А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Голос звучал уже почти весело. – Если б вы меня не схватили, ничего бы не было. Так что сами виноваты.
Адам поджал губы. В ее словах есть доля истины, но для него их встреча такая же неожиданность, как и для нее!
– Спасибо. На будущее буду знать, что хватать вас нельзя. – Он глубоко вдохнул. – Приношу свои извинения, леди Вичерли. Наверное, я был груб.
– Извинения приняты. – Это было сказано учтиво-светским тоном. – В конце концов, я причинила вам боль.
– Это точно.
Наступило молчание, нарушаемое лишь шумом ветра в кронах деревьев. Вдали прогремела по булыжной мостовой телега, и снова стало тихо.
– А как вы догадались, что это я? Тут ведь так темно.
– Я узнал, кто это, как только дотронулся до вас, леди Вичерли. – Адам улыбнулся про себя, услышав, как Эннис резко вдохнула. – Это было не впервые, так как же я мог вас не узнать? У вас такая прекрасная фигура…
– Лорд Эшвик! Адам засмеялся.
– Уж компаньонки-то твердо знают: все мужчины одинаковы, да, леди Вичерли?
Послышался сдавленный смешок.
– Мне надо бы рассердиться на вас, но… но уж своих-то подопечных я всегда предостерегаю от таких мужчин, как вы!
– Тогда… – голос Адама дрогнул, – вы наверняка знаете, как со мной обращаться, мэм.
– Сомневаюсь. – В голосе сквозила растерянность, и Адам улыбнулся. – У меня нет личного опыта, милорд, как отшивать бабников.
– Нет опыта? Но ведь и я не бабник.
– Правда?
Она как будто сомневалась. Адам был тронут. Эннис Вичерли, которую он встречал прежде, была более уверенной в себе, сейчас же, казалось, говорит юная, неопытная девушка. Странно, настоящая компаньонка как будто не должна теряться ни при каких обстоятельствах.
– Должна признать, сэр, при свете дня вы вели себя вполне прилично, но…
– Но что?
– Осторожность никогда не помешает. Я не очень хорошо вас знаю.
– Можете мне поверить, я абсолютно неопасен. – Адам взял ее руку. – Мне остается только жалеть, что вашей первой мыслью было, как от меня защититься. Если б вы узнали меня, то поняли бы, что я не причиню вам вреда.
– Я не знала, что это вы, лорд Эшвик. Мне показалось, что это вы, но точно я не знала. – В ее голосе слышалось смущение. – То есть угрозы я не чувствовала, но ведь не всегда можно положиться на интуицию.
Адам потянул ее за руку к калитке, где было светлее. Ее лицо, освещенное луной, показалось ему на удивление юным, чистым и открытым, какой была она сама. Только вот губы… Наверное, она и сама не знает, какие у нее чувственные губы. Было нелегко остаться неподвижным и не впиться в них поцелуем. В висках стучала кровь. Адам нерешительно протянул руку и потрогал ее волосы. Они были мягкие как шелк.
– Между прочим, я до сих пор не знаю, как вы здесь оказались, – заговорил Адам. Он знал – она сейчас уйдет, а ему ужасно не хотелось ее отпускать. Выражение ее лица изменилось, словно она внезапно вспомнила о чем-то важном.
– Ох, я совсем забыла! Я кое-кого искала. Адам поднял брови.
– Одну из ваших девушек?
– Да… – Эннис юркнула в калитку. – Извините, пожалуйста, милорд. Мне надо идти.
Адам поднял руку.
– Минутку! – Да?
– Я могу завтра заехать к вам с визитом?
Эннис нахмурилась.
– Нет, это невозможно. Вы же знаете, я компаньонка.
– Ну и что?
– Это вызовет пересуды. Люди скажут, что я легкомысленная, флиртую с мужчинами. Нет, нельзя.
Адам не сдавался.
– Не понимаю, что такого в том, что я нанесу вам визит. Разве у вас нет своего личного времени?
Эннис слегка улыбнулась.
– К сожалению, нет. Компаньонка всегда на посту. Потому я и здесь, кстати. Все, мне надо идти, извините.
– Подождите, – пробормотал Адам и, не успела Эннис понять, что происходит, перегнулся через калитку, притянул ее к себе и поцеловал в губы.
Эннис опешила от неожиданности, а он, не давая ей опомниться, обхватил одной рукой ее за талию и, прижав к дощечкам калитки, поцеловал снова, на сей раз неторопливо и по-настоящему, заставив ее разомкнуть губы. Почувствовав, как она обмякает, он притянул ее еще ближе, кляня разделявшую их калитку. Она не сопротивлялась, мало того – она как будто отвечала! Желание вспыхнуло в нем. Он запустил пальцы в ее волосы. Внезапно она вздрогнула и подалась назад, упершись руками ему в грудь.
