Но, сказал я их с радостью и непонятным облегчением.
– Он согласен, – закричала Жанна и поволокла меня в зал.
Беатриса и Индиана не сразу подняли на нас свои ясные очи. Они были увлечены дискуссией о кинематографе. О чем еще могут разговаривать художник из провинциального кинотеатра и изготовитель пиратских кассет, как не о высоком?
– Он согласен, – повторила Жанна.
– Здорово, – отреагировал Баетриса.
– Отлично, – как-то без энтузиазма пробормотал Индиана.
– Давайте совещаться, – по-детски предложила Жанна.
Все уставились на меня, как будто я тут главный.
– Я помню расположение, – произнес я, – сколько ступенек на крыльце, количество шагов от проходной до приемной. Я помню, где в кабинете стоял сейф. Могу нарисовать. Но, как нам вынести оттуда фотографию, я ума не приложу.
– Успокойся. Всё гораздо сложнее, – опять процитировал какого-то кино-героя Индиана. – У меня есть план. Я его вспомню и расскажу завтра. Идите спать и ни о чем не думайте.
Я с радостью воспринял его предложение. Во мне уже давно все кипело, как у подростка в период гормонального взрыва. Я встал.
– Может быть, сейчас что-то порешаем? – не унималась Жанна.
– Я же сказал, завтра, – приказным тоном перебил ее Индиана. Похоже, что он брал руководство операцией в свои руки. Меня это вполне устраивало.
– Женщины хотят много и сразу, а мужчины часто и разных, – зачем-то сказал Беатриса. Джонс натянуто расхохотался.
Мы с Жанной пошли в ее комнату, где сразу занялись тем же самым делом, что и вчера. Жанне опять пришлось для начала надеть очки. Вначале мы старались не шуметь, но потом наплевали, благо Индиана и Беатриса принялись смотреть какой-то фильм со стрельбой и взрывами. Они смеялись и беспощадно громко спорили друг с другом.
Потом все стихло. Где-то вдали совсем не по-женски захрапел Беатриса, чуть ближе, в зале, вздрагивал и скрипел пружинами Индиана. На кухне шуршали полиэтиленовыми пакетами котята.
– О чем ты думаешь? – спросила Жанна.
– Ни о чем.
– Считаешь?
– Угу.
– Что?
– Линии на обоях. Гудки машин. Смотрю на часы и засекаю, сколько гудков в минуту.
– Сколько?
– В среднем две целых, три десятых.
– А я думаю.
– О чем?
– О всякой ерунде. Мечтаю.
– О чем?
– Я же говорю, о всякой ерунде.
– Я тоже иногда мечтаю.
– Разве в сорок лет мечтают?
– Конечно.
– Жизнь не отучила? Хоть что-то сбылось?
Я думал всего секунду.
– У меня все сбылось. Учеба, работа, Париж.
– А любовь?
– Не знаю. А ты о чем в детстве мечтала?
– Как все девчонки о белой фате и прекрасном принце, – Жанна рассмеялась.
– Между прочим, иногда страшно, если мечта начинает исполняться, – сказал я.
– Почему?
– А вдруг разочаруешься. Лучше уж мечтать ее бесконечно.
– Как это?
– Ну вот, например, мечтал, Париж, Париж, Париж. Приехал, а там жвачка на асфальте у собора Парижской богоматери.
– Разочаровался?
– Немного.
– Я тебя поняла.
В это время в зале зажегся свет. Проснулся Джонс. Он принялся скрипеть половицами и вздыхать. Видимо вспоминал план. Минут через десять он лег, но в течение ночи просыпался еще несколько раз. Я невольно смотрел в это время на светящийся циферблат, и заметил одну особенность – он просыпался через каждые два часа. Ровно. Секунда в секунду. Ходил десять минут и снова падал сопеть.
В открытую форточку тянуло гарью. Наверное, это дорожные работники варили асфальт. Они работали ночью, потому что днем в такую жару любая работа немыслима. На фоне луны летали черные точки гудрона, как пепел от сожженных писем. Их плавные танцы нагоняли фиолетовую тоску, будто все старые девы города, выбрав эту ночь, разочаровавшись в безответной любви, сожгли свои глупые послания красивым и умным мальчикам, которые превратились из-за отсутствия нежности в пузатых и глупых пьяниц.
11.
Всю ночь мне снилась наша московская квартира. Мы с женой переставляли мебель. Мебели было много, она была громоздкая и с места сдвигалась с большим трудом. Вокруг нас слонялась Элла Жуткер и давала ценные указания. Открыв глаза, я с облегчением увидел лежащую рядом в неудобной позе, Жанну с титьками наружу. Подумал, что мне совсем не хочется в Москву.
