А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

..
- Сию секунду марш в постель!
Она стояла в дверном проеме, держа стакан воды и пузырек с пилюлями "Тайленол". Выражение лица немного меня озадачило: смесь негодования и опасения, точно этой даме было чего опасаться. Я смигнул. Джо облачилась в черную спортивную рубашку и белые шорты, способные даже тоненькую женщину превратить в зрительное подобие колоды.
- Пожалуйста, мистер Хелм, немедленно вернитесь в постель!
- Зовите меня Коди, - ухмыльнулся я и повиновался. - Уймите голову, пожалуйста!
-Сейчас, но вы же понимаете - это все равно, что лесной пожар плевками тушить. Пара вшивых таблеток едва ли поможет...
- Неужели настолько скверно? А других симптомов, кроме головной боли, не отмечается?
Положение требовало пояснений. Хочу сказать, эта особа нежно ухаживала за человеком, пристрелившим ее родимого братца. Весьма заботливо ухаживала.
- Ты, должно быть, - произнесла Джо Бекман, - чувствуешь себя ходячей помойкой и готов при первой возможности забраться в ванну. Погоди: переменю повязку и принесу чуток теплой воды.
- Бекман! - заскрежетал я зубами: - Воды мне требуется добрая железнодорожная цистерна!
- Оботру губкой, - преспокойно возразила Джо, - потом помогу надеть свежую пижаму. Сразу ощутишь улучшение. После этого принесу поесть.
Вот оно что...
- Бекман, - сказал я, - вас мучит нечистая совесть! С чего бы?
Возвышаясь надо мною, Джоанна Бекман посмотрела в сторону и не ответила.
- Стало быть, - продолжил я, - Греэру до отказа наполнили уши дребеденью, дерьмом? Я, видишь ли, полежал и поразмыслил немножко. Меня уже не раз и не два лупили по башке; опыт какой ни на есть, накоплен; и, смею полагать, на свете еще не родился врач, умеющий с ходу определить: в порядке пациент или нет. Ты могла сказать лишь одно: пуля поверху чиркнула, насквозь не прошла, ничего не вышибла... Между прочим, мне даровалась - твоим братцем даровалась - весьма завидная привилегия лежать с мозгами, полными костных обломков или кровью залитыми... Хрен редьки не слаще. Но даже лучший в мире хирург не отважился бы поставить диагноз без рентгеновского просвечивания. А занюханный детский эскулап - тем паче. У меня вполне способна была обнаружиться черепная трещина, о которой лекарь, пользующий маленьких исчадий, отродясь не слыхал.
В ответ на "маленьких исчадий" Джоанна Бекман возмущенно хмыкнула.
- Ты солгала Греэру, чтобы получить его содействие. Ты ни секунды не предполагала, будто я уцелеть могу. Ты рискнула тем, что больной с минуты на минуту ударится в кому, сдохнет у тебя на руках... Все, что угодно: лишь бы умеющий палить в спину братец получил соответствующую заботу и присмотр!.. Бекман, я стыжусь тебя. И Гиппократ тебя стыдится. И самой устыдиться не грех... А теперь сними с меня этот идиотский тюрбан, и давай оценим истинный объем повреждений...
Глава 19
Постепенно я узнал от Джо, что мы и впрямь не достигли Калифорнии, хотя, на удивление, умудрились добраться до тихоокеанского побережья. Поездка составила шестьдесят пять миль, к западу, до так называемой Кино-Бэй. Пространство соленой воды, расстилающееся перед этим поселком, зовется у мексиканцев Морем Кортеса. У нас - Калифорнийским заливом.
В давние времена Кино-Бэй числилась простой захолустной деревушкой. Потом окаянные гринго установили, что наличествуют песчаные пляжи, отличная рыбная ловля и прочие прелести курортного отдыха. Возникло поселеньице, состоявшее из автомобильных прицепов, передвижных домиков и сборных коттеджей. Вослед им появился более-менее постоянный городок, превратившийся со временем в описанные выше места, усеянные особняками и кактусами. Деревня, по сути, стала принадлежать американцам.
Тянулась названная деревня примерно мили на три вдоль берега.
На шестой или седьмой день своего заточения - точнее сказать не могу - я увидел Джо Бекман возвращающейся из утренней экспедиции за провизией. На плечах дамы обретался увесистый пакет. Говорю "на плечах" в самом буквальном смысле слова, ибо руки были начисто заняты продовольственными сумками.
- Одевайся! - распорядилась Джо. - Сколько можно смотреть на жердь, вытянутую по горизонтали? Самое время простереться к потолку!
