А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Сошлись Гильем де Мониелье
И эн Гарин де Реортье:
Бургундец Т. е. Гарин де Реортье (ст. 7984): Реортье входило во владения герцога Бургундского.

был обескуражен
Тем, что с седла два раза ссажен;
Лежит он, и никто нейдет
На помощь – этот стан и тот
Осмеивают исполина,

7990

А он был больше Константина По-видимому, имеется в виду византийский император Константин Великий (274 – 337 гг.): автор обыгрывает эпитет к его имени.

,
Соперник же, хоть ростом мал,
Когда к упавшему взывал,
То громко говорил и звучно:
«Сеньор, ну как внизу, не скучно?»
Свое ристание Туренский
Виконт и граф Готье Бриеннский
Вели на куртуазный лад:
К руке соперника прижат
Выл щит, рука уперта в боге.

8000

Удар их копий столь жесток,
Что, щит пробив, пронзает руку,
Но это незаметно: муку
Терпя, они свой стойкий нрав
Являют, виду не подав,
Что ранены и терпят боль,
Меж тем, раненья тяжки столь,
Что без оружья, без турнирной
Борьбы придется месяц мирный
Прожить им. Графу де Родез

8010

Шампанский граф наперерез
Помчался: оба в битве яры,
Великолепны их удары.
Пахва, нагрудник, удила,
Ремень стремян, лука седла,
Подпруга, трок, продетый в пряжки, -
Искромсаны; никто, промашки
Не сделав, не повержен в прах -
Устаивают на ногах,
Щит у груди, над головой

8020

Копье: затеять пеший бой
Готовы, не жалея сил.
Но тут король провозгласил:
«Бароны, на сегодня хватит!
Пусть больше сил никто не тратит.
Все схватки славны; захоти
Придумать кто, не превзойти
Мечтам ристаний столь отменных».
Вот по домам коней и пленных
Разводят, но на зависть всем

8030

Был тех, кого забрал Гильем
Неверский в плен, благой удел:
На них цепей он не надел,
И им не нужен поручитель,
Почтившим даму, чей учитель -
Благодеянье. Общий сбор
Трубит рожечник и жонглер
То там, то здесь. После обеда
Ведется про турнир беседа
Баронами при короле -

8040

Сведя, мол, лучших на земле
Бойцов, другим он не чета:
«Но выше всех свои цвета
Тот носит, кто, его начав,
От дамы получил рукав».
Перед вечерней, на закате,
Тот, для кого Амор занятье
Найдет, к той во дворец идет,
Без чьих не может жить щедрот.
Весьма радушен дамы вид,

8050

И он ее благодарит
За тот рукав из багряницы.
Поближе каждый стать стремится
К другому, чтобы, чередуя
С объятиями поцелуи,
Ласкать хотя бы ткань одежд,
И все; они полны надежд,
Чуть только будет то удобно,
Все показать, на что способны.
Вновь на турнир с утра спешил

8060

Народ; Фламенку на настил,
Взяв за руку, король возвел.
Вновь отдан вмиг был узкий дол
Турнирным пляскам всевозможным:
Ни танец аббатисы сложным
Столь не бывал, ни пикомпан Приемы турнирных бойцов сравниваются с фигурами самых сложных танцев того времени.

.
Считать не успевали ран,
Пленений, возвращений к воле,
Там – падали, там – встав, кололи.
С виконтом де Мелюн, верхом

8070

Сидевшем на коне гнедом,
Сумел сеньор де Кардальяк
Управиться; дивился всяк,
На ход нежданный боя глядя:
Виконт был выше на две пяди
И силу большую имел;
Но предначертан сей удел
Любому, и весьма он част:
Чего природа не додаст
Кому-то в росте или в силе,

8080

Вернет то в доблести и пыле.
Не может выглядеть убого
Тот, скрыто в ним достоинств много.
Есть поговорка: «Мозгу прок
Ничтожный от волос и щек».
Тот ростом взял, кто не удал,
Кто мужествен, тот ростом мал.
А с графом Фландрским, что пришпорил
Как раз коня, в ристанье спорил
Джауфре де Люзиньян, и лугом

8090

Они скакали друг за другом.
Им удается на куски
Рассечь ударами щитки,
Пронзить кольчугу и вспороть
Камзол, под тканью ранив плоть.
Едва не падают на землю
……………………………… Конец рукописи утрачен




