А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Идите в дом, мисс Сабрина. Или вы собрались сами разделать эту тушу? Не сомневаюсь, конечно, что вы и это умеете.
– Разумеется, именно я этим всегда и занимаюсь.
– Вы рубите деревья, добываете пищу и заботитесь о сестрах. Короче, образец добродетели. Но, позвольте вам заметить, леди, если вы хотите стать мужчиной, то прошли уже половину пути. И выглядите, будто выбрались из ада!
От обиды и решимости не позволять ему насмехаться над собой ее реакция была мгновенной:
– «Ад» – ваше любимое слово, капитан? Надеюсь, вы понимаете, что я не разрешу вам командовать в этом доме. Да и ваши люди пусть не допускают вольностей, я ведь не дам в обиду сестер!
– Вы полагаете, мои парни обидят их?
– Я ничего не знаю ни о вас, ни о них. И пока это так, я вынуждена заботиться о нашей безопасности.
Коултеру трудно было признаться самому себе, что он ощущал невольное уважение к этой женщине. Было ясно, что именно она была хозяином в доме, занималась самой тяжелой работой, так что физически была измотана до предела. И, несмотря на это, спасла его людей. Он ни минуты не сомневался, что она будет защищать своих сестер до последнего вздоха.
Ее глаза редкого оттенка незрелого ореха, почти зеленые, огромные и серьезные, смотрели на него с осуждением, ведь он осмелился посягнуть на ее авторитет. Локон темно-рыжих волос выбился из-под плоской шляпы и касался щеки. Его чудный цвет как-то не вязался с общим обликом этой простой девушки, словно она задумала сбить его с толку.
Коултеру была непонятна причина их постоянного противостояния, но напряжение между ними росло. Все это странно, ведь в его жизни уже давно нет места никаким эмоциям.
Она вызывала в нем противоречивые чувства. С одной стороны, он совершенно не хотел взваливать на себя ответственность за пятерых женщин. С другой стороны, голые полки над очагом в кухне вызвали в памяти лица матери и сестер, и эти воспоминания вдруг растопили его сердце.
Забота о пяти женщинах словно перекинула мостик в прошлое, а он поклялся никогда туда не возвращаться. И если бы не его парни, он бы ушел из этого дома еще до наступления ночи в Калифорнию или в ледяную тундру на Крайний Север. Но он не имел на это права. Пока не имел. Его угнетало, что, по сути, он провалил порученное ему дело. А этого он терпеть не мог.
Что ж, делить кров с пятью женщинами совершенно не входило в его намерения, но придется вытерпеть и это, пока янки разыскивают их. Но это вовсе не означало, что они не выполнят порученного задания: доставить оружие и боеприпасы для солдат генерала Ли. Миссия Коултера и его парней не завершена, а лишь отложена.
И пока его парни не оправятся от ран, надо рассматривать сложившуюся ситуацию как обмен услугами. Добыча пищи и стала первым логическим шагом. Как бы плата за уход и приют. Правда, он ожидал большей благодарности. А вместо этого женщина явно расстроилась и даже рассердилась.
– Послушайте, мисс Александер, дела у вас обстоят отнюдь не блестяще, и вам не стоит, пожалуй, принимать и штыки мою помощь. Пока не вернется ваш отец, я помогу вам с пищей и дровами. А взамен вы позаботитесь о моих парнях.
– Мой отец не… – Сабрина замолчала. Ей было страшно сказать правду, особенно после его слов «пока не вернется ваш отец», словно его уверенность, что он вернется, была ее хоть слабой, но защитой. Но правду все равно не скрыть, ведь он должен будет помочь ей откопать отца.
– Что, ваш отец не?..
Лучше уж сказать все сразу. Какой смысл держать здесь всех этих мужчин, если она не сможет рассчитывать на их помощь? А как ведут себя с ними сестры? Сабрина подумала, что, пожалуй, эти мужчины опасны как раз своей слабостью, тем, что нуждаются в уходе и заботе. Да, следует рискнуть и довериться капитану.
– Мой отец не вернется. Поэтому я и привезла вас сюда.
Коултер заметил, как краска отлила от ее лица. Затем, подобно узнику, поднимающемуся на эшафот, она выпрямила плечи и скрестила руки на груди.
– Он был на войне? Если да, то, может, вернется. Тысячи мужчин сейчас просто в лагерях для пленных. Кончится война и…
– Нет, он не воевал. Пойдемте со мной, капитан. Я покажу вам, почему я привезла вас сюда. Вовсе не по доброте сердечной. Нужно подняться на гору. Как вы, осилите?