Еще я вспомнил, что согласился вчера на немыслимую авантюру. Почему-то от этой мысли у меня не похолодело на сердце и не застучало в висках. Я был готов отвечать за свои слова. Единственное, мне хотелось разобраться: мое согласие на возвращение Мэрилин – это храбрость, или проявление малодушия? Чтобы отважиться на такое, нужно иметь определенную долю мужества, но с другой стороны я согласился под давлением. Надо бы поразмыслить.
Я дождался, пока проснулась Жанна, нацепил спортивную форму и отправился умываться. В зале на кресле сидел Индиана. Он держал в руках Беатрисину коробочку и заворожено смотрел в замочную скважину. Я позволил себе отвлечь его от этого занятия.
– Ну, как, – спросил я, – вспомнил план?
– Ага, – не совсем уверенно ответил он.
– Я слышал, что ты ночью часто просыпался. Причем, через одни и те же промежутки времени. Индиана ухмыльнулся.
– Это мои биологические часы, – пояснил он. – Я пять лет по ночам записывал пиратские фильмы. Средняя запись одного фильма – где-то два часа. Я привык просыпаться через два часа, чтобы сменить кассеты. Для того чтобы поменять первую копию на SVHS, вытащить записанные бобины и вставить чистые, нужно минут пятнадцать. После этого я опять ложился. Давно уже не занимаюсь этим, а привычка осталась. Ничего не могу с собой поделать.
Беатриса на кухне жарил котлеты. Он уже напомадился и нарумянился. Прямо невеста на выданье. По хате летали заманчивые запахи.
Минут через пятнадцать мы все встретились за кухонным столом.
– Ну, что, заговорщики, – спросил я, – никто не передумал?
Этим вопросом я только обидел своих приятелей. Все они рвались в бой.
– Давай, рассказывай свой план, – сказала Жанна Индиане.
– У меня все записано, – попытался встать Джонс.
– Записи потом, – остановил его Беатриса. – Изложи его в общих чертах.
Индиана зарделся от всеобщего внимания.
– На самом деле планов три – мы решим, какой применить. Возможно, что придется действовать по обстановке. Тогда детали планов могут спутаться. И действия поменяться местами.
Ну что ж. Начало было грамотным и многообещающим.
– Самый первый и самый сложный план – начал Джонс, – это когда мы при помощи альпинистского снаряжения спускаемся с крыши здания до нужного нам этажа. Вырезаем в оконном стекле круг и проникаем внутрь. Беатриса открывает сейф, и мы все эвакуируемся опять через крышу. Первоисточник – фильм «Западня» тысяча девятьсот девяносто девятый год, «Двадцатый век Фокс», в главных ролях Шон Коннери и Кетрин Зета Джонс. Бюджет шестьдесят шесть миллионов, общие сборы – двести тринадцать миллионов долларов.
Мы с Жанной переглянулись. Сомнение царило и на лице Беатрисы.
– А как мы попадем на крышу? – поинтересовался он у Джонса.
– Это я еще не додумал. Вертолет слишком дорого, – на полном серьезе ответил тот.
– Хорошо, что еще? – разочарованно спросила Жанна.
– Второй план – подкоп, – с энтузиазмом продолжил Индиана. – Мы снимаем квартиру на первом этаже, недалеко от нужного нам здания и роем ход. Проникаем по нему в офис, дальше все так же. Этот план более трудоемкий, но и более безопасный. Эвакуация упрощена. Из инструментов нужна только лопата. Первоисточник – «Одиннадцать друзей Оушена» «Уорнер броз» две тысячи первый год…
– Хорош… – перебила его Жанна. – С тобой все ясно. У третьего плана первоисточник – «Джеймст Бонд – агент ноль, ноль, семь»?
– Нет. «Афера Томаса Крауна»… – обиделся Джонс.
По нашим лицам он понял, что что-то не так.
Я подумал, что мы связались с шизофреником, а вслух сказал:
– Операция отменяется.
– Почему? – не понял Индиана.
– Индиана – это полное имя, а как будет уменьшительно ласкательное? – спросил я.
– Инди, – сказал Джонс.
– Так вот, Инди, то, что ты сейчас озвучил – бред. А нам нужен четкий план. Все! Сворачиваем подготовку, бойцы уходят в отпуск на зимние квартиры.
– Ты – пораженец, – обозвал меня Беатриса.
– Нельзя же так сразу сдаваться! – поддержала его Жанна.