Дополнения Выбранные нами кансоны дают представление о творчестве самых известных предшественников и современников автора «Фламенки» и о поэтическом контексте, в котором роман читался в XIII в. Номера песен по указателю Пиллэ – Карстенса (Pillet Л., Carstens H. Bibliographie der Troubadours. Halle, 1933) соответственно – 29, 16; 80, 1; 335, 7.
Арнаут Даниэль (см. примеч. 90) упоминается в ст. 1709 – 1710. «Осенний» зачин кансоны (ср. примеч. 203) создает контрастный фон для выражения любовной радости трубадура. Потрембльский хват… – возможно, один из маркизов Маласпина, славившихся любвеобильностью: Понтремоли – город в Апеннинах, недалеко от Пармы. …Парис/К Елене… – см. примеч. 41.
Бертран де Борн (ум. ок. 1215 г.) – перигорский сеньор, прославившийся преимущественно песнями на темы политики и морали (сирвентами), отличающимися образной насыщенностью и замечательной изобразительной и языковой суггестивностью. Сквозной мотив его поэзии – любовь к войне и рыцарским браням, воспеваемая с тем же пафосом и в тех же понятиях, что и куртуазная любовь к даме. Приводимые здесь две дошедшие до пас строфы составляли, несомненно, начало целой песни, сочиненной, как поясняет средневековый комментатор, на приезд из Бургундии в Лимузин доны Гвискарды де Боже, где она вышла замуж за Арчимбаута VI, виконта Комборна.
Пейре Карденаль (ум. в 1272 г.), по словам жизнеописания, «порицал зло этого мира и неверность клириков». Пародируя куртуазные формулы, трубадур восхваляет в кансоне Амора за то, что тот оставил его в покое, и перечисляет, исходя из привычных куртуазных клише, все, чего ему не надо больше делать. Последняя, «игровая», строфа характеризуется настойчивой аллитерацией, причем аллитерирующие согласные меняются от стиха к стиху.




Арнаут Даниэль

Когда с вершинки
Ольхи слетает лист,
Дрожат тростинки,
Крепчает ветра свист,
И нем солист
Замерзнувшей лощинки -
Пред страстью чист
Я, справив ей поминки.


Морозом сжатый,
Спит дол; но, жар храня,
Амор-оратай
Обходит зеленя,
Согрев меня
Дохой, с кого-то снятой,
Теплей огня, -
Мой страж и мой вожатый.


Мир столь прекрасен,
Когда есть радость в нем,
Рассказчик басен
Злых – сам отравлен злом,
А я во всем
С судьбой своей согласен:
Ее прием
Мне люб и жребий ясен.
Флирт, столь удобный
Повесам, мне претит:
Льстец расторопный
С другими делит стыд;
Моей же вид
Подруги – камень пробный
Для волокит:
Средь дам ей нет подобной.


Было б и низко
Ждать от другой услад,
И много риска:
Сместится милой взгляд -
Лишусь наград;
Хоть всех возьми из списка
Потрембльский хват -
Похожей нет и близко.


Ее устои
Тверды и мил каприз,
Вплоть до Савойи
Она – ценнейший приз,
Держусь я близ,
Лелея чувства, кои
Питал Парис
К Елене, житель Трои.


Едва ль подсудна
Она молве людской;
Где многолюдно,
Все речи – к ней одной
Наперебой;
Передает так скудно
Стих слабый мой
То, что в подруге чудно.
Песнь, к ней в покой
Влетев, внушай подспудно,
Как о такой
Пропеть Арнауту трудно.


Бертран де Борн

О Лимузин, земля услад и чести,
Ты по заслугам славой почтена,
Все ценности в одном собрались месте,
И вот теперь возможность нам дана
Изведать радость вежества сполна:
Тем большая учтивость всем нужна,
Кто хочет даму покорить без лести.


Дары, щедроты, милость в каждом жесте
Любовь лелеет, словно рыб – волна,
Мила любезность ей, благие вести,
Но также – двор, турниры, брань, война:
В ком тяга к высшей доблести сильна,
Не оплошай, ибо судьбой она
Нам послана с доной Гвискардой вместе.


Пейре КАрденаль

Любовь я ныне славлю всласть:
Она дает мне спать и есть,
Меня не жжет, не студит страсть,
Я не блуждаю где невесть,
Вдаль не гляжу, зареван,
Не мучит душу мне разлад,
Я не унижен, не распят,
К посланцу не прикован,
Предать меня не норовят,
Дела мои идут на лад.


Против меня не ставят снасть,
Не страшно мимо стула сесть,
Не надо ни изменниц клясть,
Ни грубого ревнивца месть,
Никем не атакован,
Ничьей внезапностью не смят,
Не гнусь под грузом глупых лат,
Не гол, не обворован,
Не говорю, что я объят
Любовью, ни что в сердце ад.


