В конце концов, он остался жив. Последние минуты той, безвозвратно утерянной жизни запомнились особенно отчетливо. Фридрих с его нафабренными усами и невозмутимым лицом исследователя насекомых заставлял даже сейчас невольно содрогаться.
Загадкой оставалась лишь цель, для которой и были проделаны все эти манипуляции с его телом и разумом. Невнятные объяснения Поланского, что Сеймура и его спутников собрали со всех континентов именно здесь, в этой варварской, по представлению истинного британца, стране для выполнения важной для кого-то миссии, казались абсурдными. По всей видимости, эта миссия была связана с похищением определенной веши, то есть, попросту говоря, с воровством. Сеймуру претила даже сама мысль о таком низком поступке.
После гипнотических сеансов в комнате у сэра Гаррета появились кое-какие книги. Сначала Сеймур отнесся к ним со снисходительным любопытством, но чуть позже увлекся чтением. Книги в основном содержали доклады и отчеты по современному политическому и социальному устройству мира, истории развития международных отношений, достижениям в области науки. С удивлением Гаррет отметил, что чтение не вызывает скуки. Определенно, что-то изменилось в его сознании и мелких привычках. Сейчас он не мог бы с уверенностью утверждать, что по-прежнему является тем самым сэром Гарретом, которого так хорошо знали в лондонском светском обществе.
Постепенно у него стали появляться отдельные соображения относительно собственной судьбы и той роли, которую ему предстоит сыграть. Значительная часть книг была посвящена проблемам времени. Соотнеся все это с тем, каким образом он оказался здесь, Сеймур пришел к выводу, что будущее задание будет каким-то образом связано именно с парадоксами перемещения из одной эпохи в другую. И неожиданно оказался прав.
На сей раз о том, что его ожидает новый визит к профессору Поланскому, Сеймура предупредили заранее. По знакомому коридору второго этажа Гаррета препроводили в тот же самый зал. Он вновь обнаружил там все тех же незнакомых людей, но теперь профессор за столиком оказался не один, вместе с ним разношерстную команду встречал мужчина лет пятидесяти, чей костюм напоминал скорее скафандр, а не цивильную одежду. Пиджак с прямыми плечами топорщился на мошной груди незнакомца, словно латы. Во взгляде вновь прибывшего не читалось и капли учтивости, а жесткие морщины возле рта свидетельствовали о властном и не терпящем возражений характере.
Грубиян, подумал Сеймур. Властный грубиян.
Как и в прошлый раз, Сеймура и прочую публику попросили занять кресла. Затем последовала довольно продолжительная пауза.
- Мы ошиблись, - обойдясь без лишних предисловий, сказал профессор, - назначив предыдущую встречу так рано. Для этого были свои причины, о них вы узнаете позже, но результат вышел несколько неожиданным. - Он нервно поправил узел галстука, словно тот вновь начал душить его. - Мы вас недооценили, но одновременно убедились, что выбор кандидатур оказался даже более удачным, чем предполагалось. Сейчас я представлю вам нашего гостя, а потом мы перейдем к деталям.
Все, включая африканскую дикарку, слушали Поланского очень внимательно, и Сеймур подумал, что прошедшая неделя была посвящена кропотливой индивидуальной работе не с ним одним. По крайней мере, ничто не предвещало неожиданных инцидентов.
Внезапно Гаррет почувствовал, что может улавливать настроения сидящих с ним рядом людей. Он искоса, так, чтобы это не бросалось в глаза, взглянул на соседнее кресло, которое занимал молодой человек. Тот самый, что в прошлый раз задавал вопросы доктору Поланскому. Сеймур ощутил его нервное беспокойство, которое сегодня, впрочем, было скорее выжидательным, чем агрессивным. Негритянка была более эмоциональной, и Гаррет различил неприязнь к самому себе, словно чем-то причинил ей боль. Самым невозмутимым в этой ситуации оставался китаец или монгол. От него явственно исходило почти физическое тепло. Поле этого спокойствия как будто распространялось на всех присутствующих, словно китаец каким-то непостижимым образом контролировал ситуацию, не давая остальным возможности открыто проявлять свои чувства.
Между тем профессор замолчал, передав слово мужчине, которого представил как Винсента Фрогга.
