Вот
индийский древний заговор - "На приобретение любви
женщины":
Как лиана дерево
Обвила вокруг,
Так и ты меня обними -
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня.
Как орел, взлетая,
Прибивает крыльями землю,
Так и я прибиваю мысль твою -
ФОРМУЛЫ <ЛЮБОВНОГО ЗАКЛИНАНИЯ"
К:
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня!
Как эти небо и землю
Враз обходит солнышко,
Так и я обхожу мысль твою -
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня!
Полный текст "Заговора молодца на любовь красной деви-
цы". Взято из издания начала XX века:
На море на Окияне, на острове на Буяне лежит тоска,
убивается тоска, с доски на воду, из воды в полымя. Из
полымя выбегал сатанина, кричит: "Павушка Романея, беги
поскорее, дуй рабе (такой-то) в губы, в зубы, в ее кости и
накости, в ее тело белое, в ее сердце ретивое, в ее печень
черную, чтобы раба (такая-то) тосковала всякий час, вся-
кую минуту, по полудню, по полуночам, ела бы не заела
бы, пила бы не запила, спала бы не заспала, а всё бы тос-
ковала, чтобы я ей был лучше чужого молодца, лучше род-
ного отца, лучше родной матери.-лучше роду-племени. За-
мыкая свой заговор 77-ю замками, 77-ю цепями, бросаю
ключи в Окиан-море, под бел-горюч камень Алатырь. Кто
мудренее меня взыщется, кто перетаскает песок со всего
моря, тот отгонит тоску.
Еще один любовный заговор из недавнего прошлого. Он
вполне местный, российский, так сказать, сибирского проис-
хождения:
Стану я раба (дальше следовало имя), благословясь,
пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота,
пойду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвос-
точной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под
На дворе 20-й век кончается, а первая реакция обиженной
влюбленной современной женщины - "любовное зелье".
(Фото: Огонек", 1990, № 37)
ФОРМУЛЫ "ЛЮБОВНОГО ЗАКЛИНАНИЯ>,,
доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света
дожидается, белый свет, красное солнышко дожидается,
радуется и веселится. Так меня рабу (тут опять надо на-
звать свое имя) дожидался, радовался и веселился, не
мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на
утренней заре, ни на вечерней, как рыба без воды, как
младенец без материна молока, без материна чрева не
может жить, такты бы раб (называлось имя возлюбленно-
го) без меня не мог бы жить, ни быть, ни есть, ни на утрен-
ней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни
при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при
солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся,
тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (опять назы-
валось имя), разрастись и разродись по всем жилам, по
всем костям сухотою по мне.
И всё же есть и такие, кому кажется, что с зельем бороться
за свою любовь всё-таки надежнее:
/Из письма в редакцию газеты "Комсомольская правда"
(1992 г.):
"Вы не поверите, будете смеяться, но я взрослая,
умная баба, чуть было к знахарке не кинулась: ну,
знаете, как это говорят, "зелье любовное", и т.д. Удер-
жал только страх, кто его знает, что это может быть
за питье...
Неужели любовь - обман? Самое трудное сейчас -
оставаться женщиной, следить за собой, постарать-
ся перетянуть чашу весов. Реветь хочется, а нельзя,
стараюсь хорошо выглядеть, пошла и сделала но-
вую прическу...
Г. из Санкт-Петербурга"./
illФОРМУЛЫ СМЫСЛА
Рецепт приворотного зелья от самого Папюса,
знатока белой и черной магии:
"Найдя парных лягушек, положить их в дырявый кувшин,
бежать, не оглядываясь, до муравьиной кучи, и закопать их
там. А затем, опять-таки не оглядываясь, бежать домой.
Через три дня выкопать кувшин и найти вилку и крючок, ко-
торым зацепить, и юноша будет твой. А надоел - оттолк-
нуть вилкой: забудет о тебе".
Концентротные
формулы
1ФОРМУЛЫ GMbICAAl
Я Каким бы афоризм (как красивый и насыщен-
ный оборот мысли) ни был емким сам по себе, полно-
та его смысла определяется не только и не столько
им, сколько контекстом, в котором данный афоризм
употребляется или - и вот тут-то важная новая су-
щестеенность! -который данный афоризм за собою
влечет. В первом случае уподоблением мог бы быть
автомобиль и множество дорог, по которым он ез-
дит, а во втором - крохотный флакончик очень до-
рогих духов, аромат из которого несводим простран-
ственно и воздействовательно к той жидкости, что в
него же и воплощается.
