Дело, которым я занимаюсь, переполнено покушениями на убийство, и в этой стране борьба обещает быть еще жестче: я практически один против организации, имеющей в этом секторе свой штаб и средства которой велики. Зная это, хотите вы идти со мной?Кремер продолжал смотреть прямо перед собой. Через несколько секунд он спросил:— Если мне придется бросить все, что я имею, вы гарантируете мне компенсацию и средства, чтобы обосноваться в другом месте?— Само собой разумеется, но думайте в первую очередь, что рискуете жизнью.Новая пауза. Потом Кремер улыбнулся углом губ.— Я не трус. К тому же я не возражаю против перемен и вы внушаете мне доверие. Так что вводите меня в курс.— Ладно. У вас еще будет возможность выйти из игры, когда вы узнаете, о чем идет речь, но потом, войдя в дело, уже не сможете меня бросить. Идет?Люксембуржец согласился.Пока «плимут» поднимался к холму, на котором возвышалась бетонная готическая церковь, Коплан в общих чертах обрисовал дело, не называя имен. Потом он перешел к событиям утра:— Слежка велась или за стюардом, или за человеком, с которым он встретился в «Петурссоне». Когда я выехал из Рейкьявика, телефонный звонок в Богарнес или в Акранес сообщил о моем отъезде на север, и двое громил были посланы в качестве комитета по встрече. Они удивятся, что эти двое не вернулись, и может быть, уже сейчас началась охота: в ход будет пущено все, чтобы помешать мне достичь Акюрейри.Кремер покачал головой.— В Исландии иностранцу трудно ускользнуть от группы, пользующейся широкой поддержкой, — произнес он задумчиво. — Населенные пункты здесь малы, это настоящие деревни. Даже Акюрейри насчитывает всего восемь тысяч жителей, хотя это второй город после столицы. Туда ведут три пути: морской, воздушный и единственная сухопутная дорога. Достаточно поставить одного человека на пристани, второго в аэропорту, а третьего у въезда в город, и вы попались.— Да, если я не приеду в фургончике или в багажнике вашей машины, — заметил Коплан.Кремер посмотрел в зеркало заднего обзора.— Вы уверены, что я сам не провалился? — немного нервно спросил он.— По здравой логике, вы не могли провалиться: мы виделись в последний раз, когда я получил «шевроле»? Значит, до того, как попал под подозрение, следя за стюардом и его сообщником.— Точно, — подтвердил Кремер, успокоившись. — Но как вы собираетесь выкручиваться в Акюрейри? Вам надо будет где-то жить, передвигаться, выполнять ваше задание.— Там у меня есть другой помощник, — открылся ему Франсис. — Главное — добраться туда.Его спутник раздумывал, проезжая по окраинному бульвару.— Я предпочитаю доставить вас на машине, а не на корабле, — решительно сказал он наконец. — А на эту ночь увезу вас к себе домой.— Кстати, пусть торговец ломом заберет «шевроле», — посоветовал Коплан. — Несомненно, по номеру постараются выйти на вас, но это неважно, вас уже здесь не будет. Если вы вернетесь в Рейкьявик, значит, банда будет обезврежена.Кремер искоса посмотрел на него.— Человек, которого вы подозреваете, это Брондстед? — вопросительно прошептал он.Глаза Коплана смотрели вперед, и он признал усталым голосом:— Это действительно он. Но я не знаю, кто он: преступник или жертва. * * * Серый фургончик, несущий на своих боках рекламную надпись, пропагандирующую виски «Уильям Лэнсон'с», въехал вечером следующего дня в порт Акюрейри, расположившийся на берегу фьорда, возле Полярного круга.Благодаря окружающим его горам город может гордиться несколькими садами и неплохими деревьями, чего лишены остальные исландские города.Подчиняясь инструкциям Кремера, Кремер проехал на фургончике по улочкам старой части города. Наконец он остановился перед обычным двухэтажным домом с тяжелой деревянной дверью, открывающейся прямо на тротуар.Запах рыбы и рассола ударил в нос Коплану, когда он вышел из машины. Как и было условлено, Кремер тут же отъехал, чтобы поставить грузовичок в другом месте.Коплан взялся за железное кольцо и трижды ударил по цинковой пластине.Секунд через десять дверь открылась. За ней была просто убранная комната с выложенным плиткой полом. Коренастый широкоплечий мужчина в толстом свитере с высоким воротом впустил гостя и закрыл за ним дверь.