Наконец-то! Сеймур сел поудобнее, как будто ему предстояло прослушать концерт на вечере леди Холлисток, и прикрыл глаза.
- Профессор спешил представить вас друг другу не зря, - с солдатской прямотой начал Фрогг. - Масса факторов ограничивает наше влияние в этой эпохе. Сейчас, когда стресс от понимания, что с вами случилось, в основном миновал, пора переходить к делу. И переходить незамедлительно.
Гаррет приоткрыл веки и успел заметить, как профессор предупредительно положил ладонь на рукав Фрогга.
- Вам предстоит большая работа, - Фрогг бесцеремонно стряхнул руку Поланского. - Еще примерно с месяц вы можете оставаться в этом доме, чтобы как следует проанализировать обстановку и получить дальнейшие инструкции. Но не больше. Далее вам будет предоставлена полная самостоятельность. Ни я, ни профессор более не сможем помочь вам даже советом. Вкратце ваше задание выглядит так...
Кое-что о парадоксах времени слышать Сеймуру доводилось и раньше. Он никогда не интересовался ни физикой, ни химией, оставался равнодушен к математике, но все же чисто теоретические предположения о том, что перемещения людей и предметов не только в пространстве, но и во времени возможны, доходили до него в разговорах, которым он не придавал никакого значения. В Кембридже у него был сосед по квартире, тщедушный Филипп Боткинс, который всерьез увлекался подобными проблемами. Иногда Сеймур с ним беседовал, вернее, молча присутствовал при развернутом монологе, когда отправиться на какую-нибудь вечеринку не было возможности, а выпроводить Филиппа из комнаты мешала усвоенная привычка не заводить лишних ссор без особой надобности. Так вот, Филипп говорил, возбужденно тыча в пуговицу Сеймура пальцем, обожженным реактивами в химической лаборатории:
- Мы, Гаррет, еще настолько невежественны, что воспринимаем время как линейную величину, неразрывную в своем единстве. А ведь это не так! Возможно, время способно менять свои свойства, так же, скажем, как вода под воздействием холода. Оно может меняться. Маги утверждали, что способны переноситься по своему желанию из одного столетия в другое, заглянуть в прошлое или будущее. Но это чушь, Гаррет! Это шарлатанство! Никакие заклинания не в силах помочь в подобном путешествии. Лишь наука - это тот ключ, который откроет нам тайны устройства мира!
Слушая эти запальчивые рассуждения, Сеймур думал, что в своей истовой вере в могущество науки Боткине мало чем отличается от религиозного фанатика, с той лишь разницей, что идет бить поклоны не в церковь, а в лабораторию и на алтаре у него вместо идолов помещены реторты и гальванический аппарат, заставляющий дергаться уже дохлых лягушек. Сам он оставался в наивной убежденности, что в мире все возможно, поэтому сейчас его особенно не удивляло ни перемещение во времени, ни сменившаяся обстановка - он словно провалился под лед, а течение жизни, окунув его в глубины небытия, вновь выволокло на поверхность и вытолкнуло навстречу свету совсем в другой полынье. Холодно, конечно, и мокро, но ведь - жив!
Винсент Фрогг между тем уверенно двигался к одному ему известной цели.
- Я и Поланский, - Фрогг, не поворачиваясь, ткнул пальнем в сторону профессора, - присутствуем здесь для того, чтобы сделать вам предложение. Как шутят в этом столетии, от которого невозможно отказаться. - Винсент позволил себе усмехнуться, и Сеймур поежился. - Не буду вам называть точной эпохи, из которой мы прибыли сюда, так как это неважно, но задача у нас совершенно определенная - вернуть похищенный и перемещенный в прошлое портативный генератор времени. Полагаю, что кража была совершена неслучайно и генератор оказался здесь с какой-то определенной целью. Сейчас важно одно - как можно скорее обнаружить и вернуть его. Парадоксы, вызванные запуском генератора в настоящей эпохе, грозят самыми серьезными последствиями, поэтому мы и пошли на этот крайний шаг. Могут возникнуть вопросы, почему для этого выбраны именно вы, почему мы не можем найти и вернуть генератор собственными силами? Отвечу без обиняков - в этом деле бессильны помочь даже самые высокие профессионалы, если не обладают кроме знаний умением не просто видеть, слышать и анализировать, но и проникать в суть проблемы посредством паранормальных способностей. Именно тем, чем вы обладаете в полной степени.