– За последние четыре года я вынес столько всего, мисс, что вряд ли есть на свете то, с чем бы я не справился. И разве не вы сами выбрали мужчину, который может раздвинуть воды морские и пройти аки посуху?
Глава 4
Подниматься в гору было трудно: ноги вязли в сугробах, от резкого холодного ветра было так трудно дышать, что казалось, легкие вот-вот разорвутся. Даже Сабрина, привычная к подъему, задыхалась. Уж сколько ураганов она пережила, но такого давно не помнила, он словно решил доконать ее. Казалось, природа, судьба и даже папин маленький народец сговорились против нее.
Ко всему прочему она так устала, что даже проспала утром. Как она сейчас раскаивалась, что привезла раненых домой. Наверное, надо было просто оставить отца там, где он погиб, и позабыть о серебре. Звучит жестоко, но, если бы у него был выбор, он и сам не пожелал бы лучшей могилы.
Может, отказаться от серебра, что засыпано вместе с отцом? Но папе бы это не понравилось. «Ты просто пытаешься оправдать свой страх, девочка. Думай о сестрах. И о серебре». Она словно слышала его голос.
«Сделай Серебряную Мечту реальностью. Помни о городе Александере».
Сабрина глубоко вздохнула и двинулась дальше. И тут с новой силой подул ветер и зазвучал в ущелье знакомой мелодией. Папе она напоминала звуки волынки.
– Что это? – спросил капитан, останавливаясь и вслушиваясь.
– Вы тоже слышите? – Она удивилась. – Папа говорил, что это гномы играют на волынке, но я думаю, что ветер попадает в какую-то расщелину и получаются вот такие звуки.
– Гномы? – Капитан бросил на нее изумленный взгляд. – Ирландец недавно рассказывал что-то похожее. Он слышал волынку и чувствовал, как содрогается земля.
Сабрина подозрительно взглянула на него, пытаясь понять, шутит он или нет. В глубине, души она не верила в байки отца, а потому всегда отрицала, что слышала эти странные звуки. А теперь и совершенно чужой человек утверждает, что слышит их.
– Ну, так он же ирландец. А они мастера плести небылицы.
– А вы не верите в легенды?
– Я верю в реальность. Это единственное, на что можно положиться.
Капитан кивнул. Он и сам думал так же. Странно… Для двух союзников поневоле у них на редкость совпадали взгляды на жизнь. Принимать жизнь такой, какая она есть, и защищать тех, кто тебе дорог, и заботиться о них. Она – о сестрах, он – о своих парнях.
Рассмотрев ее при свете дня, он просто поразился, до чего же был слеп раньше! Мешковатые мужские брюки и пиджак скрывали фигуру. Но сердце его вдруг бешено заколотилось при мысли, какие мягкие женские формы прячутся под этим камуфляжем. А-а, к дьяволу, он просто слишком долго был без женщины, так что даже эта сварливая девчонка начала казаться хорошенькой.
– Куда мы идем?
– Туда, наверх.
– А подождать нельзя, чтобы не лезть по таким сугробам?
– Нет.
– И вы объясните, почему?
– Чуть позже.
Остаток пути прошли молча. Коултер понял, что Сабрина не привыкла общаться с незнакомыми людьми и не умела поддерживать беседу просто ради удовольствия и приличия. Только суровая необходимость вынудила ее привезти сюда незнакомого человека. Скоро он все поймет. Эта хрупкая женщина знала, чего хотела, у нее была цель, и она неуклонно продвигалась к ней, преодолевая превратности судьбы.
Коултеру стало даже любопытно, как это она не свихнулась в этой дыре. Очевидно, что семья жила здесь с рождения Рэйвен. Пятнадцать лет без друзей и соседей! А в каких условиях! Колодца нет, в доме одна-единственная комната. Да-а, а вот он с начала войны нигде не задерживался надолго.
Когда-то он думал, что возвратится на плантацию и начнет управлять ею, если позволит отец.
Но ни отца, ни семьи, ни плантации уже не было. Все и вся погибли в огненной пучине войны. А сам он, как вольный ветер: сегодня здесь, а завтра там. Но так ему было легче. Легче забывать. А вот Сабрина явно копила в себе свою боль.
Сабрина остановилась у входа в рудник, где громоздились кучи земли и обломков камней. Она замерла у входа, словно совершенно забыла, что не одна. Девушка явно боролась с собой. Он постарался помочь ей:
– Что-нибудь не так, мисс Александер?
– Да! Нет! О Боже, прежде чем я объясню, дайте мне обещание…
– Обещание? Но я не знаю, о чем речь! Вы требуете слишком многого, вам не кажется?
