Помедлив, он спрыгнул с обрыва.
Крига надеялся, что собака сорвется вниз следом, но животное в
последний момент успело затормозить. Он начал быстро спускаться по скале,
цепляясь за каждую крошечную трещинку и содрогаясь от страха, когда
изъеденный временем камень крошился под его пальцами. Сокол парил рядом,
пытаясь клюнуть, и криками звал своего хозяина. Крига не мог сражаться:
каждый палец рук и ног нужен был ему для того, чтобы удержаться на стене,
но...
Он все-таки соскользнул со скалы, упав на дно пропасти - в заросли
колючих серо-зеленых лиан. Его нервы завибрировали от ощущения древнего
симбиоза. Крига лежал неподвижно, словно мертвый. Сокол пронесся над ним,
издал резкий крик триумфа и уселся на плече, собираясь выклевать ему
глаза. И вдруг...
Сокола внезапно хлестнули плети лиан. Удары не были сильными, но
колючки впились в плоть, не давая птице взлететь. Крига углублялся все
дальше в ущелье, а за его спиной лианы рвали сокола на куски.
На фоне темнеющего неба появился Риордан. Он выстрелил один раз,
второй... Пули злобно прожужжали недалеко от Криги. Но поднимающаяся из
глубин тьма укрыла марсианина.
Человек включил усилитель, и звук его голоса прокатился сквозь
надвигающуюся ночь чудовищным громом, которого Марс не слышал уже
тысячелетия.
"Одно очко в твою пользу! Но это ничего не значит. Я найду тебя!" -
сказал Риордан.
Солнце закатилось за горизонт, и ночь опустилась, словно упавшая
штора. Но и в темноте Крига продолжал слышать смех человека. Древние скалы
дрожали от этого смеха.
Долгая погоня и недостаток кислорода утомили Риордана. Ему хотелось
горячей пищи и курить, но ни того, ни другого не предвиделось. "Ладно,
пустяки!" - успокаивал себя человек. Он подумал, что радости жизни,
удобства станут только приятнее, когда он вернется домой... со шкурой
марсианина.
С ухмылкой на лице Риордан устроился на ночлег. Маленький приятель
стоил потраченных усилий, чертовски стоил! Марсианин продержался уже два
дня в небольшом десятимильном круге и даже убил сокола. Но теперь Риордан
подобрался к нему почти вплотную, и собака сможет быть поувереннее,
поскольку на Марсе нет водных преград, обрывающих след. Так что конец
охоты неизбежно близок.
Риордан лежал, глядя на великолепное звездное небо. Скоро наступит
безжалостный холод. Но он утешал себя мыслью, что спальный мешок
достаточно надежный изолятор, аккумуляторы копили энергию целый день. Ночь
была темной, луны Марса отражали мало света. Взглянув на небо, можно было
увидеть лишь быстро несущиеся пятнышки: Фобос и Деймос - просто яркие
звезды. Темно, холодно и пусто!
Скальная собака где-то зарылась в песок. "Она поднимет тревогу, если
марсианин приблизится к месту ночлега. Хотя нет, это маловероятно", -
подумал Риордан и решил, что ему нужно найти какое-нибудь убежище, если он
не хочет замерзнуть...
Кусты, деревья и маленькие робкие животные шептали неслышные Риордану
слова. Они рассказывали ветру о марсианине, согревающемся упорной работой.
Но охотник не понимал этого языка. Языка, слишком чуждого для землянина.
Засыпая, Риордан вспоминал прежние охоты. Большая дичь Земли - лев,
тигр, слон, буйвол и баран на высоких, обожженных солнцем горных пиках...
Дождливые леса Венеры и кашляющий рев многоногого монстра,
проламывающегося сквозь деревья к стоящему в ожидании охотнику.
Примитивный ритм барабанов в жаркой, душной ночи; повторяющийся напев
загонщиков, танцующих вокруг костра... Карабканье по дьявольским плато
Меркурия, когда распухшее солнце лижет плохо спасающий от него скафандр...
Величие пустынных жидко-газовых болот Нептуна и огромная слепая тварь, с
пронзительными воплями ищущая охотника, - разные воспоминания роились в
расслабленной памяти.
