А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Артур слегка отодвинулся.— Не отвергайте помощи силы, которой я обладаю, милорд, — Магистр не повышал голоса, но тем явственнее в его словах чувствовалась угроза. — Великими становятся правители, сумевшие поставить эту силу себе на службу. Ремеслу ткача обучиться можно, и все же мало мастеров, способных сделать такой знатный коврик. — Он ткнул пальцем в сторону гобелена.Артур едва не подскочил в кресле от выражения «знатный коврик», а пуще — от жеста.— Властвовать над людьми труднее, нежели над тканью, вот почему великие короли — исключение. Во все времена несколько посвященных управляли толпами непосвященных. Только тот, кто овладел силами земли, кому ведомо тайное знание, может диктовать миру свою волю.— По-моему, вы упоминаете о запретном знании.— Запрет… — В голосе Магистра появились маслянистые нотки продавца, которому покупатель попытался всучить фальшивую монету. — Разве запреты могут остановить вас? Запреты существуют для трусов. Смелые люди слушаются только своих желаний. А трусы и слабаки разводят разговоры о добре и зле. Так-то, мол, поступать дурно. Кто сказал «дурно»? Трусы и слабаки, которые не могут поступить так же. Рады бы, да не смеют.— И вы уверяете, что владеете силой? — спросил Артур, ни словом не возразив на тираду Магистра.— Желаете убедиться?— Да. — Артур переглянулся с Драймом. — Покажите нам какое-нибудь чудо.Внушительная фигура Магистра продолжала нависать над столом.— Хотите разговаривать с душами умерших? Хотите знать, отчего умерла принцесса Маргарет? Хотите услышать, что поведал король Редрик на смертном ложе своему сыну?От слов Магистра веяло жутью, но дело несколько портил его тон, тон ярмарочного зазывалы: «Хотите увидеть женщину с бородой? Только десять монет! Входите, не пожалеете. Кто желает взглянуть на двухголового младенца? Чудо из чудес! Почтеннейшая публика, не жалейте денег!»— Бог с ним, с королем Редриком, — отмахнулся Артур. Прибавил раздумчиво: — Я бы желал знать, отчего умерла принцесса Маргарет.Откуда-то из глубин своего широченного одеяния Магистр извлек хрустальный шар и резко опустил на стол. Коротко потребовал:— Свечу.Драйм поставил одну свечу перед ним и погасил остальные. Магистр сел, положил руки на стол ладонями вниз. Подался вперед, сверля взглядом шар. Пухлое лицо его свела гримаса напряжения. Прошло мгновение, другое… Словно порыв ветра задул свечу, и шар начал тускло светиться. От шара свет сообщился рукам Магистра. Какое-то время Артур с Драймом только и видели что две ставшие красноватыми ладони, парившие над шаром. Постепенно свечение угасло. Магистр с глубоким вздохом откинулся в кресле. Драйм, ни слова не говоря, плеснул ему вина. Вновь высек огонь.Короткими толстыми пальцами Магистр потирал виски.— Нелегкая задача, ваша светлость… Обычно я прибегаю к услугам магического зеркала… Однако посылать за ним было бы слишком долго… Я видел Маргарет, — бросил он отрывисто.Артур сложил руки на груди.— Да?— Ее задушили.Брови Артура поползли вверх — молва твердила о яде.— Неужели? — процедил он, не скрывая недоверия.— Да. Задушили. Зеленым шарфом. Я отчетливо видел узор на ткани. Гирлянду из сирени и роз.Артур так резко отодвинул кубок, что вино выплеснулось на стол. Несколько мгновений они с Магистром пристально смотрели друг другу в глаза. Артур первым отвел взгляд.— Хорошо, — произнес он после паузы. — Я готов принять вашу службу. Только в чем она будет заключаться?— Время покажет, — торжественно провозгласил Магистр. — Настанет время, и вы придете ко мне за помощью. Я сделаю для вас то, что не смогут другие.Магистр поклонился, набросил на голову капюшон и направился к дверям. Драйм вышел его проводить. Едва успел вернуться, как Артур нетерпеливо спросил:— Что скажешь?Драйм неопределенно повел плечом, но Артур, не дожидаясь ответа, заговорил сам:— Откуда он мог узнать о зеленом шарфе?— О чем?— О шарфе, которым задушили Маргарет.— Придумал.Артур ударил кулаком по столу:— В том-то и дело, что нет. Я ждал каких-нибудь откровений, вроде: «Вижу, как поднимается бархатная портьера и чья-то рука, унизанная перстнями, всыпает яд в украшенный сапфирами кубок…» Но он упомянул только одну деталь — зеленый шарф.— Вы уверены, что шарф существовал на самом деле?Артур повернулся к нему:— Я видел, как Аннабел его вышивала. Готовила подарок сестре. Долго не могла решить, какие нитки выбрать для сирени — белые или лиловые. Взяла за образец этот гобелен.