То есть надо иметь в виду самостоятельное суще-
стгование и знать о довольно эффектной полезности
некоторых фразовых миниатюр, способных к мно-
горазовому самоувеличению (по оказываемому воз-
действию и, вообще, играемой роли), в зависимости
от намерений говорящего, а также от обстоятельств
и условий, в которых происходит их использование.
Известный советский физик Иосиф Самуилович Шкловский в
книге "Эшелон" (М., 1991) во многом биографической и испове-
дальной, вспоминая о годах счастливых (благополучная науч-
ная карьера, книга-бестселлер "Вселенная, жизнь, разум", мгно-
венная и стойкая популярность) и не очень, когда сваливали с
ног болезни и, лежа в палате, приходилось думать с невольной
печалью и обжатым пессимизмом оптимизмом о постинфаркт-
ной жизни, рассказывает эпизод, сыгравший в его судьбе на
излете "шестидесятых" что-то вроде "выручательной палочки".
Веселость и живость описания великолепно сочетается с
серьезностью тематики фактов, и что особенно хорошо, после
прочитанного идея "концентратных" формул раскрывается ос-
новательно и исчерпывающе:
<Как-то раз пришел знакомый математик Сергей Фомин. Он
был на год моложе меня и уже к тому времени перенес два
КОНЦЕНТРАТНЫЕ" ФОРМУЛЫ,
инфаркта. Выглядевший весьма бодро, "обмениваясь опытом",
он стал зудеть то же, что и прочие советчики. Видя, как я сразу
же поскучнел, умница Сережа резко оборвал свое занудство и
сказал: "А в общем жить можно. К слову, я расскажу тебе о
карьере одного деятеля, которого наблюдал с близкого рассто-
яния, когда работал в системе КГБ. Так вот, этот тип в рекорд-
ные сроки сделал там неслыханную карьеру - от майора до
генерал-майора. Будучи весьма ограниченным чиновником, он
на всякого рода собраниях и совещаниях произносил только
одну из двух фраз: а) "Не надо усложнять!" и б) "Не будем уп-
рощать!" На этой основе он приобрел прочную репутацию на-
дежного, весьма положительного человека и глубокого мудре-
ца и рос как на дрожжах. Так вот, -закончил Сергей, -я могу
тебе, в твоем нынешнем положении, сказать то же самое: с
одной стороны, не надо усложнять, с другой - не будем упро-
щать!> Это мудрое правило глубоко запало мне в душу, и до
сих пор я стараюсь неукоснительно ему следовать.
В конце марта я выписался из больницы, а в начале лета мне
позвонили из Советского комитета ЮНЕСКО: "В августе во двор-
це ЮНЕСКО в Париже состоится конференция "круглого стола",
посвященная проблеме: "Разнообразие культур при наличии общ-
ности технопогмческого прогресса". Устроитель конференции про-
фессор Поликаров просит вас прореферировать несколько докла-
дов". "Присылайте доклады, разберусь", -сказал я. Действитель-
но, через несколько дней я получил довольно толстый пакет с
перенасыщенными мутной водой машинописными рукописями
преимущественно на непонятном мне французском языке. И вот
тут мне в голову пришла счастливая мысль. "А почему бы мне
самому туда не поехать? Давненько я не бывал в Париже, уже
целый год..."Я набрал номертепефонаСоветскагокомигетаЮНЕС-
КО и небрежно сказал звонившему мне чиновнику: "Я получил
материалы конференции. Увы, в них совершенно не представле-
на космическая тема!" - "Это нехорошо, ой как нехорошо! Как же
быть?" -"Пожалуй, я могбы поехать и зачитатьдоклад!" -"0кей!
Я вас быстренько оформлю". До начала конференции оставалось
менее двух месяцев, и я выразил сомнение, удастся ли в такие
сжатые сроки оформить мое выездное дело. "Это вам не Акаде-1
мия наук! Кстати, вы бывали в капстранах? -осведомился дея-1
тепь ЮНЕСКО. - Ну тоща все в порядке, можете не сомневатъ-i
ся!" И я действительно совершенно нахально не сомневался, 36-1
солютно веря в свою счастливую звезду, j
Междутем московскоелетопротекалообычным порядком. Я
конечно, не утруждал себя чтением присланных неведомым мне1
Поликаровым материалов. Что касается моего доклада, то я ре-1
шил просто использовать рукопись находившейся тогда в печати ,
в "Вопросах философии" статьи, не удосужившись даже перевес-1
ти ее. Смущало, правда, полное незнание французского языка и 1
слишком уж скромные познания в английском. "Не беда, как-ни-1
будь выкручусь", -думал я, усматривая перст судьбы в том, что j
устроитель конференции, доктор философии с болгарской фами-
лией, судя по теме - питомец Московского университета.
