Выражение лица в целом было надменное, точно все происходившее вокруг служило ему забавой.
Он попросил воды. Ему принесли.
– Я ничего не слышал о законе, которому ты служишь, – начал Гронен. Но жители Зундхевна не совершили никаких преступлений. Нам не в чем каяться.
– Уверен, что так оно и есть. Однако скажи мне: я узнал из одного источника (быть может, ему и доверять не стоит), что в этих горах поклоняются богам. Как ты думаешь, это правда?
Гронен не ждал такого вопроса и нахмурился:
– Богам? Но ведь их не существует, правда? На этом побережье миль на сто вокруг нет ни одной деревни, где хоть кто-то знает что-нибудь о богах. Но хребет велик, он тянется далеко вдоль берега.
– А тайно никто не молится?
Гронен сухо рассмеялся:
– Взрослым людям некогда заниматься такой ерундой!
– А про силы вы что-нибудь слышали? Необычные силы?
Кровь в жилах Гронена внезапно похолодела.
– О каких еще силах?
– О неестественных силах. Странных происшествиях. Не доходили ли до вас слухи о чужаках, речи которых вызывают смех и презрение?
В комнате стало тихо. «Так вот в чем дело, – подумал Гронен. – Вот что им нужно. Корбилиан. Они пришли за ним, как ищейки по следу. Но зачем? Судя по словам Гайла, люди Императора были рады от него избавиться». Гронен вспомнил принятое рыбаками решение. Сколь бы разумны ни были речи этих Избавителей, Зундхевн ничем им не обязан.
– Я не понимаю. Таких сил не бывает.
– А магия?
– Ты задаешь странные вопросы. Неужели ты проделал такой долгий путь только ради того, чтобы спрашивать о том, чего нет? Прости меня, но где-нибудь в другом месте за разговоры о магии тебе надавали бы по шее.
Чужак рассмеялся:
– Ты прав, старина! Но ты меня не так понял. Я хранитель закона. Когда я нахожу тех, кто поклоняется богам или занимается магией, когда я встречаю этих отступников, я должен действовать. Но я слышал достаточно, и я удовлетворен.
Он медленно поднялся с места и спокойно пошел к двери. Гронен проводил его на улицу. Неужели это все? Вряд ли.
– Море обладает силой, – снова заговорил он. – Последний шторм не давал нам спать несколько ночей.
– По-моему, во время этого шторма в вашей бухте разбился корабль, ответил чужак, снова натягивая капюшон. Старик не мог видеть его лица, но весь его облик излучал какую-то непонятную угрозу. Гронен не ответил. «Так, значит, он и про лодку знает?»
– Я видел обломки, – сообщил Избавитель.
– Ужасное происшествие. Никто не выжил.
– Понятно. Кто-то из ваших?
– Нет. Мы их даже не видели. Они утонули, а сюда только разбитую лодку принесло. Судя по корпусу, лодка откуда-то издалека, с юга.
Избавитель повернулся к нему лицом:
– Как ужасно. Смерть на море. Плохое предзнаменование для рыбацкой деревни. И вы никого не видели?
– Мы, конечно, искали, когда шторм кончился. Но волны были такие, что любого уцелевшего в открытом море разбило бы об эти скалы в лепешку.
– Я уверен, что вы сделали все возможное. – И он повернулся к Джемуте.
– Приказать нашим людям обыскать деревню или будем двигаться дальше, пока погода не испортилась, господин? – спросил тот.
– Поспрашивайте об этой лодке, – последовал негромкий ответ. – Только не напрямую. Они что-то скрывают. Я должен знать, что именно. Будьте похитрее. Эти люди упрямы, как камни.
Джемута понесся по рядам Избавителей, по очереди наставляя каждого из них.
– В Омаре есть места, – вновь обратился Избавитель к Гронену, на этот раз почти дружески, – где люди втайне поклоняются богам и занимаются магией. Порой идолопоклонничество процветает, но святая обязанность Избавителей – находить такие края и прекращать непотребства. Нельзя терпеть лживых богов и магов. Они причина всех возмущений, смут и войн. Вам, обитателям этих суровых земель, трудно даже поверить, что подобное существует. Но я видел все это своими глазами, старик. Я видел отступников и сражался с ними. Только вера в свою правоту да воля моих Избавителей помогали мне.
– Зачем ты пришел сюда?
– Мы всегда на страже, всегда в поиске. Я и не ожидал обнаружить зло в этих горах. Здешние обитатели слишком заняты насущными делами повседневной жизни, которая, судя по тому, что я видел, не из легких. Но неважно. Скоро мы оставим вас в покое. – Он сделал шаг в сторону, словно считал разговор со стариком законченным, но вдруг остановился. – Да, если мы понадобимся, позовите, и мы придем.
