- Почему же, - говорит. - На чём хочешь можно летать, если приставить моторчик...
"Ага, моторчик!" Я так и думал, что моторчик - очень важное дело. Вот бы побольше поговорить про моторчики.
- Моторчик - это да, - говорю.
- Правильно, - говорит. - Вот смотри моторчик. - Он достал с полки игрушку - робота - и покрутил сбоку ключик. И робот пошагал по полу ко мне. В животе у него крутились колёсики, высекались искры, как будто там что-то переваривалось. Робот равномерно махал руками, а иногда поправлял на голове кепку. Так интересно! Я сказал:
- Я люблю, когда что-нибудь само двигается. Когда я первый раз ехал на поезде, то не мог от окна оторваться. Я был маленький, и мне казалось, что вся земля едет, а вовсе не поезд, в котором мы сидим. Я-то ведь сидел на месте, не двигался.
- Ага, - сказал он. - Возьми с собой робота. Поиграешь дома. К моторчику приглядишься.
Я принёс робота домой и весь вечер гонял его по дому. Потом решил всё-таки заглянуть в его моторчик и приподнял ножиком спинку. Потом ещё чуть-чуть подцепил ножом. Вдруг раздался треск, все колёсики вылетели и железная пружинка ударила меня по носу.
Я испугался, что сломал чужую игрушку.
Смотреть на развороченный моторчик было печально. Но я не хотел обращаться к отцу за помощью. Он обязательно спросит про уроки, а мне сейчас не до них.
Я извинюсь перед мальчиком, раз так вышло. Я знаю: извинения хорошая вещь. Когда извиняешься, хвалят за вежливость.
- Извини, пожалуйста, - сказал я, когда пришёл к нему опять. - Он заглох...
- Я так и знал, - сказал он, - что ты внутрь полезешь. Ну ничего, сейчас я починю.
- Ты сам, что ли, будешь чинить? - удивился я.
- Оставайся, если хочешь, сделаем вместе.
В общем, он подогнал зубчатые колёсики одно к другому. Вставил пружинку на место. Поправил кремень, который искрит, когда колёсики крутятся. И прикрепил спинку. Потом завёл робота ключиком - сильно закрутил пружину. И эта пружина должна медленно раскручиваться и вертеть эти самые колёсики.
И робот опять зашагал.
Всё очень просто.
Я был рад, что игрушка исправна.
Но я был не рад, что простейший мотор не мог починить сам. Я был не рад, что всё равно не узнал, отчего всё двигается.
Уроки опять не выучил и получу новую двойку.
Вася, наверно, все выучил, ведь я ему совсем не мешал.
И вот опять сижу с ним рядом и молчу. Мне не о чем с ним разговаривать. Он ведь всё равно, мне кажется, ничего не сможет понять. Он же не думал всё это время про моторчики. А рассказывать пришлось бы долго.
Я сижу молчу и слушаю учителя. Хоть я и не сделал уроки, но мне всё понятно, что учитель рассказывает. Значит, моторчик в голове работает. Чувствую, умнее становлюсь.
Учитель смотрит на меня - вот-вот сейчас вызовет.
И вызывает.
И я всё совершенно правильно ему отвечаю. Мне кажется: это всё очень просто. Как будто я действительно вырос уже и теперь у меня будет всё по-другому.
И мне всё кругом нравится.
Только одно мне не нравится: я не спросил, как зовут знакомого мальчика. Всё время забывал спросить его имя.
И тут я подумал: имя у человека обыкновенное бывает Андрюша, Серёжа, Петя, Вася... Но он всё-таки необыкновенный мальчик.
И он мой друг. Вчера он мне сказал: "Приходи завтра".
Хороший день. Замечательный. Пять пятёрок наполучал. Никогда столько не было. Правда, не все поставили. Но я чувствую, что могли бы поставить. Удачный день - ничего не скажешь. Отличное настроение. С таким настроением я не могу вместе с Васей плестись по лестнице. Пусть он один плетётся, а я лучше на улице его подожду. И вылетаю из школы.