Как-то раз, отдыхая на даче у моего брата, я боковым зрени- j
ем увидел зашедшую на участок соседскую дочку. "Это Лена, -1
подумал я, - она, кажется, преподает где-то французский язык". ]
И тут же спросил ее: "Леночка, как будет по-французски "не 1
надо усложнять"?" "Иль не фо па комплике", - удивлен- 1
но ответила она. "А "не будем упрощать"?" - "Иль не фо
па симплифье", но зачем это вам?" "Надо", - не вдаваясь в
подробности, ответил я, записывая русскими буквами француз-
ский перевод фраз, обеспечивших карьеру неизвестному мне
кагэбэшнику. Эти же фразы должны были выручить и меня, ре-
шил я и, как показали дальнейшие события, не ошибся.
Между тем близился день отъезда. Все шло совершенно
тривиально, совсем как в нашей милой Академии наук. Конеч-
но, разрешения не было. Я как идиот сидел "с вымытой шеей"
три дня у своего домашнего телефона. Деятель ЮНЕСКО весь-
ма удивлялся молчанию Директивных Органов и говорил, что
такого на его памяти не было. Я только потом понял, что Дирек-
тивным Органам было не до моей персоны: это было начало
августа 1968 года - канун чехословацких событий. Потеряв
надежду, под вечер третьего дня своего глупейшего ожидания
я, в который уже раз, позвонил своему чиновнику. "Ничего нет,
увы. Извините нас. Я должен через полчаса уезжать, а завтра
ждать уже бессмысленно". Вот тебе и Париж, идиотина! Много
захотел... И вдруг через 10 минут-звонок, и мой чиновник
спокойно говорит: "Только что пришло разрешение. Вам надо
немедленно хватать такси и ехать в кассу "Метрополя" за биле-
том. Самолет в Париж завтра в 8 утра. Касса закрывается че-
рез 40 минут. Успеете - ваше счастье. Заграничный паспорт
получите у постового милиционера в комитете ЮНЕСКО -
здесь уже никого не будет, рабочий день кончился". Я успел
крикнуть в телефонную трубку: "А как же деньги? Деньги -
франки?" - "Увы, я не мог выписать вам аттестат. Получите
валюту в ЮНЕСКО. Я позвоню туда по телефону вечером".
Я стремительно выбежал из квартиры. О, счастье - прямо у
дома стояло свободное такси. Не без труда я нашел билетную
кассу в холле гостиницы "Метрополь". Касса представляла собой
рундучок, ще обычно торгуют небогатой продукцией Союзпечати.
Кассирша его уже запирала. Было довольно дико сказать ей: "Мне
бы билет в Париж". Она не удивилась, хотя для порядка поворча-
ла. И вот билет в кармане. Чудесный московский летний вечер.
Центр города, ще я почти не бываю, показался мне особенно кра-
сивым. Не торопясь, пешочком, наслаждаясь жизнью, я прошел
до проспекта Калинина, где напротив Военторга в маленьком особ-
нячке находится Советский комитет ЮНЕСКО -одно из много-
численных столичных учреждений класса "не бей лежачего".
Странно было мне спрашивать у постового милиционера иност-
ранный паспорт. Без тени удивления он выдал мне вождепенный
документ, взамен которого я стал тыкать ему свой советский пас-
порт. Он не взял его - "не имею указаний". И вышел я из подъез-
да симпатичного домика с двумя паспортами. А на следующее
утро уже был в аэропорту Ле Бурже. Радость - неизменная спут-
ница всякого нормального советского человека, временно поки-
дающего свою свободную родину, - была омрачена полным от-
сутствием в карманах даже самой мелкой французской монеты и
неясностью ближайшего будущего.
Я до сих пор не понимаю, как в толпе прилетевших пасса-
жиров меня приметил человек, который сразу же подошел ко
вФОРМУАЫ СМЫСЛА)
мне и уверенно сказал: "Товарищ Шкловский будете?" Кстати,
я его тоже еще издали выделил в толпе встречающих. Мой
благодетель оказался шофером советского представительства
ЮНЕСКО, он и доставил меня в "Пале". Встретил меня в совет-
ском представительстве, расположенном в двух небольших ком-
натках двухэтажного флигеля (там каждая держава занимает
одинаково убогую площадь), представитель Белорусской ССР
при ЮНЕСКО В. С. Колбасин. Бывают же такие синекуры! Я
попросил устроить меня в самый дешевый отель и чтобы день-
ги платить не сразу. Подходящий отель оказался как рз вбли-
зи Пале - ЮНЕСКО. В таких меблирашках мне еще не прихо-
дилось обитать. Комнатка метров восемь имела форму трапе-
ции. По крайней мере половину площади занимала довольно
монументальная кровать. Ни о каких "удобствах", конечно, не
могло быть и речи.
