– спросила она.
– Нельзя же сидеть на одном месте до самой смерти.
– А я сидела бы, – призналась Шейла. – Я не... – Она помолчала. – Я не представляю для себя другой жизни.
Майк увидел, как она опустила ресницы и смежила веки, но только он подумал, что она задремала, Шейла вдруг открыла глаза и спросила:
– Сколько?
– Что?
– Я хочу знать: сколько?
Майк заморгал, недоумевая. Шейла схватила его за руку и, впившись в него взглядом, отнюдь не сонным, повторила свой вопрос в третий раз:
– Сколько тебе нужно, чтобы все бросить, навсегда?
Майк рассмеялся, наконец-то уловив ход ее мысли.
– Ты спрашиваешь человека, который уже однажды просчитался.
– Значит, теперь ты знаешь цену. Итак, сколько?
Казалось, для нее это вопрос жизни и смерти. Будто, какой бы ответ он ей ни дал, она придумает, как собрать названную сумму, сделает это своей новой целью. Неужели ради этого она привела его сюда и отдалась ему? Значит, услышав цифру, она переметнется к другому, который знает ответ на какой-то другой вопрос?
–Миллионов пять, – сказал Майк.
– Не так уж много.
– По моим понятиям сумма нереальная. Она может обломиться, только если очень повезет или если пробьешься в высшее руководство.
Шейла сползла на спину и уставилась взгляд в потолок.
– Значит, это твоя цена. И если у тебя будет пять миллионов, ты уйдешь...
– Не раздумывая, – подтвердил Майк.
– И как ты распорядишься деньгами?
– Куплю приличный водолазный бот. Может, плавучий дом. Остальное помещу в ценные бумаги, буду жить на проценты.
– Разумно. Когда мы познакомились, меня поразило, какой ты уравновешенный, невозмутимый, но теперь, кажется, я поняла. В компаниях нет такого понятия, как «совесть», да?
Майк качнул головой, соглашаясь с ней. Значит, вон оно что: она чем-то обижена, оскорблена; ее идеализм дал трещину, возможно, растоптан.
– Любая компания – это тоталитарное государство, – объяснил он, – где твой начальник имеет над тобой абсолютную власть.
Шейла размышляла над его словами несколько секунд, потом вдруг приподнялась на локте и спросила:
– А что же ты не придумал, как украсть у них пять миллионов?
Майк расхохотался.
– Видимо, я слишком честный.
– Ничего подобного, – со смехом возразила она. – Ты только что помог мне растратить несколько сотен долларов.
Майк смущенно кивнул.
–Ты права: на самом деле от воровства человека удерживают не моральные принципы, а страх быть пойманным.
– Выгоды не оправдывают риска, – тихо отозвалась Шейла, вновь закрыв глаза.
– Нет, дело не в этом, – возразил Майк. – Просто удобнее ничего не предпринимать, пока не вынудят обстоятельства.
Но Шейла уже заснула, ее дыхание начало выравниваться. Он едва успел подхватить бокал с шампанским, который она выпустила из пальцев.
Несколько минут Майк смотрел на нее. «Утонченная женщина, – думал он, – красивая, умная. Мужчина, которому она в конечном итоге достанется, если таковой вообще найдется, станет самым счастливым человеком на свете». Майк знал, что их встреча – случайность, в судьбу и счастливые совпадения он давно не верил. Он откинул с Шейлы простыню, чтобы напоследок, прежде чем уйти, еще раз взглянуть на ее грудь. Да, очень, очень изысканная женщина, и было бы заманчиво усмотреть в этой встрече нечто более значимое – заманчиво, но глупо.
Майк не чувствовал за собой вины. В конце концов это был выбор Шейлы. С ней несправедливо обошлись в компании, зарубили ее карьеру, и она использовала его, чтобы облегчить боль уязвленного самолюбия. А он сегодня вечером раскололся. Она теперь знает, что он неудачник, что он не обладает ее напористостью и вряд ли когда-нибудь станет вице-президентом, за которого она рано или поздно выйдет замуж. Проснувшись, она вспомнит свой вопрос, который задала ему, когда они поднялись в ее номер, и поймет, что на самом деле имела в виду: почему бы не с ним? Он просто попался ей на пути, и, как Шейла сама объяснила ему, она пригласила его в свою постель только лишь потому, что жизнь – не репетиция.