На улице дождь зачастил. Но наши ребята играют в футбол прямо под дождём. Я стою смотрю.
Сегодня мне и дождь нипочём, даже нравится. Смотрю, как ребята мяч гоняют прямо по лужам.
Сейчас Вася выйдет и я ему скажу: "Видал, как надо учиться!" Он обязательно спросит: "Чего?" Никогда сразу не понимает. А я ему объясню: "Думать, брат, надо. А ты всё уроки учишь, учишь, стараешься, как чёрт, а толку мало".
Вот я ему урок покажу.
И чего он там копается, столько времени не выходит. Стою жду и думаю: "Вот сейчас ему шапку на нос нахлобучу, будет он тогда "чего" спрашивать. Совершенно неинтересно разговаривать с таким человеком. Но не одному же идти домой с таким прекрасным настроением. Надо обязательно с другом поделиться".
Вдруг мяч мне в лоб как даст!
Этот мокрый, грязный, холодный, тяжёлый, как булыжник, мяч, который ребята гоняли по всем лужам!
Какое безобразие! Что они там своих ворот не видят, что ли? С ума, что ли, сошли?
Я как заору:
- Вы что, не видите, куда бьёте!
- Да мы нечаянно, - говорят. - Хотели в ворота, а мяч в тебя полетел. А ты бы на ногу взял его, а ты бы отбил его, а ты бы в сторону отскочил, в конце концов, - чего ты тут стоишь, - говорят.
Я совсем рассвирепел, бегу на них драться.
А они на меня пальцами показывают и смеются. Потому что всё лицо у меня грязное от мяча. Им смешно. А я не знаю, что мне теперь делать с моим лицом. А они хохочут. Сами виноваты, а говорят, я же и виноват.
Ох и зло меня тут взяло.
Вытираюсь кое-как рукавами. Грязь только размазывается, и ребята ещё больше смеются.
А ведь из-за Васьки всё получилось. Он там так долго копается.
Домой с таким лицом невозможно показываться. Да как домой-то добраться? Все рукава у пальто грязные. Лицо грязное. Ребята смеются. Измучился я.
И тут Вася наконец появляется и ко мне подходит. Видит, в чём дело, и вынимает из своего кармана носовой платок. Чистый белый носовой платок. Вася его берёт и вытирает мне лицо и ещё успокаивает:
- Ничего, - говорит, - не заметно, не волнуйся, - и всё такое.
Вася провожает меня до дома, а я в это время думаю: "Вот так урок! Ведь я же хотел ему урок показать, а выходит, Вася мне урок показал".
Нечего было мне задаваться. Шёл бы спокойно домой, и всё. А вот остановился - и удар получил. Зря я, дурак, там стоял, двигаться надо было, а не на месте стоять.
Всё время двигаться, что ли? И останавливаться нельзя?
Я совсем запутался.
А Вася пошёл домой со своим платком.
Вдруг я кинулся его догонять, сам не знаю зачем. Догнал его и спрашиваю:
- Где твой платок?
- Вот, - говорит Вася. И вынимает запачканный грязью, мокрый, мятый платок.
- Жалко платок, - говорю. - А откуда он у тебя?
- Мне дома дают платок.
- Извини, - говорю.
- За что?
- За платок, - говорю.
- Ничего, - говорит, - мне другой дома дадут.
Я прибегаю домой и говорю:
- Почему мне не даёте платок?
- Какой платок тебе надо?
- Носовой, конечно, какой же ещё, - говорю.
- А ты сам бери, - говорит мама.
- Где его брать?
Мама подводит меня к шкафу и показывает целую гору носовых платков.
- А я не знал, - говорю.
- А ты знай, - говорит мама.