Я, между прочим, сам испытал разочарование оттого, что ничего не получится, и очень удивился этой своей реакции.
– Нельзя действовать без четкого плана. Лучше сразу пойти и сдаться в милицию, – возразил я.
– Вот возьми и придумай сам, – обиженно заявил Инди.
– Вот именно, – поддержал собрата по искусству Беатриса.
Где-то в зале у Жанны зазвонил сотовый, она вскочила и ринулась на звук. Я думаю, что она в тайне надеялась, что это звонит кто-то из работодателей, чтобы позвать ее на высокооплачиваемую должность.
– Тебя, – вернувшись, сказала девушка и протянула мне трубку.
– Алло. Это Аркадий. Мы грузим товар, минут через сорок поедем на склад. Будешь принимать?
– Да. Скоро приеду.
Беатриса собрал со стола грязные тарелки и налил в кружки растворимый кофе.
– Мне нужно поехать по работе, – сообщил я всем. – Вы тут решайте. Жанна, дай, пожалуйста, мне твою трубку для связи, свой я включать боюсь.
Впервые за время командировки, я оделся с утра как человек и вышел на улицу. На этот раз, меня не поджидали никакие опасности. Никто на меня не нападал, и, похоже, никто за мной не следил. Я поймал такси и велел шоферу ехать в первую очередь в хозяйственный магазин. Решил купить два навесных замка, чтобы все было по-честному, и ключи до передачи дел были только у меня. В магазине на глаза попался сейф. Точь-в-точь, как у Захарова в кабинете. Даже цифры и буквенный логотип полностью совпадал.
Я нашел в записной книжке Жанниного телефона абонента «дом» и нажал вызов. Трубку снял Беатриса. Я сообщил ему адрес и название магазина.
– Там есть в продаже точно такой же сейф, как у Захарова, – сказал я. – Сходи, посмотри, можно ли что-нибудь с ним сделать.
Это известие было воспринято Беатрисой с искренней радостью. Я понял, что постоянно думаю о похищении.
Раз уж все равно думаю, то думы эти лучше систематизировать. В голове стал складываться некий подготовительный этап.
Мы приехали на место. Я отпустил шофера, чуть не забыв на заднем сиденье коробку с замками. Прежде чем войти на территорию базы, сделал еще один звонок. На этот раз на связи была Жанна.
– Беатриса уже уехал? – зачем-то спросил я.
– Нет. Переодевается.
– У тебя остались еще визитки?
– Да. Целая куча.
– Нужно съездить в БТИ и получить технический паспорт Захаровского офиса со схематичным планом всех этажей, включая цоколь и подвал.
– А что такое БТИ?
– Бюро технической инвентаризации. Там просто так ничего не дают. Нужно сыграть роль и заплатить немного денег. Сориентируешься на месте.
– Я справлюсь, – уверенно сказала Жанна. – Только я не знаю, где оно находится.
– Для этого есть справочное. И еще, попробуй попасть в архив. Раньше на месте Захаровского офиса был большой универмаг. Вот бы достать и его полную карту.
– Если она существует, то я ее принесу.
– Дай-ка мне этого Индиану.
На той стороне послышалась возня.
– Алло, – побитым голосом отозвался Джонс. Он капитулировал и признал меня вожаком стаи.
– Ты будешь отвечать за транспорт. Подготовь машину. Чтобы она работала как часы и рвала с места.
– Да будет с нами сила!
– Это да?
– Это да.
Блин, джедай недоделанный. «Вертолет нам будет не по карману»! С кем я связался?!
У ворот остановился Аркашкин «Фокус», вслед за ним подрулил «КАМАЗ» тентовик. Я пошел им навстречу, пора было приниматься за работу.
Аркашка был чем-то недоволен. Он хмурился и разговаривал со мной без энтузиазма. Он привез грузчиков и молодую очкастую девчонку с кривыми ногами под ситцевой юбкой. Три оборванца вышли из «Форда» и еще трое из кабины грузовика. Морды у грузчиков были не первой свежести. Они страшно матерились, вгоняя в краску и без того робкую бухгалтершу. Аркашка открыл ворота и велел все коробки скидывать на пол. Максимум в два ряда, чтобы ничего не испортить. КАМАЗ был набит под завязку. После открытия дверей на пол упали три коробки. Одна из них порвалась, и по грязному бетону рассыпались разноцветные пластмассовые линейки. Небритый дед с цыпками на руках принялся их собирать, причем делал он это нарочно медленно, чтобы не работать.
Девчонка крыжила на транспортной накладной количество коробок, а я, стараясь уследить за происходящим по своему экземпляру, бегал по базе и указывал мужикам, куда ставить товар с тем расчетом, чтобы потом было удобно грузить обратно.