Гронен по-прежнему не доверял ему и не верил его словам, но помалкивал. Жители деревни знали, что говорить; тайну Корбилиана никто не выдаст.
В третий раз за утро поднял Брэнног сеть: она еле выдерживала груз живого серебра, и трюм его лодки уже был заполнен доверху. Если у остальных рыбаков дела шли так же хорошо, как и у него, то эту зиму они сумеют пережить. Настроение его заметно улучшилось. Последние дни были полны предзнаменований; возможно, этот улов показывал, что на самом деле все не так плохо, как он ожидал. Ведь он же хотел лучшей жизни для своей дочери, как знать, может, это странствие с Корбилианом поможет ей найти себя. Он заставлял себя верить в это, так же как заставил поверить в то, что чудесный улов был подарком мага. Раз уж он смог подчинить себе море, то, уж конечно, сможет защитить и девушку.
Вскоре после полудня Брэнног начал собираться назад, в Зундхевн. На борту его лодки было больше рыбы, чем ему удалось поймать за весь последний месяц. Рыбина попалась на крючок переброшенной через борт удочки и теперь бешено дергала за леску. Взяв острогу, рыбак перегнулся через борт, подцепил леску и подтянул ее поближе. Потом, изловчившись, ухватил рыбу за жабры, перебросил в лодку, перевернул острогу и прикончил точным ударом рукояти. Брэнног поднял орудие. Кровь стекала по рукояти, капая со стального наконечника. В этот момент страшный призрак из видения Сайсифер вновь встал у него перед глазами, блестя стальной клешней. Взгляд его невольно устремился к горизонту, в сторону Зундхевна. Теперь ему не терпелось вернуться, и вскоре он оказался в компании других лодок, тоже державших путь домой. Улов у всех был отменным, и Брэнног постарался отогнать дурные предчувствия, вызванные видом крови.
Два часа спустя маленькая флотилия достигла родной гавани. Почти вся деревня высыпала встречать рыбаков. Раздались отдельные приветственные выкрики, но до радостного возбуждения прежних дней им было далеко. Брэнног подумал, что люди боятся плохих новостей. Хенгром и другие принялись кричать, сообщая, какой богатый улов они везут. Но даже это не обрадовало стоявших на берегу. Словно какая-то тень накрыла их. Настроение Брэннога снова упало. Где же Гронен? Его нигде не было видно, а ведь он всегда первым ловил причальный конец, несмотря на свой возраст. Поднимаясь по ступеням на причал, Брэнног почувствовал, что оправдались его худшие опасения. Что-то страшное случилось в деревне в их отсутствие.
– Гронен умирает, – сообщили женщины, и он тут же помчался к дому старика. Семья уже собралась вокруг его постели. Сыновей у него не было, но Боргир, молодой племянник, был там, – должно быть, он сошел на берег еще раньше Брэннога. Увидев его, старик протянул руку, словно желая говорить с ним, и родственники расступились, давая ему место у смертного ложа. Брэнног встал рядом со стариком на колени и взял его ладонь в свою. Гронен сильно постарел с прошлой ночи.
– Тебе уже сказали? – прошептал он.
– Только о твоей болезни. Что-то серьезное?
– Мне не дожить до рассвета, – ответил Гронен. – Лучше бы мне было не видеть и нынешнего!
– Мы привезли отличный улов, – подбодрил его Брэнног, уже зная, что старейшина говорит правду. Смерть его была близко.
– Они пришли, – с трудом выдохнул Гронен. – Я им не верил.
– Кто пришел?
Старейшина задыхался, и одна из его дочерей описала Избавителей Брэнногу. У того захватило дух: описание в точности соответствовало вчерашнему видению Сайсифер. Он почти не слушал, когда женщина рассказывала ему, какие вопросы задавали всадники.
– Мы сдержали слово, – Гронен нашел в себе силы продолжать. – Мы ничего не сказали ему об этом Корбилиане и его спутнике. Они нашли обломки их лодки. Но мы продолжали молчать и наверняка обманули бы их…
– Если бы не?..
Гронен сморщился, словно от резкой боли:
– Эорна.
– Что она сделала?
– Сказала им.
Пальцы Брэннога стиснули ладонь старика. Заметив, что тому больно, он ослабил хватку.
– Что она им сказала?
– Про Корбилиана и его путешествие в горы. И про твою дочь.
– Зачем им Корбилиан?