На другой день в каждый карман я положил по платку. Гора платков в шкафу сразу стала намного меньше - у меня оказалось порядочно карманов. Я ни на минуту не забывал про свои карманы, потому что в каждом был чистый платок. Я вынимал их по очереди и всё время вытирал нос, хотя этого не требовалось, но не зря ведь платок носовым называется. Мне очень нравились мои платки. Один был в клеточку, другие в полоску.
За это я получил в школе замечание: "Весь урок занимался носовым платком".
Дома отец спросил:
- Ты что сегодня такой сердитый?
- Вот, - говорю, - видишь? - И показываю ему замечание. Мне казалось, он должен похвалить меня: ведь у меня при себе носовой платок, и осудить учителя, что он не понимает, как это здорово. - Вот, - говорю, - платки виноваты. - Я вынимаю их все из карманов и бросаю на стол. Мне кажется, что чем их больше, тем лучше.
- Зачем тебе столько? - удивляется отец. Он отбирает все платки и отдаёт их маме.
- Что же человеку без платка ходить, что ли? - говорю.
Отец говорит:
- Занимаешься мелочами, вместо того, чтобы делать в школе главное слушать учителя.
- А вот и нет! - говорю.
- Согласись, что я прав, - говорит отец.
- Почему это ты прав? - говорю.
- Знаешь, - говорит, - такое моё мнение, так мне кажется, такая мысль у меня мелькнула, - и смеётся.
Особенно мне последние слова про мысль понравились.
И тут вдруг я почувствовал, что и у меня мысль мелькнула. Мелькнула или не мелькнула? Кажется, мелькнула: отец неправ! Я тут же решаюсь с ним поспорить.
- Отец, - говорю я. Первый раз в жизни я называю его "отец", а не "папа". Мне кажется, так лучше звучит, когда имеешь своё собственное мнение. - Я ни за что с тобой не соглашусь!
- Как так? - удивляется папа.
- Платок вовсе не мелочь. А самое главное дело.
И я рассказал ему, как Вася меня выручил.
Папа выслушал меня и тоже стал спорить:
- Дело тут было не в платке, а в человеке. В Васе всё дело. Он оказался неплохим человеком: сообразительным, добрым.
Тут я снова почувствовал, что опять у меня в голове мысль мелькнула, и продолжаю спорить:
- Послушай, - говорю, - отец, а что бы делал этот добрый человек, если бы у него платка с собой не было?
- Как сказать, - говорит папа. - Наверно, он что-нибудь бы придумал.
- Вот если бы у него не было с собой платка, тогда бы ему надо было что-то придумывать. Но у него был платок. И это было самое главное дело. Согласись, что это так, - говорю.
Не знаю, согласился ли со мной мой отец. Только он полез к себе в карман и проверил, есть ли у него носовой платок.
Платок в кармане был.
Между прочим, я тоже один платок себе оставил в маленьком кармашке на всякий случай.
А утром ещё один платок с собой в школу прихватил.
И вот опять я в школе сижу. Спокойно сижу на уроках. Ни с кем не разговариваю. Не с кем просто. Никто ведь ничего не понимает. У меня всё в порядке. Целых два чистых носовых платка при мне на всякий случай. Вот я и жду подходящего случая, когда вдруг мой чистый платок понадобится.
В тетради аккуратно упражнение пишу, в другой тетради ужасно сложные примеры совершенно правильно решаю.
Стараюсь прямо сидеть.
На перемене не бегаю, чинно прогуливаюсь по коридору.
Но не дают человеку покоя. Всё время подбегают и дёргают. А учитель даже спросил:
- Ты что, брат, болен? Нет? Что же ты сегодня ходишь, будто кол проглотил?
- Какой кол? Никакого кола не было, - удивляюсь я.
- Палку, значит, - улыбается учитель.
- Ах палку, а я уж об оценке подумал. А какую палку?
- Ну ладно, ладно, иди, всё в порядке, - сказал Пал Палыч.
Вот именно - всё в порядке.
На следующем уроке у меня опять мелькнула мысль: "Я всё же аккуратный человек. Я ведь ОЧЕНЬ аккуратный человек. Я даже САМЫЙ аккуратный человек в нашем классе, а может быть, во всей школе!"