- Слушаю, сударыня.
- Сначала, - продолжила Джо, - прими ванну. Потом приведи в порядок бороду. Хотя бы щетину по краям сбрей!
- Доктор, вы уверены, что сердце мое выдержит? Очень уж большое напряжение предписываете...
- Сердце работает великолепно. И, кроме того, кардиология - не моя область... О сердце пациента беспокоиться незачем: сердечко из камня... Посему, ты не упадешь в обморок, узнав, что Мэйсону легче, и он, вероятно, поправится. Я только что звонила в Эрмосильо.
- Рад за тебя, Джоанна.
Женщина фыркнула в ответ.
* * *
Я слышал, как она возится в кухне, по левую руку от меня. Взяв стакан и наполнив его отличным виски пополам с содовой, я стоял и прихлебывал, прихлебывал и стоял, чувствуя небывалую отстраненность от окружения.
Стеклянная дверь комнаты уводила прямо в патио, обнесенный довольно высокой стеной. Имелся небольшой уютный сад, густо поросший кустарником и кактусами, которые казались вездесущей флорой. Кто-то недавно поработал там, учинил изрядную прополку, привел окрестности в божеский вид. Сколь многообразны таланты, коими наделяются детские врачи...
Меж домом и садом тянулась терраса, уставленная металлическими столами и стульями. Круглый стол, четыре стула: обстановка выглядела куда более домашней, чем холодное убранство моей спальни.
- Эгей!
Джоанна, облаченная строгим платьем и нейлоновыми чулками, обутая в черные туфли на высоченных каблуках, выглядела весьма непривычно.
- Присаживайтесь, дорогой!
Я уселся.
- Как насчет владельцев этого милого домика? - полюбопытствовал я. - Мужчины, который носит рубашку тридцать четвертого размера, и женщины, таскающей колготки неведомо какого?
- Ты что, шнырял по?..
- Дорогая, - хмыкнул я, - мы считаемся в некоем роде частными детективами... Лучше выкладывай по доброй воле.
Джо рассмеялась.
- Хэл совсем не маленький мужчина - просто сухой и костлявый. Он врач-дерматолог. Гарольд Шонфельд. Признаю: жена - Зигги, - довольно крупная особа, эдакая немецкая хозяюшка... Но тем не менее, очень милая дама.
- Где они числятся?
- При моей клинике.
- Надо понимать, при той самой, где ты лечишь малолетних?
Джо поморщилась и кивнула.
- Где располагается клиника?
- В Таксоне, штат Аризона. Больница "Сосны в пустыне"... Еле-еле сумела убедить начальство отпустить меня по собственному желанию. Всего лишь на неделю, чтобы любезный братец пристрелил нужного человека, а безвинного оставил в покое...
Печально покачав головой, Джо сказала:
- И ведь убедила же дурачка, что перед ним не Буфф Коди. Во всяком случае, думала, будто убедила!
- Он убеждаться не хотел. Все, кому не лень было, взялись доказывать Мэйсону: ты - никчемный, смехотворный молокосос. В Кананеа я наглейшим образом презрел его пушку и повернулся спиной. На глазах хорошенькой женщины, между прочим... Старшая сестрица Джо летит в Мексику, дабы отереть братику мокрый нос и переменить ему носочки. В Эрмосильо хорошенькая - опять хорошенькая! - ровесница в два счета обезоруживает Великого Мстителя, собственноручно связывает и укладывает баиньки... Да еще на глазах у вышеупомянутой сестры... Парень был готов убить кого угодно, когда угодно - лишь бы заставить окружающих относиться к нему с должным почтением. И тут появляется громила - как его, кстати, кличут, не знаешь?
- Рутерфордом. Парня зовут Марионом Рутерфордом. Только представь: субъекта, весящего чуть ли не две тонны, обладающего мускулами Мохаммеда Али, нарекли при рождении Марионом! Он известен как Танк Рутерфорд...
- Угу... Появляется громила по кличке Танк и уведомляет: мальчик, ты держишься молодцом, только не давай этим лисам обводить себя вокруг пальца! Это же настоящий Коди, убийца твоей матери! Помоги мне обуздать сию мексиканскую фурию, а я помогу тебе! И помог.
Джо отхлебнула из стакана, задумчиво глядя на меня.
- Хладнокровный сукин сын, - промолвила она с улыбкой. - И откровенный сукин сын. И честный вдобавок... Ну-с, мистер Хелм, куда отправимся? В вашу спальню или в мою? Откровенно говоря, моя мало пригодна: это, по сути, детская...