– Я очень рискую. Вряд ли вы когда-нибудь так сильно рисковали. Будущее моих сестер зависит от вас, и да поможет мне Господь!
– Да в чем же дело?
– Обещайте, что бы вы ни увидели, все останется между нами. И вы не воспользуетесь ситуацией во вред моей семье. И сделаете то, о чем я попрошу.
Он молчал, внимательно глядя на нее. Если она ожидает, что он начнет торговаться или задавать вопросы, то будет разочарована. Он уже понял: она не притворяется. Если бы она была мужчиной, то ее рукопожатие было бы лучшим скреплением любого договора. Она – человек слова. Очевидно, приняв его молчание за согласие, она решительно вошла внутрь и подождала его.
Он шагнул вслед за ней. Его взору предстала гора земли и обломков, из которой торчали две лопаты, рядом стояла тачка, наполненная землей.
– Вот почему я привела вас сюда. Мой отец попал в этот завал. Мне нужна помощь, чтобы откопать его.
– Боже праведный, когда же это случилось?
– Пять дней назад. Он заложил взрывчатку, а туннель обвалился. Я… мы не смогли его вытащить.
– Так вот почему вы нам помогли.
– Да, отчасти. Так вы сделаете это? – В голосе женщины прозвучало отчаяние.
Коултер внимательно осмотрелся:
– Куда он заложил взрывчатку?
– В стену справа, она ведет в глубину.
– Тогда он должен был бежать к выходу, так что будем искать его здесь.
Он подобрал лопату и начал кидать землю на тачку. Сабрина помогала, выбирая камни и вывозя полную тачку. В полдень к ним пришла Мэри. Она принесла жаркое, хлеб и воду.
– Передохните и поешьте, – сказала она. – Еще не хватало, чтобы и вы свалились. У нас и так хватает больных.
– Ну и как там… пленники? – спросила Сабрина.
– Никакие они не пленники. Они рассказали, как все произошло. Они просто солдаты, взятые в плен такими же солдатами, с которыми воюют из-за того, что им и не нужно.
– Ого! – Коултер явно забавлялся. – И что же это, мисс Мэри?
– Истощенная земля, которая все равно никогда не будет им принадлежать, что бы они ни делали. По крайней мере так объяснял папа.
– Что ж, это не худшее объяснение происходящего, – согласился капитан, налегая на жаркое.
– Мистер ирландец сделал себе костыль. А мистер Арнстин наконец очнулся, хотя еще очень слаб.
– А Тайлер?
От Сабрины не ускользнуло смущение Мэри.
– У Тайлера, извините, мистера Курца, огромная шишка на голове и жуткая головная боль. Но он уже ходит, не теряя сознания. А что новенького здесь?
– Никаких следов пока что.
И капитан, и Сабрина напились воды и снова принялись за работу.
– Может, вам помочь? – предложила Мэри. Сабрина покачала головой. Места было мало, и Мэри стала бы только мешать.
– Правда не нужно? Но у тебя, наверное, все руки в мозолях?
– Со мной все в порядке. Иди домой и присмотри за пленниками.
– Солдатами, – поправила ее Мэри, собирая посуду. – Они тебе даже понравятся, когда узнаешь их поближе. Мистер Курц был профессором. Он очень милый человек.
Сабрина хотела было отругать сестру. Нельзя верить всему, что наплели в свое оправдание эти люди. Но промолчала: вот сделают все, как задумали, мужчины уедут, и тогда они с сестрами заживут, как прежде.
Подняв тяжелый камень, Сабрина застонала и выронила его. Коултер решительно вонзил лопату в землю и повернулся к Сабрине. Достав из ботинка коробок спичек, он зажег фонарь на стенке туннеля. Поставил его рядом с Сабриной и протянул руки.
– Дайте-ка мне посмотреть ваши ладони.
Сабрина оторопела и от внезапной близости мужчины, и от его командного тона.
– Что вы делаете? Продолжайте работу!
– Дайте мне взглянуть!
Взяв ее за запястье, он поднял руку к свету. Осторожно стащил перчатку и снял повязку.
– Боже, женщина, это же кровавое месиво!
– Отпустите сейчас же! Это мои руки, капитан, и я займусь ими, когда закончим дело.
Ей не хотелось признаваться самой себе, что его прикосновение было нежным. Не обращая внимания на ее слова, он высвободил и вторую руку. То, что он увидел, поразило даже его. Ну кто мог ожидать такого мужества от этой малышки? Значит, она стерла ладони в кровь, пытаясь откопать отца. И только потом, отчаявшись, поехала за помощью, наткнулась на их фургон и всю ночь прошагала, ведя их к дому.