– У него есть сила. Они ищут тех, кто верит в силу и богов. Они называют таких людей отступниками. Они избавляют их от бремени заблуждений, так они это называют!
– Где Эорна? – прорычал Брэнног, оглядываясь по сторонам. Все молчали. Женщины опустили глаза; судя по всему, они знали.
– Они наградили ее за то, что сказала им правду, – еле слышно произнес Гронен. – Их вожак, Варгалоу, разговаривал с нами как с детьми. «Вы плохо поступили, скрыв от меня истину, – сетовал он на нас. – Но все же я буду милостив, ибо страх перед Корбилианом, этим злодеем, толкнул вас на такой шаг. Знайте же: он уже мертв и предан земле. И все, кто пошел с ним, тоже». Так он и сказал, Брэнног: «Все, кто пошел с ним».
– Когда они ушли?
– Несколько часов тому назад. После того, как покончили с Эорной.
Лицо Брэннога потемнело. Почему она предала его? Уж не потому ли, что он отказался от ее любви? Неужели только поэтому нарушила она слово, данное всей деревней, рискнула таким количеством жизней?
– Что они с ней сделали?
– Не мучься, отец, – сказала Урса, старшая из дочерей Гронена. Потом взяла Брэннога за руку и повела к двери. – Это было ужасно. Варгалоу сказал, что кровь принадлежит земле. Он говорил об Омаре как о женщине, породившей все живое. Эорна, сказал он, была запятнана. Как и все мы, потому что не решились убить Корбилиана за его грехи. Поэтому нас надо очистить. Они увели Эорну за пределы деревни. Мы не видели. Потом Избавители вернулись. Они… – Выдержка изменила ей, и женщина, дрожа, поднесла руку к губам.
Брэнног обнял ее за плечи, точно отец:
– Не спеши. Но я должен знать. Нужно рассказать мужчинам.
Урса кивнула:
– Они вернулись. Брэнног… у них нет рук.
Он прикрыл глаза:
– Понимаю. Сталь?
Женщина удивилась. Слезы стояли у нее в глазах, она все еще не могла поверить в происшедшее.
– Да, сталь. Как когти. Они возвращались, когти блестели от крови, они вытирали их прямо у нас на глазах.
– Значит, они ее убили.
– Они сказали, что предали ее земле, чтобы воздать за наши грехи. Когда они ушли, мы нашли место, где они ее зарыли. Гронен распорядился, чтобы никто не подходил близко. Ее нельзя хоронить в море. Она предала нас всех. Ох, Брэнног, что же нам теперь делать?
– Эорна пусть остается там, где она есть. Ее могила будет напоминать жителям Зундхевна о врагах, которые в любой момент могут прийти сюда. Там есть какой-нибудь камень?
– Нет, но найти можно.
– Надо положить плиту.
Гронен умер час спустя, и никому и в голову не приходило списать его кончину на старость. По обычаю деревни, его похоронили в море. Потом под руководством Брэннога над могилой Эорны поставили обещанный камень. Когда все было кончено, Брэнног задержался у могилы девушки. Эмоции обуревали его. Сайсифер грозила настоящая опасность. Эорна была мертва. Он никогда не испытывал к ней никаких чувств, но все равно был опечален ее смертью.
– Кто скажет слово в защиту Эорны? – раздался вдруг истеричный возглас. Вздрогнув от неожиданности, Брэнног поднял голову и увидел напротив себя обрюзгшую женщину. Это была единственная оставшаяся в живых родственница Эорны, ее сестра, неряха Анар. – Ну?
За ее спиной прятался муж, трусоватый человек хлипкого сложения, которого все в деревне презирали.
– Ты должна защитить ее теперь, – ответил Брэнног.
– О? Да неужели? Разве это я кормила ее? Разве в доме моего мужа она жила? Разве он согревал ее постель?
Брэнног вздрогнул, словно от боли. Деревенские неодобрительно зашумели. Анар была не в себе. Возможно, это смерть сестры так подействовала на нее, хотя они никогда не были особенно близки с Эорной.
– Разве не ты был ее мужчиной? – с вызовом крикнула она. – И ты позволишь ей лежать здесь неотмщенной и даже не попытаешься найти ее убийц?