Часть 2
Долина обмана
01010
Шейла проснулась при ярком свете дня. В первую минуту она не могла понять, где находится, что делает на огромной кровати, голая, в мятых атласных простынях? Потом нахлынули воспоминания. Он, разумеется, ушел. Но когда? И что вообще произошло? Она знала, что они занимались сексом, но вот что было потом? Она взяла свои часы и охнула. Одиннадцатый час! Она пропустила свое первое выступление!
Следов Майка в номере не было. Шейла бросилась в душ, пытаясь восстановить в памяти череду событий. Кажется, они говорили о пяти миллионах долларов. Потом, постепенно, пока она водила по телу маленьким кусочком гостиничного мыла, все вспомнилось. Нужно позвонить ему, оставить сообщение, хотя бы дать знать, что она не чокнутая алкоголичка.
Вытираясь, она прямо из ванной позвонила портье, но Майк уже уехал из отеля. Может, стоит сейчас у какой-нибудь сосисочной на выставке и рассказывает Гари с Говардом и всей проклятой компьютерной индустрии, как он трахал эту дуру? И как он ее оценивает? Выше или ниже обычной потаскушки? Шейла с ожесточением провела щеткой по волосам и пошла искать свой мобильный телефон, чтобы связаться с сотрудниками выставки «Това системз».
В аэропорту Сан-Хосе Майк взял напрокат еще одну машину и теперь мчался по шоссе № 101 в сторону Морган-Хилл. К Уотсонвиллу вела и более короткая дорога, но за прошедшие годы он подзабыл этот маршрут; на обратном пути вспомнить будет легче. Поэтому Майк доехал до Джилроя, там свернул на запад, на шоссе № 152, тянувшееся мимо виноделен, и покатил вверх по извилистой дороге по склону горы Мадонна. Проскочил через дубовый лес, быстро сменившийся кипарисами и кедрами, и выбрался на перевал Хеккер.
На противоположном склоне дорога стремительно уходила вниз каскадом крутых поворотов и дальше вилась по дну долины Паджаро. Майк отъехал всего лишь на пятьдесят миль от центра Силиконовой долины, а будто попал в другую страну. От обочины вдаль тянулись аккуратные ряды артишоков, на перекрестках стояли фруктовые палатки с нарисованными от руки вывесками, рекламирующими вишню, клубнику и различные овощи. Ни спортивных машин, ни горных велосипедов «бимер» с фирменными табличками, ни кампусов из стекла и бетона.
В соседней долине увидеть больше одного человека в машине – большая редкость; если двое – значит, водитель подвозит попутчика. Здесь же сельскохозяйственные рабочие набивались в старенькие седаны или ехали на поля в старых автобусах. Сам Уотсонвилл вполне мог сойти за центральноамериканский городок: на мужчинах широкополые шляпы, в каких ходят гаучо, вывески и указатели на испанском, на ветровых стеклах тронутых ржавчиной машин болтаются кисточки и четки. Рядом с автостанцией, как и полагается, отделение «Вестерн юнион», возле которого слоняются задубелые крестьяне в выцветших потрепанных бейсболках: просто ждут, ждут и ждут, – такова доля бедняков в любой стране.
Короткая центральная улица – два ряда двухэтажных зданий с крошащимися кирпичными фасадами – была замечательна полным отсутствием заведений со знакомыми названиями. Ни «Макдоналдса», ни «Старбакса», ни видеосалона «Блокбастер видео». Верно, городок заметно разросся и теперь на его окраинах появились большие торговые центры, где как раз и размещались все эти заведения, но его центральная часть оставалась такой же, как описал ее Джон Стейнбек. Переселенцев из района пыльных бурьсменили мексиканцы, которые и в третьем тысячелетии все так же гнули спину на полях США.
Майк проехал через город и без труда нашел дорогу к огромному заводу. У проходной за проволочным ограждением он остановился, расписался в журнале, который вручил ему охранник в форме, затем, следуя по дорожным указателям, миновал ряд погрузочных платформ и затормозил на стоянке для посетителей. Секретарь приемной, миловидная латиноамериканка Лайза, была осведомлена о его визите, и спустя несколько секунд к нему вышла сотрудница, которая проводила его через большой открытый двор, вымощенный разбитой брусчаткой, к кабинету Дика Подраски.