Не говорю, что должен пасть,
Что мук любви не перенесть,
Встреч не ищу, не славлю власть
Той, что могла мне предпочесть
Любого, будь готов он;
Нет дела до ее наград,
До сердца, сданного в заклад;
Не бит, не ошельмован,


Любовью в кандалы не взят,
Напротив, ускользнул и рад.
Благую победитель часть
Избрал: его венчает честь,
А побежденного ждет пасть
Могилы, страшно произнесть.
Но высший тем дарован
Удел, кто из души разврат
Изгнал, кто армией услад
Не мог быть завоеван;
Победа эта им стократ
Важней, чем городов захват.


Хочу на тех охулки класть,
Чья речь – ручей, чьих чар не счесть,
Кто скор корысть красавиц красть,
Вливая ловко в ласку лесть;
Их раж и жар раскован,
Они о нас надменно мнят;
Визг розг и грязь грызне грозят,
Но зря тот арестован,
Чья явь – любовь, а яства – яд;
Плачь, коль оплачен оптом клад.


Курс волей облюбован
Такой, что чувства наугад,
А не куда хочу, летят.


А. Г. Найман. О «ФЛАМЕНКЕ» – старопровансальском романе XIII в.

В начале XIX в. новоназначенный префект департамента Од обнаружил в каркассонской муниципальной библиотеке рукопись in-octavo в деревянном переплете, с вырванным началом и концом и несколькими недостающими в середине листами. 139 сохранившихся листов были записаны с двух сторон в одну колонку стихами на старопровансальском языке, 25 позолоченных заглавных букв и 221 монохромная (синего или красного цвета) украшены богатым орнаментом, пергамент листов был в хорошем состоянии. Рукопись направили ученому эрудиту Франсуа Рейнуару, и вскоре, в составе первого тома словаря провансальского языка, он опубликовал несколько сотен стихов новонайденного романа Raynouard F. Lexique roman, ou dictionnaire de la langue des troubadours, vol. 1. Paris, 1838, p. 1 – 47.

, дав ему название «Фламенка», каковое за ним и закрепилось (подлинное заглавие навсегда утрачено для нас вместе с титульным листом рукописи). Первое полное издание романа вышло в 1865 г Meyer P. Le Roman de Flamenca. Paris – Bеzicrs, 1865.

. Новейшее издание, снабженное превосходным научным аппаратом, появилось несколько лет назад в Швейцарии Gschwind U. Le Roman de Flamenca, – Romanica Helvetica, vol. 86 A – B. Bern, 1976.

.
В последние годы читатели, интересующиеся средневековой куртуазной литературой Западной Европы, нередко получали возможность знакомиться с новыми ее памятниками. В серии «Библиотека всемирной литературы» был выпущен том «Трубадуры. Труверы. Миннезингеры» (серия I, т. 23), Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» издала небольшую, но достаточно репрезентативную антологию старонровансальской поэзии Песни трубадуров. М., 1979.

, а в серии «Литературные памятники» вышли «Смерть Артура» Томаса Мэлори (1975), романы о Тристане и Изольде (1976), «Песни» Бернарта де Вентадорна (1979) и романы Кретьена де Труа (1980). К этому списку надо добавить и несколько выходящих в той же серии книг – итальянский сборник XIII в. «Новеллино» и собрание средневековых провансальских новелл, представляющих собой жизнеописания трубадуров. В том же ряду стоит и «Фламенка» – один из двух дошедших до нас провансальских куртуазных романов.
Как всякий выдающийся памятник литературы, «Фламенка», которой посвящена колоссальная научная литература Полная библиография может быть найдена в указанном издании Гшвинда. Наиболее интересные работы отмечены в дальнейших примечаниях.

, обросла несколькими устойчивыми характеристиками. Достаточно посмотреть на названия некоторых книг и статей о романе, постоянно именуемом «жемчужиной провансальской литературы», чтобы получить представление об основных подходах к нему: «У истоков психологического романа» Lavaud R., Кеlli R. Aux origines du roman psychologique: Examen du Roman de Flamenca, – Cahiers du Sud, 44, 1956/1957, p. 192 – 202.

; «Фламенка», роман южно-французских нравов» Suguy F. Flamenca, Roman de Moeurs du Midi. – Revue de l'Universitй d'Okoyama, dec. 1956, p. 13 – 26. Эта традиция восходит к П. Мейеру, который в предисловии к своему изданию называл «Фламенку» «романом современных нравов, прекрасно изображающих блестящую жизнь дворов в XIII веке-.– Op. cit… p. 1.

; «Провансальская „наука любви" XIII века» N ell і R. Le Roman de Flamenca: Un art d'aimer occitanien du XIII siecle. Toulouse, 1963.

