А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Мы оставляем его спящим, он видит длинную череду снов, и в предпоследнем из них прокуратор становится… профессором Иваном Николаевичем Поныревым!Будьте предельно внимательны, читатель: именно здесь скрыта разгадка многих неувязок, смущающих комментаторов «Мастера и Маргариты». Секрет в том, что все события, описанные в романе, — московские и ершалаимские — снятся двум персонажам из эпилога — душевнобольному профессору и его безымянной жене. Конец становится началом: о том, что снится профессору в эпилоге, мы читаем в первой главе. Сначала спящий видит себя поэтом Иваном Бездомным, который встречается с иностранным профессором и словно воочию наблюдает допрос Иешуа. Сон во сне. Поныреву снится гибель Берлиоза, погоня за Воландом, происходившая со «сверхъестественной скоростью», и «крещенское» купание в реке.(«Дух перехватило у него, до того была холодна вода, и мелькнула даже мысль, что не удастся, пожалуй, выскочить на поверхность. Однако выскочить удалось, и, отдуваясь и фыркая, с круглыми от ужаса глазами Иван Николаевич начал плавать…»). После сцены в ресторане он попадает в клинику и… В этот момент спящему делают укол морфия (см. эпилог), но профессору снится, что ему колет снотворное дежурный врач. В палате его снова навещает Волапд, пришедший под видом мастера. Его рассказ погружает профессора во второй сон во сне: он — историк в одном из московских музеев — выигрывает сто тысяч, разводится с женой, нанимает маленькую квартиру, знакомится с Маргаритой и пишет роман о Пилате. Таким замысловатым способом спящему напоминают о прокураторе, — чтобы вернуть историка в ершалаимский слой матрешки снов. Извлечение начинается: в этом сне Понырев тоже попадает в психиатрическую клинику Стравинского, но в последней главе он словно раздваивается — умирает в своей палате и одновременно посещает 117-ю палату Ивана Бездомного — то есть, самого себя в предыдущем сне. (Символическое возвращение по ступенькам множества снов: обитатель палаты №118 (побритый в субботу) переходит в палату №117. Надо полагать, что в следующей палате — 116-й — обитает сам профессор Понырев из эпилога, которому снится ночной гость — «обросший бородой человек». Наконец, герой освобождает грезящего в каменном кресле прокуратора — опять-таки самого себя! — и этим заканчивает свой «роман о Пилате».А кем была Маргарита во времена Пилата? Его женой! Жену Понтия Пилата звали Клавдией; она упомянута в первых редакциях романа. Клавдия — Клодина: именно это имя пытается напомнить Маргарите пахнущий коньяком толстяк без штанов — преобразившийся Бегемот. («Штаны коту не полагаются, мессир!» — говорит Бегемот, а немного позднее ныряет в коньяк).Все это может показаться чересчур сложным и не очень убедительным. Но загляните в двадцать четвертую главу, где Воланд спрашивает мастера: «А ваш роман, Пилат?» Разве непонятно, что это обращение? 9. «СПОСОБЫ ОЖИВЛЕНИЯ УТОНУВШИХ В РЕКЕ» На таинственную фигуру Спящего намекает обитатель палаты №119 — управдом (глава «Сон Никанора Ивановича»). Все, что происходит на Земле, снится булгаковскому Демиургу, играющему миллиардами живых фигур. Являясь частью планетарного «управдома», каждое человеческое сознание лепит свой собственный мир. Верх и низ. Меж двух этих «зеркал» существует то, что мы называем объективной реальностью.Время от времени в человеческой массе появляются особые существа — «филиусы» — носители новых идей, посредством которых Демиург («мозг») посещает собственные сновидения и управляет миром («тело»). Выполнив свою миссию, они должны уйти. Но некоторые из этих существ «засыпают» и, прожив множество жизней, почти ничем не отличаются от обычных людей. Лишь сам «филиус» способен разбудить себя. («Дело помощи утопающим — дело рук самих утопающих»). «Великий врач» Иешуа, доставленный на допрос к Пилату — не более, чем «плод галлюцинаций» Демиурга, порожденный для спасения того, кто считал себя римским прокуратором. Он — посланец вечно бодрствующего Духа. В обличье Воланда Демиург вторгся и в свой предпоследний сон — тот самый, который снился профессору Поныреву. Именно в этом смысле Воланд, Иешуа и безымянный автор «романа о Пилате», называющий себя мастером — одна и та же сущность. «Нам чужого не надо», — подтверждает Коровьев, отдавая мастеру сберегательную книжку.