Управившись с неотложными делами и оставив свой тощий
чемоданчик в номере, я пошел в гигантский дворец ЮНЕСКО. Не
просто было новичку найти в его лабиринтах помещение, где уже
четвертый день заседала интересующая меня конференция "круг-
лого стола". Это удалось сделать при посредстве секретарши бол-
гарского представительства, в которую я буквально вцепился
мертвой хваткой. Я не рискнул сразу же войти в зал и попросил ее
вызвать доктора Поликарова. Тот оказался обходительным, круг-
лым человечком, превосходно говорившим по-русски: мой рас-
чет оказало правильным -он, конечно, окончил философский
факультет МГУ! Поликаров очень мне обрадовался и ввел в зал
заседаний. И тут я получил тяжелый удар! Я ожидал попасть на
более или менее обычную конференцию с парой сотен разноцвет-
ных участников, среди которых рассчитывал раствориться. Велик
же был мой ужас, когда в небольшом зале за действительно круг-
лым, правда.довольнобольшим, столомяувидел... всеголишь
восемь человек! Каждый был на виду у каждого. Кресло с напе-
чатаннойнасгмнкемоейфамилиейпустовалоужечетвертыйдень,
дожидаясь своего хозяина. Я сел, лихорадочно соображая, как
бы выпутаться из идиотского положения с минимальными потеря-
ми. Сцдя на председатегаэском месте, речь держал огромный негр.
."КОНШ-НТРАТНЫЕ> ФОРМУАЫа
На спинке кресла было написано: "Нигерия". "Биафра?" -демон-
стрируя эрудицию, спросил я у соседа-американца. "Что вы, ка-
кая Биафра - Лагос". И вдруг нигериец стал часто-часто упоми-
натьмою фамилию, явно приглашая меня с ходу произнести речь.
Конечно, ни о какой речи не могло быть и речи! Но что делать?
Мой рыскающий взор остановился на маленьком японце, которо-
го, как я понял, профессионалы-трепачи, собравшиеся за этим
круглым столом, совершенно затерли. И тут же пришла спаси-
тельная идея: "В этом году исполнилось ровно сто лет со времени
революции Меадзи, - сказал я. - Было бы очень интересно в
этой связи, чтобы наш японский коллега осветил вопрос о взаи-
моотношении традиционной японской культуры и того бурного тех-
нологического развития, которое за это время претерпела его ро-
дина". Японец, д-р Лео Эйсаку, радостно что-то зачирикал - вид-
но было, что надолго, дорвался, голубчик! Я же получил тайм-аут.
Решив углубить наметившийся контакт с соседом-американцем,
я сказал ему, что сидящий напротив нас представитель ФРГ выг-
лядит, на мой взгляд, странновато. "Еще бы, - прошептал аме-
риканец. - Он еврей. Кстати, я тоже". Дальнейший анализ этой
проблемы привел нас к выводу, что и бельгийский представитель -
наш соплеменник. Стало совсем легко, как вдоброе старое дово-
енное время в Киеве или Лохвице. В такой легкой беседе у нас
прошел час, а затем наступило время обеденного перерыва. До
чего же хотелось есть! Деваться некуда - я одолжил у Полика-
рова 25 франков. Он сказал, что деньги касса ЮНЕСКО будет
платить завтра. После этого я пошел в буфет. Вот это был буфет!
Больше я так в Париже не едал (см. ниже). Перерыв еще продол-
жался, и, сытый, в благсдушнейшем настроении, я спросил у япон-
ца: "Доктор Эйсаку-сан, меня крайне удивляет ваше имя Лео, ведь
у японцев, насколько мне известно, звука "л" в языке совсем нет.
Уж не японский ли вы еврей?" Лишенный чувства юмора в нашем
понимании, он ответил мне странно: "Мое имя всеща давало по-
вод для шуток. Когда я, например, был у вас в Ленинграде, меня
спрашивали, кем я прихожусь... Исаакиевскому (Эйсакувскому)
собору - ха-ха". Этому чудику-японцу я бью весьма благодарен,
так как он протрепался и всё послеобеденное время.
ФОРМУЛЫ СМЫСЛА!
На следующее утро со мной рассчитались, выдав мне от-1
щедрот ЮНЕСКО денежки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
индийский древний заговор - "На приобретение любви
женщины":
Как лиана дерево
Обвила вокруг,
Так и ты меня обними -
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня.