Пятнадцать лет назад это было сверкающее новенькое предприятие – воплощение наивных представлений «Това системз» о сокращении издержек. Не желая платить рабочим по нормам района Залива, компания перевела производство за гору. Решение оказалось недальновидным, к тому же очень скоро отрасль захлестнул процесс глобализации, а главное – все производственные операции передали подрядчикам. Убрав с баланса производственные фонды, материально-товарные запасы и неквалифицированных рабочих, «Това системз» получила возможность уделять больше внимания научным исследованиям и сбыту продукции, а также более высоким запросам сотрудников, занимающихся умственным трудом. Теперь «Това» могла культивировать систему опционов и кафе быстрого питания, а подрядчик, владевший этой глобальной сетью заводов, управлял ими, как сетью закусочных: скупал предприятия по дешевке, вкладывал в них по минимуму, лишь бы не зачахло производство, любыми путями стремился увеличить выручку и получал прибыль за счет больших объемов. Дика Подраски продали вместе с его заводом.
Они вошли в его кабинет, и Майк улыбнулся, увидев старого коллегу. Тот подскочил к нему, схватил его руку и стал трясти, как пожарный насос.
– Майк Маккарти! – воскликнул Дик. – Черт возьми, как жизнь?!
– Живу помаленьку.
– Чем занимаешься? Бог мой, сколько прошло... пять лет?
Майк улыбнулся. Рассказывать Дику про свой недавний успех он не собирался, поэтому в ответ заметил:
– А ты поднабрал несколько фунтов, ленивый паршивец.
– Мототележка на площадке для гольфа пока выдерживает. – Дик посмотрел на часы. – Во, да ты как раз к обеду!
– Давай что-нибудь перехватим, а потом ты покажешь мне свое хозяйство. Фортино прислал меня посмотреть, как у вас продвигаются дела с «Поморником».
– «Поморник»... да, с этим вроде все в порядке. Перепугались малость, когда узнали, что два проекта объединили в один, но теперь ничего, справляемся. – Подраски сложил на столе бумаги, и они вышли из кабинета.
– «Това системз» по-прежнему твой крупнейший заказчик? – спросил Майк, когда они шагали по вытертому ковру через холл.
– Нет, только ты меня не выдавай. У нас полно других заказов, Майк. Честно говоря, я удивлен, что ты вернулся в компанию.
– Гари меня позвал. И даже оплатил авиабилет.
– Если не сработаешься, дай знать. У меня много клиентов, которым нужны такие люди, как ты. Пристроим без проблем.
В кафетерии они взяли два подноса и встали в очередь. Майк заказал чизбургер с беконом и, пока его обслуживали, наблюдал, как Подраски беседует с кем-то из подчиненных. «Дик сдал, – думал он. – Волосы отрастил не по моде, брюхо наел, очки допотопные, немнущаяся рубашка с короткими рукавами...» Но Подраски пребывал в счастливом неведении относительно своих несовершенств.
За обедом Дик болтал о гольфе, вине, рыбалке, детях. Их у него было трое: двое учились в институте, оба – на инженеров; третий заканчивал школу в Аптосе. Дик пригласил Майка на пикник и даже спросил, как живет Лиз.
– Восемь лет прошло... – напомнил ему Майк.
– Знаю. Спросил по просьбе Сьюзан. Они вроде как подружками были. Переписывались пару лет, но потом потеряли связь.
– Тебе повезло с Сьюзан.
Дик кивнул.
– Да. Кто еще стал бы меня терпеть?
Майк имел в виду другое, но только обрадовался, что Дик его недопонял. Он обвел взглядом кафетерий.
– Крутые ребята, да? – сказал Дик.
– А машины на стоянке не грабят по ночам? – спросил Майк.
Дик покачал головой, обозревая своих работников.
– Все привилегии, которые когда-то предоставляла нам «Това системз», остались в прошлом. Сегодня выгоднее паковать в магазине товар, чем собирать компьютеры. В результате публика у нас теперь разношерстная. Мои лучшие рабочие – мексиканцы и азиаты, но их можно ставить только на сборку. Труднее всего найти людей на участки отгрузки продукции и приема комплектующих – там нужно уметь говорить и читать по-английски. Глянь вон на тот столик. – Дик показал вилкой на круглый столик, за которым сидели трое мужчин. – Видишь того парня с хвостиком? Это Мерл. Солдат выходного дня. Бывший спецназовец, участник войны в Персидском заливе, имеет награды. В прошлом году был арестован ФБР.
– За что? – спросил Майк.
– Продавал ручные гранаты каким-то террористам.
– Ни фига себе! Почему же он не в тюрьме?