– Я нанял два КАМАЗ-а, но почти все уместилось в одну машину, – рассказывал Аркашка. – Товар дорогой и места занимает немного. Вторую машину пришлось отпустить. Остатки сейчас подвезут на ГАЗели.
Дело спорилось. Через час все было кончено. Я хотел рассчитаться с водителем, но Аркашка благородно взял эту обязанность на себя. Тут подоспела ГАЗель. Ее раскидали за двадцать минут. Грузчики тоже получили бабки из Аркашкиных рук, и, деля добычу, пошли в ближайший гастроном. Мы остались втроем. У девчонки по накладной все совпало. Я ей поверил и не стал пересчитывать по новой. Для порядка я открыл несколько коробок и сверил их содержимое с данными накладной. Мы все прекрасно понимали, что все это – формальность, но вели себя, как положено при передаче крупных материальных ценностей. Основную часть долга занимал бренд “Cabinet”. Папки регистраторы, настольные наборы, степлеры и дыроколы. Всего триста пятьдесят наименований. На первый взгляд все было в порядке.
Я вспотел. Аркашка тоже. Он принес из машины ПЭТ бутылку теплой минеральной воды и предложил мне. Я давился, но пил. Очкастая сказала, что без стакана не может, поэтому остатки достались самому Аркашке.
Я повесил на ворота новые замки и положил ключи в карман. Аркадий предложил довести меня в любую точку города, но я отказался, решив, прогуляться. Девчонка, смущенно поправляя прилипающую к костлявой заднице юбку, села на заднее сиденье «Форда», и они, помахав, умчались. Я же опечатал склад и, расписавшись в журнале у охранника, тоже отправился восвояси.
Долго не мог поймать такси. В этой дыре машины почти не ездили. Мне пришлось пройти пару кварталов до более оживленной улицы, прежде чем удалось оседлать частника. По пути попались на глаза шесть предвыборных плакатов, с четырех из них прищурившись смотрел Захаров. На одном черной краской аэрозольным баллончиком было написано «говнюк».
Оказавшись в центре, я первым делом купил себе мороженого. Прошел пешком мимо междугороднего телефона до офиса Захарова и сел на лавочку.
Со стороны главного входа пройти в здание незамеченным не представлялось никакой возможности. Я высматривал камеры наблюдения. Их не оказалось. По крайней мере, я не заметил. Двойная стеклянная дверь, два окна слева, два окна справа. Не окна – витражи. Внутри два охранника. Все насквозь просматривается. Нужно зайти с тыла.
Я перешел улицу и завернул за угол здания. От торца дома шел кованый забор с кирпичными столбами. Я прошел до конца забора. Всего пять столбов, между ними – десять шагов, итого пятьдесят метров. За забором располагалась стоянка для машин шириной метров семь. Вдоль всего забора шло еще одно здание, расположенное под углом девяносто градусов к строению, в котором располагался офис Захарова. Если и существует еще один вход в Захаровский офис, то он с той стороны строения. Я повернул вслед за забором и оказался в глухом дворе, ограниченном по периметру полуразвалившимися стенами из красного кирпича. Из двух подъездов действующим был всего один. На нем висела табличка «Центр охраны памятников культуры». Две оставшиеся двери были заколочены досками. Прислонившись к обшарпанной стене, стояла фанерная вывеска метр на метр, на которой было написано: «Реконструкция». Двор был глухой и безлюдный. Сквозь асфальт пробивались лопух и одуванчики. Никакой охраны.
Я подумал, что, скорее всего, раньше, при совке этот аппендикс служил в универмаге подсобкой. Справа виднелся старый проем ворот, через которые грузовики могли подать назад, под крышу и встать под разгрузку. Сейчас этот проем был заложен свежим кирпичом. Слева на уровне цоколя из-за крапивы виднелись створки дверей дебаркадера, ведущего в подвальное помещение. Я подошел к этой застарелой ржавчине и потянул за ручку. Дверь подалась. Снизу пахнуло сыростью и затхлостью. Без фонарика в этой кромешной тьме делать было нечего. Наличие данного лаза меня весьма обрадовало. Появилась надежда, что намечаемое мероприятие не окажется мертворожденным чадом местного городского дурачка. Лишь бы там, под землей не был замурован проход. Я еще раз посмотрел на окна, выходившие во дворик. Никакого шевеления. Судя по всему всем было глубоко наплевать на культурное наследие.