Как орел, взлетая,
Прибивает крыльями землю,
Так и я прибиваю мысль твою -
ФОРМУЛЫ <ЛЮБОВНОГО ЗАКЛИНАНИЯ"
К:
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня!
Как эти небо и землю
Враз обходит солнышко,
Так и я обхожу мысль твою -
Чтобы стала ты меня любящей,
Чтоб не стала ты избегать меня!
Полный текст "Заговора молодца на любовь красной деви-
цы". Взято из издания начала XX века:
На море на Окияне, на острове на Буяне лежит тоска,
убивается тоска, с доски на воду, из воды в полымя. Из
полымя выбегал сатанина, кричит: "Павушка Романея, беги
поскорее, дуй рабе (такой-то) в губы, в зубы, в ее кости и
накости, в ее тело белое, в ее сердце ретивое, в ее печень
черную, чтобы раба (такая-то) тосковала всякий час, вся-
кую минуту, по полудню, по полуночам, ела бы не заела
бы, пила бы не запила, спала бы не заспала, а всё бы тос-
ковала, чтобы я ей был лучше чужого молодца, лучше род-
ного отца, лучше родной матери.-лучше роду-племени. За-
мыкая свой заговор 77-ю замками, 77-ю цепями, бросаю
ключи в Окиан-море, под бел-горюч камень Алатырь. Кто
мудренее меня взыщется, кто перетаскает песок со всего
моря, тот отгонит тоску.
Еще один любовный заговор из недавнего прошлого. Он
вполне местный, российский, так сказать, сибирского проис-
хождения:
Стану я раба (дальше следовало имя), благословясь,
пойду, перекрестясь, из избы в двери, из двора в ворота,
пойду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвос-
точной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под
На дворе 20-й век кончается, а первая реакция обиженной
влюбленной современной женщины - "любовное зелье".
(Фото: Огонек", 1990, № 37)
ФОРМУЛЫ "ЛЮБОВНОГО ЗАКЛИНАНИЯ>,,
доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света
дожидается, белый свет, красное солнышко дожидается,
радуется и веселится. Так меня рабу (тут опять надо на-
звать свое имя) дожидался, радовался и веселился, не
мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на
утренней заре, ни на вечерней, как рыба без воды, как
младенец без материна молока, без материна чрева не
может жить, такты бы раб (называлось имя возлюбленно-
го) без меня не мог бы жить, ни быть, ни есть, ни на утрен-
ней заре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни
при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при
солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся,
тоска, в грудь, в сердце, во весь живот рабу (опять назы-
валось имя), разрастись и разродись по всем жилам, по
всем костям сухотою по мне.
И всё же есть и такие, кому кажется, что с зельем бороться
за свою любовь всё-таки надежнее:
/Из письма в редакцию газеты "Комсомольская правда"
(1992 г.):
"Вы не поверите, будете смеяться, но я взрослая,
умная баба, чуть было к знахарке не кинулась: ну,
знаете, как это говорят, "зелье любовное", и т.д. Удер-
жал только страх, кто его знает, что это может быть
за питье...
Неужели любовь - обман? Самое трудное сейчас -
оставаться женщиной, следить за собой, постарать-
ся перетянуть чашу весов. Реветь хочется, а нельзя,
стараюсь хорошо выглядеть, пошла и сделала но-
вую прическу...
Г. из Санкт-Петербурга"./
illФОРМУЛЫ СМЫСЛА
Рецепт приворотного зелья от самого Папюса,
знатока белой и черной магии:
"Найдя парных лягушек, положить их в дырявый кувшин,
бежать, не оглядываясь, до муравьиной кучи, и закопать их
там. А затем, опять-таки не оглядываясь, бежать домой.
Через три дня выкопать кувшин и найти вилку и крючок, ко-
торым зацепить, и юноша будет твой. А надоел - оттолк-
нуть вилкой: забудет о тебе".
Концентротные
формулы
1ФОРМУЛЫ GMbICAAl
Я Каким бы афоризм (как красивый и насыщен-
ный оборот мысли) ни был емким сам по себе, полно-
та его смысла определяется не только и не столько
им, сколько контекстом, в котором данный афоризм
употребляется или - и вот тут-то важная новая су-
щестеенность! -который данный афоризм за собою
влечет. В первом случае уподоблением мог бы быть
автомобиль и множество дорог, по которым он ез-
дит, а во втором - крохотный флакончик очень до-
рогих духов, аромат из которого несводим простран-
ственно и воздействовательно к той жидкости, что в
него же и воплощается.