; «Роман,,Фламенка" как изображение куртуазной речи» Der Flamencaroman als Darstellung eines parlamens fis. – In: Steeger H. Ascиse und Amour courtois, Diss. Heidelberg, 1954.

, и даже «Фламенка, средневековая сатира на куртуазную любовь» Shedd G. M. Flamenca, a medieval satire on Courtly Love. – Chaucer Review, II, 1967, p. 43 – 65.

. Как видим, интерпретации «Фламенки» весьма колеблются, достигая противоположностей в широком спектре его истолкования – от «науки любви» в средневековой, восходящей к Овидию, традиций (развитой в ХІІ в. близким ко двору Марии Шампанской северофранцузским клириком Андреем Капелланом, автором латинского трактата об искусстве куртуазной любви) – до сатиры на эту любовь. Для объяснения этого парадокса нам надо прежде всего сказать несколько слов не только о самой куртуазной любви, но и о том куртуазном обществе юга Франции, в котором зародилась и была развита ее концепция, определяющая культурные модели и модели сознания в Европе вплоть до сего дня. Здесь же заметим, что для русского читателя «Фламенка» представляет еще и особый интерес в связи с тем, что Александр Блок, специально изучавший этот роман, в большой мере использовал его материал в своей драме «Роза и крест», что было детально исследовано в специальной монографии В. М. Жирмунским Жирмунский В. М. Драма Александра Блока «Роза и крест». Литературные источники. Л., 1964. – Перепечатано в его «Избранных трудах». «Теория литературы. Поэтика. Стилистика». Л., 1977. В пьесу перешел из романа вместе с его именем образ ревнивца Арчимбаута и множество деталей – от описания выступления на майском празднике жонглеров или мотива рыцаря под цветущей яблоней и до диалогической сцены, которую разыгрывает героиня драмы Изора и ее камеристка Алиса в «Башне неутешной вдовы», пользуясь вместо молитвенника романом о Флоре.

.
Расцвет провансальской литературы связан с творчеством трубадуров – первых в Европе поэтов, сочинявших куртуазную лирику на народном языке юга Франции – Прованса. Зарождение поэзии трубадуров в конце XI – начале XII в. связано с феноменом «средневекового Ренессанса» – необычайным культурным взрывом, сопутствовавшим процветанию независимых южных феодально-аристократических дворов, издавна связанных (географически, исторически и династически) с соседней арабо-испанской культурой См. Bezzola R. Les origines et la formation de la litterature courtoise en Occident, 5 vols., Paris, 1944 – 1962.

. Выражением нового куртуазного идеала становится любовь к Даме. Не только самый уклад жизни средневекового замка, с той огромной ролью, какую в нем играла его хозяйка-кастелланша, но и понятные ограничения, защищающие честь девицы в регламентированном средневековом обществе, сделали объектом куртуазного поклонения замужнюю даму – жену феодального сеньора. Любовь к Даме трубадура носит характер идеальный по преимуществу, являясь для него источником духовного постижения и совершенствования. Муж, поэтому, должен был проявлять величайшую терпимость, тем более, что в мифологизированном мире куртуазной любви его супружеские права не подвергались ни малейшей опасности. Напротив, ревность, как тенденция к эгоистическому обладанию, в мире куртуазии считалась тягчайшим грехом. Куртуазная любовь породила великолепную поэзию, оказавшую влияние на всю последующую европейскую поэтическую традицию.
«Провансальский Ренессанс» был, однако, сравнительно недолгим. Уже в начале XIII в., в ходе войн, которые более отсталый в культурном отношении Север вел против Юга, Провансу с его аристократической куртуазной культурой было нанесено поражение, и оправиться от него он уже не смог. В такую тяжелую для Прованса пору и был создан роман «Фламенка» Проблемы становления французского куртуазного романа, актуальные и с точки зрения предыстории романа провансальского (представленного, как сказано выше, лишь еще одним дошедшим до нас вместе с «Фламенкой» романом бретонского цикла), исследовались недавно в монографии: Михайлов А. Д. Французский рыцарский роман. М., 1976.

, явившийся своего рода литературной ретроспективой провансальской куртуазной жизни Действие романа недаром происходит между двумя великолепными куртуазными празднествами – свадебным пиром и турниром Арчимбаута. См.: Schwarze Ch. Pretz, Amor, Gelosia. Zur Struktur dos altprovenzalisehen Flamenca-Piomans, – Zeitschrift fur romanische Philologie, 83, 1967, p. 280 – 305.

. В этом свете проясняется значение одного из отступлений в начале романа, которое Шарль Кампру, поэт и ученый современного Прованса, предлагает, за неимением не дошедшего до нас Пролога, считать таковым Camproux Ch.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21