А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Потерзавшись и поплакав, Сима накрутила себя, что не будет идти на поводу у родителей. Но её беспокоил вопрос - как сказать жениху об их реакции на известие о будущей свадьбе? Теперь Серафима боялась затрагивать этот вопрос. Раньше она и не подозревала, что Гоша столь болезненно к этому относится. Но и не сказать нельзя - ведь уже пора готовиться к свадьбе. А ещё её беспокоило - почему жених не знакомит её со своими родителями? С её папой и мамой он худо-бедно знаком, а она и в глаза не видела будущих родственников. Лишь спустя многие годы, уже после развода с Гошей, свекровь сказала ей:
- Надо было все же Гошеньке жениться на Нонночке. Да ведь Гошенька такой своенравный - считал, что Нонночка толстая, к тому же, не москвичка и говорит с типичным акцентом. Он её высмеивал, а зря. Нонночка вышла замуж за очень хорошего господина и теперь богатая женщина. Нам с Натаном Моисеевичем пришлось смириться с выбором сына - в конце концов, жениться на москвичке с хорошей жилплощадью лучше, чем на иногородней. Правда, среди наших знакомых были хорошие девушки-москвички, но Гоша даже не пожелал с ними знакомиться.
И только тогда Серафима поняла, что три с лишним десятка лет назад Гоша тоже оказался меж двух огней - он любил её, Симу Харламову, но его родители сватали ему других невест. На носу было распределение, и его упрямство могло обернуться нежелательными последствиями. В то время брошенная жена Серафима Новицкая воспрянула духом: "Гоша меня так любил! Не может он перечеркнуть все годы нашего брака!" - и цеплялась за эту мысль с отчаянием женщины, которой больше не на что надеяться, кроме воспоминаний.
Но девятнадцатилетняя Сима Харламова даже не подозревала о том, что её судьба висит на волоске.
Сегодня, впрочем, как и вчера, и позавчера, и неделю назад, Яша опять пребывал в скверном настроении. Из-за этой чертовой вытяжки даже невозможно повернуться на бок, да и лежать на спине больно - пониже поясницы ноет так, будто туда воткнули кол, и уже которую ночь не удается толком поспать. Просил врача, чтобы ему кололи наркотики, а тот, гад, разводит руками, мол, наркотиков у них нет, а даже если бы и были, он бы их не назначил - при банальных переломах не положено. Так и сказал - "банальных"! Для этого эскулапа переломы, может, и банальные, но ведь рука и нога сломаны не у него.
- Когда меня переведут в московскую больницу? - спросил Яков, не сочтя нужным поздороваться. Еще чего! - желать здравия этому вредному докторишке! Будь он на ногах, хирург точно лишился бы здоровья.
- Когда вы будете транспортабельны, - ровным тоном отозвался Алексей Петрович.
Показалось или нет, что в его глазах опять таится усмешка? Неужели втихомолку радуется, что пациент в его полной власти? И что это за слово "транспортабельны" - будто он неодушевленный груз, который нужно транспортировать?!
Давно уже Яше Паршину не приходилось бывать в зависимом положении, и это бесило его больше всего. И ведь ничего не поделаешь! Конечно, можно ради разрядки ещё раз наорать на невозмутимого хирурга, да что это даст! Тот опять нагло усмехнется, пожмет плечами и молча выйдет из палаты, а он, Яков Паршин, не последний человек в этом мире, опять останется наедине со своим раздражением и будет сотрясать бессильной руганью стены. Медсестрички, правда, перед ним лебезят, когда в их карман что-то перепадает, но от них ничего не зависит. На любую его просьбу они сокрушенно разводят руками - мол, без разрешения врача ничего нельзя сделать.
- И когда это будет? - с трудом сдерживаясь, спросил пациент.
- Когда снимем вытяжение.
- Нельзя ли поконкретнее? - Яша опять начал злиться. - Через неделю, две, через месяц?
- В данном случае от меня ничего не зависит.
- А на кой хрен нужна эта чертова вытяжка? - повысил он голос, решив, что ни к чему лебезить перед этим докторишкой.
- Вытяжение нужно для того, чтобы костные отломки встали на место, и их можно было бы совместить. - Врач был абсолютно спокоен и смотрел на него снисходительным взглядом - мол, хоть ругайся, хоть ори-оборись, мне-то что! - твоя власть осталась за порогом больницы, а тут моя власть.
- А почему сразу не совместили?
- Слишком большой диастаз.