Но тут была самая необычная и, возможно, опаснейшая из всех охота. И
поэтому - самая лучшая. Риордан не испытывал злых чувств к марсианину; он
уважал мужество маленького существа, как уважал храбрость других животных,
на которых охотился. Трофей же, привезенный домой с этой охоты, как он
надеялся, будет считаться заслуженно заработанным.
Однако то обстоятельство, что об успехе приходится говорить с
осторожностью, не имело уже значения. Ведь Риордан охотился не столько
ради славы, сколько ради любви к борьбе - хотя должен был признать, что не
возражает против известности. Его предки сражались всегда и везде. Они
были викингами, крестоносцами, наемниками, бунтовщиками, патриотами -
словом, теми, в ком нуждалась история в тот или иной момент. Борьба была у
Риордана в крови. Но в эту эпоху "вырождения" приходилось бороться только
против тех, на кого он охотился.
"Что же... Завтра..." - Внезапно мысли оборвались, и охотник
погрузился в сон.
Риордан проснулся, когда забрезжил короткий серый рассвет. Быстро
позавтракал, свистом подозвал собаку. Его ноздри раздувались от
возбуждения, а острое ощущение азарта чудесно пело внутри: "Сегодня...
Может быть, сегодня!"
Они спустились в ущелье кружным путем и потратили почти час, пока
собака не нашла след. Снова где-то неподалеку раздался глухой подвывающий
лай. И они направились по следу, теперь уже медленнее - местность была
неровной и каменистой.
Солнце поднималось все выше, пока они пробирались вдоль высохшего
русла древней реки. Бледный холодный свет омывал острые скалы,
фантастически раскрашенные утесы, камни, песок и осадки геологических
эпох. Низкие жесткие кусты хрустели под подошвами человека, извиваясь и
трепеща в бессильном протесте. В остальном все было спокойно: стояла
глубокая, напряженная, словно чего-то ждущая тишина.
Молчание внезапно нарушила собака, рванувшись вперед с коротким
взволнованным лаем - на свежий запах. Риордан кинулся следом, продираясь
сквозь плотные кусты, тяжело дыша, одновременно ругаясь и ухмыляясь от
возбуждения.
Неожиданно кусты под ногами исчезли, и собака с визгом соскользнула
вниз по склону обнажившейся ямы. Риордан бросился плашмя на землю, едва
успев поймать рукой хвост животного. Рывок чуть не сдернул в яму и его. Он
обхватил свободной рукой ближайший куст и вытащил собаку наверх.
Потрясенный внезапностью случившегося, охотник заглянул в ловушку. Она
была искусно сделана: котлован около двадцати футов глубиной, умело
прикрытый кустами, с отвесными (насколько позволял песок) стенами. На дне
торчали три копья с каменными наконечниками весьма зловещего вида. Окажись
у Риордана реакция поплоше, он распрощался бы со своей собакой и,
возможно, погиб бы сам.
Оскалив зубы в волчьей усмешке, охотник огляделся вокруг.
"Пучеглазый, наверное, проработал всю ночь, - промелькнуло в голове. -
Значит, он где-то рядом... и очень усталый".
Словно в ответ на его мысли, с ближайшей скалы покатился валун.
Камень был огромной величины. Но на Марсе падающий предмет получает
ускорение вдвое меньшее, чем на Земле.
Риордан откатился в сторону, и валун с грохотом упал на место, где он
только что лежал.
- Я тебе покажу! - закричал Риордан и кинулся к скале. Наверху
появилось серое существо и швырнуло копье в охотника. Но тот успел сделать
выстрел, прежде чем марсианин исчез. Риордану повезло: копье отскочило от
плотной ткани скафандра. Он начал карабкаться по узкому карнизу к вершине.
Марсианина нигде не было видно, но слабый кровавый след уводил в
каменистые россыпи. "Слава Богу, подбил его!" - подумал охотник и
посмотрел на собаку. Та медленно взбиралась по усеянной камнями тропе. Ее
лапы кровоточили. Когда она поднялась наверх, Риордан в сердцах выругал
животное, и они снова пустились в погоню.
След тянулся мили две, а затем обрывался. Риордан оглядел колючие
деревья, закрывающие обзор со всех сторон. "Наверное, пучеглазый вернулся
назад по собственному следу и взобрался на одну из скал, чтобы сделать
парящий прыжок. Но куда?" - спрашивал себя охотник. По его лицу и телу
струился пот, и его невозможно было стереть. Кожа невыносимо зудела, грудь
тяжело вздымалась от скудных порций воздуха. Но человек смеялся от бурного
восторга: "Какая погоня! Вот это охота!"