После этого меня как будто что-то подтолкнуло изнутри, будто какой-то дополнительный моторчик завёлся, и я уже больше не мог сидеть на месте. И ходить больше тоже не мог. Я кинулся на всех драться. Не просто так кинулся, а чтобы всем показать: я САМЫЙ сильный человек.
Я действительно побил всех, которые попались мне под руку и не успели убежать. У меня мелькнула мысль: куда же это они разбегаются? Не могут сообразить, что драться надо, сопротивляться, а не разбегаться.
Вдруг как заору:
- Чтоб я больше вас не видел! Слышите?
А они смотрят на меня и ничего не понимают.
Я поглядел на свои кулаки и сказал:
- Ну то-то! Кто полезет - получит!
Ничего совершенно не сообразили. Но объяснять тут некогда.
Гордый, я шёл домой.
В прихожей у нас стоит большое зеркало. Оно давно стоит, но я его почти не замечал, а тут решил посмотреть на себя в это зеркало.
Посмотрел. Вытер пот со лба платком. Волосы поправил. Ещё раз как следует на себя посмотрел. И тут у меня мелькнула мысль: между прочим, я, пожалуй, самый красивый мальчишка из всех, которые тут ходят.
Конечно, это так и есть. Все должны об этом знать. Да все, наверно, и так знают.
Зеркало осталось стоять на своём месте, а я побежал. Я бежал к Васе как можно скорей застать его дома.
Застал.
И тут я сразу увидел, какой Вася хилый. Во рту зуба нет. Какой-то растерянный.
Тут-то я его и решил ошарашить.
- Ты знаешь, говорят, я самый аккуратный, самый сильный, самый красивый человек.
- Кто говорит? - испугался Вася.
- Все говорят. Думаешь, нет?
- Ну да, не может быть...
- А ты что, не видишь, что ли?
- Так не бывает... - лепечет Вася.
- Ну и дурак же ты, - говорю.
Нечего мне с ним больше разговаривать. Ясно, он ничего не понимает. Ни чуточки.
Ну и пускай дома сидит, а я пошёл.
У кого бы ещё спросить про это самое? Ага, а бабушка на что? Старые люди бывают самые умные. Они всё знают да помалкивают. Потому что никто у них ничего не спрашивает. А вот я и спрошу.
И спрашиваю как самый вежливый человек на свете. Самые первые слова у меня теперь "пожалуйста" и "извините".
- Скажи, пожалуйста, бабуля...
- Не знаю, не знаю, ничего не знаю...
Я ещё и заикнуться не успел, а она уже не то мне отвечает.
- Да погоди, пожалуйста, извини... Понимаешь, бабуля, я сегодня избил всех!
- Господи! Не дай бог, - говорит.
- Лезут все, понимаешь. Я всех и раскидал. Я самый сильный, правда?
- Ой, ой, ой, батюшки светы...
- Да не батюшки, не батюшки! Ты на меня погляди: улыбка что надо. Зубы все давно выросли.
- Хороший мальчик, - говорит бабушка.
- Говорят, я самый красивый мальчишка!
- Верно говорят, - говорит бабушка. - Умный мальчик, красивый. Зря люди не скажут.
- Бабушка, а это правда?
- Правда, истинная правда, - говорит бабушка. - Я врать не буду.
- Надо маме про это сказать. Скажи ей, пожалуйста сегодня, бабушка. Скажешь? Да?
- А как же. Скажу, скажу дочери... всё скажу.
- Ну ладно, - говорю, - извини, пожалуйста.
Ну вот видите, всё как есть подтвердилось.
Осталось до ужина подождать. Все сядут за стол. Вся семья в сборе. И бабушка всё, что нужно, всем объявит. Пускай родители знают, какой у них сын.