– Заслужил условно-досрочное освобождение. Ему запрещено покидать территорию штата. В принципе, нормальный мужик, только немного ср странностями.
– Ты не боишься, что он и здесь занимается какими-нибудь махинациями?
– Не-а. Конечно, они тут все с судимостями, но зачем же гадить у собственного порога, верно?
– Пожалуй. – Майка его слова не убедили. «Преступники, – думал он, – не так-то легко отказываются от своих привычек». Остальные двое показались ему еще менее благонадежными, чем солдат. Тот, что постарше, был в устаревших фотохромных очках, которые уже не позволяли видеть отчетливо в помещении, а у самого молодого из троицы – он сидел в джинсовой куртке с оторванными рукавами – все руки были покрыты татуировкой.
Вдруг Майк заметил, что Мерл смотрит на него, и быстро отвернулся, хватаясь за свой бутерброд с ветчиной. Только теперь он сообразил, что эта троица почему-то пялится на него с тех самых пор, как он вошел в столовую.
– А кто остальные двое? – спросил он у Дика.
– Малыша зовут Эд, он отвечает за нашу автоматизированную информационно-поисковую систему. Третий – Флойд Эрнандес из бригады техобслуживания. Наш мастер на все руки. Меняет перегоревшие лампы и пробки, знает все перемычки, которых нет на схемах. Такой на любом заводе нужен, верно?
Майк с Диком закончили обедать, отнесли свои подносы и направились к выходу, ведущему в цеха.
Мерл проводил их взглядом.
– Значит, это и есть тот новый парень? – спросил он у Флойда, когда директор с гостем скрылись из виду.
– По словам Лайзы, он самый. – Флойд вытащил из кармана своей рубашки в клетку клочок бумаги. – Майк Маккарти. Старый приятель Подраски.
– Отлично, – заметил Эд. – Значит, он не кинет его, не лишит в скором времени заказов на модули памяти.
– Надеюсь, – сказал Мерл. – Впрочем, поживем – увидим.
– Ничего они не сделают, я тебе говорю, – уверенно заявил Эд. – Заказ на новое изделие уже выполняется.
– Как знать, – возразил Мерл. – Новому человеку всегда хочется доказать, что он лучше своего предшественника.
– Но, может, хоть этот на станет выпрыгивать из окна, – сострил Флойд.
Его приятели усмехнулись.
– У них сегодня будет совещание. Тогда и выясним, что они затевают.
– Не хватало еще, чтобы чертов китаец остался с носом, – буркнул Мерл.
– Не гони волну, Мерл. Ответ ты получишь до встречи со Специалистом. – Флойд поднялся и взял свой поднос. – Но потом все. Я больше не хочу иметь дела с этим узкоглазым психопатом, ясно?
– Ты стольким ему обязан, Флойд...
– Для меня эти гады хуже негров! – Сказав все, что он думает о своем оптовом закупщике, наркоделец повернулся спиной к приятелям и понес поднос к полкам из нержавеющей стали, где бригада парагвайцев, почти не говоривших по-испански, – их нелегально нанял на работу субподрядчик, обеспечивавший общественное питание, – мыла тарелки и драила столовые приборы за половину минимального жалования.
* * *
Подраски привел Майка в цех, где стояли длинные ряды компьютеризированного сборочного оборудования, штамповавшего интегральные схемы и прочие компоненты на печатные платы с такой скоростью, что порой трескотня приборов походила на автоматные очереди. Майк вспомнил, что эти установки называли чипометами. Из отделанного кафелем сверкающего помещения они прошли в соседний цех, где порядка было меньше. Здесь плечом к плечу трудились неквалифицированные рабочие, вставлявшие различные компоненты в корпуса компьютеров, которые переправляли с участка на участок на роликовых конвейерах. В готовые изделия загружали программы начального запуска, потом их в течение нескольких часов тестировали на стендах, затем паковали в коробки, ставили на транспортные стеллажи и укладывали в трейлеры, стоявшие на погрузочной площадке вдоль одной стены.
Они подошли к автоматизированному складу с информационно-поисковой системой, которым Дик особенно гордился. Майк вспомнил, что в свое время предпринимались попытки использовать роботов и управляемые машины, но от идеи в итоге отказались, а этот проект выжил, хотя его пригодность фактически сводилась к нулю в связи с внедрением системы поставок деталей по календарному графику.
– У нас теперь все под контролем, – похвастался Дик. – Учет идеальный, как никогда.
– Кстати, напомнил... Расскажи-ка, что там с недавними недостачами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Нельзя же сидеть на одном месте до самой смерти.