Фрогг, отдуваясь, словно эти слова отняли у него слишком много сил, налил себе в стакан минералки и залпом выпил. Потом выжидательно взглянул на профессора.
Теперь Гаррет начал кое-что понимать. Слова Фрогга звучали фантастически, поверить в них было трудно. Но разве мог когда-то Сеймур даже предположить, что окажется в ином времени, на Земле, которую спустя столетия способен лишь с трудом признать местом обитания человечества. Невероятно, невозможно... но все, что он видит и чувствует, свидетельствует об обратном.
И эта его болезнь... Профессор Поланский говорил, что его своеобразную генную мутацию можно подавить простыми медикаментами. Достаточно нескольких таблеток, чтобы Сеймур почувствовал себя здоровым и избавился от навязчивой необходимости впиться кому-нибудь в горло. Так оно и есть. Сейчас Сеймур не ощущал никаких тревожных симптомов. Неясно только одно, какими же такими необходимыми для выполнения изложенного задания способностями обладает он в действительности. Не тем же, что способен перекусить человеку сонную артерию?
- То есть вы хотите сказать, - впервые подал голос «индеец», - что не знаете, где находится генератор?
- Не знаем, - с обескураживающей откровенностью ответил Фрогг. - Известно только одно - генератор похищен, его перетащили сюда и спрятали. Возможно, существует какая-то определенная точка отсчета, когда он будет запущен. С какой целью, тоже неясно.
- Ну, о цели-то более-менее догадаться нетрудно, - на этот раз заговорил молодой человек, что вступал в пререкания с Поланским в прошлый раз. - Даже если генератор маломощный, то с его помощью можно вызвать локальные изменения, которые повлекут за собой общий ход процесса. Принцип лавины. Маленький камешек вызывает большой камнепад. Но почему вы говорите «генератор»? Генератор - это то, что производит какую-либо энергию. Не хотите же вы сказать, что этот прибор производит время?
- Примерно так.
- То есть это не просто «машина времени», позволяющая путешествовать в веках?
- Генератор может вызвать возмущение времени. Пустить его по неправильному руслу.
- А наше русло, значит, правильное?
- Вот что, - рявкнул потерявший терпение Фрогг. - Мы собрали вас здесь вовсе не для пререканий. Вы будете делать то, что скажут, или...
Договорить Денис ему не дал.
- И все же странно, - продолжал рассуждать он. - На что вы рассчитывали, выискивая нас во времени. Если не ошибаюсь, то вот он, - последовал жест в сторону «индейца», - принадлежит к народу майя. Как минимум он жил в шестнадцатом веке. Да и другие тоже не являются моими современниками. Вы полагаете, они поведут себя адекватно обстоятельствам, столкнувшись с реальной действительностью. Лично я сомневаюсь.
- А я - нет, - вмешался профессор Поланский. - Глубокое заблуждение считать, что человечество качественно изменилось с течением времени. Если бы это было возможно, то среди вас мог бы оказаться даже кроманьонец. Дело лишь в адаптации. А с этим, мне кажется, мы справились успешно.
- Технический прогресс...
- Скажи, Шаки, - неожиданно обратился Поланский к негритянке, - тебя смущают космические корабли, компьютеры, черт возьми, канализация?
- Канализация - да, - простодушно призналась Шаки. - Откуда берется столько воды?
Молодой человек снисходительно улыбнулся, а Фрогг оглушительно захохотал.
- Ты еще не поняла? - наконец спросил он, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Поняла, - скромно призналась Шаки. - Но зачем столько одежды? - Она оттянула на груди комбинезон. - Это сковывает.
- Ты оказалась в северной стране, - Поланский оставался невозмутимо серьезен. - И перестань дурачиться.
- Не стоит делить людей на дикарей и образованных, - продолжил между тем Фрогг. - Этим заблуждением грешат многие народы. Почему-то считается, что винтовка лучше лука, а моторный катер лучше каноэ. Но если как следует подумать, то категория «лучше» или «хуже» верна только в отношении целесообразности. Вы меня поняли?
Сеймур прикрыл лицо руками. Бред, все бред. Нелепый разговор, нелепая ситуация. Он не желает во всем этом участвовать.