Вернувшись в нашу штаб-квартиру, я застал своих бойцов в приподнятом настроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Он согласен, – закричала Жанна и поволокла меня в зал.
Беатриса и Индиана не сразу подняли на нас свои ясные очи. Они были увлечены дискуссией о кинематографе. О чем еще могут разговаривать художник из провинциального кинотеатра и изготовитель пиратских кассет, как не о высоком?
– Он согласен, – повторила Жанна.
– Здорово, – отреагировал Баетриса.
– Отлично, – как-то без энтузиазма пробормотал Индиана.
– Давайте совещаться, – по-детски предложила Жанна.
Все уставились на меня, как будто я тут главный.
– Я помню расположение, – произнес я, – сколько ступенек на крыльце, количество шагов от проходной до приемной. Я помню, где в кабинете стоял сейф. Могу нарисовать. Но, как нам вынести оттуда фотографию, я ума не приложу.
– Успокойся. Всё гораздо сложнее, – опять процитировал какого-то кино-героя Индиана. – У меня есть план. Я его вспомню и расскажу завтра. Идите спать и ни о чем не думайте.
Я с радостью воспринял его предложение. Во мне уже давно все кипело, как у подростка в период гормонального взрыва. Я встал.
– Может быть, сейчас что-то порешаем? – не унималась Жанна.
– Я же сказал, завтра, – приказным тоном перебил ее Индиана. Похоже, что он брал руководство операцией в свои руки. Меня это вполне устраивало.
– Женщины хотят много и сразу, а мужчины часто и разных, – зачем-то сказал Беатриса. Джонс натянуто расхохотался.
Мы с Жанной пошли в ее комнату, где сразу занялись тем же самым делом, что и вчера. Жанне опять пришлось для начала надеть очки. Вначале мы старались не шуметь, но потом наплевали, благо Индиана и Беатриса принялись смотреть какой-то фильм со стрельбой и взрывами. Они смеялись и беспощадно громко спорили друг с другом.
Потом все стихло. Где-то вдали совсем не по-женски захрапел Беатриса, чуть ближе, в зале, вздрагивал и скрипел пружинами Индиана. На кухне шуршали полиэтиленовыми пакетами котята.
– О чем ты думаешь? – спросила Жанна.
– Ни о чем.
– Считаешь?
– Угу.
– Что?
– Линии на обоях. Гудки машин. Смотрю на часы и засекаю, сколько гудков в минуту.
– Сколько?
– В среднем две целых, три десятых.
– А я думаю.
– О чем?
– О всякой ерунде. Мечтаю.
– О чем?
– Я же говорю, о всякой ерунде.
– Я тоже иногда мечтаю.
– Разве в сорок лет мечтают?
– Конечно.
– Жизнь не отучила? Хоть что-то сбылось?
Я думал всего секунду.
– У меня все сбылось. Учеба, работа, Париж.
– А любовь?
– Не знаю. А ты о чем в детстве мечтала?
– Как все девчонки о белой фате и прекрасном принце, – Жанна рассмеялась.
– Между прочим, иногда страшно, если мечта начинает исполняться, – сказал я.
– Почему?
– А вдруг разочаруешься. Лучше уж мечтать ее бесконечно.
– Как это?
– Ну вот, например, мечтал, Париж, Париж, Париж. Приехал, а там жвачка на асфальте у собора Парижской богоматери.
– Разочаровался?
– Немного.
– Я тебя поняла.
В это время в зале зажегся свет. Проснулся Джонс. Он принялся скрипеть половицами и вздыхать. Видимо вспоминал план. Минут через десять он лег, но в течение ночи просыпался еще несколько раз. Я невольно смотрел в это время на светящийся циферблат, и заметил одну особенность – он просыпался через каждые два часа. Ровно. Секунда в секунду. Ходил десять минут и снова падал сопеть.
В открытую форточку тянуло гарью. Наверное, это дорожные работники варили асфальт. Они работали ночью, потому что днем в такую жару любая работа немыслима. На фоне луны летали черные точки гудрона, как пепел от сожженных писем. Их плавные танцы нагоняли фиолетовую тоску, будто все старые девы города, выбрав эту ночь, разочаровавшись в безответной любви, сожгли свои глупые послания красивым и умным мальчикам, которые превратились из-за отсутствия нежности в пузатых и глупых пьяниц.
11.
Всю ночь мне снилась наша московская квартира. Мы с женой переставляли мебель. Мебели было много, она была громоздкая и с места сдвигалась с большим трудом. Вокруг нас слонялась Элла Жуткер и давала ценные указания. Открыв глаза, я с облегчением увидел лежащую рядом в неудобной позе, Жанну с титьками наружу. Подумал, что мне совсем не хочется в Москву.