– А я сидела бы, – призналась Шейла. – Я не... – Она помолчала. – Я не представляю для себя другой жизни.
Майк увидел, как она опустила ресницы и смежила веки, но только он подумал, что она задремала, Шейла вдруг открыла глаза и спросила:
– Сколько?
– Что?
– Я хочу знать: сколько?
Майк заморгал, недоумевая. Шейла схватила его за руку и, впившись в него взглядом, отнюдь не сонным, повторила свой вопрос в третий раз:
– Сколько тебе нужно, чтобы все бросить, навсегда?
Майк рассмеялся, наконец-то уловив ход ее мысли.
– Ты спрашиваешь человека, который уже однажды просчитался.
– Значит, теперь ты знаешь цену. Итак, сколько?
Казалось, для нее это вопрос жизни и смерти. Будто, какой бы ответ он ей ни дал, она придумает, как собрать названную сумму, сделает это своей новой целью. Неужели ради этого она привела его сюда и отдалась ему? Значит, услышав цифру, она переметнется к другому, который знает ответ на какой-то другой вопрос?
–Миллионов пять, – сказал Майк.
– Не так уж много.
– По моим понятиям сумма нереальная. Она может обломиться, только если очень повезет или если пробьешься в высшее руководство.
Шейла сползла на спину и уставилась взгляд в потолок.
– Значит, это твоя цена. И если у тебя будет пять миллионов, ты уйдешь...
– Не раздумывая, – подтвердил Майк.
– И как ты распорядишься деньгами?
– Куплю приличный водолазный бот. Может, плавучий дом. Остальное помещу в ценные бумаги, буду жить на проценты.
– Разумно. Когда мы познакомились, меня поразило, какой ты уравновешенный, невозмутимый, но теперь, кажется, я поняла. В компаниях нет такого понятия, как «совесть», да?
Майк качнул головой, соглашаясь с ней. Значит, вон оно что: она чем-то обижена, оскорблена; ее идеализм дал трещину, возможно, растоптан.
– Любая компания – это тоталитарное государство, – объяснил он, – где твой начальник имеет над тобой абсолютную власть.
Шейла размышляла над его словами несколько секунд, потом вдруг приподнялась на локте и спросила:
– А что же ты не придумал, как украсть у них пять миллионов?
Майк расхохотался.
– Видимо, я слишком честный.
– Ничего подобного, – со смехом возразила она. – Ты только что помог мне растратить несколько сотен долларов.
Майк смущенно кивнул.
–Ты права: на самом деле от воровства человека удерживают не моральные принципы, а страх быть пойманным.
– Выгоды не оправдывают риска, – тихо отозвалась Шейла, вновь закрыв глаза.
– Нет, дело не в этом, – возразил Майк. – Просто удобнее ничего не предпринимать, пока не вынудят обстоятельства.
Но Шейла уже заснула, ее дыхание начало выравниваться. Он едва успел подхватить бокал с шампанским, который она выпустила из пальцев.
Несколько минут Майк смотрел на нее. «Утонченная женщина, – думал он, – красивая, умная. Мужчина, которому она в конечном итоге достанется, если таковой вообще найдется, станет самым счастливым человеком на свете». Майк знал, что их встреча – случайность, в судьбу и счастливые совпадения он давно не верил. Он откинул с Шейлы простыню, чтобы напоследок, прежде чем уйти, еще раз взглянуть на ее грудь. Да, очень, очень изысканная женщина, и было бы заманчиво усмотреть в этой встрече нечто более значимое – заманчиво, но глупо.
Майк не чувствовал за собой вины. В конце концов это был выбор Шейлы. С ней несправедливо обошлись в компании, зарубили ее карьеру, и она использовала его, чтобы облегчить боль уязвленного самолюбия. А он сегодня вечером раскололся. Она теперь знает, что он неудачник, что он не обладает ее напористостью и вряд ли когда-нибудь станет вице-президентом, за которого она рано или поздно выйдет замуж. Проснувшись, она вспомнит свой вопрос, который задала ему, когда они поднялись в ее номер, и поймет, что на самом деле имела в виду: почему бы не с ним? Он просто попался ей на пути, и, как Шейла сама объяснила ему, она пригласила его в свою постель только лишь потому, что жизнь – не репетиция.