— Я жду вас со вчерашнего дня, — сказал он по-французски грубым голосом. — Что вас задержало?Он крепко пожал руку Коплану, ответившему:— Добрый вечер, Тулиниус. Рад познакомиться... Вчера у меня случилась неприятность на дороге.— Серьезная?— Скажем, очень нежелательная. Подождите... К нам должен присоединиться один друг.Тулиниус, собиравшийся провести гостя в соседнюю комнату, нахмурил седеющие брови:— Вы должны были приехать один.— Да, но мне пришлось изменить планы. Кстати, этот друг не будет лишним. Вы знаете, кого мы должны продержать несколько дней?Его собеседник, глядя на него очень внимательно, отрицательно покачал головой.— Брондстеда, — сказал Коплан.Изумление отразилось на грубоватом лице Тулиниуса. Он помрачнел.— Черт... Вы уверены, что не попали пальцем в небо?— Еще позавчера я мог этого опасаться. Сегодня — нет.Капитан каботажного судна почесал заросшую щеку.— Грязная история, — оценил он. — Вы...Раздались три новых удара молотка. По знаку Коплана Тулиниус пошел открывать. Кремер вошел в дом, и дверь вновь впустила холодный воздух с улицы.Коплан представил их друг другу, потом все трое перешли в соседнюю комнату — простую столовую с массивной мебелью.Моряк достал из сундука стаканы и бутылку, налил всем виски.— Прежде всего, — сказал он, — я должен отдать вам письмо, пришедшее авиапочтой сегодня утром.Он поставил бутылку, вытащил из кармана брюк смятый конверт и протянул Коплану, немедленно распечатавшему его.Написанное открытым текстом сообщение было очень коротким: Ужасная катастрофа на атомной станции в Хинкли Поэнте, Англия. Взрыв резервуаров с отходами. Горячий привет вашему филантропу. На всякий случай... Текст был отпечатан на машинке, без подписи. Франсис разорвал письмо на мелкие кусочки, бросил их в пепельницу.— Расскажите о Брондстеде, — вздохнул он, обращаясь к Тулиниусу. — Где работает, где спит? Куда ходит днем?— Да в чем вы его обвиняете? — удивился капитан. — Если вы тронете этого типа, вы спровоцируете в городе революцию.— Ну что ж, пусть готовят баррикады, — равнодушно ответил Франсис. — Если мне не удастся его захватить, другие убьют его. В любом случае в перспективе веселье.Тулиниус тихонько выругался.— Но все же, в чем дело? — настаивал он, облокотясь на стол.— Атомный шпионаж, — неохотно сказал Коплан. — Франция не единственная страна, на которую он нацелен... Три великих державы и Швецию обворовывают так же, как и нас.Моряк недоверчиво прикрыл глаза.— Даже Советы?— Даже их. Это через них мы вышли на след.Затем он сообщил Тулиниусу некоторые детали, чтобы тот смог составить себе представление о ситуации; он рассказал о своей схватке с двумя исландцами на дороге и сформулировал свои выводы:— Вы понимаете, почему мы должны действовать быстро: насторожившись, Брондстед может искать убежище в другом месте или усилить свою защиту. Если его совесть чиста, другие могут нас опередить, наложить лапу на него и захватить его досье. Мы, разумеется, не можем лезть вслепую, но план должен быть выработан быстро. Вы, Тулиниус, должны облегчить нам задачу.Тот глубоко задумался:— В общем, вы хотите похитить Брондстеда, а потом захватить документы, доказывающие, что он мерзавец? — резюмировал он.— Я рассчитываю, что он нам сообщит, где их прячет, — согласился Франсис. — Мы не можем незаметно обыскать все помещения, принадлежащие ему.Молчавший до сих пор Кремер спросил:— Но куда вы его денете, если, предположим, захватите живым?— На борт судна Тулиниуса, в пятнадцати милях от берега.Трое мужчин замолчали. Моряк одним глотком осушил свой стакан, вытер рот тыльной стороной ладони. Кремер отхлебнул виски, не сводя глаз с Коплана, а у того вдруг возникло желание закурить.Наконец капитан открыл рот.— Вы шутите? — проговорил он, глядя на Коплана бычьими глазами. — Мы сделаем эту работу втроем?— Надо сделать. Мой план встретиться с Брондстедом под предлогом торговых дел провалился. Остается только силовая акция. Завтра начинается уик-энд: это обстоятельство надо обратить себе на пользу, а?Вдруг он вспомнил одну вещь, и лицо его осветилось. Его собеседники выжидающе взглянули на него. Он нагнулся к ним.