"Ну и с чего тут начать?" - проговорила она, осматривая шкатулку сверху донизу. Пока она с ней копошилась, Никодим не сводил с меня взгляда. Мы готовы были наброситься друг на друга, исчерпав про себя весь запас ругательств в адрес друг друга, как вдруг Лена открыла шкатулку.
- Это тебе, - она протянула мне старый, покрытый ржавчиной ключ; на самом дне шкатулки, затянутой чёрной тканью, я заметила белый кусок бумаги. - А это мне... - тихо проговорила Лена, разворачивая письмо.
- От кого? - затаив дыхание спросила я.
- От мамы с папой, - дрожащим голосом ответила Лена. Она вся была в чтении, и я просто не могла её прервать. Ни разу после случившегося я не спрашивала у неё, что было в том письме. Зачем? Если, как только она впоследствии доставала его, чтобы просто переложить с места на место или перечитать выученные наизусть строки, на глаза её наворачивались слёзы...
- Я пожалуй, пойду, - тихо промямлила я, чувствуя себя с каждым словом всё глупее и глупее. Лена едва заметно кивнула, и я, забравшись на лошадь, совершенно забыв про шкалу Обратуса, понеслась в сторону замка. В руке был зажат старый ключ. Так оно и должно было случиться, я словно возвращалась на десять лет назад, туда, где великие маги и волшебницы вели свой бой за счастье своих детей. Всё происходило теперь так, как должно было быть, как было ими запланировано давным давно. Мне должен был дуть в лицо этот ветер, рядом должны были пролетать птицы, всё должно было вернуться к жизни так же внезапно, как вернулась к жизни я.
Дышать, дышать полной грудью, дышать до боли в рёбрах. Скакать так быстро, как может конь, а если нет - ещё быстрее. Шкала Обратуса - шкала магического времени, но какое волшебство, если я спешила к своему отцу?! Какое волшебство, если и без него я могла обогнать полёт мысли, полёт фантазии...
Сен-Дельжотар предстал передо мной в своём былом могуществе. Не было тех угрожающих форм и очертаний, ничего такого, что могло бы внушить опасения или отпугнуть. Мне навстречу прямо из ворот крепостной стены замка вышел слепой монах, лаяла собака. Салтык выбежал на дорогу, и моя лошадь встала на дыбы. Я спешилась, оббежала счастливого от чего-то пса и направилась к дверям замка. Отец Филипп перегородил мне дорогу:
- Куда вы?! Стойте!
- Уйдите! - попыталась отвязаться от него я. - Уйдите, отец Филипп! У меня есть ключ! Там он! Я знаю!..
- Кто вы? - недоверчиво спросил монах. - В прошлый раз вы назвались Еленой фон Милош, если я не ошибаюсь. А я никогда не ошибаюсь: с тех самых пор, как я ослеп, мой слух меня ни разу не подводил. Так кто вы на этот раз?! - спросил он сурово.
- Анна, Анна Кеслер, - совсем запыхавшись представилась я. - Пустите, умоляю!
- Анна Кеслер? Вы точно уверены?
- Да точно, точно! - я еле отдышалась. - Пустите!
- И у вас есть ключ? - всё ещё недоверчиво вопрошал отец Филипп. Салтык ластился возле моих ног. - Салтык, она говорит правду? - пёс одобрительно гавкнул. - Ну что ж, монах засуетился. - Проходите, прошу вас. И не серчайте на старика, господин Удо нагнетал на меня ужас все эти десять лет.
- Удо больше никого не тронет, - проговорила я, направляясь к дверям.
- Как?! Неужели всё?.. Неужели наконец-то всё вернётся на свои места?
- Если он там, то да, - дрожащими руками я пыталась вставить ключ в замочную скважину.
- Он там, миледи, - проговорил монах тихим уверенным голосом; от неожиданности и я обернулась и увидела, как по его лицу текут слёзы. Десять лет я искупал свой грех перед вашей семьёй; носил ему еду, оставлял на пороге, а потом находил пустую корзину. Идите, миледи! - отец Филипп улыбался.
Его слова придали мне уверенности, и я налегла на дверь. Со скрипом, но она отворилась. Я вошла в тёмное, холодное помещение. Сразу из серого холла наверх вела огромная мраморная лестница. На ней валялись то осколки посуды, то разорванные платья, то доспехи. Я огляделась по сторонам: направо вела галерея, а двери слева были плотно закрыты. Я подошла к ним и распахнула. Под ноги мне покатились хрустальные подвески, посреди залы на огромном столе лежала упавшая хрустальная люстра, по всему полу были рассыпаны мелкие стекляшки. Вдруг откуда-то сверху я почувствовала будто дуновение ветерка, небольшой, едва уловимый сквозняк.