"Вот гад! Нарочно говорит непонятными словами, чтобы ещё больше поиздеваться! Будто я дуб стоеросовый, а он весь из себя умный!" - ещё больше обозлился Яков.
- По-моему, сейчас никому не делают вытяжку, - заявил он, хотя понятия не имел, так ли это. Но когда его приятель пару лет назад сломал руку, ему сразу наложили гипс и отправили домой, ни дня не валялся на больничной койке. Вышел на работу, а потом гипс сняли - и всех делов.
- Отчего же? Делают, - безразличным тоном отозвался Алексей Петрович.
"Может, этот чертов доктор назло подвесил меня на вытяжку, чтобы побольше бабок слупить?" - подумал Яков и решил прояснить этот вопрос до конца.
- А вот одному моему знакомому, между прочим, сразу наложили гипс, многозначительным тоном произнес он.
- Перелом - перелому рознь, - лаконично ответил хирург, и Яша решил, что тот и в самом деле над ним издевается. Нет, чтобы все толково разъяснить! - отделывается короткими фразами, и ни фига не понятно.
- У меня особенный перелом, что ли? - ворчливо проговорил он.
- Ничего особенного в вашем переломе нет. Обычный перелом со смещением костных отломков.
- И что - нельзя было сразу поставить их на место и наложить гипс?
- Нельзя было. - Алексей Петрович по-прежнему не утруждал себя подробными ответами.
- Почему?
Яша надеялся, что врач наконец даст понять, чего он хочет. Может, сунуть ему бабок, и тогда он поменяет эту чертову вытяжку на гипс?
- Для этого нужно было сделать операцию, совместить отломки, поставить металлический штифт и скрепить отломки скобами. В условиях нашей больницы такие операции не делают.
- Спецов не хватает? - язвительным тоном поинтересовался Яков.
- В нашем стационаре специалисты узкого профиля по штату не положены, - ответил Алексей Петрович, оставив без внимания хамский тон и лексику нагловатого пациента. - Нет ни хирургов-травматологов, ни, тем более, специализированного травматологического отделения, ни нужных для травматологической операции инструментов и материалов. Здесь мы делаем лишь простейшие операции. Все сложные случаи направляются в Москву.
- Почему же меня не отвезли в Москву?
- Вы меня об этом спрашиваете? - поинтересовался врач, и по его тону Яша понял подтекст, - дескать, я тебя, мил человек, сюда не звал, кого привезли, тому и оказал помощь в том объеме, который возможен. А раз ты такой богатый и с претензиями - надо было заплатить, тебя бы отвезли в Москву и положили в крутую клинику, и даже в бывшую четвертую управу, если ты согласен облегчиться на весьма и весьма приличную сумму.
"Черт, надо было сунуть бабок этим дебилам со "скорой", они бы доставили меня куда надо", - запоздало попенял себе Яков. Но Яша Паршин очень не любил платить. Какого черта! А ему кто платит?!
О том, что он фактически обжуливает коммерсантов, считающих себя его деловыми партнерами, Яков, разумеется никогда не задумывался. Он считал, что работает, причем, работает мозгами, и по праву получает то, что получает. Кто успел, тот и съел, а наивным простофилям в бизнесе не место. Не обманешь - не разбогатеешь. Все друг друга обманывают, а самые крутые ловкачи - самые богатые и уважаемые люди.
- Это обычная районная больница с весьма ограниченными возможностями, - ровным тоном продолжал Алексей Петрович, не обращая внимания на недовольную мину пациента. - У нас даже перевязочные материалы в дефиците, все приносят родственники больных.
"Ну, наконец-то разродился, - мысленно поехидничал Яша. - Бабки ему нужны, вот и все. Сказал бы сразу, сволочь, и вопрос был бы решен. А то темнит, умными словами мозги туманит..."
- Сколько? - спросил он без обиняков. Пусть эскулап сам назовет цену. Это не Москва, здесь ставки пониже.
- Месяц как минимум, а может, и больше.
"Вот ведь гад! Опять придуривается, - обозлился Яков. - Ведь все сразу просек, но делает вид, что не въехал, и набивает цену".
- Я имел в виду, сколько это будет стоить.
- Что именно?
Мысленно чертыхнувшись - давно ему не приходилось бывать в таком дурацком положении, - Яков решил во что бы то ни стало выяснить, сколько ему тут ещё валандаться, а то этот чертов хирург опять окинет его насмешливым взглядом, пожмет плечами и уйдет. И больше не придет, как уже было вчера.