— Брондстед посылает своим агентам в Европе инструкции по радио каждый понедельник, четверг и субботу в двадцать часов, — объявил он приглушенным голосом. — Узнать, где стоит передатчик, значит узнать, где находится он. Я полагаю, что не окружают же его сто пятьдесят человек, пока он передает секретные сообщения?Кремер оживился.— Это след, — удовлетворенно заметил он. — Но как узнать, где передатчик?— По антенне, — сказал Коплан.Он подумал о техниках Службы, дежуривших в доме Гертруд.Одна телеграмма Старику, и он получит ответ о точной частоте, используемой Брондстедом.С этой информацией он легко сможет определить местонахождение антенны передатчика при помощи простого медного проводка, скрученного спиралью и присоединенного к карманному фонарю. Пронесенный по городу, этот простейший радиопеленгатор будет указывать направление, совпадающее с радиомагнитным полем, и позволит определить источник излучения.Все это молнией пронеслось в мозгу Коплана.Он сказал:— Брондстед работает на дециметровых волнах, и антенну будет легко узнать: это плоский флажок, как у радара или рефлектора, в центре которого стоит волнонаправитель.Тулиниус слегка вздрогнул.— Что вы сказали? — проворчал он. Его лицо отражало усиленную работу мысли.Для большей ясности Коплан прибег к сравнениям:— Это должно напоминать раздавленный граммофонный раструб или рефлектор электрического нагревательного прибора, где центр занимает обмотанное проводами сопротивление.— Понимаю, но меня интересует не это, а история с понедельниками, четвергами и субботами. В эти дни, как вы утверждаете, идут подпольные радиопередачи?— Да, — подтвердил Коплан, удивленный настойчивостью моряка. — Что вас беспокоит?Моряк выпятил грудь и скрестил руки. Нахмурившись, он сказал с задумчивым видом:— Хе-хе, занятное совпадение. Наверняка тут существует связь...Он погрузился в свои размышления, и Коплан подтолкнул его:— Да объясните, черт возьми!Тулиниус хитро улыбнулся. Он вновь положил локти на стол и, разглядывая собеседников с огоньком торжества в глазах, произнес:— Я знаю, где стоит эта штука.Кремер и Коплан долго скептически смотрели на него, ожидая фразы, которая подтвердила бы такое удивительное заявление.— Ставлю тысячу против одного, что не ошибаюсь, — уверенно продолжал Тулиниус. — Вот почему: среди прочих своих построек, Брондстед щедро финансировал одну, очень высоко ценимую в Акюрейри. Он снабдил порт установкой, аналогичной той, что работает в Гавре и позволяет кораблям плавать по фьорду даже при нулевой видимости. Установка включает радар, нацеленный на море: на его экране вырисовываются берега фьорда и возвращающиеся траулеры. Хитрость в следующем: телекамера на земле постоянно нацелена на экран радара и передает картинку. Корабли ловят ее на специальный приемник; таким образом, капитан может увидеть на экране положение своего судна по отношению к скалам и рифам; он видит, как оно движется все семьдесят пять километров Эйяфьорда.Он замолчал, ожидая одобрения от своих слушателей. Коплан и Кремер, теперь живо заинтересовавшиеся, показали, что следят за его объяснениями.Тулиниус продолжил:— Это чертовски полезно, поверьте мне. Мой каботажник, как почти все суда в Акюрейри, имеет телевизор, настроенный на эту программу. Даже в непроглядном тумане можно идти вперед полным ходом, потому что прекрасно видно препятствия и их можно обойти.Он выдержал паузу, потом напыщенно добавил:— К несчастью, передача прекращается на час по понедельникам, четвергам и субботам... Официальная версия: ремонт, настройка и проверки.Коплан в восторге хлопнул ладонью по столу.— Сто чертей! Мы ухватились за нужный конец, Тулиниус! — убежденно воскликнул он. — Где находится станция?— Она бросается в глаза. Ее заметно даже ночью, потому что над ней висит сигнальный фонарь из-за близости аэродрома. Она поставлена на вершине песчаного мыса, где стоит современная часть города.— Вот это да! — возбужденно заметил Кремер. — Этот Брондстед гениальный тип! Замаскировать подпольный передатчик под антенну, служащую всем и которой никто не боится, потому что знает ее назначение, — это верх макиавеллизма!