– Не надо, прошу… – Она растерянно смотрела на него, прерывисто дыша. – Этого нельзя.
Он попытался снова взять ее за руки.
– Но почему?
– Потому что… – Эннис помедлила, словно не зная, что сказать, – я такими вещами не занимаюсь.
– Только что занимались. И, могу поклясться, вам понравилось.
– Мне… Да… Нет. Это не имеет значения. – Самообладание возвращалось к ней. – Почему вы вдруг решили меня поцеловать? – Казалось, она в самом деле не понимает.
– Потому что мне так захотелось. А я боялся, что, если попрошу разрешения, вы скажете, что компаньонки не целуются.
Она недоверчиво хохотнула.
– Но так и есть, сэр. Мне до сих пор не верится, что вы это сделали.
– Уж поверьте. И я с удовольствием сделал бы это снова.
– Нет, не надо. – Эннис решительно отступила назад на несколько шагов. – Не подумайте, что я легкая добыча для ловеласов.
– Я вовсе так не думаю, да и я, как я вам уже говорил, никакой не ловелас. И не имею обыкновения целоваться с компаньонками. Они в большинстве своем слишком стары и непривлекательны.
Эннис прыснула.
– Вы говорите глупости, милорд. И вообще позволяете себе лишнее.
– Знаю. Откройте калитку.
– Ни за что.
– Ну откройте калитку, пожалуйста, Эннис.
Она заколебалась. Уже мысленно празднуя победу своей мужской неотразимости, Адам наблюдал, как Эннис борется с собой. Он ждал.
– Нет, не открою, – решительно произнесла она. – У меня определенное положение, милорд, и я не хочу им рисковать.
Адам без труда мог сам открыть калитку… или перепрыгнуть через нее. Она бы не смогла ему помешать. Они оба это знали. И оба не двинулись с места, глядя друг другу в глаза. Желание толкало Адама вперед, но что-то его удерживало. Уважение. Сила воли и решимость Эннис поступать правильно вызывали у него восхищение, хотя у него и мелькала мысль отмахнуться от этого и добиться своего. Сердечное чувство… и уважение. Могучее сочетание. Такими вещами не разбрасываются.
– Ну что ж, тогда покойной ночи, – неохотно проговорил Адам. – Надеюсь снова увидеться с вами.
– Покойной ночи, милорд. – В голосе звучало облегчение. Или сожаление? Возможно, и то и другое вместе. – Вижу, вы были правдивы. Оказалось, вы не такой уж и бабник. – Она произнесла это без вызова, но не без удивления.
Он невесело засмеялся.
– Я же вам говорил, что я не такой. Но… я все-таки хотел бы увидеться с вами снова.
– Уверена, вы передумаете, милорд. При свете дня все видится иначе. Покойной ночи.
Она пошла по тропинке к дому. Адам с минуту постоял, затем вернулся в свой сад, а оттуда на террасу.
Его жена Мэри умерла, когда ему было всего двадцать три года, и он, после первых месяцев, исполненных отчаяния и чувства безысходности, пустился во все тяжкие. Но все его старания забыть Мэри были тщетны. Любовницы, которых он менял с легкостью, прослыв женолюбом, все до единой были пресны и в высшей степени скучны, и в памяти постоянно всплывали воспоминания о покойной жене. Тогда Адам записался в армию и уехал на Континент, где сражался не столько против французов, сколько против преследовавших его демонов.
Он был так молод, когда полюбил Мэри, что чувство пренебрежения, высокомерного снисхождения по отношению к женщинам, которое он замечал у многих своих сверстников, не успело коснуться его. Он представить себе не мог, как можно смотреть на свою жену только лишь как на украшение дома, на мать своих детей. Нет, конечно, ему необходимо было и первое, и второе, но вдобавок к этому он был страстно влюблен в свою жену. Теперь Адам понимал, что это была его первая, юношеская любовь, которая, будь Мэри жива, вполне могла перерасти во что-то более глубокое и основательное.
Однако этому не суждено было сбыться. Вернувшись с Пиренеев, он не то чтобы сторонился женщин, нет, но не заметил среди них ни одной, которую ему хотелось бы видеть своей женой. Он ни разу даже не задумывался об этом всерьез. И за все девять лет его вдовства еще ни одна не возбудила в нем такой страсти, как Эннис Вичерли этой ночью. Наверное, он слишком долго обходился без женщин, отсюда и это внезапное, судорожное желание. Никто, кроме Мэри, не притягивал его с такой стремительной силой.