Не теряя ни минуты, я побежала наверх, перепрыгивая через ступени. Платье давно порвалось, туфельки превратились в кроссовки, рука под повязкой ныла, но я всё равно бежала по лестнице дальше и дальше. Я остановилась у узкой полуоткрытой двери, оттуда тянуло свежим ветром. Несмело, унимая дрожь, я её отворила и вошла в полумрак. Справа различались очертания кровати с балдахином, у разбитого окна с задёрнутыми шторами стоял человек. Он был высокого роста, немного худощав, с длинными, отросшими волосами. Он стоял ко мне спиной, но, как только я вошла, резко обернулся. Мне стало ясно, что он меня ждал... Давно. Возможно даже слишком давно. Вдруг стало очень холодно, по спине, по плечам побежали мурашки.
Мгновенно у меня в горле пересохло, все слова разом вылетели из головы, а щёки обожгли слёзы. Я проделала весь этот путь и вот награда: передо мной стоит тот, кого я и не чаяла увидеть. В голове замелькали детали и лица. Он подошёл ко мне и, не шевелясь пару секунд, словно решаясь на что-то, всё же обнял меня. Помимо своих, я ощутила у себя на лице жар его слёз. И тогда я всё сразу вспомнила. Даже его. Он ни капли не изменился, похудел немного, и всё. Мой папа...
Мы вернулись в замок утром следующего дня. Отец перенёс нас обоих прямо к воротам одним движением пальцев. Всё было очень быстро, возможно, даже слишком, ведь у меня закружилась голова и перед глазами поплыли круги. Папа сказал, что в этом нет ничего страшного - просто я целый день ничего не ела, а тут столько переживаний. Переживаний, волнений, эмоций и правда хватило бы на две жизни с лишком. Но что мы делали так долго? Почему не отправились сразу в замок? Туда, где светло, тепло, оденут, накормят и... никто не оставит в покое? Мы говорили. Говорили долго, пока не начинал заплетаться язык. Потом мы молчали, глядя друг на друга, и снова начинали беседу. Совсем с другой темы, касательно совсем другого вопроса, но так много нам надо было обсудить. Отец показал мне, каким образом следил за мной весь период отсутствия, объяснил, почему не мог появиться открыто и разоблачить Удо - он ждал меня, готовый помочь в любой момент. Тогда я подумала, как они похожи с Леной. Как много оба для меня сделали... никогда в жизни мне не вернуть этот долг. Потом мы говорили о маме, о нашей жизни там и ещё о куче важных и не очень вещей.
У ворот нас встретила не спавшая всю ночь прислуга. Нас проводили в соседние комнаты, чтобы по распоряжению принца дать выспаться. Отец так ослаб за годы добровольного заключения в замке Сен-Дельжотар, что специально для него немедля послали за лучшим королевским врачом. Как выяснилось, по совместительству с прорицанием и защитой королевства от магических казусов разного характера, эту должность выполнял Тезарус. Этому человеку я могла доверить всё, что имела и знала, что никогда об этом не пожалею.
Старый волшебник вошёл в спальню отца, будучи ещё в ночном халате и тапочках. В руках он держал небольшой саквояж. После пятиминутного осмотра, он отвёл меня в сторонку и, лукаво поглядывая по сторонам, доложил:
- С вашим отцом всё в практически полном порядке. Немного трав, спокойного сна и будет, как новенький, я поспособствую, - волшебник улыбнулся.
- Спасибо, - прошептала я.
- Это меньшее, что я могу для вас сделать, - Тезарус наклонился и поцеловал мою руку. - А вот ваше состояние меня тревожит: девушкам в вашем возрасте не положено бродить где-то так рано и вторую ночь не спать.
- Но я... - хотела было что-то опротестовать я, как Тезарус обернулся с каким-то немым вопросом к моему отцу. Видимо, получив утвердительный ответ, он закопошился у себя с сумке и извлёк оттуда склянку с порошком голубоватого цвета.
- Ну уж нет, - пробормотала я, отходя в сторонку. - У меня от порошков в последнее время сплошные неприятности.
- Вам надо выспаться, миледи, - лилейным голосом промолвил придворный волшебник, насыпая порошок себе на ладонь. Затем он выпрямился, направил руку на меня и легонько дунул на ладонь. Порошок, пахнущий ромашкой, попал в глаза, нос, рот и уши, словно обволакивая меня тёплой, нежной дымкой.
- Да не хочу я... - прошептала я, засыпая. Я почувствовала, как заботливые руки слуг подхватили меня и, как на облаках, понесли в другую комнату. Спать хотелось всё больше и больше, не в состоянии даже пальцем пошевелить от усталости, я отключилась.