- На сегодня достаточно, - быстро сказал профессор Поланский. - Сейчас вы разойдетесь по комнатам. Накопившиеся вопросы постарайтесь записать, зададите их завтра. А пока - отдыхать.
9. Шаки
Оказавшись в своей комнате, Шаки раздраженно дернула молнию комбинезона - одежда мешала. Что бы там ни говорил профессор, но условностей в этом мире гораздо больше, чем нужно свободному человеку. В доме достаточно тепло, а ее вынуждают напяливать на себя эти тряпки. И еще профессор говорил - записывайте. Зачем тогда человеку голова, если он не может запомнить то, что хочет спросить?
Дверь сегодня оставили открытой, можно вновь выйти в коридор и даже вернуться в зал с окнами, но торопиться не следует, во всем нужна осторожность.
Как же много дряни сумели вколотить в ее мозги за время, что она находится в этом доме! Шаки провела ладонью по коротко остриженным волосам, словно желала убедиться, что голова не распухла от напиханных в нее знаний, в большинстве ненужных и бесполезных. Этот мир велик и перенаселен. Но разве стоило пичкать ее, как ребенка, уже пережеванной пищей, чтобы она поняла это. Все, что с ней произошло, Шаки воспринимала как насилие.
Можно пойти навестить соседей.
Шаки замерла, сидя в кресле, прислушалась.
В комнате за стенкой ее сосед с желтым лицом и словно вечно прищуренными глазами, тот самый, что не сказал ни разу ни слова, тоже настороженно прислушивался к тому, что происходит вокруг. Шаки знала, что его имя Тан и его взяли из горной страны, называемой Тибетом. Точно так же она знала, что белолицая девушка умеет видеть скрытое, а мужчина с узким, как порез, ртом - малаху, вампир.
В прошлой жизни она встречала нескольких малаху. Все они были колдунами. И даже среди ее народа попадались такие. Но бабушка говорила, а она была очень сильной колдуньей, что с ними никогда нельзя иметь дела. Малаху слишком непредсказуемы, так как зависят от необходимости постоянно убивать.
Шаки впервые несколько дней назад увидела наяву, что кроме «черных» и «белых» есть еще и «желтые» люди, и «красные». Переход от замкнутого мира деревни к великому миру планеты и космоса основательно перетряхнул ее представления об устройстве жизни, но в главном она осталась сама собой - Шаки, не доверяющей никаким механизмам и надеющейся только на те силы, которые ей были даны от природы.
Как странно осознавать, что никого из ее сверстников давным-давно нет в живых, что в ее стране почти исчезли львы и антилопы, что в считанные часы можно пересечь океан и даже облететь землю кругом! Но Шаки знала и то, что может по-прежнему усилием воли подняться в воздух, а если захочет, то заставит ошибиться или сломаться любую сложную машину. Ей не нравился компьютер, и она уже сломала один, даже не прикоснувшись к нему. Теперь в ее комнату принесли другой, но Шаки не подходила к нему, хотя и смогла бы им пользоваться.
Внезапно она почувствовала присутствие в своих мыслях странного «красного» человека, которого профессор называл Бакаль. Он жил от нее через комнату, для того чтобы дойти до его двери, надо было повернуть по коридору. Бакаль, словно извиняясь, просил разрешения прийти к ней, и Шаки нервно рассмеялась, как будто ее просили о любовной встрече.
Надо привыкать к новой жизни, подумала она. Пусть мужчина с красным лицом придет к ней. Он родственен с ней по крови и тоже умеет делать то, чего не умеют другие.
Бакаль появился в ее комнате через минуту. Сначала, словно сама собой, отворилась дверь, и Шаки поняла, что краснолицый просто осторожничает, хотя и не ощущает никакой угрозы. Потом вошел сам Бакаль.
- Ты понимаешь все, что происходит? - спросил он с порога, так и не решаясь приблизиться.
- Мне кажется, да, - скромно призналась Шаки. - Нас хотят заставить сделать работу, которую не могут сделать другие.
- А ты хочешь вернуться? - кряжистый крепкий Бакаль словно прирос к косяку, упершись в него плечом.
- Разве об этом надо говорить вслух? - Шаки обвела взглядом комнату, давая понять, что их могут услышать. - Мне наши хозяева показались очень предусмотрительными.