Книжка — сберегательная: «рукописи не горят»!Заметьте: мастер любит розы, а Пилат их ненавидит. Роза — древний символ любви; у Данте, например, роза знаменует любовь Творца Вселенной к своему созданию. Запах роз преследует того, кто «утонул» в человеческом море, он ненавистен прокуратору, как спящему ненавистен звон будильника. Это — напоминание о «верхнем» мире и о том, что пора «выныривать». Не случайно Иван ныряет в холодную и грязную воду, а Маргарита — в теплую и чистую: она уже «вынырнула».Становится понятен и смысл слов «спасателя» Иешуа, записанных Левием Матвеем на пергаменте: «Мы увидим чистую реку воды жизни…». Не здесь ли скрыт «запасной выход»: «утонувший» в человечестве Понырев должен «вынырнуть» и научиться «плавать» в другой реальности? Читаем: «…отдуваясь и фыркая, с круглыми от ужаса глазами, Иван Николаевич начал плавать…». Правильность нашей догадки подтверждается появлением экономиста Поплавского. (Эконо-мист: мистами называли учеников, допущенных к мистерии). Именно Поплав-ский видит в домоуправлении «старый плакат, изображавший в нескольких картинках способы оживления утонувших в реке».«Филиус», которому снится жизнь Пилата, только начинает пробуждаться. Извлечение удается лишь двадцать веков спустя, — когда он становится московским историком, получает выигрыш, пишет роман о Пилате и попадает в психиатрическую клинику. Освободив спящего Пилата, мастер (последняя из сонных личин «филиуса») поставил точку в своем романс и «заслужил покой». А что будет, когда проснется сам Демиург — кэрроловский «Король», которому снится весь наш мир? Иллюзорный «парижский магазин» в Варьете и сгоревший Торгсин («настоящий») должны подсказать читателю, что все материальное — мираж, который может бесследно исчезнуть.В третьей главе Бытия сказано: «И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные». Иначе говоря — тела… По-библейски метафоричен и Михаил Булгаков: «Последней исчезла высоченная гора платьев и обуви, и стала сцена опять строга, пуста и гола». Конец света? «Я умоляю вас не прерывать партию!» — просит Маргарита-Ева. Шахматная игра Воланда и Бегемота — символический чертеж, по которому разворачивается история живых фигур — персонажей романа. Пилат, оставляющий свое каменное кресло, назван «белой фигурой» — он и есть белый король, «сбежавший» с планетарной шахматной доски. Таким образом, мастер перестал быть фигурой и превратился в Игрока: неспроста Воланд, сидевший над хрустальным глобусом, предлагает ему «сидеть над ретортой»! Чтобы «не прерывать партию», его мантию надевает на себя офицер — «ученик» Иван. «Вы о нем продолжение напишите», — напутствует Ивана сам Воланд, пришедший под видом мастера, и поэт переходит в следующий сон. Партия продолжается?Вторая линия сюжета — сновидения безымянной жены профессора Ивана Понырева (возможно, во сне она тоже сохраняет свое имя — Маргарита). Женщина дежурит у постели мужа и ложится спать уже на рассвете («Беречь твой сон буду я»), — именно поэтому ее сны начинаются во второй части. Первый из "их — самый страшный: «Приснилась неизвестная Маргарите местность — безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны…». Потом она «просыпается» — переходит в следующий сон: встреча с Азазелло, мазь, полет, бал, извлечение мастера, подвал, визит Азазелло, отравление… Жена профессора воскресла в третьем сне: пожар в подвале, прощание с Иваном. Воробьевы горы, полет и, наконец, — «вечный дом». Она торопливо прошла через анфиладу иллюзорных миров — в тот сон, который ее полностью устраивает: «Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше». Но именно в этот момент Маргарита из первого сна просыпается и понимает, что на самом деле ничего не было, — она не видела мастера в унылом и безнадежном месте, не встречала Азазелло, не летала на таинственный островок, не была хозяйкой на балу Воланда, ей не вернули возлюбленного и не подарили покой. Пробуждение ее убило: «…мрачная, дожидающаяся возвращения мужа женщина вышла из своей спальни, внезапно побледнела, схватилась за сердце…». Но, умерев от сердечного приступа в первом сне, Маргарита должна проснуться в «реальности» эпилога и снова стать женой профессора Понырева.