Господи, как же ей должно быть больно! А она и виду не подала. Да еще столько времени помогала ему сегодня.
Приподняв ее подбородок, он заглянул в глаза девушки. И в тусклом свете лампы ее не то карие, не то зеленые глаза пристально взглянули в его серо-голубые.
С чего он взял, что в ней мало женственности? Просто она на грани полного нервного истощения и двигается за счет силы воли. Да, видно, что она привыкла выполнять тяжелую мужскую работу.
Он представил ее у себя дома, в Южной Каролине: лицо полуприкрыто чепчиком, и кожа бледного алебастрового оттенка, какой обычно бывает у рыжеволосых. Здесь же обдувал холодный ветер и жгло солнце. Коултер увидел, как в эти минуты под его пристальным взглядом зарделось лицо девушки. Ему бы отвести взгляд, отпустить ее руку и отойти. А он смотрел и смотрел не отрываясь.
И, удивляясь сам себе, сорвал ее поношенную шляпу, так что темно-рыжие локоны рассыпались по плечам. Женщина была прекрасна, именно эти слова и сказал он себе. Сабрина зачарованно смотрела на него, как бы раздвоившись. Она и стояла рядом с ним, и видела себя со стороны, как в каком-то волшебном трансе, в который иногда приходят индейцы из племени Рзйвен.
– Вы, наверно, очень любили отца, – произнес он, пытаясь избавиться от наваждения и неожиданной реакции своего тела на вид ее роскошных волос.
– Да. Пожалуйста, отпустите меня! – Ее голос понизился почти до шепота, который она и сама едва расслышала.
– Вам нужен врач.
– Врач?! Странная мысль! Четырех мужчин лечат индейскими снадобьями простые женщины, а вы говорите о враче.
Он поморщился и выдохнул:
– Будь проклята эта война и все, что она вытворяет с невинными людьми.
– Не война унесла моего отца. Он сам… Так получилось, потому что… – И она замолчала, все еще не решаясь сказать капитану правду. Слишком многое зависело от ее решения. – …Потому что не всегда был осторожен. Иногда был импульсивен, как Изабелла.
– У нас такой Карл. С ним надо постоянно быть настороже.
– Карл? Это тот, кто ранен в плечо? Кажется, именно он пациент Изабеллы?
– Да. Странно, правда, что они выбрали друг друга, даже не подозревая, что так похожи?
– Не смейте говорить такие вещи!
У входа в рудник послышались шаги.
– Капитан!
Коултер отпустил руку Сабрины. Он даже обрадовался, что кто-то пришел. Такие мгновения просто недопустимы. Как это он совершенно потерял контроль над собой? Этого бы не произошло, если бы он не увидел ее руки. Он уже видывал подобное, правда, то были руки и спина раба My после наказания плетью. Он страдал молча, как и Сабрина.
– Тайлер? Как ты сюда поднялся?
– Мэри, э-э, я имею в виду, мисс Мэри Александер, послала меня. Мы решили, что я уже достаточно окреп и могу помочь. А эту баночку она прислала для наших рук.
– Что это? – спросил Коултер. Сабрина открыла баночку, понюхала:
– Одно из снадобий Рэйвен. Вероятнее всего, медвежий жир с лекарственными травами.
Она начала втирать мазь, и тут руки по-настоящему заныли. До сих пор они были словно заморожены, пока Коултер не взял их в свои огромные ладони и не заставил оттаять. Эта боль раздражала ее, потому что, как ей казалось, была связана с только что пережитыми минутами, неизведанным до сих пор ощущением прикосновения мужской руки.
Да, она спасла его, а он помогал ей теперь. Теперь они квиты. Как говорится, ты мне, я тебе. Но обманывать себя тоже не годится: что-то возникло между ними, и этого надо во что бы то ни стало избежать. И лучше бы ей не касаться его, да и ему не позволять.
Она смотрела, как сильные руки легко поднимали лопату. Мышцы ног напряжены, тело словно высечено из камня. Ясно было, что и ему страданий выпало сверх меры. Встреть она его где-нибудь в другом месте, и тогда бы обратила внимание на его волевое сдержанное лицо. Сабрина вдруг представила его в компании с папой. Они пьют ирландское виски, и он даже рассказывает несколько собственных баек.
Коултер. Она старалась не называть его по имени. Но вопреки ее стараниям это имя, жесткое, четкое, прекрасно подходившее к его чеканным чертам лица, звучало в ее голове.
Мужчины копали до вечера: Коултер – без передышки, а Тайлер часто отдыхая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29