Еще я вспомнил, что согласился вчера на немыслимую авантюру. Почему-то от этой мысли у меня не похолодело на сердце и не застучало в висках. Я был готов отвечать за свои слова. Единственное, мне хотелось разобраться: мое согласие на возвращение Мэрилин – это храбрость, или проявление малодушия? Чтобы отважиться на такое, нужно иметь определенную долю мужества, но с другой стороны я согласился под давлением. Надо бы поразмыслить.
Я дождался, пока проснулась Жанна, нацепил спортивную форму и отправился умываться. В зале на кресле сидел Индиана. Он держал в руках Беатрисину коробочку и заворожено смотрел в замочную скважину. Я позволил себе отвлечь его от этого занятия.
– Ну, как, – спросил я, – вспомнил план?
– Ага, – не совсем уверенно ответил он.
– Я слышал, что ты ночью часто просыпался. Причем, через одни и те же промежутки времени. Индиана ухмыльнулся.
– Это мои биологические часы, – пояснил он. – Я пять лет по ночам записывал пиратские фильмы. Средняя запись одного фильма – где-то два часа. Я привык просыпаться через два часа, чтобы сменить кассеты. Для того чтобы поменять первую копию на SVHS, вытащить записанные бобины и вставить чистые, нужно минут пятнадцать. После этого я опять ложился. Давно уже не занимаюсь этим, а привычка осталась. Ничего не могу с собой поделать.
Беатриса на кухне жарил котлеты. Он уже напомадился и нарумянился. Прямо невеста на выданье. По хате летали заманчивые запахи.
Минут через пятнадцать мы все встретились за кухонным столом.
– Ну, что, заговорщики, – спросил я, – никто не передумал?
Этим вопросом я только обидел своих приятелей. Все они рвались в бой.
– Давай, рассказывай свой план, – сказала Жанна Индиане.
– У меня все записано, – попытался встать Джонс.
– Записи потом, – остановил его Беатриса. – Изложи его в общих чертах.
Индиана зарделся от всеобщего внимания.
– На самом деле планов три – мы решим, какой применить. Возможно, что придется действовать по обстановке. Тогда детали планов могут спутаться. И действия поменяться местами.
Ну что ж. Начало было грамотным и многообещающим.
– Самый первый и самый сложный план – начал Джонс, – это когда мы при помощи альпинистского снаряжения спускаемся с крыши здания до нужного нам этажа. Вырезаем в оконном стекле круг и проникаем внутрь. Беатриса открывает сейф, и мы все эвакуируемся опять через крышу. Первоисточник – фильм «Западня» тысяча девятьсот девяносто девятый год, «Двадцатый век Фокс», в главных ролях Шон Коннери и Кетрин Зета Джонс. Бюджет шестьдесят шесть миллионов, общие сборы – двести тринадцать миллионов долларов.
Мы с Жанной переглянулись. Сомнение царило и на лице Беатрисы.
– А как мы попадем на крышу? – поинтересовался он у Джонса.
– Это я еще не додумал. Вертолет слишком дорого, – на полном серьезе ответил тот.
– Хорошо, что еще? – разочарованно спросила Жанна.
– Второй план – подкоп, – с энтузиазмом продолжил Индиана. – Мы снимаем квартиру на первом этаже, недалеко от нужного нам здания и роем ход. Проникаем по нему в офис, дальше все так же. Этот план более трудоемкий, но и более безопасный. Эвакуация упрощена. Из инструментов нужна только лопата. Первоисточник – «Одиннадцать друзей Оушена» «Уорнер броз» две тысячи первый год…
– Хорош… – перебила его Жанна. – С тобой все ясно. У третьего плана первоисточник – «Джеймст Бонд – агент ноль, ноль, семь»?
– Нет. «Афера Томаса Крауна»… – обиделся Джонс.
По нашим лицам он понял, что что-то не так.
Я подумал, что мы связались с шизофреником, а вслух сказал:
– Операция отменяется.
– Почему? – не понял Индиана.
– Индиана – это полное имя, а как будет уменьшительно ласкательное? – спросил я.
– Инди, – сказал Джонс.
– Так вот, Инди, то, что ты сейчас озвучил – бред. А нам нужен четкий план. Все! Сворачиваем подготовку, бойцы уходят в отпуск на зимние квартиры.
– Ты – пораженец, – обозвал меня Беатриса.
– Нельзя же так сразу сдаваться! – поддержала его Жанна.
Я, между прочим, сам испытал разочарование оттого, что ничего не получится, и очень удивился этой своей реакции.