Лист четырнадцатый
Счастье бывает разным
Поздним осенним утром, когда парк под окнами летней резиденции окрасился в жёлтый цвет, солнце пробивалось сквозь тяжёлые золотые шторы. В спальне пахло полевыми цветами. Я открыла глаза и первым, что увидела, был огромный букет ромашек, рябины и пижмы, стоящий в красивой декорированной вазе. В комнату вошли Фиона и Лена. Я сладко потянулась, зевнула, протёрла глаза и внимательно на них посмотрела. Потом снова перевела взгляд на букет.
- С добрым утром, спящая красавица, - радостным тоном проговорила Лена, отдергивая шторы. - Долго ж ты спала. Мы тут думали звать герцога фон Эйбен.
- З-зачем, - спросони я туго соображала.
- Иногда это помогает, - потупив глаза в пол, проговорила Фиона. - В особо тяжёлых случаях, - добавила она, и тут обе глупо рассмеялись.
- Вы о чём? - я села на кровати. - К чему цветы?
- Так второй день осени, моя дорогая, - объявила Лена. - Первый ты, к сожалению, проспала.
- Стоп, стоп, стоп, - постепенно стала приходить в себя я. В голове появились какие-то мысли, образы, воспоминания. - Помню Никодима, папу, Тезаруса, порошок... Уйё! - я хлопнула я себя по лбу. - И долго ж я спала?
- Три дня, - деловито проговорила Лена, глядя на Фиону. Та уверенно кивнула головой. - Три дня? Три дня. Точно.
- Класс, - еле выдавила из себя я, пытаясь встать с кровати. Опыт закончился полным провалом - голова кружилась, ноги не хотели слушаться, да и под одеялом было куда теплей. - И много же я пропустила?
- Да нет, не очень, - Лена стала зажимать пальцы, ехидно поглядывая в мою сторону, - твой отец пришёл в себя, вам вернули титул и имение, мне вернули титул и имение, была вечеринка по поводу избавления от незапланированного Армагеддона, твоего папу назначили вторым придворным волшебником - помощником самого Кардинала, - на этом она сделала особый акцент, ожидая моей реакции. - По ходу дела, он выздоровел, хорошо себя чувствует. Ну и всё в этом роде: вечеринки, праздники, балы. Тебе тоже немножко осталось - не огорчайся, мы ещё не праздновали наше возвращение.
- Вот спасибо, - я состряпала недовольную рожицу.
- Всегда пожалуйста, - Лена этого будто и не заметила. - А так, всё отлично. Правда вот Янош весь извёлся, пока ты тут прохлаждалась... - она внимательно посмотрела на меня, а я постаралась изобразить на лице саму невозмутимость, да не получилось: я почувствовала, что краснею.
- Всё вижу, всё вижу, - Лена погрозила мне пальцем. - Сейчас пойду распоряжусь, чтобы тебе поесть принесли. Пойдём, Фиона.
- Да-да, сейчас, - отвлечённо проговорила Фиона, глядя в окно. - Ты иди, а я за тобой.
- В чём дело, что за секреты?! - Лена картинно приняла позу. - Я её телохранитель, давай колись! - она рассмеялась, а Фиона подняла на неё глаза полные слёз:
- Пожалуйста, - прошептала она, срывающимся голосом.
- Да, хорошо, - Лена потупила глаза и вышла из спальни, плотно затворив за собой дверь.
- В чём дело, Фиона? - спросила я у девушки, усаживаясь на край кровати.
Фиона на прямых ногах медленно подошла ко мне, села рядом на корточки и опустила голову. Из её красивых глаз на платье падали слёзы:
- Миледи, - проговорила она не своим голосом. - Миледи, он женится!.. Король нашёл нашему принцу жену-у-у! - Фиона разрыдалась, уткнувшись носом мне в колени. Я провела рукой по её волосам, не зная, что сказать.
- Но ведь ты говорила, что ты знала, - начала я, но тут же осеклась: какую чушь я мелю, ведь она его любит!
- Миледи! - Фиона содрогалась в рыданиях. - Я не смогу без него! Миледи, я умру!.. Миледи, я его люблюу-у-у, - заголосила она.
- Ну ладно, ладно! Я что-нибудь сделаю, я обещаю. Не плачь только, я прошу.
Фиона подняла на меня красные от слёз глаза, утёрла нос и поднялась. "Простите, миледи" - прошептала она и вышла из комнаты. Немного зная короля, я понимала, что действовать нужно прямо сейчас. Я нашла халат и, держась за стены, пошла к кабинету монарха.