Часть 2
Долина обмана
01010
Шейла проснулась при ярком свете дня. В первую минуту она не могла понять, где находится, что делает на огромной кровати, голая, в мятых атласных простынях? Потом нахлынули воспоминания. Он, разумеется, ушел. Но когда? И что вообще произошло? Она знала, что они занимались сексом, но вот что было потом? Она взяла свои часы и охнула. Одиннадцатый час! Она пропустила свое первое выступление!
Следов Майка в номере не было. Шейла бросилась в душ, пытаясь восстановить в памяти череду событий. Кажется, они говорили о пяти миллионах долларов. Потом, постепенно, пока она водила по телу маленьким кусочком гостиничного мыла, все вспомнилось. Нужно позвонить ему, оставить сообщение, хотя бы дать знать, что она не чокнутая алкоголичка.
Вытираясь, она прямо из ванной позвонила портье, но Майк уже уехал из отеля. Может, стоит сейчас у какой-нибудь сосисочной на выставке и рассказывает Гари с Говардом и всей проклятой компьютерной индустрии, как он трахал эту дуру? И как он ее оценивает? Выше или ниже обычной потаскушки? Шейла с ожесточением провела щеткой по волосам и пошла искать свой мобильный телефон, чтобы связаться с сотрудниками выставки «Това системз».
В аэропорту Сан-Хосе Майк взял напрокат еще одну машину и теперь мчался по шоссе № 101 в сторону Морган-Хилл. К Уотсонвиллу вела и более короткая дорога, но за прошедшие годы он подзабыл этот маршрут; на обратном пути вспомнить будет легче. Поэтому Майк доехал до Джилроя, там свернул на запад, на шоссе № 152, тянувшееся мимо виноделен, и покатил вверх по извилистой дороге по склону горы Мадонна. Проскочил через дубовый лес, быстро сменившийся кипарисами и кедрами, и выбрался на перевал Хеккер.
На противоположном склоне дорога стремительно уходила вниз каскадом крутых поворотов и дальше вилась по дну долины Паджаро. Майк отъехал всего лишь на пятьдесят миль от центра Силиконовой долины, а будто попал в другую страну. От обочины вдаль тянулись аккуратные ряды артишоков, на перекрестках стояли фруктовые палатки с нарисованными от руки вывесками, рекламирующими вишню, клубнику и различные овощи. Ни спортивных машин, ни горных велосипедов «бимер» с фирменными табличками, ни кампусов из стекла и бетона.
В соседней долине увидеть больше одного человека в машине – большая редкость; если двое – значит, водитель подвозит попутчика. Здесь же сельскохозяйственные рабочие набивались в старенькие седаны или ехали на поля в старых автобусах. Сам Уотсонвилл вполне мог сойти за центральноамериканский городок: на мужчинах широкополые шляпы, в каких ходят гаучо, вывески и указатели на испанском, на ветровых стеклах тронутых ржавчиной машин болтаются кисточки и четки. Рядом с автостанцией, как и полагается, отделение «Вестерн юнион», возле которого слоняются задубелые крестьяне в выцветших потрепанных бейсболках: просто ждут, ждут и ждут, – такова доля бедняков в любой стране.
Короткая центральная улица – два ряда двухэтажных зданий с крошащимися кирпичными фасадами – была замечательна полным отсутствием заведений со знакомыми названиями. Ни «Макдоналдса», ни «Старбакса», ни видеосалона «Блокбастер видео». Верно, городок заметно разросся и теперь на его окраинах появились большие торговые центры, где как раз и размещались все эти заведения, но его центральная часть оставалась такой же, как описал ее Джон Стейнбек. Переселенцев из района пыльных бурьсменили мексиканцы, которые и в третьем тысячелетии все так же гнули спину на полях США.
Майк проехал через город и без труда нашел дорогу к огромному заводу. У проходной за проволочным ограждением он остановился, расписался в журнале, который вручил ему охранник в форме, затем, следуя по дорожным указателям, миновал ряд погрузочных платформ и затормозил на стоянке для посетителей. Секретарь приемной, миловидная латиноамериканка Лайза, была осведомлена о его визите, и спустя несколько секунд к нему вышла сотрудница, которая проводила его через большой открытый двор, вымощенный разбитой брусчаткой, к кабинету Дика Подраски.