- Сударыня, я изрядно возненавидел собственную за долгие дни вынужденного пребывания в ней. Но этот вот диван вполне способен приютить нас обоих.
И приютил...
* * *
Меня разбудил грохот. Освободившись от объятий Джо и мигом слетев с тахты, я принялся лихорадочно искать валявшийся подле постели смит-и-вессон, который очутился на полу вместе со сделавшимися временно ненужными брюками. Нашел. Обернулся в сторону приподнявшейся на локте Джо. Черное скомканное платье было почти неразличимо во тьме, но руки и обнаженные ноги белели явственно.
Угли в камине дотлевали.
Раздался новый грохот.
Я понял: кто-то наткнулся на лежащую во дворе поленницу. Во второй раз дрова рассыпал по всему патио. Это успокаивало. Ночной убийца, как правило, не бьется лбом о сложенные штабелями чурки. Тем паче, дважды.
Глубоко вздохнув, я поднялся.
Гостя было видно сквозь застекленную дверь. Остановился, перевел дух, оперся ладонью о косяк. Высоченный детина в грязном белом костюме и не менее грязном стэтсоне. Высоченный старик с коротко стриженной седой бородой.
- Господи, помилуй! - прошептала Джо. - Это же ты, Мэтт! Я хочу сказать, это Коди, настоящий Коди!
Взяв револьвер наизготовку, я отомкнул дверь и распахнул ее. Гораций Госмер Коди постоял одно мгновение, сняв шляпу и держа ее в руке. Потом повалился через порог. Белый перепачканный пиджак пропитался на спине кровью и в неверном отблеске углей показался почти черным.
Глава 20
Я сразу же обыскал Коди на предмет огнестрельных приспособлений, и не обнаружил таковых. Джо кинулась на подмогу, и соединенными силами Буффа Коди втащили в гостиную. Я повернул выключатель, комнату залило светом.
- Пулевое ранение в спину, - сообщила Джо и, после краткого обследования, прибавила: - Двух- или трехдневной давности. Рана кровоточила изрядно...
Через пять минут женщина прибавила:
- Он попытался наложить повязку, совершенно любительскую: сбилась и съехала... Должно быть, кровотечение временно прекращалось, но потом возобновлялось по-прежнему. Вот бедняга-то! Упал в обморок от потери крови; боролся, как мог, но, кажется, под конец не выдержал.
- Переносить можно? - спросил я.
- Вполне. В спальню?
- Вот-вот. Перенесем, и я отправлюсь на разведку, надо исследовать окрестности. Узнать, как добрался Коди сюда, и не привел ли с собою милой компании... Проверь, ключей при старце нет?
- Есть, - ответила женщина. - Вот они... Оставь, пожалуйста, свой карманный нож: повязку придется разрезать. И будь осторожен, пожалуйста...
- Вернусь как можно быстрее, но, будь любезна, не вздумай паниковать, если задержусь чуток. В стене патио ворота имеются?
- Конечно. Прямо напротив террасы.
- Вот и хорошо, - осклабился я. - Замкни дверь. Если Коди очнется - лупи его по башке увесистым предметом. Не забывай, с кем связалась.
Джо негодующе фыркнула. Видя перед собой раненого, моя новоявленная любовница напрочь запамятовала, что сей окровавленный муж, весьма вероятно, повинен в гибели ее матери, что его-то и желал затравить и пристрелить милый братец Мэйсон, столь нежданно пострадавший от моей пули.
Я взял ключи, осмотрел их. Автомобильный... С биркой, гласившей "Эррера Олдсмобиль-Кадиллак". Отлично; по крайности, будем знать, какую марку разыскивать в окрестностях...
Подобно славному рыцарю, выступившему в путь, чтобы изничтожить пяток паскудных драконов, я подмигнул своей прекрасной даме и переступил порог, бесшумно затворив за собою застекленную дверь. Во дворе мне пришлось не просто разминуться с окаянной поленницей, а еще и высматривать каждую чурку, нечаянно оброненную мистером Коди наземь. Чурок была прорва. И ворота были далеко. Большие ворота, основательные. Карауль по другую сторону вооруженный супостат - изрешетил бы меня, когда ваш смиренный повествователь проскальзывал на улицу.
По счастью, снаружи не караулил никто. Я выбрался через ворота, ибо перескакивать шестифутовую, утыканную толстенными осколками бутылочного стекла, стену было бы, во-первых, небезопасно для здоровья, во-вторых, не по возрасту моему, а в-третьих, не по силам человеку, пережившему недавнюю контузию.