Удивленная стража тем не менее меня пропустила. Как ни странно, мне было абсолютно всё равно, в каком виде я предстану перед королём. В кабинете его величества помимо его самого сидели Кардинал и мой отец. Папа, крайне изумлённый моим появлением, тем не менее встал, поцеловал меня в лоб и, тихо спросив, всё ли порядке, усадил в кресло.
- Могу я вам чем-то помочь, - спросил Ловеран - старший.
- Да, я бы хотела с вами поговорить касательно одного очень щепетильного, можно даже сказать личного дела, - тщательно подбирая слова, проговорила я.
- Ну что ж, тогда начинайте, - король откинулся в кресле и посмотрел на меня. Кардинал и папа переглянулись, будто спрашивая друг друга, уйти им или нет.
- Прошу, останьтесь, вас это тоже касается в какой-то степени, проговорила я, и Кардинал едва заметно кивнула. - Я бы хотела обсудить с вами женитьбу принца. Это правда, что вы нашли ему невесту?
- Ещё нет, но претенденток целая куча, - король постучал пальцем по внушительной кипе писем. - Принцессы, графини, герцогини, королевны, маркизы, княжны.
- А что он сам говорит? - спросила я.
- Он пока не согласен, говорит, что сам хочет выбрать себе невесту. Но я протягиваю ему список, а он отказывается, говорит, что той, кто ему нужна, в нём нет.
Пойдите его разберите, - король недовольно хмыкнул, - как я скажу, так и будет. Но, быть может, вы его убедите? Пусть он хотя бы список посмотрит, - монарх пододвинул ко мне длиннющий пергамент со списком имён, званий и предполагаемой суммой приданого.
- Ваше величество, Кирилл - мой друг, и раз он говорит, что сам хочет выбрать себе невесту, я не стану ему ничего навязывать.
- Да пусть выбирает! - изумлённый моей солидарностью с принцем, проголосил король. - Вот же список! Тут есть все самые достойные, самые красивые, самые умные, самые богатые, пара страшненьких, но с о-о-очень большим приданным. Я что, против? Пусть только жениться побыстрей! А он завёл: здесь её нет. Да все тут есть! - Ловеран хлопнул ладонью по столу, и бумажки разлетелись в разные стороны, а потом обиженно добавил: - Он даже просмотреть не хочет. Что, моя канцелярия зря целый год до его возвращения пахала - сюрприз готовила?
- Вы сказали, здесь есть все, - несмело начала я. - А, скажем, Фиона Эдельвейс?
- Дык, - поперхнулся монарх, а вместе с ним и Кардинал; только папа у меня за спиной крепко, в знак одобрения, сжал моё плечо, своей рукой, - она же телохранитель! Какая свадьба?! Какие отношения?!.. Или?.. - он недоверчиво поднял одну бровь. - У них уже что-то было? Она ждёт от него ребёнка? Или они уже тайно обвенчаны?
- Ничего такого. Фиона - честная девушка, - под его напором я пошла на попятную, - а я просто спросила, есть ли она в списках?
- Вот оно что! - король ещё раз ударил по столу, сбросив в него остатки листочков, и в голос рассмеялся. - А я было подумал, что они того... Ха! Вот и правда - старость - не радость. Примерещиться же такое! Мой сын и телохранительница! Ха-ха!
- Вообще-то, - я поняла, что сделала глупость, когда полезла во всё это, даже не прикинув примерного плана, но отступать было некуда, вообще-то было. И сейчас есть. Они любят друг друга, теперь я в этом абсолютно уверена. Помните, ваше величество, вы обещали мне исполнить любое моё желание? Вы ведь сдержите обещание, я знаю, вы - человек слова, - король с ужасом ждал, чего же я попрошу. Конечно же, он уже знал... - Я хочу, чтобы ваш сын женился на Фионе Эдельвейс.
Как громом поражённый, король встал со своего места и заходил взад-вперёд по кабинету. Кардинал ловила ртом воздух, пытаясь собраться с мыслями. Отец отошёл к окну - по лицу его блуждала улыбка. Наконец, когда Кардинал первой обрела дар речи, она проговорила:
- Милочка, но ведь это нереально! Безусловно, графиня Эдельвейс заслуживает самой высокой награды за верную службу государству и принцу. Так же следует учесть подвиг старшего графа Эдельвейс, то, как он пострадал, защищая вас и интересы короля десять лет назад. Но помилуйте, что начнётся в стране, где сюзерены начнут жениться или выходить замуж за своих вассалов?!
- Но ведь в списках есть графини, - попыталась проговорить я, но Кардинал была неумолима:
- Древность рода Эдельвейс не оставляет сомнений, но ведь эта девушка, Фиона, она ведь телохранитель принца!
- И что?! - не унималась я.