То есть надо иметь в виду самостоятельное суще-
стгование и знать о довольно эффектной полезности
некоторых фразовых миниатюр, способных к мно-
горазовому самоувеличению (по оказываемому воз-
действию и, вообще, играемой роли), в зависимости
от намерений говорящего, а также от обстоятельств
и условий, в которых происходит их использование.
Известный советский физик Иосиф Самуилович Шкловский в
книге "Эшелон" (М., 1991) во многом биографической и испове-
дальной, вспоминая о годах счастливых (благополучная науч-
ная карьера, книга-бестселлер "Вселенная, жизнь, разум", мгно-
венная и стойкая популярность) и не очень, когда сваливали с
ног болезни и, лежа в палате, приходилось думать с невольной
печалью и обжатым пессимизмом оптимизмом о постинфаркт-
ной жизни, рассказывает эпизод, сыгравший в его судьбе на
излете "шестидесятых" что-то вроде "выручательной палочки".
Веселость и живость описания великолепно сочетается с
серьезностью тематики фактов, и что особенно хорошо, после
прочитанного идея "концентратных" формул раскрывается ос-
новательно и исчерпывающе:
<Как-то раз пришел знакомый математик Сергей Фомин. Он
был на год моложе меня и уже к тому времени перенес два
КОНЦЕНТРАТНЫЕ" ФОРМУЛЫ,
инфаркта. Выглядевший весьма бодро, "обмениваясь опытом",
он стал зудеть то же, что и прочие советчики. Видя, как я сразу
же поскучнел, умница Сережа резко оборвал свое занудство и
сказал: "А в общем жить можно. К слову, я расскажу тебе о
карьере одного деятеля, которого наблюдал с близкого рассто-
яния, когда работал в системе КГБ. Так вот, этот тип в рекорд-
ные сроки сделал там неслыханную карьеру - от майора до
генерал-майора. Будучи весьма ограниченным чиновником, он
на всякого рода собраниях и совещаниях произносил только
одну из двух фраз: а) "Не надо усложнять!" и б) "Не будем уп-
рощать!" На этой основе он приобрел прочную репутацию на-
дежного, весьма положительного человека и глубокого мудре-
ца и рос как на дрожжах. Так вот, -закончил Сергей, -я могу
тебе, в твоем нынешнем положении, сказать то же самое: с
одной стороны, не надо усложнять, с другой - не будем упро-
щать!> Это мудрое правило глубоко запало мне в душу, и до
сих пор я стараюсь неукоснительно ему следовать.
В конце марта я выписался из больницы, а в начале лета мне
позвонили из Советского комитета ЮНЕСКО: "В августе во двор-
це ЮНЕСКО в Париже состоится конференция "круглого стола",
посвященная проблеме: "Разнообразие культур при наличии общ-
ности технопогмческого прогресса". Устроитель конференции про-
фессор Поликаров просит вас прореферировать несколько докла-
дов". "Присылайте доклады, разберусь", -сказал я. Действитель-
но, через несколько дней я получил довольно толстый пакет с
перенасыщенными мутной водой машинописными рукописями
преимущественно на непонятном мне французском языке. И вот
тут мне в голову пришла счастливая мысль. "А почему бы мне
самому туда не поехать? Давненько я не бывал в Париже, уже
целый год..."Я набрал номертепефонаСоветскагокомигетаЮНЕС-
КО и небрежно сказал звонившему мне чиновнику: "Я получил
материалы конференции. Увы, в них совершенно не представле-
на космическая тема!" - "Это нехорошо, ой как нехорошо! Как же
быть?" -"Пожалуй, я могбы поехать и зачитатьдоклад!" -"0кей!
Я вас быстренько оформлю". До начала конференции оставалось
менее двух месяцев, и я выразил сомнение, удастся ли в такие
сжатые сроки оформить мое выездное дело. "Это вам не Акаде-1
мия наук! Кстати, вы бывали в капстранах? -осведомился дея-1
тепь ЮНЕСКО. - Ну тоща все в порядке, можете не сомневатъ-i
ся!" И я действительно совершенно нахально не сомневался, 36-1
солютно веря в свою счастливую звезду, j
Междутем московскоелетопротекалообычным порядком. Я
конечно, не утруждал себя чтением присланных неведомым мне1
Поликаровым материалов. Что касается моего доклада, то я ре-1
шил просто использовать рукопись находившейся тогда в печати ,
в "Вопросах философии" статьи, не удосужившись даже перевес-1
ти ее. Смущало, правда, полное незнание французского языка и 1
слишком уж скромные познания в английском. "Не беда, как-ни-1
будь выкручусь", -думал я, усматривая перст судьбы в том, что j
устроитель конференции, доктор философии с болгарской фами-
лией, судя по теме - питомец Московского университета.
