А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Вот почему мне пришлось в такой спешке доставить тебя сюда: ты начала слишком явно проявлять свое неудовольствие их вторжением, и могла бы воспротивиться ему, еще не узнав от меня о той опасности, которую они представляют для тебя. Они способны погубить тебя, Даня, но я не позволю им этого, если только сумею остановить их.
Ей стало дурно.
— При чем тут этот ребенок? При чем тут я? Разве я еще недостаточно претерпела?
Именно это и является причиной. Младенец, которого ты понесла, зачат Волком-Сабиром, являющимся также Карнеем, от волчицы Галвеев — подобное сочетание несет в себе колоссальный магический потенциал даже при обычных обстоятельствах. Однако обстоятельства, при которых ты зачала, нормальными назвать никак нельзя. Ты стала каналом для самого большого импульса магии со дня Войны Чародеев. Импульс этот искалечил и тебя, и еще не рожденное дитя. Полученные им Шрамы могут быть незаметны снаружи, однако они способны превратить его тело в идеальный дом для давно упокоившегося вождя этих чудовищ, пытающихся овладеть тобой и миром.
— Что же мне делать?
Пока ничего. Твое время придет, когда ты сможешь полностью овладеть собственным телом и, быть может, вырвать дитя у них. Возможно, ты не сумеешь спасти ребенка, несмотря на все усилия, но ты можешь спастись сама — если будешь осторожна. Прикинься, что не замечаешь их, а в тех случаях, когда присутствие их станет таким навязчивым, что его нельзя будет не заметить, веди себя так, как если бы не обращала на них внимания… Более того, делай вид, будто даже рада им. И никогда не забывай о том, что они опасны.
Даня закрыла глаза. Это все равно, как если изображать, что ей безразлично — насиловали ее или нет. Хватит ли у нее воли сделать это — даже для того, чтобы спасти собственную жизнь.
Луэркас нерешительно вторгся в ее раздумья.
Я должен сказать тебе еще одну вещь.
— Что?
Я буду рядом с тобой. Буду следить за тобой, но разговаривать смогу, только когда ты будешь приходить сюда.
Итак, ей предстояло лишиться духа-хранителя и защитника, покорившись вторжению в тело и разум. Можно и не удивляться.
— Почему?
Потому что я смогу защищать тебя только в том случае, если мое присутствие останется тайным. Как только твои враги узнают обо мне, они тут же атакуют меня и — при моей нынешней слабости — уничтожат.
— Они никогда не узнают о тебе от меня. Тогда в конечном счете мы победим.
Свет вспорол Вуаль, закручиваясь внутрь как уничтожающаяся галактика, и Звездный Совет приступил к новой встрече.
На сей раз, однако, волнение и энтузиазм первой встречи рассеялись. Ритуальным приветствием Дафриль потребовала от собравшихся тишины и тут же спросила: Кто-нибудь обнаружил Луэркаса?
В прозвучавшем потоке отрицаний один голос произнес: Нам удастся найти его, если мы потребуем этого от своих аватар.
Терпение, возразила Дафриль. Моя аватара близка к Зеркалу Душ… Через какие-нибудь месяцы она сможет вернуть его цивилизации. Аватара Сартрига преследует ее, надеясь захватить Зеркало, чтобы развоплотить Сартрига, которого считает своим покойным братом. Если моя аватара ошибется или столкнется с неудачей, Сартриг захватит Зеркало. Перед нами большая проблема, чем собственное бессилие или длительное отсутствие Луэркаса… Проблема, заставившая меня собрать вас.
Веррис спросил: Что может быть хуже?
Соландер вернулся.
Члены Совета ответили на новость гробовым молчанием.
Наконец кто-то осмелился спросить: Ты уверена?
Уверена, как в собственном существовании. Вопрос показался Дафриль глупым и неуместным.
Но мы погубили Соландера, изгнали его за внешнюю Вуаль.
Прошло время, сказала Дафриль, и он нашел дорогу домой. Соколы его не погибли, они обнаружили своего вождя и уже отвечают на его призывы. Моя аватара вступила в контакт с ним. Он уже воплотился, хотя еще не рожден.
Вновь наступило полное ужаса молчание. На сей раз его некому было нарушить. Поэтому Дафриль сказала: Соландер здесь, и мы должны считаться с перспективой нашего поражения. Посему, не впадая в панику по поводу отсутствия Луэркаса или нашей собственной слабости, мы должны отыскать способ погубить Соландера. У нас нет более важного дела.