По обычаям Зундхевна, в случае убийства одного из жителей деревни обязанность покарать убийц ложилась на плечи ближайшего родственника, а в случае убийства одного из любовников – на оставшегося в живых. Перед Брэнногом стоял выбор. Он мог опровергнуть обвинение Анар, не погрешив при этом против совести. Поступи он так, никто бы не усомнился и не стал бы требовать, чтобы он отомстил Избавителям. Но никто и не кинулся бы им вслед с намерением отстоять поруганную честь деревни. Если бы Брэнног отправился за ними один с целью защитить Сайсифер, никто из деревенских также не был обязан пойти с ним. Ведь никто же не захотел последовать за Корбилианом. Только Сайсифер сочла своим долгом помочь ему. С другой стороны, если бы Брэнног признал, что был «мужчиной» Эорны, то в качестве ее любовника он имел право требовать помощи соседей в свершении мести. Каждый честный человек без лишних разговоров пошел бы за ним в горы.
Про себя он знал наверняка, что направится за путешественниками, ведь теперь Сайсифер грозила серьезная опасность. Раз уж эти Избавители поклялись уничтожать силу и ее носителей, то понятно, что им нужна жизнь девушки. Как бы ни был могуч Корбилиан, один он мог и не справиться. А его дочь предвидела появление Избавителей. Брэнног был уверен, что ей не избежать встречи с ними. Поэтому ему следовало быть рядом с ней. А как же Эорна? Имел ли он право оставить ее смерть неотмщенной? Отнесись он к ней более благосклонно, пусти в свою постель, и, глядишь, она ничего бы и не рассказала этому Варгалоу, и была бы теперь жива. Но он никогда ее не любил. Она ничего для него не значила, и как бы он ни старался, ни за что не смог бы изменить своего отношения к ней. Может быть, ее предательство и заслуживало наказания, ведь она поставила на карту жизнь целой деревни, но все же мысль об этом возмущала его.
– Да, я был ее любовником, – услышал он вдруг свой голос, и никто из присутствовавших не увидел в этом признании ничего постыдного.
– Долго же ты молчал, – холодно заметила Анар.
– У меня никогда не было причин беседовать с тобой об Эорне, – столь же холодно ответил Брэнног. – Ты сама прекратила всякие отношения с ней много лет тому назад, так какое тебе дело? Как долго еще ты будешь носить траур по сестре, от которой отказалась?
– Если бы мертвые могли слышать, – вмешался один из старейшин, – Эорна бы сейчас плакала. Брэнног выпрямился:
– Ты прав. Стыдно ссориться у свежей могилы. Мне пора собираться в дорогу. Где Хенгром?
– Здесь. – Хенгром сделал шаг вперед, и минуту спустя два друга уже шли по направлению к деревне.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Хенгром. – Да и остальные вряд ли откажутся.
Конечно, покидать дом не хотелось никому, но это было делом чести, а не выбора.
Брэнног отрицательно покачал головой, зная, как дорога Хенгрому его семья:
– Я пойду один.
Хенгром запротестовал, но Брэнног ничего не стал слушать.
– Я никого не собираюсь втягивать в это дело. Зундхевн не должен пострадать. Кроме того, я принял решение. Вообще-то я давно надумал, но все не хватало смелости.
– Не понимаю.
– Я ухожу из Зундхевна и больше не вернусь. Свой дом, лодку и припасы оставляю деревне.
– Ты сошел с ума! Опомнись, тебя здесь любят и уважают! Уж не помирать ли ты собрался… Брэнног презрительно фыркнул:
– За этим не надо далеко ходить. Смерть стояла у нас за плечами всю зиму. Нет. Я не думаю о смерти.
– Неужели это из-за Эорны?
– Нет. Я никогда не был ее мужчиной. Но никто в деревне не должен знать об этом. Смотри, не говори никому.
– Ладно, только…
– Я знаю, что этот Варгалоу – человек опасный. Но, застав его врасплох, я даже в одиночку смогу помешать его планам.
– К чему тогда разговоры о том, что ты не вернешься?
– Я чувствую, что так будет, хотя в мои планы входит лишь отомстить за Эорну и быть рядом с дочерью.
– Ей, видно, на роду написано разделить с Корбилианом его странную судьбу. И ты тоже пойдешь с ними?
– Нет, я не собираюсь заступать путь другим, я должен найти свой собственный.
– Это безумие, Брэнног.
– Мне и прежде случалось покидать Зундхевн, друг. В Замерзшей Тропе я нашел любовь и тайну. Появление Корбилиана открыло старые раны. Судьба дочери вызвала во мне недобрые предчувствия.
– Ты просто боишься за нее, вот и все. Брэнног покачал головой:
– Пройдет какой-нибудь год, и в Зундхевне я буду считаться стариком. Привидений не существует, но мертвые не знают покоя. Они все здесь. – И он провел ладонью по лбу.
– Может, и тебе было видение?
