыре стойки да крыша травяная или соломенная. Но так думает лишь тот, кто никогда не ковырял лунок на твердом суглинке, наподобие такыра. Да еще в такую жару. Листья вон на хлыстах таловых будто кипятком ошпарены. Повяли, скрутились в трубочки.
А все-таки долбить лунки не так тяжело, как, скажем, протискиваться по кабанячьей тропе сквозь камышовую крепь. Рыбацкие ножи то и дело цепляются за камышины, и срезанные талинки застревают. Душно. Жарко. За шиворот всякая труха сверху сыплется. Вспотевшее тело зудит нестерпимо, словно комарами покусанное. Да, в камыше комарья и днем хватает. Они там от солнца прячутся. Егор говорит, как в аду. Если там действительно так, как в наших камышах, то, конечно же, грешникам не сладко. Их стоит пожалеть. И значит, недаром за них молится Егорова бабушка.
Я вот лунки ковыряю, а Егор чебаков тягает, возле воды сидит. Хотя в общем-то завидовать и нечего. Тоже мало удовольствия из-за каких-то чебачков на яру все время торчать. Но он их ловит, чтобы было что вялить, когда лопасик поставим.
Закопал столбики, связал верхние жерди "бамбуком" - прочной суровой ниткой. Егор тем временем своих чебаков порезал, засолил, сложил в ямку, травой закрыл. Мы их завялим после того, как они хорошо просолятся.
Мне осталось только сверху накидать солодки. Тутошняя солодка хороша - кустиста, ветвиста, листвы много. И солодку легче резать, не в пример легче, чем тал. Мы мозоли кровавые вчера натерли, хотя у нас были острые рыбацкие ножи. А комары кусачие нас чуть с ума не свели.
3
Все получилось совсем не так, как я думал. Управившись с чебаками, Егор объявил мне, что лопасик следует крыть кермеком. Еще не чище! Солодка вот она, рядом. Да, может, и веток таловых хватило бы. А за кермеком в степь надо идти, где солончаки, в такую даль по жаре тащиться. Притом ведь солодкой крыть - раз-два и готово, а если кермеком - хлопот не оберешься.
...Целый день режем кермек, будь он неладен. Ходишь по степи поклоны бьешь. Кермек ведь редко растет, там - лист, там - другой. И не все поочеред листья режем, а самые лопушистые, которые шире ладони. Кермек бывает разного цвета: есть листья зеленые, как салат, но есть и рыжие - как бы ржавчиной покрытые. И те и другие осыпаны белыми крупинками - то соль повыступала. Мы режем только салатные листья.
Кермек в основном я заготавливаю, а Егор сидит под гребенщиком и листья на "бамбук" нижет. Примерно так, как если бы он чебаков на кукан низал. Эти нанизанные листья мы отнесем к шиповнику и будем крепить их к жердочкам лопасика.
Хорошо ему там, под кустом, тенистым и духмяным! Гребенщик (он же и тамариск) вовсю цветет, хлопья розовой пены на ветках. Ну и ладно, у каждого своя работа. Одному - резать листья, а другому их на "бамбук" низать. Мне даже нравится моя работа, она проще.
Поначалу мне не хотелось идти в степь, но Егор все же уговорил. Он сказал, что у нас будет не такой лопасик, какие обыкновенно ставят на Карагиле (четыре кривые джидовые ножки, а сверху ворох соломы, придавленный старым вентерем). Нет, сказал он, мы построим лопасик под вид того, что был у Робинзона Крузо - крытый пальмовыми листьями.
На Карагиле, конечно, нет таких деревьев, какие росли на том необитаемом острове, где жил Робинзон Крузо, - листья шире распластанного сазана. У нас только тал, похожий на вербу, а гребенщик и саксаул, так они безлистые. А других деревьев и нет. Даже джиды нет. Да гребенщик и тал вряд ли можно назвать деревьями, только для нас с Егором они деревья. На безрыбье и рак рыба, говорит его бабушка. (Рак - это такое страшилище, похожее на большого скорпиона. У нас раки не водятся, но я их видел на картинках.)