Глава 27

— Мне кажется, я смог бы простоять возле тебя целую жизнь, — молвил Ян.
Кейт улыбнулась и отвела с его щеки упавшую прядь волос. Они стояли на передней палубе «Кречета», наблюдая за тем, как корабль продвигается по узкому проливу меж двумя островами к пространству чистой воды за ними.
— Я тебе скоро надоем, — ответила Кейт игриво и непринужденно. — От меня быстро устают. Всем надоедают мои бесконечные причуды.
— Пока я не замечал их. — Ян обнял ее за талию и прижал к себе. Кейт не стала поддаваться печали, постоянно твердившей, что, если б Ян знал, какова она на самом деле, он тут же испытал бы отвращение. Мысль о том, что он действительно любит ее… что подобный Яну мужчина и впрямь способен полюбить ее, была столь приятна, что Кейт хотелось не расставаться с этой иллюзией как можно дольше.
— Не видел, — согласилась она. — Ты еще их не видел.
А потом решила переменить тему.
— Я еще не видела более прекрасной местности.
В словах Кейт не было никакого преувеличения. Острова, находившиеся позади и по бокам «Кречета», напоминали неограненные изумруды, поднимавшиеся из гладкой словно стекло сапфировой глазури. Ониксовые утесы и пляжи, искрившиеся черными бриллиантами, лишь подчеркивали пышную красоту островов. Леса плотно укутывали подножия скал; прямо над макушками деревьев поднимались каменные столпы. В мягком и тихом свете этих широт листья трепетали и играли на ветру подобно серебряным монетам.
— Восхитительный край, — ответил Ян, тем не менее морща лоб и хмурясь. — Но такая тихая вода не внушает мне доверия.
Ветра, однако, хватало, чтобы наполнить паруса корабля, сохранявшего ровный ход. Кейт сказала об этом.
— Дело не в ветре… в островах. И воде. Мне уже приходилось видеть нечто похожее… — Оторвавшись от нее, Ян подошел к поручню и поглядел вниз на воду, потом снова на острова.
— Ворона! — выкрикнул он.
Перри Ворона отозвался из наблюдательного гнезда, устроенного высоко на мачте:
— Капитан?
— Мы уже вышли из этой цепи островов?
— Похоже.
— Скажи тогда, как она идет по обоим бортам.
Глядя из-под ладони, Перри повернулся сперва налево, потом направо.
— Севернее от нас острова уходят к норд-норд-осту, а южнее — к зюйд-зюйд-осту.
Кейт заметила, что моряки на корабле вдруг притихли; ей показалось, будто они разом затаили дыхание… да что там — вовсе прекратили дышать.
— Что случилось?
Ян, даже не посмотрев на нее, крикнул:
— Как там они загибаются?
Наступило молчание, за которым последовало:
— Ох, дерьмо! Капитан, мы в кругу! И в большом!
Ян отреагировал мгновенно.
— Разворачиваемся. Разворачиваемся и на всех парусах отсюда! Живо!
Экипаж повиновался, выдавая испуг невероятной быстротой движений.
Внутри круга существовали две вероятности. Первая — под ними лежал колоссальный потухший вулкан, иззубренный край которого образовывал кольцо островов. Это было бы не страшно. Истинный ужас вселяла возможность угодить в не нанесенные на карту Кольца Чародеев.
В сей миг Кейт невольно взмолилась, мечтая, чтобы хоть один из множества богов услышал ее. Однако уши какого бога внемлют молитвам проклятой? И если они попали в Кольца Чародеев…
«Кречет» не сумел развернуться. Он, казалось, обрел собственную волю… и направлялся прямо на восток по гладкой словно стекло воде.
— Разворачивайте корабль! — завопил Ян. — Разворачивайте, если вам дороги собственные шкуры!
Он рванулся к штурвалу, оставив Кейт на носу изучать поверхность воды, над которой уже курился туман. Прозрачный, бледный, опалесцирующий, он играл то розовым, то бледно-зеленым, то голубым цветом; клубясь, он уже образовывал на зеркальной поверхности океана крошечные облачка.
Один член экипажа, имевший человеческий облик, истошно звал парниссу; некоторые Шрамоносцы, распростершись на палубе, возносили молитвы на своих языках.
Не подчиняясь усилиям капитана и экипажа, «Кречет» сохранял курс — словно бы его вели на восток невидимые руки самих богов. Однако Кейт было известно, что длани сии принадлежат сущностям, отнюдь не доброжелательным.