Как-то раз, отдыхая на даче у моего брата, я боковым зрени- j
ем увидел зашедшую на участок соседскую дочку. "Это Лена, -1
подумал я, - она, кажется, преподает где-то французский язык". ]
И тут же спросил ее: "Леночка, как будет по-французски "не 1
надо усложнять"?" "Иль не фо па комплике", - удивлен- 1
но ответила она. "А "не будем упрощать"?" - "Иль не фо
па симплифье", но зачем это вам?" "Надо", - не вдаваясь в
подробности, ответил я, записывая русскими буквами француз-
ский перевод фраз, обеспечивших карьеру неизвестному мне
кагэбэшнику. Эти же фразы должны были выручить и меня, ре-
шил я и, как показали дальнейшие события, не ошибся.
Между тем близился день отъезда. Все шло совершенно
тривиально, совсем как в нашей милой Академии наук. Конеч-
но, разрешения не было. Я как идиот сидел "с вымытой шеей"
три дня у своего домашнего телефона. Деятель ЮНЕСКО весь-
ма удивлялся молчанию Директивных Органов и говорил, что
такого на его памяти не было. Я только потом понял, что Дирек-
тивным Органам было не до моей персоны: это было начало
августа 1968 года - канун чехословацких событий. Потеряв
надежду, под вечер третьего дня своего глупейшего ожидания
я, в который уже раз, позвонил своему чиновнику. "Ничего нет,
увы. Извините нас. Я должен через полчаса уезжать, а завтра
ждать уже бессмысленно". Вот тебе и Париж, идиотина! Много
захотел... И вдруг через 10 минут-звонок, и мой чиновник
спокойно говорит: "Только что пришло разрешение. Вам надо
немедленно хватать такси и ехать в кассу "Метрополя" за биле-
том. Самолет в Париж завтра в 8 утра. Касса закрывается че-
рез 40 минут. Успеете - ваше счастье. Заграничный паспорт
получите у постового милиционера в комитете ЮНЕСКО -
здесь уже никого не будет, рабочий день кончился". Я успел
крикнуть в телефонную трубку: "А как же деньги? Деньги -
франки?" - "Увы, я не мог выписать вам аттестат. Получите
валюту в ЮНЕСКО. Я позвоню туда по телефону вечером".
Я стремительно выбежал из квартиры. О, счастье - прямо у
дома стояло свободное такси. Не без труда я нашел билетную
кассу в холле гостиницы "Метрополь". Касса представляла собой
рундучок, ще обычно торгуют небогатой продукцией Союзпечати.
Кассирша его уже запирала. Было довольно дико сказать ей: "Мне
бы билет в Париж". Она не удивилась, хотя для порядка поворча-
ла. И вот билет в кармане. Чудесный московский летний вечер.
Центр города, ще я почти не бываю, показался мне особенно кра-
сивым. Не торопясь, пешочком, наслаждаясь жизнью, я прошел
до проспекта Калинина, где напротив Военторга в маленьком особ-
нячке находится Советский комитет ЮНЕСКО -одно из много-
численных столичных учреждений класса "не бей лежачего".
Странно было мне спрашивать у постового милиционера иност-
ранный паспорт. Без тени удивления он выдал мне вождепенный
документ, взамен которого я стал тыкать ему свой советский пас-
порт. Он не взял его - "не имею указаний". И вышел я из подъез-
да симпатичного домика с двумя паспортами. А на следующее
утро уже был в аэропорту Ле Бурже. Радость - неизменная спут-
ница всякого нормального советского человека, временно поки-
дающего свою свободную родину, - была омрачена полным от-
сутствием в карманах даже самой мелкой французской монеты и
неясностью ближайшего будущего.
Я до сих пор не понимаю, как в толпе прилетевших пасса-
жиров меня приметил человек, который сразу же подошел ко
вФОРМУАЫ СМЫСЛА)
мне и уверенно сказал: "Товарищ Шкловский будете?" Кстати,
я его тоже еще издали выделил в толпе встречающих. Мой
благодетель оказался шофером советского представительства
ЮНЕСКО, он и доставил меня в "Пале". Встретил меня в совет-
ском представительстве, расположенном в двух небольших ком-
натках двухэтажного флигеля (там каждая держава занимает
одинаково убогую площадь), представитель Белорусской ССР
при ЮНЕСКО В. С. Колбасин. Бывают же такие синекуры! Я
попросил устроить меня в самый дешевый отель и чтобы день-
ги платить не сразу. Подходящий отель оказался как рз вбли-
зи Пале - ЮНЕСКО. В таких меблирашках мне еще не прихо-
дилось обитать. Комнатка метров восемь имела форму трапе-
ции. По крайней мере половину площади занимала довольно
монументальная кровать. Ни о каких "удобствах", конечно, не
могло быть и речи.