Эннис Вичерли. Прямодушная и нежная, не юная девственница, но удивительно чистая женщина. Адаму вспомнились ее замешательство, податливость ее губ и их робкий ответ на его поцелуй. Такое не сыграешь, и при одной только мысли об этом внутри у него все напряглось.
Эннис затворила калитку и закрыла ее на щеколду. Там, в темноте, она на несколько минут совсем забыла о Фэнни и о том, что вышла ее искать. Это было непростительно.
Эннис слегка поежилась. По работе она встречалась со многими мужчинами, но только почти все они ее просто не замечали, глядя лишь на девушек, которых она опекала, и, думая об их приданом. Эннис не судила их за это. Она сама специально появлялась на людях в скучных, уродовавших ее платьях, стараясь казаться незаметной и непривлекательной. Иначе она и не могла поступать: кому нужна легкомысленная компаньонка? А вот Адам Эшвик ее заметил. Он узнал ее даже в темноте. Теперь, когда она осталась одна, Эннис как-то даже не верилось, что она позволила ему поцеловать ее.
“Я такими вещами не занимаюсь”.
“Только что занимались. И, могу поклясться, вам понравилось”.
Ей действительно понравилось. Ее никто еще так не целовал. По правде говоря, ее вообще никто никогда не целовал. Во всяком случае, с такой нежностью и такой страстью, что она не могла им воспротивиться. Это было для нее полной неожиданностью.
“Мне до сих пор не верится, что вы это сделали”.
“Уж поверьте. И я с удовольствием сделал бы это снова”.
Эннис не сомневалась в этом. Не надо лукавить: он хотел ее целовать, а она хотела, чтобы он ее целовал, хотела до боли в сердце, которая не утихла до сих пор.
Эннис тяжело вздохнула. Что она делает? Это совершенно не входит в ее планы! Она вышла замуж совсем молоденькой, вышла по необходимости. Ни о какой любви не было и речи. Ну а теперь, когда ей двадцать семь лет, когда ей надо зарабатывать на жизнь и на содержание имения, она не имеет права и думать о какой-то там любви.
Что ее тянет к Адаму Эшвику, Эннис поняла с самого начала, но чтобы с такой силой?.. А он… обычно он держится холодно и насмешливо, даже и не подумаешь, что в душе он совсем другой – горячий, страстный. Эннис передернула плечами. Нет, в этот омут она не полезет.
Эннис заторопилась к дому. Она сказала Адаму, чтобы не приходил, и вряд ли он осмелится заявиться с визитом. И это к лучшему, потому что кто знает, что она сказала бы ему, если б они увиделись снова. Оба почувствовали бы себя неловко, уж она во всяком случае. При ясном свете дня все выглядит иначе. То, что произошло, просто случайность, пусть ею и останется. А сейчас надо найти Фэнни. Войдя в прихожую, Эннис заметила, слабый свет, пробивавшийся из-под двери, ведущей в служебные помещения. В небольшом доме таких помещений было немного – комната дворецкого, кухня и маленькая столовая. Дворецкого у Эннис не было, в доме ночевали всего четверо слуг, не считая горничную, приехавшую с Фэнни и Люси. Все они в это время, должно быть, спят.
Эннис открыла дверь и, спускаясь по лестнице, услышала звуки, словно по кухне бегала крыса. В неверном свете свечей перед Эннис открылась картина пира – стол был усыпан хлебными крошками, валялись куски сыра и ветчины. За столом сидела Фэнни и сосредоточенно жевала, ее ночная рубашка была обсыпана крошками. При виде Эннис на ее лице отобразилось смущение, впервые за все время их знакомства.
– Ох, леди Вичерли! А я проголодалась…
– Вижу, – сказала Эннис, чувствуя облегчение и одновременно немного сердясь. – Отряхни крошки, Фэнни, и иди спать. Смотри, как бы после сыра тебя не одолели кошмары.
– Хорошо, мэм, – пробормотала Фэнни. Ее острые глаза заметили уличную одежду Эннис. – Вы выходили, мэм? – спросила она невинным голоском.
– Я была в саду, – ответила Эннис. – Мне показалось, там кто-то ходит, и я пошла проверить.
– Какая вы храбрая, мэм! – воскликнула Фэнни, делая большие глаза. – Хотя я и раньше так о вас думала. Я бы, например, ни за что не стала бродить в темноте. – Она засунула в рот кусок сыра и, как бы спохватившись, спросила: – Ну и как, там был кто-нибудь?
– Никого, – ответила Эннис, поворачиваясь к двери. – Ни души.
Глава пятая
Эннис привыкла все держать в себе, а потому очень удивилась, когда назавтра, обедая с Сибеллой, почувствовала вдруг нестерпимое желание поделиться с ней. Но кузина очень любила посудачить о всяких любовных делах, поэтому Эннис рассказала лишь в общих чертах о своей встрече с Адамом Эшвиком, опустив детали, которые как раз и вызвали бы наибольший интерес у Сибеллы.