- Это так, - плечи Бакаля опустились, он провел рукой по лицу, как будто вытирал воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Загадкой оставалась лишь цель, для которой и были проделаны все эти манипуляции с его телом и разумом. Невнятные объяснения Поланского, что Сеймура и его спутников собрали со всех континентов именно здесь, в этой варварской, по представлению истинного британца, стране для выполнения важной для кого-то миссии, казались абсурдными. По всей видимости, эта миссия была связана с похищением определенной веши, то есть, попросту говоря, с воровством. Сеймуру претила даже сама мысль о таком низком поступке.
После гипнотических сеансов в комнате у сэра Гаррета появились кое-какие книги. Сначала Сеймур отнесся к ним со снисходительным любопытством, но чуть позже увлекся чтением. Книги в основном содержали доклады и отчеты по современному политическому и социальному устройству мира, истории развития международных отношений, достижениям в области науки. С удивлением Гаррет отметил, что чтение не вызывает скуки. Определенно, что-то изменилось в его сознании и мелких привычках. Сейчас он не мог бы с уверенностью утверждать, что по-прежнему является тем самым сэром Гарретом, которого так хорошо знали в лондонском светском обществе.
Постепенно у него стали появляться отдельные соображения относительно собственной судьбы и той роли, которую ему предстоит сыграть. Значительная часть книг была посвящена проблемам времени. Соотнеся все это с тем, каким образом он оказался здесь, Сеймур пришел к выводу, что будущее задание будет каким-то образом связано именно с парадоксами перемещения из одной эпохи в другую. И неожиданно оказался прав.
На сей раз о том, что его ожидает новый визит к профессору Поланскому, Сеймура предупредили заранее. По знакомому коридору второго этажа Гаррета препроводили в тот же самый зал. Он вновь обнаружил там все тех же незнакомых людей, но теперь профессор за столиком оказался не один, вместе с ним разношерстную команду встречал мужчина лет пятидесяти, чей костюм напоминал скорее скафандр, а не цивильную одежду. Пиджак с прямыми плечами топорщился на мошной груди незнакомца, словно латы. Во взгляде вновь прибывшего не читалось и капли учтивости, а жесткие морщины возле рта свидетельствовали о властном и не терпящем возражений характере.
Грубиян, подумал Сеймур. Властный грубиян.
Как и в прошлый раз, Сеймура и прочую публику попросили занять кресла. Затем последовала довольно продолжительная пауза.
- Мы ошиблись, - обойдясь без лишних предисловий, сказал профессор, - назначив предыдущую встречу так рано. Для этого были свои причины, о них вы узнаете позже, но результат вышел несколько неожиданным. - Он нервно поправил узел галстука, словно тот вновь начал душить его. - Мы вас недооценили, но одновременно убедились, что выбор кандидатур оказался даже более удачным, чем предполагалось. Сейчас я представлю вам нашего гостя, а потом мы перейдем к деталям.
Все, включая африканскую дикарку, слушали Поланского очень внимательно, и Сеймур подумал, что прошедшая неделя была посвящена кропотливой индивидуальной работе не с ним одним. По крайней мере, ничто не предвещало неожиданных инцидентов.
Внезапно Гаррет почувствовал, что может улавливать настроения сидящих с ним рядом людей. Он искоса, так, чтобы это не бросалось в глаза, взглянул на соседнее кресло, которое занимал молодой человек. Тот самый, что в прошлый раз задавал вопросы доктору Поланскому. Сеймур ощутил его нервное беспокойство, которое сегодня, впрочем, было скорее выжидательным, чем агрессивным. Негритянка была более эмоциональной, и Гаррет различил неприязнь к самому себе, словно чем-то причинил ей боль. Самым невозмутимым в этой ситуации оставался китаец или монгол. От него явственно исходило почти физическое тепло. Поле этого спокойствия как будто распространялось на всех присутствующих, словно китаец каким-то непостижимым образом контролировал ситуацию, не давая остальным возможности открыто проявлять свои чувства.
Между тем профессор замолчал, передав слово мужчине, которого представил как Винсента Фрогга.
Наконец-то! Сеймур сел поудобнее, как будто ему предстояло прослушать концерт на вечере леди Холлисток, и прикрыл глаза.