Драйм озадаченно глядел на побратима.— Маргарет до отъезда этот шарф не надевала ни разу. Пребывала в таком унынии, что не желала наряжаться. В Каралдоре же, как говорят, она появлялась только в черных или темно-синих одеждах. Кто мог увидеть и запомнить рисунок на шарфе?— Убийца, — ответил Драйм. — Или тот, кто первым увидел труп.Наступила тишина.— Верно, — вымолвил наконец Артур. — Но ни тот, ни другой не стали бы болтать. Тем более удивительна осведомленность Магистра. Все твердят: Маргарет была отравлена. А он заявил — задушена. — Артура передернуло. — Ужасная смерть. Бедная Маргарет.— Что ж, думаете, Магистр и впрямь колдун? — не выдержал Драйм.Артур покачал головой:— Я не столь легковерен. Потому меня и интересует его осведомленность… Признаюсь, ему удалось меня удивить.Артур говорил улыбаясь, однако Драйм видел, что побратим встревожен куда серьезнее, нежели хочет показать. Драйм понимал: Артура взволновало не только упоминание о пресловутом шарфе, но и твердое обещание для него самого мантии Великого Лорда.— По-моему, Магистр — шарлатан, — буркнул Драйм.— Не все ли равно, маг или шарлатан, если сумеет быть полезен? Сила в нем, бесспорно, чувствуется.Драйм упрямо покачал головой:— Магистр рассчитывает, что это вы будете ему полезны.Артур засмеялся.— Пусть рассчитывает.— Он может быть опасен.— Я тоже.— Гнали бы вы его подальше, — упорствовал Драйм. — Не знаешь, чего ждать. Что за человек?— Лицом и манерами наш маг невыносимо смахивает на лавочника.
* * * Тяжко болен король. Силы оставляют его. Отнимаются руки и ноги. Меркнет свет в глазах. Но не от слабости стонет король. Слышится ему топот тысяч коней. Всадники в блестящих доспехах, с развевающимися на шлемах перьями скачут без устали день и ночь, приближаясь к границам его страны. Грозно звенят доспехи, сотрясают землю удары копыт, гремит боевой клич. Реет над войском знамя каралдорского короля.Как остановить эту силу? Как уберечь королевство и дочь Аннабел? Кому оставить власть, на кого возложить тяжкое бремя? Мечется король в жару, сминает тонкие простыни, не находит ответа.— Аннабел!Принцесса подняла голову. Она сидела в кресле, опираясь ногами на низенькую скамеечку. Эту скамеечку почти скрывал шлейф длинного бирюзового одеяния, ставшего в последние дни для принцессы чересчур просторным. Ее пальцы, державшие иглу, казались прозрачными. Принцесса вышивала, выбрав узором вместо обычных гирлянд цветов болотные травы; в просветах между травой алела вода, переступали с кочки на кочку длинноногие цапли.— Аннабел! Я должен назвать Великого Лорда, пока еще в силах это сделать.Принцесса отложила вышивку, зябко обхватила руками плечи. Она не могла согреться, хотя на дворе стоял жаркий день и непрерывно топился очаг в королевской опочивальне. Причудливые тени играли на дубовых панелях, заставляли оживать резные фигуры: львы, поднявшиеся на задние лапы, казалось, готовились ударить, драконы свивали чешуйчатые хвосты. Мерцали, отражая огонь очага, узкие высокие зеркала. Десятки розовых свечей озаряли комнату. Из подвешенной к потолку серебряной курильницы поднимался ароматный дымок.Благовония привозили из Каралдора, и сейчас, в дни мира, ими были полны все лавки в городе.— Аннабел, — король приподнялся, облокотился на парчовую подушку, — нужен человек, способный справиться и с войском, и с лордами Королевского Совета, и с Каралдором. И тебе он должен быть приятен.Аннабел промолчала, но, видимо, в глазах ее появилось особенное выражение, ибо король молвил:— Я уговорил Маргарет выйти замуж, несмотря на то что брак с каралдорцем был противен и сердцу ее, и рассудку. Я настоял. И этим навлек беду на всех нас. Маргарет умерла не своей смертью, и теперь повелитель Каралдора претендует на руку единственной наследницы престола. Я хотел мира с Каралдором, но только содействовал войне. Нелегкое наследство я оставляю тебе, ибо земля, на которой совершилось зло, долго хранит память о том. Зло притягивает зло. Я, как могу, хочу облегчить твою ношу. Кого из лордов Совета желала бы ты видеть по правую руку от себя?Аннабел снова взялась за иглу.— Какой совет подадите мне вы, отец? На ком остановить выбор?Король заговорил о мудрости лорда Гаральда, о доблести лорда Бертрама, упомянул о несомненных талантах лорда Дана и лорда Мэя и печально закончил:— Увы, ни один из них не воплощает в себе всех достоинств.Аннабел, не отрывая взгляда от шитья, промолвила:— Вы не назвали еще одного человека.— Кого же?— Лорда Артура.