– В некотором роде. Останься я дома, и будущее мое как на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он попросил воды. Ему принесли.
– Я ничего не слышал о законе, которому ты служишь, – начал Гронен. Но жители Зундхевна не совершили никаких преступлений. Нам не в чем каяться.
– Уверен, что так оно и есть. Однако скажи мне: я узнал из одного источника (быть может, ему и доверять не стоит), что в этих горах поклоняются богам. Как ты думаешь, это правда?
Гронен не ждал такого вопроса и нахмурился:
– Богам? Но ведь их не существует, правда? На этом побережье миль на сто вокруг нет ни одной деревни, где хоть кто-то знает что-нибудь о богах. Но хребет велик, он тянется далеко вдоль берега.
– А тайно никто не молится?
Гронен сухо рассмеялся:
– Взрослым людям некогда заниматься такой ерундой!
– А про силы вы что-нибудь слышали? Необычные силы?
Кровь в жилах Гронена внезапно похолодела.
– О каких еще силах?
– О неестественных силах. Странных происшествиях. Не доходили ли до вас слухи о чужаках, речи которых вызывают смех и презрение?
В комнате стало тихо. «Так вот в чем дело, – подумал Гронен. – Вот что им нужно. Корбилиан. Они пришли за ним, как ищейки по следу. Но зачем? Судя по словам Гайла, люди Императора были рады от него избавиться». Гронен вспомнил принятое рыбаками решение. Сколь бы разумны ни были речи этих Избавителей, Зундхевн ничем им не обязан.
– Я не понимаю. Таких сил не бывает.
– А магия?
– Ты задаешь странные вопросы. Неужели ты проделал такой долгий путь только ради того, чтобы спрашивать о том, чего нет? Прости меня, но где-нибудь в другом месте за разговоры о магии тебе надавали бы по шее.
Чужак рассмеялся:
– Ты прав, старина! Но ты меня не так понял. Я хранитель закона. Когда я нахожу тех, кто поклоняется богам или занимается магией, когда я встречаю этих отступников, я должен действовать. Но я слышал достаточно, и я удовлетворен.
Он медленно поднялся с места и спокойно пошел к двери. Гронен проводил его на улицу. Неужели это все? Вряд ли.
– Море обладает силой, – снова заговорил он. – Последний шторм не давал нам спать несколько ночей.
– По-моему, во время этого шторма в вашей бухте разбился корабль, ответил чужак, снова натягивая капюшон. Старик не мог видеть его лица, но весь его облик излучал какую-то непонятную угрозу. Гронен не ответил. «Так, значит, он и про лодку знает?»
– Я видел обломки, – сообщил Избавитель.
– Ужасное происшествие. Никто не выжил.
– Понятно. Кто-то из ваших?
– Нет. Мы их даже не видели. Они утонули, а сюда только разбитую лодку принесло. Судя по корпусу, лодка откуда-то издалека, с юга.
Избавитель повернулся к нему лицом:
– Как ужасно. Смерть на море. Плохое предзнаменование для рыбацкой деревни. И вы никого не видели?
– Мы, конечно, искали, когда шторм кончился. Но волны были такие, что любого уцелевшего в открытом море разбило бы об эти скалы в лепешку.
– Я уверен, что вы сделали все возможное. – И он повернулся к Джемуте.
– Приказать нашим людям обыскать деревню или будем двигаться дальше, пока погода не испортилась, господин? – спросил тот.
– Поспрашивайте об этой лодке, – последовал негромкий ответ. – Только не напрямую. Они что-то скрывают. Я должен знать, что именно. Будьте похитрее. Эти люди упрямы, как камни.
Джемута понесся по рядам Избавителей, по очереди наставляя каждого из них.
– В Омаре есть места, – вновь обратился Избавитель к Гронену, на этот раз почти дружески, – где люди втайне поклоняются богам и занимаются магией. Порой идолопоклонничество процветает, но святая обязанность Избавителей – находить такие края и прекращать непотребства. Нельзя терпеть лживых богов и магов. Они причина всех возмущений, смут и войн. Вам, обитателям этих суровых земель, трудно даже поверить, что подобное существует. Но я видел все это своими глазами, старик. Я видел отступников и сражался с ними. Только вера в свою правоту да воля моих Избавителей помогали мне.
– Зачем ты пришел сюда?
– Мы всегда на страже, всегда в поиске. Я и не ожидал обнаружить зло в этих горах. Здешние обитатели слишком заняты насущными делами повседневной жизни, которая, судя по тому, что я видел, не из легких. Но неважно. Скоро мы оставим вас в покое. – Он сделал шаг в сторону, словно считал разговор со стариком законченным, но вдруг остановился. – Да, если мы понадобимся, позовите, и мы придем.