– Нельзя действовать без четкого плана. Лучше сразу пойти и сдаться в милицию, – возразил я.
– Вот возьми и придумай сам, – обиженно заявил Инди.
– Вот именно, – поддержал собрата по искусству Беатриса.
Где-то в зале у Жанны зазвонил сотовый, она вскочила и ринулась на звук. Я думаю, что она в тайне надеялась, что это звонит кто-то из работодателей, чтобы позвать ее на высокооплачиваемую должность.
– Тебя, – вернувшись, сказала девушка и протянула мне трубку.
– Алло. Это Аркадий. Мы грузим товар, минут через сорок поедем на склад. Будешь принимать?
– Да. Скоро приеду.
Беатриса собрал со стола грязные тарелки и налил в кружки растворимый кофе.
– Мне нужно поехать по работе, – сообщил я всем. – Вы тут решайте. Жанна, дай, пожалуйста, мне твою трубку для связи, свой я включать боюсь.
Впервые за время командировки, я оделся с утра как человек и вышел на улицу. На этот раз, меня не поджидали никакие опасности. Никто на меня не нападал, и, похоже, никто за мной не следил. Я поймал такси и велел шоферу ехать в первую очередь в хозяйственный магазин. Решил купить два навесных замка, чтобы все было по-честному, и ключи до передачи дел были только у меня. В магазине на глаза попался сейф. Точь-в-точь, как у Захарова в кабинете. Даже цифры и буквенный логотип полностью совпадал.
Я нашел в записной книжке Жанниного телефона абонента «дом» и нажал вызов. Трубку снял Беатриса. Я сообщил ему адрес и название магазина.
– Там есть в продаже точно такой же сейф, как у Захарова, – сказал я. – Сходи, посмотри, можно ли что-нибудь с ним сделать.
Это известие было воспринято Беатрисой с искренней радостью. Я понял, что постоянно думаю о похищении.
Раз уж все равно думаю, то думы эти лучше систематизировать. В голове стал складываться некий подготовительный этап.
Мы приехали на место. Я отпустил шофера, чуть не забыв на заднем сиденье коробку с замками. Прежде чем войти на территорию базы, сделал еще один звонок. На этот раз на связи была Жанна.
– Беатриса уже уехал? – зачем-то спросил я.
– Нет. Переодевается.
– У тебя остались еще визитки?
– Да. Целая куча.
– Нужно съездить в БТИ и получить технический паспорт Захаровского офиса со схематичным планом всех этажей, включая цоколь и подвал.
– А что такое БТИ?
– Бюро технической инвентаризации. Там просто так ничего не дают. Нужно сыграть роль и заплатить немного денег. Сориентируешься на месте.
– Я справлюсь, – уверенно сказала Жанна. – Только я не знаю, где оно находится.
– Для этого есть справочное. И еще, попробуй попасть в архив. Раньше на месте Захаровского офиса был большой универмаг. Вот бы достать и его полную карту.
– Если она существует, то я ее принесу.
– Дай-ка мне этого Индиану.
На той стороне послышалась возня.
– Алло, – побитым голосом отозвался Джонс. Он капитулировал и признал меня вожаком стаи.
– Ты будешь отвечать за транспорт. Подготовь машину. Чтобы она работала как часы и рвала с места.
– Да будет с нами сила!
– Это да?
– Это да.
Блин, джедай недоделанный. «Вертолет нам будет не по карману»! С кем я связался?!
У ворот остановился Аркашкин «Фокус», вслед за ним подрулил «КАМАЗ» тентовик. Я пошел им навстречу, пора было приниматься за работу.
Аркашка был чем-то недоволен. Он хмурился и разговаривал со мной без энтузиазма. Он привез грузчиков и молодую очкастую девчонку с кривыми ногами под ситцевой юбкой. Три оборванца вышли из «Форда» и еще трое из кабины грузовика. Морды у грузчиков были не первой свежести. Они страшно матерились, вгоняя в краску и без того робкую бухгалтершу. Аркашка открыл ворота и велел все коробки скидывать на пол. Максимум в два ряда, чтобы ничего не испортить. КАМАЗ был набит под завязку. После открытия дверей на пол упали три коробки. Одна из них порвалась, и по грязному бетону рассыпались разноцветные пластмассовые линейки. Небритый дед с цыпками на руках принялся их собирать, причем делал он это нарочно медленно, чтобы не работать.
Девчонка крыжила на транспортной накладной количество коробок, а я, стараясь уследить за происходящим по своему экземпляру, бегал по базе и указывал мужикам, куда ставить товар с тем расчетом, чтобы потом было удобно грузить обратно.