Отец пристально посмотрел на дочь.— Я полагал, вы давно охладели друг к другу. Оказывается, нет?Принцесса покачала головой. Она вспомнила, как Артур, которому едва исполнилось одиннадцать лет, вытирал кровь с рассеченной губы. От него пятились сыновья придворных: один прижимал ладонь к заплывшему глазу, другой пытался унять кровь из разбитого носа. Рядом с Артуром стоял Драйм — его страшные ожоги только начали подживать. Артур положил руку на плечо брата:— Никто и никогда не посмеет обидеть тебя, пока я жив.…Аннабел откинула назад прядь волос, упавшую на глаза. Артур сдержал слово. Никто не смел задеть Драйма. Нынче Артур обещал заступничество и ей. Она этому рада: сейчас без верных друзей не обойтись.— В горький час он поддержал меня, — ответила принцесса. — Полагаю, что бы ни случилось, Артур останется надежным другом.— Он слишком молод.— Вы не вспоминали о годах Артура, когда вводили его в Королевский Совет.— Что ж, мне ни разу не довелось пожалеть о милостях, оказанных лорду Артуру. Он показал себя храбрецом на поле боя и разумным советником в мирные дни.Король замолчал, задумавшись, и за время этого молчания принцесса трижды воткнула иголку себе в палец. Наконец с глубоким вздохом человека, сделавшего окончательный выбор, король сказал:— Если ты хочешь видеть Артура Великим Лордом… Быть по сему.Провел языком по пересохшим губам. Принцесса отложила шитье, поднялась, подала отцу серебряный кубок.Король отпил глоток, другой. Промолвил негромко:— Аннабел! Покажи, запомнила ли ты потайную дверь.Принцесса поставила кубок на низенький столик у кровати, пересекла комнату и, безошибочно выбрав резного льва, нажала. Часть стены пришла в движение, открылся черный проем. Потянуло холодом, пламя свечей затрепетало.— Хорошо, — проговорил король. — Чтобы запереть дверь…— Нужно повернуть вот эту лилию, — указала Аннабел, — тогда снаружи нельзя будет открыть.— Отыскать вход в лесу сумеешь?— Да.— Если каралдорцы возьмут город в осаду, этот ход спасет тебе жизнь, как спас Маргарите Решительной, убегавшей от своего сына… Или королю Редрику… Запертый в собственных покоях, он бежал подземным ходом, лесом пробрался в Тург, поднял дружину и в один час расправился с мятежниками. Также и Хромой Иаков…Аннабел невольно улыбнулась. Хромой Иаков был воплощенным неудачником. Бежать из замка он сумел, но в полумиле от города намертво увяз в грязи.— Аннабел! Ты не должна доверять тайну подземного хода никому: ни Великому Лорду, ни Главе Совета. Лишь своему супругу — королю.
* * * — Кланяйтесь ниже, лорд Гаральд, — насмешливо зашептал лорд Бертрам. — Возможно, нынче мы приветствуем будущего государя.— Не торопитесь, милорд. До сих пор принцесса Аннабел не почтила лорда Артура вниманием. Надеюсь, проявит стойкость и впредь.— До сих пор ее не пугала тень каралдорца. Кланяйтесь, милорд, кланяйтесь…Королевский герб — черный лев на белом поле, сжимающий в лапах обнаженный меч. Отныне рядом с ним всегда будут появляться пылающие маки дома Артура. Маки и меч «Грифон».Ярко горели факелы, воткнутые в железные кольца. На обнаженном клинке играли отблески пламени. Рука Артура, сжимавшая меч, заметно дрожала. Однако голос звучал твердо, гулко отдавались под каменными сводами слова клятвы.— …И служить моей госпоже, как надлежит рыцарю, не щадя жизни своей, и превыше нее почитать только Бога…На возвышении стоял трон короля, на ступень ниже — кресло принцессы. Недвижно сидели властители, строго и сосредоточенно внимали клятве Артура.Тускло багровели настенные росписи. Когда-то зал отводился для пиршеств, потому и украшали его сцены охоты да пиров: собаки несли в зубах подстреленных птиц, столы ломились от яств, тугими струями лилось в кубки вино, лица гостей лучились весельем и жизнелюбием.Тем мрачнее казались лица лордов Королевского Совета — каждый из них рассчитывал удостоиться королевского выбора. Лорды стояли полукругом за спиной коленопреклоненного Артура.— И не освободит меня от этой клятвы никто до самой смерти…Изо всех сил старался Артур сдерживаться, не выказывать чрезмерной радости, и все же лицо его светилось.— Принимаю вашу клятву и надеюсь на вашу службу, — отвечала принцесса.Король устало склонил голову, едва выдерживая тяжесть венца. Его срок настал, дела земные завершались.Артур поднялся, вложил меч в ножны. И тогда лорд Гаральд, Глава Королевского Совета, набросил на его плечи пурпурную мантию Великого Лорда. Лицо Артура вспыхнуло, заиграла на губах торжествующая улыбка.