Из своей спальни Маргарита попадает в спальню Воланда. Из сна в сон… «Беречь твой сон буду я», — говорит она своему возлюбленному, «не заслужившему свет» — не осознавшему, что он и есть тот единственный сновидец, которому снятся все остальные, — как Черному Королю, который снится Алисе. Маргарите снится Воланд, а Воланду — Маргарита.«Я тебе снюсь», — говорит она мальчику в доме Драмлита. В этом эпизоде спрятан последний из обещанных сюрпризов Булгакова: все, что описано в романе, происходит в сознании одного-единственного человека. «Он был, а остальных не было». Испытуемый должен понять смысл своих видений и вспомнить все — кто он, откуда и куда идет. 10. ВКЛАДНОЙ ЛИСТ Странная повесть В.Катаева «Уже написан „Вертер“…» рассказывает о человеческих судьбах, перемолотых в жерновах гражданской войны. Но только на первый взгляд… В самом начале писатель сообщает кое-что интересное о главном герое: «Кто он? Не представляю. Знаю только, что он живет и действует во сне. Он спит. Он спящий». Этот сон неотличим от жизни, но когда приходит смерть, герой просыпается в новом сне: «Его втолкнули в подвал лицом к кирпичной стене, посыпалась красная пыль, и он перестал существовать, хотя сновидение продолжало нести спящего в обратную сторону непознаваемого пространства вселенной, населенного сотнями миллионов человеческих тел…».«В обратную сторону»…Писатели-"дисковцы" подсказывают: то, что мы называем историей — просто чей-то сюжет. Не означает ли это, что ее можно переписать заново — в самом прямом смысле? На Патриарших «историк» Воланд достает из кармана газету. Очень многозначительный жест: «газета — история одного дня». Заметьте: отрывок из романа о Пилате был напечатан в газете. Затем нам показывают, как человек с газетой беспрепятственно проходит в писательский ресторан: «Коровьев и Бегемот посторонились и пропустили какого-то писателя в сером костюме, в летней без галстука белой рубашке, воротник которой широко лежал на воротнике пиджака, и с газетой под мышкой». Серый костюм и газета под мышкой? А кого мы видели в сером костюме, с тростью под мышкой, которая легко превращалась в шпагу? Неспроста о газете говорит и ночной гость Ивана — сам Воланд, назвавшийся мастером: «Помню, помню этот проклятый вкладной лист в газету!» После бала маг возвращает мастеру (бывшему историку!) его рукопись и сберкнижку со вкладом. Рукопись — это и есть вклад в историю?Быть вкладным листом в тот «исторический роман», который пишет «повелитель теней» — таков, по Булгакову, смысл художественной литературы. «Вранье от первого до последнего слова» обогащается даже самым малым вкладом: «Поздравляю вас, гражданин, соврамши!»«Я буду занят другим», — говорит мастер, прощаясь со своим учеником. Что же уготовано ему и обитателям Дома Грибоедова — тем, кто «под этой крышей скрывается и вызревает»? «Сладкая жуть подкатывает к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас поспевает будущий автор „Дон Кихота“ или „Фауста“, или, черт меня побери, „Мертвых душ“!»Они «поспевают» и уходят в прошлое, — не для того ли. чтобы изменить историю? Именно об этом рассказывает тайный сюжет «Часа Быка»: экспедиция, возглавляемая историком, отправляется в ожившее прошлое Земли. А в книге Ю.Олеши «Ни дня без строчки» прямо говорится о том, что некий маг заставляет писателя совершать «самое настоящее проникновение в материальный мир прошлого».В повести Стругацких «Полдень, XXII век» на борту аварийного звездолета появляется человек из очень отдаленного будущего. Он воскрешает мертвого космонавта и чинит реактор. Почти волшебник… (В начале повести описывается школа XXII века, и почему-то — урок географии: «Речь шла о науке вулканологии, о вулканах вообще и о непокоренных вулканах в частности». Мало того: наставник мальчишек, мечтающих о космических путешествиях, когда-то участвовал в «замирении вулкана Стромболи». Школа Фулканелли?) А чем заканчивается «Понедельник…»? Молодые маги из НИИЧАВО АН СССР (Научно-исследовательский институт чародейства к волшебства) открывают секрет своего директора Януса Невструева: в отличие от нормальных людей, он движется из будущего в прошлое через «дыру времени». («Не в струю» — против потока?) Как Белая Королева у Кэрролла, он отлично помнит то, чему только предстоит быть, но не знает, что случилось вчера. (Янус — древнеримский бог дверей, владеющий ключами от прошлого и будущего). Даже сам рассказчик — программист А.