Гронен по-прежнему не доверял ему и не верил его словам, но помалкивал. Жители деревни знали, что говорить; тайну Корбилиана никто не выдаст.
В третий раз за утро поднял Брэнног сеть: она еле выдерживала груз живого серебра, и трюм его лодки уже был заполнен доверху. Если у остальных рыбаков дела шли так же хорошо, как и у него, то эту зиму они сумеют пережить. Настроение его заметно улучшилось. Последние дни были полны предзнаменований; возможно, этот улов показывал, что на самом деле все не так плохо, как он ожидал. Ведь он же хотел лучшей жизни для своей дочери, как знать, может, это странствие с Корбилианом поможет ей найти себя. Он заставлял себя верить в это, так же как заставил поверить в то, что чудесный улов был подарком мага. Раз уж он смог подчинить себе море, то, уж конечно, сможет защитить и девушку.
Вскоре после полудня Брэнног начал собираться назад, в Зундхевн. На борту его лодки было больше рыбы, чем ему удалось поймать за весь последний месяц. Рыбина попалась на крючок переброшенной через борт удочки и теперь бешено дергала за леску. Взяв острогу, рыбак перегнулся через борт, подцепил леску и подтянул ее поближе. Потом, изловчившись, ухватил рыбу за жабры, перебросил в лодку, перевернул острогу и прикончил точным ударом рукояти. Брэнног поднял орудие. Кровь стекала по рукояти, капая со стального наконечника. В этот момент страшный призрак из видения Сайсифер вновь встал у него перед глазами, блестя стальной клешней. Взгляд его невольно устремился к горизонту, в сторону Зундхевна. Теперь ему не терпелось вернуться, и вскоре он оказался в компании других лодок, тоже державших путь домой. Улов у всех был отменным, и Брэнног постарался отогнать дурные предчувствия, вызванные видом крови.
Два часа спустя маленькая флотилия достигла родной гавани. Почти вся деревня высыпала встречать рыбаков. Раздались отдельные приветственные выкрики, но до радостного возбуждения прежних дней им было далеко. Брэнног подумал, что люди боятся плохих новостей. Хенгром и другие принялись кричать, сообщая, какой богатый улов они везут. Но даже это не обрадовало стоявших на берегу. Словно какая-то тень накрыла их. Настроение Брэннога снова упало. Где же Гронен? Его нигде не было видно, а ведь он всегда первым ловил причальный конец, несмотря на свой возраст. Поднимаясь по ступеням на причал, Брэнног почувствовал, что оправдались его худшие опасения. Что-то страшное случилось в деревне в их отсутствие.
– Гронен умирает, – сообщили женщины, и он тут же помчался к дому старика. Семья уже собралась вокруг его постели. Сыновей у него не было, но Боргир, молодой племянник, был там, – должно быть, он сошел на берег еще раньше Брэннога. Увидев его, старик протянул руку, словно желая говорить с ним, и родственники расступились, давая ему место у смертного ложа. Брэнног встал рядом со стариком на колени и взял его ладонь в свою. Гронен сильно постарел с прошлой ночи.
– Тебе уже сказали? – прошептал он.
– Только о твоей болезни. Что-то серьезное?
– Мне не дожить до рассвета, – ответил Гронен. – Лучше бы мне было не видеть и нынешнего!
– Мы привезли отличный улов, – подбодрил его Брэнног, уже зная, что старейшина говорит правду. Смерть его была близко.
– Они пришли, – с трудом выдохнул Гронен. – Я им не верил.
– Кто пришел?
Старейшина задыхался, и одна из его дочерей описала Избавителей Брэнногу. У того захватило дух: описание в точности соответствовало вчерашнему видению Сайсифер. Он почти не слушал, когда женщина рассказывала ему, какие вопросы задавали всадники.
– Мы сдержали слово, – Гронен нашел в себе силы продолжать. – Мы ничего не сказали ему об этом Корбилиане и его спутнике. Они нашли обломки их лодки. Но мы продолжали молчать и наверняка обманули бы их…
– Если бы не?..
Гронен сморщился, словно от резкой боли:
– Эорна.
– Что она сделала?
– Сказала им.
Пальцы Брэннога стиснули ладонь старика. Заметив, что тому больно, он ослабил хватку.
– Что она им сказала?
– Про Корбилиана и его путешествие в горы. И про твою дочь.
– Зачем им Корбилиан?