- А правда, ваше преосвященство, и что? - отец встал на мою сторону и стало гораздо легче. Двое на одного, - но решающее слово было за королём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
- Это тебе, - она протянула мне старый, покрытый ржавчиной ключ; на самом дне шкатулки, затянутой чёрной тканью, я заметила белый кусок бумаги. - А это мне... - тихо проговорила Лена, разворачивая письмо.
- От кого? - затаив дыхание спросила я.
- От мамы с папой, - дрожащим голосом ответила Лена. Она вся была в чтении, и я просто не могла её прервать. Ни разу после случившегося я не спрашивала у неё, что было в том письме. Зачем? Если, как только она впоследствии доставала его, чтобы просто переложить с места на место или перечитать выученные наизусть строки, на глаза её наворачивались слёзы...
- Я пожалуй, пойду, - тихо промямлила я, чувствуя себя с каждым словом всё глупее и глупее. Лена едва заметно кивнула, и я, забравшись на лошадь, совершенно забыв про шкалу Обратуса, понеслась в сторону замка. В руке был зажат старый ключ. Так оно и должно было случиться, я словно возвращалась на десять лет назад, туда, где великие маги и волшебницы вели свой бой за счастье своих детей. Всё происходило теперь так, как должно было быть, как было ими запланировано давным давно. Мне должен был дуть в лицо этот ветер, рядом должны были пролетать птицы, всё должно было вернуться к жизни так же внезапно, как вернулась к жизни я.
Дышать, дышать полной грудью, дышать до боли в рёбрах. Скакать так быстро, как может конь, а если нет - ещё быстрее. Шкала Обратуса - шкала магического времени, но какое волшебство, если я спешила к своему отцу?! Какое волшебство, если и без него я могла обогнать полёт мысли, полёт фантазии...
Сен-Дельжотар предстал передо мной в своём былом могуществе. Не было тех угрожающих форм и очертаний, ничего такого, что могло бы внушить опасения или отпугнуть. Мне навстречу прямо из ворот крепостной стены замка вышел слепой монах, лаяла собака. Салтык выбежал на дорогу, и моя лошадь встала на дыбы. Я спешилась, оббежала счастливого от чего-то пса и направилась к дверям замка. Отец Филипп перегородил мне дорогу:
- Куда вы?! Стойте!
- Уйдите! - попыталась отвязаться от него я. - Уйдите, отец Филипп! У меня есть ключ! Там он! Я знаю!..
- Кто вы? - недоверчиво спросил монах. - В прошлый раз вы назвались Еленой фон Милош, если я не ошибаюсь. А я никогда не ошибаюсь: с тех самых пор, как я ослеп, мой слух меня ни разу не подводил. Так кто вы на этот раз?! - спросил он сурово.
- Анна, Анна Кеслер, - совсем запыхавшись представилась я. - Пустите, умоляю!
- Анна Кеслер? Вы точно уверены?
- Да точно, точно! - я еле отдышалась. - Пустите!
- И у вас есть ключ? - всё ещё недоверчиво вопрошал отец Филипп. Салтык ластился возле моих ног. - Салтык, она говорит правду? - пёс одобрительно гавкнул. - Ну что ж, монах засуетился. - Проходите, прошу вас. И не серчайте на старика, господин Удо нагнетал на меня ужас все эти десять лет.
- Удо больше никого не тронет, - проговорила я, направляясь к дверям.
- Как?! Неужели всё?.. Неужели наконец-то всё вернётся на свои места?
- Если он там, то да, - дрожащими руками я пыталась вставить ключ в замочную скважину.
- Он там, миледи, - проговорил монах тихим уверенным голосом; от неожиданности и я обернулась и увидела, как по его лицу текут слёзы. Десять лет я искупал свой грех перед вашей семьёй; носил ему еду, оставлял на пороге, а потом находил пустую корзину. Идите, миледи! - отец Филипп улыбался.
Его слова придали мне уверенности, и я налегла на дверь. Со скрипом, но она отворилась. Я вошла в тёмное, холодное помещение. Сразу из серого холла наверх вела огромная мраморная лестница. На ней валялись то осколки посуды, то разорванные платья, то доспехи. Я огляделась по сторонам: направо вела галерея, а двери слева были плотно закрыты. Я подошла к ним и распахнула. Под ноги мне покатились хрустальные подвески, посреди залы на огромном столе лежала упавшая хрустальная люстра, по всему полу были рассыпаны мелкие стекляшки. Вдруг откуда-то сверху я почувствовала будто дуновение ветерка, небольшой, едва уловимый сквозняк.