Ладно. Пусть будет кермек. Только бы Царята не нагрянули. А то эти ушкуйники* вмиг учинят какое-нибудь безобразие. Что с них взять, если безотцовщина. Поехал дядя Иван целину поднимать и замерз в степи. А Царята все по интернатам, где, говорят, сильные слабых обижают. Для интернатских ведь закон не писан. Мишка с Колькой даже свою мать не больно празднуют. Она им слово, они в ответ - десять. Начнет их какой-нибудь рыбак стыдить, а Царица еще и заступается: "Непутевые они у меня, это верно, но ведь кормильцы. Рыбу ловят и план Охотстанции выполняют и перевыполняют. Хотя еще и несовершеннолетние, Кольке лишь через два года в армию..."
_______________
* У ш к у й н и к и - в Новгородской земле XIV - XV вв. члены вооруженных дружин, формировавшихся боярами для захвата колоний на Севере и торгово-разбойничьих экспедиций на Волгу.
Царята каждое утро проплывают по излучине, где мы рыбачим по выходным. Свои вентеря они ставят в "ногах" узека. Их издалека слышно. Они всю дорогу спорят и бранятся. Особенно утром, когда свежими силами толкают пустую лодку. Тогда они на весь Карагил горланят.
Однажды они на Каменной потасовку затеяли. Прямо в лодке. Колька толкнул Мишку, и тот кувырнулся через борт в воду. Как был, в одежде. Колька подал руку братцу, чтобы вытащить его обратно в лодку, но тот отплыл в сторону и стал кричать разные слова. Тогда Колька плюнул в сердцах и поехал себе дальше. А Мишка плыл следом и кричал, что у него ноги растут как у гагары.
Мы с Егором сидели в солодке, у самого обрыва, и все это хорошо видели. Мы сидели ни живые ни мертвые. Боялись, что Мишка выберется на берег и зло на нас сорвет. Такое уже случалось. Колька треснет Мишку, а тот потом на нас отыграется. А то и без повода начнет обзывать гагарой. Очень обидно, когда обзывают гагарой, - нет ничего нелепее, чем гагара на берегу. Гагара - такая утка, которая по воздуху летать не летает и по земле ходить не ходит. Она только то и делает, что ныряет и плавает, ныряет да плавает. Не то птица, не то ондатра. А ноги у нее для ходьбы совсем не приспособлены.
Но Царята проплыли мимо и нас не заметили. Мы не торчали на виду, а в засидке наподобие шалаша прятались. Удочки же убрали загодя. Мы всегда удочки убираем. Заслышим голоса Царят, так и убираем. Засидка же у нас славная, с воды ничего не видно. Это очень важно - иметь хорошее укрытие, когда ловишь сазана. А то ведь сазан и близко к берегу не подойдет, если заметит тень человеческую. Выбирать и маскировать засидки - моя забота, Егор этого дела не касается, и мне тут не перечит.
Значит, тогда все обошлось. Хотя Царята проплыли совсем рядом, мы бы до них могли дотянуться удилищами. Но нам такое, конечно, и в голову не могло прийти. Каждый плыл своим манером: один в лодке, а другой саженками.
Нам было в основном Кольку жалко, хотя он и старше Мишки. Потому что Колька руку подал, а Мишка отплыл в сторону и злоязычил по-черному. Даже гагарой обзывал. Вот Мишка обзывает, а сам почище гагары плавает и ныряет. Однажды он переплыл Лакакуль, самое большое озеро. Такое большое, что тот берег камышистый чуть виден.
Рыбка мала, да уха сладка - Стерликов Анатолий Егорович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Рыбка мала, да уха сладка автора Стерликов Анатолий Егорович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Рыбка мала, да уха сладка у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Рыбка мала, да уха сладка своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Стерликов Анатолий Егорович - Рыбка мала, да уха сладка.
Если после завершения чтения книги Рыбка мала, да уха сладка вы захотите почитать и другие книги Стерликов Анатолий Егорович, тогда зайдите на страницу писателя Стерликов Анатолий Егорович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Рыбка мала, да уха сладка, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Стерликов Анатолий Егорович, написавшего книгу Рыбка мала, да уха сладка, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Рыбка мала, да уха сладка; Стерликов Анатолий Егорович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн