– А, полканы пришли. Чего надо-то?
– Поговорить с тобой пришли, Митрофанушка, о делах твоих скорбных.
– Давай поговорим. Ничего, что я лежу при вас? – сказал Митрофан.
– Ничего, лежи пока, Митрофан. А то боюсь, как бы тебе, несмотря на твой простреленный зад, скоро сесть не пришлось, лет так на десять.
– Никак я в толк не возьму, о чем это ты поешь, – ответил Митрофан.
– Сейчас поясню, – сказал Мостовой. – Вчера, когда я тебя спрашивал, кто в тебя стрелял, ты промолчал. А ведь ты знал, кто это сделал. Ты первый увидел нападавших. Так вот, сегодня мы выяснили, что это были Хрящ и его люди. Ну, а сегодня же ночью их нашли всех перебитыми. Вот я теперь и думаю, Митрофан, уж не свел ли ты с ними счеты по-быстрому?
Митрофан снова задрал глаза кверху, уставившись на Мостового и спросил:
– Так что, Хряща пришил что ли кто-то?
– Пришил-пришил. Все четыре трупа в пионерском лагере нашли.
– Есть справедливость на свете, – проговорил Митрофан. – Никогда бы не поверил, но, оказывается, есть.
– Вопрос в том, кто ее восстанавливал. Уж не твои ли братки?
Митрофан повернул подушку поудобнее и, положив на нее подбородок, сказал:
– Хочешь верь, хочешь не верь, начальник, была бы у меня такая возможность, так рука бы не дрогнула. Но я со вчерашнего дня здесь на койке валяюсь и сделать этого никак не мог.
– Ты-то может и не мог, но вот люди твои...
– Не шей мне это дело, начальник. Говорю тебе, не я.
– Ладно, оставим этот эпизод, – сказал Мостовой. – Знал ли ты когда-нибудь директора пивзавода Абрамова. Говорят, вы с ним не раз переговоры вели в последнее время.
– Врут, – сказал Митрофан, – твои информаторы. Так, встречались пару раз.
– Так вот, после одной из этих встреч Абрамову в машину тротила и подкинули, отправив его на тот свет. А потом и людишек его поубивали. Тех, кто на наркоте завязан был.
– Ну, начальник, ты совсем все туманом опутал. Какая наркота, каких людишек?
– Каких людишек? Ну, например, завлаба его. Говорят, он химик был неплохой. И для Абрамова синтетическую наркоту производил.
– Не знаю я ни о чем таком, – буркнул Митрофан. – Ни к какому химику я отношения не имею.
– А как же ты объяснишь то, что у тебя в багажнике нашли винтовку импортную, из которой этого химика и пришили? Баллистическая экспертиза подтвердила.
– Ты что, начальник, – заговорил Митрофан, снова запрокинув голову наверх, – ты что, меня засадить решил и поэтому всякую лобуду тут несешь? То убийство Абрамова шьешь, то подручных его, то винтовку какую-то в багажнике нашел. Да я отродясь никакое оружие с собой в машине не вожу, у меня для этого охрана есть.
– Подумай, Митрофан, – сказал Раскольников, – сам понимаешь, чистосердечное признание... Уж больно в нехорошую историю ты попал. Что же тогда получается: ты ведешь переговоры с Абрамовым о покупке акций завода, которые ничем не заканчиваются, после чего Абрамов взлетает на воздух, взорванный в машине. Затем твои люди убивают двух его лаборантов, которые, судя по всему, были завязаны на наркотиках. Правда, не очень понятно, почему убивают. Но, может, как раз потому, что они отказались с тобой работать. В ответ бригада Хряща, которая, как теперь выясняется, работала на Абрамова, организует на тебя наезд и чуть не отправляет тебя на тот свет. И если бы не твоя задница, то ты бы сам отправился к праотцам. Но ты в долгу не остаешься и посылаешь киллеров, которые ликвидируют Хряща и его бойцов. В городе война, начальство волнуется. Нам с Василием Семеновичем каждый день по башке стучат. Уже запарились рапорты писать. Как ты прокомментируешь версию, изложенную мной?
Митрофан застонал и уткнулся лицом в подушку.
– Да, – наконец произнес он, отняв от нее лицо. – Подставили, так подставили. Только вот что я вам скажу, начальники: никакого Абрамова я не убивал, и убивать его мне было невыгодно.
– Это почему же?
– А потому, что мы с ним за два дня до его безвременной кончины в ресторане договорились о том, что он продает мне большой пакет акций с завода. И за этот пакет акций я ему под его слово выложил сто пятьдесят тысяч зелененьких в чемоданчике, из рук в руки передал. В тот день, когда его в машине накрыло, он мне подписанные бумаги должен был передать. Поэтому, как ни крути, после того, как я ему деньги отдал, я с него пылинки сдувать должен был, поскольку те, кто взорвали его, у меня деньги украли.
– Чем ты подтвердишь это?
– А тем, что я тоже не лыком шит и во время наших с ним переговоров в ресторане, в отдельном кабинете видеокамеру поставил и записал нашу с ним беседу. При ней он, его помощник Казбек присутствовали, да я со своим телохранителем.
– Где эта кассета? – спросил Раскольников.
– У меня дома в тайнике лежит. Если захотите, найдете ее. Паркет под тумбочкой с телевизором разбирается. Вот в нем она и лежит.
– А этот Казбек, где он? Среди убитых его не было.
– Это я и сам бы хотел знать, – ответил Митрофан.
– Ладно, – задумчиво произнес Мостовой, – поехали, пошарим у него на хате. Потом решим, что с ним делать. Но в любом случае мы тебя за незаконное хранение оружия арестовываем. Нечего было в сортире из пистолета палить, на который у тебя разрешения нет.
Через два часа на квартире у Митрофана в тайнике, помимо упаковки кокаина и пистолета «ТТ», была обнаружена и видеокассета, видеозапись которой полностью подтверждала сказанное Митрофаном.
– Ну, что будем делать? – спросил Раскольников у Мостового. – Запутанная получается история.
– Не знаю, – ответил Мостовой. – Знаю только одно: этого Казбека надо найти. Так получается, что за исключением Митрофана, он второй, кто остался жив и сможет пролить свет на это дело с другой стороны.
– Вот что, Семеныч, я тебе предлагаю. Эта кассета на самом деле стопроцентным доказательством невиновности Митрофана не является. К примеру, на другой день Абрамов мог вернуть деньги и отказаться от сделки. Но она несомненно доказывает, что Митрофан хотел наложить лапу на пивзавод и влезть в число его пайщиков. Может, он хотел поиметь и долю в производстве наркотиков. И только делает вид, что он о них ничего не знал.
Я считаю, что для успокоения нашего начальства это дело надо представить, как криминальную разборку, борьбу за сферу влияния. Доказательство этого у нас на лицо. Другое дело, насколько покатит в суде, но успокоить начальство мы можем. А этого Казбека надо найти, ты прав.
– Ладно, – после некоторого раздумья произнес Мостовой, – может, ты и прав. Начнем дело против Митрофана, а там посмотрим.

Глава двадцать вторая

Ольга и Игорь ждали в машине больше получаса. По истечении этого времени калитка в заборе открылась, и оттуда вышел Казбек. В руке у него был небольшой чемоданчик. Он прошел к своей машине и, усевшись за руль, завел двигатель.
– Его надо брать, – сказала Ольга.
Игорь посмотрел на окна дома, где горел свет.
– Да, пора, – согласился Игорь и запустил двигатель.
«Восьмерка» Казбека уже тронулась, когда Игорь стартовал следом за ней. Он догнал машину Казбека, когда она, завернув за угол, ехала вдоль кирпичного забора, отделявшего жилые дома от железнодорожной товарной станции. Игорь увеличил скорость до максимума и догнал машину Казбека.
– А теперь держись! – крикнул он Ольге и резко повернул руль влево, преграждая путь машине Казбека.
«Пятерка» ударила «жигуленок» Казбека в бок. Не ожидавший такого нападения Казбек пытался затормозить и выровнять машину на дороге, но у него ничего не получилось и он, не справившись у с управлением, врезался в деревянный забор одного из жилых домов.
Игорь, проехав чуть дальше, затормозил и, выскочив из машины, побежал к «восьмерке». Он достиг ее в тот момент, когда оглушенный от удара о лобовое стекло Казбек вылезал из машины, держа в руке чемоданчик. Игорь схватил его за шиворот куртки и, не давая ему разогнуться, со всей силы ударил его ногой. Носок ботинка пришелся Казбеку в солнечное сплетение и тот, застонав, упал на землю. Но в следующее мгновение вскочил и, сшибив Игоря с ног, бросился убегать в сторону кирпичного забора. Когда он достиг его, то первым делом перекинул через забор дипломат и попытался уцепиться за верхний край ограждения. В этот момент на него бросился Игорь. Он со всего разбега врезался в Казбека как раз в тот момент, когда тот подтягивался на руках, чтобы перелезть через забор. Удар Игоря припечатал Казбека к кирпичной кладке. Тот застонал и стал медленно сползать на землю, держась руками за грудь. Игорь, сцепив руки замком, обрушил их на шею Казбека. Тот уткнулся лицом в землю. Игорь и подоспевшая к нему Ольга скрутили руки Казбека и потащили того к «пятерке».