Не теряя ни минуты, я побежала наверх, перепрыгивая через ступени. Платье давно порвалось, туфельки превратились в кроссовки, рука под повязкой ныла, но я всё равно бежала по лестнице дальше и дальше. Я остановилась у узкой полуоткрытой двери, оттуда тянуло свежим ветром. Несмело, унимая дрожь, я её отворила и вошла в полумрак. Справа различались очертания кровати с балдахином, у разбитого окна с задёрнутыми шторами стоял человек. Он был высокого роста, немного худощав, с длинными, отросшими волосами. Он стоял ко мне спиной, но, как только я вошла, резко обернулся. Мне стало ясно, что он меня ждал... Давно. Возможно даже слишком давно. Вдруг стало очень холодно, по спине, по плечам побежали мурашки.
Мгновенно у меня в горле пересохло, все слова разом вылетели из головы, а щёки обожгли слёзы. Я проделала весь этот путь и вот награда: передо мной стоит тот, кого я и не чаяла увидеть. В голове замелькали детали и лица. Он подошёл ко мне и, не шевелясь пару секунд, словно решаясь на что-то, всё же обнял меня. Помимо своих, я ощутила у себя на лице жар его слёз. И тогда я всё сразу вспомнила. Даже его. Он ни капли не изменился, похудел немного, и всё. Мой папа...
Мы вернулись в замок утром следующего дня. Отец перенёс нас обоих прямо к воротам одним движением пальцев. Всё было очень быстро, возможно, даже слишком, ведь у меня закружилась голова и перед глазами поплыли круги. Папа сказал, что в этом нет ничего страшного - просто я целый день ничего не ела, а тут столько переживаний. Переживаний, волнений, эмоций и правда хватило бы на две жизни с лишком. Но что мы делали так долго? Почему не отправились сразу в замок? Туда, где светло, тепло, оденут, накормят и... никто не оставит в покое? Мы говорили. Говорили долго, пока не начинал заплетаться язык. Потом мы молчали, глядя друг на друга, и снова начинали беседу. Совсем с другой темы, касательно совсем другого вопроса, но так много нам надо было обсудить. Отец показал мне, каким образом следил за мной весь период отсутствия, объяснил, почему не мог появиться открыто и разоблачить Удо - он ждал меня, готовый помочь в любой момент. Тогда я подумала, как они похожи с Леной. Как много оба для меня сделали... никогда в жизни мне не вернуть этот долг. Потом мы говорили о маме, о нашей жизни там и ещё о куче важных и не очень вещей.
У ворот нас встретила не спавшая всю ночь прислуга. Нас проводили в соседние комнаты, чтобы по распоряжению принца дать выспаться. Отец так ослаб за годы добровольного заключения в замке Сен-Дельжотар, что специально для него немедля послали за лучшим королевским врачом. Как выяснилось, по совместительству с прорицанием и защитой королевства от магических казусов разного характера, эту должность выполнял Тезарус. Этому человеку я могла доверить всё, что имела и знала, что никогда об этом не пожалею.
Старый волшебник вошёл в спальню отца, будучи ещё в ночном халате и тапочках. В руках он держал небольшой саквояж. После пятиминутного осмотра, он отвёл меня в сторонку и, лукаво поглядывая по сторонам, доложил:
- С вашим отцом всё в практически полном порядке. Немного трав, спокойного сна и будет, как новенький, я поспособствую, - волшебник улыбнулся.
- Спасибо, - прошептала я.
- Это меньшее, что я могу для вас сделать, - Тезарус наклонился и поцеловал мою руку. - А вот ваше состояние меня тревожит: девушкам в вашем возрасте не положено бродить где-то так рано и вторую ночь не спать.
- Но я... - хотела было что-то опротестовать я, как Тезарус обернулся с каким-то немым вопросом к моему отцу. Видимо, получив утвердительный ответ, он закопошился у себя с сумке и извлёк оттуда склянку с порошком голубоватого цвета.
- Ну уж нет, - пробормотала я, отходя в сторонку. - У меня от порошков в последнее время сплошные неприятности.
- Вам надо выспаться, миледи, - лилейным голосом промолвил придворный волшебник, насыпая порошок себе на ладонь. Затем он выпрямился, направил руку на меня и легонько дунул на ладонь. Порошок, пахнущий ромашкой, попал в глаза, нос, рот и уши, словно обволакивая меня тёплой, нежной дымкой.
- Да не хочу я... - прошептала я, засыпая. Я почувствовала, как заботливые руки слуг подхватили меня и, как на облаках, понесли в другую комнату. Спать хотелось всё больше и больше, не в состоянии даже пальцем пошевелить от усталости, я отключилась.