Вот наконец собираются. Только отец у себя в комнате задержался. Да и лучше, что его нет. Начнёт шутить. А мне не до шуток. Я человек серьёзный.
Сидим едим. Я пристально смотрю на бабушку. Неужели не понимает, что пора начинать. Всё сначала, что ли, ей объяснять? Толкаю её локтем и смотрю ей прямо в глаза. Она отодвинулась от меня и как ни в чём не бывало продолжает закусывать. Никогда не думал, что у неё такой зверский аппетит.
На ногу ей незаметно наступаю. Надо же ей напомнить.
Она как вскрикнет и хлеб уронила на пол.
Я как человек вежливый кидаюсь кусок поднимать.
- Вот, пожалуйста... - говорю.
- Молодец, - говорит мама. - Спасибо.
- Я вообще, если хочешь знать, самый вежливый, самый красивый, самый сильный человек.
- Почему? - спрашивает.
- Говорят.
- Кто сказал?
- Весь город, - фу ты! - вся школа говорит.
В это время как раз отец появляется. Как всегда не вовремя. А он, наверно, считает, как раз в самое время.
Интересно, он слышал или не слышал наш разговор?
Говорит:
- Не понимаю, зачем же быть и самым глупым человеком?
Фу ты, чёрт, слышал, оказывается.
Мама стала смеяться.
Но я решил не сдаваться.
- Почему глупый? А вот и нет!
- Ну, что ты красавец, каких мало, я, положим, сам вижу. Не спорю. Согласен. Но в чём, в каком конкретном деле ты показал свою силу? Расскажи.
Я даже вспотел. Платком своим вытираюсь. Весь красный. Подавился. Закашлялся. "Чего, - думаю, - отец родной к сыну пристал?"
А он не отстаёт.
- Нельзя быть просто так сильным. Не бывает. Враньё это. Вот если, скажем, отцу или матери какое-то дело трудно, не под силу, не справиться, а сын может их выручить, тогда понятно - он сильный.
- Ну да, - говорю. - Ты неправ. Такого дела не будет.
- Как не будет? Обязательно будет!
- Ты хитренький, нарочно говоришь, чтобы я ждал?
- Подожди немного.
- Дай честное слово, что, правда, будет.
- Честное слово, будет! Все твои дела впереди.
- А долго ждать?
- Не долго. Я постараюсь поскорей.
- Ну тогда ладно, - говорю. - Всё в порядке.
Фу ты! Вытер я последний раз пот с лица. Сразу легче стало. Пока можно жить спокойно.
И чего я выдумал, сам не знаю, как это вышло.
Вечером нормальный человек, у которого всё в порядке, ложится спать.
А утром нормальному человеку вставать лень. Спать хочется. Но он, видите ли, всё равно должен вставать и идти в школу.
Вчера я в школе дрался. Не пойду сегодня в школу! Я даже подпрыгнул в постели, до чего мне это понравилось. Родители давно на работе. Бабушка спит, наверно; её не слышно. Я ей скажу, рано. Она мне поверит, я знаю.
Я натянул на себя одеяло.
Вдруг кто-то сорвал с меня одеяло...
Тьфу, наша собака Пташка. Вот не ожидал. Ни разу с меня одеяло не стаскивала, а тут пожалуйста. Покоя не дают нормальному человеку. Хочешь не хочешь, всё равно будут будить, кормить, провожать в школу, а там уроки спрашивать.
Делать нечего. Я сам встаю, одеваюсь...
Сначала я решил зайти к этому мальчику. Подошёл к его двери, Звонить не стал. Это нормальные люди утром встают. А он ведь необыкновенный, наверно, ещё спит. Ему в детский сад даже не надо. Вот жизнь у человека! И как ему это удаётся? Я сел на ступеньку лестницы, посидел, позавидовал: неохота быть нормальным человеком. Но не сидеть же тут, когда все нормальные люди сейчас в школе сидят. Я отправился в школу.
После уроков опять подошёл к этой двери и позвонил в звонок.
1 2 3 4 5 6