Крига лежал в тени высокой скалы и дрожал от усталости. Солнечный
свет - яркий и обжигающий, жесткий, как металл завоевателей - танцевал за
пределами тени ослепляющим, невыносимым для глаз марсианина маревом.
Он сделал ошибку, потратив драгоценные часы отдыха на ловушку: та не
сработала, что можно было и предвидеть заранее. В результате он остался
голодным, и жажда, словно дикий зверь, терзала его рот и горло.
А враги продолжали погоню. Весь день они шли за Кригой по пятам, и
теперь марсианин находился на расстоянии не более чем в получасе ходьбы от
них. Без отдыха, без всякой передышки, на мучительных песчаных и
каменистых тропах продолжалась дьявольская охота. И сейчас Крига с грузом
усталости на плечах ждал последней схватки. Рана в боку горела. Хоть она и
была не глубокой, все-таки она отняла у Криги много крови. И боль
позволила ему ухватить лишь несколько минут сна.
На какой-то момент Крига-воин исчез, и в пустынной тишине всхлипнул
одинокий испуганный ребенок: "Почему они не оставят меня в покое?"
Зашелестел пыльно-зеленый куст, песчаная ящерица пискнула в одной из
расселин. Враги приближались.
Крига устало выкарабкался на вершину невысокой скалы и затаился. След
должен был провести охотника мимо Криги в направлении к башне.
Марсианин со своего места хорошо видел приземистые желтые руины,
плоды тысячелетних объятий ветров. Он успел забежать туда и схватил лук с
несколькими стрелами да топор. Но стрелы, выпущенные из натянутого тонкими
руками лука, представляли собой весьма жалкое оружие: они не могли
проткнуть костюм землянина. На топор тоже не приходилось рассчитывать. Но
у Криги больше ничего не было. Пожалуй, единственными его союзниками в
пустыне были животные и растения.
Мысли Криги о сути землян подтвердили своими рассказами вернувшиеся
рабы. Молчание Марса нарушили ревущие машины, сотрясая планету
бессмысленной яростью необузданной энергии. Земляне были завоевателями, и
им никогда не приходило в голову, что древний мир и тишина стоят того,
чтобы их сохранить.
Ну что же... Крига приложил стрелу к тетиве и стал ждать под
молчаливым, обжигающим солнцем. Первой - с лаем и подвыванием - бежала
собака. Марсианин натянул тетиву лука изо всех сил: сейчас появится
человек... И вот невдалеке мелькнул силуэт. Человек бежал, перепрыгивая
через камни, с ружьем в руке и беспокойным напряженным взглядом светящихся
зеленым светом глаз - человек, готовый убивать. Крига медленно
выпрямился... Землянин уже находился почти под скалой - там же, где и
собака.
Резко вздрогнула и прозвенела тетива в унисон с диким воплем Криги -
стрела пронзила собаку насквозь. Раненый зверь подпрыгнул, а затем с воем
покатился по камням, пытаясь ухватить зубами торчащую из груди стрелу.
Словно серая молния, марсианин метнулся со скалы. Если бы топор смог
разбить шлем...
Крига ударил противника, вложив в удар все силы, и они вместе упали
на землю. У Криги не было возможности размахнуться как следует. Он бешено
рубил шлем топором, но топор каждый раз отскакивал от пластика... Риордан
взревел и нанес мощный удар кулаком. Еле сдерживая тошноту, Крига
откатился в сторону. И Риордан выстрелил, не целясь.
Марсианин вскочил и бросился бежать. Человек же встал на одно колено,
стараясь взять на прицел серый силуэт, взвившийся вверх по ближайшему
склону. Но что такое? По ноге охотника скользнула маленькая песчаная
змейка и обернулась затем вокруг запястья руки. Небольшой змеиной силы как
раз хватило на то, чтобы отклонить ружье немного в сторону: пуля
провизжала мимо уха Криги, когда он уже исчезал в расщелине.
Странно... но марсианин внезапно почувствовал острую боль
предсмертной агонии змейки, раздавленной ногой человека. Пока это странное
чувство блуждало в его душе, до него донесся звук взрыва, эхом
прокатившийся между горами. Это человек достал взрывчатку из своей ракеты
и взорвал башню Криги.