Лист четырнадцатый
Счастье бывает разным
Поздним осенним утром, когда парк под окнами летней резиденции окрасился в жёлтый цвет, солнце пробивалось сквозь тяжёлые золотые шторы. В спальне пахло полевыми цветами. Я открыла глаза и первым, что увидела, был огромный букет ромашек, рябины и пижмы, стоящий в красивой декорированной вазе. В комнату вошли Фиона и Лена. Я сладко потянулась, зевнула, протёрла глаза и внимательно на них посмотрела. Потом снова перевела взгляд на букет.
- С добрым утром, спящая красавица, - радостным тоном проговорила Лена, отдергивая шторы. - Долго ж ты спала. Мы тут думали звать герцога фон Эйбен.
- З-зачем, - спросони я туго соображала.
- Иногда это помогает, - потупив глаза в пол, проговорила Фиона. - В особо тяжёлых случаях, - добавила она, и тут обе глупо рассмеялись.
- Вы о чём? - я села на кровати. - К чему цветы?
- Так второй день осени, моя дорогая, - объявила Лена. - Первый ты, к сожалению, проспала.
- Стоп, стоп, стоп, - постепенно стала приходить в себя я. В голове появились какие-то мысли, образы, воспоминания. - Помню Никодима, папу, Тезаруса, порошок... Уйё! - я хлопнула я себя по лбу. - И долго ж я спала?
- Три дня, - деловито проговорила Лена, глядя на Фиону. Та уверенно кивнула головой. - Три дня? Три дня. Точно.
- Класс, - еле выдавила из себя я, пытаясь встать с кровати. Опыт закончился полным провалом - голова кружилась, ноги не хотели слушаться, да и под одеялом было куда теплей. - И много же я пропустила?
- Да нет, не очень, - Лена стала зажимать пальцы, ехидно поглядывая в мою сторону, - твой отец пришёл в себя, вам вернули титул и имение, мне вернули титул и имение, была вечеринка по поводу избавления от незапланированного Армагеддона, твоего папу назначили вторым придворным волшебником - помощником самого Кардинала, - на этом она сделала особый акцент, ожидая моей реакции. - По ходу дела, он выздоровел, хорошо себя чувствует. Ну и всё в этом роде: вечеринки, праздники, балы. Тебе тоже немножко осталось - не огорчайся, мы ещё не праздновали наше возвращение.
- Вот спасибо, - я состряпала недовольную рожицу.
- Всегда пожалуйста, - Лена этого будто и не заметила. - А так, всё отлично. Правда вот Янош весь извёлся, пока ты тут прохлаждалась... - она внимательно посмотрела на меня, а я постаралась изобразить на лице саму невозмутимость, да не получилось: я почувствовала, что краснею.
- Всё вижу, всё вижу, - Лена погрозила мне пальцем. - Сейчас пойду распоряжусь, чтобы тебе поесть принесли. Пойдём, Фиона.
- Да-да, сейчас, - отвлечённо проговорила Фиона, глядя в окно. - Ты иди, а я за тобой.
- В чём дело, что за секреты?! - Лена картинно приняла позу. - Я её телохранитель, давай колись! - она рассмеялась, а Фиона подняла на неё глаза полные слёз:
- Пожалуйста, - прошептала она, срывающимся голосом.
- Да, хорошо, - Лена потупила глаза и вышла из спальни, плотно затворив за собой дверь.
- В чём дело, Фиона? - спросила я у девушки, усаживаясь на край кровати.
Фиона на прямых ногах медленно подошла ко мне, села рядом на корточки и опустила голову. Из её красивых глаз на платье падали слёзы:
- Миледи, - проговорила она не своим голосом. - Миледи, он женится!.. Король нашёл нашему принцу жену-у-у! - Фиона разрыдалась, уткнувшись носом мне в колени. Я провела рукой по её волосам, не зная, что сказать.
- Но ведь ты говорила, что ты знала, - начала я, но тут же осеклась: какую чушь я мелю, ведь она его любит!
- Миледи! - Фиона содрогалась в рыданиях. - Я не смогу без него! Миледи, я умру!.. Миледи, я его люблюу-у-у, - заголосила она.
- Ну ладно, ладно! Я что-нибудь сделаю, я обещаю. Не плачь только, я прошу.
Фиона подняла на меня красные от слёз глаза, утёрла нос и поднялась. "Простите, миледи" - прошептала она и вышла из комнаты. Немного зная короля, я понимала, что действовать нужно прямо сейчас. Я нашла халат и, держась за стены, пошла к кабинету монарха.
Удивленная стража тем не менее меня пропустила. Как ни странно, мне было абсолютно всё равно, в каком виде я предстану перед королём. В кабинете его величества помимо его самого сидели Кардинал и мой отец. Папа, крайне изумлённый моим появлением, тем не менее встал, поцеловал меня в лоб и, тихо спросив, всё ли порядке, усадил в кресло.