- Профессор спешил представить вас друг другу не зря, - с солдатской прямотой начал Фрогг. - Масса факторов ограничивает наше влияние в этой эпохе. Сейчас, когда стресс от понимания, что с вами случилось, в основном миновал, пора переходить к делу. И переходить незамедлительно.
Гаррет приоткрыл веки и успел заметить, как профессор предупредительно положил ладонь на рукав Фрогга.
- Вам предстоит большая работа, - Фрогг бесцеремонно стряхнул руку Поланского. - Еще примерно с месяц вы можете оставаться в этом доме, чтобы как следует проанализировать обстановку и получить дальнейшие инструкции. Но не больше. Далее вам будет предоставлена полная самостоятельность. Ни я, ни профессор более не сможем помочь вам даже советом. Вкратце ваше задание выглядит так...
Кое-что о парадоксах времени слышать Сеймуру доводилось и раньше. Он никогда не интересовался ни физикой, ни химией, оставался равнодушен к математике, но все же чисто теоретические предположения о том, что перемещения людей и предметов не только в пространстве, но и во времени возможны, доходили до него в разговорах, которым он не придавал никакого значения. В Кембридже у него был сосед по квартире, тщедушный Филипп Боткинс, который всерьез увлекался подобными проблемами. Иногда Сеймур с ним беседовал, вернее, молча присутствовал при развернутом монологе, когда отправиться на какую-нибудь вечеринку не было возможности, а выпроводить Филиппа из комнаты мешала усвоенная привычка не заводить лишних ссор без особой надобности. Так вот, Филипп говорил, возбужденно тыча в пуговицу Сеймура пальцем, обожженным реактивами в химической лаборатории:
- Мы, Гаррет, еще настолько невежественны, что воспринимаем время как линейную величину, неразрывную в своем единстве. А ведь это не так! Возможно, время способно менять свои свойства, так же, скажем, как вода под воздействием холода. Оно может меняться. Маги утверждали, что способны переноситься по своему желанию из одного столетия в другое, заглянуть в прошлое или будущее. Но это чушь, Гаррет! Это шарлатанство! Никакие заклинания не в силах помочь в подобном путешествии. Лишь наука - это тот ключ, который откроет нам тайны устройства мира!
Слушая эти запальчивые рассуждения, Сеймур думал, что в своей истовой вере в могущество науки Боткине мало чем отличается от религиозного фанатика, с той лишь разницей, что идет бить поклоны не в церковь, а в лабораторию и на алтаре у него вместо идолов помещены реторты и гальванический аппарат, заставляющий дергаться уже дохлых лягушек. Сам он оставался в наивной убежденности, что в мире все возможно, поэтому сейчас его особенно не удивляло ни перемещение во времени, ни сменившаяся обстановка - он словно провалился под лед, а течение жизни, окунув его в глубины небытия, вновь выволокло на поверхность и вытолкнуло навстречу свету совсем в другой полынье. Холодно, конечно, и мокро, но ведь - жив!
Винсент Фрогг между тем уверенно двигался к одному ему известной цели.
- Я и Поланский, - Фрогг, не поворачиваясь, ткнул пальнем в сторону профессора, - присутствуем здесь для того, чтобы сделать вам предложение. Как шутят в этом столетии, от которого невозможно отказаться. - Винсент позволил себе усмехнуться, и Сеймур поежился. - Не буду вам называть точной эпохи, из которой мы прибыли сюда, так как это неважно, но задача у нас совершенно определенная - вернуть похищенный и перемещенный в прошлое портативный генератор времени. Полагаю, что кража была совершена неслучайно и генератор оказался здесь с какой-то определенной целью. Сейчас важно одно - как можно скорее обнаружить и вернуть его. Парадоксы, вызванные запуском генератора в настоящей эпохе, грозят самыми серьезными последствиями, поэтому мы и пошли на этот крайний шаг. Могут возникнуть вопросы, почему для этого выбраны именно вы, почему мы не можем найти и вернуть генератор собственными силами? Отвечу без обиняков - в этом деле бессильны помочь даже самые высокие профессионалы, если не обладают кроме знаний умением не просто видеть, слышать и анализировать, но и проникать в суть проблемы посредством паранормальных способностей. Именно тем, чем вы обладаете в полной степени.