Привалов — должен умереть в 1611 году (см. эпизод в книгохранилище). В прошлое перемещается загадочный Саул из «Попытки к бегству». Неявным образом это проделывают и герои прогрессорской эпопеи Стругацких — «экспериментальные историки». Обратите внимание на эти строки из эпилога «Трудно быть богом»: «Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел».В 1962 году Стругацкие пишут о КРИ («Полдень, XXII век»), — фактически, это устройство является машиной времени. КРИ работает под Новосибирском. В этой же главе говорится о «вопросах крови»: «…снят биологический код по методу Каспаро-Карпова». С кого же снимается генокод? С подопытного барашка, символически — с Агнца, то есть — Иисуса!.. В том же 1962 году новосибирский физик-теоретик Юрий Борисович Румер (друг Бартини, сокамерник по шараге и соавтор первой работы по пятимерной оптике) начинает работу над совершенно «непрофильной» темой — передачей генетического кода. А в 1969 году известный советский писатель Даниил Гранин издал маленькую повесть «Место для памятника» — про гениального ученого, который живет «против потока времени». Он знает будущее, но совершенно не помнит прошлого. Его работа связана с новым пониманием природы времени и сулит широчайший спектр применения — антигравитация, «комнатная» сверхпроводимость и даже возможность перемещения во времени. Но невежественный собеседник ученого дословно запомнил лишь одну фразу (очевидно, самую важную для Гранина): «…Ясно станет, как генетическая молекула хранит информацию». Несколько лет спустя Гранин пишет документальную повесть «Зубр», посвященную одному из основателей молекулярной биологии — Н.В.Тимофееву-Ресовскому. А ведь именно ему Бартини рассказывал о катастрофическом воздействии ядерных взрывов на «параллельные» миры! Какой общий интерес связывал авиаконструктора и биофизика? Это подсказывает «Зубр»: «…Удалось наладить сравнительную дозиметрию разных ионизирующих излучений, благодаря этому можно было заниматься как следует радиационно-генетическими опытами с дрозофилами, с бактериями, на дрожжах, на растениях, изучать радиобиологическое действие разных доз».«Я хочу найти способ наяву проникнуть туда — как-то повернуть себя и встать в сторону, рядом с этим миром, чтобы пройтись вдоль него из края в край и собрать там свежие цветы минувших веков». Об этом мечтает бартиниевский Ра-Мег. 11. «ПИСАТЬ ПРИ СВЕЧАХ ГУСИНЫМ ПЕРОМ» Вернемся к статье И.Вишнякова (И.Чутко). Теперь уже ясно, что про «невидимый самолет» автору рассказал сам Бартини, а не вымышленный Артур Вагуль. «Выйдя в запас, ехал он учительствовать в городок Лунинец», — пишет И.Вишняков. Учитель и Луна? Зная латынь, Бартини подсказал Чутко и сюжет с попутчиком: «вагус» — «странник». А имя бывшего капитана прочно ассоциируется с королем Артуром и его странствующими рыцарями — искателями Святого Грааля.Древняя легенда гласит, что Артур — «король прошлого и грядущего» — спит в Корнуэлле, в недрах таинственной горы. Любопытное совпадение: единственной художественной книгой в бартиниевской библиотеке, переданной в музей Жуковского, оказался роман Г.Уэллса «Когда спящий проснется». Действие его происходит в… Корнуэлле!Читая о «невидимом самолете», нельзя не вспомнить и «Человека-невидимку».Мы уже отмечали, что этот роман заканчивается любопытной сценой: трактирщик листает зашифрованные книги, в которых скрыта «тайна невидимости и много других поразительных тайн». Не зашифрован ли сам уэллсовский текст? Тайны, скрытые в «Человеке-невидимке», могут быть связаны с розенкрейцерами: в своих манифестах они именовали себя «Невидимыми Философами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62