Теперь марсианин остался совершенно безоружным. Кроме того, что он
потерял топор и лук, ему некуда теперь стало отступать для последнего боя.
Человек же не собирался отказываться от охоты, без животных он станет
преследовать Кригу медленнее, но так же неумолимо.
Марсианин рухнул на камни. Сухие рыдания сотрясали его тело, и
предзакатный ветер плакал вместе с ним.
Крига устремил взгляд далеко, через красно-желтое огромное
пространство - на низкое солнце. Длинные тени крались по вечерней земле.
Мир и спокойствие воцарились на короткий момент перед наступлением резкого
холода ночи. Эхо донесло откуда-то тихую трель песчаного бегунка;
заговорили кусты, перешептываясь на своем древнем бессловесном языке.
Пустыня и ветер, песок под высокими холодными звездами, мир тишины и
одиночества говорили с Кригой. Великая жажда гармонии и единства жизни на
Марсе, сплотившемся в борьбе против жестокого окружения, проснулась в его
крови. И когда солнце зашло, а звезды расцвели своей морозной красотой,
Крига снова начал думать.
Он не испытывал ненависти к своему мучителю, но сам суровый Марс не
позволял ему сдаваться. Крига сражался за планету - древнюю и примитивную,
погруженную в собственные мечты. Сражался против чужака и осквернителя.
Эта война была столь же древней и безжалостной, как сама жизнь. И каждая
битва, выигранная или потерянная, имела значение, даже если никто не знал
о ней.
- Ты сражаешься не один, - шептала пустыня. - Ты сражаешься за весь
Марс, и мы рядом с тобой.
Что-то шевельнулось в темноте. Крошечное теплое существо пробежало по
руке Криги. Эта маленькая мышь рыла ходы в песке и жила незаметной жизнью,
вполне довольствуясь ею. Она была частью этого мира и не могла ослушаться
его безжалостного голоса. Сочувствуя всем сердцем, Крига прошептал на
странном языке:
"Ты сделаешь это для нас? Ты сделаешь это, маленькая сестричка?!"
Риордан слишком устал, чтобы быстро заснуть. Он долго лежал и думал,
а это не поднимает дух одинокого человека в марсианских горах: "Итак,
собака погибла! Но неважно, пучеглазый никуда не убежит!" Риордан
погрузился в мысли о древней пустыне. Она шептала ему что-то, шелестели
редкие кусты, и кто-то пищал в темноте. Ветер дул с диким, стонущим воем
над скалами, освещенными слабым звездным светом. И возникло впечатление,
что звезды тоже имеют свои голоса. Все звуки сплелись воедино, словно
ночной мир тихо и вкрадчиво пытался втолковать человеку - что?.. В голове
Риордана промелькнуло смутное сомнение в том, подчинят ли когда-нибудь
земляне Марс. Не столкнулась ли человеческая раса с явлением, которое она
не в состоянии оценить по достоинству?
Но он быстро одумался, заставив себя повторить, что все это, конечно
же, ерунда... Марс уже был старым и бесплодным, медленно погружающимся в
сонную смерть. Поступь человеческих ног, голоса людей и рев штурмующих
небо ракет разбудили планету. Впереди было новое будущее, которое
принадлежало человеку. Да и куда смотрели древние боги Марса, когда
столица землян Арес поднимала свои прочные шпили над песками пустыни?
Ночь надвигалась на планету огромной черной громадой, и с ее
приближением становилось все холоднее. Звезды - сверкающие алмазы на
совершенно черном небе - казались и огнем, и льдом одновременно. Время от
времени Риордан слышал слабый треск, передававшийся через почву. Это
камень или дерево не выдерживали мороза. Ветер утих, словно замерз от
холода; остался только суровый чистый свет звезд, падающий из космоса,
чтобы разбиться о скалы.
Риордан забылся в сетях беспокойного сна, но странный шорох заставил
его очнуться. Он увидел небольшую тварь, бегущую к нему, и схватился за
ружье, лежавшее рядом со спальным мешком. Затем хрипло рассмеялся. Это
была всего лишь песчаная мышь. Его бдительность и чуткость лишний раз
доказывали, что марсианин не имел никаких шансов подобраться к нему во
время отдыха.
Человек резко оборвал смех. Слишком гулко отдавался в шлеме звук.
1 2 3