Вдоль стены бежала бетонная дорога. Впереди виднелся поросший сорняками пустырь, и за ним - другой особняк, не уступавший размерами усадьбе Шонфельдов. Слева маячил серебристый силуэт "субару", а справа почва полого спускалась к далекому берегу. В столь поздний час - одиннадцать пятнадцать, по меркам мексиканской провинции, считаются временем, когда любой порядочный субъект обязан храпеть вовсю - вокруг не было ни души. Лишь одинокая пара автомобильных фар пронеслась по далекому шоссе.
Я миновал японский вездеход, направился в сторону пустоши, которую приметил еще раньше из окна своей постылой комнаты. Осмотр прилегавшей к дому территории отнял примерно пятнадцать минут. Все обреталось в должном порядке. Теперь следовало определить: где же покинул Коди свое самоходное транспортное средство. Не пешком же притопал, в самом деле?
Транспортное средство обнаружилось почти сразу, при первом же взгляде, брошенном в северную сторону. Автомобиль стоял на отшибе, в полнейшем одиночестве. Не то, чтобы кроме "субару" поблизости замечались иные машины, а просто ни деревца, ни кустика завалящего рядом с фургоном не наличествовало. Чахлая трава - и только.
Обнаружив фургон, полагалось установить, не наблюдает ли за ним кто-либо, кроме меня. Я помедлил в окаймлявшем дорогу кустарнике битый час. Никто не объявился. Мысленно послав предосторожности ко всем чертям, я встал, шагнул вперед и направился к машине. Вставил ключ в дверной замок, отважно повернул его.
Ни сирена не завыла, ни бомба не взорвалась. Машина отнюдь не была снабжена хитроумными противоугонными приспособлениями. Кабина была сплошь покрыта засохшей кровью, а на виниловом сиденье виднелись и довольно свежие, недавно свернувшиеся, не успевшие толком побуреть пятна. Похоже, мой ночной гость наскочил в пути на весьма неприятный ухаб.
Над приборной доской лежали три яблока; перед пассажирским сиденьем стоял початый ящик пива, где еще оставалось две целых банки. Наличествовал также пакет сушеного картофеля, распотрошенный мешочек леденцов и груда мусора: пустые пивные жестянки, обертки от конфет, окурки и тому подобная дребедень, усеивавшая валявшийся на полу черный плащ.
Разумеется, Коди не мог появляться в придорожных кафе без верхней одежды...
Иных личных вещей обнаружить не удалось. Если, конечно, револьверы не считаются личными вещами.
Револьверов оказалось целых три. Все они были одной и той же модели: тридцативосьмикалиберные кольты со стволами длиною четыре дюйма. Два пребывали полностью заряженными; из них никто в последнее время не стрелял. Третий тоже был заряжен - точнее, перезаряжен. После очень основательной пальбы. Нагар в дуле и едкий пороховой запах сомневаться не дозволяли.
Четыре стреляные гильзы Коли педантично сложил в пластиковый мешочек.
Я предчувствовал: повесть о том, откуда взялся подобный арсенал, окажется чрезвычайно любопытной. По всему судя, миллионер угодил в передрягу, пустил в дело один из трофейных стволов - такими вооружают правительственных сотрудников, происхождение кольтов не составляло загадки, - а потом потрудился наполнить его свежими патронами.
Не менее любопытным представлялось то, что Коди, обладая настоящим оружейным складом, появился в особняке Шонфельдов с голыми руками. Выраженный залог дружелюбия.
Никто не препятствовал мне чинить инспекцию покинутому фургону. Окрестности пустовали. Потратив столько сил и времени, дабы подобраться к машине, я должен был замкнуть ее и покинуть на пустоши вместе со всем содержимым. Обидно, право...
На подступах к дому обнаружились незнакомцы.
* * *
Освещенные окна кухни, лишь частично забранные полупрозрачными занавесками, позволяли видеть подступы к усадьбе с немалой отчетливостью. Ворота выглядели весьма заманчиво - особенно с точки зрения немолодого человека, начисто лишенного в последние дни какой бы то ни было физической нагрузки, а сейчас изрядно запыхавшегося после непредвиденных похождений. Ворота просто притягивали к себе.
Именно поэтому я обогнул ограду и приблизился к дому с той стороны, куда выходили темные окна моей спальни. Я увидел визитеров издалека и благоразумно застыл. Темные силуэты суетились подле стены. Совершенно естественно: раненному Буффу Коди по всем правилам причитались ночные гости.
Гостей было двое.
Фигура помельче перекидывала через утыканную стеклом кромку стены толстенное одеяло - или что-то в подобном роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22