Фрогг, отдуваясь, словно эти слова отняли у него слишком много сил, налил себе в стакан минералки и залпом выпил. Потом выжидательно взглянул на профессора.
Теперь Гаррет начал кое-что понимать. Слова Фрогга звучали фантастически, поверить в них было трудно. Но разве мог когда-то Сеймур даже предположить, что окажется в ином времени, на Земле, которую спустя столетия способен лишь с трудом признать местом обитания человечества. Невероятно, невозможно... но все, что он видит и чувствует, свидетельствует об обратном.
И эта его болезнь... Профессор Поланский говорил, что его своеобразную генную мутацию можно подавить простыми медикаментами. Достаточно нескольких таблеток, чтобы Сеймур почувствовал себя здоровым и избавился от навязчивой необходимости впиться кому-нибудь в горло. Так оно и есть. Сейчас Сеймур не ощущал никаких тревожных симптомов. Неясно только одно, какими же такими необходимыми для выполнения изложенного задания способностями обладает он в действительности. Не тем же, что способен перекусить человеку сонную артерию?
- То есть вы хотите сказать, - впервые подал голос «индеец», - что не знаете, где находится генератор?
- Не знаем, - с обескураживающей откровенностью ответил Фрогг. - Известно только одно - генератор похищен, его перетащили сюда и спрятали. Возможно, существует какая-то определенная точка отсчета, когда он будет запущен. С какой целью, тоже неясно.
- Ну, о цели-то более-менее догадаться нетрудно, - на этот раз заговорил молодой человек, что вступал в пререкания с Поланским в прошлый раз. - Даже если генератор маломощный, то с его помощью можно вызвать локальные изменения, которые повлекут за собой общий ход процесса. Принцип лавины. Маленький камешек вызывает большой камнепад. Но почему вы говорите «генератор»? Генератор - это то, что производит какую-либо энергию. Не хотите же вы сказать, что этот прибор производит время?
- Примерно так.
- То есть это не просто «машина времени», позволяющая путешествовать в веках?
- Генератор может вызвать возмущение времени. Пустить его по неправильному руслу.
- А наше русло, значит, правильное?
- Вот что, - рявкнул потерявший терпение Фрогг. - Мы собрали вас здесь вовсе не для пререканий. Вы будете делать то, что скажут, или...
Договорить Денис ему не дал.
- И все же странно, - продолжал рассуждать он. - На что вы рассчитывали, выискивая нас во времени. Если не ошибаюсь, то вот он, - последовал жест в сторону «индейца», - принадлежит к народу майя. Как минимум он жил в шестнадцатом веке. Да и другие тоже не являются моими современниками. Вы полагаете, они поведут себя адекватно обстоятельствам, столкнувшись с реальной действительностью. Лично я сомневаюсь.
- А я - нет, - вмешался профессор Поланский. - Глубокое заблуждение считать, что человечество качественно изменилось с течением времени. Если бы это было возможно, то среди вас мог бы оказаться даже кроманьонец. Дело лишь в адаптации. А с этим, мне кажется, мы справились успешно.
- Технический прогресс...
- Скажи, Шаки, - неожиданно обратился Поланский к негритянке, - тебя смущают космические корабли, компьютеры, черт возьми, канализация?
- Канализация - да, - простодушно призналась Шаки. - Откуда берется столько воды?
Молодой человек снисходительно улыбнулся, а Фрогг оглушительно захохотал.
- Ты еще не поняла? - наконец спросил он, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Поняла, - скромно призналась Шаки. - Но зачем столько одежды? - Она оттянула на груди комбинезон. - Это сковывает.
- Ты оказалась в северной стране, - Поланский оставался невозмутимо серьезен. - И перестань дурачиться.
- Не стоит делить людей на дикарей и образованных, - продолжил между тем Фрогг. - Этим заблуждением грешат многие народы. Почему-то считается, что винтовка лучше лука, а моторный катер лучше каноэ. Но если как следует подумать, то категория «лучше» или «хуже» верна только в отношении целесообразности. Вы меня поняли?
Сеймур прикрыл лицо руками. Бред, все бред. Нелепый разговор, нелепая ситуация. Он не желает во всем этом участвовать.
- На сегодня достаточно, - быстро сказал профессор Поланский. - Сейчас вы разойдетесь по комнатам. Накопившиеся вопросы постарайтесь записать, зададите их завтра. А пока - отдыхать.