— Да, — дополнил Коплан. — А самое смешное, что одновременно он устраняет всякий риск быть подслушанным любопытными: на телеприемниках, установленных на судах, узкая звуковая лента может лишь вызвать небольшие помехи на экране, если они случайно включены в официальные нерабочие часы. А поворот антенны к Ледовитому океану делает неуловимыми для контрольных станций внутри страны сигналы, посылаемые на север.Вдруг собственные рассуждения заставили его вздрогнуть.Главное препятствие возникало от положения антенны, следившей за фьордом. Как в таких условиях радиопередачи могли приниматься в Швеции и во Франции, то есть на юго-востоке от Исландии?Единственный возможный ответ: генератор должен быть мобильным, а нефиксированным!Коплан оставил свои умозаключения при себе, тем более что Тулиниус подробно описывал здание, где стояла аппаратура. Как и все его сограждане, он посетил его в день торжественного ввода в строй самим министром связи, публично выразившим свою благодарность Брондстеду.— Я думаю, у нас достаточно данных, чтобы разработать наш рейд, — сказал Коплан, когда моряк закончил рассказ. — У нас остается двадцать два часа, чтобы уладить материальные трудности и перейти к действиям. Глава 11 Вечером в субботу, примерно без десяти восемь, когда Акюрейри был практически пуст, Тулиниус оторвался от бинокля и убрал его в чехол. Через некоторое время он оставил наблюдательный пункт. Он прошел вниз по улице, свернул налево, направляясь к месту слияния старого и нового городов.Мысленно он вновь продумал пункты программы, ответственность за которые возлагалась на него. Несмотря на спокойный характер, храбрость и неоднократно проверенное самообладание, он не мог полностью избавиться от скрытых опасений.За свою жизнь он немало постранствовал, участвовал в крутых передрягах, но эта слишком отличалась от более или менее гласных мероприятий, которые он успешно провел в прошлом.Прежде всего, местом операции был город, где он жил. Затем, речь шла о нападении на Брондстеда, всеми уважаемого человека.Тулиниус очень любил французов: еще до обретения Исландией независимости, будучи датским гражданином, он воевал на французских кораблях, поскольку был моряком запаса. Однако такая комбинация, как сегодня вечером, ему вовсе не улыбалась. Похищение соотечественника в мирное время из-за сомнительных мотивов не имело ничего общего с атакой на итальянскую батарею в Тунисе.Но Тулиниус ввязался в дело, дал слово и не мог отступать.На боковой улочке он заметил фургончик с выключенными огнями. Согнутым указательным пальцем он постучал по кузову. Задняя дверца приоткрылась, и его впустили внутрь машины.— Ну что? — спросил Коплан, невидимый в темноте.— Он приехал без четверти, — ответил капитан. — С ним только шофер. Мне не показалось, что вокруг были наблюдатели.— Хорошо. Кремер, ваш ход, — произнес Коплан.Люксембуржец вместо ответа передвинулся на место шофера, сел, включил фары и завел мотор.Машина бесшумно тронулась с места. В несколько минут она доехала до промышленной окраины порта, остановилась недалеко от перекрестка двух улиц, и Кремер вышел.Тулиниус снял фуражку и занял место Кремера за рулем. Фургончик вновь поехал, на этот раз в сторону мыса.От берега фьорда здание телерадарной станции отделял холм.Машина остановилась возле последних домов. Коплан сел рядом с моряком и посмотрел на часы: двадцать часов семнадцать минут.Тулиниус вытер лоб.— Уф... Это хуже, чем ограбление, — пробормотал он. — Представьте себе, мне страшно.— Всегда немного страшно перед броском, — вполголоса ответил Франсис. — Иногда бывает достаточно мелочи, чтобы сорвать отлично разработанный план.Пока он говорил, его взгляд не отрывался от сравнительно хорошо освещенного пространства, отделявшего их от радиостанции.Порывы ветра, завывавшего на холме, уносились вглубь, в горы.Коплан не отрываясь смотрел на красный сигнальный фонарь с более быстрыми, чем у портового маяка, вспышками, чьи бесконечные включения освещали склон, рожок радара и куполообразную крышу здания.Коплан ясно видел поворот плоского рефлектора телепередатчика. По его телу пробежала дрожь, потому что прибор не только повернулся по своей оси, он также занимал все более наклонное положение, чтобы посылать пучки волн к небу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13