– Я нанял два КАМАЗ-а, но почти все уместилось в одну машину, – рассказывал Аркашка. – Товар дорогой и места занимает немного. Вторую машину пришлось отпустить. Остатки сейчас подвезут на ГАЗели.
Дело спорилось. Через час все было кончено. Я хотел рассчитаться с водителем, но Аркашка благородно взял эту обязанность на себя. Тут подоспела ГАЗель. Ее раскидали за двадцать минут. Грузчики тоже получили бабки из Аркашкиных рук, и, деля добычу, пошли в ближайший гастроном. Мы остались втроем. У девчонки по накладной все совпало. Я ей поверил и не стал пересчитывать по новой. Для порядка я открыл несколько коробок и сверил их содержимое с данными накладной. Мы все прекрасно понимали, что все это – формальность, но вели себя, как положено при передаче крупных материальных ценностей. Основную часть долга занимал бренд “Cabinet”. Папки регистраторы, настольные наборы, степлеры и дыроколы. Всего триста пятьдесят наименований. На первый взгляд все было в порядке.
Я вспотел. Аркашка тоже. Он принес из машины ПЭТ бутылку теплой минеральной воды и предложил мне. Я давился, но пил. Очкастая сказала, что без стакана не может, поэтому остатки достались самому Аркашке.
Я повесил на ворота новые замки и положил ключи в карман. Аркадий предложил довести меня в любую точку города, но я отказался, решив, прогуляться. Девчонка, смущенно поправляя прилипающую к костлявой заднице юбку, села на заднее сиденье «Форда», и они, помахав, умчались. Я же опечатал склад и, расписавшись в журнале у охранника, тоже отправился восвояси.
Долго не мог поймать такси. В этой дыре машины почти не ездили. Мне пришлось пройти пару кварталов до более оживленной улицы, прежде чем удалось оседлать частника. По пути попались на глаза шесть предвыборных плакатов, с четырех из них прищурившись смотрел Захаров. На одном черной краской аэрозольным баллончиком было написано «говнюк».
Оказавшись в центре, я первым делом купил себе мороженого. Прошел пешком мимо междугороднего телефона до офиса Захарова и сел на лавочку.
Со стороны главного входа пройти в здание незамеченным не представлялось никакой возможности. Я высматривал камеры наблюдения. Их не оказалось. По крайней мере, я не заметил. Двойная стеклянная дверь, два окна слева, два окна справа. Не окна – витражи. Внутри два охранника. Все насквозь просматривается. Нужно зайти с тыла.
Я перешел улицу и завернул за угол здания. От торца дома шел кованый забор с кирпичными столбами. Я прошел до конца забора. Всего пять столбов, между ними – десять шагов, итого пятьдесят метров. За забором располагалась стоянка для машин шириной метров семь. Вдоль всего забора шло еще одно здание, расположенное под углом девяносто градусов к строению, в котором располагался офис Захарова. Если и существует еще один вход в Захаровский офис, то он с той стороны строения. Я повернул вслед за забором и оказался в глухом дворе, ограниченном по периметру полуразвалившимися стенами из красного кирпича. Из двух подъездов действующим был всего один. На нем висела табличка «Центр охраны памятников культуры». Две оставшиеся двери были заколочены досками. Прислонившись к обшарпанной стене, стояла фанерная вывеска метр на метр, на которой было написано: «Реконструкция». Двор был глухой и безлюдный. Сквозь асфальт пробивались лопух и одуванчики. Никакой охраны.
Я подумал, что, скорее всего, раньше, при совке этот аппендикс служил в универмаге подсобкой. Справа виднелся старый проем ворот, через которые грузовики могли подать назад, под крышу и встать под разгрузку. Сейчас этот проем был заложен свежим кирпичом. Слева на уровне цоколя из-за крапивы виднелись створки дверей дебаркадера, ведущего в подвальное помещение. Я подошел к этой застарелой ржавчине и потянул за ручку. Дверь подалась. Снизу пахнуло сыростью и затхлостью. Без фонарика в этой кромешной тьме делать было нечего. Наличие данного лаза меня весьма обрадовало. Появилась надежда, что намечаемое мероприятие не окажется мертворожденным чадом местного городского дурачка. Лишь бы там, под землей не был замурован проход. Я еще раз посмотрел на окна, выходившие во дворик. Никакого шевеления. Судя по всему всем было глубоко наплевать на культурное наследие.
Вернувшись в нашу штаб-квартиру, я застал своих бойцов в приподнятом настроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31