* * * Ранним утром из ворот замка выходила праздничная процессия. Впереди выступал отряд латников в сверкающих доспехах. Знаменосец нес штандарт с черным львом. За латниками следовали пажи с тем же гербом, вышитым на одежде. Они несли корзины роз и полными горстями бросали цветы под копыта белогривой лошади, на которой ехала принцесса. Белоснежные шелка ее одеяний были пропитаны духами, в темных волосах поблескивал узкий серебряный обруч. Принцесса склоняла голову и милостиво улыбалась горожанам, стоявшим плотными рядами вдоль дороги. Звучали приветственные крики, взлетали в воздух разноцветные шляпы.Отставая от принцессы строго на полкорпуса, ехал лорд Артур — алый всадник на белом тонконогом коне, в гриву которого были вплетены серебряные нити. Лицо Артура озаряла лучезарная улыбка. Взгляды всех женщин, вышедших полюбоваться процессией, обращались к нему.Принцессу и Великого Лорда сопровождали лорды Королевского Совета, затем — придворные дамы и кавалеры, нарядные, смеющиеся, второй отряд латников, толпа замковой прислуги, получившей разрешение посмотреть на праздник.Замок возвышался над городом, и поначалу всадники могли видеть лишь черепичные крыши, утопавшие в зелени. В синеве неба парили флюгера, и когда они под порывом ветра разом поворачивались, над городом плыл протяжный, скрипучий звук, создавая вместе с колокольным звоном ни с чем не сравнимую мелодию. Крутые мощеные улочки вились меж разноцветных домов; яркие фасады в честь празднества украсились флагами, ставни были распахнуты, и в окнах мелькали любопытные физиономии горожан, желавших поглазеть на праздничное шествие.Процессия въехала на Ратушную площадь, где к ней присоединились почтенные господа из городского Совета, задержалась у собора — к алтарю в такой день обычно возлагали богатые дары — и направилась к городским воротам.Поле, отведенное для состязаний, уже с восхода пестрело праздничными одеяниями горожан. Для принцессы и ее свиты отводились места на увитом цветами помосте; зрители попроще устраивались прямо на траве.Леди Амелия, улучив минуту, присела перед Великим Лордом в глубоком реверансе:— Милорд усердно служит своей госпоже. Можно подумать, им движет не долг, а чувство.— Сегодня вечером постараюсь убедить вас в обратном, — с готовностью откликнулся Артур. — Жаль, что уже не могу принять участие в поединках. Каждый удар «Грифона» я посвятил бы вам…Он поднялся на помост и занял место по левую руку от принцессы. По правую — расположился осанистый белобородый старик в темно-синем расшитом золотом одеянии.— Лорд Гаральд, — обратился к вельможе Артур, — думаю, состязания лучников нас порадуют.Лорд Гаральд величественно пожал плечами:— Как говорится, юность надеется… Я не ожидаю ничего нового. Не трудно угадать победителя, если знаешь, что в состязании участвует Гирсель.— Спору нет, ваш лучник хорош, но, чтобы выиграть, ему придется превзойти самого себя.— Вот как? — усмехнулся лорд Гаральд. — Кого же вы прочите ему в соперники? Уж не королевского ли Томелла, которого мой лучник побивал дважды? Или, возможно, доблестный лорд Бертрам опять возьмется за лук и не станет ссылаться на негодную тетиву, как в прошлый раз?— О намерениях лорда Бертрама мне ничего не известно, — откликнулся Артур, бросая взгляд на скамью, где сидел упомянутый лорд, пунцовый от гнева, — он прекрасно все слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9