– У него есть сила. Они ищут тех, кто верит в силу и богов. Они называют таких людей отступниками. Они избавляют их от бремени заблуждений, так они это называют!
– Где Эорна? – прорычал Брэнног, оглядываясь по сторонам. Все молчали. Женщины опустили глаза; судя по всему, они знали.
– Они наградили ее за то, что сказала им правду, – еле слышно произнес Гронен. – Их вожак, Варгалоу, разговаривал с нами как с детьми. «Вы плохо поступили, скрыв от меня истину, – сетовал он на нас. – Но все же я буду милостив, ибо страх перед Корбилианом, этим злодеем, толкнул вас на такой шаг. Знайте же: он уже мертв и предан земле. И все, кто пошел с ним, тоже». Так он и сказал, Брэнног: «Все, кто пошел с ним».
– Когда они ушли?
– Несколько часов тому назад. После того, как покончили с Эорной.
Лицо Брэннога потемнело. Почему она предала его? Уж не потому ли, что он отказался от ее любви? Неужели только поэтому нарушила она слово, данное всей деревней, рискнула таким количеством жизней?
– Что они с ней сделали?
– Не мучься, отец, – сказала Урса, старшая из дочерей Гронена. Потом взяла Брэннога за руку и повела к двери. – Это было ужасно. Варгалоу сказал, что кровь принадлежит земле. Он говорил об Омаре как о женщине, породившей все живое. Эорна, сказал он, была запятнана. Как и все мы, потому что не решились убить Корбилиана за его грехи. Поэтому нас надо очистить. Они увели Эорну за пределы деревни. Мы не видели. Потом Избавители вернулись. Они… – Выдержка изменила ей, и женщина, дрожа, поднесла руку к губам.
Брэнног обнял ее за плечи, точно отец:
– Не спеши. Но я должен знать. Нужно рассказать мужчинам.
Урса кивнула:
– Они вернулись. Брэнног… у них нет рук.
Он прикрыл глаза:
– Понимаю. Сталь?
Женщина удивилась. Слезы стояли у нее в глазах, она все еще не могла поверить в происшедшее.
– Да, сталь. Как когти. Они возвращались, когти блестели от крови, они вытирали их прямо у нас на глазах.
– Значит, они ее убили.
– Они сказали, что предали ее земле, чтобы воздать за наши грехи. Когда они ушли, мы нашли место, где они ее зарыли. Гронен распорядился, чтобы никто не подходил близко. Ее нельзя хоронить в море. Она предала нас всех. Ох, Брэнног, что же нам теперь делать?
– Эорна пусть остается там, где она есть. Ее могила будет напоминать жителям Зундхевна о врагах, которые в любой момент могут прийти сюда. Там есть какой-нибудь камень?
– Нет, но найти можно.
– Надо положить плиту.
Гронен умер час спустя, и никому и в голову не приходило списать его кончину на старость. По обычаю деревни, его похоронили в море. Потом под руководством Брэннога над могилой Эорны поставили обещанный камень. Когда все было кончено, Брэнног задержался у могилы девушки. Эмоции обуревали его. Сайсифер грозила настоящая опасность. Эорна была мертва. Он никогда не испытывал к ней никаких чувств, но все равно был опечален ее смертью.
– Кто скажет слово в защиту Эорны? – раздался вдруг истеричный возглас. Вздрогнув от неожиданности, Брэнног поднял голову и увидел напротив себя обрюзгшую женщину. Это была единственная оставшаяся в живых родственница Эорны, ее сестра, неряха Анар. – Ну?
За ее спиной прятался муж, трусоватый человек хлипкого сложения, которого все в деревне презирали.
– Ты должна защитить ее теперь, – ответил Брэнног.
– О? Да неужели? Разве это я кормила ее? Разве в доме моего мужа она жила? Разве он согревал ее постель?
Брэнног вздрогнул, словно от боли. Деревенские неодобрительно зашумели. Анар была не в себе. Возможно, это смерть сестры так подействовала на нее, хотя они никогда не были особенно близки с Эорной.
– Разве не ты был ее мужчиной? – с вызовом крикнула она. – И ты позволишь ей лежать здесь неотмщенной и даже не попытаешься найти ее убийц?