Пятнадцать лет назад это было сверкающее новенькое предприятие – воплощение наивных представлений «Това системз» о сокращении издержек. Не желая платить рабочим по нормам района Залива, компания перевела производство за гору. Решение оказалось недальновидным, к тому же очень скоро отрасль захлестнул процесс глобализации, а главное – все производственные операции передали подрядчикам. Убрав с баланса производственные фонды, материально-товарные запасы и неквалифицированных рабочих, «Това системз» получила возможность уделять больше внимания научным исследованиям и сбыту продукции, а также более высоким запросам сотрудников, занимающихся умственным трудом. Теперь «Това» могла культивировать систему опционов и кафе быстрого питания, а подрядчик, владевший этой глобальной сетью заводов, управлял ими, как сетью закусочных: скупал предприятия по дешевке, вкладывал в них по минимуму, лишь бы не зачахло производство, любыми путями стремился увеличить выручку и получал прибыль за счет больших объемов. Дика Подраски продали вместе с его заводом.
Они вошли в его кабинет, и Майк улыбнулся, увидев старого коллегу. Тот подскочил к нему, схватил его руку и стал трясти, как пожарный насос.
– Майк Маккарти! – воскликнул Дик. – Черт возьми, как жизнь?!
– Живу помаленьку.
– Чем занимаешься? Бог мой, сколько прошло... пять лет?
Майк улыбнулся. Рассказывать Дику про свой недавний успех он не собирался, поэтому в ответ заметил:
– А ты поднабрал несколько фунтов, ленивый паршивец.
– Мототележка на площадке для гольфа пока выдерживает. – Дик посмотрел на часы. – Во, да ты как раз к обеду!
– Давай что-нибудь перехватим, а потом ты покажешь мне свое хозяйство. Фортино прислал меня посмотреть, как у вас продвигаются дела с «Поморником».
– «Поморник»... да, с этим вроде все в порядке. Перепугались малость, когда узнали, что два проекта объединили в один, но теперь ничего, справляемся. – Подраски сложил на столе бумаги, и они вышли из кабинета.
– «Това системз» по-прежнему твой крупнейший заказчик? – спросил Майк, когда они шагали по вытертому ковру через холл.
– Нет, только ты меня не выдавай. У нас полно других заказов, Майк. Честно говоря, я удивлен, что ты вернулся в компанию.
– Гари меня позвал. И даже оплатил авиабилет.
– Если не сработаешься, дай знать. У меня много клиентов, которым нужны такие люди, как ты. Пристроим без проблем.
В кафетерии они взяли два подноса и встали в очередь. Майк заказал чизбургер с беконом и, пока его обслуживали, наблюдал, как Подраски беседует с кем-то из подчиненных. «Дик сдал, – думал он. – Волосы отрастил не по моде, брюхо наел, очки допотопные, немнущаяся рубашка с короткими рукавами...» Но Подраски пребывал в счастливом неведении относительно своих несовершенств.
За обедом Дик болтал о гольфе, вине, рыбалке, детях. Их у него было трое: двое учились в институте, оба – на инженеров; третий заканчивал школу в Аптосе. Дик пригласил Майка на пикник и даже спросил, как живет Лиз.
– Восемь лет прошло... – напомнил ему Майк.
– Знаю. Спросил по просьбе Сьюзан. Они вроде как подружками были. Переписывались пару лет, но потом потеряли связь.
– Тебе повезло с Сьюзан.
Дик кивнул.
– Да. Кто еще стал бы меня терпеть?
Майк имел в виду другое, но только обрадовался, что Дик его недопонял. Он обвел взглядом кафетерий.
– Крутые ребята, да? – сказал Дик.
– А машины на стоянке не грабят по ночам? – спросил Майк.
Дик покачал головой, обозревая своих работников.
– Все привилегии, которые когда-то предоставляла нам «Това системз», остались в прошлом. Сегодня выгоднее паковать в магазине товар, чем собирать компьютеры. В результате публика у нас теперь разношерстная. Мои лучшие рабочие – мексиканцы и азиаты, но их можно ставить только на сборку. Труднее всего найти людей на участки отгрузки продукции и приема комплектующих – там нужно уметь говорить и читать по-английски. Глянь вон на тот столик. – Дик показал вилкой на круглый столик, за которым сидели трое мужчин. – Видишь того парня с хвостиком? Это Мерл. Солдат выходного дня. Бывший спецназовец, участник войны в Персидском заливе, имеет награды. В прошлом году был арестован ФБР.
– За что? – спросил Майк.
– Продавал ручные гранаты каким-то террористам.
– Ни фига себе! Почему же он не в тюрьме?
– Заслужил условно-досрочное освобождение. Ему запрещено покидать территорию штата. В принципе, нормальный мужик, только немного ср странностями.