Лишнего переплачивать Яша Паршин не собирался. Этот нищий докторишка не стоит таких расходов. А когда назначит цену, можно и поторговаться. Поторговаться и сбить цену, сведя её к минимуму, - важнейший принцип в любом деле. Он и так уже выложил сотку баксов за то, чтобы всякую шелупонь удалили из его палаты, пусть это зачтется на будущее. Еще чего не хватало! - платить за каждую ерунду.
Деньги сейчас и самому пригодятся. Отделка его загородного дома ещё не закончена, да и недавно купленная городская квартира требует немалых вложений. Яша очень рассчитывал, что хорошо заработает на миллионере Рогове, однако, судя по всему, контракт уплывет. А ведь пришлось немало потратиться, чтобы обхаживать надутого индюка Феликса Рогова: три раза мотаться в Магнитогорск, зазывать его сюда, снимать ему гостиничный люкс, поить-кормить в крутых ресторанах, подкладывать дорогих телок, подмазывать нужных людей, чтобы заручиться солидными рекомендациями. В общем, создать нужный имидж и антураж, чтобы этот чертов толстяк поверил в надежность московского бизнесмена Якова Паршина. Так что убытки налицо, а ожидаемая прибыль - тю-тю. Да и остальные дела без хозяйского пригляда пойдут вкривь и вкось. "Компаньону" Вовке доверять нельзя - чуть недоглядишь, тут же начнет ловчить и левачить. А может скорешиться с его давним недругом Данькой Зыряновым, и они на пару быстренько все обтяпают, пока он тут валяется в подвешенном состоянии.
- Я спрашиваю - во сколько мне обойдется снять эти чертовы блоки и сделали нормальный гипс?
- Бесплатно, - пожал плечами врач, а пациент посмотрел на него с подозрением - дурака из себя строит, что ли? Но нет, Алексей Петрович, как всегда, был серьезен и невозмутим.
- Тогда снимайте вытяжку, - заявил Яков, обрадовавшись, что удастся избежать непредвиденных расходов.
- Пишите расписку, - равнодушным тоном произнес хирург.
- Какую расписку? - испугался Яша.
Уж чего-чего, а расписок он терпеть не мог. Однажды сдуру дал расписку, потом еле расхлебался с последствиями. До сих пор сломанные ребра ноют к перемене погоде и голова, бывает, раскалывается, - крепко его тогда отделали.
- Что вы берете всю ответственность на себя, - пояснил Алексей Петрович.
- Какую ещё ответственность? - не понял пациент.
- У вас диастаз между костными отломками в два с половиной сантиметра. Вам оказали медицинскую помощь в том объеме, который требовался, исходя из расположения фрагментов плечевой кости. После того, как вы напишете расписку и отразите в ней свои требования, мы снимем вытяжение и иммобилизуем сломанную конечность с помощью гипсовой повязки. А ваша расписка снимет с нас ответственность за последующее.
- И что будет дальше?
- А дальше - лечите себя сами. Или обратитесь в другое медицинское учреждение.
- Постойте, доктор, - пошел на попятный Яша. - Если снять вытяжку, то перелом может не срастись, что ли?
- Однозначно не срастется, - тем же равнодушным тоном произнес Алексей Петрович.
- И как же тогда?
- Как получится.
- Да как же я буду с переломом? - искренне возмутился Яков.
- А как хотите, - усмехнулся хирург. - Ваша рука, ваш перелом, вам и решать.
- Ладно, доктор, считайте, что я погорячился, - как можно более миролюбивым тоном произнес пациент, хотя сейчас ему больше всего хотелось от души шваркнуть врача по его невозмутимой физиономии.
Алексей Петрович пожал плечами:
- Дело хозяйское. Значит, пока оставляем все, как есть?
- А сколько времени понадобится вытяжка?
- Это процесс не быстрый. Мы будем постепенно добавлять груз, чтобы костные отломки сошлись.
- Ну, все же - сколько это займет времени?
- Два-три месяца, не меньше.
"За это время Вовка с Данькой меня разорят, - подумал Яков. - В эту вшивую больницу мой "компаньон" ни за что не приедет. Даже если пригрозить, покажется пару раз для виду, а сам будет вовсю ловчить, пока меня нет".
- Доктор, подскажите, как мне перебраться в московскую больницу. Яша, как сумел, изобразил лояльность, хотя в данный момент ему хотелось пришибить невозмутимого хирурга. - Мне нельзя залеживаться в загородной больнице.