По обычаям Зундхевна, в случае убийства одного из жителей деревни обязанность покарать убийц ложилась на плечи ближайшего родственника, а в случае убийства одного из любовников – на оставшегося в живых. Перед Брэнногом стоял выбор. Он мог опровергнуть обвинение Анар, не погрешив при этом против совести. Поступи он так, никто бы не усомнился и не стал бы требовать, чтобы он отомстил Избавителям. Но никто и не кинулся бы им вслед с намерением отстоять поруганную честь деревни. Если бы Брэнног отправился за ними один с целью защитить Сайсифер, никто из деревенских также не был обязан пойти с ним. Ведь никто же не захотел последовать за Корбилианом. Только Сайсифер сочла своим долгом помочь ему. С другой стороны, если бы Брэнног признал, что был «мужчиной» Эорны, то в качестве ее любовника он имел право требовать помощи соседей в свершении мести. Каждый честный человек без лишних разговоров пошел бы за ним в горы.
Про себя он знал наверняка, что направится за путешественниками, ведь теперь Сайсифер грозила серьезная опасность. Раз уж эти Избавители поклялись уничтожать силу и ее носителей, то понятно, что им нужна жизнь девушки. Как бы ни был могуч Корбилиан, один он мог и не справиться. А его дочь предвидела появление Избавителей. Брэнног был уверен, что ей не избежать встречи с ними. Поэтому ему следовало быть рядом с ней. А как же Эорна? Имел ли он право оставить ее смерть неотмщенной? Отнесись он к ней более благосклонно, пусти в свою постель, и, глядишь, она ничего бы и не рассказала этому Варгалоу, и была бы теперь жива. Но он никогда ее не любил. Она ничего для него не значила, и как бы он ни старался, ни за что не смог бы изменить своего отношения к ней. Может быть, ее предательство и заслуживало наказания, ведь она поставила на карту жизнь целой деревни, но все же мысль об этом возмущала его.
– Да, я был ее любовником, – услышал он вдруг свой голос, и никто из присутствовавших не увидел в этом признании ничего постыдного.
– Долго же ты молчал, – холодно заметила Анар.
– У меня никогда не было причин беседовать с тобой об Эорне, – столь же холодно ответил Брэнног. – Ты сама прекратила всякие отношения с ней много лет тому назад, так какое тебе дело? Как долго еще ты будешь носить траур по сестре, от которой отказалась?
– Если бы мертвые могли слышать, – вмешался один из старейшин, – Эорна бы сейчас плакала. Брэнног выпрямился:
– Ты прав. Стыдно ссориться у свежей могилы. Мне пора собираться в дорогу. Где Хенгром?
– Здесь. – Хенгром сделал шаг вперед, и минуту спустя два друга уже шли по направлению к деревне.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Хенгром. – Да и остальные вряд ли откажутся.
Конечно, покидать дом не хотелось никому, но это было делом чести, а не выбора.
Брэнног отрицательно покачал головой, зная, как дорога Хенгрому его семья:
– Я пойду один.
Хенгром запротестовал, но Брэнног ничего не стал слушать.
– Я никого не собираюсь втягивать в это дело. Зундхевн не должен пострадать. Кроме того, я принял решение. Вообще-то я давно надумал, но все не хватало смелости.
– Не понимаю.
– Я ухожу из Зундхевна и больше не вернусь. Свой дом, лодку и припасы оставляю деревне.
– Ты сошел с ума! Опомнись, тебя здесь любят и уважают! Уж не помирать ли ты собрался… Брэнног презрительно фыркнул:
– За этим не надо далеко ходить. Смерть стояла у нас за плечами всю зиму. Нет. Я не думаю о смерти.
– Неужели это из-за Эорны?
– Нет. Я никогда не был ее мужчиной. Но никто в деревне не должен знать об этом. Смотри, не говори никому.
– Ладно, только…
– Я знаю, что этот Варгалоу – человек опасный. Но, застав его врасплох, я даже в одиночку смогу помешать его планам.
– К чему тогда разговоры о том, что ты не вернешься?
– Я чувствую, что так будет, хотя в мои планы входит лишь отомстить за Эорну и быть рядом с дочерью.
– Ей, видно, на роду написано разделить с Корбилианом его странную судьбу. И ты тоже пойдешь с ними?
– Нет, я не собираюсь заступать путь другим, я должен найти свой собственный.
– Это безумие, Брэнног.
– Мне и прежде случалось покидать Зундхевн, друг. В Замерзшей Тропе я нашел любовь и тайну. Появление Корбилиана открыло старые раны. Судьба дочери вызвала во мне недобрые предчувствия.
– Ты просто боишься за нее, вот и все. Брэнног покачал головой:
– Пройдет какой-нибудь год, и в Зундхевне я буду считаться стариком. Привидений не существует, но мертвые не знают покоя. Они все здесь. – И он провел ладонью по лбу.
– Может, и тебе было видение?
– В некотором роде. Останься я дома, и будущее мое как на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47