- Могу я вам чем-то помочь, - спросил Ловеран - старший.
- Да, я бы хотела с вами поговорить касательно одного очень щепетильного, можно даже сказать личного дела, - тщательно подбирая слова, проговорила я.
- Ну что ж, тогда начинайте, - король откинулся в кресле и посмотрел на меня. Кардинал и папа переглянулись, будто спрашивая друг друга, уйти им или нет.
- Прошу, останьтесь, вас это тоже касается в какой-то степени, проговорила я, и Кардинал едва заметно кивнула. - Я бы хотела обсудить с вами женитьбу принца. Это правда, что вы нашли ему невесту?
- Ещё нет, но претенденток целая куча, - король постучал пальцем по внушительной кипе писем. - Принцессы, графини, герцогини, королевны, маркизы, княжны.
- А что он сам говорит? - спросила я.
- Он пока не согласен, говорит, что сам хочет выбрать себе невесту. Но я протягиваю ему список, а он отказывается, говорит, что той, кто ему нужна, в нём нет.
Пойдите его разберите, - король недовольно хмыкнул, - как я скажу, так и будет. Но, быть может, вы его убедите? Пусть он хотя бы список посмотрит, - монарх пододвинул ко мне длиннющий пергамент со списком имён, званий и предполагаемой суммой приданого.
- Ваше величество, Кирилл - мой друг, и раз он говорит, что сам хочет выбрать себе невесту, я не стану ему ничего навязывать.
- Да пусть выбирает! - изумлённый моей солидарностью с принцем, проголосил король. - Вот же список! Тут есть все самые достойные, самые красивые, самые умные, самые богатые, пара страшненьких, но с о-о-очень большим приданным. Я что, против? Пусть только жениться побыстрей! А он завёл: здесь её нет. Да все тут есть! - Ловеран хлопнул ладонью по столу, и бумажки разлетелись в разные стороны, а потом обиженно добавил: - Он даже просмотреть не хочет. Что, моя канцелярия зря целый год до его возвращения пахала - сюрприз готовила?
- Вы сказали, здесь есть все, - несмело начала я. - А, скажем, Фиона Эдельвейс?
- Дык, - поперхнулся монарх, а вместе с ним и Кардинал; только папа у меня за спиной крепко, в знак одобрения, сжал моё плечо, своей рукой, - она же телохранитель! Какая свадьба?! Какие отношения?!.. Или?.. - он недоверчиво поднял одну бровь. - У них уже что-то было? Она ждёт от него ребёнка? Или они уже тайно обвенчаны?
- Ничего такого. Фиона - честная девушка, - под его напором я пошла на попятную, - а я просто спросила, есть ли она в списках?
- Вот оно что! - король ещё раз ударил по столу, сбросив в него остатки листочков, и в голос рассмеялся. - А я было подумал, что они того... Ха! Вот и правда - старость - не радость. Примерещиться же такое! Мой сын и телохранительница! Ха-ха!
- Вообще-то, - я поняла, что сделала глупость, когда полезла во всё это, даже не прикинув примерного плана, но отступать было некуда, вообще-то было. И сейчас есть. Они любят друг друга, теперь я в этом абсолютно уверена. Помните, ваше величество, вы обещали мне исполнить любое моё желание? Вы ведь сдержите обещание, я знаю, вы - человек слова, - король с ужасом ждал, чего же я попрошу. Конечно же, он уже знал... - Я хочу, чтобы ваш сын женился на Фионе Эдельвейс.
Как громом поражённый, король встал со своего места и заходил взад-вперёд по кабинету. Кардинал ловила ртом воздух, пытаясь собраться с мыслями. Отец отошёл к окну - по лицу его блуждала улыбка. Наконец, когда Кардинал первой обрела дар речи, она проговорила:
- Милочка, но ведь это нереально! Безусловно, графиня Эдельвейс заслуживает самой высокой награды за верную службу государству и принцу. Так же следует учесть подвиг старшего графа Эдельвейс, то, как он пострадал, защищая вас и интересы короля десять лет назад. Но помилуйте, что начнётся в стране, где сюзерены начнут жениться или выходить замуж за своих вассалов?!
- Но ведь в списках есть графини, - попыталась проговорить я, но Кардинал была неумолима:
- Древность рода Эдельвейс не оставляет сомнений, но ведь эта девушка, Фиона, она ведь телохранитель принца!
- И что?! - не унималась я.
- А правда, ваше преосвященство, и что? - отец встал на мою сторону и стало гораздо легче. Двое на одного, - но решающее слово было за королём.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21