- Если оплатите принадлежащее больнице оборудование, сумеете найти машину, в которую поместитесь вместе с кроватью и всей этой громоздкой системой вытяжения, и удастся перевезти вас так, чтобы костные отломки не сдвинулись, - ради Бога. Я буду только рад. По вашей милости пришлось потеснить других пациентов, и они с радостью вернутся в эту палату. Не вижу целесообразности в том, чтобы цветущий молодой мужчина лежал в отдельной палате, а немощные пожилые больные ютились в палате по пятеро-шестеро.
- Но я же вам заплатил за то, чтобы вы перевели отсюда все это воняющее мочой старичье и больше никого ко мне не клали!
- Мне? - изумился врач. - Мне вы ничего не платили.
- Ну, не вам, а вашему заведующему. Позовите его ко мне, - потребовал Яша тоном, каким обычно отдавал приказы своей секретарше.
- Викентий Михайлович делает обход по понедельникам и четвергам. А сегодня суббота.
- Ну и что? Пусть придет, - тем же требовательным тоном произнес Яков.
- После суточного дежурства он ушел домой.
Хирург смотрел на него с откровенной издевкой - мол, ты приказывай своей секретарше, а у нас тут свои порядки, ты - хозяин в своей конторе, а у нас никто.
"Сговорились, суки, - с ненавистью подумал Яша. - Как бабки брать так всегда пожалуйста, а как что-то сделать, так отнекиваются, будто чистенькие и неподкупные".
- Мне плевать, ушел он или нет. Я заплатил, чтобы быть в палате одному, и буду здесь один.
- И сколько же вы заплатили? - ироническим тоном поинтересовался Алексей Павлович.
- Сто долларов, - не моргнув глазом, ответил Яша. А что? Сотку баксов за то, чтобы старичье убралось в другие палаты, - нормально. Другие за эти бабки месяц работают. Эти доктора, к примеру, вряд ли получают больше. А тут - ни за что, ни про что, слупили сотку зелени. Неужели мало?
- Да уж, это очень большие деньги, - усмехнулся врач. - Знаете ли вы, Яков Борисович, сколько стоит одноместная палата в московской клинике?
Яша насупился, но промолчал, подумав: "В московской больнице, может, и побольше стоит, а в этой задрипанной лечебнице и сотни зелени выше крыши".
- Сто двадцать долларов в сутки, - ответил Алексей Павлович, видя, что пациент не намерен вести диалог. И подчеркнул: - В сутки. И это только за пребывание в одноместной палате. Лекарства, перевязочные материалы, врачебная помощь, консультации специалистов, анализы и все прочие мероприятия оплачиваются отдельно. Определенная категория пациентов получает медицинскую помощь по страховому полису. А состоятельные пациенты и те, кто не имеет страхового полиса, должны пользоваться платными услугами. У вас страхового полиса нет. Да и вообще мы не обязаны лечить москвичей. В Москве стационаров много, а у нас и для своих больных мест не хватает.
- Так вы же сами не отпускаете меня в московскую больницу, недовольно пробурчал Яков.
- Я не отпускаю? - изумился хирург. - Да я бы сию же минуту от вас избавился, поскольку вы своим присутствием и немотивированными требованиями нервируете и персонал, и других больных.
- Вы тут не самый главный, - огрызнулся Яша. - В понедельник придет заведующий, и мы с ним договоримся.
- Сомневаюсь. - Алексей Петрович насмешливо улыбнулся. - Вы находитесь у нас десять дней, а внесли всего сто долларов, то есть, оплатили менее суток своего пребывания в одноместной палате. Викентий Михайлович перед уходом сказал, что в понедельник в вашу палату положат трех пациентов.
- Только попробуйте. - Яков посмотрел на врача с угрозой.
- Да и пробовать не будем, а сделаем то, что считаем необходимым. А будете вести себя неподобающим образом, - выпишем за нарушение режима, вот и все.
- Как же вы меня выпишите, когда сами же подвесили на вытяжку? ехидно поинтересовался Яков.
- Ни я, ни Викентий Михайлович вам руки-ноги не ломали и зубы не выбивали. Еще раз повторю, что мы не обязаны вас обслуживать, и вы без всяких на то оснований занимаете место, которое по праву принадлежит другим больным. А то, что вы в пьяном виде получили бытовую травму, - ваше личное дело. В прежние годы по пьяной травме даже больничный лист не оплачивался.
- Какая ещё пьяная травма? - возмутился Яша.
- Вам виднее, - пожал плечами врач. - В вашей истории болезни записано, что вы доставлены в состоянии алкогольного опьянения.
Пациент прикусил язык - он не знал, что такие детали фиксируются в истории болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45