Парнисса вылетела на палубу с целой охапкой священных предметов в руках. В окружении мужчин и женщин, Увечных и людей, она разложила святыни на алтаре, устроенном посреди дощатой палубы, и упала перед ним на колени. А потом трепещущим, певучим голосом завела «Прошение Лодан о Заблудившихся». Лодан, богиня любви и утраты, правила в этом месяце, и ее обязанностью было оплакивать мертвых и пропавших без вести. Кейт решила, что парнисса настроена чересчур пессимистично.
Однако ситуация, и без того скверная, ухудшалась прямо на глазах. Из поверхности моря, словно призраки из могил, восстали белые искрящиеся туманы — они вздувались и расползались во все стороны. Паруса поникли, в них не было ветра, но корабль двигался все быстрее. А когда, на пределе своего слуха, Кейт уловила тоненький словно бритва вопль, по ее коже побежали мурашки, и сердце заколотилось.
Экипаж оставил все попытки развернуть корабль. Некоторые мореходы подобно Кейт стояли на палубе и наблюдали за происходящим вокруг, слишком поглощенные грозящим несчастьем, чтобы шевелиться. Многие стояли на коленях, плакали и молились. Ян находился возле штурвала и вовсю поносил богов, то угрожая им, то предлагая сделку.
Кольца Чародеев. Они относятся к числу мест, куда угодил заряд наихудших и самых весомых чар, созданных во время Войны Чародеев. Скорее всего там, где теперь проплывал «Кречет», некогда стоял город, послуживший мишенью для изголодавшихся по власти безумцев. Там, где теперь плескались неизмеримые воды океана, некогда жили люди… жили, трудились, любили, надеялись… в домах, построенных на холмах и равнинах, на прочной, сгинувшей ныне земле. Ушедшей в небытие вместе со всеми, кто сроднился с ней, со всем, что было им дорого.
Люди, не попавшие в область полного разрушения, получили Увечья, и потомство этих несчастных по сию пору оставалось Шрамоносным, превратилось в чудовищ, порожденных злом, к которому они не причастны. Внутри адских Колец исчезла земля, дома и люди. Что сделалось с ними — не ведал никто. Но Кольца сохраняли свою силу. Насколько было известно Кейт, вошедший в любое из них уже не выходил оттуда.
Возникавшие из туманов призраки закрывали небо, смыкались вокруг корабля, словно закутывая его в вату. До слуха Кейт донеслось несколько всплесков, за туманным пологом прозвучали голоса. Сотканное чарами облако сгустилось до черноты, превращая день в ночь. Лишь глянув вверх, Кейт смогла заметить свидетельство того, что солнце еще не померкло и свет его не погас. Туман изменил характер звуков… они казались одинаково далекими и близкими. Звуки молитвы на палубе, возгласы парниссы, оплакивавшей души мужчин и женщин, так и не принявших смерти, чудились не более близкими или далекими, чем текучие, булькающие, бурлящие голоса, которые пытались исторгнуть осмысленные слова. Голоса прятались в объятиях тумана, и воображение являло Кейт обличья, способные издавать столь жуткие звуки: прогнившие трупы, чьи голосовые связки давно распались, а легкие наполнились водой. Страх, рожденный в ней чарами Хасмаля, представлялся ничтожным по сравнению с бесформенным ужасом, поглотившим ее в этот миг.
Туман начинал наползать на корабль. Невесомые щупальца тянулись к палубе сверху, вползали на нее снизу. Произведенная туманом мгла превращала их в крепкие белые лианы… или щупальца трупа морского чудовища. Неразборчивая болтовня сделалась громче.
Однако пальцы тумана не тянулись к мореходам, не дотрагивались до них. Едва оказавшись на корабле, они теряли форму, рассыпаясь водными каплями.
Вновь и вновь наблюдая это, Кейт испустила вздох облегчения… и невольно затаила дыхание. Девушка едва не рассмеялась. Нечто, находившееся на корабле, удерживало за бортом этот ужас. Возможно, Хасмаль, укрывшись в самых недрах «Кречета», вершил великое оберегающее заклинание. Или… впрочем, не важно. Корабль торопился вперед, а одушевленный туман распадался прежде, чем успевал перейти в атаку, и скоро — очень скоро — они выплывут за пределы Колец Чародеев.
Кейт видела, что и остальные начинают ощущать бессилие их чар. Звуки плача смолкли, полные ужаса молитвы превращались в благодарственные, и обращения к небесам уже начинали сопровождаться первым смехом — так бывает после того, как смерть прошла мимо. Некоторые мореходы обнимались.