– Так, – сказала Сибелла, когда Эннис закончила свой рассказ. – А ты не спросила лорда Эшвика, что он там делал посреди ночи? Странное время для прогулки на свежем воздухе. Тебе не приходило в голову, что он поджидал Фэнни или Люси? Что, если Люси, пока Фэнни пировала на кухне, собиралась выскользнуть из дома?
– Это невозможно, Сиб. Ты же знаешь, Люси Кроссли влюблена в Барнеби Норвуда и в отличие от своей сестры не столь глупа, чтобы рисковать такой партией. Барни молод и хорош собой, да к тому же младший сын лорда Норвуда.
– Ну, если уж на то пошло, лорд Эшвик тоже молод и недурен собой.
– Ему тридцать два года, – возразила Эннис. – Да и красотой особо не блещет.
Брови Сибеллы взметнулись вверх.
– И где же, по-твоему, граница между молодостью и зрелостью?
Эннис рассмеялась. Уже не первый раз они с Сибеллой спорили об этом, но сестра ни в какую не хотела признавать, что они стареют.
– Ну, думаю, в двадцать шесть лет. Так что мы с тобой, дорогая, уже ее перешагнули.
Сибелла посмотрела на свое дородное тело, облаченное в синее с белым шелковое платье.
– Что же, тогда мне нравится быть зрелой! У меня трое прелестных детишек, прекрасный муж, удобный дом.
– А ведь тебе еще и тридцати нет! – Эннис лукаво улыбнулась. – Дэвиду уже тридцать – и ничего, и Чарлзу в декабре исполнится тридцать, да и мне скоро…
– Замолчи! – Сибелла протестующе выставила ладонь. – Тебе еще два с половиной года до тридцати.
– Ты прекрасно выглядишь для своего возраста, – утешительным тоном сказала Эннис. – Никто не поверит, что тебе больше двадцати пяти.
– Спасибо. – Сибелла дотронулась до своих белокурых кудрей. – Не то что ты, Эннис. Почему ты носишь эти безобразные платья, просто не понимаю! Они же тебя старят! С тобой и выйти-то куда-нибудь боязно, пока ты так одеваешься! У тебя такая прекрасная фигура. Если б ты ее не скрывала под этими ужасными платьями… – Сибелла замолчала, удивленно глядя на покрасневшее лицо Эннис. – Что я такого сказала?
– Ничего, – торопливо ответила Эннис, со стуком ставя на стол чашку с блюдцем. “У вас такая прекрасная фигура”, – вспомнились ей слова Адама, и руки так задрожали, что она чуть не облилась чаем.
Сибелла смотрела на нее с недоумением.
– Что случилось, Эннис? Ты так покраснела.
– Жарко, – пробормотала та. – Может, лучше поговорим о чем-нибудь другом?
– Еще минуту. Ты что, не хочешь слышать мои советы? У тебя такие чудесные волосы, если б ты только их не прятала…
– Нынче прямые волосы не в моде, – возразила Эннис, стараясь отогнать воспоминание о том, как Адам гладил ее по волосам.
– У тебя прекрасная кожа, – упорно продолжала Сибелла.
Эннис вздохнула.
– И веснушки! О какой красоте может идти речь, если у тебя веснушки? Может, хватит об этом?
Сибелла, общепризнанная красавица с юных лет, тоже вздохнула.
– Просто я хочу сказать, что если б ты не одевалась как невесть кто, то что-нибудь да получилось бы.
Эннис окончательно взяла себя в руки.
– Если б я так не одевалась, ни один опекун или родитель не захотел бы иметь со мной дело. Ну вспомни тот случай, когда я нанялась в гувернантки и мне ума не хватило прикрыть голову! Такое впечатление, что мужчине достаточно увидеть белокурые волосы, чтобы удариться в романтическое настроение!
– Тут ты права, – сказала Сибелла, самодовольно улыбаясь. – Я и сама это замечала.
– Ну а я понятия не… – Эннис умолкла. Ей вспомнилось, что Адаму тоже понравились ее волосы. Господи, не надо было вообще заговаривать об этом с Сибеллой, от этого только хуже – снова нахлынуло все то, из-за чего она не могла уснуть ночью.
Она подняла голову и наткнулась на удивленный взгляд Сибеллы.
– С тобой все в порядке, Эннис? Ты какая-то рассеянная сегодня. Может, из-за встречи с Адамом Эшвиком?
– Адам Эшвик тут ни при чем, – торопливо ответила Эннис.
– Понятно. И все-таки это было, наверное, так романтично – встретить его в темном саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19