Управившись с неотложными делами и оставив свой тощий
чемоданчик в номере, я пошел в гигантский дворец ЮНЕСКО. Не
просто было новичку найти в его лабиринтах помещение, где уже
четвертый день заседала интересующая меня конференция "круг-
лого стола". Это удалось сделать при посредстве секретарши бол-
гарского представительства, в которую я буквально вцепился
мертвой хваткой. Я не рискнул сразу же войти в зал и попросил ее
вызвать доктора Поликарова. Тот оказался обходительным, круг-
лым человечком, превосходно говорившим по-русски: мой рас-
чет оказало правильным -он, конечно, окончил философский
факультет МГУ! Поликаров очень мне обрадовался и ввел в зал
заседаний. И тут я получил тяжелый удар! Я ожидал попасть на
более или менее обычную конференцию с парой сотен разноцвет-
ных участников, среди которых рассчитывал раствориться. Велик
же был мой ужас, когда в небольшом зале за действительно круг-
лым, правда.довольнобольшим, столомяувидел... всеголишь
восемь человек! Каждый был на виду у каждого. Кресло с напе-
чатаннойнасгмнкемоейфамилиейпустовалоужечетвертыйдень,
дожидаясь своего хозяина. Я сел, лихорадочно соображая, как
бы выпутаться из идиотского положения с минимальными потеря-
ми. Сцдя на председатегаэском месте, речь держал огромный негр.
."КОНШ-НТРАТНЫЕ> ФОРМУАЫа
На спинке кресла было написано: "Нигерия". "Биафра?" -демон-
стрируя эрудицию, спросил я у соседа-американца. "Что вы, ка-
кая Биафра - Лагос". И вдруг нигериец стал часто-часто упоми-
натьмою фамилию, явно приглашая меня с ходу произнести речь.
Конечно, ни о какой речи не могло быть и речи! Но что делать?
Мой рыскающий взор остановился на маленьком японце, которо-
го, как я понял, профессионалы-трепачи, собравшиеся за этим
круглым столом, совершенно затерли. И тут же пришла спаси-
тельная идея: "В этом году исполнилось ровно сто лет со времени
революции Меадзи, - сказал я. - Было бы очень интересно в
этой связи, чтобы наш японский коллега осветил вопрос о взаи-
моотношении традиционной японской культуры и того бурного тех-
нологического развития, которое за это время претерпела его ро-
дина". Японец, д-р Лео Эйсаку, радостно что-то зачирикал - вид-
но было, что надолго, дорвался, голубчик! Я же получил тайм-аут.
Решив углубить наметившийся контакт с соседом-американцем,
я сказал ему, что сидящий напротив нас представитель ФРГ выг-
лядит, на мой взгляд, странновато. "Еще бы, - прошептал аме-
риканец. - Он еврей. Кстати, я тоже". Дальнейший анализ этой
проблемы привел нас к выводу, что и бельгийский представитель -
наш соплеменник. Стало совсем легко, как вдоброе старое дово-
енное время в Киеве или Лохвице. В такой легкой беседе у нас
прошел час, а затем наступило время обеденного перерыва. До
чего же хотелось есть! Деваться некуда - я одолжил у Полика-
рова 25 франков. Он сказал, что деньги касса ЮНЕСКО будет
платить завтра. После этого я пошел в буфет. Вот это был буфет!
Больше я так в Париже не едал (см. ниже). Перерыв еще продол-
жался, и, сытый, в благсдушнейшем настроении, я спросил у япон-
ца: "Доктор Эйсаку-сан, меня крайне удивляет ваше имя Лео, ведь
у японцев, насколько мне известно, звука "л" в языке совсем нет.
Уж не японский ли вы еврей?" Лишенный чувства юмора в нашем
понимании, он ответил мне странно: "Мое имя всеща давало по-
вод для шуток. Когда я, например, был у вас в Ленинграде, меня
спрашивали, кем я прихожусь... Исаакиевскому (Эйсакувскому)
собору - ха-ха". Этому чудику-японцу я бью весьма благодарен,
так как он протрепался и всё послеобеденное время.
ФОРМУЛЫ СМЫСЛА!
На следующее утро со мной рассчитались, выдав мне от-1
щедрот ЮНЕСКО денежки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26