9. Шаки
Оказавшись в своей комнате, Шаки раздраженно дернула молнию комбинезона - одежда мешала. Что бы там ни говорил профессор, но условностей в этом мире гораздо больше, чем нужно свободному человеку. В доме достаточно тепло, а ее вынуждают напяливать на себя эти тряпки. И еще профессор говорил - записывайте. Зачем тогда человеку голова, если он не может запомнить то, что хочет спросить?
Дверь сегодня оставили открытой, можно вновь выйти в коридор и даже вернуться в зал с окнами, но торопиться не следует, во всем нужна осторожность.
Как же много дряни сумели вколотить в ее мозги за время, что она находится в этом доме! Шаки провела ладонью по коротко остриженным волосам, словно желала убедиться, что голова не распухла от напиханных в нее знаний, в большинстве ненужных и бесполезных. Этот мир велик и перенаселен. Но разве стоило пичкать ее, как ребенка, уже пережеванной пищей, чтобы она поняла это. Все, что с ней произошло, Шаки воспринимала как насилие.
Можно пойти навестить соседей.
Шаки замерла, сидя в кресле, прислушалась.
В комнате за стенкой ее сосед с желтым лицом и словно вечно прищуренными глазами, тот самый, что не сказал ни разу ни слова, тоже настороженно прислушивался к тому, что происходит вокруг. Шаки знала, что его имя Тан и его взяли из горной страны, называемой Тибетом. Точно так же она знала, что белолицая девушка умеет видеть скрытое, а мужчина с узким, как порез, ртом - малаху, вампир.
В прошлой жизни она встречала нескольких малаху. Все они были колдунами. И даже среди ее народа попадались такие. Но бабушка говорила, а она была очень сильной колдуньей, что с ними никогда нельзя иметь дела. Малаху слишком непредсказуемы, так как зависят от необходимости постоянно убивать.
Шаки впервые несколько дней назад увидела наяву, что кроме «черных» и «белых» есть еще и «желтые» люди, и «красные». Переход от замкнутого мира деревни к великому миру планеты и космоса основательно перетряхнул ее представления об устройстве жизни, но в главном она осталась сама собой - Шаки, не доверяющей никаким механизмам и надеющейся только на те силы, которые ей были даны от природы.
Как странно осознавать, что никого из ее сверстников давным-давно нет в живых, что в ее стране почти исчезли львы и антилопы, что в считанные часы можно пересечь океан и даже облететь землю кругом! Но Шаки знала и то, что может по-прежнему усилием воли подняться в воздух, а если захочет, то заставит ошибиться или сломаться любую сложную машину. Ей не нравился компьютер, и она уже сломала один, даже не прикоснувшись к нему. Теперь в ее комнату принесли другой, но Шаки не подходила к нему, хотя и смогла бы им пользоваться.
Внезапно она почувствовала присутствие в своих мыслях странного «красного» человека, которого профессор называл Бакаль. Он жил от нее через комнату, для того чтобы дойти до его двери, надо было повернуть по коридору. Бакаль, словно извиняясь, просил разрешения прийти к ней, и Шаки нервно рассмеялась, как будто ее просили о любовной встрече.
Надо привыкать к новой жизни, подумала она. Пусть мужчина с красным лицом придет к ней. Он родственен с ней по крови и тоже умеет делать то, чего не умеют другие.
Бакаль появился в ее комнате через минуту. Сначала, словно сама собой, отворилась дверь, и Шаки поняла, что краснолицый просто осторожничает, хотя и не ощущает никакой угрозы. Потом вошел сам Бакаль.
- Ты понимаешь все, что происходит? - спросил он с порога, так и не решаясь приблизиться.
- Мне кажется, да, - скромно призналась Шаки. - Нас хотят заставить сделать работу, которую не могут сделать другие.
- А ты хочешь вернуться? - кряжистый крепкий Бакаль словно прирос к косяку, упершись в него плечом.
- Разве об этом надо говорить вслух? - Шаки обвела взглядом комнату, давая понять, что их могут услышать. - Мне наши хозяева показались очень предусмотрительными.
- Это так, - плечи Бакаля опустились, он провел рукой по лицу, как будто вытирал воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36