Легкий ветерок задул в паруса, постепенно наполняя их, и корабль — и без того не медливший — прибавил скорость. Заметив это, экипаж «Кречета» разразился восторженными воплями. Для полноты счастья теперь не хватало одного — чтобы рассеялся туман и у горизонта показались острова противоположного края круга.
Перри Ворона заорал:
— Вот они… легенды.
И пустился в пляс по палубе.
Наступив в лужицу воды.
Которая вдруг охватила его целиком, едва он коснулся ее.
Со скоростью молнии она покрыла его каким-то подобием пузыря.
Оказавшись внутри, Перри начал исчезать.
Растворяться. При этом Перри кричал и плакал… голос его становился все более неотличимым от голосов, звучащих в тумане. Несколько моряков бросились к нему на помощь… чтобы высушить его, освободить от твари, убивавшей впередсмотрящего. Но едва они дотронулись до несчастного товарища, как пузырь перескочил по мостику рук на их тела, поглотив и спасателей.
Они блестели во тьме… блестели и кричали. Ужас этих людей заражал всех на корабле — в том числе и Кейт. Тело властно потребовало Трансформации и, невзирая на всю заученную власть над собой, предало ее, обретя облик Карнеи.
Кейт оглянулась, пытаясь отыскать укрытие… место, где можно умереть незамеченной — подальше не от опасности, но от моряков. И человеческая, и животная части ее были равно потрясены этим кошмаром, сути которого она не могла понять, — охотящимся туманом и пожирающей добычу водой. Кейт боялась смерти и не хотела умереть животным. Но еще более не хотела она, чтобы ее увидели в этом зверином обличье, чтобы заметили ее собственный Шрам, чтобы присутствовавшие здесь поняли: и она является отверженной обществом — как и многие из них. Именно в этот миг Ян вскричал:
— Все с палубы! Всем вниз, задраить люки! Двери залепим воском. Быстро!
И тут же одна из растущих лужиц охватила парниссу, и Ян не раздумывая рванулся вперед.
Кейт оказалась быстрее. Она пролетела над палубой в два прыжка и врезалась ему в грудь, не позволив прикоснуться к погибающей, распадающейся парниссе. Рыкнула, ухватила его за предплечье и потащила к люку, в котором уже исчезали другие члены экипажа.
— Чудовище схватило капитана! — заорал кто-то, и прочие подхватили крик.
— Убейте его! — услышала Кейт. — Убейте!
И только один голос выкрикнул:
— Капитана уже не спасешь. Не пускайте ее внутрь!
Над общим смятением возвысился единственный голос — Ррру-иф закричала:
— Она спасла капитана! Не трогайте ее!
Кейт подтащила капитана к люку и попыталась столкнуть его вниз, однако протянувшиеся руки подхватили обоих и втянули на трап.
Моряки уже успели принести воск и свечи, и когда люк захлопнулся, мужчины и женщины сразу же принялись залепливать щели между дверью и проемом, размягчая воск пламенем масляных ламп. У Кейт не было рук, и она не стала путаться под ногами. Обнаружив темный уголок, она забилась в него и свернулась клубком, стыдящаяся самой себя и униженная разоблачением.
Впрочем, на нее не обращали внимания — моряки были слишком заняты люком и поиском течей на нижних палубах.
Кейт подумала, убьют ли ее мореходы, обеспечив свою безопасность. Находящиеся на борту люди могли бы захотеть этого… да и Шрамоносные не приняли бы ее за свою… Насколько было известно Кейт, ни один народ в мире не терпел оборотней. Существа, кажущиеся чем-то одним, а на деле представляющие собой нечто другое, повсюду вызывали ненависть… Во всяком случае, так казалось Кейт.
Воск как будто помог. Вода не проникала внутрь корабля, никто не начинал кричать и растворяться. Тишина царила на нижних палубах… все ждали знаков новой опасности или, наоборот, свидетельств того, что прежняя миновала и можно возвращаться на палубу, к работе. Неведомые голоса все еще звучали над морем, приглушенные деревянной стеной, окружившей тех, кто уцелел. Кейт слышала их без труда — как и Ррру-иф, которая время от времени сообщала всем, будто слышит еще эти звуки… слишком слабые, чтобы человеческие уши могли различить их, находясь за поскрипывавшим деревянным корпусом.
Кейт спала в обличье Карнеи, укрыв голову передними лапами, вытянув вперед к кончику носа задние и прижав хвост к животу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41