– Ты не боишься, что он и здесь занимается какими-нибудь махинациями?
– Не-а. Конечно, они тут все с судимостями, но зачем же гадить у собственного порога, верно?
– Пожалуй. – Майка его слова не убедили. «Преступники, – думал он, – не так-то легко отказываются от своих привычек». Остальные двое показались ему еще менее благонадежными, чем солдат. Тот, что постарше, был в устаревших фотохромных очках, которые уже не позволяли видеть отчетливо в помещении, а у самого молодого из троицы – он сидел в джинсовой куртке с оторванными рукавами – все руки были покрыты татуировкой.
Вдруг Майк заметил, что Мерл смотрит на него, и быстро отвернулся, хватаясь за свой бутерброд с ветчиной. Только теперь он сообразил, что эта троица почему-то пялится на него с тех самых пор, как он вошел в столовую.
– А кто остальные двое? – спросил он у Дика.
– Малыша зовут Эд, он отвечает за нашу автоматизированную информационно-поисковую систему. Третий – Флойд Эрнандес из бригады техобслуживания. Наш мастер на все руки. Меняет перегоревшие лампы и пробки, знает все перемычки, которых нет на схемах. Такой на любом заводе нужен, верно?
Майк с Диком закончили обедать, отнесли свои подносы и направились к выходу, ведущему в цеха.
Мерл проводил их взглядом.
– Значит, это и есть тот новый парень? – спросил он у Флойда, когда директор с гостем скрылись из виду.
– По словам Лайзы, он самый. – Флойд вытащил из кармана своей рубашки в клетку клочок бумаги. – Майк Маккарти. Старый приятель Подраски.
– Отлично, – заметил Эд. – Значит, он не кинет его, не лишит в скором времени заказов на модули памяти.
– Надеюсь, – сказал Мерл. – Впрочем, поживем – увидим.
– Ничего они не сделают, я тебе говорю, – уверенно заявил Эд. – Заказ на новое изделие уже выполняется.
– Как знать, – возразил Мерл. – Новому человеку всегда хочется доказать, что он лучше своего предшественника.
– Но, может, хоть этот на станет выпрыгивать из окна, – сострил Флойд.
Его приятели усмехнулись.
– У них сегодня будет совещание. Тогда и выясним, что они затевают.
– Не хватало еще, чтобы чертов китаец остался с носом, – буркнул Мерл.
– Не гони волну, Мерл. Ответ ты получишь до встречи со Специалистом. – Флойд поднялся и взял свой поднос. – Но потом все. Я больше не хочу иметь дела с этим узкоглазым психопатом, ясно?
– Ты стольким ему обязан, Флойд...
– Для меня эти гады хуже негров! – Сказав все, что он думает о своем оптовом закупщике, наркоделец повернулся спиной к приятелям и понес поднос к полкам из нержавеющей стали, где бригада парагвайцев, почти не говоривших по-испански, – их нелегально нанял на работу субподрядчик, обеспечивавший общественное питание, – мыла тарелки и драила столовые приборы за половину минимального жалования.
* * *
Подраски привел Майка в цех, где стояли длинные ряды компьютеризированного сборочного оборудования, штамповавшего интегральные схемы и прочие компоненты на печатные платы с такой скоростью, что порой трескотня приборов походила на автоматные очереди. Майк вспомнил, что эти установки называли чипометами. Из отделанного кафелем сверкающего помещения они прошли в соседний цех, где порядка было меньше. Здесь плечом к плечу трудились неквалифицированные рабочие, вставлявшие различные компоненты в корпуса компьютеров, которые переправляли с участка на участок на роликовых конвейерах. В готовые изделия загружали программы начального запуска, потом их в течение нескольких часов тестировали на стендах, затем паковали в коробки, ставили на транспортные стеллажи и укладывали в трейлеры, стоявшие на погрузочной площадке вдоль одной стены.
Они подошли к автоматизированному складу с информационно-поисковой системой, которым Дик особенно гордился. Майк вспомнил, что в свое время предпринимались попытки использовать роботов и управляемые машины, но от идеи в итоге отказались, а этот проект выжил, хотя его пригодность фактически сводилась к нулю в связи с внедрением системы поставок деталей по календарному графику.
– У нас теперь все под контролем, – похвастался Дик. – Учет идеальный, как никогда.
– Кстати, напомнил... Расскажи-ка, что там с недавними недостачами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38