В следующую секунду ночную тишину потряс взрыв оглушительной силы. Все трое мгновенно оглянулись и увидели за забором красное зарево. Еще большее удивление возникло в их глазах, когда в свете этого зарева они увидели, что в воздух взлетели белые, аккуратно нарезанные под формат денег бумажки. Взрыв был настолько большой силы, что верхняя часть забора была разрушена в том месте, где Казбек пытался перелезть через него. Разлетевшиеся осколки кирпичей только чудом не поранили противоборствующих.
Ольга подняла с земли одну из бумажек и спросила:
– Что это?
– Подозреваю, что в чемодане этого господина вместо денег находились денежные «куклы» и взрывчатка, – ответил ей Игорь.
Пораженный Казбек уставился на бумажку в руках Ольги, потом перевел взгляд на разрушенную стену. В следующий момент он закричал и стал вырваться из крепких объятий Ольги и Игоря.
– Сука! Паскуда! Убью, козла. Предатель. И это за все, что я ему сделал...
Игорь и Ольга затащили Казбека в машину и, связав руки ремнем, бросили его на заднее сидение.
– Поехали быстро в дом, – сказал Игорь, – пока взрывник не уехал.
Но они опоздали. Когда Игорь подъехал к особняку, из которого десять минут назад вышел Казбек, ворота его уже были открыты. Кто-то в срочном порядке покинул свое убежище. Игорь и Ольга проникли в дом и осмотрели его. Весь дом не был жилым, кроме одной комнаты, где была мебель и камин. В стене был вмонтирован сейф, дверца которого была открыта. Но он был уже пуст.
– Ушел, – сказал Игорь, обращаясь к Ольге.
– Нам тоже пора, – сказала она. – Сейчас сюда съедется милиция.
Они покинули дом и, сев в машину, поехали подальше от этого места. Через полчаса они вошли в квартиру, ведя за собой пленника...
Спустя некоторое время, Игорь, после недолгого разговора, положил трубку телефона и, взглянув на Ольгу, сообщил информацию, только что полученную от Мостового.
– Мостовой лишь косвенно подтвердил то, что мы знали заранее.
Он повернулся к окну, возле которого на полу сидел Казбек, пристегнутый к батарее.
– Итак, ты готов принять участие в деле на тех условиях, которые мы тебе предложили?
Тот молча кивнул и отвернулся к окну.
Тогда мы сегодня же выезжаем.
... В баре московской гостиницы «Континенталь» было тихо, играла музыка. Полумрак покрывал большую часть бара. Светло было лишь у стойки, где хлопотал бармен. Ковров сидел в одиночестве за одним из столиков и потягивал заказанный им виски. Весь день он просидел у себя в номере и лишь полчаса назад спустился в бар проветриться. Ковров считал, что он заслужил это. В конце концов надо было расслабиться хоть раз за все эти напряженные дни.
Сегодня днем он сделал последний звонок, а завтра утром уже сядет в поезд и через сутки будет в Вене. Там его ждут. Кто ждет? Представители одной французско-австрийской фармацевтической компании, дела которой последнее время шли не очень удачно. Случайно познакомившись с сотрудником их фирмы в Москве, Ковров вышел на них с предложением о продаже наркотического препарата, синтезированного Брагиным. В качестве пробы он передал представителю фирмы пробирку с препаратом. Менеждеры фирмы были потрясены произведенным от действия этого препарата эффектом и выразили готовность закупить у Коврова ноу-хау. При этом они не особенно вдавались в подробности, не уточняли, откуда именно эта технология появилась в руках Коврова.
Полмиллиона долларов, которые фирма отвалит за это, плюс те суммы, которые Ковров вез с собой, составляли бы немалый капитал, на который он вполне мог бы купить себе небольшой домик где-нибудь в Калифорнии на берегу моря и остаток жизни провести не бедствуя, так, как он и хотел. А для начала он поедет в путешествие, в кругосветный круиз. Он давно мечтал посмотреть мир. И слишком устал от российских реалий. Но теперь с прошлым покончено, все концы обрублены, никаких следов не осталось.
Он отпил большой глоток виски и огляделся по сторонам. И вдруг его охватил ужас, на лбу выступила испарина. В какой-то момент ему показалось, что он увидел в глубине зала в полумраке знакомое лицо.
«Нет, не может быть, – подумал он. – Этого человека не может быть в живых».
Он снова вгляделся в тот конец зала, где увидел знакомого, но там уже никого не было.
«Показалось, – подумал он про себя. – Черт, сдают нервы. Они у меня все же не железные. Ладно, возьму бутылку и пойду к себе в номер».
Он допил остатки виски, подошел к бару и купил там небольшую бутылку «Джонни Уокера». Поднявшись на третий этаж, где располагался его номер, он вдруг увидел в коридоре идущую впереди себя пару молодых людей. Парень был в темном добротном костюме, на девушке были брюки и жакет. Они шли в обнимку по коридору и в каждой свободной руке у них была бутылка шампанского. Оба были явно навеселе и шли по коридору, раскачиваясь из стороны в сторону. Неожиданно они остановились у номера, который снимал Ковров, и парень, убрав руку с талии девушки, произнес:
– Подожди, сейчас я открою наше логово.
Он вынул ключ и стал ковыряться в замке.
– Это не наше логово, придурок, – сказала девушка.
– Как «не наше»? Наше!
– Я тебе говорю, – сказала девушка, – ты ломишься не в свою дверь.
– Я сам сегодня сюда заносил вещи. С кем ты споришь?
– Я не знаю, куда ты заносил наши вещи, но этот номер не наш. Последней тройки в нашем номере не было, – сказала девушка.
Парень посмотрел на брелок и сказал:
– Действительно, у нас 305, а не 303.
– Чем могу быть вам полезен, молодые люди – обратился к ним Ковров, подходя к своей двери.
– Извините нас, – сказала девушка, – мы тут номер перепутали. Я ему говорю, что это не наш номер, а он, что наш. Ну, и чуть не зашли.
– Девушка права, – сказал Ковров. – Этот номер действительно снимаю я. Я ваш сосед.
– А у вас, – молодой человек посмотрел на Коврова, – а у вас, наверное, тоже праздник, – произнес молодой человек, глядя на Коврова.
– Почему вы так решили? – спросил Ковров.
– А у вас, как и у нас, тоже бутылка в руках. Значит, вы собираетесь что-то отмечать.
– Да, действительно, – сказал Ковров, посмотрев на бутылку в своей руке.
– Так, может, мы вместе отпразднуем? У нас с Олечкой свадьба, и мы путешествуем. Папа с мамой видите ли решили проплатить нашу поездку в Америку. Мы тут задержались на пару дней. Что торопиться? Нам там даже поговорить не с кем, кроме моего дядюшки и тетушки.
– Ну что ж, – сказал Ковров, – хорошее дело – колесить по свету. Когда-нибудь и я доберусь до Америки.
Он посмотрел на улыбающихся молодых людей, стоящих перед собой. Оба были хороши собой и веселы. Высокий темноволосый парень, стройная светловолосая девушка.
«А почему бы и нет? – подумал Ковров. – Провести последний вечер в России в компании молодых людей. В конце концов, почему бы и не повеселиться?»
– А вы знаете, я согласен, – сказал Ковров. – И коль вы рвались в мой номер, давайте у меня и посидим.
Он открыл дверь и пригласил молодых людей пройти.
Номер был небольшой, одноместный. Напротив кровати стоял низкий столик, рядом два кресла. На столик и были выставлены бутылки со спиртным. Ковров достал из небольшого шкафчика фужеры и поставил их на стол. Из своей сумки он достал коробку конфет и нарезанную копченую колбасу.
– Ну что ж, – разлил шампанское по фужерам молодой человек, – давайте знакомиться. Меня зовут Игорь. Это моя жена Ольга.
– Ну, а меня зовут, – начал было Ковров, но Игорь перебил его.
– Мы знаем, – сказал он, отпив из фужера шампанское. – Вы – Абрамов Александр Петрович.
При этом имени собеседник Игоря вздрогнул. Он попятился от Игоря и произнес:
– С чего вы взяли? Моя фамилия Ковров.
– Это вы сейчас Ковров, – сказал Игорь, поставив фужер, – но большую часть своей жизни вы прожили под фамилией Абрамов. Последняя должность, которую вы занимали, была директор пивзавода «Звездный». Именно на этом посту вы натворили столько всего, что вам захотелось сменить фамилию, имя и даже биографию и исчезнуть из поля зрения своих знакомых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19